Хороший король Ричард, плохой король Джон. Часть 1
Если попытаться составить рейтинг королей Англии, то окажется, что на первое и на последнее места претендуют братья, сыновья Генриха II Плантагенета. Первый из них вошел в историю как король-рыцарь: еще при жизни он стал героем многочисленных песен труверов северной и трубадуров южной Франции и даже персонажем арабских сказок. Правление второго практически официально признано одним из самых катастрофических за всю историю этой страны, а репутация его была такова, что не только английские, но также шотландские и французские короли впоследствии не называли именем Джон (и его вариантами) своих сыновей и наследников. Как вы уже догадались, речь в этой статье пойдет о Ричарде Львиное Сердце и его брате Джоне, которого в нашей стране почему-то чаще называют Иоанном.
Генрих II и его дети
Отец наших героев, Генрих II Плантагенет, был не только английским королем, но также герцогом Аквитании, графом Нормандским, Бретанским и Анжуйским. Мать братьев – весьма примечательная и пассионарная особа: Алиенора, герцогиня Аквитании и Гаскони, графиня де Пуатье, королева Франции (1137—1152) и Англии (1154—1189), и, по совместительству, дама сердца и муза знаменитого французского поэта-трубадура Бернарда де Вентадорна. «Аквитанская львица» могла бы стать героиней полноценной статьи. Сама она называла себя «Алиенора, гневом Божьим королева Англии» (то есть, наказал Бог утонченную и гордую аквитанку королевским престолом дикой и варварской Англии). Именно она создала кодекс любовных отношений между мужчиной и женщиной, впервые явивший миру особое отношение мужчин к любимой – обожание и воспевание. Благодаря ей при французском, а позже – и при английском королевских дворах появилась «Книга цивилизованного человека» – список правил поведения, который лег в основу этикета. В историю Алиенора вошла и как первая женщина, принимавшая участие в Крестовом походе, в котором, помимо мужа (короля Франции Людовика VII) и рыцарей родной Аквитании ее сопровождали придворные дамы (позже ее примеру последуют сестра Ричарда Джоанна и его жена Беренгария). Весь путь от Парижа до Святой Земли Алиенора проделала верхом.
Алиенора Аквитанская
А прадедом братьев был знаменитый Вильгельм Завоеватель.
Генрих II – весьма неординарная личность на английском престоле. Став королем в 21 год, он все свое время проводил в разъездах по Западной Франции (где находились его основные владения) и Англии, лично проверяя состояние дел в провинциях. Он был непритязателен к одежде и пище, в путешествии мог совершенно спокойно переночевать в крестьянской хижине, а то и в конюшне. К людям незнатного происхождения он относился без предубеждения и пост мэра Лондона при нем на протяжении 24-х лет занимал бывший суконщик, англосакс (а не норманн!) Фитц-Алвин. При этом Генрих II был чрезвычайно образованным человеком, знал 6 языков (за исключением английского). К тому же он обладал и таким весьма редким во все времена качеством, как здравомыслие.
Над династией Плантагенетов довлело известное всем пророчество Мерлина: «В ней брат будет предавать брата, а сын – отца». Предсказания великого кельтского волшебника имели обыкновение сбываться через раз и наполовину. На современников очень большое впечатление произвело поведение короля в Ирландии в 1172 г. Согласно древнему пророчеству Мерлина, английский король, решивший завоевать эту страну, должен был погибнуть на камне Лехлавар, находившемся посредине реки, пересечь которую требовалось завоевателю. С одной стороны реки встали английские войска, с другой столпились ирландцы. Приближенные советовали Генриху обойти камень, но он первым вошел в реку, взобрался на камень и крикнул: «Ну, кто еще верит басням этого Мерлина?» Деморализованные ирландцы отступили.
Итак, Генрих II остался жив, несмотря на то, что завоевал Ирландию, но его сыновья, действительно, много раз и с большим удовольствием предавали и отца, и друг друга. Да и трагическая развязка его вражды с Томасом Бэккетом не добавила этому королю ни популярности, ни здоровья, и, конечно же, была использована врагами для дискредитации короля. Король Сицилии Вильгельм, женатый на дочери Генриха Джоанне, приказал поставить Беккету памятник. Другая дочь Генриха, Алиенора Английская, которая вышла замуж за короля Кастилии Альфонсо VIII, приказала изобразить убийство Томаса Бекета на стене церкви в городе Сориа. Король Франции Людовик VII объявил по всей стране траур по безвинно убитому святому и через год демонстративно посетил могилу мученика, пожертвовав золотую чашу и большой бриллиант для украшения надгробия. Генрих II не посмел воспрепятствовать этому паломничеству. Он не стал прятаться за спины подчиненных и признал свою ответственность. Много лет спустя после убийства архиепископа, морально сломленный, преданный своими детьми, король решил публично испросить прощения у своего бывшего друга. Прервав военную кампанию во Франции, он отправился в Кентербери. Босой, одетый во власяницу Генрих публично покаялся у могилы архиепископа за неосторожные слова, повлекшие смерть святого человека. После этого он потребовал, чтобы каждый приближенный нанес ему пять ударов плетью. А каждый монах – три. Получилось несколько сотен ударов. Прикрыв окровавленную спину плащом, он еще сутки сидел в соборе.
Кентерберри, надгробие Томаса Бэкета
Но не будем забегать вперед. В 1173 г. старший сын короля, Генрих, поднял восстание против отца и был поддержан матерью, братом Ричардом и французским королем Людовиком VII. Победа досталась Генриху II, который в 1174 г. подавил восстание и заключил мирный договор с Францией, одним из пунктов которого стало соглашение о браке его сына Ричарда с дочерью Людовика Аделаидой (Алисой). По иронии судьбы именно это решение, призванное установить мир между Англией и Францией, с одной стороны, и укрепить согласие в семье Плантагенетов, с другой, привело к новому витку напряженности между Генрихом II и Ричардом. Причиной стала скандальная связь отца с невестой сына. После смерти Генриха Младшего в 1183 г. Ричард стал наследником престола. Однако его отношения с отцом продолжали оставаться настолько прохладными, что в 1188 г. Генрих II даже инспирировал восстание против своего сына в Аквитании и Лангедоке. Ричард победил и в следующем году в свою очередь совместно с королем Франции Филиппом II Августом открыл военные действия против Генриха II. Все французские провинции Плантагенетов поддержали Ричарда, даже младший сын Генриха II – печально известный Джон (Иоанн), прозванный Безземельным, вел двойную игру, намереваясь продать отца подороже. В июне 1189 г. Генрих II вынужден был подписать унизительный мирный договор с Францией. Через 7 дней он умер, а поскольку Ричард являлся его наследником, то ему и пришлось пожинать плоды этого позорного договора.
