Почему необходимо обезопасить восточные границы России
Если в дореволюционной России десятилетиями продолжался спор о путях развития страны между западниками и славянофилами, то теперь в стране имеет место спор между западниками и восточниками. Или, говоря более откровенно, спор о том, к кому бы нам прислониться.ЗАПАДНИКИ – В ГЛУХОЙ ОППОЗИЦИИ
В конце 80-х – начале 90-х западники абсолютно доминировали в отечественном политическом дискурсе, сейчас они загнаны в глухую оппозицию. Видимо, в очень значительной степени они виноваты в этом сами, что, кстати, подтверждается их нынешним поведением.
Основные тезисы российских западников (оппозиционных политиков, политологов, журналистов, публицистов, блогеров и т.д.) примерно таковы: «очень плохо, что мы поссорились с Западом», «надо как можно скорее помириться с Западом», «Россия – это европейская страна, поэтому нам по пути только с Европой», «вы куда детей отправите учиться, в Оксфорд или Пхеньян?» и т.п. Все это, к сожалению, является чистой демагогией, набором идеологических штампов и ничем больше.
Разумеется, ссориться плохо, а мириться хорошо, причем не только с Западом, а вообще со всеми. Но очень желательно ответить на вопрос, причем конкретно и без демагогии: на каких условиях мы будем с ним мириться?
Надо все-таки найти в себе силы увидеть, что Запад требует от нас только и исключительно безоговорочной капитуляции, никакие другие варианты просто не рассматриваются. Даже более того, безоговорочная капитуляция нам ничего не гарантирует, после нее от нас потребуют гораздо большего. Например, многие наши прозападные оппозиционеры предлагают провести в Крыму новый референдум «под международным контролем». Дело, однако, в том, что на Западе никто даже не намекает на подобный вариант. Лишь своеобразный диссидент ЕС, чешский президент Милош Земан предлагает Москве просто заплатить Киеву выкуп за Крым, но это не более чем личное мнение Земана. Все остальные американские и европейские политики требуют от Москвы лишь безоговорочного возвращения Крыма Украине (возможно, потому, что они догадываются – на любом референдуме результат будет таким же, как в марте 2014 года, после чего сразу рухнет замечательная концепция «аннексии» и «оккупации»).
Запад совершенно исключает любые компромиссы с Москвой (об этом речь шла в статье «Россия и Запад остаются антагонистами», «НВО» от 15.12.17). И даже возвращение к ситуации до февраля 2014 года принято им уже не будет, поскольку он теперь захочет полностью исключить возможность еще одного рецидива укрепления российских геополитических позиций. От нас неизбежно потребуют радикального сокращения ВС (как стратегических ядерных сил (СЯС), так и обычных сил) и столь же радикального ослабления центральной власти в пользу регионов, то есть фактической конфедерализации России.
Несколько месяцев назад в одной из отечественных газет оппозиционной направленности был опубликован альтернативный план реформирования ВС РФ (автором плана является как бы российский гражданин с очень прозападной позицией). Согласно этому плану ВС РФ должны сократиться в разы по сравнению с нынешним своим состоянием с одновременным переходом на полностью наемный принцип комплектования, при этом в каждом регионе РФ должна быть создана местная Национальная гвардия, формирующаяся по призыву! В российском Интернете этот план оценили в основном как бред сумасшедшего, что совершенно неверно. План очень умный и правильный с точки зрения противников России: его реализация не просто исключит ведение Россией любой войны, в том числе чисто оборонительной, но, по сути, будет означать прекращение существования РФ как единого государства. Сам факт появления подобного плана чрезвычайно симптоматичен и должен избавить от всех иллюзий по поводу возможности «примирения России с Западом». Соответственно российским западникам надо постараться внятно ответить на вопрос: подобная «безоговорочная капитуляция+» для нас приемлема? И если все-таки нет, то каковы конкретные практические способы этого избежать?
РОССИЯ – НЕ ЕВРОПА, А НЕЧТО БОЛЬШЕЕ
Есть к западникам вопросы и более концептуального характера, безотносительно к возможности примирения.
