Вырождение сознания?
...И чахнет мощь у немощи в руках...
Вильям Шекспир, сонет 66
Вильям Шекспир, сонет 66
Тема данной публикации для меня не нова, я нередко рассматриваю её с разных сторон в своих статьях. Эта тема разделила для меня все СМИ на три категории: одни решительно отказываются брать мои материалы, другие берут выборочно, третьи — радостно и безоговорочно. Я с пониманием отношусь ко всем позициям, потому что тема всегда вызывает яростные споры в комментариях, и нередко гнев моих оппонентов обрушивается на меня лично и на те СМИ, которые публикуют мои рассуждения.
Однако с текстом, который вы увидите ниже, произошло удивительное. Его дружно отказались публиковать как раз единомышленные мне СМИ! Они объяснили, что рассмотрение темы для них нежелательно с той позиции, которая имеется в данной статье. Вот я и прошу неравнодушных читателей сообщить мне в своих комментариях: какие, на их взгляд, границы, красные линии и флажки я пересёк в этом тексте?
Слово "выродократия", которым я для себя обозначил то, что ныне происходит в общественном сознании и государственном управлении всех современных цивилизационно-развитых стран, включая Россию, не следует толковать буквально, как "власть вырождения" или "власть вырожденцев". Всё не так просто. Вырожденцев всегда меньшинство, и они слишком слабы для получения и удержания власти, поэтому для меня выродократия есть власть не самого вырождения, а психологии вырождения, то есть формы общественного сознания, порождённой современной цивилизацией потребления. Сейчас эта форма общественного сознания уже очень сильно, а в некоторых странах старой Европы и полностью доминирует во всех государственных институтах, определяя решающим образом их политику и действия. Про вырождение современной цивилизации коллективного Запада пишут и размышляют достаточно много. Проблема эта сложная и многосторонняя. Лично я буду разбираться в ней с точки зрения отношения общества и государства к возможности личной вооружённой защиты чести и достоинства гражданина от преступных посягательств.
Сначала в западной, да и мировой цивилизации господствовало воинское мировоззрение, которое требовало от человека готовности к напряжению всех его сил для достижения личных или общественных целей, готовности к самой суровой ответственности за свои действия, за действия своей команды, за промахи и неудачи. Честь почиталась выше собственной жизни. Никакое, даже малейшее унижение не могло терпеться настоящим воином. И люди, неспособные отвечать этим требованиям, не воспринимались воинами как равные. Наряду с армейским оружием всегда существовало и постоянно носилось оружие для защиты личной чести от оскорбления или унижения. Где-то в конце 19-го века оружие чести трансформировалось в компактные револьверы типа "бульдог" и портативные пистолеты типа "браунинг". Как раз под них портные тогда придумали задний правый карман на брюках, и помню, как в моём детстве взрослые называли этот карман пистолетным, а подростки — "пистончиком".
Так вот, на фундаменте воинского отношения ко всем сторонам жизни и человеческой деятельности, отношения честного, энергичного и отважного, возникла западная цивилизация бури и натиска! То есть смелые, независимые, вооружённые люди, всегда готовые постоять за себя и свои интересы, начали энергично захватывать и осваивать богатства планеты, концентрируя их в западных странах, благодаря чему, там опережающим образом стали развиваться промышленность, торговля, наука, культура и государственные институты, предоставляя таким развитием большие возможности для постоянного роста жизненного уровня своего населения. В законодательстве этих стран были напрямую реализованы принципы: "Мой дом — моя крепость" и "Не обязан отступать", то есть, если напали на твою территорию, на тебя или твоих близких, а ты дал любой отпор, даже со смертельным исходом, то нападающие для суда всегда неправы и осуждаемы. Достаточно было выставить на границе своего участка табличку "частная собственность", и практически никто не стал бы нарушать эту границу.
Подъём всегда сменяется упадком. На Западе выросли изнеженные поколения, которые, унаследовав богатства и достижения предков, не сумели сохранить в себе их доблесть. Эпоха бури и натиска сменилась эпохой потребления. В 20-м веке туземцы европейских колоний чуть ли не пинками выгнали своих вооружённых до зубов завоевателей только потому, что готовы были рисковать своими жизнями, а те этого уже не могли, и предпочли уйти восвояси, зная, что дома их не обольют презрением, а предоставят спокойное и обеспеченное существование.
Лозунгом новой эпохи стал слоган "жить, чтобы жить", то есть минимум напряжения, минимум риска — максимум потребительских удовольствий. Чтобы оправдать эту, в общем-то, позорную потребность средствами литературы и искусства были принижены, почти оплёваны патриотизм, желание рисковать и жертвовать во имя высших целей. Этому немало способствовало то, что медицина и общее смягчение нравов позволили выживать и безбедно существовать огромному пласту людей-вырожденцев, которые раньше просто гибли в детстве, либо несколько позже, отвергаемые обществом и даже родственниками. У этого человеческого пласта вообще практически нет и не может быть традиционных представлений о чести, ибо жизнь — подарок, полученный ими случайно, поэтому для них главное — любой ценой этот подарок сохранить, а если повезёт, то и устроиться в этой жизни как можно уютнее, а после них хоть потоп! Они яростно поддерживают все, даже самые постыдные и абсурдные "гуманизмы" в политике, которые позволяют им не думать о собственной природной ущербности. А так называемая толерантность позволяет им проникать даже в самые верхние эшелоны государственной власти, давая возможность эффективно воздействовать на систему воспитания молодёжи, чтобы прививать ей своё отношение к жизни.
