Артиллерийский эталон. Часть 3
6 июля 1917 г. около 5 утра началась артподготовка.
Методическим огнем, корректируя каждый выстрел, батареи начали выполнять задачи, намеченные по плану, предварительно проверяя пристрелочные данные по своим целям. Работа по разрушению оборонительных позиций противника шла успешно. Были видны массовые прямые попадания снарядов во вражеские окопы, ходы сообщений и блиндажи. Окопы противника 1-й и 2-й линий были сильно повреждены: частично разрушены, частично завалены многие блиндажи и пулеметные гнезда - как в узлах сопротивления, так и за окопами. Разрушение фланкирующих фасов было слабее. При заваливании окопов обнаружились новые блиндажи, минометные и пулеметные гнезда - соответственно, пришлось наращивать задачи некоторых батарей.
14. Мортирная батарея во время боя.
Легкие батареи начали пробивать проходы в проволочных заграждениях. В 38-м корпусе батареи начали боевой день с обстрела химическими снарядами Богушинского леса. К вечеру много проходов было уже закончено, но кое-где выполнить намеченное не удалось. В 38-м корпусе батареи, закончившие по одному проходу, проводили пристрелку по рубежам заградительного огня или окопам, а затем приступали к пробивке вторых проходов.
В этот день в 20-м корпусе дважды открывался заградительный огонь - около 12 и в 18 часов.
Около 19 часов в 1-м Сибирском корпусе огонь тяжелой артиллерии был сдвинут за 2-ю линию окопов. В это время были высланы артиллерийские наблюдатели при поддержке двух пулеметов – они выявили ценную информацию относительно произведенных разрушений и новых убежищ противника. В 38-м корпусе около 18 часов наступил 15-минутный перерыв артогня.
15., 16. Мортирные батареи на позиции во время боя.
С самого начала русской артподготовки противник отвечал слабо, но затем усилил свой огонь - особенно по участку 20-го корпуса, обстреливая окопы и наблюдательные пункты.
После полудня на участке 1-го Сибирского корпуса был зафиксирован систематический обстрел тех батарей, которые противнику ранее были известны. На фронте 38-го корпуса противник вел пассивный огонь - по окопам и ходам сообщения. В этот день было обнаружено появление 8-дюймовой батареи противника в Богушинском лесу – она стала обстреливать позиции русских 12-дюймовых батарей у дер. Дахны. Наши батареи заставили ее замолчать.
Противоартиллерийские группы также открыли огонь - обстреливая вначале тыловые районы неприятеля: штабы, наблюдательные пункты, резервы. Потом, по мере усиления огня противника, они переходили к борьбе с его батареями - заставляя их замолкать или стрелять с перерывами. Батареи, укрытые бетонированными постройками либо упорствующие в нежелании замолчать, усиленно обстреливались химическими снарядами.
В 1-м Сибирском корпусе для борьбы с неприятельской артиллерией, в группе разрушения полковника П. П. Котовича, были выделены 2 батареи, которые, заставив замолчать вражеские батареи, продолжили бить по окопам. Несколько легких батарей противоартиллерийской группы вели огонь по неприятельским минометам.
С наступлением темноты, между 22 и 23 часами, огонь стал стихать. Всю ночь русские батареи поддерживали редкий огонь. Легкие батареи обстреливали проходы и окопы противника - не давая ему восстанавливать разрушения. Батареи противоартиллерийских групп стреляли по некоторым батареям противника, деревням, лесам и узкоколейной дороге.
17. Разрушенные русской артиллерией германские блиндажи.
Тем не менее, главнокомандующий армиями Западного фронта А. И. Деникин, лично наблюдавший артподготовку в 38-м корпусе, остался недоволен огнем артиллерии и потребовал его усиления.
7 июля в 4 утра артподготовка возобновилась. Русские батареи продолжали разрушение окопов и проволочных заграждений противника: окопы и ходы сообщений заваливались, пулеметные и минометные гнезда уничтожались, видимые части блиндажей срывались. Вновь среди разрушенных окопов выявлялись новые сооружения.
Для разрушения более прочных укреплений начальники групп подключали к работающим батареям другие, иногда массируя на одном участке огонь до 4-х батарей. Батареи, выполнившие задачи, получали новые.
В 1-м Сибирском корпусе 120-мм пушки были задействованы для разбрасывания рогаток, которыми противник закидал проходы, проделанные в его заграждениях. Задача была выполнена.
В 20-м корпусе в 12 и 18 часов вновь открывался 12-минутный (каждый раз) заградительный огонь. А в 18 часов огонь тяжелых батарей был сдвинут вглубь позиций противника.
В 38-м и 1-м Сибирском корпусах артиллерия также неоднократно переносила свой огонь на тылы - обстрел которых каждый раз продолжался 15-минутными периодами. Легкая артиллерия продолжила проделывать проходы.
Артогонь противника по сравнению с предыдущим днем немного усилился, а количество его батарей несколько увеличилось. Немцы отвечали некоторым русским батареям, практиковали заградительный огонь. Было также замечено, что многие немецкие батареи разделились и рассредоточились - и по 1-2 орудия встали на новые позиции.
