Лёгкие крейсера типа "Светлана". Часть 3. Огневая мощь в сравнении со сверстниками
В предыдущей статье цикла мы рассмотрели артсистемы, стоявшие на вооружении британских, германских и австро-венгерских крейсеров, и сравнили их с отечественной 130-мм/55 пушкой, которой собирались вооружить легкие крейсеры типа «Светлана». Сегодня мы сравним артиллерийскую мощь вышеуказанных крейсеров.
Артиллерия
Общеизвестно, что «Светлана» должна была получить на вооружение 15 орудий 130-мм/55 обр 1913 г. При этом десять орудий располагались на верхней палубе корабля, три орудия - на полубаке и два - на кормовой надстройке. Расположение артиллерии должно было позволять сосредотачивать очень сильный огонь по носу и корме корабля, но тут сразу же возникают вопросы.
Дело в том, что орудия на «Светланах» размещались в основной своей массе побортно, в палубных щитовых установках и казематах: по идее, при этом обеспечивалась стрельба прямо по курсу из девяти орудий, и в корму – из шести. Как правило, установка орудий таким способом все же не позволяла вести огонь прямо по носу (корме), потому что вырывающиеся из ствола при выстреле газы повреждали борта и надстройки. Это вроде бы подтверждает и А. Чернышев, который в своей монографии пишет, со ссылкой на спецификацию 1913 г, что в нос могло стрелять только баковое орудие, а в корму – лишь два орудия на кормовой надстройке. Остальные пушки, размещенные в палубных установках и казематах по бортам крейсера, не могли стрелять прямо по курсу, а только на 85 градусов от траверза (то есть под углом не менее 5 градусов к курсу корабля).
К сожалению, в распоряжении автора нет спецификации, на которую ссылается А. Чернышев, но зато есть аналогичная «Спецификация легкого крейсера для Черного моря «Адмирал Лазарев» постройки Общества Николаевских заводов и верфей. По бронированию и артиллерии.», и там говорится совсем иное.
И если артиллерии черноморских крейсеров все же ставилась задача вести огонь прямо по курсу, то почему же такая задача не ставилась для балтийских крейсеров? Это крайне сомнительно, а кроме того, в описании конструкции корпуса А. Чернышев и сам дает сведения о специальных подкреплениях и утолщении обшивки «у дул орудий». И потому есть все основания предполагать, что при проектировании крейсеров типа «Светлана» огонь прямо по носу или корме предусматривался изначально.
С другой стороны, поставить задачу – это одно, а вот добиться ее решения – совсем другое, так что можно только догадываться, могли ли «Светланы» в действительности развивать столь сильный огонь по носу и по корме или все же нет. Но даже если и не могли, то все равно приходится признать, что крейсеры данного типа обладали чрезвычайно мощным огнем на острых носовых и кормовых углах.
Дело в том, что легкому крейсеру весьма нечасто приходится догонять или отступать, имея противника строго по носу (корме). Это объясняется тем, что для того, чтобы догнать противника, необходимо не идти прямо на него, а двигаться параллельным ему курсом, что иллюстрирует нижеприведенная схема.
Предположим, два корабля (черный и красный) шли навстречу друг другу до взаимного обнаружения (сплошная линия), затем черный, увидев противника, развернулся и лег на обратный курс (пунктирная линия). В этом случае красному кораблю, чтобы догнать черный, нет смысла пытаться идти прямо на него (штрих), а следует лечь на параллельный курс и на нем догонять противника (пунктир). И, поскольку «работа» легких крейсеров связана с необходимостью кого-то догонять (или от кого-то убегать), то способность концентрировать огонь на острых носовых и кормовых углах является для него очень важной, едва ли не более важной, чем количество стволов в бортовом залпе. Об этом часто забывают, сравнивая исключительно массу бортовых залпов и оценивая размещение орудий только с точки зрения максимизации огня на борт. Такой подход, возможно, был бы правильным для линкора, но легкий крейсер – не линкор и не предназначен для боя в линии. А вот при лидировании эсминцев, при выполнении разведывательных функций, догоняя вражеские корабли или убегая от них, легкому крейсеру куда важнее иметь сильный огонь на острых носовых и кормовых углах. Именно поэтому (а вовсе не в силу природного скудоумия проектировщиков) мы регулярно можем видеть на легких крейсерах Первой мировой войны пары орудий в носу или в корме, расположенные по методу крейсера «Варяг».
В отношении боя на острых углах крейсера типа «Светлана» были очень сильны. Так, по цели, находящейся в 5 градусах от курса корабля, в нос могли вести огонь пять 130-мм/55 орудий, в корму – четыре. Цель, находящаяся на курсовом угле 30 в нос или корму, попадала под обстрел восьми орудий.
Как мы уже говорили, на момент закладки «Светлан» англичане строили два типа легких крейсеров: крейсеры-скауты для службы при эскадрах, разведки и лидирования эсминцев и крейсеры – защитники торговли, так называемые «тауны» (именовались по названиям английских городов). Ровесником-скаутом для «Светлан» являлись крейсеры типа «Кэролайн», первые крейсеры так называемого типа «С» и последние «города» - крейсеры типа «Чатам» подтипа «Биркенхед», которые некоторые исследователи называют лучшими легкими крейсерами Англии военной поры.
Из перечисленных крейсеров «Кэролайн» был самым маленьким и нес самое слабое вооружение – 2-152-мм и 8- 102-мм, причем расположение артиллерии было весьма оригинальным: главное оружие крейсера, оба 152-мм орудия, располагались в корме по линейно-возвышенной схеме, шесть 102-мм орудий размещались побортно и два – на баке корабля.
