Страховое предательство России
Страхование как финансовый институт имеет большое значение для экономики любого государства. Каждый из нас имеет представление об обязательном страховании: пенсионном и медицинском (ОМС). Многие покупают полисы ОСАГО или медицинские полисы при поездках за границу.
Однако опыт Первой мировой войны показывает, что страхование и перестрахование можно использовать в качестве канала передачи данных, составляющих военную и государственную тайну.
Немного из истории российского страхования
Развитие страхования в Российской империи имеет свои исторические корни. Известно, что страхование появилось в западных странах раньше, чем эта форма защиты жизни, имущества и капиталов прижилась на русской земле. На Руси долгое время функции страховых резервов выполняли общинная взаимопомощь и коллективная выручка попавших в беду. Также совместно общинники несли все «казенные тягла», как тогда называли сборы, пошлины и другие обременения. Да и преобладавший на селе натуральный обмен и слабое развитие экономики страны в целом не требовали активного развития страхования. Хотя отдельные страховые организации уже появлялись как некие зарубежные новшества. В истории отечественного страхования есть упоминание о впервые созданном в Риге в 1765 году обществе взаимного от огня страхования. Более того, вопросы страхования стали появляться и в нормативных документах. Так, например, Уставом купеческого судоходства от 1771 года русским купцам, торговавшим в заморских странах, разрешалось страховать свои торговые суда и товары. Но все это были лишь единичные копии с западных страховых отношений.
Первый шаг в становлении российского страхования был сделан в правление Екатерины Великой в 1786 году, когда при государственном Заемном банке по ее манифесту была создана Страховая экспедиция. Так в Российской империи появилась первая казенная страховая организация. Страхование стало использоваться как инструмент финансовой защиты каменных строений, принимавшихся в залог при получении банковских кредитов. Этот вид страхования был обязательным, поскольку без страхового документа кредит не выдавался.
Манифестом императрицы была фактически установлена государственная монополия на страхование. Документом было прямо запрещено передавать в страхование «в чужие государства дома и фабрики здешние». Объяснила Екатерина II и причину столь строгого запрета зарубежного страхования. Уже тогда она понимала, что иностранные страховщики будут «выводить деньги во вред или убыток государственный». Но в реализации своих требований она проявляла известную гибкость в интересах наполнения казны. Банкам разрешалось брать в залог застрахованные в зарубежных обществах здания при условии уплаты 1,5% от страховой суммы в пользу Приказа общественного призрения. По своей экономической сути это был штраф, который пополнял статью расходов на социальные нужды.
Страховая экспедиция просуществовала в качестве государственного страховщика 36 лет, однако ни по финансовым результатам, ни по оказанию помощи страхователям высоких показателей ей достичь не удалось. На момент ликвидации экспедиции в 1822 году в ней было застраховано всего 25 зданий.
Главное – уберечься от пожаров
Огромный страховой потенциал России уже тогда привлекал внимание иностранных страховщиков. В числе первых у нас появилось представительство английского акционерного страхового общества «Феникс». Британский страховщик активно занялся страхованием столичных строений от огня. Стало понятно, что это весьма прибыльное дело.
История пожаров на просторах Отечества впечатляет как своими масштабами, так и огромными материальными потерями. На протяжении нескольких веков огненная стихия наносила ущерб больше, чем войны и разорительные набеги воинственных соседей. Пожароопасность постоянно возрастала из-за высокой плотности застройки (особенно в городах) и массового использования деревянных материалов. Например, за первые почти 5 веков своего существования Москва 13 раз выгорала полностью и около 100 раз несла потери от огня в большей своей части. Пожары в период французской оккупации в сентябре 1812 года уничтожили почти три четверти московских построек. По некоторым оценкам, пожарами тех дней были уничтожены около 6,5 тыс. жилых домов, более 8 тыс. магазинов, лавок и складов, 122 православных храма, а также здания университета, Арбатский и Петровский театры. В огне погибли тысячи раненных солдат и мирных жителей.
