Оружие и доспехи воинов-монголов (часть первая)
«Я низвергну тебя с небесного свода,
Снизу вверх подброшу тебя словно лев,
Не оставлю в живых никого в твоем царстве,
Огню предам города, края и земли твои».
(Фазлуллах Рашид-ад-Дин. Джами-ат-Таварих. Баку: «Нагыл Еви», 2011. С.45)
Снизу вверх подброшу тебя словно лев,
Не оставлю в живых никого в твоем царстве,
Огню предам города, края и земли твои».
(Фазлуллах Рашид-ад-Дин. Джами-ат-Таварих. Баку: «Нагыл Еви», 2011. С.45)
Недавняя публикация на «Военном обозрении» материала «Зачем создали фальшивку про "монгольское" нашествие на Русь» вызвала обильную, по-иному и не скажешь, полемику. И одним она понравилась, другим нет. Что естественно. Но в данном случае речь пойдет не о содержательной стороне данного материала, а о… «формальной», то есть принятых правилах написания подобного рода материалов. В публикациях на историческую тему, тем более если материал автора претендует на нечто новое, принято начинать с историографии вопроса. Хотя бы коротко, потому, что «мы все стоим на плечах гигантов», вернее тех, кто был раньше нас. Второе, любые априорные утверждения обычно доказываются ссылками на заслуживающие доверия источники. Равно, как и утверждения адептов материала о том, что монголы не оставили и следа в военной истории. И так как сайт ВО ориентируется именно на нее, то есть смысл рассказать о нем поподробнее, основываясь не на мифических откровениях, а на данных современной исторической науки.
Схватка конных монгольских отрядов. Иллюстрация из рукописи «Джами' ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)
Начать следует с того, что вряд ли есть какой другой народ, о котором было так много всего написано, но известно в сущности совсем немного. Действительно, хотя тексты Плано Карпини, Гильома де Рубрукаи Марко Поло [1] неоднократно цитировалась (в частности, первый перевод работы Карпини на русский язык был опубликован еще в 1911 году), от их пересказа письменных источников у нас, в общем-то, не прибавилось.
Переговоры. Иллюстрация из рукописи «Джами' ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)
Зато нам есть с чем сравнивать их описания, поскольку на Востоке свою «историю монголов» написал Рашид ад-Дин Фазлуллах ибн Абу-ль-Хайр Али Хамадани (Рашид ад-Доулэ; Рашид ат-Табиб — «врач Рашид») (ок. 1247 — 18 июля 1318,) — известный персидский государственный деятель, врач и ученый-энциклопедист; бывший министром в государстве Хулагуидов (1298 — 1317). Его перу принадлежит написанный на персидском языке исторический труд под названием «Джами' ат-таварих» или «Сборник летописей», представляющий собой ценнейший исторический источник по истории Монгольской империи и Ирана эпохи Хулагуидов [2].
Осада Аламута 1256 г. Миниатюра из рукописи «Тарих-и джахангушай». (Национальная библиотека Франции, Париж)
Другим важным источником по данной теме является историческое сочинение «Та’рих-и джахангушай» («История мирозавоевателя») Ала ад-дин Ата Малик ибн Мухаммеда Джувейни (1226 — 6 марта 1283), еще одного персидского государственного деятеля и историка все той же эпохи Хулагуидов. Его сочинение включает три основные части:
Первая: история монголов, а также описания их завоеваний до событий, последовавших после смерти хана Гуюка, включая рассказ о потомках ханов Джучи и Чагатая;
Вторая: история династии хорезмшахов, и здесь же дана история монгольских наместников Хорасана до 1258 года;
Третья: в ней продолжается история монголов до их победы над ассасинами; и рассказывается о самой этой секте [3].
