Сюрприз для жемчужной гавани
Во второй половине 1941 года обстановка в Тихоокеанском регионе заметно осложнилась из-за обострения японо-американских отношений. Токио под впечатлением успехов союзной Германии в Европе стремился силой расширить зоны влияния в Индокитае и южных морях, захватить там ключевые объекты и территории. Эти агрессивные устремления негативно воспринимались Вашингтоном, опасавшимся утратить свои позиции.
Японская армия уже установила контроль над значительной частью Китая, осуществила «покровительственную оккупацию» французского Индокитая, ввела свой контингент в Таиланд. США требовали «прекратить агрессию» и для оказания давления на Токио наложили эмбарго на поставки железа и металлолома, а затем – нефти и нефтепродуктов. Конфликт углублялся, стороны отказывались от уступок и компромиссов.
Куда пойдут японцы
В этот сложный период многие политики стали говорить о возможности японо-американской войны. В Вашингтон поступала противоречивая информация от различных источников. Некоторые утверждали, что Япония начнет военные действия против США в Тихоокеанской зоне, другие считали: скорее будет закрепляться в Сингапуре и Голландской Индии, начав боевые действия против английских баз и гарнизонов. Приходили данные и о том, что Япония решила напасть на СССР, воспользовавшись его войной с Германией.
Ситуация требовала достоверных разведданных, раскрывавших действительные намерения противника. В Соединенных Штатах существовало несколько спецслужб, занимавшихся добыванием информации в интересах военной безопасности. К ним относились управления военно-морской и военной разведки. Им подчинялись атташе в зарубежных странах, а также отделы радиоперехвата и дешифровальной работы. Эти структуры входили в два отдельных министерства и почти не координировали действия.
Традиционным источником военно-политической информации являлся Государственный департамент, имевший дипломатические миссии за рубежом. Президент Франклин Рузвельт и высшие чиновники его администрации больше доверяли донесениям послов, чем разведывательным сводкам и докладам, часто носившим противоречивый и фрагментарный характер. Поэтому между разведчиками и дипломатами существовало соперничество, которое проявилось и во время подготовки Японии к войне с США.
В Токио успехи Германии, которая в короткие сроки нанесла поражение западным странам, подтолкнули военно-политическую верхушку к агрессивным действиям на южном направлении. В государстве активизировалась подготовка к большой войне в Тихоокеанской зоне. Окончательное решение о ее начале было принято 2 июля высшим военно-политическим руководством на совещании у императора Хирохито. Военные действия против СССР откладывались до момента, когда развитие событий на советско-германском фронте примет благоприятный для Японии оборот.
Началась разработка оперативных планов предстоящих боевых действий на выбранных направлениях, создавались группировки военно-морских сил, авиации и сухопутных войск. В середине августа 1941-го командование флота утвердило план Гавайской операции, предусматривавший нанесение ударов с воздуха по американской военно-морской базе «Перл-Харбор». В случае ее успешного проведения Тихоокеанский флот США, в основном базировавшийся там, понес бы большие потери. Это позволяло японцам установить господство на этом ТВД и беспрепятственно проводить дальнейшие наступательные операции.
Расизм выше фактов
Выделялась мощная группировка в составе шести авианосцев с 400 с лишним ударными самолетами на борту, а также два линкора, три крейсера, 11 эсминцев, шесть подводных лодок. Для достижения внезапности принимались меры оперативной маскировки. В конце ноября эскадра начала скрытный переход к Гавайям. Нападение было намечено на 7 декабря.
Соединенные Штаты с настороженностью наблюдали за действиями Японии, хотя в Вашингтоне не сомневались, что Токио не посмеет создать какие-либо угрозы для более сильного в военном и экономическом отношении государства. И все же Рузвельт дал указания Госдепартаменту и военно-морской разведке, отвечавшей за этот регион, добыть достоверную информацию о действительных намерениях Японии.
В это время донесения от американских дипломатов и агентурных источников, в том числе в самой Японии, не носили тревожного характера. В них, в частности, говорилось, что силы империи полностью задействованы в войне с Китаем и неспособны на операции в других местах. Японская промышленность якобы испытывала большие трудности в выпуске военной продукции, особенно боевых самолетов. В ряде сообщений подчеркивалось: страна действительно намерена проводить экспансионистскую политику в Восточной Азии, но постепенно – каждая новая территория будет осваиваться и ассимилироваться, и только потом можно приступать к следующей операции. Ряд сообщений содержал данные о подготовке Японией нападения на СССР.