Теперь самое время более подробно поговорить о Ричарде и Джоне. И попытаться найти ответ на вопрос: почему же, Джон Плантагенет – самый плохой король? Чем его правление хуже царствований, например, Марии Тюдор и Генриха VII Тюдора? И, неужели, по жестокости он превзошел Генриха VIII из той же династии? Многие полагают, что роковым для Джона стало соперничество с братом – Ричардом. Действительно, если есть всеми признанный «хорошим» король Ричард, то его соперник просто обязан быть «плохим». Это удобно и «все объясняет». И Вильям Шекспир может написать для своего театра очередную пьесу («Король Джон»), заглавный герой которой предстает классическим злодеем: бесчестный, жадный, алчный, убийца племянника и узурпатор.
В. Шенстон (английский поэт XVIII века) напишет:
Но вероломный Джон корону, захвативши, опозорил...
Шесть долгих лет безбрежное тиранство
В отчаяньи терпели наши предки
И подчинялись папскому указу,
А их безбожно грабил сам король.
Вальтер Скотт между делом сообщит читателю в «Айвенго», что, мол, все в Англии знают: когда понадобились королю Джону деньги, он посадил в тюрьму богатого еврея и приказал каждый день вырывать у него по зубу, пока тот не заплатил огромный выкуп.
В общем, всем всё нравится, всех всё устраивает. Разумеется, ничтожный, слабый, но жестокий и коварный Джон никак не может являться примером для подражания и объектом гордости англичан. Никто не собирается петь ему дифирамбы. Вот царственный рыцарь Ричард – это же совсем другое дело! Но, давайте отбросим романтические бредни, хоть романистов, хоть трубадуров, и спросим себя: что хорошего сделал Ричард для старой доброй Англии? В которой, если верить хронистам, он провел не более 9 месяцев своей жизни.
Король Ричард, портрет в Виндзорском замке
Ричард родился в Оксфорде в 1157 г. (год смерти Юрия Долгорукого) и являлся современником князя Игоря Святославича, возглавившего знаменитый поход на половцев в 1185 г., Андрея Боголюбского и Чингисхана. Некоторые источники утверждают, что кормилицей Ричарда некоторое время была мать известного английского философа и богослова Александра Некхама: «Она кормила его своей правой грудью, а Александра — своей левой грудью», – сообщает одна из хроник того времени. Именно Ричард был любимым сыном неистовой Алиеноры. Ещё младенцем мать увезла его из дождливого захолустья пребывающей на отшибе цивилизации Англии в согретую южным солнцем волшебную страну трубадуров, куртуазных рыцарей и недоступных, как далекие звезды, красавиц. («Я не думаю, что любовь может быть разделенной, ибо, если она разделена, должно быть изменено ее имя», – так объяснил этот парадокс трубадур Арнаут де Морейль.) Эта страна называлась Аквитанией, и Алиенора была в ней не просто герцогиней, а почти богиней и истинной, признанной всеми, королевой – королевой куртуазной любви.
Аквитания, территория XII века на карте Франции
Прадед Ричарда по материнской линии, Гильом IX Аквитанский, считался родоначальником жанра миннезанга («песен любви»). Ричард продолжил семейную традицию, сочиняя весьма неплохие песни на французском и провансальском (окситанском) языках. Прекрасный золотоволосый принц, пришедший в этот Мир из самых потаенных девичьих грез, замечательно проводил вдали от берегов туманного Альбиона: влюблялся и разбивал сердца, писал стихи, вступал в заговоры, однако больше всего ему нравилось воевать. Но 6 июля 1189 года, преданный Прекрасным Принцем отец умер (покинутый всеми и ограбленный слугами) в пустом зале Шинонского замка. Ричард стал королем, и с удивлением обнаружил, что казна пуста, и в разоренных междоусобной войной французских владениях Плантагенетов со звонкой монетой совсем плохо. А деньги были нужны – на Крестовый поход, разумеется. Вот тогда Ричард и решил, наконец, посетить далекий и скучный Лондон. Здесь, по совету Уильяма де Лоншана, он объявил, что все должности в королевстве должны быть куплены. С чувством юмора у Ричарда проблем не было, и фраза «из старого епископа я сделал молодого графа» (сказанная им после продажи Норгемптонского графства дурхемскому епископу) вошла в историю. Когда несколько шокированные таким размахом британские аборигены попросили объяснений, Ричард ответил исключительной по своему цинизму фразой: «Найдите мне покупателя, и я продам ему Лондон». Приобрести Лондон никто не пожелал, но зато нашлись желающие купить Шотландию. Эта страна попала в зависимость от Англии в 1174 г. после поражения в битве у Алника (Генриху II тогда удалось пленить короля). И уже в 1189 г. Ричард, действительно, продал её – будущему шотландскому королю Вильгельму. Цена шотландской независимости оказалась не слишком высока – всего 10 000 серебряных марок. За самого Ричарда позже был уплачен выкуп в 150 000. Участие в Крестовом походе было объявлено обязательным, но можно было откупиться. Уклонистами, вне зависимости от их желания и намерений, были объявлены практически все богатые бароны Англии. В «пушечном мясе» в лице нищих младших сыновей, бастардов, разорившихся фермеров, бродяг и просто беглых преступников в Европе недостатка не было, а вот денег всегда не хватало. В общем, надо полагать, что в Крестовый поход англичане провожали Ричарда с большим удовольствием и искренними пожеланиями никогда из него не возвращаться. В Святой Земле Ричард совершил множество подвигов, стал кумиром крестоносцев и поссорился со своими союзниками. А также получил несколько красноречивых прозвищ. Арабы прозвали его Мелек-Ричардом, а Мелек – это «тот, который умеет обладать царствами, производить завоевания и раздавать дары». Салах ад-Дин называл его «великим мальчиком» и говорил, что Ричард мог бы стать прекрасным королём, если бы не бросался очертя голову вперёд и обдумывал свои поступки. Знаменитый трубадур Бертран де Борн, за непостоянство и изменчивость, в одном из своих стихотворений, назвал его «мой Рыцарь Да и Нет» (N Oc-e-No – окситанский).
