Королевская Армада Испании в 1808 году
Ранее я уже публиковал статьи, в которых вкратце рассказывал про организацию Королевской армии, Королевской гвардии и военной промышленности Испании на 1808 год, когда началась разрушительная Пиренейская война. Но весь этот цикл в результате оказался неполным без информации о другой составляющей вооруженных сил Испании того времени – Королевской Армады. Рассмотрено будет состояние испанского флота на протяжении всех Наполеоновских войн до 1808 года, и будет дана характеристика его сильным и слабым сторонам. В качестве основной силы флота будут рассматриваться, само собой, линейные корабли, ибо судьбу войны на море в то время решали только они одни.
Real Armada Española
Общепринято считать, что после поражения Испанской Армады собственно Испания перестала представлять собой какую-то серьезную силу на море. Это, мягко говоря, не так – без сильных военно-морских сил Испания не смогла бы сохранить связь с колониями и защищать их, а она делала это еще в течении более чем двухсот лет после разгрома Армады. Уместно будет утверждать о том, что Испания перестала быть однозначно доминирующей силой на море, однако могущества ее флота было более чем достаточно, чтобы оставаться среди ведущих морских держав Европы. Впрочем, как и любой другой флот, Армада переживала подъем и упадок в различные времена. Очередной подъем флота наметился в начале XVIII столетия.
С приходом к власти в Испании Бурбонов, при Филиппе V, Секретарем флота стал деятельный Бернардо Тинахера, а на верфях уже несколько лет орудовал знаменитый испанский инженер Хосе Антонио Гастаньета. Для судостроения Испании в то время было характерно большое количество небольших верфей [1] и полный хаос в плане организации постройки, что удорожало строительство и значительно его усложняло. Гастаньета, при поддержке короля и Секретаря флота, опубликовал в 1720 году свой труд «Proporciones más esenciales para la fábrica de navíos y fragatas», в котором высказывались рекомендации о том, как должно быть организовано строительство современного военно-морского флота – как запасать древесину, как ее использовать, какие конструктивные особенности кораблей способствуют их скорости или прочности конструкции, и т.д. Это привело к появлению в испанском судостроении так называемой «Системы Гастаньеты», которая определила развитие флота в первой половине XVIII столетия. И хотя Гастаньета вскоре умер, по его системе уже на тот момент строились корабли. Самым крупным детищем его теории стал «Роял Фелипе», вооруженный 114 орудиями. Однако удачным этот корабль назвать было нельзя: спущенный на воду в 1732 году, он был сдан на слом уже в 1750, и совершенно не из-за плохого качества постройки (хотя были жалобы и на это).
С середины XVIII столетия среди испанских судостроителей стала набирать популярность английская школа судостроения, которая получила признание в начале правления короля Карлоса III. Главным ее сторонником стал испанский инженер Хорхе Хуан. Вместе с постройкой новых верфей были приглашены английские специалисты, которые в сотрудничестве с испанскими инженерами принялись строить корабли по «английской» системе, названной также системой Хорхе Хуана. Для этих кораблей были характерны тяжелые, но крепкие корпуса с относительно невысокой маневренностью. К числу этих кораблей принадлежала в том числе и знаменитая «Сантисима Тринидад». Одновременно с английской школой в Испании стала утверждаться и французская. Распространение она получила благодаря французскому инженеру Готье, с 1765 года работавшему в Испании и изучившего систему Хорхе Хуана – он указал на критические недостатки методов заготовления и обработки древесины, а также составил список рекомендаций относительно улучшения конструкции кораблей. Главными недостатками «английской» системы он называл невысокую скорость и маневренность, а также слишком низкое расположение батарейной палубы, из-за чего при малейшем волнении орудийные портики заливала вода. По его рекомендациям был построен ряд кораблей, в том числе «Сан-Хуан Непомусено», отметившийся в Трафальгарском сражении.
Но вершиной испанского судостроения стала система судостроения, составленная инженерами Ромеро де Ландо и Мартином де Ретамоса. Они сочетали в себе все лучшие стороны трех методик – Гастаньеты, Хорхе Хуана и Готье. Серия из семи кораблей типа «Сан Идельфонсо» стала достаточно удачным типом кораблей, которые сочетали в себе сильное вооружение, хорошую скорость и маневренность, отличную мореходность. Три корабля типа «Монтаньес» стали развитием «Сан Идельфонсо», и по праву считались одними из лучших 74-пушечных кораблей в мире – обладая крепким корпусом и мощным вооружением, они были чрезвычайно быстрым и маневренными, на 2-4 узла превосходя все современные им линейные корабли и управляясь под парусами не хуже фрегата. Наконец, значительным достижением испанского судостроения стали линейные корабли типа «Санта Ана», вооруженные 112-120 орудиями и построенные в количестве 8 единиц [2]. Эти корабли также отличались хорошей маневренностью и впечатляющей мореходностью даже в штормовую погоду. Именно об этих последних линейных кораблях Испании говорил сэр Горацио Нельсон, называя их превосходными. Кроме того, близкий конструктивно к «Санта Ане» «Сан Хосе» после захвата англичанами в ходе битвы у Сан-Висенте довольно долгое время служил флагманским кораблем у английского адмирала Дакворта, что также является свидетельством высоких характеристик испанских кораблей.
Всего с конца XVII столетия и до начала XIX было построено более двух сотен линейных кораблей [3]. Год 1794 принято считать датой максимального расцвета Армады Эспаньола – тогда в ее составе числились 76 линейных кораблей и 51 фрегат; к 1805 году численность Армады сократилась до 54 линейных кораблей и 37 фрегатов. Вместе с этим, корабли, построенные при Карлосе III и вскоре после его смерти, стали последними кораблями тех времен, когда Испания еще представляла собой что-то на море. Титул последнего линейного корабля империи принадлежит «Аргонаута», спущенному на воду в 1794 году в Ферроле. После этого Испания, управляемая королем-тряпкой, похотливой королевой и ее любовником Годоем, полностью забыла про судостроение, на которое уже не хватало средств, а Пиренейская война приговорила к смерти Испанию как морскую державу на длительное время.
