230 лет назад "полоумный король шведский" атаковал Россию
230 лет назад, 21 июня (2 июля) 1788 г., шведская армия под командованием короля Густава III вторглась в русскую Финляндию. Так началась русско-шведская война 1788-1790 гг.
Предыстория
Русь из века в век вела войны со Швецией за Прибалтику, Финляндию и господство на Балтийском море. К началу XVIII столетия шведы смогли вытеснить русских из региона и превратили Балтику в «шведское озеро». Шведская империя стала главным противником России на северо-западе. В XVIII веке преимущество перешло к России. В ходе Северной войны 1700-1721 гг. русские вооруженные силы разбили шведов на суше и на море. По Ништадскому миру 1721 года Швеция уступала России Прибалтику и юго-западную Карелию, сохранив за собой Финляндию. В итоге Швеция утратила свои владения на восточном берегу Балтики и значительную часть владений в Германии. Россия получила выход к Балтийскому морю. Швеция утратила статус великой державы.
Шведская верхушка всё столетие пыталась взять реванш, разгромить Россию, отбросить её с берегов Балтики. В 1741 году Швеция объявила России войну, рассчитывая на ослабление русских в ходе дворцовых переворотов и после войны с Турцией. Однако шведы проиграли ряд сражений на суше и на море и попросили мира. По Абоскому миру Россия не стала оказывать на Швецию большого давления. К Российской империи отошла часть Кюменигордского и Нейшлотского лена с крепостью Нейшлот и городами Вильманстранд и Фридрихсгам. Главное значение Абоского мира было в том, что граница отдалялась от Петербурга и тем самым снижалась опасность нападения врага на русскую столицу. Таким образом, Россия закрепила своё положение на Балтийском море и упрочила оборону северо-западных границ. В то же время Швеция снова подтвердила приобретения России в Прибалтике.
Подготовка новой войны
В 1743 году под нажимом России Адольф-Фредрик был объявлен наследником бездетного короля Фредрика. В 1751 он вступил на престол. Однако расчёт императрицы Елизаветы Петровны на Адольфа-Фредрика оказался ошибочным, так как после восшествия на престол его взгляды на вопросы внешней политики во многом совпали со взглядами вновь пришедшей к власти в 1746 году партии «шляп», придерживавшейся антирусской ориентации. Король царствовал, а правил страной риксдаг, точнее, правительство, назначаемое им. В риксдаге и по всей стране шла борьба «партии шляп» и «партии колпаков». В целом это была борьба аристократии и буржуазии за власть. «Шляпы» выступали за реваншистскую войну против России и восстановление позиций Швеции на политической арене Европы. Они ориентировались на союз с Францией и Турцией. «Колпаки» же предпочитали осторожную внешнюю политику, выступали против слишком расточительного расходования государственных средств (вооружение, война), и за расширение торговли, в том числе с Россией.
Россия же, как при Елизавете Петровне, так и при Екатерине Второй, относилась к Швеции дружелюбно. У Петербурга не было никаких территориальных, экономических или иных притязаний к шведам. С начала своего царствования Екатерина целиком была поглощена польскими и турецкими делами. России было не до Швеции. Так, сын Екатерины, цесаревич Павел Петрович после смерти своего отца Петра III стал герцогом Голштейн-Готторпским. На это герцогство претендовали Швеция и Дания. Чтобы не иметь повода для конфликта на севере Европы, Екатерина в мае 1773 года заставила своего сына отказаться от герцогства. Кроме того, Екатерина субсидировала партию «колпаков» и отдельных миролюбиво настроенных шведских политиков и военных. Только разовая посылка денег с этой целью послу Остерману составила 337,9 тыс. рублей. Целью субсидий было не нарушение спокойствия в Швеции, а наоборот, её стабильность. Понятно, что Петербург это делал не из любви к шведам, а чтобы развязать себе руки на западном и юго-западном стратегических направлениях (Польша и Причерноморье). На северо-западе Россия основные стратегические задачи уже решила. Стоит отметить, что Франция материально поддерживали партию «шляп». Причём французы как раз стремились изменить существующий политический строй в Швеции и ввергнуть её в войну с Россией.
