Соперничество линейных крейсеров: "Ринаун" и "Макензен"
Как мы уже говорили в предыдущей статье, по логике вещей соперничество линейных крейсеров должно было бы завершиться на кораблях типов «Тайгер» - «Дерфлингер». Англичане отказались от дальнейшего развития кораблей данного класса и сосредоточились на быстроходных линкорах с 381-мм артиллерией, заложив пять линкоров типа «Куин Элизабет» по программе 1912 г. (фактически закладка состоялась в 1912-1913 гг.). Затем пришла очередь пополнить 381-мм линкорами главные силы флота и программа следующего, 1913 г., включала в себя пятерку линкоров типа «Ройал Соверен» с уменьшенной до 21 уз. скоростью. А затем подошло время программы 1914 г., по которой англичане решили закладывать уже не пять, а только четыре корабля – три по проекту «Ройал Соверена» и один по типу «Куин Элизабет». После реализации этой программы британский флот располагал бы восемью относительно тихоходными «Ройал Соверенами» и быстроходным авангардом в составе шести «Куин Элизабет», при этом общее количество линкоров с 381-мм пушками достигло бы четырнадцати.
Тем не менее, этого не произошло: почти сразу поле того, как были выданы заказы на строительство указанной четверки, получившей наименования «Ринаун», «Рипалс», «Резистенс» и «Эджинкорт», грянула Первая мировая война. Разумеется, в 1914 г никто не мог предположить того многолетнего кошмара, в который будет ввергнута Европа – считалось, что война закончится не более чем через полгода-год, а потому корабли программы 1914 г на нее никак не успевали, так что их строительство было заморожено. Но… не одновременно.
Дело в том, что «Резистенс» и «Эджинкорт» собирались строить на казенных верфях Портсмута и Девнопорта, и с началом войны всякая подготовка к их закладке была прервана сразу же – англичане благоразумно сочли, что им следует сосредоточиться на достройке множества различных кораблей, находящихся в высокой степени готовности. Но два других линкора типа «Ройал Соверен» были заказаны частным фирмам: «Рипалс» строила «Палмерс» в Гриноке (неподалеку от Ньюкасла), а «Ринаун» - «Фэйрфильд» в Гоуэне (Глазго). И вот по ним-то Адмиралтейство некоторое время работ не останавливало, в результате чего «Рипалс» все-таки был заложен, а для «Ринауна» было подготовлено несколько сотен тонн конструкционных материалов. Впрочем, вскоре их строительство замедлилось из-за оттока рабочей силы, а затем и вовсе было остановлено.
Напомним, что в это время морским министром, а точнее, как это называлось в Англии, Первым лордом Адмиралтейства был Уинстон Спенсер Черчилль, в то время как командовал Королевским флотом Первый морской лорд принц Луис Баттенберг. Вскоре после начала войны на него обрушился град критики (далеко не во всем обоснованной), но, похоже, истинная подоплека в его отставке заключалась в том, что он носил германскую фамилию, да и был почти чистокровным немцем. Соответственно, должность Первого морского лорда получалась вакантной, и У. Черчилль не преминул вспомнить о своем друге и учителе Джоне «Джеки» Фишере. Несмотря на преклонный семидесятитрехлетний возраст, адмирал все еще обладал совершенно неукротимой энергией и возвращение его в должность, которую он занимал до 1910 г., было политически приемлемо.
Вновь став Первым морским лордом, Д. Фишер развил самую бурную деятельность, обратив внимание Адмиралтейства на недостаток в легких кораблях – подводных лодках, эсминцах, и т.д. и все это было, безусловно, правильно и полезно. Но Д. Фишер испытывал непонятную, иррациональную любовь к линейным крейсерам британского типа, которые сам же и создал – очень быстроходным и сильно вооруженным кораблям с ослабленным бронированием. Он был сильно расстроен отказом Адмиралтейства от линейных крейсеров, и теперь, снова придя к власти, горел желанием возобновить их строительство. Это было очень непросто, так как члены британского парламента давно уже провозгласили о том, что линейные крейсера как класс боевых кораблей полностью изжил себя и более Королевскому флоту не нужен. Но когда это Джона Арбетнота Фишера останавливали какие-то там трудности?
Несмотря на то, что Д. Фишера отличала порывистость и резкость суждений, а также и прорывающаяся все чаще и чаще несдержанность, он оставался превосходным политиком и очень тонко подобрал момент для своего предложения, ну а суть его сводилась к следующему. Д. Фишер предложил построить два линейных крейсера со скоростью 32 узла и самыми тяжелыми пушками, какие только есть (на тот момент речь шла, очевидно, о 381-мм артиллерии), при том что бронезащита должна была оставаться на уровне «Инвинсибла». В обычных условиях подобное предложение никак не могло быть принято, потому что в строительстве подобных кораблей не было никакого смысла – у них отсутствовала тактическая ниша, которую они могли занимать. Другими словами, не существовало ни одной задачи, для решения которой флоту требовались бы именно такие корабли. Они были нужны только одному человеку во всей Великобритании – самому Джону Арбетноту Фишеру. Даже откровенно склонный к авантюрам сэр Уинстон Черчилль – и то поначалу выступил против них!
Однако, как мы уже говорили выше, момент был подобран просто превосходно. Сперва – августовский рейд англичан в Гельголандскую бухту, в котором поддержка пятерки линейных крейсеров Битти обеспечила уничтожение трех германских легких крейсеров и победу в бою. Надо сказать, что до вступления линейных крейсеров в сражение дела англичан обстояли не слишком хорошо… Затем – поразившее Англию в самое сердце поражение при Коронеле, где «Шарнхорст» и «Гнейзенау» уничтожили главные силы эскадры адмирала Крэдока. И тут же – триумф «Инвинсибла» и «Инфлексибла» у Фолклендов, которые без потерь и без серьезного ущерба для себя уничтожили неуловимый и победоносный отряд Максимилиана фон Шпее. Эти события прославили линейные крейсера Англии и, как будто бы, подтвердили правильность их концепции.
И вот, сразу же после Фолклендского сражения, Джон Фишер предлагает Уинстону Черчиллю вынести на обсуждение Кабинета министров предложение о возобновлении строительства линейных крейсеров. Однако сэр Уинстон отказался. Он заявил своему другу, что эти корабли отвлекут ресурсы, нужные для иных, более важных целей, и при этом все равно не будут готовы до конца войны. Что же, Д. Фишер немедленно изыскал другие аргументы.
Во-первых, он заявил, что корабли обязательно успеют на войну, что в прошлый раз он построил революционный «Дредноут» всего лишь за год и берется в такой же срок создать новейшие линейные крейсера. Во-вторых, Джон Фишер обратил внимание У. Черчилля на то, что в Германии скоро вступит в строй линейный крейсер «Лютцов», который сможет развивать не менее 28 узлов, в то время как у Англии таких кораблей нет. И, наконец, в-третьих, Первый морской лорд извлек «козырного туза» - план десантной операции в Балтийском море.
Как известно, идея этой операции была донельзя экстравагантна – согласно общему замыслу, Королевскому флоту предстояло преодолеть германскую оборону проливов Скагеррак и Каттегат и вторгнуться в Балтийское море, установив там свое господство. После этого британские корабли обеспечили бы десант английских или русских войск на побережье Померании, то есть менее чем в 200 км от самого Берлина. Джон Фишер утверждал, что для такой операции Королевскому флоту понадобятся быстроходные и сильно вооруженные корабли с относительно малой осадкой, каковых в наличии не имелось.
План операции выглядел крайне привлекательно (на бумаге) и потому предложения Д. Фишера были приняты. Спустя всего 10 дней после Фолклендского сражения правительство Англии одобрило строительство двух линейных крейсеров.