Верфи и артиллерия
В начале XVIII столетия судостроение Испании состояло из большого количества небольших Королевских верфей, раскиданных по всему побережью. Точный список их мне, увы, не известен, ибо не копал так глубоко, но из того, что обнаружил, можно выделить верфи Reales Astilleros de Falgote, Real Astillero de Santoña, Real Astillero de Guarnizo, Reales Astilleros de Esteiro, Real Carenero и совокупность верфей на территории нынешнего города Бильбао. Давным-давно, в далекой-далекой Галактике, еще при Габсбургах в Испании строили корабли централизованно, с достаточно высокой стандартизацией и унификацией, что должно было удешевлять и упрощать постройку, но те времена давно прошли. Подряды передали частным фирмам, работы на верфях велись спустя рукава – медленно и некачественно, при том что стоимость постройки оставалась достаточно высокой. Не помогла и первоначальная реорганизация существующего судостроения при Филиппе V – мелкие предприятия не могли прыгнуть выше головы. Требовались мощные центры судостроения, объединяющие в себе всю необходимую инфраструктуру не только для постройки кораблей, но и для заготовления древесины, судоремонта, модернизаций, содержания флота и т.д. – говоря простым языком, требовалось строить полноценные судостроительные арсеналы.
Первым таким комплексом Испании стал грандиозный Картахенский арсенал, чья постройка заняла целых 50 лет – с 1732 по 1782 годы. При его строительстве активно использовался труд заключенных, и из Америки даже завезли рабов – хотя на территории метрополии рабство было давно запрещено (еще со времен Изабеллы Католички). Несмотря на то, что общие работы были завершены лишь спустя 50 лет после начала постройки, первый крупный корабль здесь был заложен в 1751 году («Септентрион»). Второй арсенал, знаменитая Ла Каррака близ Кадиса, начала строиться в 1752 году на основе чахлых местных предприятий, и очень быстро превратилась в крупный промышленный комплекс – первый линейный корабль здесь заложили одновременно с началом постройки. Наконец, третьим арсеналом стал Феррольский, построенный также на основе местных мелких судостроительных предприятий. Первый крупный корабль здесь был заложен в 1751 году. На всех трех арсеналах организация производства отвечала высоким стандартам, постройка кораблей шла достаточно быстро, дешево и главное – качественно. До этого Испании приходилось строить корабли в колониях, или вовсе заказывать их за границей – с середины же XVIII столетия испанский флот полностью перешел на самообеспечение метрополии. К концу же правления короля Карлоса III могущество судостроения Испании стало таковым, что арсеналы Ферроля или Картахены могли построить фрегат за полтора месяца с момента выдачи заказа – прекрасный результат для того времени!
Вооружение испанскому флоту поставляла знаменитая Ла Кавада, о которой я уже рассказывал в предыдущей статье. Основным вооружением испанских кораблей к началу Наполеоновских войн были пушки и карронады калибром 36, 24, 12 и 8 фунтов, а также гаубицы калибром от 24 до 48 фунтов. Популярность карронад в испанском флоте была достаточно небольшой – насколько мне известно, на корабли они ставились в достаточно ограниченном количестве, хотя есть недостоверная информация о том, что «Санта Ану» перед Трафальгарским сражением целиком перевооружили на эти короткоствольные пушки. В целом корабельная артиллерия Испании была достаточно неплохой, но в одном она серьезно уступала англичанам – если испанцы продолжали использовать фитильные замки, то жители туманного Альбиона уже полностью перешли к кремневым ударным, которые были более надежными и простыми. Впрочем, с такими же фитильными орудийными замками в бой шли и французские корабли того времени. Еще одним недостатком можно назвать низкую насыщенность испанских кораблей карронадами, из-за чего общая скорострельность, и без того невысокая, падала еще ниже.
Немного об эффективности артиллерии
Про вооружение кораблей и его эффективность в то время стоит рассказать отдельно, хотя все дальнейшие рассуждения будут скорее «диванной аналитикой», чем истиной в первой инстанции. Дело в том, что касательно эффективности корабельной артиллерии времен Наполеоновских войн существует две диаметрально противоположные точки зрения: что тяжелые орудия простреливали корабли насквозь, и что они не пробивали толстую деревянную обшивку вообще. По сложившемуся у меня, после изучения статистики и некоторых источников, впечатлению можно сделать вывод, что ошибаются обе стороны, и в то же время обе в чем-то правы.
Дело в том, что по испанским источникам 36-фунтовая пушка при стрельбе полным зарядом пороха, в идеальных условиях и по некоей среднестатистической цели (деревянный борт из обычного дерева, в один слой, со средним шагом шпангоутов) пробивала 65см бортовой обшивки с расстояния в километр и 130см с дистанции пистолетного выстрела. Между тем такие идеальные условия в бою между линейными кораблями чаще всего попросту отсутствовали – материал высокого качества вплоть до красного дерева, обшивка в несколько слоев, ее конструктивное усиление дополнительными внутренними накладками или даже простейшие углы наклона бортов, получаемые относительно траектории снаряда в следствии маневрирования могли снизить пробитие 36-фунтовых пушек в два, три и более раза. А ведь обшивка линейных кораблей того времени могла быть весьма и весьма толстой! Так, у «Сантисимы Тринидад» только толщина внешней обшивки из весьма прочных пород красного дерева достигала 60см, что вкупе с внутренней обшивкой, которая отстояла от внешней на некотором расстоянии, давало эффект разнесенной защиты. Как результат – по «Сантисиме» в Трафальгарском сражении в течении нескольких часов отрабатывали пушки СЕМИ британских линкоров, но корабль не пошел ко дну, а был взят на абордаж. От полученных пробоин в районе ватерлинии линейный корабль набирал воду, но лишь начавшийся шторм окончательно приговорил его к гибели, иначе британцам удалось бы отбуксировать его в Гибралтар.
Конечно, это крайний случай, и живучесть деревянных линейных кораблей в ту эпоху была несколько ниже, но если посмотреть общую статистику потерь в более или менее крупных морских сражениях того времени между линейными кораблями и сопоставить цифры потей и захватов, то получается, что на каждый погибший в классическом бою корабль приходилось по 10-12 захваченных после разрушения верхних палуб, где обшивка обычно была несколько слабее, и сноса всех мачт, что лишало корабль возможности двигаться. В таких случаях обычно экипаж захваченного корабля предварительно нес заметные потери из-за летящей во все стороны на верхних палубах деревянной щепы, которая действовала не хуже осколков. При этом куда более полезным оружием для подобных целей становились различные карронады – их хватало для пробития бортов на верхних палубах, а высокая скорострельность позволяла буквально забрасывать противника ядрами или картечью. Активная ставка ВМС Великобритании на карронады в годы Наполеоновских войн, вероятно, стала еще одной причиной их победы при Трафальгаре.