Источники не видели наращивания антиамериканской пропагандистской кампании, не было явных признаков ухудшения двусторонних отношений, несмотря на введенное Вашингтоном эмбарго. В Токио, говорилось в донесениях, настроены на дипломатическое решение спорных вопросов. Информация от ФБР и военной разведки в Западном полушарии показывала активную шпионскую деятельность японцев в Мексике и Калифорнии, но в Вашингтоне не видели в этом ничего необычного.
Военный и военно-морской атташе США в Токио в своих донесениях отмечал невысокий боевой дух младших офицеров японской армии, а также то, что многие местные интеллектуалы негативно оценивали внешнеполитический курс империи, способный привести к крайне тяжелым последствиям.
Только одно донесение, которое поступило в Госдепартамент от американского посла в Токио, содержало совсем другие сведения. В нем говорилось: «Мой перуанский коллега слышал от разных людей, в том числе от японца, что планируется неожиданное нападение на «Перл-Харбор» на случай окончательного ухудшения отношений с Соединенными Штатами. Он сказал, что сообщает об этом потому, что слышал в разных местах, хотя сам подобный план представляется явно фантастическим».
Госдепартамент переслал сообщение посла в штаб ВМС, который в свою очередь передал его командующему Тихоокеанским флотом с комментарием: «Отдел военно-морской разведки не считает данные слухи заслуживающими доверия. На основании имеющихся данных о дислокации японских морских и сухопутных сил и о возложенных на них задачах нельзя говорить об осуществляемом или планируемом в обозримом будущем движении к «Перл-Харбору».
У американской разведки не было информации о боевом составе и возможностях ВМС Японии. Там не знали, что к 1941 году противник получил семь новейших боевых кораблей, а число его авианосцев достигло десяти. В это время наибольшее внимание военно-морское командование и его разведка уделяли Атлантике, где немецкие подводные лодки стали нападать на боевые корабли США. Угрозе со стороны Японии не придавали значения. Известна фраза одного из американских адмиралов: «Не верю, что япошки собираются напасть на нас».
Сказывались и расовые стереотипы. Многие американцы считали: раскосые глаза не позволят японским пилотам совершать дальние перелеты. Бомбежка «Перл-Харбора», находившегося на удалении 5500 километров от Японских островов, представлялась невероятной.
Такой точки зрения придерживались большинство политиков в Соединенных Штатах. «Чикаго трибюн» писала в конце октября 1941-го: «Каким жизненным интересам США может угрожать Япония? Она не может напасть на нас. Это невозможно с военной точки зрения. Даже наша база на Гавайских островах находится вне досягаемости эффективного удара ее флота».
Пьяный курьер – позор дипслужбы
Только один вид американской разведки в то время добыл другую информацию, по которой можно было сделать вывод о действительных намерениях Японии. Криптоаналитическая работа в вооруженных силах США традиционно находилась на высоком уровне. Это подтвердилось в годы Первой мировой, но и после нее американские дешифровальщики достаточно успешно занимались раскрытием иностранных секретов, в том числе на японском направлении.
Их результативной работе способствовала спецоперация, в ходе которой удалось ознакомиться с конструкцией кодовой машины, перевозившейся курьерами из Токио в свое посольство в США на борту американского судна. Она работала по принципу немецкой «Энигмы», но имела более сложную конструкцию. Пока после принятой обильной выпивки со снотворным курьеры крепко спали, американцы вынесли машину и частично разобрали ее, что позволило в последующем изготовить несколько копий. Это дало возможность читать всю дипломатическую переписку японцев из разных стран мира. Дешифровальщикам ВМС также удалось раскрыть основной в японских ВМС «Голубой код» и читать секретную переписку по военным вопросам.
Материалы перехватов в ноябре 1941-го свидетельствовали об ужесточении позиции Токио по отношению к США. Речь шла о невозможности компромисса с Вашингтоном. И руководство ВМС решило принять предупредительные меры. Командующему Тихоокеанским флотом была направлена телеграмма: «Вероятность положительного исхода переговоров с Японией сомнительна, не исключена агрессия в любом направлении, включая атаки на Филиппины и Гуам».
Вместе с тем 25 ноября 1941 года Германия, Япония и Италия продлили срок действия Антикоминтерновского пакта, направленного против СССР. Это было воспринято в США как стремление Токио присоединиться к агрессии фашистского блока против Советского государства. И поскольку технические виды разведки не отмечали какой-либо активности японского флота в Тихоокеанской зоне, руководству страны поступил доклад с выводом: «Первоочередным объектом нападения Японии в ближайшие три месяца является Советский Союз». Тем временем ударная группировка ВМС Японии уже завершала развертывание у Гавайских островов в режиме радиомолчания.