На самом деле, конечно, все аргументы Д. Фишера не стоили выеденного яйца. Сражение в Гельголандской бухте, безусловно, подтвердило тот неоспоримый факт, что гигантские корабли с тяжелыми пушками, каковыми были линейные крейсера, способны уничтожить легкие крейсера, но и что же с этого? Для борьбы с легкими кораблями противника линейные крейсера были слишком велики и дороги. Конечно, никто не стал бы отрицать полезность использования линейных крейсеров в качестве прикрытия для легких сил, ну так у англичан и так было целых десять кораблей этого класса против пяти (если считать вместе с «Лютцовым») у Германии! Вне всякого сомнения, линейные крейсера доказали свои превосходные контррейдерские качества, но дело в том, что после гибели «Шарнхорста» и «Гнейзенау» у немцев закончились броненосные крейсера, предназначенные для действия в океане. «Фюрст Бисмарк» был совсем уже устаревшим, более-менее современный «Блюхер» был присоединен к линейным крейсерам, а остальные броненосные крейсера Германии создавались как разведчики при линейных эскадрах и не слишком хорошо подходили для океанского рейдерства. Конечно, теоретически оставалась возможность отправки их в океан, но для противостояния им было бы более чем достаточно британских броненосных крейсеров типов «Уорриор» и «Минотавр», которые превосходили тот же «Роон» едва ли не настолько же, насколько «Инвинсибл» превосходил «Шарнхорст». И это не говоря уже о том, что англичане всегда могли отправить на коммуникации пару-тройку линейных крейсеров типов «Инвинсибл» и «Индефатигебл», и у них все равно сохранялось бы численное преимущество над кораблями того же класса Германии.
Что же до «ужасного» немецкого «Лютцова», то в составе Королевского флота имелся как минимум один корабль («Тайгер»), который превосходил его по скорости, да и остальные три «343-мм» британских линейных крейсера если и уступали ему, то совсем незначительно. Во всяком случае, «Лютцов» действовал бы в составе соединения линейных крейсеров, что нивелировало его «превосходство», так как любая эскадра вынуждена ориентироваться на свой самый тихоходный корабль. И совсем уж странно выглядит необходимость мелкосидящего линейного крейсера для операций в Балтийском море – зачем? Для того, чтобы «гонять» легкие силы неприятеля, линейный крейсер избыточно велик и мощен, а тяжелые корабли противника на мелководье не зайдут – к тому же, если уж предполагать бой с тяжелыми кораблями на мелководье, то нужна не скорость, а бронезащита. А для чего еще? Поддержка огнем десанта? Так с подобной задачей отлично справятся куда более дешевые мониторы.
Даже самый беглый анализ подобной операции приводил к следующему – любая попытка прорыва британского флота в Балтику автоматически приводила к генеральному сражению германского и английского флотов – в зависимости от задействованных в операции сил немцы либо подошли бы к противнику со стороны моря, либо же перебросили тяжелые корабли хохзеефлотте Кильским каналом. Подобная попытка Англии дала бы немцам то, о чем они мечтали с самого начала войны – возможность сперва измотать главные силы британского флота (в данном случае – в ходе прорыва последними минных заграждений, перегораживающих входы в Балтику), а затем, когда силы более или менее уравняются – дать генеральное сражение. Соответственно, для подобной операции англичанам куда больше пригодилась бы пара стандартных линкоров, чем слабозащищенные и неспособные сражаться в линии крейсера.
Тем не менее, напор и бесконечная энергия Д. Фишера сделали свое дело и разрешение на строительство было им получено. Однако Первый морской лорд отлично понимал, что он выиграл только первый раунд – все-таки проект нового крупного боевого корабля должен был пройти стадии различных согласований, которые могли на корню «зарубить» эту во всяком отношении экстравагантную идею. Но тут на помощь Д. Фишеру пришла обещанная им скорость постройки. Иными словами, он, прикрываясь необходимостью скорейшего начала строительства (а он обещал построить линейные крейсера всего за 15 месяцев!) имел возможность настолько форсировать процедуру проектирования, чтобы по максимуму исключить из нее всякие согласования, которые в другом случае были бы обязательны.
Собственно говоря, самое первое «техническое задание», которое Д. Фишер выдал главному кораблестроителю д’Эйнкорту, говорит о том, что Первый морской лорд превосходно понимал цену своим «аргументам», в пользу постройки линейных крейсеров. Он потребовал от д’Эйнкорта спроектировать корабль по типу улучшенного «Инвинсибла» с максимально тяжелой артиллерией главного калибра, 102-мм противоминным калибром, скоростью 32 узла, а одним из основных требований стала максимальная высота корпуса у форштевня, с тем чтобы обеспечить кораблю наилучшую мореходность. Собственно, проект и назывался: «Океанский линейный крейсер «Радамантус»», а об осадке было только и сказано, что: «уменьшить по возможности». Как видим, стоило только получить «добро» на строительство линейных крейсеров, требования к ним для Балтийской операции серьезно потеряли в актуальности.
Д’Эйнкорт постарался по максимуму удовлетворить пожелания Первого морского лорда, и уже на следующий день представил тому эскиз будущего корабля – при водоизмещении 18 750 т и скорости 32 узла линейный крейсер имел 152 мм бронепояс, 32 мм палубу и вооружение из двух двухорудийных башен 381-мм орудий, а также 20 102-мм пушек. Линейный крейсер получился очевидно слабым, поэтому Д. Фишер, ознакомившись с проектом, распорядился добавить еще одну 381-мм башню. Именно так и получился проект «Ринауна».
Надо сказать, что д’Эйнкорту не нравился этот линейный крейсер, и он всячески пытался его улучшить, предлагая Д. Фишеру более защищенные варианты, но Первый морской лорд был неумолим. Тогда кораблестроитель пошел ва-банк и предложил установить еще одну 381-мм башню – с таким вооружением даже совершенно картонный корабль все же представлял бы собой нешуточную опасность для германских линейных крейсеров. Но и здесь ничего не вышло, потому что в срок моги быть изготовлены только 6 башен, но никак не 8, и Д.Фишер оставил новые линейные крейсера с тремя башнями главного калибра каждый и всемерно ускорял приготовления к строительству. В итоге корабли были заложены всего через месяц с небольшим после начала проектирования, 25 января 1915 г – в день рождения их «отца», Джона Арбетнота Фишера.
В некоторых публикациях указывается, что «Рипалс» и «Ринаун» представляют собой линейные корабли типа «Ройал Соверин», достроенные по новому проекту, но это не так. Как мы уже говорили ранее, заказы на строительство линкоров «Рипалс» и «Ринаун» получили фирмы «Палмерс» и «Фэйрфильд» соответственно. Но заложить корабль успела только «Палмерс», однако фирма не могла строить линейный крейсер – у нее попросту не было стапеля нужной длины. Поэтому контракт на строительство «Рипалса»-крейсера передали верфи «Джон Браун». На нее же передали и все материалы, заготовленные фирмой «Палмерс», которые можно было использовать при строительстве корабля нового проекта. «Ринаун» строила «Фэйрфильд», но, судя по всему, он изначально был заложен как линейный крейсер.
Артиллерия
Как мы уже говорили, главный калибр новых британских кораблей представляли 381-мм пушки, однотипные тем, что устанавливались на линкорах «Куин Элизабет» и «Ройал Соверин» и представлявшие собой шедевр морской артиллерии. Единственной претензией к «Рипалсу» и «Ринауну» являлось отсутствие четвертой башни, поскольку, имея только 6 орудий главного калибра, корабли испытывали затруднения с пристрелкой на дальние дистанции. Но в целом «большие пушки» «Рипалса» и «Ринауна» заслуживают самой высокой оценки.