Германская 8-дюймовая батарея, которая 6 июля вела огонь из Богушинского леса, больше огня не открывала. Зато появились две новые 8-дюймовые батареи - у дер. Базары и в районе Куты-Конты. Одна вела огонь по районам 20-го и 1-го Сибирского корпусов, а другая фланкировала район 38-го корпуса. Кроме того, из района дер. Лисичино открыло огонь 16-дюймовое орудие, выпустившее несколько снарядов по батарее Кавказской Гренадерской артбригады (фольв. Шутовичи).
Русские противоартиллерийские группы постоянно следили за батареями противника, заставляя их надолго прекращать огонь. Но полностью их уничтожить не удавалось. Когда батареи противника «оживали», их обстреливали сосредоточенным огнем сразу нескольких батарей или накрывали химснарядами.
В 20-м корпусе батарея «200 пудовых» 6-дюймовых пушек, выполнив задачи по разрушению, включилась в контрбатарейную борьбу, а в 1-м Сибирском корпусе в группе П. П. Котовича 5 тяжелых батарей, заставив замолчать вражеские батареи, переключались на решение задач разрушения.
Ночью батареи всех групп вели точно такой же огонь, как и в предыдущую. Так как не все пехотные полки заняли исходное положение (некоторые отказывались встать на позицию) командование фронтом решило продлить артподготовку еще на один день.
8 июля артогонь был открыт в 5 утра. Тяжелые батареи расширяли участки полного разрушения вражеских позиций, а там, где заваливание и разрушение бетонированных гнезд и блиндажей проходило менее успешно, в помощь действовавшим батареям выделялись уже решившие свои боевые задачи. Громились все линии первой полосы, но упор был сделан на разрушение 2-й и 3-й линий – вследствие их меньшей видимости и трудности фиксации произведенных на них разрушений.
Орудия крупных калибров, прежде всего 12-дюймовые, вели огонь по наиболее прочным целям.
Заградительный огонь и огонь по тылам открывался и в этот день несколько раз. Легкая артиллерия расширяла проделанные проходы, а на некоторых участках проделывались дополнительные проходы. Если проходы пробивались рядом друг с другом, присутствовало сплошное разрушение проволочных заграждений на протяжении 45 – 75 метров. Отдельные проходы были шириной 20 – 30 метров. Большую помощь при проделывании проходов оказывали тяжелые снаряды, случайно попадавшие в проволоку во время стрельбы по первой линии окопов. В 38-м корпусе неоднократно обстреливался химическими снарядами лес у дер. Попелевичи.
Артиллерия противника отвечала на русский огонь несколько энергичнее, чем раньше. Наиболее сильный огонь сосредоточивался противником в районах у Сутковского монастыря, Тынчинского участка, по окопам западнее Сельце и к востоку от Богуши, а также по участку 175-й пехотной дивизии. При проведении разведки и во время переносов огня противник тотчас же открывал заградительный огонь.
К 19 часам на участке 38-го, а к 22 часам по фронту 1-го Сибирского и 20-го корпусов немцы открыли ураганный огонь, продолжавшийся больше часа. Затем огонь стал стихать и к вечеру перешел в обычную перестрелку.
Было установлено появление новых вражеских батарей – многие из которых обнаруживали себя по блеску выстрелов. Батареи контрбатарейных групп усиленно вели борьбу с артиллерией противника – но, как и в предыдущие дни, уничтожить немецкие батареи им не удавалось, и они добивались лишь прекращения огня на продолжительный срок. Наибольшее усиление огня противника было на участке 1-го Сибирского – и П. П. Котовичу приходилось довольно часто задействовать батареи разрушения в помощь противоартиллерийской группе. Оказывала помощь и соседняя противоартиллерийская группа 2-го Кавказского.
8 июля – последний день артподготовки, и на следующий день командование фронтом приказало открыть артогонь в 5 часов. На 7 часов был назначен штурм позиций противника. Разрушенная оборона германцев позволяла надеяться на успех пехотной атаки. Проволочные заграждения имели широкие и чистые проходы. А кое-где были сметены целые полосы германских заграждений. Окопы первой линии были полностью уничтожены (а во второй и третьей линиях уничтожены значительные участки), а ходы сообщений завалены. Земляные постройки или постройки легкого типа были разрушены или засыпаны. Пулеметные гнезда и блиндажи разрушены. Бетонированные постройки, сооружения, накрытые рельсами и залитые бетоном, а также накрытые несколькими рядами толстых бревен в основном уцелели, но входы в них были завалены землей и обломками бревен. Только самые крупные калибры смогли разрушить бетонированные убежища, возвышавшиеся над землей. Уцелели лишь те сооружения, которые были отлично замаскированы и абсолютно не видны с русских наблюдательных пунктов.
9 июля – день пехотной атаки.