Загадка посла
Однако в последних числах ноября разведкой ВМС была перехвачена и расшифрована телеграмма японского МИДа своему послу в Вашингтоне, в которой говорилось: «Это сообщение довольно пространное, поэтому будет передано в 14 радиограммах. Ситуация очень сложная, так что по получении полной информации ее надлежит пока держать в секрете. Что касается времени вручения этого меморандума Соединенным Штатам, то вам об этом будет сообщено особо. Хотелось бы, чтобы в оставшееся время он был сформулирован поточнее, а вы приняли бы все необходимые меры для передачи его американцам, как только получите соответствующие инструкции».
Перехват был немедленно доведен до президента и военного командования США. Радиоразведке ВМС было дано указание обеспечить получение оставшейся части японского документа. Утром 6 декабря объемная телеграмма из Токио начала поступать на пост перехвата. В ее первых частях пространно излагались японские взгляды на «поддержание мира в Азии», какой-либо важной информации в них не содержалось. Последняя телеграмма (токийский номер 910) имела следующее содержание: «После получения и расшифровки радиограмм за номерами 902, 907, 908 и 909 немедленно уничтожьте все машинные коды. Поступите таким же образом и с секретными документами».
Специалисты военно-морской разведки не увидели ничего необычного в расшифрованной телеграмме. Они посчитали: она просто подтверждает прекращение Японией переговоров с США. Данных о внезапном нападении в ней не содержалось. Администрация президента и командование ВМС не исключали, что императорская армия и флот могут напасть на британские и голландские владения в Юго-Восточной Азии, а также, возможно, на Филиппины, являвшиеся американским протекторатом. О «Перл-Харборе» никто даже не думал, так как ни один из разведывательных органов об этом не докладывал. Поэтому там никаких дополнительных мер обороны не принималось.
Тора небесная
В воскресенье 7 декабря военно-морская база в Перл-Харборе находилась в режиме выходного дня. Значительная часть экипажей боевых кораблей была отпущена на берег, включая расчеты зенитных орудий и пулеметов. В воздухе находились только три патрульных самолета, но они по указанию командования вели воздушную разведку в юго-западном секторе, северное направление никто не контролировал.
Оттуда, имея точные данные разведки о действиях противника, и подошла ударная эскадра ВМС Японии. Пилоты располагали схемами и планами целей, по которым предстояло наносить удары. Ранним утром с авианосцев начали массово взлетать самолеты, направляясь к острову Оаху, где располагалась американская база.
Когда операторы находившейся на боевом дежурстве радиолокационной станции увидели на экране приближение к северной оконечности острова большой группы самолетов, они немедленно проинформировали командование. Однако в штабе посчитали их своими, возвращавшимися на базу. И только после того, как на гавань, заполненную боевыми кораблями, и аэродромы, где тесными рядами стояли истребители и бомбардировщики, посыпались торпеды и бомбы, на посту радиоперехвата расслышали повторяемое японским летчиком слово: «Тора. Тора. Тора» («Тигр. Тигр. Тигр»), что было подтверждением внезапности нападения.
В результате двух массированных налетов американский флот и авиация понесли тяжелые потери: из восьми линкоров три затонули, один перевернулся, остальные получили серьезные повреждения, были уничтожены три легких крейсера и три эсминца, получили пробоины и иные повреждения многие другие корабли и суда, из 250 самолетов палубной авиации (базировавшихся на аэродроме) уцелели только 54.
На следующий день конгресс США объявил Японии войну, но произошедшее на Гавайских островах в Соединенных Штатах назвали катастрофой и самым большим в истории провалом военной разведки. Сразу после японской атаки, во время войны и после ее завершения неоднократно проводились открытые и закрытые расследования, в том числе совместной комиссией конгресса США, причин неожиданности нападения, неудовлетворительной работы спецслужб и ошибочных действий президентской администрации. В июле 1946 года вышел итоговый доклад, содержащий 580 страниц выводов, заключений и рекомендаций. К нему прилагалось 39 томов показаний свидетелей и других дополнительных материалов.
Главными «обвиняемыми» расследования оказались президент Франклин Рузвельт, к этому времени скончавшийся, и высшее командование, «неправильно» использовавшее имевшиеся данные. Военная разведка, которая хорошо проявила себя в последующем, была в основном оправдана. Наиболее высоких оценок удостоилась служба перехвата и дешифрования, однако, как подчеркивалось в материалах, ее данные должным образом не анализировались и не всегда учитывались.
В результате были подготовлены рекомендации по совершенствованию работы разведорганов, их взаимодействию с высшим военно-политическим руководством страны. Эти материалы принимались во внимание в послевоенное время при реформировании разведывательного сообщества США.
Информация