Личный состав
Военно-морские традиции в Испании были одними из самых старых в Европе, и обучение моряков, в частности морских офицеров, было поставлено на поток с давних времен. Так, в Испании длительное время существовали военно-морские академии, где готовились офицеры, крупнейшей из которых была Academia de Guardias Marinas, расположенная с 1769 года в Сан-Фернандо, что рядом с Кадисом. Все испанские морские офицеры имели регулярную морскую практику, как имели ее и те матросы, которые оставались на постоянной морской службе в течении многих лет. В этом плане личный состав Королевской Армады не уступал ведущим морским державам мира, хотя традиционно считается, что его качество было в лучшем случае ниже среднего. Особенно эти высокие стандарты касались офицеров, которые, помимо профессионального подбора, при повышении проходили также «естественный отбор» — не умевших заслужить уважение команды людей попросту не допускали к высоким должностям. Впрочем, существовали и определенные недостатки – так, в некоторых случаях командовать кораблями могли попросту неопытные люди, каким-то образом получившие должность: никаких ограничений для повышения по сроку выслуги в Королевской Армаде не было.
Говоря о качестве командующего состава Королевской Армады Испании, нельзя не вспомнить о двух ее выдающихся офицерах – Федерико Гравине и Косме де Чурруке. Вообще, оба этих человека достойны отдельной статьи, ибо масштабы их личности, военных способностей и популярности среди моряков значительно превосходили все то, что обычно принято приписывать испанским адмиралам того времени. Так, Гравину очень высоко оценивал Наполеон, считая его лучшим командиром, чем Вильнёв, и прямо указывая, что в случае, если бы он командовал союзной эскадрой при Финистерре, то победа досталась бы им. Это был опытный офицер, прошедший не одну войну и имевший для командующего важный талант – организаторский: ему без особых затруднений удавалось организовывать крупные эскадры и превращать их в худо-бедно, но взаимодействующую совокупность кораблей, что было даже отмечено королем Карлосом IV. Чуррука был птицей несколько иного полета, в чем-то даже более высокого – его научная деятельность в Америке до Наполеоновских войн пользовалась таким успехом и популярностью, что его высочайшие качества признавали и французы, и англичане. Да чего там говорить – в свое время с ним лично общался Наполеон, хорошо отзывавшийся об испанце после этого! Но не только этим был силен Чуррука – как и Гравина, он отличался выдающимися организаторскими способностями. После окончания карьеры исследователя он поступил на военный флот, и его корабли быстро превращались из расхлебанных в образцовые. Основываясь на собственном опыте работы с командами, Чуррука составлял планы для модернизации Армады – по повышению квалификации личного состава, по созданию адекватной системы боевой подготовки, по созданию единой системы вооружения линейных кораблей, по повышению корабельной дисциплины, которая у испанцев традиционно хромала….
Трафальгарское сражение стало закатом испанской Армады, и судьба ее двух лучших офицеров оказалась весьма трагичной. И Гравина, и Чуррука выступали против выхода из Кадиса союзной эскадры, но Вильнёв настоял на своем, и испанцам пришлось смириться с его решением. Во время сражения Гравина находился на 112-пушечном «Принсипе де Астуриас», был тяжело ранен, но вывел свой корабль и часть других из боя, когда стало ясно, что он проигран. На этом Гравина не успокоился, и наскоро починив свои корабли, он отправил их вдогонку за англичанами – отбивать захваченные испанские линкоры. Увы, порыв оказался почти бесплодным – удалось отбить лишь одну «Санта Ану», дальнейшим действиям помешал начинающийся шторм. Косме де Чуррука в бою командовал «Сан Хуаном Непомусено», которому довелось схватиться с шестью английскими кораблями. Действия Чурруки в бою были храбрыми, а его команда, вероятно, действовала лучше прочих из всех испанских кораблей благодаря таланту своего командира, который воспитал у своего экипажа нужные качества. Но в разгар сражения храброму баску (Чуррука был родом из Басконии) оторвало снарядом ногу, и он вскоре умер от потери крови. Оставшиеся в живых члены корабля мгновенно упали духом, и вскоре сдались в плен, когда корабль был уже изрядно избит и лишился возможности продолжать сопротивление. Оплакивали его не только союзники, но и враги – такого масштаба это был человек. А ведь незадолго до Трафальгарского сражения Чуррука в первый раз женился…. Федерико Гравина ненадолго пережил его, скончавшись от последствий ранения, полученного при Трафальгаре. Имена этих двух морских офицеров почитаются в Испании до сих пор.
Начав за здравие, заканчиваем за упокой
К сожалению, все указанные выше хорошие стороны Армады перекрывались весомыми недостатками. Самой большой проблемой было общее низкое качество подготовки матросов – в военное время подавляющее их большинство на кораблях оказывались неопытными рекрутами или вообще случайными людьми. Причины подобной ситуации тесно переплетались с другими причинами упадка Армады, в результате чего можно выделить четыре больших пункта, которые приговорили испанский флот.
Экономия средств. Дело в том, что при Бурбонах в XVIII столетии произошло перераспределение расходов казны – если при Габсбургах огромные суммы уходили на содержание армий или сторонние расходы, то при Бурбонах финансы стали вкладываться во внутреннее развитие. Однако, чтобы выбраться из долгого упадка, да еще и начать развиваться, требовалось чрезвычайно много денег – и было решено экономить на вооруженных силах. Если в сухопутных войсках того времени штаты мирного и военного времени отличались мало (в России разница составляла около 200 человек на полк, или в районе 10%), то в Испании штат полка мирного и военного времени отличался в 2,2 раза! Пополнение полка происходило за счет рекрутирования новобранцев и ветеранов, ранее уволенных со службы – но на адекватное развертывание и обучение этих людей требовалось значительное время. Аналогичная ситуация сложилась и на флоте – штаты мирного времени сильно отличались от штатов военного, в результате чего в случае войны профессиональные моряки «растворялись» на фоне большого количества новобранцев, которые требовались для полноценного функционирования боевых кораблей. Эта система еще кое-как функционировала при Карлосе III, но с каждым годом при Карлосе IV и Мануэле Годое экономия только усугублялась — испанская казна не выдерживала одновременно и военных расходов, и огромных субсидий, которые она обязывалась выделять Франции. Так, перед Трафальгарским сражением многим офицерам уже по многу месяцев не выплачивали жалование, хотя раньше они получали деньги исправно. Мало того – есть свидетельства того, что приведение в порядок кораблей перед боем (имеется в виду покраска) некоторым капитанам пришлось оплачивать из собственного кошелька, так как в казне флота не было на это денег, а многие первоклассные линейные корабли по той же причине уже гнили у стенок, оставленные без экипажей! Бездарные лидеры и союз с Францией угробили экономику Испании, и это не могло не сказаться на ее флоте.