Артиллерия в этот день также открыла огонь в 5 часов: часть тяжелых батарей обстреливала окопы противника, выгоняя из них немцев, скопившихся там за ночь, а часть продолжала разрушение укреплений 2-й и 3-й линий, в то время как легкие батареи обстреливали окопы (восполняя действие тяжелых орудий) и открывали огонь по группам солдат противника, уходившим из окопов 1-й линии. В 38-м корпусе артиллерия вела огонь химснарядами но Богушинскому и Попелевическому лесам. Как это и было предусмотрено, около 7 часов тяжелые батареи перенесли огонь на неприятельские тыловые участки, а легкие батареи открыли сильный огонь по германским окопам.
Русская пехота, со штурмовыми и ударными частями в авангарде, перешла в атаку.
Успешнее всего наступление развивалось в 1-м Сибирском и 38-м корпусах. Русской артиллерии удалось парализовать огневую мощь противника – германских войск. И артиллерия противника встретила нашу пехотную атаку слабым огнем. Причем лишь когда атакующие ворвались в немецкие окопы, германской артиллерией был открыт заградительный огонь.
Подразделения 20-го корпуса, замявшиеся в самом начале атаки и поэтому опоздавшие с выдвижением, понесли более значительные потери.
Атака была стремительной и успешной. Уже через 15 - 20 минут 1-й Сибирский и 38-й корпуса захватили 1-ю линию немецких окопов (38-му корпусу удалось захватить также костел и кладбище). Русские батареи сдвигали свой огонь перед наступавшей пехотой. От дыма и пыли падавших и разрывавшихся снарядов образовалась завеса, которая укрывала от противника продвижение атакующих бойцов. Почти без потерь вскоре были заняты: вначале восточная, а затем и западная опушки Новоспасского леса, Фердинандов нос, Богушинский бугор. Русская пехота дошли до Попелевического леса.
С передовыми наступающими частями вперед двинулись наблюдатели и разведчики от артиллерийских батарей. Установив связь со своими частями, они информировали о ходе боя, своевременно сообщали о появлявшихся целях и корректировали стрельбу.
Винтовочный огонь противника был редкий, пулеметов было мало (лишь случайно уцелевшие в окопах или вытащенные из разрушенных убежищ). Все это говорило о качественной подготовке наступления.
Захват Новоспасского леса и подход нашей пехоты к Попелевическому лесу заставили батареи противника спешно уходить со своих огневых позиций. Столь мощного артогня и такого стремительного броска пехоты германцы никак не ожидали.
Некоторые батареи снимались с позиций на глазах атакующих, и здесь лишний раз следует подчеркнуть необходимость наличия конницы – незаменимой в таких случаях. Несколько батарей, обстрелянных русской артиллерией во время подачи передков, вынуждены были остаться на своих позициях, и были захвачены нашей пехотой и артиллерийскими разведчиками. Русские артиллеристы развернули несколько орудий и стреляли по отступающим немцам. К сожалению, вывести в тыл ни одного орудия не удалось – сказалось как отсутствие конницы, так и то, что из-за последующего поведения пехоты не удалось удержать завоеванную территорию.
В этот день 1-м Сибирским корпусом был прочно занят Новоспасский лес - и к вечеру сибиряки окопались на его западной опушке. В районе Богушинского леса бой носил переменный характер - в течение дня этот участок неоднократно переходил из рук в руки. Фердинандов нос, занятый русскими сразу, затем был оставлен – вследствие накапливания германцев на северной опушке Богушинского леса.
В 38-м корпусе, под воздействием флангового винтовочно-пулеметного огня с южной опушки Богушинского леса, части 62-й дивизии, дошедшие до системы германских редутов, остановились и залегли. Полк резерва, проскочив эти передовые части, занял дер. Томасовку, но, вследствие распространившегося ложного панического слуха, что соседняя 16-я Сибирская стрелковая дивизия ушла, сам стал уходить назад – причем ушли как роты этого полка, так и части первой линии. Некоторые участки, несмотря на это, продолжали оставаться в наших руках до вечера.
Части 11-й Сибирской стрелковой и 175-й дивизий, быстро захватив кревские укрепления, а затем и редуты, быстро дошли до Попелевического леса и овладели его западной опушкой. Встреченные здесь сильным винтовочным и пулеметным огнем, они вели бой до 12-ти часов, после чего, не получив поддержки, стали отходить - сначала в германские окопы 3-й линии, а к вечеру вернулись в свои окопы. Подразделения 69-й дивизии того же корпуса, попав под фланговый огонь со стороны Гейлеши, сразу приостановили свое наступление, и вперед не пошли. К ночи части 38-го корпуса оказались в исходном положении.
На участке 20-го корпуса лишь частям 51-й дивизии удалось занять вражеские окопы. Соседи - 28-я и 29-я дивизии - начали наступление значительно позже назначенного времени и, попав под артогонь, залегли у проволочных заграждений противника. Не имея поддержки, части 51-й дивизии начали отход, и к 10 часам вернулись в свои окопы. Днем в 20-м корпусе наблюдались попытки возобновить наступление, и даже были вновь захвачены окопы противника, но разрозненные действия, разумеется, были безуспешны.
