Делимитация арктического шельфа: международно-правовой и политический аспекты
С учётом истощения в обозримом будущем месторождений традиционных энергоресурсов, разрабатываемых в настоящее время, всё большую актуальность обретает тема создания не только альтернативных источников энергии, но и развития технологий добычи т.н. труднодоступной нефти. К ней относится прежде всего сланцевая нефть, а также нефть, залегающая на арктическом шельфе (подводной окраине материка). И хотя при нынешних ценах на сырье добыча нефти этого типа в промышленных масштабах представляется нерентабельной, в Печорском море уже существует нефтедобывающая платформа «Приразломная» (принадлежащая ПАО «Роснефть»), служащая своего рода полигоном разработки и апробации новых технологий добычи углеводородов в экстремальных условиях. Следующим логическим шагом в данном направлении должна стать делимитация границ арктического шельфа т.н. арктических держав (России, США, Канады, а также королевств Норвегии и Дании), которая должна быть зафиксирована в соответствующем многостороннем международном договоре уровня ООН. Связанно это с фактическим отсутствием формальных договоренностей по разграничению ответственности между вышеназванными державами в Арктике. Без этого, в свою очередь, невозможно:
— во-первых, приступить к полномасштабному освоению арктических ресурсов (составляющих, по данным Геологической службы США, порядка 90 млрд. баррелей нефти);
— во-вторых, (что не менее важно), закрыть это пространство для внерегиональных конкурентов (в лице прежде всего Китая, Японии и Южной Кореи).
При этом необходимо отметить, что вопросы юридической принадлежности участков арктического шельфа регулируются в настоящее время нормами международного права. Речь идет прежде всего о Конвенции ООН по морскому праву 1982 года (The United Nation Convention on the Law of the Sea). Согласно этому документу, государства имеют право претендовать на шельф в пределах своих исключительных экономических зон (т.е. 200 морских миль, или 370,4 километра). Однако наряду с этим предусматривается, что государство также может претендовать на ту часть подводного шельфа, что находится за пределами его исключительной экономической зоны. Но лишь в том случае, если удается доказать, что шельф за ее пределами есть прямое (подводное) продолжение того континента, на территории которого располагаются сухопутные границы государства (т.е. шельф не являются частью океанического дна или другого континента). Так, на официальном сайте ООН (странице, посвященной описанию функций трех органов, учрежденных Конвенцией по морскому праву 1982 года), зафиксировано: «Согласно Конвенции, прибрежное государство устанавливает внешние границы своего континентального шельфа там, где он выходит за пределы 200-мильной зоны на основе рекомендаций Комиссии» [по границам континентального шельфа. – И.В.].
К международным организациям, занимающимся вопросами Арктики, в настоящий момент относятся:
— Арктический совет (Arctic Council) – форум восьми приарктических стран (России, США, Канады, Швеции, Норвегии, Дании, Финляндии и Исландии), целью которого является обсуждение вопросов, связанных с экологической повесткой Арктики (равно как вопросами ее научного изучения и хозяйственного освоения). В числе стран-наблюдателей данной организации следует выделить Германию, Великобританию, Швейцарию, Нидерланды, Японию, Сингапур и Индию;
— Комиссия ООН по границам континентального шельфа, задачей которой является реализация прав арктических держав на делимитацию тех частей арктического шельфа, что выходят за пределы их 200-мильных исключительных экономических зон.
Не касаясь иных (чисто политических) вопросов, связанных с контролем пространств Северного полюса между арктическими державами, необходимо отметить, что Россия и Королевство Дания претендуют на одну и ту же часть арктического шельфа – хребет Ломоносова. Который, с точки зрения королевства, представляет собой подводную часть Гренландии, а не прямое (подводное) продолжение Сибири.