Король Ричард. Памятник в Лондоне
Но не будем торопиться: характер не позволил Ричарду избежать приключений по дороге к Аккре и в сентябре 1190 г., воспользовавшись имущественными претензиями своей сестры Джоанны к королю Сицилии Танкреду, он осадил Мессину. Некоторые хронисты рассказывают, что Ричард в сопровождении одного рыцаря по подземному ходу проник в ночной город и открыл крепостные ворота. Затем он захватил остров Кипр, который принадлежал промышлявшему пиратством Исааку Комнину. Император острова совершил непростительную ошибку: он не только задержал корабль, на котором плыли сестра Ричарда Джоанна и его невеста – наваррская принцесса Беренгария (в которую Ричард был по-настоящему влюблен), но и посмел потребовать выкуп. Единственной милостью, которую Комнин сумел выторговать у победителя, оказались легкие серебряные цепи, надетые на него вместо тяжелых железных. На Кипре Ричард, наконец, нашел время для женитьбы на Беренгарии. Как ни странно, эти блестящие подвиги имели весьма печальные последствия. Его давний друг (их дружеские отношения по молодости были настолько близкими, что они спали в одной постели) и соперник Филипп II, во исполнение ранее заключенного договора, стал требовать себе половину добычи, полученной в Сицилии, и половину острова Кипр. Ричард с возмущением отверг эти притязания, и отношения между бывшими союзниками были испорчены окончательно и бесповоротно. «Много тут было сказано глупых и оскорбительных слов», – пишет по этому поводу хронист Амбруаз.
Между тем положение крестоносцев в Святой Земле с каждым днем становилось всё хуже и хуже. 10 июня 1190 г. Фридрих Барбаросса утонул при переправе через реку Салеф в Малой Азии. Смерть императора полностью деморализовала немецкую армию: крестоносцы решили, что само Провидение не хочет победы христиан над неверными. Хронисты сообщают о массовых самоубийствах германцев и даже о случаях перехода в ислам. В результате немецкое войско потеряло управление и понесло огромные потери. К городу Аккра, который уже давно и безуспешно осаждали крестоносцы, пришла не великая армия, перед мощью которой еще недавно трепетала вся Европа, а неорганизованная толпа истощенных и смертельно уставших людей.
Осада Аккры
Ситуация под Аккрой была патовой: христианские войска, которые осаждали город, были сами окружены армией Салах ад-Дина (Саладина) и ни одна из сторон не имела сил для решающего наступления. В лагере крестоносцев царили голод, тиф, цинга и дизентерия, от цинги умерли даже сын Фридриха Барбароссы герцог Фридрих Швабский и Филипп, граф Фландрии. Все надежды крестоносцев были связаны с армиями Филиппа II и Ричарда Львиное Сердце, которые уже плыли к Святой земле. С прибытием Ричарда в Аккру соотношение сил изменилось в пользу христиан. Последний штурм продолжался несколько дней, и всем было ясно, что город обречен. Все это время Ричард находился в первых рядах крестоносцев, заметно выделяясь своим ростом и светлыми волосами, но даже не был ранен. Опасаясь укрепления авторитета своего главного соперника, Филипп II вступил в тайные переговоры с комендантом крепости и договорился о капитуляции города, что стало полной неожиданностью, как Ричарда, так и для Салах ад-Дина. Ричард счел себя обманутым. Войдя в город, он дал выход своему раздражению, изгнав австрийского герцога Леопольда из квартала, где тот собирался расположить свой отряд, и даже бросил в грязь его знамя. Леопольд стал злейшим врагом Ричарда, и позже это оскорбление дорого обошлось королю англичан. Пока же он купался в славе и не замечал туч, сгущавшихся над своей головой. Филипп II, которого Ричард фактически отстранил от руководства боевыми действиями, отправился во Францию, где, несмотря на публично данную им клятву, вторгся во французские владения Ричарда, одновременно уговаривая принца Джона захватить английский престол и объявить себя королем. Между тем, Салах ад-Дин не торопился выполнять условия договора, заключенного без его ведома. Он отказался выплачивать контрибуцию и затягивал переговоры о выкупе пленных мусульман, число которых достигало 2700 человек (в том числе – женщины и дети). Взбешенный Ричард приказал казнить пленников. Страшная бойня продолжалось полдня, она ужаснула весь мусульманский мир и укрепила позиции Салах ад-Дина, который впервые за два года получил помощь от своих соседей. Именно после этих событий крестоносцы стали говорить, что у Ричарда – львиное сердце (лев олицетворял не только силу и храбрость, но также и жестокость). Арабы же назвали сердце Ричарда каменным. Данный поступок позволил Ричарду еще раз продемонстрировать и цинизм, и остроумие. В ответ на поднявшийся было ропот, он заявил: мол, а чего вы от меня ожидали, «разве мы (Плантагенеты) не дети дьяволицы»? Ричард имел в виду легенду о фее Мелюзине (полуженщине-полузмее). Фульк V, граф Анжуйский, отец первого из Плантагенетов, якобы привез из Иерусалима прекрасную дочь короля Балдуина II, которая, будучи застигнута мужем врасплох, превратилась в полузмею, а позже, будучи насильно доставлена на воскресную мессу, бесследно исчезла из церкви. Фульк Анжуйский, действительно, был женат на девице из Иерусалима – но не на дочери Балдуина II, а на его племяннице, и звали её не Мелюзина, а Мелисанда. Сейчас эти рассказы о превращениях жены графа Фулька звучат смешно и выглядят совершенной сказкой, но люди того времени к этой легенде относились серьезно, и сомнению её не подвергали:
«От дьявола вышли и к дьяволу придут», — писал о Плантагенетах некий Бернард, причисленный позже к лику святых.
«Происходят от дьявола и к нему отыдут», — это уже слова Томаса Бекета.
Летом 1191 г. армия крестоносцев, наконец, вырвалась на стратегический простор. У города Арсуф она встретилась с численно превосходящими ее войсками Салах ад-Дина. Ричард, как всегда, сражался в первых рядах на самых опасных участках и смог удержать фронт даже после отступления французского отряда. Хроники подробно рассказывают о подвигах бесстрашного короля-рыцаря. Вот, например, великий магистр госпитальеров Гарнье де Нап обращается к нему: «Государь, стыд и беда, нас одолевают!»
«Терпение, магистр! Нельзя быть разом всюду», – отвечает ему Ричард и, «не дожидаясь больше, он дал шпоры коню и кинулся с какой можно быстротой поддержать первые ряды... Вокруг него спереди и сзади открывался широкий путь, устланный мертвыми сарацинами».
В результате этой победы крестоносцы захватили Яффу. Пока крестоносцы укрепляли стены полуразрушенного города, Ричард в частых стычках и авангардных боях «искал самых изысканных опасностей». Во время битвы за Яффу Ричард на коне выехал перед строем и бросил вызов всему мусульманскому войску, но, ни один воин из стана противника не решился на поединок с ним. А вот как описывается один из боев Ричарда в «Хронике Амбруаза»: «Ричард дал шпоры коню и кинулся, с какой мог быстротой, поддержать первые ряды. Летя скорее стрелы на своём коне Фовеле, равных которому нет на свете, он напал на массу врагов с такой силой, что они были совершенно сбиты, и наши всадники выбросили их из седла. Храбрый король, колючий, точно ёж, от стрел, впившихся в его панцирь, преследовал их, и вокруг него, спереди и сзади, открывался широкий путь, устланный мертвыми сарацинами. Турки бежали, как стадо скота».