Весь день русские батареи вели интенсивный огонь, непрерывно устанавливая заградительный огонь: в начале для поддержки наступавшей пехоты, а в дальнейшем по ее требованию - как при появлении атакующих групп немцев, так и в ожидании их атак. Много раз обстреливались живые цели и появлявшиеся пулеметы. Несколько батарей стреляли по артиллерии противника, усиливая противоартиллерийские группы. Для поддержки пехоты выдвигались вперед: в 20-м корпусе легкий взвод, в 1-м Сибирском корпусе 3 взвода 2-й Сибирской стрелковой артбригады и мортирная батарея, и в 38-м корпусе два взвода 62-й артбригады. Т. о., часть артиллерии действовала в качестве артиллерии непосредственной поддержки пехоты.
Батареи противоартиллерийских групп в этот день вели огонь, в основном, по батареям противника, открывавшим огонь по наступающей пехоте. Многие батареи противника обстреливались химическими снарядами. И контрбатарейный огонь смог значительно ослабить огонь артиллерии противника. Во время обстрела неприятельских батарей было замечено несколько мощных взрывов. Пытались вести огонь зажигательными снарядами, но сырость и дождь не позволили эффективно применять эти боеприпасы – удалось поджечь лишь небольшой участок северной опушки Новоспасского леса.
Тем не менее, к ночи лишь Новоспасский лес остался в руках русских, занятый частями 1-го Сибирского. Ночью русская артиллерия вела редкий огонь, периодически открывая заградительный огонь - по требованию пехоты.
10-го июля наступления уже не было - операция захлебнулась. Описание этой операции, составленное генерал-квартирмейстером армии, заканчивается знаменательной фразой о том, что, несмотря на значительное превосходство в количестве задействованных сил, «несмотря на БЛЕСТЯЩУЮ артподготовку, операция успеха не имела».
В ходе операции русские летчики-разведчики 1-го Сибирского и Гренадерского авиаотрядов, несмотря на неблагоприятные погодные условия, при отсутствии достаточного количества истребителей прикрытия, оказывали артиллерии большую помощь - указывая на действующие батареи противника, сообщая поправки артогня и корректируя стрельбу.
Подведем итоги.
Прежде всего, нельзя не отметить тот факт, что командарм-10, имея в своем распоряжении 2 кавалерийские дивизии, их абсолютно не использовал. Будь конница подтянута ближе к наступающим частям, а сделать это было вполне возможно, ибо артогонь немцев мощностью не отличался, и успех операции был бы обеспечен. Брошенная вслед за пехотой кавалерия посеяла бы панику среди отходящих войск противника, захватила артиллерию и своим примером увлекла вперед пехотные части.
Благоприятствовали работе конницы огромные разрушения германских позиций, нравственное потрясение противника и потери, которые настолько ослабили его винтовочный и пулеметный огонь, что на некоторых участках по штурмующим частям не раздавалось почти ни одного выстрела.
В ходе лишь одного дня наступления части 1-го Сибирского корпуса пленили 14 офицеров и 1250 рядовых, захватили 50 пулеметов и 20 бомбометов, а части 38-го корпуса пленили 10 офицеров и 650 нижних чинов.
Может командарм не верил в успех операции, не верил что удастся вырваться на оперативный простор?
Если так, то зря. Артиллерийская подготовка была проведена во всех отношениях отлично. Артиллерия противника, подавленная русскими батареями, не смогла развить достаточно мощного огня по наступающим пехотинцам. Успех артподготовки стал результатом обстоятельной и продуманной до мелочей схемы артиллерийского плана операции, а также методического и спокойного выполнения данного плана в ходе боя. Артиллерия открыла путь своей пехоте, разрушив проволочные заграждения и окопы противника, и не ее вина, что достигнутые артподготовкой блестящие результаты не были использованы большинством предназначенной для удара русской пехоты.
Новая система управления артиллерией, грамотная постановка задач, система организации и переноса огня, выделение групп разрушения и контрбатарейной борьбы, качественная разведка и корректировка огня – все это принесло соответствующие плоды. Причем расход боеприпасов оказался меньше выделенной нормы.
Артиллерийская подготовка была тщательной и качественной, результат действий артиллерии – отличным. Количество боеприпасов – адекватным. И был достигнут результат, о котором раньше только мечтали: с минимальными потерями сокрушена оборона германских войск, оставивших в руках русских не только свои некогда мощные позиции, но даже часть артиллерии. Но утратившая стойкость основная масса русской пехоты свела на нет все усилия артиллеристов и инженеров – она не только отказалась развить успех наступления, но и не удержала то, что уже было захвачено в первый день удара. И это было тем более обидно, т. к., по справедливому замечанию командующего ТАОН (затем начальника артиллерии РККА) Г. М. Шейдемана: «Ни разу во время … войны на Русском фронте не было введено в действие такого большого числа орудий самых различных калибров, и ни разу артподготовка не достигала такого выдающегося успеха».