Завоевание монголами Багдада в 1258 г. Иллюстрация из рукописи «Джами' ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)
Археологические источники есть, но они не слишком богаты. Но их на сегодня уже вполне достаточно, чтобы делать доказательные выводы, а тексты о монголах как оказалось, существуют не только на европейских языках, но и на китайском. Китайские источники, о которых в данном случае идет речь, заключаются в династийных историях, в данных государственной статистики и государственных летописях. И вот они-то подробно и по годам, со свойственной китайцам тщательностью, описывают и войны, и походы, и размеры дани, выплачиваемой монголам в виде риса, бобов и крупного рогатого скота, и даже тактические приемы ведения войны. Отправлявшиеся к монгольским правителям китайские путешественники также оставили свои записки о монголах и Северном Китае первой половины XIII в. «Мэн-да бэй-лу» («Полное описание монголо-татар») – практически это самый древний источник, написанный на китайском языке по истории Монголии. Данное «Описание» содержит рассказ южносунского посла Чжао Хуна, который побывал в Яньцзине в 1221 г. у главнокомандующего монгольскими войсками в Северном Китае Мухали. «Мэн-да бэй-лу» был переведен на русский язык В. П. Васильевым еще в 1859 г. и для того времени эта работа представляла большой научный интерес. Однако сегодня она уже устарела и необходим новый, более качественный ее перевод.
Междоусобица. Иллюстрация из рукописи «Джами' ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)
Существует и такой ценный исторический источник, как «Чан-чунь чжэнь-жэнь си-ю цзи» («Записка о путешествии на Запад праведника Чан-чуня») —посвященный путешествиям даосского монаха по Центральной Азии во время западного похода Чингисхана (1219—1225 гг.). Полный перевод этого труда был осуществлен П.И Кафаровым в 1866 году и это единственный на сегодня полный перевод этого труда, который не потерял своего значения и сегодня. Есть «Хэй-да ши-люе» («Краткие сведения о черных татарах») — еще более важный источник (и самый богатый!) сведений о монголах по сравнению с «Мэн-да бэй-лу» и «Чан-чунь чжэнь-жэнь си-ю цзи». Он представляет собой записки сразу двух китайских путешественников — Пэн Да-я и Сюй Тина, побывавших в Монголии при дворе Угэдэя в составе южносунских дипломатических миссий, и сведенные воедино. Однако на русском языке мы имеем лишь половину этих записок.
Интронизация монгольского хана. Иллюстрация из рукописи «Джами' ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)
Наконец, есть и собственно монгольский источник, и памятник собственно монгольской национальной культуры XIII в. «Монгол-ун ниуча тобчан» («Тайная история монголов»), открытие которого непосредственным образом связано и с китайской историографией. В нем рассказывается о предках Чингисхана и о том, как он боролся за власть в Монголии. Изначально она была записана при помощи уйгурского алфавита, который монголы позаимствовали в начале XIII в., однако она дошла до нас в транскрипции, сделанной китайскими иероглифами и (к счастью для нас!) с точным подстрочным переводом всех монгольских слов и кратким комментарием каждого из параграфов, написанном на китайском языке.
Монголы. Рис. Ангуса МакБрайда.
Кроме этих материалов имеется значительный массив информации, заключенный в китайских документах эпохи монгольского владычества в Китае. Например, «Тун-чжи тяо-гэ» и «Юань дянь-чжан», в которых записаны указы, административные и судебные решения по самым разным вопросам, начиная с указаний, как правильно зарезать овцу по обычаю монголов, и заканчивая указами правивших в Китае монгольских императоров, и описаний общественного положения различных классов тогдашнего китайского общества. Понятно, что в качестве первоисточников эти документы имеют большую ценность для историков, изучающих время владычества монголов в Китае. Словом, существует обширный пласт источников в области синологии, которые имеют непосредственное отношение и к истории средневековой Монголии. Но понятно, что все это надо изучать, как, собственно, и любую отрасль истории прошлого. «Кавалерийская атака на историю» по типу «пришел, увидел, победил» с ссылками только на одного Гумилева и Фоменко и К (как это мы довольно часто встречаем в сопутствующих комментариях), в данном случае совершенно неуместна.
Монгол гонит пленных. Рис. Ангуса МакБрайда.
