Судьба авангардного боя
Может ли единственная батарея решить судьбу авангардного боя? Ответ на этот вопрос предлагает данная статья.
18 октября 1914 г., после тяжелых Богуцинско-Козеницких боев первой половины октября в ходе Варшавско-Ивангородской операции, уже пятый день части 17-го армейского корпуса вели преследование отступавшего противника - в направлении на г. Кельцы. Авангард дивизии, в составе 9-го пехотного Ингерманландского полка и 2 легких батарей, в районе дер. Остахов вошел в соприкосновение с отступавшими германцами.
По данным разведки, арьергардные части противника занимали бугры, отделявшиеся от района дер. Остахов довольно глубокой поперечной лощиной.
1-я батарея 3-й артиллерийской бригады, для того чтобы своевременно поддержать наступавшие цепи пехоты, шагом съехала шагов на 50 в сторону от шоссе, шедшего вдоль деревни, и быстро заняла полузакрытую позицию - имея наблюдательный пункт на одной из впереди лежащих халуп.
Энергичный нажим русской пехоты, действовавшей при дружном и усиленном содействии батарей, привел к тому, что арьергард противника был отброшен с холмистой гряды, окаймлявшей лощину. К 11 часам бой стих.
Холмы были заняты русскими, главные силы которых, сменяя авангарды, постепенно втягивались в боевой участок 9-го полка. По шоссе вдоль Остахова прошли 2 батальона 11-го пехотного Псковского полка, постепенно скрывшись в лежащей впереди лощине. За ними по шоссе загромыхала артиллерия – это шла 4-я батарея 2-го дивизиона. Одновременно с артиллерией вдоль шоссе тянулись, с одной стороны, пулеметные повозки и пароконные двуколки, с другой - санитарные линейки. Шоссе было запружено.
Вдруг на фоне бледно-голубого холодного неба, прямо над передвигающимися войсками, поплыли два белых облачка – это открыла огонь германская артиллерия. Не прошло и двух минут, как до слуха русских артиллеристов донесся резкий свист, и два, сопровождаемые грохотом, столба дыма и земли взметнулись кверху как раз у шоссе. За ними почти тотчас же с треском и ревом, в разных местах деревни и на шоссе, загрохотали рвущиеся гранаты и бомбы. Ветхие халупы, треща, рушились и загорались. Скучившиеся у входа в лощину части 11-го полка, внезапно попав под артиллерийский огонь, в беспорядке бросились в разные стороны и, сталкивая и давя друг друга, стремились поскорее выбраться из лощины. Артиллерия, застигнутая в походной колонне, начала поворачивать обратно. Лошади в ужасе шарахались в стороны, сбрасывая в канавы обочины мешавшие ей повозки и двуколки. Дышла ломались, встречные люди давились. А снаряды, один за другим, со страшным уханьем продолжали врываться в группы скучившихся людей и животных, в избы и сараи.
Психоз массовой паники распространился моментально: пехота продолжала бежать из лощины прямо под орудия стоявших на позиции батарей. Дикие крики «назад, назад» не останавливали бегущих - так как сами кричавшие, видимо не осмысливая этого, бежали, подгоняемые животным ужасом.
В этот момент, момент всеобщей паники, 1-я батарея 3-й артбригады открыла ответный огонь. Этот единственный боевой ответ не растерявшихся артиллеристов имел огромное значение. С одной стороны, он морально поддержал растерявшихся людей, а с другой - отвлек на себя весь огонь артиллерии противника: не позднее как через 5 - 10 минут огонь по шоссе и колонне был внезапно прекращен и в полном объеме, огневой мощью 2 - 3 германских батарей, обрушился на отважную русскую батарею.
С 15 до 17 часов, то есть до наступления темноты, противник не прекращал огня, но и русская батарея продолжала отвечать – хотя теперь уже только из 5 орудий. Темнота прекратила это огневое состязание. Наблюдательный пункт комбата был сожжен, а из пятерых чинов команды связи, находившихся при нем, 1 был убит и 3 тяжело ранены. На батарее одно орудие было подбито, и почти все остальные имели осколочные пробоины – начиная от орудийных щитов и заканчивая коробками ящиков. Несколько человек из состава орудийных расчетов были тяжело ранены осколками германских гранат. До время боя орудийных ровиков выкопать не успели, а затем, после начала обстрела, это сделалось невозможным. Чины расчетов укрывались за стоявшими сбоку от орудий задними ходами зарядных ящиков, ежеминутно рискуя быть взорванными вместе с последними в случае прямого попадания вражеского снаряда. Взводные командиры в тяжелые периоды огневых шквалов сидели на земле – также прикрываясь задними ходами зарядных ящиков и опустив ноги в небольшую, глубиной около 30 см, ямку, которую выкопали во время боя.
Самонадеянное продвижение русской пехоты, встреченное выдержанным и бившим наверняка противником, закончилось сравнительно благополучно во многом благодаря самоотверженному огневому вмешательству (и притом единственному) со стороны 1-й батареи 3-й артиллерийской бригады – принявшей огонь на себя и вступившей в неравную огневую борьбу с сильным противником. В итоге, расстроенные части русской пехоты были приведены за артиллерийскими позициями в порядок, а неприятельский арьергард оставил свои позиции.