Методическим огнем, корректируя каждый выстрел, батареи начали выполнять задачи, намеченные по плану, предварительно проверяя пристрелочные данные по своим целям. Работа по разрушению оборонительных позиций противника шла успешно. Были видны массовые прямые попадания снарядов во вражеские окопы, ходы сообщений и блиндажи. Окопы противника 1-й и 2-й линий были сильно повреждены: частично разрушены, частично завалены многие блиндажи и пулеметные гнезда - как в узлах сопротивления, так и за окопами. Разрушение фланкирующих фасов было слабее. При заваливании окопов обнаружились новые блиндажи, минометные и пулеметные гнезда - соответственно, пришлось наращивать задачи некоторых батарей.
14. Мортирная батарея во время боя.
Легкие батареи начали пробивать проходы в проволочных заграждениях. В 38-м корпусе батареи начали боевой день с обстрела химическими снарядами Богушинского леса. К вечеру много проходов было уже закончено, но кое-где выполнить намеченное не удалось. В 38-м корпусе батареи, закончившие по одному проходу, проводили пристрелку по рубежам заградительного огня или окопам, а затем приступали к пробивке вторых проходов.
В этот день в 20-м корпусе дважды открывался заградительный огонь - около 12 и в 18 часов.
Около 19 часов в 1-м Сибирском корпусе огонь тяжелой артиллерии был сдвинут за 2-ю линию окопов. В это время были высланы артиллерийские наблюдатели при поддержке двух пулеметов – они выявили ценную информацию относительно произведенных разрушений и новых убежищ противника. В 38-м корпусе около 18 часов наступил 15-минутный перерыв артогня.
15., 16. Мортирные батареи на позиции во время боя.
С самого начала русской артподготовки противник отвечал слабо, но затем усилил свой огонь - особенно по участку 20-го корпуса, обстреливая окопы и наблюдательные пункты.
После полудня на участке 1-го Сибирского корпуса был зафиксирован систематический обстрел тех батарей, которые противнику ранее были известны. На фронте 38-го корпуса противник вел пассивный огонь - по окопам и ходам сообщения. В этот день было обнаружено появление 8-дюймовой батареи противника в Богушинском лесу – она стала обстреливать позиции русских 12-дюймовых батарей у дер. Дахны. Наши батареи заставили ее замолчать.
Противоартиллерийские группы также открыли огонь - обстреливая вначале тыловые районы неприятеля: штабы, наблюдательные пункты, резервы. Потом, по мере усиления огня противника, они переходили к борьбе с его батареями - заставляя их замолкать или стрелять с перерывами. Батареи, укрытые бетонированными постройками либо упорствующие в нежелании замолчать, усиленно обстреливались химическими снарядами.
В 1-м Сибирском корпусе для борьбы с неприятельской артиллерией, в группе разрушения полковника П. П. Котовича, были выделены 2 батареи, которые, заставив замолчать вражеские батареи, продолжили бить по окопам. Несколько легких батарей противоартиллерийской группы вели огонь по неприятельским минометам.
С наступлением темноты, между 22 и 23 часами, огонь стал стихать. Всю ночь русские батареи поддерживали редкий огонь. Легкие батареи обстреливали проходы и окопы противника - не давая ему восстанавливать разрушения. Батареи противоартиллерийских групп стреляли по некоторым батареям противника, деревням, лесам и узкоколейной дороге.
17. Разрушенные русской артиллерией германские блиндажи.
Тем не менее, главнокомандующий армиями Западного фронта А. И. Деникин, лично наблюдавший артподготовку в 38-м корпусе, остался недоволен огнем артиллерии и потребовал его усиления.
7 июля в 4 утра артподготовка возобновилась. Русские батареи продолжали разрушение окопов и проволочных заграждений противника: окопы и ходы сообщений заваливались, пулеметные и минометные гнезда уничтожались, видимые части блиндажей срывались. Вновь среди разрушенных окопов выявлялись новые сооружения.
Для разрушения более прочных укреплений начальники групп подключали к работающим батареям другие, иногда массируя на одном участке огонь до 4-х батарей. Батареи, выполнившие задачи, получали новые.
В 1-м Сибирском корпусе 120-мм пушки были задействованы для разбрасывания рогаток, которыми противник закидал проходы, проделанные в его заграждениях. Задача была выполнена.
В 20-м корпусе в 12 и 18 часов вновь открывался 12-минутный (каждый раз) заградительный огонь. А в 18 часов огонь тяжелых батарей был сдвинут вглубь позиций противника.
В 38-м и 1-м Сибирском корпусах артиллерия также неоднократно переносила свой огонь на тылы - обстрел которых каждый раз продолжался 15-минутными периодами. Легкая артиллерия продолжила проделывать проходы.
Артогонь противника по сравнению с предыдущим днем немного усилился, а количество его батарей несколько увеличилось. Немцы отвечали некоторым русским батареям, практиковали заградительный огонь. Было также замечено, что многие немецкие батареи разделились и рассредоточились - и по 1-2 орудия встали на новые позиции.