Вообще-то Россия – не Европа, а Евразия, в ее развитие очень заметный вклад внесли представители неславянских и неевропейских этносов. Но даже не это главное. Главное то, что нынешние российские западники апеллируют исключительно к прошлому, старательно не замечая настоящего.
В частности, речь идет о том, что идеологическое разнообразие и политический плюрализм, традиционно считающиеся одной из наиболее сильных и привлекательных сторон западной системы, постепенно уходят в прошлое. «Единственно верным учением», критика которого уже считается недопустимой (на критика немедленно вешается ярлык «фашиста»), становится левый либерализм, подразумевающий весьма своеобразную трактовку классических либерализма и демократии. Причем наиболее неочевидные стороны данного идеологического направления, то есть гипертрофированные толерантность и политкорректность, очень агрессивно навязываются как обществам самих западных стран, так и всем прочим странам, в первую очередь тем, которые стремятся к союзу с Западом. Поэтому уже довольно многие политологи (как на Западе, так и в России) начинают высказывать совсем небезосновательное мнение, что если раньше понятия «либерализм» и «демократия» считались полными синонимами, то теперь они начинают превращаться чуть ли не в антонимы.
В связи с этим хочется спросить наших западников: мы должны «войти в Запад» именно на этих условиях, то есть безоговорочно принять новое «единственно верное учение», причем тоже левое (как и то, от которого мы избавились три десятилетия назад)? Или все-таки можно не доходить до полного абсурда? Хочется именно услышать внятный и конкретный ответ на конкретный вопрос о современной ситуации, а не воспоминания о XVIII–XIX веках, в которых никто из нас не жил.
Наконец, российским западникам не мешало бы ответить на вопрос о перспективах Запада, особенно – Евросоюза. Совершенно неочевидно, что эти перспективы являются радужными, настолько велико количество стоящих перед ЕС проблем. Причем проблемы эти скорее множатся и усугубляются, чем успешно разрешаются. В связи с чем возникают большие сомнения, что нам нужно хоть в какой-то форме к этому образованию присоединяться и тем более – в нем растворяться. К сожалению, наши западники даже не могут констатировать проблемы нынешнего ЕС, тем более – обсудить их применительно к России, если она вдруг сделает «европейский выбор». Их отношение к Западу, видимо, не изменилось с конца 80-х, когда он большинством населения страны воспринимался как нечто идеальное и непогрешимое. Подобные, мягко говоря, негибкость мышления и практически религиозное поклонение вполне земным объектам несколько странно для людей, которые сами себя считают интеллектуальной элитой страны, «креативным классом» (в чем, кстати, состоит его креативность?).
ОТ КОНСЕРВАТИЗМА ДО МРАКОБЕСИЯ – ОДИН ШАГ
И еще один вопрос к российским западникам (в первую очередь – к их политическим лидерам), скорее уже риторический: понимают ли они, что своим антипатриотизмом разрушают собственную электоральную базу? Для подавляющего большинства населения этот антипатриотизм настолько неприемлем, что другие программные положения западников, в том числе вполне разумные, роли уже не играют. А для тех и без того немногочисленных граждан, которые этот антипатриотизм разделяют, Россия по определению не имеет значения, они ее граждане только по паспорту, но не по самоощущению. Поэтому они не будут прилагать каких-то усилий, чтобы перестроить ее в соответствии со своими взглядами, им проще присоединиться к Западу в личном качестве, уехав туда на ПМЖ. То есть голосовать за западников становится просто некому, что подтвердили выборы в Госдуму 2016 года: на них леволиберальные «Яблоко» и ПАРНАС суммарно набрали чуть более 1,4 млн голосов, что составляет 1,3% от общего количества граждан РФ, имеющих право голоса. Это вполне реальная популярность данного политического направления.В данный момент возникает сильнейшее впечатление, что цель наших западников – полностью растворить Россию в Западе с отказом не только от национальных интересов, но также от территориальной целостности и национальной идентичности. Похоже, что их вполне устраивает даже не «безоговорочная капитуляция+», а «безоговорочная капитуляция++…+». Что интересно, даже такой вариант нисколько не гарантирует России (или тому, что от нее останется) улучшения экономической ситуации и повышения жизненного уровня населения. Гарантирует он нечто прямо противоположное – значительное ухудшение и того, и другого, как это произошло на Украине после того, как она «сделала европейский выбор». Впрочем, этот «вдохновляющий пример» наши западники тоже старательно игнорируют, ибо, если теория противоречит фактам – тем хуже для фактов, это важнейший принцип современного левого либерализма.