А вот возврат к 102-мм противоминной артиллерии представляется явно ошибочным шагом. Вне всякого сомнения, четырехдюймовый снаряд значительно уступал в поражающем воздействии шестидюймовому – предполагалось, что одним попаданием последнего можно вывести из строя миноносец водоизмещением до 1 000 т. Компенсировать слабое качество 102-мм снарядов могло только их количество, иными словами необходимо было обеспечить максимальное количество стволов в залпе. Но количество одноорудийных 102-мм пушек нельзя было увеличивать до бесконечности, и выход был найден в создании трехорудийных 102-мм установок. Это теоретически остроумное решение в сочетании с удачным расположением (из пяти трехорудийных и двух одноорудийных установок, установленных на каждом корабле, на один борт могли вести огонь четыре трехорудийных и одна одноорудийная) обеспечивало стрельбу из 13 стволов на борт – более чем вдвое больше, чем у линкоров с дюжиной 152-мм орудий в казематах. Однако сами установки оказались слишком тяжелыми – имея вес 17,5 т они, при этом, не оснащались силовыми приводами, так что можно было лишь посочувствовать наводчикам этих монстров.
А ведь скорости углового наведения весьма важны для артиллерии, ведущей огонь по вертким и постоянно меняющим курс миноносцам. Кроме того, для обслуживания каждой установки требовался расчет из 32 человек. С учетом того, что расчет 381-мм башни составлял 64 человека, общая численность прислуги противоминной артиллерии почти равнялась расчетам пушек главного калибра.
Компактные размеры установки не позволяли расчетам эффективно обслуживать все три ствола (хотя каждый из них имел собственную люльку) – комендоры просто мешали друг другу, поэтому реальная скорострельность трехорудийной установки лишь ненамного превосходила таковую у двухорудийной. Стоит также отметить плохую защищенность расчетов – они стояли совершенно открыто, имея только щиты, которые, естественно, никак не могли прикрыть 32 человека. Все это в совокупности делало противоминную артиллерию «Рипалса» номинантом на звание «худший противоминный калибр Гранд Флита».
102-мм артсистема обеспечивала 10-кг снаряду начальную скорость 800 м/сек, что при угле возвышения в 30 град. позволяло стрелять на 66,5 кбт. Однако, по свидетельствам моряков, подобная дальность была даже излишней, так как падения 102-мм нарядов на расстоянии свыше 40 кбт было уже не видно.
Кроме вышеупомянутых артсистем, на «Рипалс» и «Ринаун» при постройке установили по две 76-мм зенитных и четыре 47-мм салютных пушки. Также они получили по два подводных 533-мм торпедных аппарата с боекомплектом в 10 торпед, расположенных, к тому же, весьма неудачно – перед барбетом носовой башни главного калибра.
Бронирование
Броневая защита линейных крейсеров типа «Ринаун» не то, чтобы недостаточна, она совершенно ничтожна. Обычно утверждается, что она находилась на уровне первых линейных крейсеров мира – кораблей типа «Инвинсибл», но это неверно, потому что, на самом деле, «Ринаун» оказался защищен намного хуже «Инвинсиблов».
Описания броневой защиты «Ринаунов» несколько различаются в разных источниках. Основу его бронезащиты составлял 152 мм пояс длиной 141 м, который начинался на середине барбета носовой башни и заканчивался на середине барбета кормовой башни. Здесь от бронепояса к барбетам под углом к диаметральной плоскости шли 102 мм траверзы, то есть они шли от борта корабля, смыкаясь на барбетах носовой и кормовой башен (на приведенной схеме отсутствуют). В то же время в нос от 152 мм бронепояса борт защищался 102 мм броней, а в корму – 76 мм. Однако эти дополнительные бронепояса не доходили до форштевня и ахтерштевня, замыкаясь 76-102 мм траверзами, расположенными соответственно в корме и в носу. При этом кормовой траверз располагался перпендикулярно диаметральной плоскости, а вот носовой – неясно, и возможно так же, как и кормовой, но по некоторым иным данным, его бронеплиты сходились от левого и правого борта примерно под углом 45 град, что, вероятно, обеспечивало некоторую возможность рикошета крупнокалиберного снаряда, при попадании снаряда прямо в нос корабля.
Что до горизонтальной защиты, то она была представлена бронепалубой, имевшей 25 мм в горизонтальной части и 51 мм – на скосах. («Инвинсибл», соответственно, 38 и 51 мм). Единственным преимуществом «Ринауна» было то, что в районах башен главного калибра толщина горизонтальной части бронепалубы была увеличена с 25 до 51 мм. Вне пределов цитадели (за 102 мм траверзами) бронепалуба «Ринауна» имела 63 мм и в носу, и в корме. У «Инвинсибла» такая защита была только в корме, а в нос броневая палуба по толщине не отличалась от той, что защищала цитадель (38-51 мм).
Таким образом мы видим, что толщина броневой защиты «Ринауна» и «Инвинсибла» как будто бы совпадает по толщинам, и «Ринаун» даже имеет небольшое преимущество – почему же тогда его защита хуже?
Все дело в том, что пояс «Инвинсибла» имел высоту 3,43 м, а «Ринауна» - всего лишь 2,74 м. При этом энергетическая установка «Ринауна», конечно, была значительно мощнее той, что стояла на «Инвинсибле». И вот результат – если мы вспомним схему бронирования «Инвинсибла», то увидим, что горизонтальная часть бронепалубы располагалась существенно ниже верхней кромки 152-мм бронепояса.
В то же время горизонтальная часть бронепалубы «Ринауна» находилась как раз на уровне верхней кромки 152 мм бронепояса, а в районе машинного отделения даже превышала ее! Иными словами, в ряде случаев и с учетом настильной траектории немецких снарядов, им пришлось бы сперва пробить 152 мм бронепояс и лишь потом достигнуть 38 мм участка бронепалубы (или 51 мм скоса). В то же время у «Ринауна» такой участок отсутствовал – у него снаряд, прошедший по той же траектории, сразу попадал в 51 мм скос или 25-51 мм палубу.
Таким образом, невзирая на формальное равенство толщин бронеплит, защита цитадели у «Ринауна» фактически оказывалась даже хуже, чем у самых первый линейных крейсеров Королевского флота!
Правда, тут нужно упомянуть об одном достоинстве горизонтальной защиты «Ринауна» - дело в том, что, помимо броневой палубы, «Ринаун» получил еще усиленную защиту палубы полубака – на нее были дополнительно уложены листы стали STS, представлявшие собой почти ту же гомогенную броню. В районе барбетов носовых башен главного калибра полубак имел несущественные 19 мм, но дальше в корму, в районе котельных и машинных отделений достигали 28-37 мм. Впрочем, строго говоря, все это не слишком отличалось от 25 мм верхней палубы «Инвинсибла».
В принципе, если тяжелый германский снаряд попал бы в палубу полубака, в районе машинных или котельных отделений, то он бы, вероятнее всего, детонировал, и в этом случае некоторая надежда удержать его осколки у нижней 25 мм броневой палубы (тем более – 51 мм в районах башен главного калибра) была. Но проблема заключалась в том, что расстояние между броневой палубой и палубой полубака составляла целых два межпалубных пространства – снаряд, угодивший в эти «ворота», «благополучно» миновал бы верхний уровень горизонтальной защиты и легко сокрушил бы нижний. Англичане и сами отлично понимали, что делают что-то не то, поэтому постарались как-то усилить борта над бронепоясом, выполнив их из двух слоев 19 мм стали (итого – 38 мм). Но, конечно, подобная защита давала надежду лишь на отражение осколков тяжелых снарядов, взорвавшихся от удара о воду неподалеку от корабля, а от самих снарядов никакой защиты не создавала.