Германская 8-дюймовая батарея, которая 6 июля вела огонь из Богушинского леса, больше огня не открывала. Зато появились две новые 8-дюймовые батареи - у дер. Базары и в районе Куты-Конты. Одна вела огонь по районам 20-го и 1-го Сибирского корпусов, а другая фланкировала район 38-го корпуса. Кроме того, из района дер. Лисичино открыло огонь 16-дюймовое орудие, выпустившее несколько снарядов по батарее Кавказской Гренадерской артбригады (фольв. Шутовичи).
Русские противоартиллерийские группы постоянно следили за батареями противника, заставляя их надолго прекращать огонь. Но полностью их уничтожить не удавалось. Когда батареи противника «оживали», их обстреливали сосредоточенным огнем сразу нескольких батарей или накрывали химснарядами.
В 20-м корпусе батарея «200 пудовых» 6-дюймовых пушек, выполнив задачи по разрушению, включилась в контрбатарейную борьбу, а в 1-м Сибирском корпусе в группе П. П. Котовича 5 тяжелых батарей, заставив замолчать вражеские батареи, переключались на решение задач разрушения.
Ночью батареи всех групп вели точно такой же огонь, как и в предыдущую. Так как не все пехотные полки заняли исходное положение (некоторые отказывались встать на позицию) командование фронтом решило продлить артподготовку еще на один день.
8 июля артогонь был открыт в 5 утра. Тяжелые батареи расширяли участки полного разрушения вражеских позиций, а там, где заваливание и разрушение бетонированных гнезд и блиндажей проходило менее успешно, в помощь действовавшим батареям выделялись уже решившие свои боевые задачи. Громились все линии первой полосы, но упор был сделан на разрушение 2-й и 3-й линий – вследствие их меньшей видимости и трудности фиксации произведенных на них разрушений.
Орудия крупных калибров, прежде всего 12-дюймовые, вели огонь по наиболее прочным целям.
Заградительный огонь и огонь по тылам открывался и в этот день несколько раз. Легкая артиллерия расширяла проделанные проходы, а на некоторых участках проделывались дополнительные проходы. Если проходы пробивались рядом друг с другом, присутствовало сплошное разрушение проволочных заграждений на протяжении 45 – 75 метров. Отдельные проходы были шириной 20 – 30 метров. Большую помощь при проделывании проходов оказывали тяжелые снаряды, случайно попадавшие в проволоку во время стрельбы по первой линии окопов. В 38-м корпусе неоднократно обстреливался химическими снарядами лес у дер. Попелевичи.
Артиллерия противника отвечала на русский огонь несколько энергичнее, чем раньше. Наиболее сильный огонь сосредоточивался противником в районах у Сутковского монастыря, Тынчинского участка, по окопам западнее Сельце и к востоку от Богуши, а также по участку 175-й пехотной дивизии. При проведении разведки и во время переносов огня противник тотчас же открывал заградительный огонь.
К 19 часам на участке 38-го, а к 22 часам по фронту 1-го Сибирского и 20-го корпусов немцы открыли ураганный огонь, продолжавшийся больше часа. Затем огонь стал стихать и к вечеру перешел в обычную перестрелку.
Было установлено появление новых вражеских батарей – многие из которых обнаруживали себя по блеску выстрелов. Батареи контрбатарейных групп усиленно вели борьбу с артиллерией противника – но, как и в предыдущие дни, уничтожить немецкие батареи им не удавалось, и они добивались лишь прекращения огня на продолжительный срок. Наибольшее усиление огня противника было на участке 1-го Сибирского – и П. П. Котовичу приходилось довольно часто задействовать батареи разрушения в помощь противоартиллерийской группе. Оказывала помощь и соседняя противоартиллерийская группа 2-го Кавказского.
8 июля – последний день артподготовки, и на следующий день командование фронтом приказало открыть артогонь в 5 часов. На 7 часов был назначен штурм позиций противника. Разрушенная оборона германцев позволяла надеяться на успех пехотной атаки. Проволочные заграждения имели широкие и чистые проходы. А кое-где были сметены целые полосы германских заграждений. Окопы первой линии были полностью уничтожены (а во второй и третьей линиях уничтожены значительные участки), а ходы сообщений завалены. Земляные постройки или постройки легкого типа были разрушены или засыпаны. Пулеметные гнезда и блиндажи разрушены. Бетонированные постройки, сооружения, накрытые рельсами и залитые бетоном, а также накрытые несколькими рядами толстых бревен в основном уцелели, но входы в них были завалены землей и обломками бревен. Только самые крупные калибры смогли разрушить бетонированные убежища, возвышавшиеся над землей. Уцелели лишь те сооружения, которые были отлично замаскированы и абсолютно не видны с русских наблюдательных пунктов.
9 июля – день пехотной атаки.