В 1771 году Адольф-Фредрик умер от удара, случившегося после чересчур плотного обеда (монарх был слаб здоровьем). Трон занял его сын, двоюродный брат русской императрицы Екатерины II (Адольф-Фредрик был родным братом матери Екатерины), Густав III. Он считался просвещенным монархом, его образованием занимались лучшие люди Швеции того времени. Густав был начитан и, подобно Екатерине, был не чужд литературной деятельности. Очень любил театр, даже сам сочинял пьесы. Его фраза: «Весь мир – это подмостки сцены. А все мужчины и женщины – главным образом актеры» вошла в историю.
Получив от Франции большую субсидию, Густав организовал государственный переворот с целью усиления власти монарха. В августе 1772 года риксдаг под дулами пушек принял пакет новых законов, которые существенно расширили полномочия короля. Правительство стало лишь совещательным органом при монархе. Риксдаг, в ведении которого было законодательство и налогообложение, созывался теперь только по воле короля. При этом с самого начала своего правления Густав взял курс на подготовку войны с Россией. Уже в 1775 году он завил свои приближенным: «Должно, не теряя ни одной минуты, готовиться к обороне. Чтобы окончить по возможности скорее такую войну, я намерен всеми силами напасть на Петербург и принудить таким образом императрицу к заключению мира».
Одновременно Густав писал любезные письма сестре Екатерине и предлагал ей союз. Екатерина и Густав несколько лет обменивались дружественными письмами. Густав даже приезжал для встречи с Екатериной в Петербург (1777) и Фридрихсгам (1783). Во время второй и последней встречи Екатерина подарила «брату» Густаву 200 тыс. рублей. Густав деньги взял, но по-прежнему среди своего окружения бахвалился планами нападения на Россию. Екатерина, у который были свои глаза и уши при шведском дворе, знала об этих планах. И даже в 1783 году написала Густаву об этой «болтовне», то есть фактически предостерегла шведского короля.
Шведский король Густав III (1746—1792)
Начало войны
Тем временем в Стокгольме решили, что для них сложилась благоприятная стратегическая обстановка. В 1787 году началась русско-турецкая война. Правительства Турции и Франции выделили Швеции крупные субсидии на войну с Россией. С началом революционных событий во Франции спонсором партии войны против России также становится Англия. Кроме того, Густав ввел королевскую монополию на производство и продажу водки, что позволило наполнить казну. Король решил, что наступил его звездный час. Но по шведской конституции король не имел права первым начинать войну. Правда, имелась оговорка на тот случай, если на Швецию нападут. Весной 1788 года агенты Густава распространил слух, что русский флот готовит внезапное нападение на Карлскрону. В действительности русские власти в это время готовились отправить лучшие корабли Балтийского флота в Средиземное моря для войны с турками.
В Петербурге хорошо знали о подготовке шведской армии и флота, но поделать ничего не могли. 27 мая 1788 года Екатерина написала Г. А. Потемкину: «Буде же полоумный король шведский начнет войну с нами, то… графа Пушкина назначу командиром армии против шведов». Екатерина Вторая всеми силами хотела предотвратить войну и до последнего надеялась, что все приготовления Густава – большой блеф. Так, 4 июня 1788 года она сообщала Потемкину: «Пока сила турецкая на вас обращена, Король Шведский, получа от турок денег, вооружил военных кораблей до двенадцати и переводит корабли в Финляндию. Все сии демонстрации идут, я думаю, на тот конец, чтобы флот, снаряжаемый на Средиземное море, тем остановить. Но сей, несмотря на то, пойдет в свой путь…» Дале Екатерина отмечала, что шведы, видимо, не начнут войну, остановившись на демонстрации. «Осталось решить лишь единый вопрос, терпеть ли демонстрации? Если б ты был здесь, я б решилась в пять минут что делать, переговоря с тобою. Если б следовать моей склонности, я б флоту Грейгову да эскадре Чичагова приказала разбить в прах демонстрацию: в сорок лет шведы паки не построили бы корабли. Но зделав такое дело, будем иметь две войны, а не одну, а, может быть, потянет за собою и следствия непредвидимые». Таким образом, Петербург опасался войны на два фронта, несмотря на явные агрессивные намерения шведов.