Необходимо отметить, что первая заявка России, адресованная к Комиссии ООН по границам континентального шельфа, была направлена еще в 2001 году. Суть ее заключалась в том, чтобы включить хребет Ломоносова в состав российского континентального шельфа и признать в качестве такового на международном уровне со стороны всех остальных арктических держав. Однако эта заявка была отклонена под предлогом отсутствия у России достаточного (с точки зрения экспертов Комиссии) объема доказательств для обоснования своих территориальных претензий. Реакцией на это стало проведение целого комплекса научно-исследовательских мероприятий в Северном Ледовитом океане (получивших название «Российская полярная экспедиция «Арктика-2007»). В частности, апофеозом этой экспедиции стало достижение отечественными батискафами (впервые в истории человечества) дна Северного полюса и установления на нем флага России. Реакция иностранных партнеров на этот «демарш» оказалась крайне нервной в духе осуждения «экспансионистских» притязаний России на владение арктическими пространствами. Главным же практическим результатом данной экспедиции стало создание целой научной теории относительно геологического происхождения хребта Ломоносова, равно как его непосредственного отношения к литосферным плитам, лежащим в основании современной Сибири.
Научно-исследовательские результаты данной экспедиции легли в основу новой российской заявки в Комиссию ООН по границам континентального шельфа, которая была предоставлена делегацией во главе с Министром природных ресурсов С.Е. Донским 2 декабря 2016 года. Вместе с этим необходимо отметить, что несколькими месяцами ранее (в августе того же года) Данией была подана аналогичная заявка на расширение границ собственного (Гренландии) континентального шельфа. Таким образом, в настоящее время обе заявки находятся на рассмотрении. Этот процесс, в свою очередь, может растянуться на несколько лет: в случае с Россией – по меньшей мере, на пять лет, в случае с Данией (обратившейся в Комиссию впервые) – не ранее 2023 года (по оценкам датских спецслужб). Одновременно с этим необходимо отметить отсутствие каких бы то ни было противоречий между Россией и США, равно как Норвегией по вопросам размежевания шельфа (прежде всего, по причине наличия двусторонних договоров о разграничении границ). В свою очередь, согласно новейшей Концепции внешней политики Российской Федерации (утвержденной 30 ноября 2016 года) России необходимо прилагать все усилия для снятия, более того – недопущения возникновения конфликтных ситуаций по периметру своих границ – в том числе в Арктике. Приоритетом является упрочение сотрудничества с другими арктическими державами, проистекающим из сознания возможности извлечения обоюдной выгоды в ходе совместной работы на пространствах Северного Ледовитого океана (в том числе в сфере энергетики, а также по линии экологического, природоохранного сотрудничества). В свою очередь, крайним вариантом выхода из возможных кризисных ситуаций является обращение в международный суд ООН. Притом, что в качестве единственного легитимного инструмента разрешения споров между государствами признаются нормы международного права.
Можно сделать вывод о том, что разрешение всех претензий применительно к вопросу делимитации арктического шельфа осуществляется в соответствии нормами, предусмотренными Конвенцией ООН по морскому праву, в частности, процедурами, предписанными Комиссией ООН по разграничению континентального шельфа. Рекомендации Комиссии, в соответствии с переданными ей в рамках Конвенции полномочиями, играют ключевое значение при разрешении любых спорных ситуаций в Арктике. Однако на данном этапе, по всей видимости, еще слишком рано судить о возможности заключения некой общей для всей пятерки арктических держав договоренности (косвенным признаком чего – от противного – является муссирование в СМИ заинтересованных стран темы наращивания конкурирующими государствами военного присутствия в Арктике). Что касается Арктического совета, то он может выступить в качестве своего рода «стабилизатора» напряжения отношений между странами – прежде всего на почве совместных природоохранных инициатив. Вместе с этим необходимо отметить, что сам факт наличия в Арктическом совете стран, не имеющих никакого отношения к Арктике с территориально-географической точки зрения, может рассматриваться как стремление, скрытая интенция этих стран воспользоваться отсутствием единства между арктическими державами с целью продвижения собственных интересов и повестки дня в регионе. Если бы между всеми арктическими державами была достигнута некая общая (разделяемая всеми сторонами) договоренность относительно «передела Арктики», раздела ее на условные «сферы влияния», то это, безусловно, способствовало бы упрочению их собственных позиций в регионе за счет фактического изгнания за его пределы всех посторонних игроков. Иное дело, что в настоящее время достаточно противоречий между самими флагманами освоения арктических пространств.