Как известно, на специфические особенности западного левого либерализма российская власть сегодня отвечает охранительным консерватизмом, местами и временами очень напоминающим откровенное мракобесие. Тем не менее даже этот вариант ответа находит весьма заметное, причем увеличивающееся число сторонников на Западе, настолько людей там начало утомлять торжество разнообразных меньшинств над нормальным большинством (а европейцев, кроме того, уже очень утомило всевластие никем не избранной наднациональной евробюрократии).
Следовала бы Россия по пути правого, патриотического либерализма – и вполне реально стала бы не только силовым, но и идеологическим альтернативным полюсом для Запада и мира в целом. Увы, нет никаких оснований ожидать от нынешней российской власти поворота к правому либерализму. Но и от прозападной оппозиции, к сожалению, ожидать этого тоже не приходится, никто из ее представителей даже не намекает на такой вариант. Поэтому нормальные россияне должны выбирать между крестным ходом и гей-парадом, вспоминая при этом известное высказывание Сталина почти по такому же поводу: «Оба хуже».
КИТАЙСКИЕ МЕЧТАНИЯ ВОСТОЧНИКОВ
Противоположностью западников являются отечественные восточники. Впрочем, противоположность эта скорее всего кажущаяся – они также имеют полностью западноцентричное мышление и также испытывают по отношению к Западу сильнейший комплекс неполноценности. Только если западники готовы из-за этого в Западе раствориться, то восточники готовы отморозить не только уши, но и всю голову назло западной «бабушке». Они так же, как и западники, не рассматривают возможность самостоятельного развития России, мечтая максимально тесно прислониться к Китаю. Иногда восточники выдумывают более широкие геополитические конструкции, к коим мы должны прислониться, включающие не только один Китай. Но эти конструкции имеют такое же отношение к реальности, как и «примирение с Западом». При этом подавляющее большинство восточников абсолютно не понимают ни китайского менталитета, ни стоящих перед Китаем задач и проблем.
Читать и слушать отечественных восточников бывает весьма забавно. Из года в год они рассказывают о том, как великолепны перспективы российско-китайского «стратегического партнерства» и как замечательно Москва и Пекин будут вместе противостоять гегемонизму Вашингтона.
Между тем «стратегическое партнерство» России и Китая было провозглашено еще в середине 90-х годов. Соответственно уже давно надо писать и говорить не о великолепных перспективах, а о прекрасных достижениях. Но дело в том, что таковых нет вообще. Жесткая военная конфронтация между двумя странами прекратилась еще при СССР, в середине 80-х. Объем взаимной торговли (причем именно обычной торговли, ничего более) между двумя странами крайне невелик, учитывая, что речь идет о двух великих державах с огромными экономиками, к тому же имеющих между собой сухопутную границу протяженностью 4,3 тыс. км. Структура же этой торговли крайне унизительна для России – обмен наших энергоносителей и древесины на китайские машины и ширпотреб, причем чем дальше, тем сильнее эта структура закрепляется. Больше же сказать просто не о чем.
При этом российские любители Китая почему-то категорически не хотят слышать самих китайцев. А те на протяжении всего нашего «стратегического партнерства» бесконечно разъясняют, что отношения между РФ и КНР не носят и никогда не будут носить характера союза и не направлены против третьих стран. И совместно с Россией противостоять США Китай совершенно не собирается, его отношения с США – это его дело, России совершенно не касающееся.