В начале 1192 г. крестоносцы, наконец, двинулись на Иерусалим. Но, когда армия оказалась на расстоянии буквально одного дневного перехода от цели экспедиции, «мудрые тамплиеры, доблестные госпитальеры и пуланы, люди земли» заявили, что дальнейшее продвижение чревато множеством опасностей. Они резонно опасались, что пути между морем и горами займут сарацины, и тогда наступающая армия окажется в ловушке. К тому же, они давно жили в Палестине и понимали, что без постоянной помощи извне Иерусалим им все равно не удержать. Главный интерес для местных баронов представляли приморские города Восточного Средиземноморья. Поэтому крестоносцы повернули к Аскалону. В отступающей армии «была масса больных, чье движение замедлял недуг, и их бросили бы в пути, не будь английского короля, который заставлял их разыскивать», – пишет Амбруаз. В Аскалоне состоялась последняя ссора Ричарда с Леопольдом Австрийским, отказавшимся участвовать в восстановлении стен этого города. Верный своему характеру Ричард ударил эрцгерцога, после чего тот увел свой отряд в Европу. Летом 1192 г. Ричард сделал последнюю попытку захватить Иерусалим. Крестоносцы дошли до Вифлеема, но французский отряд во главе с герцогом Бургундским самовольно покинул позиции и направился на запад. Ричарду пришлось отступить. Один из рыцарей предложил ему взойти на гору, с которой можно было увидеть Иерусалим.
«Недостойные отвоевать святой город, недостойны смотреть на него», – печально ответил король.
Некоторое время он еще пытался сражаться и даже вернул Яффу, вновь захваченную сарацинами. Но союзники категорически и неизменно отказывались идти с ним вглубь страны, а войти в Иерусалим одному было выше его сил. В 1192 г. разочарованный и уставший Ричард решил вернуться в Англию. Он не знал, что уже в следующем году скончается его великий противник – Салах ад-Дин.
Победоносный Саладин. Гюстав Доре
Оплакивая смерть Ричарда, трубадур Госельм Фелди писал в 1199 г., что одни люди боялись его, другие – любили, но никто не относился к нему равнодушно. Рядовые крестоносцы относились к тем, кто любил Ричарда. 9 октября 1192 г. они провожали своего кумира «со слезами и стенаниями, многие входили в воду, простирая руки вслед его кораблю». Ричард стоял на корме с поднятыми руками и тоже плакал. Впереди его ждали те, что боялись и ненавидели. Королю следовало решить, каким путем возвращаться на родину. Своими необдуманными действиями он сам загнал себя в ловушку: во Франции его с нетерпением ожидал давний враг Англии король Филипп II, в средиземноморских портах Аквитании и Лангедока – один из вождей восстания 1188 г. Раймонд Тулузский, в Австрии – смертельно оскорбленный им герцог Леопольд. И даже побережье Англии, которое контролировал его брат Джон, не было безопасным. Отправив свою жену в путь через Италию и Францию, Ричард бесцельно бороздил море до тех пор, пока его корабль не потерпел крушение у восточного берега Адриатического моря. Переодевшись пилигримом, в сопровождении одного рыцаря он направился в Австрию, откуда намеревался попасть во владения своего друга Генриха Льва, чтобы просить помощи для высадки в Англии. Неузнанным, он добрался до Вены и пропал там бесследно. Остановившись в Риме, Беренгария увидела на рынке перевязь для меча, принадлежащую Ричарду. Перепуганный торговец ничего не мог сказать королеве, и она решила, что ее муж погиб в кораблекрушении. Однако очень скоро по Европе поползли слухи, что последний герой крестоносцев заключен в одном из австрийских замков. В Реймской хронике XIII века излагается весьма красивая и романтичная история о том, как трубадур Блондель де Нель в поисках своего короля обошел всю Германию. Перед каждым замком он пел романс, который когда-то по строчке сочинили они с Ричардом. И однажды, из окон одного из замков в горах Богемии раздался голос, продолживший знакомую песню. После этого Леопольд поспешил передать неудобного узника императору Священной римской империи Генриху VI. Два года император колебался, а потом собрал князей подвластного ему государства для невиданного суда над королем суверенной страны. Против любимца крестоносцев было выдвинуто обвинение в сговоре с Салах ад-Дином, заключении союза с могущественным мусульманским орденом убийц-ассасинов, попытке отравить Филиппа II и даже в трусости. В свою очередь Ричард обвинил своих противников в неоднократном бегстве с поля боя и предательстве интересов христиан Палестины. Возражать на данные обвинения было трудно, и потому Ричарда оправдали. Но это вовсе не означало немедленного освобождения героя. За него был назначен выкуп в 150 000 серебряных марок. Чтобы выкупить незадачливого короля, в Англии были введены новые налоги. Вернувшись, Ричард вытряс из англичан ещё немного денег, и немедленно бросился отвоевывать земли во Франции: потому что, какой интерес быть королем грубых англосакских мужиков, которые не пишут песен в жанре минензанг на французском или окситанском языке, а, напротив, так и норовят пустить стрелу в какую-нибудь ненавистную нормандскую спину? Эта война продолжалась с 1194 по 1199 г.г. и закончилась полной победой английского короля. Но через несколько недель он погиб во время осады замка одного из своих подданных – лиможского виконта Адемара V, который подозревался в укрывании найденного клада.
«Ричард вместе с Меркадье обходил стены... простой арбалетчик по имени Бертран де Гудрун пустил из замка стрелу и, пронзив королю руку, ранил его неизлечимой раной».
«Муравей убил льва», – писали по этому поводу современники.
Когда замок был взят, Ричард велел повесить всех его защитников, но арбалетчика приказал отпустить, дав ему 100 солидов. Однако «Меркадье без его ведома снова захватил Бертрана, задержал и по смерти Ричарда повесил, содрав с него кожу».
Похоронить себя Ричард завещал в трех разных местах. Вы, вероятно, уже догадались, что Англия в этот список не вошла: тело короля досталось аббатству Фонтевро на стыке трёх французских провинций – Турени, Анжу и Пуату, мозг и внутренние органы – небольшому городку Шалю близ Лиможа, а сердце – кафедральному собору города Руан.