По распоряжению Екатерины русский посол в Стокгольме граф Андрей Разумовский передал шведам записку, где требовала разъяснений по поводу вооружения Швеции. По указанию Разумовского данная записка стала достоянием гласности и была опубликована в шведской печати. Густав воспринял это вполне миролюбивое послание как повод к войне. Нельзя, мол, русскому послу обращаться к народу и риксдагу через голову короля. Шведский монарх предъявил России ультиматум: наказать русского посла; отдать Швеции земли в Финляндии, отошедшие России по договорам 1721 и 1743 гг. и всю Карелию; Турции вернуть Крым и заключить мир с Портой на условиях османского султана; разоружение русского флота и возвращение кораблей, вышедших в Балтийское море.
Понятно, что ни одно государство, не потерпев сокрушительного поражения, не пошло бы на выполнение таких условий. Не удивительно, что прочитав ноту Густава, посол Пруссии в России барон Келлер заметил, что она «сочинена, конечно, в замешательстве ума». Очевидно, что Густав переоценивал свои военные дарования и хотел сделать то, что не удалось королю Карлу XII в ходе Северной войны. Он писал своему фавориту Армфельту: «Мысль о том, что я могу отомстить за Турцию, что моё имя станет известно Азии и Африке, всё это так подействовало на моё воображение, что я не чувствую особенного волнения и оставался спокойным в ту минуту, когда отправлялся на встречу всякого рода опасностям… Вот я перешагнул через Рубикон».
Зная, что все внимание русского правительства обращено на войну с Османской империей, отвлекавшую наши военные силы к южным рубежам государства, Густав, при нашей военной слабости на севере, был совершенно уверен в успехе неожиданного нападения. К началу войны Швеция располагала 50-тыс. армией и корпусом финской милиции в 18 тыс. человек. План шведского командования состоял в том, чтобы начать широкие военные действия на юге Финляндии и одновременно нанести мощный удар по русскому флоту в районе базирования — Кронштадте, тем самым обеспечив высадку десантного корпуса под Петербургом. В случае молниеносного захвата Петербурга, Густав надеялся продиктовать русским выгодный Швеции мир. Таким образом, шведский король отводил флоту главную роль в войне.
Россия не была готова к войне на севере, все её основные силы были сосредоточены против Турции и в Польше: на финляндской границе почти не было войск, кроме крепостных гарнизонов. На юге был и лучшие полководцы России. Русские войска в Финляндии под командованием В. П. Мусина-Пушкина (Екатерина была благодарна ему за поддержку в 1762 году, но знала о его низких военных способностях – называла «нерешимым мешком») насчитывали 18—19 тыс. человек. Русский план войны предусматривал отражение шведских сил в случае их нападения на Петербург и нанесение контрудара в направлении Гельсингфорса и Гетеборга. Для этого войска были расположены в районе Выборга.
Русский флот (31 линейный корабль и 16 фрегатов) несмотря на численное превосходство уступал шведскому флоту (23 линейных корабля, 14 фрегатов) в вооружении, мореходных качествах кораблей и степени подготовленности личного состава. Кроме того, правительство, несмотря на угрозу со стороны Швеции, по-прежнему планировало отправить лучшие корабли с самыми опытными командирами и матросами в Средиземное море. Вся морская деятельность направлена была главным образом на спешное приготовление Архипелагской эскадры. К 27 мая эскадра, предназначенная для похода в Архипелаг (15 линейных кораблей, 6 фрегатов, 2 бомбардирских кораблей, 3 катеров, госпитального судна и 6 транспортов) вышла на Кронштадтский рейд. Входившие в её состав три 100-пушечных корабля «Саратов», «Трех Иерархов», «Чесма», фрегат «Надежда» и 3 транспорта 5 июня отправлены были в Копенгаген под начальством вице-адмирала В. Фондезина. Корабли с большой осадкой не могли пройти мелководный Зунд без предварительной разгрузки, на что требовалось значительное время. Остальная эскадра за это время должна была перейти в Копенгаген и соединиться с отрядом. С этим отрядом пошли также транспорты, нагруженные пушками и другими материалами, предназначенными для построенных в Архангельске 5 кораблей и 2 фрегатов. Эти суда под командованием контр-адмирала И. А. Повалишина направлялись из Архангельска в Копенгаген для соединения с эскадрой С. К. Грейга. Одновременно с эскадрой В.П. Фондезина из Кронштадта вышли три фрегата «Мстиславец», «Ярославен», и «Гектор» для наблюдения за шведским флотом у Карлскроны, Свеаборга и входа в Ботнический залив.