Артиллерия в этот день также открыла огонь в 5 часов: часть тяжелых батарей обстреливала окопы противника, выгоняя из них немцев, скопившихся там за ночь, а часть продолжала разрушение укреплений 2-й и 3-й линий, в то время как легкие батареи обстреливали окопы (восполняя действие тяжелых орудий) и открывали огонь по группам солдат противника, уходившим из окопов 1-й линии. В 38-м корпусе артиллерия вела огонь химснарядами но Богушинскому и Попелевическому лесам. Как это и было предусмотрено, около 7 часов тяжелые батареи перенесли огонь на неприятельские тыловые участки, а легкие батареи открыли сильный огонь по германским окопам.
Русская пехота, со штурмовыми и ударными частями в авангарде, перешла в атаку.
Успешнее всего наступление развивалось в 1-м Сибирском и 38-м корпусах. Русской артиллерии удалось парализовать огневую мощь противника – германских войск. И артиллерия противника встретила нашу пехотную атаку слабым огнем. Причем лишь когда атакующие ворвались в немецкие окопы, германской артиллерией был открыт заградительный огонь.
Подразделения 20-го корпуса, замявшиеся в самом начале атаки и поэтому опоздавшие с выдвижением, понесли более значительные потери.
Атака была стремительной и успешной. Уже через 15 - 20 минут 1-й Сибирский и 38-й корпуса захватили 1-ю линию немецких окопов (38-му корпусу удалось захватить также костел и кладбище). Русские батареи сдвигали свой огонь перед наступавшей пехотой. От дыма и пыли падавших и разрывавшихся снарядов образовалась завеса, которая укрывала от противника продвижение атакующих бойцов. Почти без потерь вскоре были заняты: вначале восточная, а затем и западная опушки Новоспасского леса, Фердинандов нос, Богушинский бугор. Русская пехота дошли до Попелевического леса.
С передовыми наступающими частями вперед двинулись наблюдатели и разведчики от артиллерийских батарей. Установив связь со своими частями, они информировали о ходе боя, своевременно сообщали о появлявшихся целях и корректировали стрельбу.
Винтовочный огонь противника был редкий, пулеметов было мало (лишь случайно уцелевшие в окопах или вытащенные из разрушенных убежищ). Все это говорило о качественной подготовке наступления.
Захват Новоспасского леса и подход нашей пехоты к Попелевическому лесу заставили батареи противника спешно уходить со своих огневых позиций. Столь мощного артогня и такого стремительного броска пехоты германцы никак не ожидали.
Некоторые батареи снимались с позиций на глазах атакующих, и здесь лишний раз следует подчеркнуть необходимость наличия конницы – незаменимой в таких случаях. Несколько батарей, обстрелянных русской артиллерией во время подачи передков, вынуждены были остаться на своих позициях, и были захвачены нашей пехотой и артиллерийскими разведчиками. Русские артиллеристы развернули несколько орудий и стреляли по отступающим немцам. К сожалению, вывести в тыл ни одного орудия не удалось – сказалось как отсутствие конницы, так и то, что из-за последующего поведения пехоты не удалось удержать завоеванную территорию.
В этот день 1-м Сибирским корпусом был прочно занят Новоспасский лес - и к вечеру сибиряки окопались на его западной опушке. В районе Богушинского леса бой носил переменный характер - в течение дня этот участок неоднократно переходил из рук в руки. Фердинандов нос, занятый русскими сразу, затем был оставлен – вследствие накапливания германцев на северной опушке Богушинского леса.
В 38-м корпусе, под воздействием флангового винтовочно-пулеметного огня с южной опушки Богушинского леса, части 62-й дивизии, дошедшие до системы германских редутов, остановились и залегли. Полк резерва, проскочив эти передовые части, занял дер. Томасовку, но, вследствие распространившегося ложного панического слуха, что соседняя 16-я Сибирская стрелковая дивизия ушла, сам стал уходить назад – причем ушли как роты этого полка, так и части первой линии. Некоторые участки, несмотря на это, продолжали оставаться в наших руках до вечера.
Части 11-й Сибирской стрелковой и 175-й дивизий, быстро захватив кревские укрепления, а затем и редуты, быстро дошли до Попелевического леса и овладели его западной опушкой. Встреченные здесь сильным винтовочным и пулеметным огнем, они вели бой до 12-ти часов, после чего, не получив поддержки, стали отходить - сначала в германские окопы 3-й линии, а к вечеру вернулись в свои окопы. Подразделения 69-й дивизии того же корпуса, попав под фланговый огонь со стороны Гейлеши, сразу приостановили свое наступление, и вперед не пошли. К ночи части 38-го корпуса оказались в исходном положении.
На участке 20-го корпуса лишь частям 51-й дивизии удалось занять вражеские окопы. Соседи - 28-я и 29-я дивизии - начали наступление значительно позже назначенного времени и, попав под артогонь, залегли у проволочных заграждений противника. Не имея поддержки, части 51-й дивизии начали отход, и к 10 часам вернулись в свои окопы. Днем в 20-м корпусе наблюдались попытки возобновить наступление, и даже были вновь захвачены окопы противника, но разрозненные действия, разумеется, были безуспешны.