Надо сказать, что размещение главного калибра «в тылу» противоречило всем традициям британского кораблестроения. Но британцы полагали, что бои с легкими крейсерами будут вестись на отходе, а для атаки миноносцев лучше подойдут 102-мм пушки и это было вполне разумно. Тем не менее, «Кэролайн» ожидаемо проигрывает «Светлане» абсолютно во всем – теоретически в нос могут работать 4 102-мм орудия против 9 130-мм, в корму – 2 152-мм и 2 102-мм против 6 130-мм. На острых носовых курсовых углах британский крейсер воевал бы тремя, вряд ли четырьмя 102-мм орудиями против 5 130-мм, по корме – 2 152-мм и 1 102-мм против 5 130-мм у российского крейсера. В бортовом залпе у англичан участвуют 2 152-мм и 4 102-мм орудия против 8 130-мм пушек «Светланы». Вес бортового залпа у «Кэролайн» - 151,52 кг против 294,88 кг «Светланы», то есть по данному показателю русский крейсер превосходит «Кэролайн» в 1,95 раз. Масса взрывчатого вещества в одном бортовом залпе у «Светланы» - 37,68 кг, у «Кэролайн» - только 15,28 кг, тут превосходство артиллерии русского корабля еще заметнее – в 2,47 раз.
Легкий крейсер «Честер» имел более мощную артиллерию, которая размещалась куда традиционнее, чем на «Кэролайн» - по одному 140-мм на баке и юте, и восемь 140-мм вдоль бортов. Это теоретически позволяло вести огонь прямо по носу и по корме из трех орудий, на острых курсовых кормовых или носовых углах – из двух, максимум трех, но давало весьма приличный бортовой залп из семи 140-мм орудий. По весу бортового залпа «Честер» был почти равен «Светлане», 260,4 кг против 294,88 кг., но в связи с относительно небольшим содержанием ВВ в снарядах сильно проигрывал по его массе в бортовом залпе – 16,8 кг против 37,68 кг., или в 2,24 раза.
Интересно, что по массе ВВ в бортовом залпе куда более крупный «Честер» почти не превосходил «Кэролайн» с ее 15,28 кг.
Совсем другое дело – крейсер «Даная» с его семью 152-мм орудиями.
На этом корабле погонные и ретирадные орудия были размещены по линейно-возвышенной схеме, а остальные два – не побортно, а в середине корпуса, в результате чего в бортовом залпе из шести шестидюймовых орудий принимало участие все шесть. Это давало почти равные «Светлане» показатели массы бортового залпа (271,8 кг) и ВВ в бортовом залпе (36 кг), но… какой ценой? На острых носовых и кормовых углах у британского крейсера могли стрелять всего лишь два орудия.
Что до германского «Кенигсберга», то данном проекте немцы попытались обеспечить не только бортовой залп максимальной силы, но и мощный огонь на острых курсовых углах.
В результате, имея в общей сложности 8 150-мм пушек, теоретически прямо в нос и корму «Кенигсберг» мог стрелять четырьмя орудиями, на острых носовых и кормовых углах – тремя, а в бортовом залпе – пятью. Соответственно, германские крейсеры имели внушительную массу бортового залпа в 226,5 кг, но все же уступающую «Светланам» в 1,3 раза и не столь внушительную массу ВВ в бортовом залпе 20 кг (ориентировочно, так как точной массы ВВ в германских 150-мм снарядах автор все же не знает). По этому параметру (ориентировочно) «Кенигсберг» уступал «Светлане» в 1,88 раз.
Наиболее катастрофическим было отставание австро-венгерского крейсера «Адмирал Шпаун». Имея всего лишь семь 100-мм орудий, последний мог вести в нос и корму огонь из 4 и 3 орудий соответственно, на острых носовых углах – 3 орудия, кормовых – 2, а в бортовом залпе – всего четыре. Масса бортового залпа составляла каких-то 55 кг.
В целом же можно констатировать, что отечественная «Светлана» по своему артиллерийскому вооружению значительно превосходила лучшие крейсеры Великобритании и Германии, не говоря уж об Австро-Венгрии. Хоть сколько-то равными «Светлане» можно считать разве что крейсеры типа «Даная», но они, заложенные в 1916 г, вступали уже фактически после войны. К тому же, примерное равенство в бортовом залпе у «Данаи» было «куплено» за счет весьма сомнительного отказа от сколько-то сильного огня на острых носовых и кормовых углах, где две шестидюймовки англичан с их массой залпа в 90,6 кг и содержанию ВВ в залпе 12 кг совершенно терялись на фоне пяти 130-мм русских пушек с их массой залпа 184,3 кг и массой ВВ в залпе 23,55 кг.