Русский гребной флот оказался совершенно не готовым к войне. К началу военных действий Россия имела на Балтике всего 8 годных гребных судов против 140 шведских. Между тем опыт предыдущих войн показал, что для успешных действий среди островов и шхер Балтики необходим сильный гребной флот. Правда, у России был союзник — Дания. Швеция угрожала Дании отторжением Норвегии, состоявшей тогда в унии с датчанами. По Царскосельскому соглашению с Россией 1773 г. Дания обязывалась в случае нападения Швеции на Россию вступить в войну на стороне России, выставив против Швеции 12-тыс. армию, 6 линейных кораблей и 3 фрегата.
20 июня шведский флот вышел в Финский залив. Он имел задачу внезапным нападением нанести поражение русскому флоту в решительном сражении и затем заблокировать его остатки в Кронштадте. Достигнув господства на море, шведское командование, учитывая слабость войск, оборонявших русскую столицу (главные силы русской армии были сосредоточены на финской границе), намеревалось перебросить из Финляндии на судах галерного флота в район Ораниенбаума и Красной Горки 20-тысячный десантный корпус. Падение Петербурга, по мысли шведов, вело к победе в войне.
Военные действия начались на суше. Воспользовавшись спровоцированным пограничным инцидентом, король получил возможность начать войну без согласия риксдага. 21 июня (2 июля) 1788 года 36-тыс. шведская армия во главе с королем без объявления войны перешла границу в Финляндии. Шведы напали на таможенную заставу близ крепости Нейшлот и начали её бомбардировку. Густав прислал ультиматум коменданту крепости однорукому майору Кузьмину, в котором требовал дать Нейшлот. Храбрый офицер ответил королю: «Я без рук и не могу отворить ворота, пусть его величество сам потрудится». В итоге гарнизон русской крепости из 230 человек бросил вызов шведской армии. В течение всей войны шведы так и не сумели открыть ворота Нейшлота.
Таким образом, войну начала Швеция с целью реванша и возвращения господства на Балтике. Шведы надеялись на блицкриг: ошеломить внезапным ударом русских, уничтожить флот России и взять Петербург, вынудив Екатерину Вторую подписать мир. Россия вступила в войну в неблагоприятной ситуации, когда её лучшие полководцы и войска были связаны войной с Османской империей. Русский Балтийский флот, несмотря на численное превосходство, уступал шведскому флоту в вооружении, мореходных качествах кораблей и степени подготовленности личного состава.
Предыстория
Русь из века в век вела войны со Швецией за Прибалтику, Финляндию и господство на Балтийском море. К началу XVIII столетия шведы смогли вытеснить русских из региона и превратили Балтику в «шведское озеро». Шведская империя стала главным противником России на северо-западе. В XVIII веке преимущество перешло к России. В ходе Северной войны 1700-1721 гг. русские вооруженные силы разбили шведов на суше и на море. По Ништадскому миру 1721 года Швеция уступала России Прибалтику и юго-западную Карелию, сохранив за собой Финляндию. В итоге Швеция утратила свои владения на восточном берегу Балтики и значительную часть владений в Германии. Россия получила выход к Балтийскому морю. Швеция утратила статус великой державы.
Шведская верхушка всё столетие пыталась взять реванш, разгромить Россию, отбросить её с берегов Балтики. В 1741 году Швеция объявила России войну, рассчитывая на ослабление русских в ходе дворцовых переворотов и после войны с Турцией. Однако шведы проиграли ряд сражений на суше и на море и попросили мира. По Абоскому миру Россия не стала оказывать на Швецию большого давления. К Российской империи отошла часть Кюменигордского и Нейшлотского лена с крепостью Нейшлот и городами Вильманстранд и Фридрихсгам. Главное значение Абоского мира было в том, что граница отдалялась от Петербурга и тем самым снижалась опасность нападения врага на русскую столицу. Таким образом, Россия закрепила своё положение на Балтийском море и упрочила оборону северо-западных границ. В то же время Швеция снова подтвердила приобретения России в Прибалтике.