В 1827 году впервые было создано акционерное Российское страховое от огня общество. Это, безусловно, был шаг в нужном направлении. Однако ни решить вопрос о финансовой защите имущества от огня, ни потеснить иностранцев на страховом рынке это единственное отечественное общество не могло. Даже с учетом личной поддержки императора Николая I.
Огненная стихия продолжала опустошать города и другие селения. Не раз бушевали пожары в столице империи. Так, трехсуточный пожар в канун Рождества 1837 года уничтожил Зимний дворец. Горели и другие города – Казань, Могилев, Орел. Не раз дотла выгорали Новгород, Суздаль и Владимир. Саратов и вовсе полностью выгорал 15 раз.
В марте 1835 года император Николай I своим указом утвердил создание Второго Российского страхового от огня общества, которому также, как и Первому обществу, были дарованы привилегии по налогам. Сохранились и монопольные условия для его успешной работы в 40 губерниях империи.
Иностранцы в страховании жизни
Но иностранцы находили для себя огромные рыночные ниши и стремились охватить их страхованием. Так случилось, например, со страхованием жизни. В 1834 году подданный Пруссии Фердинанд Шведерский по каналам МИД империи обратился с прошением о создании в России первого общества по страхованию жизни. Надо отметить, что в ту пору в мире успешно работало уже более 50 подобных страховых обществ. На родине возникновения страхования жизни в Англии действовало 44 таких общества, в Германии – 4, во Франции – 3.
В сентябре 1835 года Николай I подписал указ о создании общества страхования жизни, которому были дарованы монопольные условия 20-летней работы на зарождавшемся страховом рынке империи. К сожалению, первым клиентом оказался тоже иностранец Густав Шульце, который оценил свою жизнь в 20 тыс. рублей. Огромная по тем временам сумма!
За первые 2 года после начала страхования жизни в Российской империи выявилась интересная тенденция. Страховались, в основном, иностранцы. Русских оказалось лишь около 7% от всего числа застрахованных. Это обстоятельство отметил великий русский поэт А. Пушкин. «…Страховать жизнь на Руси в обыкновение не введено… Покамест мы не застрахованы, а застращены». Долгие годы страхование на случай смерти считалось в России плохой приметой.
Страхование и перестрахование за рубежом
Со временем российские страховщики получили право проведения страховых и перестраховочных операций за границей. Это привело к тому, что среди сотрудников акционерных страховых обществ и, особенно, среди руководителей страховых обществ стали преобладать иностранцы. Особенно много было выходцев из Германии и Австрии.
Вместе с тем, с 1894 года в империи был установлен государственный надзор за страховым делом. Эти функции были возложены на МВД, где был сформирован страховой комитет, наделенный широкими правами и полномочиями. В начале ХХ века комитет был реорганизован в Особое присутствие по делам страхования и противопожарных мер.
В 1895 году было создано Русское перестраховочное общество, которое по определению и по своим финансовым возможностям не могло принять на себя все риски перестрахования в Российской империи. К тому времени в Европе уже несколько десятилетий успешно действовали старейшие и крупнейшие Кельнское, Мюнхенской и Швейцарское перестраховочные общества.
В 1912 году портфель страхования жизни иностранных обществ превысил 56 тыс. договоров, в то время как 8 отечественных страховых обществ заключили всего 162 тыс. договоров. Более четверти века в Российской империи успешно работали американские страховые общества «Нью-Йорк» и «Эквитебль», а также французский страховщик «Урбэн». В результате у зарубежных страховщиков накапливались важнейшие сведения о личной жизни подданных империи. Это то, что сейчас называют персональными данными. В перестраховочных документах содержались сведения об имущественном и сословном состоянии и, как правило, о здоровье застрахованного или страхователя.