Здесь читатель может заинтересоваться, отчего упущено сравнение огневой производительности, т.е. массы снарядов, выпущенной за определенный период времени? Нет ли тут подвоха? На самом деле автор не считает данный показатель сколько-то значимым и вот почему: для того чтобы сопоставлять огневую производительность, нужно иметь представление о боевой скорострельности орудий, то есть их скорострельности с учетом фактического времени их заряжания и, что самое главное, внесение корректировок в прицел. Но обычно справочники содержат только максимальные значения скорострельности, возможные лишь при неких идеально-полигонных условиях – в бою с такой скоростью корабли стрелять не могут. Тем не менее, произведем расчет огневой производительности, ориентируясь на максимальные значения скорострельности:
1) «Светлана»: 2 359,04 кг снарядов и 301,44 кг взрывчатки в минуту
2) «Даная»: 1 902,6 кг снарядов и 252 кг ВВ в минуту
3) «Кенигсберг»: 1 585,5 кг снарядов и 140 кг ВВ в минуту
4) «Кэролайн»: 1 547,04 кг снарядов и 133,2 кг ВВ в минуту
Особняком стоит «Честер» - дело в том, что для его 140-мм орудий BL Mark I с его снарядами весом чуть больше отечественных 130-мм и картузным заряжанием указывается совершенно нереальная скорострельность 12 выстр./мин. Если бы это было так, то «Честер» выигрывал бы по массе выпущенных в минуту снарядов у «Светланы» (3 124,8 кг), но все равно уступал по массе выпущенной в минуту взрывчатки (201,6 кг).
Следует вспомнить, что для 152-мм пушек в справочниках указывается скорострельность 5-7 выстр./мин., для 130-мм – 5-8 выстр./мин, и только для 102-мм артиллерии с ее унитарным заряжанием – 12-15 выстр./мин. Иными словами скорострельностью в 12 выстр/мин «Честер» явно не обладал. Подобную «паспортную» скорострельность (12 выстр. /мин) имели 133-мм орудия англичан времен Второй мировой войны, обладавшие схожими со 140-мм пушками характеристиками (снаряд весом 36 кг, раздельное заряжание) и устанавливавшиеся в куда более совершенных башенных установках на линкоры «Кинг Джордж V» и легкие крейсеры «Дидо». Но на практике и они делали не более 7-9 выстр. /мин.
СУО
Безусловно, описание возможностей артиллерии легких крейсеров будут неполны без упоминания об их системах управления огнем (СУО). К сожалению, русскоязычной литературы, посвященной системам управления огнем эпохи Первой мировой очень мало, сведения в ней достаточно скупы, а кроме того, есть определенные сомнения в их достоверности, поскольку описания, зачастую, противоречивы. Все это осложняется тем, что автор настоящей статьи не является артиллеристом, и потому все нижесказанное может содержать ошибки и должно трактоваться как мнение, а не как истина в последней инстанции. И еще одно примечание - предлагаемое Вашему вниманию описание довольно непросто для восприятия и тем читателям, кто не желает вникать в особенности работы СУО, тут автор настоятельно рекомендует сразу перейти к последнему абзацу статьи.
Для чего вообще нужна СУО? Она должна обеспечить централизованное управление огнем и снабжать расчеты орудий необходимой и достаточной информацией для поражения назначенных целей. Для этого, помимо указаний, какие боеприпасы использовать и передачи команд на открытие огня, СУО должна рассчитать и довести до наводчиков углы горизонтальной и вертикальной наводки орудий.
Но для того, чтобы правильно рассчитать эти углы, требуется не только определить текущее положение вражеского корабля в пространстве относительно нашего корабля, но и уметь просчитывать положение вражеского корабля в будущем. Данные от дальномеров всегда запаздывают, так как момент измерения расстояния до противника происходит всегда раньше доклада дальномерщика об измеренном им расстоянии. Еще нужно время рассчитать прицел и дать соответствующие указания расчетам орудий, расчетам также нужно время для того, чтобы выставить этот прицел и приготовиться к залпу, а снаряды, увы, не поражают цели одномоментно с выстрелом – время их полета на несколько миль составляет 15-25 секунд, а то и больше. Поэтому морские артиллеристы почти никогда не стреляют во вражеский корабль – они стреляют в то место, где вражеский корабль будет находиться к моменту падения снарядов.
Для того чтобы иметь возможность прогнозировать расположение вражеского корабля, требуется знать многое, и в том числе:
1) Расстояние и пеленг до неприятельского корабля в текущее время.
2) Курсы и скорости своего корабля и корабля-цели.
3) Величину изменения расстояния (ВИР) до неприятеля и величину изменения пеленга (ВИП) на него.
К примеру, мы знаем, что расстояние между нашим кораблем и целью сокращается на 5 кабельтов в минуту, а пеленг уменьшается со скоростью в полградуса за ту же минуту, и сейчас неприятель находится от нас в 70 кабельтовых на курсовом угле 20 градусов. Следовательно, через минуту противник будет от нас в 65 кабельтов по пеленгу 19,5 град. Допустим, как раз к этому времени мы готовы будем стрелять. Зная курс и скорость противника, а также время полета снарядов до него, не так уж сложно рассчитать точку, в которой окажется враг в момент падения снарядов.
Разумеется, помимо того, чтобы уметь определять положение врага в любой момент времени, надо еще иметь представление о траектории собственных снарядов, на которую влияют множество факторов – расстрел стволов, температура пороха, скорость и направление ветра… Чем больше параметров учитывает СУО, тем больше шансов на то, что мы дадим правильные поправки и выпущенные нами снаряды полетят именно в рассчитанную нами точку будущего местонахождения вражеского корабля, а не куда-то в сторону, ближе или дальше.
До русско-японской войны предполагали, что флоты будут воевать на 7-15 кабельтовых, и чтобы стрелять на такие дистанции, сложные расчеты были не нужны. Поэтому самые совершенные СУО тех лет вообще ничего не рассчитывали сами, а представляли собой передаточные механизмы – старший артиллерист устанавливал дистанцию и другие данные на приборах в боевой рубке, а артиллеристы у орудий видели «установки» старарта на специальных циферблатах, определяли прицел и наводили орудие самостоятельно. Кроме того, старарт мог указать тип боеприпаса, дать команду открыть огонь, перейти на беглый огонь и прекратить его.