Можно сделать вывод, согласно которому до тех пор, пока спор между Россией и Данией по поводу хребта Ломоносова не будет так или иначе разрешен, предпосылок для заключения подобного рода «общеарктического» договора фактически не появится. В этом смысле даже усиление давления извне едва ли сможет переломить ситуацию – по меньшей мере, при условии сохранения текущих цен на нефть. Одновременно с этим вопросы сотрудничества между арктическими странами остаются по-прежнему актуальными. Более того, можно сказать, что на этом поле Россия занимает лидирующие позиции: как в отношении численности и мощности ледокольного флота, так и в плане передовых технологий по добыче нефти из-под ледяной толщи Арктики.
— во-первых, приступить к полномасштабному освоению арктических ресурсов (составляющих, по данным Геологической службы США, порядка 90 млрд. баррелей нефти);
— во-вторых, (что не менее важно), закрыть это пространство для внерегиональных конкурентов (в лице прежде всего Китая, Японии и Южной Кореи).
При этом необходимо отметить, что вопросы юридической принадлежности участков арктического шельфа регулируются в настоящее время нормами международного права. Речь идет прежде всего о Конвенции ООН по морскому праву 1982 года (The United Nation Convention on the Law of the Sea). Согласно этому документу, государства имеют право претендовать на шельф в пределах своих исключительных экономических зон (т.е. 200 морских миль, или 370,4 километра). Однако наряду с этим предусматривается, что государство также может претендовать на ту часть подводного шельфа, что находится за пределами его исключительной экономической зоны. Но лишь в том случае, если удается доказать, что шельф за ее пределами есть прямое (подводное) продолжение того континента, на территории которого располагаются сухопутные границы государства (т.е. шельф не являются частью океанического дна или другого континента). Так, на официальном сайте ООН (странице, посвященной описанию функций трех органов, учрежденных Конвенцией по морскому праву 1982 года), зафиксировано: «Согласно Конвенции, прибрежное государство устанавливает внешние границы своего континентального шельфа там, где он выходит за пределы 200-мильной зоны на основе рекомендаций Комиссии» [по границам континентального шельфа. – И.В.].
К международным организациям, занимающимся вопросами Арктики, в настоящий момент относятся:
— Арктический совет (Arctic Council) – форум восьми приарктических стран (России, США, Канады, Швеции, Норвегии, Дании, Финляндии и Исландии), целью которого является обсуждение вопросов, связанных с экологической повесткой Арктики (равно как вопросами ее научного изучения и хозяйственного освоения). В числе стран-наблюдателей данной организации следует выделить Германию, Великобританию, Швейцарию, Нидерланды, Японию, Сингапур и Индию;
— Комиссия ООН по границам континентального шельфа, задачей которой является реализация прав арктических держав на делимитацию тех частей арктического шельфа, что выходят за пределы их 200-мильных исключительных экономических зон.
Не касаясь иных (чисто политических) вопросов, связанных с контролем пространств Северного полюса между арктическими державами, необходимо отметить, что Россия и Королевство Дания претендуют на одну и ту же часть арктического шельфа – хребет Ломоносова. Который, с точки зрения королевства, представляет собой подводную часть Гренландии, а не прямое (подводное) продолжение Сибири.
Необходимо отметить, что первая заявка России, адресованная к Комиссии ООН по границам континентального шельфа, была направлена еще в 2001 году. Суть ее заключалась в том, чтобы включить хребет Ломоносова в состав российского континентального шельфа и признать в качестве такового на международном уровне со стороны всех остальных арктических держав. Однако эта заявка была отклонена под предлогом отсутствия у России достаточного (с точки зрения экспертов Комиссии) объема доказательств для обоснования своих территориальных претензий. Реакцией на это стало проведение целого комплекса научно-исследовательских мероприятий в Северном Ледовитом океане (получивших название «Российская полярная экспедиция «Арктика-2007»). В частности, апофеозом этой экспедиции стало достижение отечественными батискафами (впервые в истории человечества) дна Северного полюса и установления на нем флага России. Реакция иностранных партнеров на этот «демарш» оказалась крайне нервной в духе осуждения «экспансионистских» притязаний России на владение арктическими пространствами. Главным же практическим результатом данной экспедиции стало создание целой научной теории относительно геологического происхождения хребта Ломоносова, равно как его непосредственного отношения к литосферным плитам, лежащим в основании современной Сибири.