Низкое качество рекрутов. Судя по той информации, что мне довелось видеть в интернетах, качество рекрутов, которые попадали в Армаду, было достаточно низким. Некоторые винят в этом географию – мол, большая часть рекрутов набиралась в сельской местности и была неграмотной, однако такой же расклад с рекрутами не мешал Российскому Императорскому флоту иметь достаточно хорошо подготовленные кадры. Скорее всего, причина была в другом – в случае войны лучших людей забирали в армию, туда же уходило значительное количество добровольцев (в том числе – чтобы не попасть на флот, ибо в армии хотя бы платили регулярно), и флоту приходилось иметь дело с остатками, а это чаще всего были различные бродяги, преступники и прочий низкокачественный человеческий материал. Нельзя сказать, что, к примеру, во флоте Великобритании ситуация была лучше – туда также гребли всех подряд, но у Великобритании не было настолько большой армии, которая конкурировала с флотом за человеческие ресурсы, в мирное время экипажи не сокращались до самого минимума, да и боевой подготовкой личного состава там все же занимались получше – что приводит нас к следующему пункту.
Недостаточный уровень боевой подготовки. Если ВМС Великобритании свои экипажи шманали по полной (за редким исключением), то боевая подготовка в испанском флоте, похоже, сводилась к минимуму в военное время. Да чего там – даже в мирное время испанские профессиональные матросы могли быть действительно мастерами своего дела по части мореходства, но практически не имели опыта обращения с корабельной артиллерией. Еще больше это усугублялось разбавлением этой профессиональной части рекрутами в случае войны, что приводило поистине к катастрофическому результату – в Трафальгарском сражении на каждый выстрел из испанской 36-фунтовой пушки англичане могли отвечать двумя-тремя из орудий аналогичного калибра [4]. Понимали это и испанские морские офицеры, но из-за инерции мышления штабов и экономии на флоте план боевых стрельб, направленный на улучшение качества подготовки орудийной прислуги, предложенный Чуррукой, был принят только в 1803 году, но так и не был осуществлен до Трафальгарского сражения! Существовали также и проблемы сплаванности – в мирное время основная служба кораблей проходила в гордом одиночестве, редко в небольших соединениях. Когда же для большой войны приходилось действовать в составе многочисленных эскадр, практически любой командный маневр превращался в непреодолимую задачу, и испанские корабли в результате «шли каким-то стадом». На этот недостаток также указывал Чуррука, но кто ж его в 1803-1805 годах слушал….
«Бардак на корабле». В процессе исследования организации армии и флота Испании в XVIII – начале XIX столетия очень быстро начинаешь путаться и удивляться, ибо там, где в России, Пруссии или Франции имелась четкая структура, в Испании творился настоящий хаос, пускай и организованный по мере возможности. Выражалось это по-разному, и могло быть тесно связано с особенностями испанского менталитета – так, испанские солдаты и матросы всегда были чувствительны к качеству командного состава: если командующий не пользовался их уважением, то дисциплина падала ниже плинтуса, как и боеспособность. Зато при должной мотивации и командире из разряда «слуга королю, отец солдатам» те же самые испанские солдаты и матросы могли творить чудеса храбрости и стойкости. Дисциплина вообще была проблемным местом испанцев – здесь, возможно, также сказывались особенности менталитета испанцев. Ситуация с жалованием отнюдь не способствовала повышению этой самой дисциплины – матросам на кораблях платили меньше, чем солдатам в полках, из-за чего существовала также проблема дезертирства с флота людей, в том числе опытных профессионалов. Бардак касался и организационных моментов – так, существовала практика в случае недостачи орудийной прислуги на корабле снимать артиллеристов с береговых батарей, или даже «одалживать» их у действующей армии. Стоит ли говорить, что оказавшись на незнакомом корабле и у незнакомых пушек, эти люди не шли ни в какое сравнение с английскими профессионалами, даже будь эти испанские артиллеристы мастерами своего дела на суше?
Конечно, это все лишь самые общие прикидки, но в сумме они бы дали именно тот эффект, который получался и в реальности – прежде всего плохие кадры военного времени не позволяли реализовать хорошие стороны Королевской Армады, и остальные причины, к которым также можно добавить казнокрадство в тыловых структурах, особенно развитое при Карлосе IV, лишь усугубили ситуацию. В результате всего этого Испания, несмотря на все усилия при Карлосе III, все же утратила свое морское могущество. После Трафальгарского сражения про флот в Испании окончательно забыли, а в годы Пиренейской войны уже попросту было не до него – и через 20 лет после знаменитого сражения, в котором погибли Нельсон, Гравина и Чуррука, Армада практически исчезла с морей и океанов.
Примечания
1) Я нашел упоминания как минимум пяти королевских верфей на берегах Бискайи, Астурии и Галисии; таким образом, высказанные некоторыми тезисы об отсутствии судостроения в самой Испании лишены оснований.
2) Некоторые источники называют цифру 9, но скорее всего она ошибочна.
3) Для сравнения: в Великобритании только силой крупных верфей за это же время построили 261 линейный корабль.
4) Впрочем, секрет высокой скорострельности англичан кроется также в накоплении пороха и ядер для первых выстрелов в начале боя – это повышало риск корабля взлететь на воздух или как минимум понести серьезные потери от взрыва запаса «первых выстрелов», но с другой стороны – значительно сокращало время перезарядки пушек за счет отсутствия необходимости тащить боеприпасы из погребов.