Однако следует подчеркнуть, что, приступая к изучению данной темы, намного проще иметь дело со вторичными источниками, включая и те, что основаны не только на изучении первичных письменных источников европейских и китайских авторов, но и на результатах археологических раскопок, проведенных в свое время советскими и российскими учеными. Ну, а для общего развития в области истории своей Родины можно порекомендовать выложенные в открытом доступе Институтом археологии РАН 18 томов серии «Археология СССР», вышедших за период с 1981 по 2003 год. Ну и, разумеется, для нас главный источник информации это ПСРЛ – Полное собрание русских летописей. Отметим, что на сегодня нет никаких реальных свидетельств их фальсификации ни в эпоху Михаила Романова, ни Петра I, ни Екатерины II. Все это не что иное, как измышления дилетантов от «фолк-хистори», не стоящие и выеденного яйца. Самое интересное, что о летописных рассказах (последних, кстати, не один, а много!) слышали все, но почему-то мало кто их читал. А зря!
Монгол с луком. Рис. Вайна Рейнольдса.
Что касается собственно оружиеведческой темы, то здесь важное место занимают исследования целого ряда отечественных историков, признанных как в России, так и за рубежом [4]. Есть целые школы, созданные известными историками в отдельных вузах нашей страны и подготовившие по данной теме ряд интересный и значимых публикаций [5].
Очень интересную работу «Оружие и доспехи. Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья», изданную в 2003 году, написал А.И. Соколов, на момент ее издания кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН, который более 20 лет занимался археологическими изысканиями на Алтае и в степях Минусинской котловины [6].
Одна из книг Стивена Тёрнбулла.
Уделили свое внимание теме военного дела у монголов и англоязычные историки, публикующиеся в издательстве «Оспрей», и в частности, такой известный специалист, как Стивен Тёрнбулл [7]. Знакомство с англоязычной литературой в данном случае выгодно вдвойне: дает возможность познакомиться с материалом и усовершенствоваться в английском, не говоря о том, что иллюстративная сторона изданий «Оспрей» отличается высоким уровнем достоверности.
Тяжеловооруженные монгольские воины. Рис. Вайна Рейнольдса.
Познакомившись, пусть даже и очень кратно, с историографической основой темы монгольского [8] военного искусства, можно рассмотреть его уже и в целом, оставив ссылки на каждый конкретный факт для сугубо научных работ в этой области.
Начать, однако, рассказ о монгольском вооружении следует не с оружия, а… с конской упряжи. Именно монголы догадались заменить удила с псалиями на удила с большими наружными кольцами — трензелями. Они находились на концах удил, а уже к ним крепились ремни оголовья и подвязывались поводья. Так, удила и уздечки приобрели современный вид и остаются таковыми и сегодня.
Монгольские удила, трензельные кольца, стремена и подковы.
Усовершенствовались ими и седла. Теперь луки седел стали делать так, чтобы получить более широкое основание. А это, в свою очередь, позволило уменьшить давление всадника на спину животного и повысить маневренные качества монгольской конницы.
Что же касается метательного оружия, то есть лука и стрел, то ими, как это отмечается всеми источниками, монголы владели мастерски. Впрочем, и сама конструкция их луков была близка к идеальной. Они использовали луки, имеющие фронтальную роговую накладку, и «весловидные» оконечности. По мнению археологов, распространение данных луков в эпоху средневековья было связано именно с монголами, поэтому их нередко даже называют «монгольскими». Фронтальная накладка давала возможность увеличить сопротивление центральной части лука на излом, но в целом его гибкости не снижала. Кибить лука (достигавшая 150—160 см) собиралась из нескольких пород дерева, а изнутри ее усиливали пластинами из рогов парнокопытных — козла, тура, быка. На деревянную основу лука с внешней его стороны приклеивали сухожилия со спины оленя, лося или быка, что повышало его гибкость. У бурятских мастеров, луки которых больше всего похожи на древнемонгольские, этот процесс занимал до недели, поскольку толщина сухожильного слоя должна была достигать полутора сантиметров, а каждый слой наклеивали лишь после полного высыхания предыдущего. Готовый лук оклеивали берестой, стягивали в кольцо и сушили… не менее года. А всего на один такой лук нужно было не меньше двух лет, так что одновременно выделывалось, наверное, сразу множество луков в запас.