В общем, можно рискнуть, утверждая, что в результате ограничений, наложенных Д. Фишером, Королевский флот получил два самых слабозащищенных линейных крейсера за всю историю британских кораблей этого класса. Но одного Первого морского лорда винить в этом было нельзя – нужно констатировать, что и кораблестроители приложили к этому свою руку. Так, за счет отказа от «бронирования» борта выше бронепояса и дополнительной защиты палубы полубака вполне можно было бы усилить броневую палубу до приемлемых величин, или же повысить высоту бронепояса, что весьма позитивно сказалось бы на общем уровне его защиты.
В остальном бронирование «Ринауна» также не представляло собой ничего выдающегося – башни главного калибра по своей конструкции повторяли те, что были установлены на «Ройал Соверин», но толщина брони была уменьшена – лоб башен составил всего 229 мм (против 330 мм оригинала), боковые плиты – 178 мм (280 мм). Барбеты также были защищены всего лишь 178 мм броней (то есть, как и у «Инвинсиблов»). Единственным преимуществом перед «Инвинсиблами» было то, что за бронепоясом барбеты утоньшались до 102 мм, в то время как на первых линейных крейсерах – вдвое меньше, 51 мм. Но это более чем компенсировалось тем недостатком, что за 38 мм бортом барбеты имели также всего лишь 102 мм, то есть в этом районе совокупная защита подачных труб не дотягивала даже до 152 м… Носовая боевая рубка защищалась 254 мм броней, кормовая – всего лишь 76 мм, и еще дымоходы получили прикрытие из 38 мм броневых плит. Это, в общем, было все.
Корпус
Надо сказать, что в разделе «Бронирование», мы не сообщили ничего о противоторпедной переборке, но это потому, что ее на «Ринауне» и «Рипалсе» не было. Зато корабль впервые в британском флоте получил були, интегрированные в конструкцию корпуса. Надо сказать, что подобная конструкция, по мнению адмиралов, обеспечила ничуть не худшую, а может и лучшую защиту, чем противоторпедная переборка: образовавшийся дополнительный объем корпуса использовали для хранения жидких грузов (в том числе нефти) при том, что он делился на несколько отсеков. В результате, несмотря на то, что толщина переборок составляла 8-19 мм обычной судостроительной стали, общая их толщина составляла 50 мм. Ну а с учетом того, что между ними находилась жидкость, поглощающая энергию взрыва, эффективность подобной защиты существенно превосходила обычную, с бронированной переборкой. Также були позволяли уменьшить осадку корабля, но надо сказать, что здесь англичане не добились слишком уж большого успеха – если у «Тайгера» осадка в нормальном водоизмещении составляла 8,66 м, то у «Рипалса» и «Ринауна» - в пределах 8,1 м. Часто указываемая осадка в 7,87 м и около того относится к пустому кораблю.
Энергетическая установка
Проектом предполагалось использовать облегченную энергетическую установку с повышенными параметрами пара, но из-за спешности постройки кораблей от нее пришлось отказаться. В результате машины и котлы конструкционно были аналогичны тем, что устанавливались на «Тайгере», и это не было хорошим решением, потому что такая энергетическая установка имела слишком большой вес для своей мощности. Более современные котлы позволили бы высвободить по меньшей мере 700 т для усиления того же бронирования… впрочем, у такой установки были и свои плюсы, потому что машины и котлы «Тайгера» зарекомендовали себя весьма надежными агрегатами.
Номинальная мощность механизмов должна была составить 110 000 л.с., форсированная – 120 000 л.с., при этом при номинальной мощности и нормальном водоизмещение (26 500 т) ожидалось достижение 30 уз., на форсаже – 32уз. Фактически «Рипалс» при водоизмещении, близким к полному (29 900 т) и мощности в 119 025 л.с. развил 31,7 уз., а «Ринаун» при весе в 27 900 т и мощности 126 300 л.с. – 32,58 уз.
Оценка проекта
«Рипалс» завершил испытания 21 сентября, а «Ринаун» - 28 ноября 1916 г., когда и У. Черчилль и Д. Фишер уже лишились своих постов. Как известно, концепция британского линейного крейсера не выдержала проверки Ютландским сражением, поэтому отношение к новым кораблям у моряков было соответствующим: им присвоили статус «срочно нуждающихся в модернизации» и под этим благовидным предлогом не включили в состав Гранд флита. При других обстоятельствах их бы, возможно, и вовсе оставили у стенки до конца войны, но англичанам категорически не нравилось, что они, по сути, остались с тремя «343-мм» крейсерами (предшествующие им корабли с 305-мм пушками считались практически утратившими боевое значение) против четырех линейных крейсеров немцев. При этом в самом скором времени хохзеефлотте должен был получить «Гинденбург» взамен потопленного «Лютцова», и в Англии были уверены, что вот-вот в строй вступит первый «Макензен». Посему англичане сочли, что «Рипалс» и «Ринаун» им все же необходимы, и только что построенные корабли сразу отправились на первую (но далеко не последнюю) в своей жизни модернизацию, которая была завершена в конце весны 1917 г. – официально ее закончили раньше, но именно до этого времени проводились работы.
Поэтому следует говорить о том, что «Рипалс» и «Ринаун» вошли в состав флота весной 1917 г. Надо сказать, что поспешная модернизация, в ходе которой кораблям было добавлено по 504 т брони, не решила, конечно, проблемы их защищенности. Участок горизонтальной брони над машинными (но не котельными) отделениями были усилены с 25 мм до 76 мм. Броневая палубы от барбета носовой башни и до 102 мм траверза (в нос) и от барбета кормовой башни до 76 мм траверза (в корму) были усилены с 25 мм до 63 мм. Палуба в корме вне цитадели доведена с 63 мм до 88 мм., также была усилена горизонтальная защита над погребами башен главного калибра, но не броневой, а нижней палубы – ее толщину довели до 51 мм.
Вне всякого сомнения, указанные меры несколько усилили броневую защиту «Рипалса» и «Ринауна», но, конечно, это было «чуть лучше, чем ничего». Защита этих двух линейных крейсеров выглядела недостаточно даже против 280-мм снарядов, не говоря уже о 305-мм. Иными словами, бой с «Зейдлицем», «Дерфлингером» или (тем более!) «Макензеном» они могли вести до первых попаданий в районы расположения ключевых механизмов (энергетической установки, башен, барбетов, погребов главного калибра и т.д.), после чего почти гарантированно получали тяжелые или даже смертельные повреждения. Вне всякого сомнения, германские корабли были уязвимы для 381-мм снарядов, но в целом их бронезащита обеспечивала куда большую боевую устойчивость, нежели броня линейных крейсеров типа «Ринаун».
Другими словами, в годы войны англичане построили два корабля, совершенно не отвечающих стоявшим перед ними задачам.
Но вот что интересно… Прошли годы, и в будущем, в годы Второй мировой войны, «Рипалс» и «Ринаун» стали одними из самых полезных кораблей флота. Впрочем, странного здесь ничего нет. Очень высокая скорость, полученная ими «при рождении», дала линейным крейсерам хороший модернизационный запас – несмотря на существенное усиление бронезащиты, они оставались достаточно быстроходными для борьбы с современными крейсерами. В то же время большая часть кораблей Германии, которые та могла направить на борьбу в океан – легкие и тяжелые крейсера, «карманные» линкоры представляли собой «законную дичь» для «Рипалса» и «Ринауна», а благодаря усиленной бронезащите и очень мощным 381-мм пушкам они оставались крайне опасными даже для «Шарнхорста» и «Гнейзенау». В сущности, единственными кораблями Гитлера, для которых «Рипалс» и «Ринаун» сами были «законной дичью» - это «Бисмарк» и «Тирпиц», но это было и все. На Средиземном море они не могли бы сражаться только с новейшими итальянскими линкорами типа «Витторио Венето», но имели возможность уклониться от боя, на Тихом океане представляли бы собой достойный ответ модернизированным японским линейным крейсерам типа «Конго».