В предвоенные годы и в начальный период войны отечественные страховые общества осуществляли все перестраховочные контакты и операции с германскими обществами через две посреднические конторы: «Мунценбехер и Мундестор» и «Визе, Гейзен и Ко». Удивительным образом обе эти конторы не подлежали никакому надзору, контролю и отчетности со стороны российских властей. А ведь через них только в 1913 году 11 российских страховщиков передали в Германию в перестрахование риски на 55 млн. рублей.
Страхование и перестрахование в годы Первой мировой войны
С началом военных действий против Германии и ее союзников сразу проявились проблемы нашей страховой уязвимости. В 1914 году в Российской империи действовали 21 английское страховое общество, 21 германский и 6 австро-венгерских страховщиков, по 5 шведских и норвежских страховщиков, а также 4 датских страховых общества.
С началом войны перестраховочные операции в Германии и у ее союзников не прекратились, а приобрели более скрытый характер. Учитывая и то, что в перестрахование иностранным обществам было запрещено передавать более 40% от перестраховочной премии, перестрахование российских договоров стало осуществляться через различных посредников. Вряд ли эту ситуацию всегда можно было считать злым умыслом или предательством. К этому подталкивала и ситуация с неразвитостью российского рынка перестрахования. Однако сотрудничество с организациями врага в годы войны было делом недопустимым.
Помимо исторически сложившегося массового привлечения германских и австрийских специалистов по страхованию для работы в отечественных страховых обществах, сложилась и многолетняя практика перестрахования крупных рисков за рубежом и, в первую очередь, в Германии. Если в мирное время такие деловые отношения часто оценивались как экономическая кабала, то с началом боевых действий между российской и германской империями такие страховые операции стали наносить прямой вред обороне.
Постепенно страховое дело в Российской империи перестраивалось на военный лад. Например, по инициативе правительства было введено страхование морских судов и грузов от военной опасности. При этом ¾ риска брало на себя государство, а страховое общество брало на себя оставшуюся ¼ риска без права на перестрахование. Однако меры принимались часто с запозданием.
Перестрахование в Германии: «узаконенное шпионство»
В страховой отрасли оказались сосредоточены самые точные и полные данные по важнейшим военно-экономическим направлениям. Многие сведения, передававшиеся германцам при заключении договоров перестрахования, составляли военную тайну. Например, полные финансово-экономические и производственные показатели российских оружейных, пороховых, патронных и судостроительных предприятий. По условиям договоров, отечественные страховщики передавали сведения о готовности к спуску на воду наших военных кораблей и производству снаряжений.
Автор работы «Страхование и война», изданной в те годы в Перми, обоснованно высказывал опасение, что многие военно-промышленные секреты через механизмы перестрахования попадают в руки противника. В частности, речь шла о передаваемым в Германию сведениям о Николаевском, Ревельском и Балтийском судостроительных заводах, а также о Путиловском и Обуховском военных производствах. Судя по тексту, автор был связан с военной промышленностью. В те годы в Перми на полную мощь работали заводы по выпуску снарядов разных калибров, включая снаряды для морской артиллерии. Здесь же выпускали легкие и горные пушки для нужд фронта.
Фактически до начала 1915 года сведения военного, экономического и технологического характера передавались некоторыми российскими страховщиками нашим врагам. Ежедневно после 4-х часов дня в Германию уходили списки рисков на перестрахование. «Ведь это же узаконенное шпионство в большом масштабе» — возмущались современники.
Помимо этого, на территории Российской империи в начальный период войны продолжала действовать разветвленная сеть страховых агентов, работавших в интересах германских, австрийских и иных иностранных страховых обществ. Помимо сведений об обстоятельствах жизни на местах, они сообщали о передвижении и расположении войск. Сил и средств территориальных жандармских управлений, на которые в военное время были возложены функции военной контрразведки, не всегда хватало для эффективного пресечения разведывательной деятельности противника.