Саркофаг с сердцем короля Ричарда. Руанский собор
Саркофаг с телом короля Ричарда в аббатстве Фонтевро
«Я оставляю свою скупость цистерцианским монахам, гордость – тамплиерам, свою роскошь – орденам нищенствующих монахов», – последний раз пошутил умирающий Ричард. Королевство Англию и верность вассалов он завещал своему брату Джону.
Продолжение следует…
Генрих II и его дети
Отец наших героев, Генрих II Плантагенет, был не только английским королем, но также герцогом Аквитании, графом Нормандским, Бретанским и Анжуйским. Мать братьев – весьма примечательная и пассионарная особа: Алиенора, герцогиня Аквитании и Гаскони, графиня де Пуатье, королева Франции (1137—1152) и Англии (1154—1189), и, по совместительству, дама сердца и муза знаменитого французского поэта-трубадура Бернарда де Вентадорна. «Аквитанская львица» могла бы стать героиней полноценной статьи. Сама она называла себя «Алиенора, гневом Божьим королева Англии» (то есть, наказал Бог утонченную и гордую аквитанку королевским престолом дикой и варварской Англии). Именно она создала кодекс любовных отношений между мужчиной и женщиной, впервые явивший миру особое отношение мужчин к любимой – обожание и воспевание. Благодаря ей при французском, а позже – и при английском королевских дворах появилась «Книга цивилизованного человека» – список правил поведения, который лег в основу этикета. В историю Алиенора вошла и как первая женщина, принимавшая участие в Крестовом походе, в котором, помимо мужа (короля Франции Людовика VII) и рыцарей родной Аквитании ее сопровождали придворные дамы (позже ее примеру последуют сестра Ричарда Джоанна и его жена Беренгария). Весь путь от Парижа до Святой Земли Алиенора проделала верхом.
Алиенора Аквитанская
А прадедом братьев был знаменитый Вильгельм Завоеватель.
Генрих II – весьма неординарная личность на английском престоле. Став королем в 21 год, он все свое время проводил в разъездах по Западной Франции (где находились его основные владения) и Англии, лично проверяя состояние дел в провинциях. Он был непритязателен к одежде и пище, в путешествии мог совершенно спокойно переночевать в крестьянской хижине, а то и в конюшне. К людям незнатного происхождения он относился без предубеждения и пост мэра Лондона при нем на протяжении 24-х лет занимал бывший суконщик, англосакс (а не норманн!) Фитц-Алвин. При этом Генрих II был чрезвычайно образованным человеком, знал 6 языков (за исключением английского). К тому же он обладал и таким весьма редким во все времена качеством, как здравомыслие.
Над династией Плантагенетов довлело известное всем пророчество Мерлина: «В ней брат будет предавать брата, а сын – отца». Предсказания великого кельтского волшебника имели обыкновение сбываться через раз и наполовину. На современников очень большое впечатление произвело поведение короля в Ирландии в 1172 г. Согласно древнему пророчеству Мерлина, английский король, решивший завоевать эту страну, должен был погибнуть на камне Лехлавар, находившемся посредине реки, пересечь которую требовалось завоевателю. С одной стороны реки встали английские войска, с другой столпились ирландцы. Приближенные советовали Генриху обойти камень, но он первым вошел в реку, взобрался на камень и крикнул: «Ну, кто еще верит басням этого Мерлина?» Деморализованные ирландцы отступили.
Итак, Генрих II остался жив, несмотря на то, что завоевал Ирландию, но его сыновья, действительно, много раз и с большим удовольствием предавали и отца, и друг друга. Да и трагическая развязка его вражды с Томасом Бэккетом не добавила этому королю ни популярности, ни здоровья, и, конечно же, была использована врагами для дискредитации короля. Король Сицилии Вильгельм, женатый на дочери Генриха Джоанне, приказал поставить Беккету памятник. Другая дочь Генриха, Алиенора Английская, которая вышла замуж за короля Кастилии Альфонсо VIII, приказала изобразить убийство Томаса Бекета на стене церкви в городе Сориа. Король Франции Людовик VII объявил по всей стране траур по безвинно убитому святому и через год демонстративно посетил могилу мученика, пожертвовав золотую чашу и большой бриллиант для украшения надгробия. Генрих II не посмел воспрепятствовать этому паломничеству. Он не стал прятаться за спины подчиненных и признал свою ответственность. Много лет спустя после убийства архиепископа, морально сломленный, преданный своими детьми, король решил публично испросить прощения у своего бывшего друга. Прервав военную кампанию во Франции, он отправился в Кентербери. Босой, одетый во власяницу Генрих публично покаялся у могилы архиепископа за неосторожные слова, повлекшие смерть святого человека. После этого он потребовал, чтобы каждый приближенный нанес ему пять ударов плетью. А каждый монах – три. Получилось несколько сотен ударов. Прикрыв окровавленную спину плащом, он еще сутки сидел в соборе.
Кентерберри, надгробие Томаса Бэкета
Но не будем забегать вперед. В 1173 г. старший сын короля, Генрих, поднял восстание против отца и был поддержан матерью, братом Ричардом и французским королем Людовиком VII. Победа досталась Генриху II, который в 1174 г. подавил восстание и заключил мирный договор с Францией, одним из пунктов которого стало соглашение о браке его сына Ричарда с дочерью Людовика Аделаидой (Алисой). По иронии судьбы именно это решение, призванное установить мир между Англией и Францией, с одной стороны, и укрепить согласие в семье Плантагенетов, с другой, привело к новому витку напряженности между Генрихом II и Ричардом. Причиной стала скандальная связь отца с невестой сына. После смерти Генриха Младшего в 1183 г. Ричард стал наследником престола. Однако его отношения с отцом продолжали оставаться настолько прохладными, что в 1188 г. Генрих II даже инспирировал восстание против своего сына в Аквитании и Лангедоке. Ричард победил и в следующем году в свою очередь совместно с королем Франции Филиппом II Августом открыл военные действия против Генриха II. Все французские провинции Плантагенетов поддержали Ричарда, даже младший сын Генриха II – печально известный Джон (Иоанн), прозванный Безземельным, вел двойную игру, намереваясь продать отца подороже. В июне 1189 г. Генрих II вынужден был подписать унизительный мирный договор с Францией. Через 7 дней он умер, а поскольку Ричард являлся его наследником, то ему и пришлось пожинать плоды этого позорного договора.