Real Armada Española
Строй линейных кораблей Армады. Головной корабль — "Сантисима Тринидад"
Общепринято считать, что после поражения Испанской Армады собственно Испания перестала представлять собой какую-то серьезную силу на море. Это, мягко говоря, не так – без сильных военно-морских сил Испания не смогла бы сохранить связь с колониями и защищать их, а она делала это еще в течении более чем двухсот лет после разгрома Армады. Уместно будет утверждать о том, что Испания перестала быть однозначно доминирующей силой на море, однако могущества ее флота было более чем достаточно, чтобы оставаться среди ведущих морских держав Европы. Впрочем, как и любой другой флот, Армада переживала подъем и упадок в различные времена. Очередной подъем флота наметился в начале XVIII столетия.
С приходом к власти в Испании Бурбонов, при Филиппе V, Секретарем флота стал деятельный Бернардо Тинахера, а на верфях уже несколько лет орудовал знаменитый испанский инженер Хосе Антонио Гастаньета. Для судостроения Испании в то время было характерно большое количество небольших верфей [1] и полный хаос в плане организации постройки, что удорожало строительство и значительно его усложняло. Гастаньета, при поддержке короля и Секретаря флота, опубликовал в 1720 году свой труд «Proporciones más esenciales para la fábrica de navíos y fragatas», в котором высказывались рекомендации о том, как должно быть организовано строительство современного военно-морского флота – как запасать древесину, как ее использовать, какие конструктивные особенности кораблей способствуют их скорости или прочности конструкции, и т.д. Это привело к появлению в испанском судостроении так называемой «Системы Гастаньеты», которая определила развитие флота в первой половине XVIII столетия. И хотя Гастаньета вскоре умер, по его системе уже на тот момент строились корабли. Самым крупным детищем его теории стал «Роял Фелипе», вооруженный 114 орудиями. Однако удачным этот корабль назвать было нельзя: спущенный на воду в 1732 году, он был сдан на слом уже в 1750, и совершенно не из-за плохого качества постройки (хотя были жалобы и на это).
С середины XVIII столетия среди испанских судостроителей стала набирать популярность английская школа судостроения, которая получила признание в начале правления короля Карлоса III. Главным ее сторонником стал испанский инженер Хорхе Хуан. Вместе с постройкой новых верфей были приглашены английские специалисты, которые в сотрудничестве с испанскими инженерами принялись строить корабли по «английской» системе, названной также системой Хорхе Хуана. Для этих кораблей были характерны тяжелые, но крепкие корпуса с относительно невысокой маневренностью. К числу этих кораблей принадлежала в том числе и знаменитая «Сантисима Тринидад». Одновременно с английской школой в Испании стала утверждаться и французская. Распространение она получила благодаря французскому инженеру Готье, с 1765 года работавшему в Испании и изучившего систему Хорхе Хуана – он указал на критические недостатки методов заготовления и обработки древесины, а также составил список рекомендаций относительно улучшения конструкции кораблей. Главными недостатками «английской» системы он называл невысокую скорость и маневренность, а также слишком низкое расположение батарейной палубы, из-за чего при малейшем волнении орудийные портики заливала вода. По его рекомендациям был построен ряд кораблей, в том числе «Сан-Хуан Непомусено», отметившийся в Трафальгарском сражении.
Но вершиной испанского судостроения стала система судостроения, составленная инженерами Ромеро де Ландо и Мартином де Ретамоса. Они сочетали в себе все лучшие стороны трех методик – Гастаньеты, Хорхе Хуана и Готье. Серия из семи кораблей типа «Сан Идельфонсо» стала достаточно удачным типом кораблей, которые сочетали в себе сильное вооружение, хорошую скорость и маневренность, отличную мореходность. Три корабля типа «Монтаньес» стали развитием «Сан Идельфонсо», и по праву считались одними из лучших 74-пушечных кораблей в мире – обладая крепким корпусом и мощным вооружением, они были чрезвычайно быстрым и маневренными, на 2-4 узла превосходя все современные им линейные корабли и управляясь под парусами не хуже фрегата. Наконец, значительным достижением испанского судостроения стали линейные корабли типа «Санта Ана», вооруженные 112-120 орудиями и построенные в количестве 8 единиц [2]. Эти корабли также отличались хорошей маневренностью и впечатляющей мореходностью даже в штормовую погоду. Именно об этих последних линейных кораблях Испании говорил сэр Горацио Нельсон, называя их превосходными. Кроме того, близкий конструктивно к «Санта Ане» «Сан Хосе» после захвата англичанами в ходе битвы у Сан-Висенте довольно долгое время служил флагманским кораблем у английского адмирала Дакворта, что также является свидетельством высоких характеристик испанских кораблей.
Всего с конца XVII столетия и до начала XIX было построено более двух сотен линейных кораблей [3]. Год 1794 принято считать датой максимального расцвета Армады Эспаньола – тогда в ее составе числились 76 линейных кораблей и 51 фрегат; к 1805 году численность Армады сократилась до 54 линейных кораблей и 37 фрегатов. Вместе с этим, корабли, построенные при Карлосе III и вскоре после его смерти, стали последними кораблями тех времен, когда Испания еще представляла собой что-то на море. Титул последнего линейного корабля империи принадлежит «Аргонаута», спущенному на воду в 1794 году в Ферроле. После этого Испания, управляемая королем-тряпкой, похотливой королевой и ее любовником Годоем, полностью забыла про судостроение, на которое уже не хватало средств, а Пиренейская война приговорила к смерти Испанию как морскую державу на длительное время.
Верфи и артиллерия
"Санта Ана" — один из лучших представителей трехпалубных линейных кораблей своего времени
В начале XVIII столетия судостроение Испании состояло из большого количества небольших Королевских верфей, раскиданных по всему побережью. Точный список их мне, увы, не известен, ибо не копал так глубоко, но из того, что обнаружил, можно выделить верфи Reales Astilleros de Falgote, Real Astillero de Santoña, Real Astillero de Guarnizo, Reales Astilleros de Esteiro, Real Carenero и совокупность верфей на территории нынешнего города Бильбао. Давным-давно, в далекой-далекой Галактике, еще при Габсбургах в Испании строили корабли централизованно, с достаточно высокой стандартизацией и унификацией, что должно было удешевлять и упрощать постройку, но те времена давно прошли. Подряды передали частным фирмам, работы на верфях велись спустя рукава – медленно и некачественно, при том что стоимость постройки оставалась достаточно высокой. Не помогла и первоначальная реорганизация существующего судостроения при Филиппе V – мелкие предприятия не могли прыгнуть выше головы. Требовались мощные центры судостроения, объединяющие в себе всю необходимую инфраструктуру не только для постройки кораблей, но и для заготовления древесины, судоремонта, модернизаций, содержания флота и т.д. – говоря простым языком, требовалось строить полноценные судостроительные арсеналы.