Последним остатком воинского мировоззрения в западном образе жизни остались законодательные возможности для личной вооруженной самообороны своего жилища и себя от преступных посягательств. Но в наше время слишком много людей на Западе воспитаны так, что просто не способны воспользоваться этими правами, предпочитая при нападении преступников сохранять свои жизни ценой любых потерь и унижений. Однако понимание того, что это стыдно, ущербно, особенно на фоне тех, кто ещё сохранил в себе чувство чести и способность эту честь отстаивать, привело к тому, что во многих западных странах развернулось мощное законодательное и пропагандистское наступление, чтобы ограничить или вообще убрать эти возможности. Права на вооруженную самозащиту либо ликвидируются вообще, либо так ограничиваются разными поправками, что практически выхолащиваются. Вот примеры. В Люксембурге, где премьер — представитель ЛГБТ, запрещён гражданский огнестрел. В Англии в 1997 году, после прихода к власти лейбористов, среди которых тоже полно ЛГБТ, запретили владение короткостволом. В Германии и Франции личное оружие можно только хранить дома, нельзя носить и перевозить с собой постоянно. Даже в Финляндии, где самое либеральное оружейное законодательство в Европе, недавно осудили хозяина дома за то, что он дал вооружённый отпор в своём доме грабителям-мигрантам. И эти ограничения везде у них только возрастают! А каковы результаты! У всех на слуху новогодние массовые изнасилования, совершённые мигрантами на улицах в Кёльне, в Англии после запрета короткоствола улицы стали самыми опасными в Европе, террористы зарезали солдата(!) на улице средь бела дня. По всей Европе в мигрантские кварталы даже полиция боится заходить. Психопаты устраивают массовые расстрелы именно там, где запрещено иметь при себе любое оружие, в зонах ган-фри.
Вот все эти проявления непреодолимой беспомощности, наряду с похожими, но не относящимися к вопросу вооружённой самообороны, я и называю выродократия (Degeneratocracy!), то есть власть психологии вырождения, психологии пораженчества, ведущей к неизбежной катастрофе, как бы благоустроено ни выглядели сейчас страны, которые эту психологию исповедуют.
У России, конечно, свой путь развития. С начала 20-го века в ней установилась форма власти, которой был неудобен народ, состоящий из независимых, имеющих право на оружие личностей, с которыми надо договариваться, но нельзя просто строить и командовать. Поэтому право на оружие и полноценную защиту с его помощью было для граждан отменено. Но при этом, через всеобщую воинскую обязанность и патриотическое воспитание, воинское мировоззрение и уважение к традициям чести среди народа сохранилось. Поэтому все, кто сейчас борется за восстановление права наших граждан на самооборону личным оружием, спасают страну от возможного кошмара будущей выродократии. Эта пакость не вызрела на нашей почве сама, она привносится нам теми из правящего слоя, кто решил, что только подражая во всём Западу, мы сможем и сами достичь "высот" того потребительского благополучия, которое там пока существует. Выродократическое отношение к гражданской вооружённой самообороне пока вполне гармонирует с привычкой к тем запретам, которые сохранились у нас с прежних времён. Но кончать с ними нужно безотлагательно, пока выродократия не укоренилась, благодаря им. Что будет с Россией, если выродократическое мышление войдёт целиком в наш образ мыслей? Если слово "Честь" забудется окончательно?
Кумир и наставник гусара-партизана-поэта Дениса Давыдова, генерал Кульнев говаривал: «Люблю нашу матушку Россию за то, что у нас всегда где-нибудь да дерутся». Как же актуально звучат сегодня эти слова, и ещё долго будут так звучать. И как будут драться, сохранять матушку Россию те, у кого в головах засядет это выродочное присловье: "Жить, чтобы жить"?
Преступление - это не только опасная неприятность, но и унижение для того, против кого оно направлено. Наши оппоненты в качестве аргументов против личной вооружённой самообороны и легализации для граждан нормального короткоствольного оружия приводят много всяких "страшилок". Одна из них заключается якобы в том, что преступники, зная о возможной вооруженности объекта нападения, станут стараться его сразу же убивать, поэтому убийств станет больше, а личное оружие будет не только бесполезно, но и станет дополнительной опасностью для владельцев. Я процитирую на это ответ одного российского Гражданина, который восхитил меня как великолепный образ мыслей истинного воина. Я не считаю и никогда не буду считать преступников "сверхчеловеками", от которых обычные люди должны и всегда будут терпеть неизбежные поражения. И если мне, вооружённому, не повезёт выжить при преступном нападении, то так тому и быть. Я буду знать, что преступники меня убьют потому, что боятся, и это лучше, чем, будучи безоружным, остаться в живых слабаком угнетённым, которого решительные мерзавцы весело презирают, рассчитывая иметь и далее.
Информация