Но оказалось, что бой можно вести на куда большие дистанции – 35-45 кбт и далее, и тут уже централизованное управление огнем оказалось слишком сложным делом, так как требовало множества расчетов, выполнявшихся, по сути, вручную. Понадобились механизмы, способные производить хотя бы часть расчетов за старшего артиллериста и в начале века подобные приборы были созданы: начнем с английских приборов управления огнем.
Вероятно, первым (как минимум - из общераспространенных) стал калькулятор Дюмареска. Это аналоговая вычислительная машина (АВМ, собственно говоря, все счетные механизмы в том периоде были аналоговыми), в которую следовало вручную ввести данные о курсах и скоростях своего корабля и корабля цели, пеленге на корабль-цель, а она на основании этих данных способна была рассчитать величину ВИР и ВИП. Это было значительным подспорьем, но не решало и половины проблем, стоявших перед артиллеристами. Примерно в 1904 г появился еще один простейший, но остроумный прибор, названный циферблатом Виккерса. Он представлял собой циферблат, на котором отображалось расстояние, и к которому был прикреплен моторчик. Работал он так – при вводе начальной дистанции и установки значения ВИР моторчик начинал вращаться с соответствующей ВИР скоростью, и таким образом старший артиллерист в любой момент мог видеть текущее расстояние до вражеского корабля-цели.
Разумеется, все это еще не было полноценным СУО, потому что автоматизировало только часть расчетов: те же углы вертикальной и горизонтальной наводки артиллерист все еще должен был рассчитывать сам. К тому же оба указанных выше прибора оказывались совершенно бесполезными в том случае, если изменение расстояния между противниками не было постоянной величиной (например, за первую минуту – 5 кбт, за вторую – 6, за третью – 8 и т.д.), а такое на море случалось сплошь и рядом.
И, наконец, много позже всего был создан так называемый «столик Дрейера» - первая британская полноценная система управления огнем.
Столик Дрейера был предельно (для тех времен) автоматизирован – в него необходимо было вручную вводить курс и скорость вражеского корабля, но дальность до противника вводил непосредственно дальномерщик, то есть старшему артиллеристу не нужно было отвлекаться на это. А вот курс и скорость собственного корабля попадали в столик Дрейера автоматически, потому что он был соединен с гирокомпасом и спидометром. Автоматически считалась поправка на ветер, исходные данные поступали непосредственно от анемометра и флюгера. Калькулятор Дюмареска был составной частью столика Дрейера, но теперь не просто рассчитывались ВИР и ВИП на какой-то момент, а происходил постоянный контроль этих величин и прогнозирование их на необходимое для артиллеристов время. Углы вертикальной и горизонтальной наводки также рассчитывались автоматически.
Интересно, что помимо Дрейера (а столик был назван в честь своего создателя) разработкой СУО занимался еще один англичанин, Поллэн, и, по некоторым данным, его детище обеспечило куда большую точность стрельбы. Но СУО Поллэна было существенно более сложным и, что немаловажно: Дрейер был офицером флота с безупречной репутацией, а Поллэн – всего лишь непонятным штатским. В итоге Королевский военно-морской флот принял на вооружение именно столик Дрейера.
Так вот, среди британских легких крейсеров первой мировой столик Дрейера получили только крейсеры типа «Даная». У остальных, и в том числе – «Кэролайн» и «Честер», в лучшем случае были только калькуляторы Дюмареска с циферблатами Виккерса, а возможно, не было и этого.
На российских крейсерах устанавливались приборы управления артиллерийским огнем фирмы Гейслер и К образца 1910 г. Вообще говоря, данная СУО предназначалась для линейных кораблей, но получилась весьма компактной, в результате чего устанавливалась не только на крейсеры, но даже на эскадренные миноносцы российского флота. Работала система следующим образом.
Дальномерщик, замерив дистанцию, выставлял соответствующее значение на специальном приборе, принимающий прибор располагался в боевой рубке. Курс и скорость вражеского корабля определяли по наблюдениям, своего – на основании приборов, которые в состав СУО не входили и к ней не подключались. ВИР и ВИП рассчитывались вручную, и вводились в прибор для передачи высоты прицела, а он уже самостоятельно определял необходимые углы возвышения для орудий и передавал их расчетам.
При этом, что называется, одним щелчком рычага устанавливались поправки на расстрел орудий, на ветер, на температуру пороха и в дальнейшем, при расчете прицела СУО «Гейслер» постоянно учитывала данные поправки.
То есть, если предположить, что британские легкие крейсеры типов «Честер» и «Кэролайн» все же оборудовались калькулятором Дюмареска и циферблатом Виккерса, то в этом случае ВИР и ВИП на них рассчитывались автоматически. Но расчет прицела нужно было делать вручную, причем каждые раз корректируя расчет на многочисленные поправки, а затем вручную передавать прицел расчетам орудий. А «Гейслер» обр. 1910 г вручную нужно было считать ВИР и ВИП, но после этого система автоматически и постоянно показывала расчетам орудий правильный прицел с учетом многочисленных поправок.
Таким образом, можно предположить, что СУО, установленная на «Светланах», превосходила приборы аналогичного назначения на легких крейсерах типов «Честер» и «Кэролайн», но уступала таковым на «Данаях». Что же касается германских СУО, то о них известно крайне мало, но сами немцы полагали, что их приборы хуже, чем у англичан. Поэтому можно предположить, что СУО «Кенигсбергов» не превосходила, а быть может и уступала таковому на «Светланах».