Можно констатировать, что порочная концепция и абсолютное несоответствие задачам, которые ставила Первая мировая война, вовсе не сделали «Рипалс» и «Ринаун» бесполезными кораблями, но это произошло в будущем и исключительно в силу возникших ограничений военно-морских сил, наличие которых нельзя было предсказать заранее. Иными словами, «Рипалс» и «Ринаун», несмотря на все свои недостатки, сослужили славную службу старой доброй Англии, но заслуги их создателей в этом нет.
Продолжение следует...
Линкоры типа "R" в море
Тем не менее, этого не произошло: почти сразу поле того, как были выданы заказы на строительство указанной четверки, получившей наименования «Ринаун», «Рипалс», «Резистенс» и «Эджинкорт», грянула Первая мировая война. Разумеется, в 1914 г никто не мог предположить того многолетнего кошмара, в который будет ввергнута Европа – считалось, что война закончится не более чем через полгода-год, а потому корабли программы 1914 г на нее никак не успевали, так что их строительство было заморожено. Но… не одновременно.
Дело в том, что «Резистенс» и «Эджинкорт» собирались строить на казенных верфях Портсмута и Девнопорта, и с началом войны всякая подготовка к их закладке была прервана сразу же – англичане благоразумно сочли, что им следует сосредоточиться на достройке множества различных кораблей, находящихся в высокой степени готовности. Но два других линкора типа «Ройал Соверен» были заказаны частным фирмам: «Рипалс» строила «Палмерс» в Гриноке (неподалеку от Ньюкасла), а «Ринаун» - «Фэйрфильд» в Гоуэне (Глазго). И вот по ним-то Адмиралтейство некоторое время работ не останавливало, в результате чего «Рипалс» все-таки был заложен, а для «Ринауна» было подготовлено несколько сотен тонн конструкционных материалов. Впрочем, вскоре их строительство замедлилось из-за оттока рабочей силы, а затем и вовсе было остановлено.
Напомним, что в это время морским министром, а точнее, как это называлось в Англии, Первым лордом Адмиралтейства был Уинстон Спенсер Черчилль, в то время как командовал Королевским флотом Первый морской лорд принц Луис Баттенберг. Вскоре после начала войны на него обрушился град критики (далеко не во всем обоснованной), но, похоже, истинная подоплека в его отставке заключалась в том, что он носил германскую фамилию, да и был почти чистокровным немцем. Соответственно, должность Первого морского лорда получалась вакантной, и У. Черчилль не преминул вспомнить о своем друге и учителе Джоне «Джеки» Фишере. Несмотря на преклонный семидесятитрехлетний возраст, адмирал все еще обладал совершенно неукротимой энергией и возвращение его в должность, которую он занимал до 1910 г., было политически приемлемо.
Вновь став Первым морским лордом, Д. Фишер развил самую бурную деятельность, обратив внимание Адмиралтейства на недостаток в легких кораблях – подводных лодках, эсминцах, и т.д. и все это было, безусловно, правильно и полезно. Но Д. Фишер испытывал непонятную, иррациональную любовь к линейным крейсерам британского типа, которые сам же и создал – очень быстроходным и сильно вооруженным кораблям с ослабленным бронированием. Он был сильно расстроен отказом Адмиралтейства от линейных крейсеров, и теперь, снова придя к власти, горел желанием возобновить их строительство. Это было очень непросто, так как члены британского парламента давно уже провозгласили о том, что линейные крейсера как класс боевых кораблей полностью изжил себя и более Королевскому флоту не нужен. Но когда это Джона Арбетнота Фишера останавливали какие-то там трудности?
Несмотря на то, что Д. Фишера отличала порывистость и резкость суждений, а также и прорывающаяся все чаще и чаще несдержанность, он оставался превосходным политиком и очень тонко подобрал момент для своего предложения, ну а суть его сводилась к следующему. Д. Фишер предложил построить два линейных крейсера со скоростью 32 узла и самыми тяжелыми пушками, какие только есть (на тот момент речь шла, очевидно, о 381-мм артиллерии), при том что бронезащита должна была оставаться на уровне «Инвинсибла». В обычных условиях подобное предложение никак не могло быть принято, потому что в строительстве подобных кораблей не было никакого смысла – у них отсутствовала тактическая ниша, которую они могли занимать. Другими словами, не существовало ни одной задачи, для решения которой флоту требовались бы именно такие корабли. Они были нужны только одному человеку во всей Великобритании – самому Джону Арбетноту Фишеру. Даже откровенно склонный к авантюрам сэр Уинстон Черчилль – и то поначалу выступил против них!
Однако, как мы уже говорили выше, момент был подобран просто превосходно. Сперва – августовский рейд англичан в Гельголандскую бухту, в котором поддержка пятерки линейных крейсеров Битти обеспечила уничтожение трех германских легких крейсеров и победу в бою. Надо сказать, что до вступления линейных крейсеров в сражение дела англичан обстояли не слишком хорошо… Затем – поразившее Англию в самое сердце поражение при Коронеле, где «Шарнхорст» и «Гнейзенау» уничтожили главные силы эскадры адмирала Крэдока. И тут же – триумф «Инвинсибла» и «Инфлексибла» у Фолклендов, которые без потерь и без серьезного ущерба для себя уничтожили неуловимый и победоносный отряд Максимилиана фон Шпее. Эти события прославили линейные крейсера Англии и, как будто бы, подтвердили правильность их концепции.
И вот, сразу же после Фолклендского сражения, Джон Фишер предлагает Уинстону Черчиллю вынести на обсуждение Кабинета министров предложение о возобновлении строительства линейных крейсеров. Однако сэр Уинстон отказался. Он заявил своему другу, что эти корабли отвлекут ресурсы, нужные для иных, более важных целей, и при этом все равно не будут готовы до конца войны. Что же, Д. Фишер немедленно изыскал другие аргументы.
Во-первых, он заявил, что корабли обязательно успеют на войну, что в прошлый раз он построил революционный «Дредноут» всего лишь за год и берется в такой же срок создать новейшие линейные крейсера. Во-вторых, Джон Фишер обратил внимание У. Черчилля на то, что в Германии скоро вступит в строй линейный крейсер «Лютцов», который сможет развивать не менее 28 узлов, в то время как у Англии таких кораблей нет. И, наконец, в-третьих, Первый морской лорд извлек «козырного туза» - план десантной операции в Балтийском море.
Как известно, идея этой операции была донельзя экстравагантна – согласно общему замыслу, Королевскому флоту предстояло преодолеть германскую оборону проливов Скагеррак и Каттегат и вторгнуться в Балтийское море, установив там свое господство. После этого британские корабли обеспечили бы десант английских или русских войск на побережье Померании, то есть менее чем в 200 км от самого Берлина. Джон Фишер утверждал, что для такой операции Королевскому флоту понадобятся быстроходные и сильно вооруженные корабли с относительно малой осадкой, каковых в наличии не имелось.
План операции выглядел крайне привлекательно (на бумаге) и потому предложения Д. Фишера были приняты. Спустя всего 10 дней после Фолклендского сражения правительство Англии одобрило строительство двух линейных крейсеров.