По состоянию на конец 1914 года в Российской империи функционировало 19 отечественных страховых обществ, из которых 15 осуществляли страхование от огня с перестрахованием рисков за границей. В целях контроля перестраховочных операций в годы войны были подчинены правительственной инспекции сначала 5 страховых обществ, а затем и все остальные. Поводом для введения таких жестких контрольно-организационных мер послужили широкие перестраховочные контакты этих страховщиков за рубежом. Несколько страховых обществ попали под подозрение в проведении перестрахования в Германии через нейтральные страны.
Однако, несмотря на все предпринимаемые меры, во вражеские страховые общества продолжали передаваться сведения о финансово- экономическом состоянии отдельных местностей и населенных пунктов, карты расположения строений городов, местечек и сел, в числе и на территориях, прилегающим к местам боевых действий.
Потребовалось немало времени и сил для того, чтобы закрыть все каналы утечки военных и промышленных секретов. Процедуры перестрахования в стане противника были категорически запрещены. Военная промышленность России наладила выпуск всего необходимого для фронта вооружения, снаряжения и боеприпасов. Например, в апреле 1915 года уполномоченным Главного артуправления (ГАУ) по изготовлению 3-х и 6-ти дюймовых снарядов для полевой артиллерии был назначен генерал-майор С. Ванков. Ему удалось в кратчайшие сроки привлечь более 400 казенных и частных заводов, чтобы обеспечить потребности войск. При этом частично военная техника и станки закупалась у союзников и в нейтральных странах. Главным образом (более половины) заказов оборудования за рубежом приходилось на США. Закупались также английские, шведские и датские станки.
Уроки истории показывают неочевидные варианты потенциально возможной передачи сведений, составляющих государственную или военную тайну с использованием механизмов страхования и перестрахования. В условиях современной глобальной экономики страхование практически не имеет границ. Нормативное регулирование в рамках международного и национального законодательства не исключает возможности утечки важных сведений с помощью операций перестрахования с использованием подставных лиц или посредников. Это в полной мере относится и к РФ. Внутренние возможности и перестраховочные емкости не позволяют принимать риски, например, естественных монополий и крупнейших отечественных производителей. Такая ситуация требует постоянного внимания и контроля со стороны надзорных и правоохранительных органов.
Однако опыт Первой мировой войны показывает, что страхование и перестрахование можно использовать в качестве канала передачи данных, составляющих военную и государственную тайну.
Немного из истории российского страхования
Развитие страхования в Российской империи имеет свои исторические корни. Известно, что страхование появилось в западных странах раньше, чем эта форма защиты жизни, имущества и капиталов прижилась на русской земле. На Руси долгое время функции страховых резервов выполняли общинная взаимопомощь и коллективная выручка попавших в беду. Также совместно общинники несли все «казенные тягла», как тогда называли сборы, пошлины и другие обременения. Да и преобладавший на селе натуральный обмен и слабое развитие экономики страны в целом не требовали активного развития страхования. Хотя отдельные страховые организации уже появлялись как некие зарубежные новшества. В истории отечественного страхования есть упоминание о впервые созданном в Риге в 1765 году обществе взаимного от огня страхования. Более того, вопросы страхования стали появляться и в нормативных документах. Так, например, Уставом купеческого судоходства от 1771 года русским купцам, торговавшим в заморских странах, разрешалось страховать свои торговые суда и товары. Но все это были лишь единичные копии с западных страховых отношений.
Первый шаг в становлении российского страхования был сделан в правление Екатерины Великой в 1786 году, когда при государственном Заемном банке по ее манифесту была создана Страховая экспедиция. Так в Российской империи появилась первая казенная страховая организация. Страхование стало использоваться как инструмент финансовой защиты каменных строений, принимавшихся в залог при получении банковских кредитов. Этот вид страхования был обязательным, поскольку без страхового документа кредит не выдавался.