Продолжение следует...
Артиллерия
Общеизвестно, что «Светлана» должна была получить на вооружение 15 орудий 130-мм/55 обр 1913 г. При этом десять орудий располагались на верхней палубе корабля, три орудия - на полубаке и два - на кормовой надстройке. Расположение артиллерии должно было позволять сосредотачивать очень сильный огонь по носу и корме корабля, но тут сразу же возникают вопросы.
Дело в том, что орудия на «Светланах» размещались в основной своей массе побортно, в палубных щитовых установках и казематах: по идее, при этом обеспечивалась стрельба прямо по курсу из девяти орудий, и в корму – из шести. Как правило, установка орудий таким способом все же не позволяла вести огонь прямо по носу (корме), потому что вырывающиеся из ствола при выстреле газы повреждали борта и надстройки. Это вроде бы подтверждает и А. Чернышев, который в своей монографии пишет, со ссылкой на спецификацию 1913 г, что в нос могло стрелять только баковое орудие, а в корму – лишь два орудия на кормовой надстройке. Остальные пушки, размещенные в палубных установках и казематах по бортам крейсера, не могли стрелять прямо по курсу, а только на 85 градусов от траверза (то есть под углом не менее 5 градусов к курсу корабля).
К сожалению, в распоряжении автора нет спецификации, на которую ссылается А. Чернышев, но зато есть аналогичная «Спецификация легкого крейсера для Черного моря «Адмирал Лазарев» постройки Общества Николаевских заводов и верфей. По бронированию и артиллерии.», и там говорится совсем иное.
И если артиллерии черноморских крейсеров все же ставилась задача вести огонь прямо по курсу, то почему же такая задача не ставилась для балтийских крейсеров? Это крайне сомнительно, а кроме того, в описании конструкции корпуса А. Чернышев и сам дает сведения о специальных подкреплениях и утолщении обшивки «у дул орудий». И потому есть все основания предполагать, что при проектировании крейсеров типа «Светлана» огонь прямо по носу или корме предусматривался изначально.
С другой стороны, поставить задачу – это одно, а вот добиться ее решения – совсем другое, так что можно только догадываться, могли ли «Светланы» в действительности развивать столь сильный огонь по носу и по корме или все же нет. Но даже если и не могли, то все равно приходится признать, что крейсеры данного типа обладали чрезвычайно мощным огнем на острых носовых и кормовых углах.
Дело в том, что легкому крейсеру весьма нечасто приходится догонять или отступать, имея противника строго по носу (корме). Это объясняется тем, что для того, чтобы догнать противника, необходимо не идти прямо на него, а двигаться параллельным ему курсом, что иллюстрирует нижеприведенная схема.
Предположим, два корабля (черный и красный) шли навстречу друг другу до взаимного обнаружения (сплошная линия), затем черный, увидев противника, развернулся и лег на обратный курс (пунктирная линия). В этом случае красному кораблю, чтобы догнать черный, нет смысла пытаться идти прямо на него (штрих), а следует лечь на параллельный курс и на нем догонять противника (пунктир). И, поскольку «работа» легких крейсеров связана с необходимостью кого-то догонять (или от кого-то убегать), то способность концентрировать огонь на острых носовых и кормовых углах является для него очень важной, едва ли не более важной, чем количество стволов в бортовом залпе. Об этом часто забывают, сравнивая исключительно массу бортовых залпов и оценивая размещение орудий только с точки зрения максимизации огня на борт. Такой подход, возможно, был бы правильным для линкора, но легкий крейсер – не линкор и не предназначен для боя в линии. А вот при лидировании эсминцев, при выполнении разведывательных функций, догоняя вражеские корабли или убегая от них, легкому крейсеру куда важнее иметь сильный огонь на острых носовых и кормовых углах. Именно поэтому (а вовсе не в силу природного скудоумия проектировщиков) мы регулярно можем видеть на легких крейсерах Первой мировой войны пары орудий в носу или в корме, расположенные по методу крейсера «Варяг».
В отношении боя на острых углах крейсера типа «Светлана» были очень сильны. Так, по цели, находящейся в 5 градусах от курса корабля, в нос могли вести огонь пять 130-мм/55 орудий, в корму – четыре. Цель, находящаяся на курсовом угле 30 в нос или корму, попадала под обстрел восьми орудий.
Как мы уже говорили, на момент закладки «Светлан» англичане строили два типа легких крейсеров: крейсеры-скауты для службы при эскадрах, разведки и лидирования эсминцев и крейсеры – защитники торговли, так называемые «тауны» (именовались по названиям английских городов). Ровесником-скаутом для «Светлан» являлись крейсеры типа «Кэролайн», первые крейсеры так называемого типа «С» и последние «города» - крейсеры типа «Чатам» подтипа «Биркенхед», которые некоторые исследователи называют лучшими легкими крейсерами Англии военной поры.
Из перечисленных крейсеров «Кэролайн» был самым маленьким и нес самое слабое вооружение – 2-152-мм и 8- 102-мм, причем расположение артиллерии было весьма оригинальным: главное оружие крейсера, оба 152-мм орудия, располагались в корме по линейно-возвышенной схеме, шесть 102-мм орудий размещались побортно и два – на баке корабля.