На самом деле, конечно, все аргументы Д. Фишера не стоили выеденного яйца. Сражение в Гельголандской бухте, безусловно, подтвердило тот неоспоримый факт, что гигантские корабли с тяжелыми пушками, каковыми были линейные крейсера, способны уничтожить легкие крейсера, но и что же с этого? Для борьбы с легкими кораблями противника линейные крейсера были слишком велики и дороги. Конечно, никто не стал бы отрицать полезность использования линейных крейсеров в качестве прикрытия для легких сил, ну так у англичан и так было целых десять кораблей этого класса против пяти (если считать вместе с «Лютцовым») у Германии! Вне всякого сомнения, линейные крейсера доказали свои превосходные контррейдерские качества, но дело в том, что после гибели «Шарнхорста» и «Гнейзенау» у немцев закончились броненосные крейсера, предназначенные для действия в океане. «Фюрст Бисмарк» был совсем уже устаревшим, более-менее современный «Блюхер» был присоединен к линейным крейсерам, а остальные броненосные крейсера Германии создавались как разведчики при линейных эскадрах и не слишком хорошо подходили для океанского рейдерства. Конечно, теоретически оставалась возможность отправки их в океан, но для противостояния им было бы более чем достаточно британских броненосных крейсеров типов «Уорриор» и «Минотавр», которые превосходили тот же «Роон» едва ли не настолько же, насколько «Инвинсибл» превосходил «Шарнхорст». И это не говоря уже о том, что англичане всегда могли отправить на коммуникации пару-тройку линейных крейсеров типов «Инвинсибл» и «Индефатигебл», и у них все равно сохранялось бы численное преимущество над кораблями того же класса Германии.
Что же до «ужасного» немецкого «Лютцова», то в составе Королевского флота имелся как минимум один корабль («Тайгер»), который превосходил его по скорости, да и остальные три «343-мм» британских линейных крейсера если и уступали ему, то совсем незначительно. Во всяком случае, «Лютцов» действовал бы в составе соединения линейных крейсеров, что нивелировало его «превосходство», так как любая эскадра вынуждена ориентироваться на свой самый тихоходный корабль. И совсем уж странно выглядит необходимость мелкосидящего линейного крейсера для операций в Балтийском море – зачем? Для того, чтобы «гонять» легкие силы неприятеля, линейный крейсер избыточно велик и мощен, а тяжелые корабли противника на мелководье не зайдут – к тому же, если уж предполагать бой с тяжелыми кораблями на мелководье, то нужна не скорость, а бронезащита. А для чего еще? Поддержка огнем десанта? Так с подобной задачей отлично справятся куда более дешевые мониторы.
Даже самый беглый анализ подобной операции приводил к следующему – любая попытка прорыва британского флота в Балтику автоматически приводила к генеральному сражению германского и английского флотов – в зависимости от задействованных в операции сил немцы либо подошли бы к противнику со стороны моря, либо же перебросили тяжелые корабли хохзеефлотте Кильским каналом. Подобная попытка Англии дала бы немцам то, о чем они мечтали с самого начала войны – возможность сперва измотать главные силы британского флота (в данном случае – в ходе прорыва последними минных заграждений, перегораживающих входы в Балтику), а затем, когда силы более или менее уравняются – дать генеральное сражение. Соответственно, для подобной операции англичанам куда больше пригодилась бы пара стандартных линкоров, чем слабозащищенные и неспособные сражаться в линии крейсера.
Тем не менее, напор и бесконечная энергия Д. Фишера сделали свое дело и разрешение на строительство было им получено. Однако Первый морской лорд отлично понимал, что он выиграл только первый раунд – все-таки проект нового крупного боевого корабля должен был пройти стадии различных согласований, которые могли на корню «зарубить» эту во всяком отношении экстравагантную идею. Но тут на помощь Д. Фишеру пришла обещанная им скорость постройки. Иными словами, он, прикрываясь необходимостью скорейшего начала строительства (а он обещал построить линейные крейсера всего за 15 месяцев!) имел возможность настолько форсировать процедуру проектирования, чтобы по максимуму исключить из нее всякие согласования, которые в другом случае были бы обязательны.
Собственно говоря, самое первое «техническое задание», которое Д. Фишер выдал главному кораблестроителю д’Эйнкорту, говорит о том, что Первый морской лорд превосходно понимал цену своим «аргументам», в пользу постройки линейных крейсеров. Он потребовал от д’Эйнкорта спроектировать корабль по типу улучшенного «Инвинсибла» с максимально тяжелой артиллерией главного калибра, 102-мм противоминным калибром, скоростью 32 узла, а одним из основных требований стала максимальная высота корпуса у форштевня, с тем чтобы обеспечить кораблю наилучшую мореходность. Собственно, проект и назывался: «Океанский линейный крейсер «Радамантус»», а об осадке было только и сказано, что: «уменьшить по возможности». Как видим, стоило только получить «добро» на строительство линейных крейсеров, требования к ним для Балтийской операции серьезно потеряли в актуальности.
Д’Эйнкорт постарался по максимуму удовлетворить пожелания Первого морского лорда, и уже на следующий день представил тому эскиз будущего корабля – при водоизмещении 18 750 т и скорости 32 узла линейный крейсер имел 152 мм бронепояс, 32 мм палубу и вооружение из двух двухорудийных башен 381-мм орудий, а также 20 102-мм пушек. Линейный крейсер получился очевидно слабым, поэтому Д. Фишер, ознакомившись с проектом, распорядился добавить еще одну 381-мм башню. Именно так и получился проект «Ринауна».
"Рипалс". Дата фотографии неизвестна, но это, как минимум, промежуток между первой и второй мировыми войнами
Надо сказать, что д’Эйнкорту не нравился этот линейный крейсер, и он всячески пытался его улучшить, предлагая Д. Фишеру более защищенные варианты, но Первый морской лорд был неумолим. Тогда кораблестроитель пошел ва-банк и предложил установить еще одну 381-мм башню – с таким вооружением даже совершенно картонный корабль все же представлял бы собой нешуточную опасность для германских линейных крейсеров. Но и здесь ничего не вышло, потому что в срок моги быть изготовлены только 6 башен, но никак не 8, и Д.Фишер оставил новые линейные крейсера с тремя башнями главного калибра каждый и всемерно ускорял приготовления к строительству. В итоге корабли были заложены всего через месяц с небольшим после начала проектирования, 25 января 1915 г – в день рождения их «отца», Джона Арбетнота Фишера.
В некоторых публикациях указывается, что «Рипалс» и «Ринаун» представляют собой линейные корабли типа «Ройал Соверин», достроенные по новому проекту, но это не так. Как мы уже говорили ранее, заказы на строительство линкоров «Рипалс» и «Ринаун» получили фирмы «Палмерс» и «Фэйрфильд» соответственно. Но заложить корабль успела только «Палмерс», однако фирма не могла строить линейный крейсер – у нее попросту не было стапеля нужной длины. Поэтому контракт на строительство «Рипалса»-крейсера передали верфи «Джон Браун». На нее же передали и все материалы, заготовленные фирмой «Палмерс», которые можно было использовать при строительстве корабля нового проекта. «Ринаун» строила «Фэйрфильд», но, судя по всему, он изначально был заложен как линейный крейсер.
Артиллерия
Как мы уже говорили, главный калибр новых британских кораблей представляли 381-мм пушки, однотипные тем, что устанавливались на линкорах «Куин Элизабет» и «Ройал Соверин» и представлявшие собой шедевр морской артиллерии. Единственной претензией к «Рипалсу» и «Ринауну» являлось отсутствие четвертой башни, поскольку, имея только 6 орудий главного калибра, корабли испытывали затруднения с пристрелкой на дальние дистанции. Но в целом «большие пушки» «Рипалса» и «Ринауна» заслуживают самой высокой оценки.
А вот возврат к 102-мм противоминной артиллерии представляется явно ошибочным шагом. Вне всякого сомнения, четырехдюймовый снаряд значительно уступал в поражающем воздействии шестидюймовому – предполагалось, что одним попаданием последнего можно вывести из строя миноносец водоизмещением до 1 000 т. Компенсировать слабое качество 102-мм снарядов могло только их количество, иными словами необходимо было обеспечить максимальное количество стволов в залпе. Но количество одноорудийных 102-мм пушек нельзя было увеличивать до бесконечности, и выход был найден в создании трехорудийных 102-мм установок. Это теоретически остроумное решение в сочетании с удачным расположением (из пяти трехорудийных и двух одноорудийных установок, установленных на каждом корабле, на один борт могли вести огонь четыре трехорудийных и одна одноорудийная) обеспечивало стрельбу из 13 стволов на борт – более чем вдвое больше, чем у линкоров с дюжиной 152-мм орудий в казематах. Однако сами установки оказались слишком тяжелыми – имея вес 17,5 т они, при этом, не оснащались силовыми приводами, так что можно было лишь посочувствовать наводчикам этих монстров.