Манифестом императрицы была фактически установлена государственная монополия на страхование. Документом было прямо запрещено передавать в страхование «в чужие государства дома и фабрики здешние». Объяснила Екатерина II и причину столь строгого запрета зарубежного страхования. Уже тогда она понимала, что иностранные страховщики будут «выводить деньги во вред или убыток государственный». Но в реализации своих требований она проявляла известную гибкость в интересах наполнения казны. Банкам разрешалось брать в залог застрахованные в зарубежных обществах здания при условии уплаты 1,5% от страховой суммы в пользу Приказа общественного призрения. По своей экономической сути это был штраф, который пополнял статью расходов на социальные нужды.
Страховая экспедиция просуществовала в качестве государственного страховщика 36 лет, однако ни по финансовым результатам, ни по оказанию помощи страхователям высоких показателей ей достичь не удалось. На момент ликвидации экспедиции в 1822 году в ней было застраховано всего 25 зданий.
Главное – уберечься от пожаров
Огромный страховой потенциал России уже тогда привлекал внимание иностранных страховщиков. В числе первых у нас появилось представительство английского акционерного страхового общества «Феникс». Британский страховщик активно занялся страхованием столичных строений от огня. Стало понятно, что это весьма прибыльное дело.
История пожаров на просторах Отечества впечатляет как своими масштабами, так и огромными материальными потерями. На протяжении нескольких веков огненная стихия наносила ущерб больше, чем войны и разорительные набеги воинственных соседей. Пожароопасность постоянно возрастала из-за высокой плотности застройки (особенно в городах) и массового использования деревянных материалов. Например, за первые почти 5 веков своего существования Москва 13 раз выгорала полностью и около 100 раз несла потери от огня в большей своей части. Пожары в период французской оккупации в сентябре 1812 года уничтожили почти три четверти московских построек. По некоторым оценкам, пожарами тех дней были уничтожены около 6,5 тыс. жилых домов, более 8 тыс. магазинов, лавок и складов, 122 православных храма, а также здания университета, Арбатский и Петровский театры. В огне погибли тысячи раненных солдат и мирных жителей.
В 1827 году впервые было создано акционерное Российское страховое от огня общество. Это, безусловно, был шаг в нужном направлении. Однако ни решить вопрос о финансовой защите имущества от огня, ни потеснить иностранцев на страховом рынке это единственное отечественное общество не могло. Даже с учетом личной поддержки императора Николая I.
Огненная стихия продолжала опустошать города и другие селения. Не раз бушевали пожары в столице империи. Так, трехсуточный пожар в канун Рождества 1837 года уничтожил Зимний дворец. Горели и другие города – Казань, Могилев, Орел. Не раз дотла выгорали Новгород, Суздаль и Владимир. Саратов и вовсе полностью выгорал 15 раз.
В марте 1835 года император Николай I своим указом утвердил создание Второго Российского страхового от огня общества, которому также, как и Первому обществу, были дарованы привилегии по налогам. Сохранились и монопольные условия для его успешной работы в 40 губерниях империи.
Иностранцы в страховании жизни
Но иностранцы находили для себя огромные рыночные ниши и стремились охватить их страхованием. Так случилось, например, со страхованием жизни. В 1834 году подданный Пруссии Фердинанд Шведерский по каналам МИД империи обратился с прошением о создании в России первого общества по страхованию жизни. Надо отметить, что в ту пору в мире успешно работало уже более 50 подобных страховых обществ. На родине возникновения страхования жизни в Англии действовало 44 таких общества, в Германии – 4, во Франции – 3.
В сентябре 1835 года Николай I подписал указ о создании общества страхования жизни, которому были дарованы монопольные условия 20-летней работы на зарождавшемся страховом рынке империи. К сожалению, первым клиентом оказался тоже иностранец Густав Шульце, который оценил свою жизнь в 20 тыс. рублей. Огромная по тем временам сумма!
За первые 2 года после начала страхования жизни в Российской империи выявилась интересная тенденция. Страховались, в основном, иностранцы. Русских оказалось лишь около 7% от всего числа застрахованных. Это обстоятельство отметил великий русский поэт А. Пушкин. «…Страховать жизнь на Руси в обыкновение не введено… Покамест мы не застрахованы, а застращены». Долгие годы страхование на случай смерти считалось в России плохой приметой.