Надо сказать, что размещение главного калибра «в тылу» противоречило всем традициям британского кораблестроения. Но британцы полагали, что бои с легкими крейсерами будут вестись на отходе, а для атаки миноносцев лучше подойдут 102-мм пушки и это было вполне разумно. Тем не менее, «Кэролайн» ожидаемо проигрывает «Светлане» абсолютно во всем – теоретически в нос могут работать 4 102-мм орудия против 9 130-мм, в корму – 2 152-мм и 2 102-мм против 6 130-мм. На острых носовых курсовых углах британский крейсер воевал бы тремя, вряд ли четырьмя 102-мм орудиями против 5 130-мм, по корме – 2 152-мм и 1 102-мм против 5 130-мм у российского крейсера. В бортовом залпе у англичан участвуют 2 152-мм и 4 102-мм орудия против 8 130-мм пушек «Светланы». Вес бортового залпа у «Кэролайн» - 151,52 кг против 294,88 кг «Светланы», то есть по данному показателю русский крейсер превосходит «Кэролайн» в 1,95 раз. Масса взрывчатого вещества в одном бортовом залпе у «Светланы» - 37,68 кг, у «Кэролайн» - только 15,28 кг, тут превосходство артиллерии русского корабля еще заметнее – в 2,47 раз.
Легкий крейсер «Честер» имел более мощную артиллерию, которая размещалась куда традиционнее, чем на «Кэролайн» - по одному 140-мм на баке и юте, и восемь 140-мм вдоль бортов. Это теоретически позволяло вести огонь прямо по носу и по корме из трех орудий, на острых курсовых кормовых или носовых углах – из двух, максимум трех, но давало весьма приличный бортовой залп из семи 140-мм орудий. По весу бортового залпа «Честер» был почти равен «Светлане», 260,4 кг против 294,88 кг., но в связи с относительно небольшим содержанием ВВ в снарядах сильно проигрывал по его массе в бортовом залпе – 16,8 кг против 37,68 кг., или в 2,24 раза.
Интересно, что по массе ВВ в бортовом залпе куда более крупный «Честер» почти не превосходил «Кэролайн» с ее 15,28 кг.
Совсем другое дело – крейсер «Даная» с его семью 152-мм орудиями.
На этом корабле погонные и ретирадные орудия были размещены по линейно-возвышенной схеме, а остальные два – не побортно, а в середине корпуса, в результате чего в бортовом залпе из шести шестидюймовых орудий принимало участие все шесть. Это давало почти равные «Светлане» показатели массы бортового залпа (271,8 кг) и ВВ в бортовом залпе (36 кг), но… какой ценой? На острых носовых и кормовых углах у британского крейсера могли стрелять всего лишь два орудия.
Что до германского «Кенигсберга», то данном проекте немцы попытались обеспечить не только бортовой залп максимальной силы, но и мощный огонь на острых курсовых углах.
В результате, имея в общей сложности 8 150-мм пушек, теоретически прямо в нос и корму «Кенигсберг» мог стрелять четырьмя орудиями, на острых носовых и кормовых углах – тремя, а в бортовом залпе – пятью. Соответственно, германские крейсеры имели внушительную массу бортового залпа в 226,5 кг, но все же уступающую «Светланам» в 1,3 раза и не столь внушительную массу ВВ в бортовом залпе 20 кг (ориентировочно, так как точной массы ВВ в германских 150-мм снарядах автор все же не знает). По этому параметру (ориентировочно) «Кенигсберг» уступал «Светлане» в 1,88 раз.
Наиболее катастрофическим было отставание австро-венгерского крейсера «Адмирал Шпаун». Имея всего лишь семь 100-мм орудий, последний мог вести в нос и корму огонь из 4 и 3 орудий соответственно, на острых носовых углах – 3 орудия, кормовых – 2, а в бортовом залпе – всего четыре. Масса бортового залпа составляла каких-то 55 кг.
В целом же можно констатировать, что отечественная «Светлана» по своему артиллерийскому вооружению значительно превосходила лучшие крейсеры Великобритании и Германии, не говоря уж об Австро-Венгрии. Хоть сколько-то равными «Светлане» можно считать разве что крейсеры типа «Даная», но они, заложенные в 1916 г, вступали уже фактически после войны. К тому же, примерное равенство в бортовом залпе у «Данаи» было «куплено» за счет весьма сомнительного отказа от сколько-то сильного огня на острых носовых и кормовых углах, где две шестидюймовки англичан с их массой залпа в 90,6 кг и содержанию ВВ в залпе 12 кг совершенно терялись на фоне пяти 130-мм русских пушек с их массой залпа 184,3 кг и массой ВВ в залпе 23,55 кг.
Здесь читатель может заинтересоваться, отчего упущено сравнение огневой производительности, т.е. массы снарядов, выпущенной за определенный период времени? Нет ли тут подвоха? На самом деле автор не считает данный показатель сколько-то значимым и вот почему: для того чтобы сопоставлять огневую производительность, нужно иметь представление о боевой скорострельности орудий, то есть их скорострельности с учетом фактического времени их заряжания и, что самое главное, внесение корректировок в прицел. Но обычно справочники содержат только максимальные значения скорострельности, возможные лишь при неких идеально-полигонных условиях – в бою с такой скоростью корабли стрелять не могут. Тем не менее, произведем расчет огневой производительности, ориентируясь на максимальные значения скорострельности:
1) «Светлана»: 2 359,04 кг снарядов и 301,44 кг взрывчатки в минуту
2) «Даная»: 1 902,6 кг снарядов и 252 кг ВВ в минуту
3) «Кенигсберг»: 1 585,5 кг снарядов и 140 кг ВВ в минуту
4) «Кэролайн»: 1 547,04 кг снарядов и 133,2 кг ВВ в минуту
Особняком стоит «Честер» - дело в том, что для его 140-мм орудий BL Mark I с его снарядами весом чуть больше отечественных 130-мм и картузным заряжанием указывается совершенно нереальная скорострельность 12 выстр./мин. Если бы это было так, то «Честер» выигрывал бы по массе выпущенных в минуту снарядов у «Светланы» (3 124,8 кг), но все равно уступал по массе выпущенной в минуту взрывчатки (201,6 кг).
