Японские страсти вокруг русского оптоволокна
Газета «Санкэй симбун», выражающая интересы националистических кругов Японии, возбудилась по поводу строительства волоконно-оптической линии связи на южные Курилы. Как написала «Санкэй», российские власти уведомили японское Управление безопасности на море, что с 10 июня по октябрь включительно в южной части Охотского моря будет прокладываться подводная волоконно-оптическая линия по маршруту Южно-Сахалинск (остров Сахалин) — Курильск (остров Итуруп) — Южно-Курильск (остров Кунашир) — Крабозаводское (остров Шикотан).
В Токио вернулись к воинственной риторике
Об этом проекте глава «Ростелекома» Михаил Осеевский ещё в январе докладывал президенту России Владимиру Путину. Тогда было заявлено, что государственная телекоммуникационная компания к 2019 году проложит на Курилы линию пропускной способностью 40 Гбит/сек. Осеевский пообещал президенту, что этот коммуникационный кабель обеспечит высокоскоростным интернетом все население Курильских островов.
В тот раз новость от главы «Ростелекома» в Японии как-то не заметили. По крайней мере, власти в Токио тогда отмолчались. Японский МИД воздержался от каких-то демаршей. Теперь дипломатическое ведомство Японии в специальном коммюнике выразило свой официальный протест.
«Осуществление такого крупномасштабного инфраструктурного проекта не соответствует позиции Японии по вопросу о северных территориях и вызывает сожаление», – цитирует «Санкэй» специальную ноту своего МИДа, переданную в российское посольство.
На первый взгляд, случился дежурный протест японского дипломатического ведомства, подтвердившего обществу свои политические ориентиры. Однако позицию МИДа дополнил генеральный секретарь кабинета министров Японии Ёсихидэ Суга. Он заявил, что «подобные действия (России – ред.) опираются на не имеющий законных оснований захват островов».
Японские чиновники давненько не применяли распространенный в среде местных националистов термин «незаконный захват островов». Ещё весной 2012 года правительство Японии, представлявшее тогда демократическую партию, на специальном заседании решило не использовать в отношении четырёх островов южных Курил формулировку «незаконно оккупированные территории», а употреблять более мягкий термин – «заняты без юридических оснований».
В конце того же года демократов сменил либерально-демократический кабинет Синдзо Абэ. Новое правительство не стало корректировать политическую риторику своих предшественников в отношении России. Абэ решил, что такая мягкая политика поможет «ещё при жизни нынешнего поколения» возвратить Японии острова Курильской гряды, утраченные ею по итогам Второй мировой войны.
Надо сказать, к тому времени тема «северных территорий» изрядно поистрепалась в общественном сознании японцев. Ежегодные опросы, проводимые аппаратом правительства Японии с 1969 года, фиксировали резкое снижение интереса населения к ней.
Лишь 2% опрошенных демонстрировали убеждённость в необходимости возврата островов. Публичные акции этих активистов готовы были поддержать ещё 35 процентов участвовавших в опросах. Остальным (а это более 60% респондентов) либо была не ясна сама суть проблемы, либо они считали кампанию по возврату северных территорий бессмысленной, «поскольку она не приведет к желаемому результату».
Премьер Абэ возврат «северных территорий» сделал одной из центральных тем своей международной политики. Причём, сам факт настойчивых переговоров по этой проблематике с российским президентом Владимиром Путиным вернул интерес японцев к Курильским островам.
В России в затею Синдзо Абэ мало кто верит. В Японии, наоборот, теперь всё больше людей склоняются к тому, что дипломатические усилия премьера Абэ могут принести результат. На этом фоне достаточно неожиданным стало совсем недипломатичное заявление генсека Ёсихидэ Суги, продемонстрировавшего воинственную японскую риторику прошлых лет.
Она лишний раз напомнила всем, что нынешнее правительство в Токио сформировано из политиков с ярко выраженными националистическими взглядами и даже реваншистскими настроениями. Эти люди готовы применять не только дипломатические, но и силовые средства.