Научно-исследовательские результаты данной экспедиции легли в основу новой российской заявки в Комиссию ООН по границам континентального шельфа, которая была предоставлена делегацией во главе с Министром природных ресурсов С.Е. Донским 2 декабря 2016 года. Вместе с этим необходимо отметить, что несколькими месяцами ранее (в августе того же года) Данией была подана аналогичная заявка на расширение границ собственного (Гренландии) континентального шельфа. Таким образом, в настоящее время обе заявки находятся на рассмотрении. Этот процесс, в свою очередь, может растянуться на несколько лет: в случае с Россией – по меньшей мере, на пять лет, в случае с Данией (обратившейся в Комиссию впервые) – не ранее 2023 года (по оценкам датских спецслужб). Одновременно с этим необходимо отметить отсутствие каких бы то ни было противоречий между Россией и США, равно как Норвегией по вопросам размежевания шельфа (прежде всего, по причине наличия двусторонних договоров о разграничении границ). В свою очередь, согласно новейшей Концепции внешней политики Российской Федерации (утвержденной 30 ноября 2016 года) России необходимо прилагать все усилия для снятия, более того – недопущения возникновения конфликтных ситуаций по периметру своих границ – в том числе в Арктике. Приоритетом является упрочение сотрудничества с другими арктическими державами, проистекающим из сознания возможности извлечения обоюдной выгоды в ходе совместной работы на пространствах Северного Ледовитого океана (в том числе в сфере энергетики, а также по линии экологического, природоохранного сотрудничества). В свою очередь, крайним вариантом выхода из возможных кризисных ситуаций является обращение в международный суд ООН. Притом, что в качестве единственного легитимного инструмента разрешения споров между государствами признаются нормы международного права.
Можно сделать вывод о том, что разрешение всех претензий применительно к вопросу делимитации арктического шельфа осуществляется в соответствии нормами, предусмотренными Конвенцией ООН по морскому праву, в частности, процедурами, предписанными Комиссией ООН по разграничению континентального шельфа. Рекомендации Комиссии, в соответствии с переданными ей в рамках Конвенции полномочиями, играют ключевое значение при разрешении любых спорных ситуаций в Арктике. Однако на данном этапе, по всей видимости, еще слишком рано судить о возможности заключения некой общей для всей пятерки арктических держав договоренности (косвенным признаком чего – от противного – является муссирование в СМИ заинтересованных стран темы наращивания конкурирующими государствами военного присутствия в Арктике). Что касается Арктического совета, то он может выступить в качестве своего рода «стабилизатора» напряжения отношений между странами – прежде всего на почве совместных природоохранных инициатив. Вместе с этим необходимо отметить, что сам факт наличия в Арктическом совете стран, не имеющих никакого отношения к Арктике с территориально-географической точки зрения, может рассматриваться как стремление, скрытая интенция этих стран воспользоваться отсутствием единства между арктическими державами с целью продвижения собственных интересов и повестки дня в регионе. Если бы между всеми арктическими державами была достигнута некая общая (разделяемая всеми сторонами) договоренность относительно «передела Арктики», раздела ее на условные «сферы влияния», то это, безусловно, способствовало бы упрочению их собственных позиций в регионе за счет фактического изгнания за его пределы всех посторонних игроков. Иное дело, что в настоящее время достаточно противоречий между самими флагманами освоения арктических пространств.
Можно сделать вывод, согласно которому до тех пор, пока спор между Россией и Данией по поводу хребта Ломоносова не будет так или иначе разрешен, предпосылок для заключения подобного рода «общеарктического» договора фактически не появится. В этом смысле даже усиление давления извне едва ли сможет переломить ситуацию – по меньшей мере, при условии сохранения текущих цен на нефть. Одновременно с этим вопросы сотрудничества между арктическими странами остаются по-прежнему актуальными. Более того, можно сказать, что на этом поле Россия занимает лидирующие позиции: как в отношении численности и мощности ледокольного флота, так и в плане передовых технологий по добыче нефти из-под ледяной толщи Арктики.
Информация