Теперь самое время более подробно поговорить о Ричарде и Джоне. И попытаться найти ответ на вопрос: почему же, Джон Плантагенет – самый плохой король? Чем его правление хуже царствований, например, Марии Тюдор и Генриха VII Тюдора? И, неужели, по жестокости он превзошел Генриха VIII из той же династии? Многие полагают, что роковым для Джона стало соперничество с братом – Ричардом. Действительно, если есть всеми признанный «хорошим» король Ричард, то его соперник просто обязан быть «плохим». Это удобно и «все объясняет». И Вильям Шекспир может написать для своего театра очередную пьесу («Король Джон»), заглавный герой которой предстает классическим злодеем: бесчестный, жадный, алчный, убийца племянника и узурпатор.
В. Шенстон (английский поэт XVIII века) напишет:
Но вероломный Джон корону, захвативши, опозорил...
Шесть долгих лет безбрежное тиранство
В отчаяньи терпели наши предки
И подчинялись папскому указу,
А их безбожно грабил сам король.
Вальтер Скотт между делом сообщит читателю в «Айвенго», что, мол, все в Англии знают: когда понадобились королю Джону деньги, он посадил в тюрьму богатого еврея и приказал каждый день вырывать у него по зубу, пока тот не заплатил огромный выкуп.
В общем, всем всё нравится, всех всё устраивает. Разумеется, ничтожный, слабый, но жестокий и коварный Джон никак не может являться примером для подражания и объектом гордости англичан. Никто не собирается петь ему дифирамбы. Вот царственный рыцарь Ричард – это же совсем другое дело! Но, давайте отбросим романтические бредни, хоть романистов, хоть трубадуров, и спросим себя: что хорошего сделал Ричард для старой доброй Англии? В которой, если верить хронистам, он провел не более 9 месяцев своей жизни.
Король Ричард, портрет в Виндзорском замке
Ричард родился в Оксфорде в 1157 г. (год смерти Юрия Долгорукого) и являлся современником князя Игоря Святославича, возглавившего знаменитый поход на половцев в 1185 г., Андрея Боголюбского и Чингисхана. Некоторые источники утверждают, что кормилицей Ричарда некоторое время была мать известного английского философа и богослова Александра Некхама: «Она кормила его своей правой грудью, а Александра — своей левой грудью», – сообщает одна из хроник того времени. Именно Ричард был любимым сыном неистовой Алиеноры. Ещё младенцем мать увезла его из дождливого захолустья пребывающей на отшибе цивилизации Англии в согретую южным солнцем волшебную страну трубадуров, куртуазных рыцарей и недоступных, как далекие звезды, красавиц. («Я не думаю, что любовь может быть разделенной, ибо, если она разделена, должно быть изменено ее имя», – так объяснил этот парадокс трубадур Арнаут де Морейль.) Эта страна называлась Аквитанией, и Алиенора была в ней не просто герцогиней, а почти богиней и истинной, признанной всеми, королевой – королевой куртуазной любви.
Аквитания, территория XII века на карте Франции
Прадед Ричарда по материнской линии, Гильом IX Аквитанский, считался родоначальником жанра миннезанга («песен любви»). Ричард продолжил семейную традицию, сочиняя весьма неплохие песни на французском и провансальском (окситанском) языках. Прекрасный золотоволосый принц, пришедший в этот Мир из самых потаенных девичьих грез, замечательно проводил вдали от берегов туманного Альбиона: влюблялся и разбивал сердца, писал стихи, вступал в заговоры, однако больше всего ему нравилось воевать. Но 6 июля 1189 года, преданный Прекрасным Принцем отец умер (покинутый всеми и ограбленный слугами) в пустом зале Шинонского замка. Ричард стал королем, и с удивлением обнаружил, что казна пуста, и в разоренных междоусобной войной французских владениях Плантагенетов со звонкой монетой совсем плохо. А деньги были нужны – на Крестовый поход, разумеется. Вот тогда Ричард и решил, наконец, посетить далекий и скучный Лондон. Здесь, по совету Уильяма де Лоншана, он объявил, что все должности в королевстве должны быть куплены. С чувством юмора у Ричарда проблем не было, и фраза «из старого епископа я сделал молодого графа» (сказанная им после продажи Норгемптонского графства дурхемскому епископу) вошла в историю. Когда несколько шокированные таким размахом британские аборигены попросили объяснений, Ричард ответил исключительной по своему цинизму фразой: «Найдите мне покупателя, и я продам ему Лондон». Приобрести Лондон никто не пожелал, но зато нашлись желающие купить Шотландию. Эта страна попала в зависимость от Англии в 1174 г. после поражения в битве у Алника (Генриху II тогда удалось пленить короля). И уже в 1189 г. Ричард, действительно, продал её – будущему шотландскому королю Вильгельму. Цена шотландской независимости оказалась не слишком высока – всего 10 000 серебряных марок. За самого Ричарда позже был уплачен выкуп в 150 000. Участие в Крестовом походе было объявлено обязательным, но можно было откупиться. Уклонистами, вне зависимости от их желания и намерений, были объявлены практически все богатые бароны Англии. В «пушечном мясе» в лице нищих младших сыновей, бастардов, разорившихся фермеров, бродяг и просто беглых преступников в Европе недостатка не было, а вот денег всегда не хватало. В общем, надо полагать, что в Крестовый поход англичане провожали Ричарда с большим удовольствием и искренними пожеланиями никогда из него не возвращаться. В Святой Земле Ричард совершил множество подвигов, стал кумиром крестоносцев и поссорился со своими союзниками. А также получил несколько красноречивых прозвищ. Арабы прозвали его Мелек-Ричардом, а Мелек – это «тот, который умеет обладать царствами, производить завоевания и раздавать дары». Салах ад-Дин называл его «великим мальчиком» и говорил, что Ричард мог бы стать прекрасным королём, если бы не бросался очертя голову вперёд и обдумывал свои поступки. Знаменитый трубадур Бертран де Борн, за непостоянство и изменчивость, в одном из своих стихотворений, назвал его «мой Рыцарь Да и Нет» (N Oc-e-No – окситанский).
Король Ричард. Памятник в Лондоне
Но не будем торопиться: характер не позволил Ричарду избежать приключений по дороге к Аккре и в сентябре 1190 г., воспользовавшись имущественными претензиями своей сестры Джоанны к королю Сицилии Танкреду, он осадил Мессину. Некоторые хронисты рассказывают, что Ричард в сопровождении одного рыцаря по подземному ходу проник в ночной город и открыл крепостные ворота. Затем он захватил остров Кипр, который принадлежал промышлявшему пиратством Исааку Комнину. Император острова совершил непростительную ошибку: он не только задержал корабль, на котором плыли сестра Ричарда Джоанна и его невеста – наваррская принцесса Беренгария (в которую Ричард был по-настоящему влюблен), но и посмел потребовать выкуп. Единственной милостью, которую Комнин сумел выторговать у победителя, оказались легкие серебряные цепи, надетые на него вместо тяжелых железных. На Кипре Ричард, наконец, нашел время для женитьбы на Беренгарии. Как ни странно, эти блестящие подвиги имели весьма печальные последствия. Его давний друг (их дружеские отношения по молодости были настолько близкими, что они спали в одной постели) и соперник Филипп II, во исполнение ранее заключенного договора, стал требовать себе половину добычи, полученной в Сицилии, и половину острова Кипр. Ричард с возмущением отверг эти притязания, и отношения между бывшими союзниками были испорчены окончательно и бесповоротно. «Много тут было сказано глупых и оскорбительных слов», – пишет по этому поводу хронист Амбруаз.