Зря что ли ещё летом 2016 года во время выборов в Палату советников Японии Синдзо Абэ и его сторонники развернули широкую кампанию по изменению конституции страны, точнее, её статьи 9, запрещающей ведение войны и создание сухопутных, морских и военно-воздушных вооружённых сил?
Дословно эта статья сформулирована так: «Искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров. Для достижения цели, указанной в предыдущем абзаце, никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны. Право на ведение государством войны не признаётся».
Чем подкрепляются амбиции Японии?
Абэ считает эту статью явным анахронизмом и требует её отмены. Прошлой весной он определил предельный срок пересмотра конституции – 2020 год. К этому времени вооруженные силы Японии должны окончательно сформироваться в мощную, современную и хорошо вооружённую армию.
Свои планы правительство Японии подкрепляет наращиванием расходов на военные программы. Если в 2016 году на оборону потратили $41,7 млрд., то в нынешнем году запланировали $48,2 миллиарда. Впрочем, уже сегодня военные аналитики уверенно ставят японскую армию в число семи самых сильных в мире.
Специалисты из Credit Suisse в своём рейтинге вооруженных сил стран мира так вообще отвели Японии четвёртое место, впереди Индии с её более чем миллионной и хорошо оснащённой армией. Швейцарцы не стали сравнивать абсолютные цифры, а акцентировали внимание на том, что за спиной Токио стоит военная мощь Вашингтона.
Да и сами Силы самообороны Японии представляют собой грозную силу, в особенности их морской компонент. Во-первых, в его составе четыре авианосца, пусть и приспособленных под ударные вертолёты. Во-вторых, у Японии четвёртый по величине подводный флот. Наконец, надводные корабли тоже смотрятся очень внушительно – более сорока эсминцев с управляемым ракетным оружием и полдюжины фрегатов.
Всё это воинство скромненько называется Морские силы самообороны. Их сугубо оборонительный характер японцы оправдывали тем, что в составе флота нет подразделений морской пехоты, с её ударными задачами по захвату береговых объектов противника.
Теперь и этот недостаток устранён. 7 апреля 2018 года в Нагасаки состоялась официальная церемония представления нового подразделения Сил самообороны Японии, получившего название «мобильные амфибийные силы». За этим эвфемизмом кроется подразделение численностью свыше двух тысяч бойцов с функциями аналогичными бригаде морской пехоты, расквартированное на острове Кюсю. Оснастили «амфибийные силы» конвертопланами MV-22 Osprey и боевыми машинами-амфибиями AAV-7 американского производства.
На церемонии в Нагасаки министр обороны Японии Ицунори Онодэра пообещал в течение ближайших лет увеличить состав этого подразделения минимум в полтора раза и заявил: «Мобильные амфибийные силы должны продемонстрировать международному сообществу твердое стремление защищать наши острова».
Наращивание военных мускулов позволяет японским политикам более дерзко формулировать свои политические цели. В этой связи строительство российской коммуникационной линии стало лишь поводом для японского МИДа и высокопоставленного правительственного чиновника, чтобы заявить миру о возможном ужесточении позиции Токио по южным Курилам.
«Важно решение проблемы северных территорий как таковой. Правительство Японии продолжит упорно вести переговоры с Россией о решении вопроса принадлежности четырех северных островов и заключении мирного договора», – уточнил амбиции Японии Ёсихидэ Суга.
На демарш Токио ответил посол РФ в Японии Михаил Галузин. «Россия не принимает территориальные претензии Токио по южным Курилам, стороны ищут компромисс не по нему, а по вопросу заключения мирного договора, – заявил посол в интервью РИА Новости. – Мы территориальных претензий в свой адрес не принимаем ни на каком направлении, в том числе в южнокурильском. Последовательно исходим из того, что южные Курилы были переданы Советскому Союзу, России по итогам Второй мировой войны в соответствии с договоренностями между союзными державами».