102-мм установка "Ринауна", 1931 г
А ведь скорости углового наведения весьма важны для артиллерии, ведущей огонь по вертким и постоянно меняющим курс миноносцам. Кроме того, для обслуживания каждой установки требовался расчет из 32 человек. С учетом того, что расчет 381-мм башни составлял 64 человека, общая численность прислуги противоминной артиллерии почти равнялась расчетам пушек главного калибра.
Компактные размеры установки не позволяли расчетам эффективно обслуживать все три ствола (хотя каждый из них имел собственную люльку) – комендоры просто мешали друг другу, поэтому реальная скорострельность трехорудийной установки лишь ненамного превосходила таковую у двухорудийной. Стоит также отметить плохую защищенность расчетов – они стояли совершенно открыто, имея только щиты, которые, естественно, никак не могли прикрыть 32 человека. Все это в совокупности делало противоминную артиллерию «Рипалса» номинантом на звание «худший противоминный калибр Гранд Флита».
102-мм артсистема обеспечивала 10-кг снаряду начальную скорость 800 м/сек, что при угле возвышения в 30 град. позволяло стрелять на 66,5 кбт. Однако, по свидетельствам моряков, подобная дальность была даже излишней, так как падения 102-мм нарядов на расстоянии свыше 40 кбт было уже не видно.
Кроме вышеупомянутых артсистем, на «Рипалс» и «Ринаун» при постройке установили по две 76-мм зенитных и четыре 47-мм салютных пушки. Также они получили по два подводных 533-мм торпедных аппарата с боекомплектом в 10 торпед, расположенных, к тому же, весьма неудачно – перед барбетом носовой башни главного калибра.
Бронирование
Броневая защита линейных крейсеров типа «Ринаун» не то, чтобы недостаточна, она совершенно ничтожна. Обычно утверждается, что она находилась на уровне первых линейных крейсеров мира – кораблей типа «Инвинсибл», но это неверно, потому что, на самом деле, «Ринаун» оказался защищен намного хуже «Инвинсиблов».
Описания броневой защиты «Ринаунов» несколько различаются в разных источниках. Основу его бронезащиты составлял 152 мм пояс длиной 141 м, который начинался на середине барбета носовой башни и заканчивался на середине барбета кормовой башни. Здесь от бронепояса к барбетам под углом к диаметральной плоскости шли 102 мм траверзы, то есть они шли от борта корабля, смыкаясь на барбетах носовой и кормовой башен (на приведенной схеме отсутствуют). В то же время в нос от 152 мм бронепояса борт защищался 102 мм броней, а в корму – 76 мм. Однако эти дополнительные бронепояса не доходили до форштевня и ахтерштевня, замыкаясь 76-102 мм траверзами, расположенными соответственно в корме и в носу. При этом кормовой траверз располагался перпендикулярно диаметральной плоскости, а вот носовой – неясно, и возможно так же, как и кормовой, но по некоторым иным данным, его бронеплиты сходились от левого и правого борта примерно под углом 45 град, что, вероятно, обеспечивало некоторую возможность рикошета крупнокалиберного снаряда, при попадании снаряда прямо в нос корабля.
Что до горизонтальной защиты, то она была представлена бронепалубой, имевшей 25 мм в горизонтальной части и 51 мм – на скосах. («Инвинсибл», соответственно, 38 и 51 мм). Единственным преимуществом «Ринауна» было то, что в районах башен главного калибра толщина горизонтальной части бронепалубы была увеличена с 25 до 51 мм. Вне пределов цитадели (за 102 мм траверзами) бронепалуба «Ринауна» имела 63 мм и в носу, и в корме. У «Инвинсибла» такая защита была только в корме, а в нос броневая палуба по толщине не отличалась от той, что защищала цитадель (38-51 мм).
Таким образом мы видим, что толщина броневой защиты «Ринауна» и «Инвинсибла» как будто бы совпадает по толщинам, и «Ринаун» даже имеет небольшое преимущество – почему же тогда его защита хуже?
Все дело в том, что пояс «Инвинсибла» имел высоту 3,43 м, а «Ринауна» - всего лишь 2,74 м. При этом энергетическая установка «Ринауна», конечно, была значительно мощнее той, что стояла на «Инвинсибле». И вот результат – если мы вспомним схему бронирования «Инвинсибла», то увидим, что горизонтальная часть бронепалубы располагалась существенно ниже верхней кромки 152-мм бронепояса.
В то же время горизонтальная часть бронепалубы «Ринауна» находилась как раз на уровне верхней кромки 152 мм бронепояса, а в районе машинного отделения даже превышала ее! Иными словами, в ряде случаев и с учетом настильной траектории немецких снарядов, им пришлось бы сперва пробить 152 мм бронепояс и лишь потом достигнуть 38 мм участка бронепалубы (или 51 мм скоса). В то же время у «Ринауна» такой участок отсутствовал – у него снаряд, прошедший по той же траектории, сразу попадал в 51 мм скос или 25-51 мм палубу.
Таким образом, невзирая на формальное равенство толщин бронеплит, защита цитадели у «Ринауна» фактически оказывалась даже хуже, чем у самых первый линейных крейсеров Королевского флота!
Правда, тут нужно упомянуть об одном достоинстве горизонтальной защиты «Ринауна» - дело в том, что, помимо броневой палубы, «Ринаун» получил еще усиленную защиту палубы полубака – на нее были дополнительно уложены листы стали STS, представлявшие собой почти ту же гомогенную броню. В районе барбетов носовых башен главного калибра полубак имел несущественные 19 мм, но дальше в корму, в районе котельных и машинных отделений достигали 28-37 мм. Впрочем, строго говоря, все это не слишком отличалось от 25 мм верхней палубы «Инвинсибла».
В принципе, если тяжелый германский снаряд попал бы в палубу полубака, в районе машинных или котельных отделений, то он бы, вероятнее всего, детонировал, и в этом случае некоторая надежда удержать его осколки у нижней 25 мм броневой палубы (тем более – 51 мм в районах башен главного калибра) была. Но проблема заключалась в том, что расстояние между броневой палубой и палубой полубака составляла целых два межпалубных пространства – снаряд, угодивший в эти «ворота», «благополучно» миновал бы верхний уровень горизонтальной защиты и легко сокрушил бы нижний. Англичане и сами отлично понимали, что делают что-то не то, поэтому постарались как-то усилить борта над бронепоясом, выполнив их из двух слоев 19 мм стали (итого – 38 мм). Но, конечно, подобная защита давала надежду лишь на отражение осколков тяжелых снарядов, взорвавшихся от удара о воду неподалеку от корабля, а от самих снарядов никакой защиты не создавала.
В общем, можно рискнуть, утверждая, что в результате ограничений, наложенных Д. Фишером, Королевский флот получил два самых слабозащищенных линейных крейсера за всю историю британских кораблей этого класса. Но одного Первого морского лорда винить в этом было нельзя – нужно констатировать, что и кораблестроители приложили к этому свою руку. Так, за счет отказа от «бронирования» борта выше бронепояса и дополнительной защиты палубы полубака вполне можно было бы усилить броневую палубу до приемлемых величин, или же повысить высоту бронепояса, что весьма позитивно сказалось бы на общем уровне его защиты.