Между тем положение крестоносцев в Святой Земле с каждым днем становилось всё хуже и хуже. 10 июня 1190 г. Фридрих Барбаросса утонул при переправе через реку Салеф в Малой Азии. Смерть императора полностью деморализовала немецкую армию: крестоносцы решили, что само Провидение не хочет победы христиан над неверными. Хронисты сообщают о массовых самоубийствах германцев и даже о случаях перехода в ислам. В результате немецкое войско потеряло управление и понесло огромные потери. К городу Аккра, который уже давно и безуспешно осаждали крестоносцы, пришла не великая армия, перед мощью которой еще недавно трепетала вся Европа, а неорганизованная толпа истощенных и смертельно уставших людей.
Осада Аккры
Ситуация под Аккрой была патовой: христианские войска, которые осаждали город, были сами окружены армией Салах ад-Дина (Саладина) и ни одна из сторон не имела сил для решающего наступления. В лагере крестоносцев царили голод, тиф, цинга и дизентерия, от цинги умерли даже сын Фридриха Барбароссы герцог Фридрих Швабский и Филипп, граф Фландрии. Все надежды крестоносцев были связаны с армиями Филиппа II и Ричарда Львиное Сердце, которые уже плыли к Святой земле. С прибытием Ричарда в Аккру соотношение сил изменилось в пользу христиан. Последний штурм продолжался несколько дней, и всем было ясно, что город обречен. Все это время Ричард находился в первых рядах крестоносцев, заметно выделяясь своим ростом и светлыми волосами, но даже не был ранен. Опасаясь укрепления авторитета своего главного соперника, Филипп II вступил в тайные переговоры с комендантом крепости и договорился о капитуляции города, что стало полной неожиданностью, как Ричарда, так и для Салах ад-Дина. Ричард счел себя обманутым. Войдя в город, он дал выход своему раздражению, изгнав австрийского герцога Леопольда из квартала, где тот собирался расположить свой отряд, и даже бросил в грязь его знамя. Леопольд стал злейшим врагом Ричарда, и позже это оскорбление дорого обошлось королю англичан. Пока же он купался в славе и не замечал туч, сгущавшихся над своей головой. Филипп II, которого Ричард фактически отстранил от руководства боевыми действиями, отправился во Францию, где, несмотря на публично данную им клятву, вторгся во французские владения Ричарда, одновременно уговаривая принца Джона захватить английский престол и объявить себя королем. Между тем, Салах ад-Дин не торопился выполнять условия договора, заключенного без его ведома. Он отказался выплачивать контрибуцию и затягивал переговоры о выкупе пленных мусульман, число которых достигало 2700 человек (в том числе – женщины и дети). Взбешенный Ричард приказал казнить пленников. Страшная бойня продолжалось полдня, она ужаснула весь мусульманский мир и укрепила позиции Салах ад-Дина, который впервые за два года получил помощь от своих соседей. Именно после этих событий крестоносцы стали говорить, что у Ричарда – львиное сердце (лев олицетворял не только силу и храбрость, но также и жестокость). Арабы же назвали сердце Ричарда каменным. Данный поступок позволил Ричарду еще раз продемонстрировать и цинизм, и остроумие. В ответ на поднявшийся было ропот, он заявил: мол, а чего вы от меня ожидали, «разве мы (Плантагенеты) не дети дьяволицы»? Ричард имел в виду легенду о фее Мелюзине (полуженщине-полузмее). Фульк V, граф Анжуйский, отец первого из Плантагенетов, якобы привез из Иерусалима прекрасную дочь короля Балдуина II, которая, будучи застигнута мужем врасплох, превратилась в полузмею, а позже, будучи насильно доставлена на воскресную мессу, бесследно исчезла из церкви. Фульк Анжуйский, действительно, был женат на девице из Иерусалима – но не на дочери Балдуина II, а на его племяннице, и звали её не Мелюзина, а Мелисанда. Сейчас эти рассказы о превращениях жены графа Фулька звучат смешно и выглядят совершенной сказкой, но люди того времени к этой легенде относились серьезно, и сомнению её не подвергали:
«От дьявола вышли и к дьяволу придут», — писал о Плантагенетах некий Бернард, причисленный позже к лику святых.
«Происходят от дьявола и к нему отыдут», — это уже слова Томаса Бекета.
Летом 1191 г. армия крестоносцев, наконец, вырвалась на стратегический простор. У города Арсуф она встретилась с численно превосходящими ее войсками Салах ад-Дина. Ричард, как всегда, сражался в первых рядах на самых опасных участках и смог удержать фронт даже после отступления французского отряда. Хроники подробно рассказывают о подвигах бесстрашного короля-рыцаря. Вот, например, великий магистр госпитальеров Гарнье де Нап обращается к нему: «Государь, стыд и беда, нас одолевают!»
«Терпение, магистр! Нельзя быть разом всюду», – отвечает ему Ричард и, «не дожидаясь больше, он дал шпоры коню и кинулся с какой можно быстротой поддержать первые ряды... Вокруг него спереди и сзади открывался широкий путь, устланный мертвыми сарацинами».
В результате этой победы крестоносцы захватили Яффу. Пока крестоносцы укрепляли стены полуразрушенного города, Ричард в частых стычках и авангардных боях «искал самых изысканных опасностей». Во время битвы за Яффу Ричард на коне выехал перед строем и бросил вызов всему мусульманскому войску, но, ни один воин из стана противника не решился на поединок с ним. А вот как описывается один из боев Ричарда в «Хронике Амбруаза»: «Ричард дал шпоры коню и кинулся, с какой мог быстротой, поддержать первые ряды. Летя скорее стрелы на своём коне Фовеле, равных которому нет на свете, он напал на массу врагов с такой силой, что они были совершенно сбиты, и наши всадники выбросили их из седла. Храбрый король, колючий, точно ёж, от стрел, впившихся в его панцирь, преследовал их, и вокруг него, спереди и сзади, открывался широкий путь, устланный мертвыми сарацинами. Турки бежали, как стадо скота».