Первым таким комплексом Испании стал грандиозный Картахенский арсенал, чья постройка заняла целых 50 лет – с 1732 по 1782 годы. При его строительстве активно использовался труд заключенных, и из Америки даже завезли рабов – хотя на территории метрополии рабство было давно запрещено (еще со времен Изабеллы Католички). Несмотря на то, что общие работы были завершены лишь спустя 50 лет после начала постройки, первый крупный корабль здесь был заложен в 1751 году («Септентрион»). Второй арсенал, знаменитая Ла Каррака близ Кадиса, начала строиться в 1752 году на основе чахлых местных предприятий, и очень быстро превратилась в крупный промышленный комплекс – первый линейный корабль здесь заложили одновременно с началом постройки. Наконец, третьим арсеналом стал Феррольский, построенный также на основе местных мелких судостроительных предприятий. Первый крупный корабль здесь был заложен в 1751 году. На всех трех арсеналах организация производства отвечала высоким стандартам, постройка кораблей шла достаточно быстро, дешево и главное – качественно. До этого Испании приходилось строить корабли в колониях, или вовсе заказывать их за границей – с середины же XVIII столетия испанский флот полностью перешел на самообеспечение метрополии. К концу же правления короля Карлоса III могущество судостроения Испании стало таковым, что арсеналы Ферроля или Картахены могли построить фрегат за полтора месяца с момента выдачи заказа – прекрасный результат для того времени!
Вооружение испанскому флоту поставляла знаменитая Ла Кавада, о которой я уже рассказывал в предыдущей статье. Основным вооружением испанских кораблей к началу Наполеоновских войн были пушки и карронады калибром 36, 24, 12 и 8 фунтов, а также гаубицы калибром от 24 до 48 фунтов. Популярность карронад в испанском флоте была достаточно небольшой – насколько мне известно, на корабли они ставились в достаточно ограниченном количестве, хотя есть недостоверная информация о том, что «Санта Ану» перед Трафальгарским сражением целиком перевооружили на эти короткоствольные пушки. В целом корабельная артиллерия Испании была достаточно неплохой, но в одном она серьезно уступала англичанам – если испанцы продолжали использовать фитильные замки, то жители туманного Альбиона уже полностью перешли к кремневым ударным, которые были более надежными и простыми. Впрочем, с такими же фитильными орудийными замками в бой шли и французские корабли того времени. Еще одним недостатком можно назвать низкую насыщенность испанских кораблей карронадами, из-за чего общая скорострельность, и без того невысокая, падала еще ниже.
Немного об эффективности артиллерии
Современная реконструкция "Сантисимы Тринидад", а точнее небольшой ее части в разрезе. Хорошо видно конструкцию бортов
Про вооружение кораблей и его эффективность в то время стоит рассказать отдельно, хотя все дальнейшие рассуждения будут скорее «диванной аналитикой», чем истиной в первой инстанции. Дело в том, что касательно эффективности корабельной артиллерии времен Наполеоновских войн существует две диаметрально противоположные точки зрения: что тяжелые орудия простреливали корабли насквозь, и что они не пробивали толстую деревянную обшивку вообще. По сложившемуся у меня, после изучения статистики и некоторых источников, впечатлению можно сделать вывод, что ошибаются обе стороны, и в то же время обе в чем-то правы.
Дело в том, что по испанским источникам 36-фунтовая пушка при стрельбе полным зарядом пороха, в идеальных условиях и по некоей среднестатистической цели (деревянный борт из обычного дерева, в один слой, со средним шагом шпангоутов) пробивала 65см бортовой обшивки с расстояния в километр и 130см с дистанции пистолетного выстрела. Между тем такие идеальные условия в бою между линейными кораблями чаще всего попросту отсутствовали – материал высокого качества вплоть до красного дерева, обшивка в несколько слоев, ее конструктивное усиление дополнительными внутренними накладками или даже простейшие углы наклона бортов, получаемые относительно траектории снаряда в следствии маневрирования могли снизить пробитие 36-фунтовых пушек в два, три и более раза. А ведь обшивка линейных кораблей того времени могла быть весьма и весьма толстой! Так, у «Сантисимы Тринидад» только толщина внешней обшивки из весьма прочных пород красного дерева достигала 60см, что вкупе с внутренней обшивкой, которая отстояла от внешней на некотором расстоянии, давало эффект разнесенной защиты. Как результат – по «Сантисиме» в Трафальгарском сражении в течении нескольких часов отрабатывали пушки СЕМИ британских линкоров, но корабль не пошел ко дну, а был взят на абордаж. От полученных пробоин в районе ватерлинии линейный корабль набирал воду, но лишь начавшийся шторм окончательно приговорил его к гибели, иначе британцам удалось бы отбуксировать его в Гибралтар.
Конечно, это крайний случай, и живучесть деревянных линейных кораблей в ту эпоху была несколько ниже, но если посмотреть общую статистику потерь в более или менее крупных морских сражениях того времени между линейными кораблями и сопоставить цифры потей и захватов, то получается, что на каждый погибший в классическом бою корабль приходилось по 10-12 захваченных после разрушения верхних палуб, где обшивка обычно была несколько слабее, и сноса всех мачт, что лишало корабль возможности двигаться. В таких случаях обычно экипаж захваченного корабля предварительно нес заметные потери из-за летящей во все стороны на верхних палубах деревянной щепы, которая действовала не хуже осколков. При этом куда более полезным оружием для подобных целей становились различные карронады – их хватало для пробития бортов на верхних палубах, а высокая скорострельность позволяла буквально забрасывать противника ядрами или картечью. Активная ставка ВМС Великобритании на карронады в годы Наполеоновских войн, вероятно, стала еще одной причиной их победы при Трафальгаре.