Весь день русские батареи вели интенсивный огонь, непрерывно устанавливая заградительный огонь: в начале для поддержки наступавшей пехоты, а в дальнейшем по ее требованию - как при появлении атакующих групп немцев, так и в ожидании их атак. Много раз обстреливались живые цели и появлявшиеся пулеметы. Несколько батарей стреляли по артиллерии противника, усиливая противоартиллерийские группы. Для поддержки пехоты выдвигались вперед: в 20-м корпусе легкий взвод, в 1-м Сибирском корпусе 3 взвода 2-й Сибирской стрелковой артбригады и мортирная батарея, и в 38-м корпусе два взвода 62-й артбригады. Т. о., часть артиллерии действовала в качестве артиллерии непосредственной поддержки пехоты.
Батареи противоартиллерийских групп в этот день вели огонь, в основном, по батареям противника, открывавшим огонь по наступающей пехоте. Многие батареи противника обстреливались химическими снарядами. И контрбатарейный огонь смог значительно ослабить огонь артиллерии противника. Во время обстрела неприятельских батарей было замечено несколько мощных взрывов. Пытались вести огонь зажигательными снарядами, но сырость и дождь не позволили эффективно применять эти боеприпасы – удалось поджечь лишь небольшой участок северной опушки Новоспасского леса.
Тем не менее, к ночи лишь Новоспасский лес остался в руках русских, занятый частями 1-го Сибирского. Ночью русская артиллерия вела редкий огонь, периодически открывая заградительный огонь - по требованию пехоты.
10-го июля наступления уже не было - операция захлебнулась. Описание этой операции, составленное генерал-квартирмейстером армии, заканчивается знаменательной фразой о том, что, несмотря на значительное превосходство в количестве задействованных сил, «несмотря на БЛЕСТЯЩУЮ артподготовку, операция успеха не имела».
В ходе операции русские летчики-разведчики 1-го Сибирского и Гренадерского авиаотрядов, несмотря на неблагоприятные погодные условия, при отсутствии достаточного количества истребителей прикрытия, оказывали артиллерии большую помощь - указывая на действующие батареи противника, сообщая поправки артогня и корректируя стрельбу.
Подведем итоги.
Прежде всего, нельзя не отметить тот факт, что командарм-10, имея в своем распоряжении 2 кавалерийские дивизии, их абсолютно не использовал. Будь конница подтянута ближе к наступающим частям, а сделать это было вполне возможно, ибо артогонь немцев мощностью не отличался, и успех операции был бы обеспечен. Брошенная вслед за пехотой кавалерия посеяла бы панику среди отходящих войск противника, захватила артиллерию и своим примером увлекла вперед пехотные части.
Благоприятствовали работе конницы огромные разрушения германских позиций, нравственное потрясение противника и потери, которые настолько ослабили его винтовочный и пулеметный огонь, что на некоторых участках по штурмующим частям не раздавалось почти ни одного выстрела.
В ходе лишь одного дня наступления части 1-го Сибирского корпуса пленили 14 офицеров и 1250 рядовых, захватили 50 пулеметов и 20 бомбометов, а части 38-го корпуса пленили 10 офицеров и 650 нижних чинов.
Может командарм не верил в успех операции, не верил что удастся вырваться на оперативный простор?
Если так, то зря. Артиллерийская подготовка была проведена во всех отношениях отлично. Артиллерия противника, подавленная русскими батареями, не смогла развить достаточно мощного огня по наступающим пехотинцам. Успех артподготовки стал результатом обстоятельной и продуманной до мелочей схемы артиллерийского плана операции, а также методического и спокойного выполнения данного плана в ходе боя. Артиллерия открыла путь своей пехоте, разрушив проволочные заграждения и окопы противника, и не ее вина, что достигнутые артподготовкой блестящие результаты не были использованы большинством предназначенной для удара русской пехоты.
Новая система управления артиллерией, грамотная постановка задач, система организации и переноса огня, выделение групп разрушения и контрбатарейной борьбы, качественная разведка и корректировка огня – все это принесло соответствующие плоды. Причем расход боеприпасов оказался меньше выделенной нормы.
Артиллерийская подготовка была тщательной и качественной, результат действий артиллерии – отличным. Количество боеприпасов – адекватным. И был достигнут результат, о котором раньше только мечтали: с минимальными потерями сокрушена оборона германских войск, оставивших в руках русских не только свои некогда мощные позиции, но даже часть артиллерии. Но утратившая стойкость основная масса русской пехоты свела на нет все усилия артиллеристов и инженеров – она не только отказалась развить успех наступления, но и не удержала то, что уже было захвачено в первый день удара. И это было тем более обидно, т. к., по справедливому замечанию командующего ТАОН (затем начальника артиллерии РККА) Г. М. Шейдемана: «Ни разу во время … войны на Русском фронте не было введено в действие такого большого числа орудий самых различных калибров, и ни разу артподготовка не достигала такого выдающегося успеха».
Информация