18 октября 1914 г., после тяжелых Богуцинско-Козеницких боев первой половины октября в ходе Варшавско-Ивангородской операции, уже пятый день части 17-го армейского корпуса вели преследование отступавшего противника - в направлении на г. Кельцы. Авангард дивизии, в составе 9-го пехотного Ингерманландского полка и 2 легких батарей, в районе дер. Остахов вошел в соприкосновение с отступавшими германцами.
По данным разведки, арьергардные части противника занимали бугры, отделявшиеся от района дер. Остахов довольно глубокой поперечной лощиной.
1-я батарея 3-й артиллерийской бригады, для того чтобы своевременно поддержать наступавшие цепи пехоты, шагом съехала шагов на 50 в сторону от шоссе, шедшего вдоль деревни, и быстро заняла полузакрытую позицию - имея наблюдательный пункт на одной из впереди лежащих халуп.
Энергичный нажим русской пехоты, действовавшей при дружном и усиленном содействии батарей, привел к тому, что арьергард противника был отброшен с холмистой гряды, окаймлявшей лощину. К 11 часам бой стих.
Холмы были заняты русскими, главные силы которых, сменяя авангарды, постепенно втягивались в боевой участок 9-го полка. По шоссе вдоль Остахова прошли 2 батальона 11-го пехотного Псковского полка, постепенно скрывшись в лежащей впереди лощине. За ними по шоссе загромыхала артиллерия – это шла 4-я батарея 2-го дивизиона. Одновременно с артиллерией вдоль шоссе тянулись, с одной стороны, пулеметные повозки и пароконные двуколки, с другой - санитарные линейки. Шоссе было запружено.
Вдруг на фоне бледно-голубого холодного неба, прямо над передвигающимися войсками, поплыли два белых облачка – это открыла огонь германская артиллерия. Не прошло и двух минут, как до слуха русских артиллеристов донесся резкий свист, и два, сопровождаемые грохотом, столба дыма и земли взметнулись кверху как раз у шоссе. За ними почти тотчас же с треском и ревом, в разных местах деревни и на шоссе, загрохотали рвущиеся гранаты и бомбы. Ветхие халупы, треща, рушились и загорались. Скучившиеся у входа в лощину части 11-го полка, внезапно попав под артиллерийский огонь, в беспорядке бросились в разные стороны и, сталкивая и давя друг друга, стремились поскорее выбраться из лощины. Артиллерия, застигнутая в походной колонне, начала поворачивать обратно. Лошади в ужасе шарахались в стороны, сбрасывая в канавы обочины мешавшие ей повозки и двуколки. Дышла ломались, встречные люди давились. А снаряды, один за другим, со страшным уханьем продолжали врываться в группы скучившихся людей и животных, в избы и сараи.
Психоз массовой паники распространился моментально: пехота продолжала бежать из лощины прямо под орудия стоявших на позиции батарей. Дикие крики «назад, назад» не останавливали бегущих - так как сами кричавшие, видимо не осмысливая этого, бежали, подгоняемые животным ужасом.
В этот момент, момент всеобщей паники, 1-я батарея 3-й артбригады открыла ответный огонь. Этот единственный боевой ответ не растерявшихся артиллеристов имел огромное значение. С одной стороны, он морально поддержал растерявшихся людей, а с другой - отвлек на себя весь огонь артиллерии противника: не позднее как через 5 - 10 минут огонь по шоссе и колонне был внезапно прекращен и в полном объеме, огневой мощью 2 - 3 германских батарей, обрушился на отважную русскую батарею.
С 15 до 17 часов, то есть до наступления темноты, противник не прекращал огня, но и русская батарея продолжала отвечать – хотя теперь уже только из 5 орудий. Темнота прекратила это огневое состязание. Наблюдательный пункт комбата был сожжен, а из пятерых чинов команды связи, находившихся при нем, 1 был убит и 3 тяжело ранены. На батарее одно орудие было подбито, и почти все остальные имели осколочные пробоины – начиная от орудийных щитов и заканчивая коробками ящиков. Несколько человек из состава орудийных расчетов были тяжело ранены осколками германских гранат. До время боя орудийных ровиков выкопать не успели, а затем, после начала обстрела, это сделалось невозможным. Чины расчетов укрывались за стоявшими сбоку от орудий задними ходами зарядных ящиков, ежеминутно рискуя быть взорванными вместе с последними в случае прямого попадания вражеского снаряда. Взводные командиры в тяжелые периоды огневых шквалов сидели на земле – также прикрываясь задними ходами зарядных ящиков и опустив ноги в небольшую, глубиной около 30 см, ямку, которую выкопали во время боя.
Самонадеянное продвижение русской пехоты, встреченное выдержанным и бившим наверняка противником, закончилось сравнительно благополучно во многом благодаря самоотверженному огневому вмешательству (и притом единственному) со стороны 1-й батареи 3-й артиллерийской бригады – принявшей огонь на себя и вступившей в неравную огневую борьбу с сильным противником. В итоге, расстроенные части русской пехоты были приведены за артиллерийскими позициями в порядок, а неприятельский арьергард оставил свои позиции.
Информация