Особенно четко суть «стратегического партнерства» проявилась в последние четыре года. Отечественные восточники с упоением рассказывали самим себе, как Китай поддерживает нас по Крыму, Украине и Сирии. В реальности по всем указанным вопросам Китай занимал позицию ледяного нейтралитета с довольно заметным антироссийским акцентом. Так, летом 2014 года (когда Крым уже был российским, были провозглашены Донецкая и Луганская народные республики) Пекин поздравлял с Днем независимости «45-миллионный народ Украины» (такова численность населения Украины вместе с Крымом и тем более с Донбассом), а представителей Крыма настоятельно рекомендовал Москве не включать в состав официальных российских делегаций, посещавших Китай. Китай, как и большинство стран мира, не ввел против России никаких санкций за Крым и Украину, но очень хорошо пользовался этими санкциями со стороны Запада, значительно ужесточив свои и без того всегда предельно жесткие позиции по всем экономическим сделкам с Россией. Пекин даже на словах не поддерживал сирийскую военную кампанию Москвы, наоборот, он в гораздо большей степени склонялся к позиции Турции и аравийских монархий, выступавших на стороне противников Асада. Более того, Китай многократно осуждал любое иностранное военное вмешательство в сирийскую войну, не оговаривая никаких исключений для России.
В ПЕКИНЕ ЛЮБЯТ СИЛУ
Впрочем, с конца 2016 года позиция Пекина начала меняться. В китайских СМИ крымская история начала подаваться в описательно-объективистском стиле, с намеками, что, может быть, Россия в чем-то права. Китай начал голосовать в Генассамблее ООН против антироссийских резолюций по Крыму (до этого он по таким резолюциям воздерживался). Появились в Крыму китайские туристы. И Асад как-то постепенно стал не просто законным президентом Сирии, но даже другом Китая. Интересно, что именно после этого, в марте 2017 года, впервые прозвучали угрозы в адрес Китая со стороны «Исламского государства» (ИГ, террористическая организация – запрещена в РФ), до этого оно, не говоря уж об остальных антиасадовских силах в Сирии, не считало Пекин противником. Подобная «ползучая переориентация» Китая чрезвычайно показательна: Пекин глубоко в гробу видел «стратегическое партнерство» с Москвой, но зато он очень хорошо ценит и понимает силу. Москва ее продемонстрировала – Пекин отреагировал. Но, к сожалению, пока это лишь частный случай, а отнюдь не тенденция.
Если российские западники стараются всячески избегать обсуждения перспектив нынешнего Запада, то восточники аналогичным образом ведут себя в отношении Китая, а здесь тоже не все так однозначно. Безусловно, экономические успехи Китая колоссальны, Европе такие уже очень давно и не снятся. Но и противоречия развития никуда не делись. Например, несмотря на все усилия властей, продолжает ухудшаться и без того катастрофическая экологическая ситуация, что уже очень сильно давит на экономику и социальную сферу. Существенный рост благосостояния населения налицо, но до основных западных стран еще очень далеко, даже Россию Китай в этом смысле еще не догнал (появлявшиеся в российских СМИ сообщения о том, что средняя зарплата в Китае теперь выше, чем в России, являются результатом статистических манипуляций и не имеют отношения к реальности). При этом китайская продукция уже начинает терять конкурентоспособность, поскольку она была основана, в первую очередь, на крайней дешевизне рабочей силы. Поэтому если раньше массовое производство переезжало с Запада в Китай, то теперь оно переезжает из Китая в соседние с ним страны Юго-Восточной Азии (ЮВА), где зарплаты рабочих действительно гораздо ниже, чем в Китае. Политика «одна семья – один ребенок» породила настолько серьезные демографические диспропорции, что была официально отменена. Но рост населения породит новые проблемы, точнее – усугубит старые.