Личный состав
Федерико Гравина и Косме Чуррука
Военно-морские традиции в Испании были одними из самых старых в Европе, и обучение моряков, в частности морских офицеров, было поставлено на поток с давних времен. Так, в Испании длительное время существовали военно-морские академии, где готовились офицеры, крупнейшей из которых была Academia de Guardias Marinas, расположенная с 1769 года в Сан-Фернандо, что рядом с Кадисом. Все испанские морские офицеры имели регулярную морскую практику, как имели ее и те матросы, которые оставались на постоянной морской службе в течении многих лет. В этом плане личный состав Королевской Армады не уступал ведущим морским державам мира, хотя традиционно считается, что его качество было в лучшем случае ниже среднего. Особенно эти высокие стандарты касались офицеров, которые, помимо профессионального подбора, при повышении проходили также «естественный отбор» — не умевших заслужить уважение команды людей попросту не допускали к высоким должностям. Впрочем, существовали и определенные недостатки – так, в некоторых случаях командовать кораблями могли попросту неопытные люди, каким-то образом получившие должность: никаких ограничений для повышения по сроку выслуги в Королевской Армаде не было.
Говоря о качестве командующего состава Королевской Армады Испании, нельзя не вспомнить о двух ее выдающихся офицерах – Федерико Гравине и Косме де Чурруке. Вообще, оба этих человека достойны отдельной статьи, ибо масштабы их личности, военных способностей и популярности среди моряков значительно превосходили все то, что обычно принято приписывать испанским адмиралам того времени. Так, Гравину очень высоко оценивал Наполеон, считая его лучшим командиром, чем Вильнёв, и прямо указывая, что в случае, если бы он командовал союзной эскадрой при Финистерре, то победа досталась бы им. Это был опытный офицер, прошедший не одну войну и имевший для командующего важный талант – организаторский: ему без особых затруднений удавалось организовывать крупные эскадры и превращать их в худо-бедно, но взаимодействующую совокупность кораблей, что было даже отмечено королем Карлосом IV. Чуррука был птицей несколько иного полета, в чем-то даже более высокого – его научная деятельность в Америке до Наполеоновских войн пользовалась таким успехом и популярностью, что его высочайшие качества признавали и французы, и англичане. Да чего там говорить – в свое время с ним лично общался Наполеон, хорошо отзывавшийся об испанце после этого! Но не только этим был силен Чуррука – как и Гравина, он отличался выдающимися организаторскими способностями. После окончания карьеры исследователя он поступил на военный флот, и его корабли быстро превращались из расхлебанных в образцовые. Основываясь на собственном опыте работы с командами, Чуррука составлял планы для модернизации Армады – по повышению квалификации личного состава, по созданию адекватной системы боевой подготовки, по созданию единой системы вооружения линейных кораблей, по повышению корабельной дисциплины, которая у испанцев традиционно хромала….
Трафальгарское сражение стало закатом испанской Армады, и судьба ее двух лучших офицеров оказалась весьма трагичной. И Гравина, и Чуррука выступали против выхода из Кадиса союзной эскадры, но Вильнёв настоял на своем, и испанцам пришлось смириться с его решением. Во время сражения Гравина находился на 112-пушечном «Принсипе де Астуриас», был тяжело ранен, но вывел свой корабль и часть других из боя, когда стало ясно, что он проигран. На этом Гравина не успокоился, и наскоро починив свои корабли, он отправил их вдогонку за англичанами – отбивать захваченные испанские линкоры. Увы, порыв оказался почти бесплодным – удалось отбить лишь одну «Санта Ану», дальнейшим действиям помешал начинающийся шторм. Косме де Чуррука в бою командовал «Сан Хуаном Непомусено», которому довелось схватиться с шестью английскими кораблями. Действия Чурруки в бою были храбрыми, а его команда, вероятно, действовала лучше прочих из всех испанских кораблей благодаря таланту своего командира, который воспитал у своего экипажа нужные качества. Но в разгар сражения храброму баску (Чуррука был родом из Басконии) оторвало снарядом ногу, и он вскоре умер от потери крови. Оставшиеся в живых члены корабля мгновенно упали духом, и вскоре сдались в плен, когда корабль был уже изрядно избит и лишился возможности продолжать сопротивление. Оплакивали его не только союзники, но и враги – такого масштаба это был человек. А ведь незадолго до Трафальгарского сражения Чуррука в первый раз женился…. Федерико Гравина ненадолго пережил его, скончавшись от последствий ранения, полученного при Трафальгаре. Имена этих двух морских офицеров почитаются в Испании до сих пор.
Начав за здравие, заканчиваем за упокой
"Монтаньес" в открытом море. Головной корабль серии был построен за счет пожертвований жителей Астурии, благодаря чему и был назван в их честь ("Монтаньес" по-испански значит "Горец")
К сожалению, все указанные выше хорошие стороны Армады перекрывались весомыми недостатками. Самой большой проблемой было общее низкое качество подготовки матросов – в военное время подавляющее их большинство на кораблях оказывались неопытными рекрутами или вообще случайными людьми. Причины подобной ситуации тесно переплетались с другими причинами упадка Армады, в результате чего можно выделить четыре больших пункта, которые приговорили испанский флот.
Экономия средств. Дело в том, что при Бурбонах в XVIII столетии произошло перераспределение расходов казны – если при Габсбургах огромные суммы уходили на содержание армий или сторонние расходы, то при Бурбонах финансы стали вкладываться во внутреннее развитие. Однако, чтобы выбраться из долгого упадка, да еще и начать развиваться, требовалось чрезвычайно много денег – и было решено экономить на вооруженных силах. Если в сухопутных войсках того времени штаты мирного и военного времени отличались мало (в России разница составляла около 200 человек на полк, или в районе 10%), то в Испании штат полка мирного и военного времени отличался в 2,2 раза! Пополнение полка происходило за счет рекрутирования новобранцев и ветеранов, ранее уволенных со службы – но на адекватное развертывание и обучение этих людей требовалось значительное время. Аналогичная ситуация сложилась и на флоте – штаты мирного времени сильно отличались от штатов военного, в результате чего в случае войны профессиональные моряки «растворялись» на фоне большого количества новобранцев, которые требовались для полноценного функционирования боевых кораблей. Эта система еще кое-как функционировала при Карлосе III, но с каждым годом при Карлосе IV и Мануэле Годое экономия только усугублялась — испанская казна не выдерживала одновременно и военных расходов, и огромных субсидий, которые она обязывалась выделять Франции. Так, перед Трафальгарским сражением многим офицерам уже по многу месяцев не выплачивали жалование, хотя раньше они получали деньги исправно. Мало того – есть свидетельства того, что приведение в порядок кораблей перед боем (имеется в виду покраска) некоторым капитанам пришлось оплачивать из собственного кошелька, так как в казне флота не было на это денег, а многие первоклассные линейные корабли по той же причине уже гнили у стенок, оставленные без экипажей! Бездарные лидеры и союз с Францией угробили экономику Испании, и это не могло не сказаться на ее флоте.