Следует вспомнить, что для 152-мм пушек в справочниках указывается скорострельность 5-7 выстр./мин., для 130-мм – 5-8 выстр./мин, и только для 102-мм артиллерии с ее унитарным заряжанием – 12-15 выстр./мин. Иными словами скорострельностью в 12 выстр/мин «Честер» явно не обладал. Подобную «паспортную» скорострельность (12 выстр. /мин) имели 133-мм орудия англичан времен Второй мировой войны, обладавшие схожими со 140-мм пушками характеристиками (снаряд весом 36 кг, раздельное заряжание) и устанавливавшиеся в куда более совершенных башенных установках на линкоры «Кинг Джордж V» и легкие крейсеры «Дидо». Но на практике и они делали не более 7-9 выстр. /мин.
СУО
Безусловно, описание возможностей артиллерии легких крейсеров будут неполны без упоминания об их системах управления огнем (СУО). К сожалению, русскоязычной литературы, посвященной системам управления огнем эпохи Первой мировой очень мало, сведения в ней достаточно скупы, а кроме того, есть определенные сомнения в их достоверности, поскольку описания, зачастую, противоречивы. Все это осложняется тем, что автор настоящей статьи не является артиллеристом, и потому все нижесказанное может содержать ошибки и должно трактоваться как мнение, а не как истина в последней инстанции. И еще одно примечание - предлагаемое Вашему вниманию описание довольно непросто для восприятия и тем читателям, кто не желает вникать в особенности работы СУО, тут автор настоятельно рекомендует сразу перейти к последнему абзацу статьи.
Для чего вообще нужна СУО? Она должна обеспечить централизованное управление огнем и снабжать расчеты орудий необходимой и достаточной информацией для поражения назначенных целей. Для этого, помимо указаний, какие боеприпасы использовать и передачи команд на открытие огня, СУО должна рассчитать и довести до наводчиков углы горизонтальной и вертикальной наводки орудий.
Но для того, чтобы правильно рассчитать эти углы, требуется не только определить текущее положение вражеского корабля в пространстве относительно нашего корабля, но и уметь просчитывать положение вражеского корабля в будущем. Данные от дальномеров всегда запаздывают, так как момент измерения расстояния до противника происходит всегда раньше доклада дальномерщика об измеренном им расстоянии. Еще нужно время рассчитать прицел и дать соответствующие указания расчетам орудий, расчетам также нужно время для того, чтобы выставить этот прицел и приготовиться к залпу, а снаряды, увы, не поражают цели одномоментно с выстрелом – время их полета на несколько миль составляет 15-25 секунд, а то и больше. Поэтому морские артиллеристы почти никогда не стреляют во вражеский корабль – они стреляют в то место, где вражеский корабль будет находиться к моменту падения снарядов.
Для того чтобы иметь возможность прогнозировать расположение вражеского корабля, требуется знать многое, и в том числе:
1) Расстояние и пеленг до неприятельского корабля в текущее время.
2) Курсы и скорости своего корабля и корабля-цели.
3) Величину изменения расстояния (ВИР) до неприятеля и величину изменения пеленга (ВИП) на него.
К примеру, мы знаем, что расстояние между нашим кораблем и целью сокращается на 5 кабельтов в минуту, а пеленг уменьшается со скоростью в полградуса за ту же минуту, и сейчас неприятель находится от нас в 70 кабельтовых на курсовом угле 20 градусов. Следовательно, через минуту противник будет от нас в 65 кабельтов по пеленгу 19,5 град. Допустим, как раз к этому времени мы готовы будем стрелять. Зная курс и скорость противника, а также время полета снарядов до него, не так уж сложно рассчитать точку, в которой окажется враг в момент падения снарядов.
Разумеется, помимо того, чтобы уметь определять положение врага в любой момент времени, надо еще иметь представление о траектории собственных снарядов, на которую влияют множество факторов – расстрел стволов, температура пороха, скорость и направление ветра… Чем больше параметров учитывает СУО, тем больше шансов на то, что мы дадим правильные поправки и выпущенные нами снаряды полетят именно в рассчитанную нами точку будущего местонахождения вражеского корабля, а не куда-то в сторону, ближе или дальше.
До русско-японской войны предполагали, что флоты будут воевать на 7-15 кабельтовых, и чтобы стрелять на такие дистанции, сложные расчеты были не нужны. Поэтому самые совершенные СУО тех лет вообще ничего не рассчитывали сами, а представляли собой передаточные механизмы – старший артиллерист устанавливал дистанцию и другие данные на приборах в боевой рубке, а артиллеристы у орудий видели «установки» старарта на специальных циферблатах, определяли прицел и наводили орудие самостоятельно. Кроме того, старарт мог указать тип боеприпаса, дать команду открыть огонь, перейти на беглый огонь и прекратить его.