Подготовка новой войны
В 1743 году под нажимом России Адольф-Фредрик был объявлен наследником бездетного короля Фредрика. В 1751 он вступил на престол. Однако расчёт императрицы Елизаветы Петровны на Адольфа-Фредрика оказался ошибочным, так как после восшествия на престол его взгляды на вопросы внешней политики во многом совпали со взглядами вновь пришедшей к власти в 1746 году партии «шляп», придерживавшейся антирусской ориентации. Король царствовал, а правил страной риксдаг, точнее, правительство, назначаемое им. В риксдаге и по всей стране шла борьба «партии шляп» и «партии колпаков». В целом это была борьба аристократии и буржуазии за власть. «Шляпы» выступали за реваншистскую войну против России и восстановление позиций Швеции на политической арене Европы. Они ориентировались на союз с Францией и Турцией. «Колпаки» же предпочитали осторожную внешнюю политику, выступали против слишком расточительного расходования государственных средств (вооружение, война), и за расширение торговли, в том числе с Россией.
Россия же, как при Елизавете Петровне, так и при Екатерине Второй, относилась к Швеции дружелюбно. У Петербурга не было никаких территориальных, экономических или иных притязаний к шведам. С начала своего царствования Екатерина целиком была поглощена польскими и турецкими делами. России было не до Швеции. Так, сын Екатерины, цесаревич Павел Петрович после смерти своего отца Петра III стал герцогом Голштейн-Готторпским. На это герцогство претендовали Швеция и Дания. Чтобы не иметь повода для конфликта на севере Европы, Екатерина в мае 1773 года заставила своего сына отказаться от герцогства. Кроме того, Екатерина субсидировала партию «колпаков» и отдельных миролюбиво настроенных шведских политиков и военных. Только разовая посылка денег с этой целью послу Остерману составила 337,9 тыс. рублей. Целью субсидий было не нарушение спокойствия в Швеции, а наоборот, её стабильность. Понятно, что Петербург это делал не из любви к шведам, а чтобы развязать себе руки на западном и юго-западном стратегических направлениях (Польша и Причерноморье). На северо-западе Россия основные стратегические задачи уже решила. Стоит отметить, что Франция материально поддерживали партию «шляп». Причём французы как раз стремились изменить существующий политический строй в Швеции и ввергнуть её в войну с Россией.
В 1771 году Адольф-Фредрик умер от удара, случившегося после чересчур плотного обеда (монарх был слаб здоровьем). Трон занял его сын, двоюродный брат русской императрицы Екатерины II (Адольф-Фредрик был родным братом матери Екатерины), Густав III. Он считался просвещенным монархом, его образованием занимались лучшие люди Швеции того времени. Густав был начитан и, подобно Екатерине, был не чужд литературной деятельности. Очень любил театр, даже сам сочинял пьесы. Его фраза: «Весь мир – это подмостки сцены. А все мужчины и женщины – главным образом актеры» вошла в историю.
Получив от Франции большую субсидию, Густав организовал государственный переворот с целью усиления власти монарха. В августе 1772 года риксдаг под дулами пушек принял пакет новых законов, которые существенно расширили полномочия короля. Правительство стало лишь совещательным органом при монархе. Риксдаг, в ведении которого было законодательство и налогообложение, созывался теперь только по воле короля. При этом с самого начала своего правления Густав взял курс на подготовку войны с Россией. Уже в 1775 году он завил свои приближенным: «Должно, не теряя ни одной минуты, готовиться к обороне. Чтобы окончить по возможности скорее такую войну, я намерен всеми силами напасть на Петербург и принудить таким образом императрицу к заключению мира».
Одновременно Густав писал любезные письма сестре Екатерине и предлагал ей союз. Екатерина и Густав несколько лет обменивались дружественными письмами. Густав даже приезжал для встречи с Екатериной в Петербург (1777) и Фридрихсгам (1783). Во время второй и последней встречи Екатерина подарила «брату» Густаву 200 тыс. рублей. Густав деньги взял, но по-прежнему среди своего окружения бахвалился планами нападения на Россию. Екатерина, у который были свои глаза и уши при шведском дворе, знала об этих планах. И даже в 1783 году написала Густаву об этой «болтовне», то есть фактически предостерегла шведского короля.
Шведский король Густав III (1746—1792)
Начало войны
Тем временем в Стокгольме решили, что для них сложилась благоприятная стратегическая обстановка. В 1787 году началась русско-турецкая война. Правительства Турции и Франции выделили Швеции крупные субсидии на войну с Россией. С началом революционных событий во Франции спонсором партии войны против России также становится Англия. Кроме того, Густав ввел королевскую монополию на производство и продажу водки, что позволило наполнить казну. Король решил, что наступил его звездный час. Но по шведской конституции король не имел права первым начинать войну. Правда, имелась оговорка на тот случай, если на Швецию нападут. Весной 1788 года агенты Густава распространил слух, что русский флот готовит внезапное нападение на Карлскрону. В действительности русские власти в это время готовились отправить лучшие корабли Балтийского флота в Средиземное моря для войны с турками.