Весьма интересные вещи происходят и во внутренней политике Китая. Нынешний председатель КНР Си Цзиньпин, по-видимому, взял курс на узурпацию власти с отказом от сложившейся после Мао практики, когда лидер страны пребывает на своем посту лишь два пятилетних срока (между съездами КПК). Именно на укрепление собственной власти и разгром конкурирующих группировок направлена, в частности, развернувшаяся при нем борьба с коррупцией (воруют все, но садятся за это лишь потенциальные оппоненты Си Цзиньпина). Не только военный, но и политический смысл имеет грандиозная военная реформа («Новая Великая китайская стена», «НВО» от 20.10.17). Массовая территориальная и организационная «перетасовка» частей и соединений сухопутных войск НОАК позволяет уволить офицеров и генералов, заподозренных в нелояльности Си Цзиньпину, а у остальных – разорвать сложившиеся связи с региональными гражданскими властями. В Китае очень хорошо помнят времена всевластия «милитаристов», которые были менее века назад, и очень боятся регионального сепаратизма, поддержанного военными.
«НОВЫЙ ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ» И РОССИЯ
Снижение объемов промышленного производства (по которым Китай уже как минимум вдвое превосходит США) будет иметь очень нехорошие социальные последствия для страны, поскольку приведет к огромной по масштабам безработице. Поэтому в Пекине возникла идея мегапроекта, вынесенного за пределы Китая, позволяющего поддерживать промышленное производство в стране и организовать экспорт рабочей силы. Этим мегапроектом стал «Новый Шелковый путь», затем переименованный в «Один пояс – один путь» (ОПОП). Сегодня этот проект является, по сути, синонимом внешней и внешнеэкономической политики Пекина в Восточном полушарии. Он предполагает строительство транспортных коридоров из Китая в западном направлении, которые должны обрасти разнообразной инфраструктурой и втянуть практически всю Евразию и Африку в китайскую сферу влияния (сначала экономическую, затем политическую, а во многих случаях и военную). Китай активнейшим образом заходит в страны этих двух континентов, скупая местные активы и объекты и строя собственные объекты на их территориях. Разумеется, чем беднее и коррумпированнее страна, тем проще Пекину ее купить. Поэтому Африку он уже купил практически полностью, под его контролем оказались также наиболее бедные страны ЮВА (Лаос, Камбоджа, Мьянма, Бангладеш). Теперь Китай заходит в Восточную Европу, которая принимает его с распростертыми объятиями. Особенно забавно наблюдать за поляками и прибалтами, которые бьются в бесконечной истерике по поводу советского коммунизма (почему-то перенося его на нынешнюю Россию), но разве что не облизывают китайских коммунистов. Но и Западная Европа уже очень активно поддается китайскому влиянию. Чем мощнее становится экономика КНР и чем больше проблем появляется в экономике ЕС, тем тише становится европейское негодование по поводу нарушения прав человека в Китае (тем более что Пекин это негодование уже давно полностью игнорирует) и тем шире становятся улыбки европейских лидеров при виде дорогих (в прямом смысле) китайских гостей. В конце декабря 2017 года главный матч не только чемпионата Испании, но и всего европейского футбола, «эль-классико» «Реал» – «Барселона» был проведен не вечером, как было всегда, а в 13.00 по мадридскому времени – чтобы его удобнее было смотреть китайцам! Более того, испанские футбольные функционеры намекают, что следующее «эль-классико» может пройти непосредственно в самом Китае! Этот пример хорошо показывает, кто теперь «в доме хозяин».
Весьма своеобразной особенностью китайского проекта ОПОП изначально было то, что он практически полностью игнорировал Россию – своего важнейшего «стратегического партнера», обладающего к тому же колоссальным транзитным потенциалом! Трудно придумать более сильное доказательство того, какой фикцией является «стратегическое партнерство» (по крайней мере, для Китая). Лишь второстепенный северный маршрут «Нового Шелкового пути» проходил по территории России в самом коротком варианте – от границы с Казахстаном в Оренбургской области до границы с Белоруссией. Транссиб из китайского проекта полностью исключался. Видимо, потому, что в зарубежные проекты Китая российские Сибирь и Дальний Восток не входят, это для него направления прямой колонизации.