Страхование и перестрахование за рубежом
Со временем российские страховщики получили право проведения страховых и перестраховочных операций за границей. Это привело к тому, что среди сотрудников акционерных страховых обществ и, особенно, среди руководителей страховых обществ стали преобладать иностранцы. Особенно много было выходцев из Германии и Австрии.
Вместе с тем, с 1894 года в империи был установлен государственный надзор за страховым делом. Эти функции были возложены на МВД, где был сформирован страховой комитет, наделенный широкими правами и полномочиями. В начале ХХ века комитет был реорганизован в Особое присутствие по делам страхования и противопожарных мер.
В 1895 году было создано Русское перестраховочное общество, которое по определению и по своим финансовым возможностям не могло принять на себя все риски перестрахования в Российской империи. К тому времени в Европе уже несколько десятилетий успешно действовали старейшие и крупнейшие Кельнское, Мюнхенской и Швейцарское перестраховочные общества.
В 1912 году портфель страхования жизни иностранных обществ превысил 56 тыс. договоров, в то время как 8 отечественных страховых обществ заключили всего 162 тыс. договоров. Более четверти века в Российской империи успешно работали американские страховые общества «Нью-Йорк» и «Эквитебль», а также французский страховщик «Урбэн». В результате у зарубежных страховщиков накапливались важнейшие сведения о личной жизни подданных империи. Это то, что сейчас называют персональными данными. В перестраховочных документах содержались сведения об имущественном и сословном состоянии и, как правило, о здоровье застрахованного или страхователя.
В предвоенные годы и в начальный период войны отечественные страховые общества осуществляли все перестраховочные контакты и операции с германскими обществами через две посреднические конторы: «Мунценбехер и Мундестор» и «Визе, Гейзен и Ко». Удивительным образом обе эти конторы не подлежали никакому надзору, контролю и отчетности со стороны российских властей. А ведь через них только в 1913 году 11 российских страховщиков передали в Германию в перестрахование риски на 55 млн. рублей.
Страхование и перестрахование в годы Первой мировой войны
С началом военных действий против Германии и ее союзников сразу проявились проблемы нашей страховой уязвимости. В 1914 году в Российской империи действовали 21 английское страховое общество, 21 германский и 6 австро-венгерских страховщиков, по 5 шведских и норвежских страховщиков, а также 4 датских страховых общества.
С началом войны перестраховочные операции в Германии и у ее союзников не прекратились, а приобрели более скрытый характер. Учитывая и то, что в перестрахование иностранным обществам было запрещено передавать более 40% от перестраховочной премии, перестрахование российских договоров стало осуществляться через различных посредников. Вряд ли эту ситуацию всегда можно было считать злым умыслом или предательством. К этому подталкивала и ситуация с неразвитостью российского рынка перестрахования. Однако сотрудничество с организациями врага в годы войны было делом недопустимым.
Помимо исторически сложившегося массового привлечения германских и австрийских специалистов по страхованию для работы в отечественных страховых обществах, сложилась и многолетняя практика перестрахования крупных рисков за рубежом и, в первую очередь, в Германии. Если в мирное время такие деловые отношения часто оценивались как экономическая кабала, то с началом боевых действий между российской и германской империями такие страховые операции стали наносить прямой вред обороне.
Постепенно страховое дело в Российской империи перестраивалось на военный лад. Например, по инициативе правительства было введено страхование морских судов и грузов от военной опасности. При этом ¾ риска брало на себя государство, а страховое общество брало на себя оставшуюся ¼ риска без права на перестрахование. Однако меры принимались часто с запозданием.