В Петербурге хорошо знали о подготовке шведской армии и флота, но поделать ничего не могли. 27 мая 1788 года Екатерина написала Г. А. Потемкину: «Буде же полоумный король шведский начнет войну с нами, то… графа Пушкина назначу командиром армии против шведов». Екатерина Вторая всеми силами хотела предотвратить войну и до последнего надеялась, что все приготовления Густава – большой блеф. Так, 4 июня 1788 года она сообщала Потемкину: «Пока сила турецкая на вас обращена, Король Шведский, получа от турок денег, вооружил военных кораблей до двенадцати и переводит корабли в Финляндию. Все сии демонстрации идут, я думаю, на тот конец, чтобы флот, снаряжаемый на Средиземное море, тем остановить. Но сей, несмотря на то, пойдет в свой путь…» Дале Екатерина отмечала, что шведы, видимо, не начнут войну, остановившись на демонстрации. «Осталось решить лишь единый вопрос, терпеть ли демонстрации? Если б ты был здесь, я б решилась в пять минут что делать, переговоря с тобою. Если б следовать моей склонности, я б флоту Грейгову да эскадре Чичагова приказала разбить в прах демонстрацию: в сорок лет шведы паки не построили бы корабли. Но зделав такое дело, будем иметь две войны, а не одну, а, может быть, потянет за собою и следствия непредвидимые». Таким образом, Петербург опасался войны на два фронта, несмотря на явные агрессивные намерения шведов.
По распоряжению Екатерины русский посол в Стокгольме граф Андрей Разумовский передал шведам записку, где требовала разъяснений по поводу вооружения Швеции. По указанию Разумовского данная записка стала достоянием гласности и была опубликована в шведской печати. Густав воспринял это вполне миролюбивое послание как повод к войне. Нельзя, мол, русскому послу обращаться к народу и риксдагу через голову короля. Шведский монарх предъявил России ультиматум: наказать русского посла; отдать Швеции земли в Финляндии, отошедшие России по договорам 1721 и 1743 гг. и всю Карелию; Турции вернуть Крым и заключить мир с Портой на условиях османского султана; разоружение русского флота и возвращение кораблей, вышедших в Балтийское море.
Понятно, что ни одно государство, не потерпев сокрушительного поражения, не пошло бы на выполнение таких условий. Не удивительно, что прочитав ноту Густава, посол Пруссии в России барон Келлер заметил, что она «сочинена, конечно, в замешательстве ума». Очевидно, что Густав переоценивал свои военные дарования и хотел сделать то, что не удалось королю Карлу XII в ходе Северной войны. Он писал своему фавориту Армфельту: «Мысль о том, что я могу отомстить за Турцию, что моё имя станет известно Азии и Африке, всё это так подействовало на моё воображение, что я не чувствую особенного волнения и оставался спокойным в ту минуту, когда отправлялся на встречу всякого рода опасностям… Вот я перешагнул через Рубикон».
Зная, что все внимание русского правительства обращено на войну с Османской империей, отвлекавшую наши военные силы к южным рубежам государства, Густав, при нашей военной слабости на севере, был совершенно уверен в успехе неожиданного нападения. К началу войны Швеция располагала 50-тыс. армией и корпусом финской милиции в 18 тыс. человек. План шведского командования состоял в том, чтобы начать широкие военные действия на юге Финляндии и одновременно нанести мощный удар по русскому флоту в районе базирования — Кронштадте, тем самым обеспечив высадку десантного корпуса под Петербургом. В случае молниеносного захвата Петербурга, Густав надеялся продиктовать русским выгодный Швеции мир. Таким образом, шведский король отводил флоту главную роль в войне.
Россия не была готова к войне на севере, все её основные силы были сосредоточены против Турции и в Польше: на финляндской границе почти не было войск, кроме крепостных гарнизонов. На юге был и лучшие полководцы России. Русские войска в Финляндии под командованием В. П. Мусина-Пушкина (Екатерина была благодарна ему за поддержку в 1762 году, но знала о его низких военных способностях – называла «нерешимым мешком») насчитывали 18—19 тыс. человек. Русский план войны предусматривал отражение шведских сил в случае их нападения на Петербург и нанесение контрудара в направлении Гельсингфорса и Гетеборга. Для этого войска были расположены в районе Выборга.