На этом публичная полемика прекратилась. Судя по оговорке Ёсихидэ Суга, на которую ссылается «Санкэй симбун», стороны перешли на диалог по дипломатическим каналам. Это верный признак того, что градус воинственной риторики будет снижаться, а в обиход снова вернётся прагматизм, который отличал в последние годы российско-японские переговоры по проблеме Южных Курил.
В Токио вернулись к воинственной риторике
Об этом проекте глава «Ростелекома» Михаил Осеевский ещё в январе докладывал президенту России Владимиру Путину. Тогда было заявлено, что государственная телекоммуникационная компания к 2019 году проложит на Курилы линию пропускной способностью 40 Гбит/сек. Осеевский пообещал президенту, что этот коммуникационный кабель обеспечит высокоскоростным интернетом все население Курильских островов.
В тот раз новость от главы «Ростелекома» в Японии как-то не заметили. По крайней мере, власти в Токио тогда отмолчались. Японский МИД воздержался от каких-то демаршей. Теперь дипломатическое ведомство Японии в специальном коммюнике выразило свой официальный протест.
«Осуществление такого крупномасштабного инфраструктурного проекта не соответствует позиции Японии по вопросу о северных территориях и вызывает сожаление», – цитирует «Санкэй» специальную ноту своего МИДа, переданную в российское посольство.
На первый взгляд, случился дежурный протест японского дипломатического ведомства, подтвердившего обществу свои политические ориентиры. Однако позицию МИДа дополнил генеральный секретарь кабинета министров Японии Ёсихидэ Суга. Он заявил, что «подобные действия (России – ред.) опираются на не имеющий законных оснований захват островов».
Японские чиновники давненько не применяли распространенный в среде местных националистов термин «незаконный захват островов». Ещё весной 2012 года правительство Японии, представлявшее тогда демократическую партию, на специальном заседании решило не использовать в отношении четырёх островов южных Курил формулировку «незаконно оккупированные территории», а употреблять более мягкий термин – «заняты без юридических оснований».
В конце того же года демократов сменил либерально-демократический кабинет Синдзо Абэ. Новое правительство не стало корректировать политическую риторику своих предшественников в отношении России. Абэ решил, что такая мягкая политика поможет «ещё при жизни нынешнего поколения» возвратить Японии острова Курильской гряды, утраченные ею по итогам Второй мировой войны.
Надо сказать, к тому времени тема «северных территорий» изрядно поистрепалась в общественном сознании японцев. Ежегодные опросы, проводимые аппаратом правительства Японии с 1969 года, фиксировали резкое снижение интереса населения к ней.
Лишь 2% опрошенных демонстрировали убеждённость в необходимости возврата островов. Публичные акции этих активистов готовы были поддержать ещё 35 процентов участвовавших в опросах. Остальным (а это более 60% респондентов) либо была не ясна сама суть проблемы, либо они считали кампанию по возврату северных территорий бессмысленной, «поскольку она не приведет к желаемому результату».
Премьер Абэ возврат «северных территорий» сделал одной из центральных тем своей международной политики. Причём, сам факт настойчивых переговоров по этой проблематике с российским президентом Владимиром Путиным вернул интерес японцев к Курильским островам.
В России в затею Синдзо Абэ мало кто верит. В Японии, наоборот, теперь всё больше людей склоняются к тому, что дипломатические усилия премьера Абэ могут принести результат. На этом фоне достаточно неожиданным стало совсем недипломатичное заявление генсека Ёсихидэ Суги, продемонстрировавшего воинственную японскую риторику прошлых лет.
Она лишний раз напомнила всем, что нынешнее правительство в Токио сформировано из политиков с ярко выраженными националистическими взглядами и даже реваншистскими настроениями. Эти люди готовы применять не только дипломатические, но и силовые средства.
Зря что ли ещё летом 2016 года во время выборов в Палату советников Японии Синдзо Абэ и его сторонники развернули широкую кампанию по изменению конституции страны, точнее, её статьи 9, запрещающей ведение войны и создание сухопутных, морских и военно-воздушных вооружённых сил?