Низкое качество рекрутов. Судя по той информации, что мне довелось видеть в интернетах, качество рекрутов, которые попадали в Армаду, было достаточно низким. Некоторые винят в этом географию – мол, большая часть рекрутов набиралась в сельской местности и была неграмотной, однако такой же расклад с рекрутами не мешал Российскому Императорскому флоту иметь достаточно хорошо подготовленные кадры. Скорее всего, причина была в другом – в случае войны лучших людей забирали в армию, туда же уходило значительное количество добровольцев (в том числе – чтобы не попасть на флот, ибо в армии хотя бы платили регулярно), и флоту приходилось иметь дело с остатками, а это чаще всего были различные бродяги, преступники и прочий низкокачественный человеческий материал. Нельзя сказать, что, к примеру, во флоте Великобритании ситуация была лучше – туда также гребли всех подряд, но у Великобритании не было настолько большой армии, которая конкурировала с флотом за человеческие ресурсы, в мирное время экипажи не сокращались до самого минимума, да и боевой подготовкой личного состава там все же занимались получше – что приводит нас к следующему пункту.
Недостаточный уровень боевой подготовки. Если ВМС Великобритании свои экипажи шманали по полной (за редким исключением), то боевая подготовка в испанском флоте, похоже, сводилась к минимуму в военное время. Да чего там – даже в мирное время испанские профессиональные матросы могли быть действительно мастерами своего дела по части мореходства, но практически не имели опыта обращения с корабельной артиллерией. Еще больше это усугублялось разбавлением этой профессиональной части рекрутами в случае войны, что приводило поистине к катастрофическому результату – в Трафальгарском сражении на каждый выстрел из испанской 36-фунтовой пушки англичане могли отвечать двумя-тремя из орудий аналогичного калибра [4]. Понимали это и испанские морские офицеры, но из-за инерции мышления штабов и экономии на флоте план боевых стрельб, направленный на улучшение качества подготовки орудийной прислуги, предложенный Чуррукой, был принят только в 1803 году, но так и не был осуществлен до Трафальгарского сражения! Существовали также и проблемы сплаванности – в мирное время основная служба кораблей проходила в гордом одиночестве, редко в небольших соединениях. Когда же для большой войны приходилось действовать в составе многочисленных эскадр, практически любой командный маневр превращался в непреодолимую задачу, и испанские корабли в результате «шли каким-то стадом». На этот недостаток также указывал Чуррука, но кто ж его в 1803-1805 годах слушал….
«Бардак на корабле». В процессе исследования организации армии и флота Испании в XVIII – начале XIX столетия очень быстро начинаешь путаться и удивляться, ибо там, где в России, Пруссии или Франции имелась четкая структура, в Испании творился настоящий хаос, пускай и организованный по мере возможности. Выражалось это по-разному, и могло быть тесно связано с особенностями испанского менталитета – так, испанские солдаты и матросы всегда были чувствительны к качеству командного состава: если командующий не пользовался их уважением, то дисциплина падала ниже плинтуса, как и боеспособность. Зато при должной мотивации и командире из разряда «слуга королю, отец солдатам» те же самые испанские солдаты и матросы могли творить чудеса храбрости и стойкости. Дисциплина вообще была проблемным местом испанцев – здесь, возможно, также сказывались особенности менталитета испанцев. Ситуация с жалованием отнюдь не способствовала повышению этой самой дисциплины – матросам на кораблях платили меньше, чем солдатам в полках, из-за чего существовала также проблема дезертирства с флота людей, в том числе опытных профессионалов. Бардак касался и организационных моментов – так, существовала практика в случае недостачи орудийной прислуги на корабле снимать артиллеристов с береговых батарей, или даже «одалживать» их у действующей армии. Стоит ли говорить, что оказавшись на незнакомом корабле и у незнакомых пушек, эти люди не шли ни в какое сравнение с английскими профессионалами, даже будь эти испанские артиллеристы мастерами своего дела на суше?
Конечно, это все лишь самые общие прикидки, но в сумме они бы дали именно тот эффект, который получался и в реальности – прежде всего плохие кадры военного времени не позволяли реализовать хорошие стороны Королевской Армады, и остальные причины, к которым также можно добавить казнокрадство в тыловых структурах, особенно развитое при Карлосе IV, лишь усугубили ситуацию. В результате всего этого Испания, несмотря на все усилия при Карлосе III, все же утратила свое морское могущество. После Трафальгарского сражения про флот в Испании окончательно забыли, а в годы Пиренейской войны уже попросту было не до него – и через 20 лет после знаменитого сражения, в котором погибли Нельсон, Гравина и Чуррука, Армада практически исчезла с морей и океанов.
Примечания
1) Я нашел упоминания как минимум пяти королевских верфей на берегах Бискайи, Астурии и Галисии; таким образом, высказанные некоторыми тезисы об отсутствии судостроения в самой Испании лишены оснований.
2) Некоторые источники называют цифру 9, но скорее всего она ошибочна.
3) Для сравнения: в Великобритании только силой крупных верфей за это же время построили 261 линейный корабль.
4) Впрочем, секрет высокой скорострельности англичан кроется также в накоплении пороха и ядер для первых выстрелов в начале боя – это повышало риск корабля взлететь на воздух или как минимум понести серьезные потери от взрыва запаса «первых выстрелов», но с другой стороны – значительно сокращало время перезарядки пушек за счет отсутствия необходимости тащить боеприпасы из погребов.
Информация