Русский флот (31 линейный корабль и 16 фрегатов) несмотря на численное превосходство уступал шведскому флоту (23 линейных корабля, 14 фрегатов) в вооружении, мореходных качествах кораблей и степени подготовленности личного состава. Кроме того, правительство, несмотря на угрозу со стороны Швеции, по-прежнему планировало отправить лучшие корабли с самыми опытными командирами и матросами в Средиземное море. Вся морская деятельность направлена была главным образом на спешное приготовление Архипелагской эскадры. К 27 мая эскадра, предназначенная для похода в Архипелаг (15 линейных кораблей, 6 фрегатов, 2 бомбардирских кораблей, 3 катеров, госпитального судна и 6 транспортов) вышла на Кронштадтский рейд. Входившие в её состав три 100-пушечных корабля «Саратов», «Трех Иерархов», «Чесма», фрегат «Надежда» и 3 транспорта 5 июня отправлены были в Копенгаген под начальством вице-адмирала В. Фондезина. Корабли с большой осадкой не могли пройти мелководный Зунд без предварительной разгрузки, на что требовалось значительное время. Остальная эскадра за это время должна была перейти в Копенгаген и соединиться с отрядом. С этим отрядом пошли также транспорты, нагруженные пушками и другими материалами, предназначенными для построенных в Архангельске 5 кораблей и 2 фрегатов. Эти суда под командованием контр-адмирала И. А. Повалишина направлялись из Архангельска в Копенгаген для соединения с эскадрой С. К. Грейга. Одновременно с эскадрой В.П. Фондезина из Кронштадта вышли три фрегата «Мстиславец», «Ярославен», и «Гектор» для наблюдения за шведским флотом у Карлскроны, Свеаборга и входа в Ботнический залив.
Русский гребной флот оказался совершенно не готовым к войне. К началу военных действий Россия имела на Балтике всего 8 годных гребных судов против 140 шведских. Между тем опыт предыдущих войн показал, что для успешных действий среди островов и шхер Балтики необходим сильный гребной флот. Правда, у России был союзник — Дания. Швеция угрожала Дании отторжением Норвегии, состоявшей тогда в унии с датчанами. По Царскосельскому соглашению с Россией 1773 г. Дания обязывалась в случае нападения Швеции на Россию вступить в войну на стороне России, выставив против Швеции 12-тыс. армию, 6 линейных кораблей и 3 фрегата.
20 июня шведский флот вышел в Финский залив. Он имел задачу внезапным нападением нанести поражение русскому флоту в решительном сражении и затем заблокировать его остатки в Кронштадте. Достигнув господства на море, шведское командование, учитывая слабость войск, оборонявших русскую столицу (главные силы русской армии были сосредоточены на финской границе), намеревалось перебросить из Финляндии на судах галерного флота в район Ораниенбаума и Красной Горки 20-тысячный десантный корпус. Падение Петербурга, по мысли шведов, вело к победе в войне.
Военные действия начались на суше. Воспользовавшись спровоцированным пограничным инцидентом, король получил возможность начать войну без согласия риксдага. 21 июня (2 июля) 1788 года 36-тыс. шведская армия во главе с королем без объявления войны перешла границу в Финляндии. Шведы напали на таможенную заставу близ крепости Нейшлот и начали её бомбардировку. Густав прислал ультиматум коменданту крепости однорукому майору Кузьмину, в котором требовал дать Нейшлот. Храбрый офицер ответил королю: «Я без рук и не могу отворить ворота, пусть его величество сам потрудится». В итоге гарнизон русской крепости из 230 человек бросил вызов шведской армии. В течение всей войны шведы так и не сумели открыть ворота Нейшлота.
Таким образом, войну начала Швеция с целью реванша и возвращения господства на Балтике. Шведы надеялись на блицкриг: ошеломить внезапным ударом русских, уничтожить флот России и взять Петербург, вынудив Екатерину Вторую подписать мир. Россия вступила в войну в неблагоприятной ситуации, когда её лучшие полководцы и войска были связаны войной с Османской империей. Русский Балтийский флот, несмотря на численное превосходство, уступал шведскому флоту в вооружении, мореходных качествах кораблей и степени подготовленности личного состава.
Информация