Даже самые ярые отечественные восточники не могли данного обстоятельства не заметить и начали смущенно говорить о том, что как-то это не по-партнерски. Видимо, сильно обиделся и Кремль. В итоге в ходе визита Си Цзиньпина в Москву в мае 2015 года он все-таки подписал с Владимиром Путиным соглашение об интеграции проектов «Один пояс – один путь» и Евразийского экономического союза. С тех пор прошло почти три года, но до сих пор неясно, в чем же эта интеграция заключается (или хотя бы должна заключаться). Кремль, видимо, продолжает обижаться, из-за чего выдвинул инициативу объединить не только ОПОП и ЕАЭС, но также ШОС и АСЕАН, чтобы «растворить» в них китайский проект. Данный проект поистине грандиозен, только неясно, как его осуществить на практике. Сама Москва этого не объясняет, поэтому на ее предложение никто никак не реагирует.
Восточники прекрасно понимают, что у России нет никакой возможности стать для Китая «старшим братом», как в 40-е – 50-е годы ХХ века. Поэтому некоторые из них предлагают России стать для Китая «старшей сестрой», которую, по китайской традиции, «младший брат» должен уважать и беречь, в какой бы ситуации «сестра» не оказалась. Выглядит это откровенно комично, тем более что со стороны Китая нет ни малейших проявлений подобного восприятия действительности. Более реалистичные восточники предлагают России, благодаря ее возросшей военной мощи, стать официальным «охранником» ОПОП за пределами Китая. Подобная роль не кажется очень завидной, хотя, конечно, лучше быть наемным охранником, чем просто рабом. Только Китай и к этому варианту как-то не стремится, он строит свою «Нить жемчуга», то есть цепь военных баз и пунктов материально-технического обеспечения от Хайнаня до Аравийского полуострова и Африки.
СОЮЗ С ДЕЛИ В ПРОТИВОВЕС ЭКСПАНСИИ ПОДНЕБЕСНОЙ
Идеальным вариантом геополитической стратегии был бы для России союз с Индией. Это демократическая страна со своей спецификой, зато без западных леволиберальных извращений. Это страна, имеющая глубокие традиции дружбы с Россией и не имеющая никаких пересекающихся интересов с ней. Главное же в том, что это был бы союз третьей и четвертой по силам держав мира, который бы вполне уравновесил по отдельности первую и вторую державы (США и Китай). Причем в нашем союзе не было бы старших и младших, это был бы союз равноправных партнеров, по многим параметрам дополняющих друг друга. Потом к этому союзу вполне могли бы присоединиться другие сильные страны рангом пониже (например, Вьетнам и Казахстан).
Москва вроде бы никогда не была против союза с Индией, но только она постоянно заталкивает Дели в свои химерические геополитические конструкции, в рамках которых Индия должна была дружить с Китаем против Запада. Индия, однако, не собирается в Западе растворяться, но и не видит смысла ему противостоять. Ей как раз нужен был союз против Китая. В итоге Москва очень успешно собственными руками затолкала Дели в объятия Вашингтона (хотя никто в Москве никогда не признает, что сближение Индии и США – это в первую очередь результат нашей «выдающейся» внешней политики). И отыграть назад будет крайне сложно, поскольку Россия продолжает навязывать Индии дружбу с Китаем, которой не будет ни при каких обстоятельствах.
Таким образом, на сегодняшний день прислонение России как к Западу, так и к Китаю в лучшем случае невозможно, в худшем – самоубийственно. Предложить вариант по-настоящему самостоятельного развития, похоже, просто некому. Поэтому остается руководствоваться ставшим уже банальным лозунгом: «У России есть только два союзника – армия и флот». В рамках реализации этого лозунга хорошо было бы, наконец, заметить, что если к западу от Урала оборона страны обеспечена весьма удовлетворительно, то к востоку от Урала и особенно к востоку от Байкала ситуация совсем не такая радужная («Острый меч и прочный щит – лучшая гарантия процветания государства", «НВО» от 25.08.17). И необходимо гарантировать себя хотя бы от военного способа отъема у России ее восточной половины. От мирного способа отъема надо страховаться другими способами, с которыми, увы, у нас гораздо хуже.
Информация