Несмотря на это луки часто ломались. Поэтому монгольские воины брали с собой, как сообщает Плано Карпини, два или три лука. Наверное, они также имели и запасные тетивы, нужные в разных климатических условиях. Например, известно, что тетива из скрученных бараньих кишок хорошо служит летом, но не выносит осенней слякоти. Так что для успешной стрельбы в любое время года и погоду нужна была разная тетива.
Находки и их реконструкции из музея Золотаревского городища под Пензой.
Натягивали лук способом, который был, однако, известен задолго до того, как монголы появились на исторической арене. Назывался он «способ с кольцом: «Собираясь натянуть лук, берут его… в левую руку, кладут тетиву за агатовое кольцо на большой палец правой руки, передний сустав которого загибают вперед, сохраняют его в этом положении с помощью среднего сустава указательного пальца, прижатого к нему, и натягивают тетиву до тех пор, пока левая рука вытянется, а правая подойдет к уху; наметив свою цель, отнимают указательный палец от большого, в ту же минуту тетива соскальзывает с агатового кольца и кидает стрелу со значительной силой» (Ук. Соч. А.И. Соловьев – С.160).
Кольцо лучника из нефрита. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
Практически все дошедшие до нас письменные источники отмечают мастерство, с которым монгольские воины пользовались луком. «С ними очень опасно начинать бой, так как даже в небольших стычках с ними так много убитых и раненых, как у других в больших сражениях. Это является следствием их ловкости в стрельбе из лука, так как их стрелы пробивают почти все виды защитных средств и панцири», — писал армянский царевич Гайтон в 1307 году. Причина такой успешной стрельбы была связана с высокими поражающими качествами наконечников монгольских стрел, имевших большие размеры и отличавшихся большой остротой. Плано Карпини писал о них так: «Железные наконечники стрел весьма остры и режут с обеих сторон наподобие обоюдоострого меча», а те из них, что использовались «...для стреляния птиц, зверей и безоружных людей, в три пальца ширины».
Наконечники стрел, найденных на Золотаревском городище под Пензой.
Наконечники были плоскими в сечении, черешковые. Есть асимметрично-ромбические наконечники, но известны и такие, у которых поражающая часть имела прямую, тупоугольную или даже полукруглую форму. Это так называемые срезни. Реже встречаются двурогие, служили для стрельбы по лошадям и противнику, не защищенному доспехами.
Наконечники стрел из Тибета, XVII – XIX вв. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
Интересно, что у многих крупноформатных наконечников было зигзагообразный или «молниеобразное» сечение, то есть одна половинка наконечника немного выступала над другой, то есть в разрезе напоминала зигзаг молнии. Высказывалось предположение, что такие наконечники могли вращаться в полете. Но так ли это на самом деле никто так и не проверил.
Считается, что стрелами с такими вот массивными срезнями было в обычае стрелять «навесом». Это позволяло поражать воинов без доспехов, стоявших в задних рядах плотных построений, а также тяжело ранить лошадей. Что до воинов в доспехах, то против них обычно использовали массивные трех-, четырехгранные либо совсем круглые, шиловидные, бронебойные наконечники.
Небольшого размера наконечники ромбической формы, в прежнее время популярные еще у тюрков, также встречались и их можно увидеть среди находок археологов. А вот трехлопастные и четырехлопастные наконечники с широкими лопастями и пробитыми в них отверстиями в монгольское время практически перестали встречаться, хотя до этого были весьма популярны. Дополнением к наконечникам были костяные «свистунки» в форме двойного конуса. в них проделывались по паре отверстий и в полете они издавали пронзительный свист.