Но оказалось, что бой можно вести на куда большие дистанции – 35-45 кбт и далее, и тут уже централизованное управление огнем оказалось слишком сложным делом, так как требовало множества расчетов, выполнявшихся, по сути, вручную. Понадобились механизмы, способные производить хотя бы часть расчетов за старшего артиллериста и в начале века подобные приборы были созданы: начнем с английских приборов управления огнем.
Вероятно, первым (как минимум - из общераспространенных) стал калькулятор Дюмареска. Это аналоговая вычислительная машина (АВМ, собственно говоря, все счетные механизмы в том периоде были аналоговыми), в которую следовало вручную ввести данные о курсах и скоростях своего корабля и корабля цели, пеленге на корабль-цель, а она на основании этих данных способна была рассчитать величину ВИР и ВИП. Это было значительным подспорьем, но не решало и половины проблем, стоявших перед артиллеристами. Примерно в 1904 г появился еще один простейший, но остроумный прибор, названный циферблатом Виккерса. Он представлял собой циферблат, на котором отображалось расстояние, и к которому был прикреплен моторчик. Работал он так – при вводе начальной дистанции и установки значения ВИР моторчик начинал вращаться с соответствующей ВИР скоростью, и таким образом старший артиллерист в любой момент мог видеть текущее расстояние до вражеского корабля-цели.
Разумеется, все это еще не было полноценным СУО, потому что автоматизировало только часть расчетов: те же углы вертикальной и горизонтальной наводки артиллерист все еще должен был рассчитывать сам. К тому же оба указанных выше прибора оказывались совершенно бесполезными в том случае, если изменение расстояния между противниками не было постоянной величиной (например, за первую минуту – 5 кбт, за вторую – 6, за третью – 8 и т.д.), а такое на море случалось сплошь и рядом.
И, наконец, много позже всего был создан так называемый «столик Дрейера» - первая британская полноценная система управления огнем.
Столик Дрейера был предельно (для тех времен) автоматизирован – в него необходимо было вручную вводить курс и скорость вражеского корабля, но дальность до противника вводил непосредственно дальномерщик, то есть старшему артиллеристу не нужно было отвлекаться на это. А вот курс и скорость собственного корабля попадали в столик Дрейера автоматически, потому что он был соединен с гирокомпасом и спидометром. Автоматически считалась поправка на ветер, исходные данные поступали непосредственно от анемометра и флюгера. Калькулятор Дюмареска был составной частью столика Дрейера, но теперь не просто рассчитывались ВИР и ВИП на какой-то момент, а происходил постоянный контроль этих величин и прогнозирование их на необходимое для артиллеристов время. Углы вертикальной и горизонтальной наводки также рассчитывались автоматически.
Интересно, что помимо Дрейера (а столик был назван в честь своего создателя) разработкой СУО занимался еще один англичанин, Поллэн, и, по некоторым данным, его детище обеспечило куда большую точность стрельбы. Но СУО Поллэна было существенно более сложным и, что немаловажно: Дрейер был офицером флота с безупречной репутацией, а Поллэн – всего лишь непонятным штатским. В итоге Королевский военно-морской флот принял на вооружение именно столик Дрейера.
Так вот, среди британских легких крейсеров первой мировой столик Дрейера получили только крейсеры типа «Даная». У остальных, и в том числе – «Кэролайн» и «Честер», в лучшем случае были только калькуляторы Дюмареска с циферблатами Виккерса, а возможно, не было и этого.
На российских крейсерах устанавливались приборы управления артиллерийским огнем фирмы Гейслер и К образца 1910 г. Вообще говоря, данная СУО предназначалась для линейных кораблей, но получилась весьма компактной, в результате чего устанавливалась не только на крейсеры, но даже на эскадренные миноносцы российского флота. Работала система следующим образом.
Дальномерщик, замерив дистанцию, выставлял соответствующее значение на специальном приборе, принимающий прибор располагался в боевой рубке. Курс и скорость вражеского корабля определяли по наблюдениям, своего – на основании приборов, которые в состав СУО не входили и к ней не подключались. ВИР и ВИП рассчитывались вручную, и вводились в прибор для передачи высоты прицела, а он уже самостоятельно определял необходимые углы возвышения для орудий и передавал их расчетам.
При этом, что называется, одним щелчком рычага устанавливались поправки на расстрел орудий, на ветер, на температуру пороха и в дальнейшем, при расчете прицела СУО «Гейслер» постоянно учитывала данные поправки.
То есть, если предположить, что британские легкие крейсеры типов «Честер» и «Кэролайн» все же оборудовались калькулятором Дюмареска и циферблатом Виккерса, то в этом случае ВИР и ВИП на них рассчитывались автоматически. Но расчет прицела нужно было делать вручную, причем каждые раз корректируя расчет на многочисленные поправки, а затем вручную передавать прицел расчетам орудий. А «Гейслер» обр. 1910 г вручную нужно было считать ВИР и ВИП, но после этого система автоматически и постоянно показывала расчетам орудий правильный прицел с учетом многочисленных поправок.
Таким образом, можно предположить, что СУО, установленная на «Светланах», превосходила приборы аналогичного назначения на легких крейсерах типов «Честер» и «Кэролайн», но уступала таковым на «Данаях». Что же касается германских СУО, то о них известно крайне мало, но сами немцы полагали, что их приборы хуже, чем у англичан. Поэтому можно предположить, что СУО «Кенигсбергов» не превосходила, а быть может и уступала таковому на «Светланах».
Продолжение следует...
Информация