Дословно эта статья сформулирована так: «Искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров. Для достижения цели, указанной в предыдущем абзаце, никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны. Право на ведение государством войны не признаётся».
Чем подкрепляются амбиции Японии?
Абэ считает эту статью явным анахронизмом и требует её отмены. Прошлой весной он определил предельный срок пересмотра конституции – 2020 год. К этому времени вооруженные силы Японии должны окончательно сформироваться в мощную, современную и хорошо вооружённую армию.
Свои планы правительство Японии подкрепляет наращиванием расходов на военные программы. Если в 2016 году на оборону потратили $41,7 млрд., то в нынешнем году запланировали $48,2 миллиарда. Впрочем, уже сегодня военные аналитики уверенно ставят японскую армию в число семи самых сильных в мире.
Специалисты из Credit Suisse в своём рейтинге вооруженных сил стран мира так вообще отвели Японии четвёртое место, впереди Индии с её более чем миллионной и хорошо оснащённой армией. Швейцарцы не стали сравнивать абсолютные цифры, а акцентировали внимание на том, что за спиной Токио стоит военная мощь Вашингтона.
Да и сами Силы самообороны Японии представляют собой грозную силу, в особенности их морской компонент. Во-первых, в его составе четыре авианосца, пусть и приспособленных под ударные вертолёты. Во-вторых, у Японии четвёртый по величине подводный флот. Наконец, надводные корабли тоже смотрятся очень внушительно – более сорока эсминцев с управляемым ракетным оружием и полдюжины фрегатов.
Всё это воинство скромненько называется Морские силы самообороны. Их сугубо оборонительный характер японцы оправдывали тем, что в составе флота нет подразделений морской пехоты, с её ударными задачами по захвату береговых объектов противника.
Теперь и этот недостаток устранён. 7 апреля 2018 года в Нагасаки состоялась официальная церемония представления нового подразделения Сил самообороны Японии, получившего название «мобильные амфибийные силы». За этим эвфемизмом кроется подразделение численностью свыше двух тысяч бойцов с функциями аналогичными бригаде морской пехоты, расквартированное на острове Кюсю. Оснастили «амфибийные силы» конвертопланами MV-22 Osprey и боевыми машинами-амфибиями AAV-7 американского производства.
На церемонии в Нагасаки министр обороны Японии Ицунори Онодэра пообещал в течение ближайших лет увеличить состав этого подразделения минимум в полтора раза и заявил: «Мобильные амфибийные силы должны продемонстрировать международному сообществу твердое стремление защищать наши острова».
Наращивание военных мускулов позволяет японским политикам более дерзко формулировать свои политические цели. В этой связи строительство российской коммуникационной линии стало лишь поводом для японского МИДа и высокопоставленного правительственного чиновника, чтобы заявить миру о возможном ужесточении позиции Токио по южным Курилам.
«Важно решение проблемы северных территорий как таковой. Правительство Японии продолжит упорно вести переговоры с Россией о решении вопроса принадлежности четырех северных островов и заключении мирного договора», – уточнил амбиции Японии Ёсихидэ Суга.
На демарш Токио ответил посол РФ в Японии Михаил Галузин. «Россия не принимает территориальные претензии Токио по южным Курилам, стороны ищут компромисс не по нему, а по вопросу заключения мирного договора, – заявил посол в интервью РИА Новости. – Мы территориальных претензий в свой адрес не принимаем ни на каком направлении, в том числе в южнокурильском. Последовательно исходим из того, что южные Курилы были переданы Советскому Союзу, России по итогам Второй мировой войны в соответствии с договоренностями между союзными державами».
На этом публичная полемика прекратилась. Судя по оговорке Ёсихидэ Суга, на которую ссылается «Санкэй симбун», стороны перешли на диалог по дипломатическим каналам. Это верный признак того, что градус воинственной риторики будет снижаться, а в обиход снова вернётся прагматизм, который отличал в последние годы российско-японские переговоры по проблеме Южных Курил.
- Геннадий Грановский
- http://www.globallookpress.com/
Информация