В начале 1192 г. крестоносцы, наконец, двинулись на Иерусалим. Но, когда армия оказалась на расстоянии буквально одного дневного перехода от цели экспедиции, «мудрые тамплиеры, доблестные госпитальеры и пуланы, люди земли» заявили, что дальнейшее продвижение чревато множеством опасностей. Они резонно опасались, что пути между морем и горами займут сарацины, и тогда наступающая армия окажется в ловушке. К тому же, они давно жили в Палестине и понимали, что без постоянной помощи извне Иерусалим им все равно не удержать. Главный интерес для местных баронов представляли приморские города Восточного Средиземноморья. Поэтому крестоносцы повернули к Аскалону. В отступающей армии «была масса больных, чье движение замедлял недуг, и их бросили бы в пути, не будь английского короля, который заставлял их разыскивать», – пишет Амбруаз. В Аскалоне состоялась последняя ссора Ричарда с Леопольдом Австрийским, отказавшимся участвовать в восстановлении стен этого города. Верный своему характеру Ричард ударил эрцгерцога, после чего тот увел свой отряд в Европу. Летом 1192 г. Ричард сделал последнюю попытку захватить Иерусалим. Крестоносцы дошли до Вифлеема, но французский отряд во главе с герцогом Бургундским самовольно покинул позиции и направился на запад. Ричарду пришлось отступить. Один из рыцарей предложил ему взойти на гору, с которой можно было увидеть Иерусалим.
«Недостойные отвоевать святой город, недостойны смотреть на него», – печально ответил король.
Некоторое время он еще пытался сражаться и даже вернул Яффу, вновь захваченную сарацинами. Но союзники категорически и неизменно отказывались идти с ним вглубь страны, а войти в Иерусалим одному было выше его сил. В 1192 г. разочарованный и уставший Ричард решил вернуться в Англию. Он не знал, что уже в следующем году скончается его великий противник – Салах ад-Дин.
Победоносный Саладин. Гюстав Доре
Оплакивая смерть Ричарда, трубадур Госельм Фелди писал в 1199 г., что одни люди боялись его, другие – любили, но никто не относился к нему равнодушно. Рядовые крестоносцы относились к тем, кто любил Ричарда. 9 октября 1192 г. они провожали своего кумира «со слезами и стенаниями, многие входили в воду, простирая руки вслед его кораблю». Ричард стоял на корме с поднятыми руками и тоже плакал. Впереди его ждали те, что боялись и ненавидели. Королю следовало решить, каким путем возвращаться на родину. Своими необдуманными действиями он сам загнал себя в ловушку: во Франции его с нетерпением ожидал давний враг Англии король Филипп II, в средиземноморских портах Аквитании и Лангедока – один из вождей восстания 1188 г. Раймонд Тулузский, в Австрии – смертельно оскорбленный им герцог Леопольд. И даже побережье Англии, которое контролировал его брат Джон, не было безопасным. Отправив свою жену в путь через Италию и Францию, Ричард бесцельно бороздил море до тех пор, пока его корабль не потерпел крушение у восточного берега Адриатического моря. Переодевшись пилигримом, в сопровождении одного рыцаря он направился в Австрию, откуда намеревался попасть во владения своего друга Генриха Льва, чтобы просить помощи для высадки в Англии. Неузнанным, он добрался до Вены и пропал там бесследно. Остановившись в Риме, Беренгария увидела на рынке перевязь для меча, принадлежащую Ричарду. Перепуганный торговец ничего не мог сказать королеве, и она решила, что ее муж погиб в кораблекрушении. Однако очень скоро по Европе поползли слухи, что последний герой крестоносцев заключен в одном из австрийских замков. В Реймской хронике XIII века излагается весьма красивая и романтичная история о том, как трубадур Блондель де Нель в поисках своего короля обошел всю Германию. Перед каждым замком он пел романс, который когда-то по строчке сочинили они с Ричардом. И однажды, из окон одного из замков в горах Богемии раздался голос, продолживший знакомую песню. После этого Леопольд поспешил передать неудобного узника императору Священной римской империи Генриху VI. Два года император колебался, а потом собрал князей подвластного ему государства для невиданного суда над королем суверенной страны. Против любимца крестоносцев было выдвинуто обвинение в сговоре с Салах ад-Дином, заключении союза с могущественным мусульманским орденом убийц-ассасинов, попытке отравить Филиппа II и даже в трусости. В свою очередь Ричард обвинил своих противников в неоднократном бегстве с поля боя и предательстве интересов христиан Палестины. Возражать на данные обвинения было трудно, и потому Ричарда оправдали. Но это вовсе не означало немедленного освобождения героя. За него был назначен выкуп в 150 000 серебряных марок. Чтобы выкупить незадачливого короля, в Англии были введены новые налоги. Вернувшись, Ричард вытряс из англичан ещё немного денег, и немедленно бросился отвоевывать земли во Франции: потому что, какой интерес быть королем грубых англосакских мужиков, которые не пишут песен в жанре минензанг на французском или окситанском языке, а, напротив, так и норовят пустить стрелу в какую-нибудь ненавистную нормандскую спину? Эта война продолжалась с 1194 по 1199 г.г. и закончилась полной победой английского короля. Но через несколько недель он погиб во время осады замка одного из своих подданных – лиможского виконта Адемара V, который подозревался в укрывании найденного клада.
«Ричард вместе с Меркадье обходил стены... простой арбалетчик по имени Бертран де Гудрун пустил из замка стрелу и, пронзив королю руку, ранил его неизлечимой раной».
«Муравей убил льва», – писали по этому поводу современники.
Когда замок был взят, Ричард велел повесить всех его защитников, но арбалетчика приказал отпустить, дав ему 100 солидов. Однако «Меркадье без его ведома снова захватил Бертрана, задержал и по смерти Ричарда повесил, содрав с него кожу».
Похоронить себя Ричард завещал в трех разных местах. Вы, вероятно, уже догадались, что Англия в этот список не вошла: тело короля досталось аббатству Фонтевро на стыке трёх французских провинций – Турени, Анжу и Пуату, мозг и внутренние органы – небольшому городку Шалю близ Лиможа, а сердце – кафедральному собору города Руан.
Саркофаг с сердцем короля Ричарда. Руанский собор
Саркофаг с телом короля Ричарда в аббатстве Фонтевро
«Я оставляю свою скупость цистерцианским монахам, гордость – тамплиерам, свою роскошь – орденам нищенствующих монахов», – последний раз пошутил умирающий Ричард. Королевство Англию и верность вассалов он завещал своему брату Джону.
Продолжение следует…
Информация