Перестрахование в Германии: «узаконенное шпионство»
В страховой отрасли оказались сосредоточены самые точные и полные данные по важнейшим военно-экономическим направлениям. Многие сведения, передававшиеся германцам при заключении договоров перестрахования, составляли военную тайну. Например, полные финансово-экономические и производственные показатели российских оружейных, пороховых, патронных и судостроительных предприятий. По условиям договоров, отечественные страховщики передавали сведения о готовности к спуску на воду наших военных кораблей и производству снаряжений.
Автор работы «Страхование и война», изданной в те годы в Перми, обоснованно высказывал опасение, что многие военно-промышленные секреты через механизмы перестрахования попадают в руки противника. В частности, речь шла о передаваемым в Германию сведениям о Николаевском, Ревельском и Балтийском судостроительных заводах, а также о Путиловском и Обуховском военных производствах. Судя по тексту, автор был связан с военной промышленностью. В те годы в Перми на полную мощь работали заводы по выпуску снарядов разных калибров, включая снаряды для морской артиллерии. Здесь же выпускали легкие и горные пушки для нужд фронта.
Фактически до начала 1915 года сведения военного, экономического и технологического характера передавались некоторыми российскими страховщиками нашим врагам. Ежедневно после 4-х часов дня в Германию уходили списки рисков на перестрахование. «Ведь это же узаконенное шпионство в большом масштабе» — возмущались современники.
Помимо этого, на территории Российской империи в начальный период войны продолжала действовать разветвленная сеть страховых агентов, работавших в интересах германских, австрийских и иных иностранных страховых обществ. Помимо сведений об обстоятельствах жизни на местах, они сообщали о передвижении и расположении войск. Сил и средств территориальных жандармских управлений, на которые в военное время были возложены функции военной контрразведки, не всегда хватало для эффективного пресечения разведывательной деятельности противника.
По состоянию на конец 1914 года в Российской империи функционировало 19 отечественных страховых обществ, из которых 15 осуществляли страхование от огня с перестрахованием рисков за границей. В целях контроля перестраховочных операций в годы войны были подчинены правительственной инспекции сначала 5 страховых обществ, а затем и все остальные. Поводом для введения таких жестких контрольно-организационных мер послужили широкие перестраховочные контакты этих страховщиков за рубежом. Несколько страховых обществ попали под подозрение в проведении перестрахования в Германии через нейтральные страны.
Однако, несмотря на все предпринимаемые меры, во вражеские страховые общества продолжали передаваться сведения о финансово- экономическом состоянии отдельных местностей и населенных пунктов, карты расположения строений городов, местечек и сел, в числе и на территориях, прилегающим к местам боевых действий.
Потребовалось немало времени и сил для того, чтобы закрыть все каналы утечки военных и промышленных секретов. Процедуры перестрахования в стане противника были категорически запрещены. Военная промышленность России наладила выпуск всего необходимого для фронта вооружения, снаряжения и боеприпасов. Например, в апреле 1915 года уполномоченным Главного артуправления (ГАУ) по изготовлению 3-х и 6-ти дюймовых снарядов для полевой артиллерии был назначен генерал-майор С. Ванков. Ему удалось в кратчайшие сроки привлечь более 400 казенных и частных заводов, чтобы обеспечить потребности войск. При этом частично военная техника и станки закупалась у союзников и в нейтральных странах. Главным образом (более половины) заказов оборудования за рубежом приходилось на США. Закупались также английские, шведские и датские станки.
Уроки истории показывают неочевидные варианты потенциально возможной передачи сведений, составляющих государственную или военную тайну с использованием механизмов страхования и перестрахования. В условиях современной глобальной экономики страхование практически не имеет границ. Нормативное регулирование в рамках международного и национального законодательства не исключает возможности утечки важных сведений с помощью операций перестрахования с использованием подставных лиц или посредников. Это в полной мере относится и к РФ. Внутренние возможности и перестраховочные емкости не позволяют принимать риски, например, естественных монополий и крупнейших отечественных производителей. Такая ситуация требует постоянного внимания и контроля со стороны надзорных и правоохранительных органов.
Информация