Преследование бегущих. Иллюстрация из рукописи «Джами' ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)
Плано Карпини сообщал, что у каждого монгольского лучника при себе было «три больших колчана, полные стрелами». Материалом для колчанов служила береста и вмещали они примерно по 30 стрел каждый. Стрелы в колчанах для защиты от непогоды закрывали специальным чехлом — тохтуем. Стрелы в колчаны могли укладываться и наконечниками вверх, и вниз, и даже в разные стороны. Колчаны было в обычае украшать роговыми и костяными накладками с нанесенным на них геометрическим рисунком и изображениями различных животных и растений.
Колчан и налуч. Тибет или Монголия, XV – XVII вв. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
Кроме таких колчанов, стрелы могли храниться также в плоских кожаных футлярах, своей формой похожих на налучья с одной прямой стороной, и другой — фигурной. Они хорошо известны по китайским, персидским и японским миниатюрам, а также по экспозиции в Оружейной палате Московского Кремля, и среди этнографического материала из районов Забайкалья, Южной и Восточной Сибири, Дальнего Востока и западносибирской лесостепи. Стрелы в такие колчаны всегда укладывали оперением вверх, так что наружу они выступали более чем на половину своей длины. Носили их на правом боку так, чтобы они не мешали ездить верхом.
Китайский колчан XVII в. (Метролитен-музей, Нью-Йорк)
Библиографический список
1. Плано Карпини Дж. Дель. История Монгалов // Дж. Дель Плано Карпини. История Монгалов / Г. де Рубрук. Путешествие в Восточные страны / Книга Марко Поло. — М.: Мысль, 1997.
2. Рашид ад-Дин. Сборник летописей / Пер. с персидского Л. А. Хетагурова, редакция и примечания проф. А. А. Семенова. — М., Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1952. — Т. 1, 2,3; Фазлуллах Рашид-ад-Дин. Джами-ат-Таварих. — Баку: «Нагыл Еви», 2011.
3. Ата-Мелик Джувейни. Чингисхан. История Завоевателя Мира = Genghis Khan: the history of the world conqueror / Перевод с текста Мирзы Мухаммеда Казвини на английский язык Дж. Э. Бойла, с предисловием и библиографией Д. О. Моргана. Перевод текста с английского на русский язык Е. Е. Харитоновой. — М.: «Издательский Дом МАГИСТР-ПРЕСС», 2004.
4. Горелик М. В. Ранний монгольской доспех (IX — первая половина XVI вв.) // Археология, этнография и антропология Монголии. — Новосибирск: Наука, 1987. — С. 163-208; Горелик М. В. Армии монголо-татар X—XIV вв.: Воинское искусство, оружие, снаряжение. — М.: Восточный горизонт, 2002; Горелик М. В. Степной бой (из истории военного дела татаро-монголов) // Военное дело древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии. — Новосибирск: ИИФФ СО АН СССР, 1990. - С. 155-160.
5. Худяков Ю. С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. — Новосибирск: Наука, 1986; Худяков Ю. С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. — Новосибирск: ИАЭТ, 1997.
6. Соколов А.И. «Оружие и доспехи. Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья». — Новосибирск: «ИНФОЛИО-пресс», 2003.
7. Stephen Turnbull. Genghis Khan & the Mongol Conquests 1190–1400 (ESSENTIAL HISTORIES 57), Osprey, 2003; Stephen Turnbull. Mongol Warrior 1200–1350 (WARRIOR 84), Osprey, 2003; Stephen Turnbull. The Mongol Invasions of Japan 1274 and 1281(CAMPAIGN 217), Osprey, 2010; Stephen Turnbull. The Great Wall of China 221 BC–AD 1644 (FORTRESS 57), Osprey, 2007.
8. Понятно, что монгольское войско никогда не было многонациональным, а представляло собой пеструю смесь монголоязычных, а позже и тюркоязычных кочевых племен. Поэтому само понятие «монгольский» в данном случае несет в себе более собирательное, нежели этническое содержание.
Продолжение следует…
Информация