В остальном бронирование «Ринауна» также не представляло собой ничего выдающегося – башни главного калибра по своей конструкции повторяли те, что были установлены на «Ройал Соверин», но толщина брони была уменьшена – лоб башен составил всего 229 мм (против 330 мм оригинала), боковые плиты – 178 мм (280 мм). Барбеты также были защищены всего лишь 178 мм броней (то есть, как и у «Инвинсиблов»). Единственным преимуществом перед «Инвинсиблами» было то, что за бронепоясом барбеты утоньшались до 102 мм, в то время как на первых линейных крейсерах – вдвое меньше, 51 мм. Но это более чем компенсировалось тем недостатком, что за 38 мм бортом барбеты имели также всего лишь 102 мм, то есть в этом районе совокупная защита подачных труб не дотягивала даже до 152 м… Носовая боевая рубка защищалась 254 мм броней, кормовая – всего лишь 76 мм, и еще дымоходы получили прикрытие из 38 мм броневых плит. Это, в общем, было все.
Корпус
Надо сказать, что в разделе «Бронирование», мы не сообщили ничего о противоторпедной переборке, но это потому, что ее на «Ринауне» и «Рипалсе» не было. Зато корабль впервые в британском флоте получил були, интегрированные в конструкцию корпуса. Надо сказать, что подобная конструкция, по мнению адмиралов, обеспечила ничуть не худшую, а может и лучшую защиту, чем противоторпедная переборка: образовавшийся дополнительный объем корпуса использовали для хранения жидких грузов (в том числе нефти) при том, что он делился на несколько отсеков. В результате, несмотря на то, что толщина переборок составляла 8-19 мм обычной судостроительной стали, общая их толщина составляла 50 мм. Ну а с учетом того, что между ними находилась жидкость, поглощающая энергию взрыва, эффективность подобной защиты существенно превосходила обычную, с бронированной переборкой. Также були позволяли уменьшить осадку корабля, но надо сказать, что здесь англичане не добились слишком уж большого успеха – если у «Тайгера» осадка в нормальном водоизмещении составляла 8,66 м, то у «Рипалса» и «Ринауна» - в пределах 8,1 м. Часто указываемая осадка в 7,87 м и около того относится к пустому кораблю.
Энергетическая установка
Проектом предполагалось использовать облегченную энергетическую установку с повышенными параметрами пара, но из-за спешности постройки кораблей от нее пришлось отказаться. В результате машины и котлы конструкционно были аналогичны тем, что устанавливались на «Тайгере», и это не было хорошим решением, потому что такая энергетическая установка имела слишком большой вес для своей мощности. Более современные котлы позволили бы высвободить по меньшей мере 700 т для усиления того же бронирования… впрочем, у такой установки были и свои плюсы, потому что машины и котлы «Тайгера» зарекомендовали себя весьма надежными агрегатами.
Номинальная мощность механизмов должна была составить 110 000 л.с., форсированная – 120 000 л.с., при этом при номинальной мощности и нормальном водоизмещение (26 500 т) ожидалось достижение 30 уз., на форсаже – 32уз. Фактически «Рипалс» при водоизмещении, близким к полному (29 900 т) и мощности в 119 025 л.с. развил 31,7 уз., а «Ринаун» при весе в 27 900 т и мощности 126 300 л.с. – 32,58 уз.
Оценка проекта
«Рипалс» завершил испытания 21 сентября, а «Ринаун» - 28 ноября 1916 г., когда и У. Черчилль и Д. Фишер уже лишились своих постов. Как известно, концепция британского линейного крейсера не выдержала проверки Ютландским сражением, поэтому отношение к новым кораблям у моряков было соответствующим: им присвоили статус «срочно нуждающихся в модернизации» и под этим благовидным предлогом не включили в состав Гранд флита. При других обстоятельствах их бы, возможно, и вовсе оставили у стенки до конца войны, но англичанам категорически не нравилось, что они, по сути, остались с тремя «343-мм» крейсерами (предшествующие им корабли с 305-мм пушками считались практически утратившими боевое значение) против четырех линейных крейсеров немцев. При этом в самом скором времени хохзеефлотте должен был получить «Гинденбург» взамен потопленного «Лютцова», и в Англии были уверены, что вот-вот в строй вступит первый «Макензен». Посему англичане сочли, что «Рипалс» и «Ринаун» им все же необходимы, и только что построенные корабли сразу отправились на первую (но далеко не последнюю) в своей жизни модернизацию, которая была завершена в конце весны 1917 г. – официально ее закончили раньше, но именно до этого времени проводились работы.
Поэтому следует говорить о том, что «Рипалс» и «Ринаун» вошли в состав флота весной 1917 г. Надо сказать, что поспешная модернизация, в ходе которой кораблям было добавлено по 504 т брони, не решила, конечно, проблемы их защищенности. Участок горизонтальной брони над машинными (но не котельными) отделениями были усилены с 25 мм до 76 мм. Броневая палубы от барбета носовой башни и до 102 мм траверза (в нос) и от барбета кормовой башни до 76 мм траверза (в корму) были усилены с 25 мм до 63 мм. Палуба в корме вне цитадели доведена с 63 мм до 88 мм., также была усилена горизонтальная защита над погребами башен главного калибра, но не броневой, а нижней палубы – ее толщину довели до 51 мм.
Вне всякого сомнения, указанные меры несколько усилили броневую защиту «Рипалса» и «Ринауна», но, конечно, это было «чуть лучше, чем ничего». Защита этих двух линейных крейсеров выглядела недостаточно даже против 280-мм снарядов, не говоря уже о 305-мм. Иными словами, бой с «Зейдлицем», «Дерфлингером» или (тем более!) «Макензеном» они могли вести до первых попаданий в районы расположения ключевых механизмов (энергетической установки, башен, барбетов, погребов главного калибра и т.д.), после чего почти гарантированно получали тяжелые или даже смертельные повреждения. Вне всякого сомнения, германские корабли были уязвимы для 381-мм снарядов, но в целом их бронезащита обеспечивала куда большую боевую устойчивость, нежели броня линейных крейсеров типа «Ринаун».
Другими словами, в годы войны англичане построили два корабля, совершенно не отвечающих стоявшим перед ними задачам.
Но вот что интересно… Прошли годы, и в будущем, в годы Второй мировой войны, «Рипалс» и «Ринаун» стали одними из самых полезных кораблей флота. Впрочем, странного здесь ничего нет. Очень высокая скорость, полученная ими «при рождении», дала линейным крейсерам хороший модернизационный запас – несмотря на существенное усиление бронезащиты, они оставались достаточно быстроходными для борьбы с современными крейсерами. В то же время большая часть кораблей Германии, которые та могла направить на борьбу в океан – легкие и тяжелые крейсера, «карманные» линкоры представляли собой «законную дичь» для «Рипалса» и «Ринауна», а благодаря усиленной бронезащите и очень мощным 381-мм пушкам они оставались крайне опасными даже для «Шарнхорста» и «Гнейзенау». В сущности, единственными кораблями Гитлера, для которых «Рипалс» и «Ринаун» сами были «законной дичью» - это «Бисмарк» и «Тирпиц», но это было и все. На Средиземном море они не могли бы сражаться только с новейшими итальянскими линкорами типа «Витторио Венето», но имели возможность уклониться от боя, на Тихом океане представляли бы собой достойный ответ модернизированным японским линейным крейсерам типа «Конго».
Можно констатировать, что порочная концепция и абсолютное несоответствие задачам, которые ставила Первая мировая война, вовсе не сделали «Рипалс» и «Ринаун» бесполезными кораблями, но это произошло в будущем и исключительно в силу возникших ограничений военно-морских сил, наличие которых нельзя было предсказать заранее. Иными словами, «Рипалс» и «Ринаун», несмотря на все свои недостатки, сослужили славную службу старой доброй Англии, но заслуги их создателей в этом нет.
Продолжение следует...
Информация