Русские победы в Ливонской войне
460 лет назад, 18 июля 1558 года, русская армия под командованием воеводы Петра Шуйского взяла город Дерпт (древнерусский Юрьев). Кампания 1558 года была успешна для Русской царства – наша армия за май – октябрь взяла 20 городов-крепостей Ливонии.
Общая ситуация
В середине XVI столетия сошлось несколько факторов, которые привели к Ливонской войне. Среди них был упадок и деградация Ливонии, немецких рыцарских орденов, которые обосновались в Прибалтике. Образовалось «ливонское наследство», в котором были заинтересованы Швеция, Дания, объединенные унией Польша и Литва, Россия. Ливонский орден был в упадке, но имел богатое наследство – стратегические территории, развитые города, сильные крепости, контроль над торговыми путями, население и прочие ресурсы. При этом можно выделить морской (балтийский) и континентальный (собственно ливонский) вопросы.
Балтийский вопрос затрагивал в основном интересы Ганзы, Швеции и Дании, которые боролись за господство на Балтийском море, чтобы использовать эту монополию для реализации своих великодержавных планов. Так, Швеции нужны были деньги и люди для борьбы с Данией. Также шведы хотели установить блокаду Русского государства на Балтике и замкнуть русскую торговлю на Швецию. Для этого нужно было установить контроль над выходом из Финского залива. Но, потерпев неудачу в деле создания антирусской коалиции с привлечением Ливонии и Польши, а затем неудачно повоевав с Россией (1554 г.), шведский король Густав на время отказался от своих планов.
Континентальный вопрос затрагивал стратегические интересы Русского государства и Великого княжества Литовского. Король Польши и великий князь Литовский Сигизмунд II пытался за счёт поглощения Ливонии компенсировать затухшую к этому времени экспансию в южном направлении, к Черному морю. Поляки столкнулись на юге с мощными противниками: Крымским ханством и Турецкой империей. В результате Польша не смогла использовать «киевское наследство» - получение земель Юго-Западной Руси, чтобы утвердиться в Причерноморье. Поэтому Польше и Литва нужен был контроль над ливонскими землями и выход к Балтике.
Москве необходимо было поставить под контроль выстроенную веками систему посреднической торговли, которую вели через прибалтийские города и обеспечить себе свободный выход на рынки Центральной Европы, получить доступ к европейским технологиям. Прибалтика также была необходима России по военно-стратегическим соображениям. При этом стоит отметить, что Ивану Грозному и его боярскому правительству в первой половине 1550-х годов было не до Ливонии. Главным и наиболее опасным врагом в это время была крымская орда, за которой стояла Турция. Россия взяла Казань и Астрахань, и вела с Крымом борьбу за ордынское наследство. В Москве в это время даже надеялись на окончательное решение татарского вопроса путем подчинения Крыма. При этом сначала Москва свернула свою активность на западном (литовском) направлении. Заключенное по итогам Стародубской войны 1535 – 1537 гг. перемирие продлевалось в 1542, 1549, 1554 и 1556 гг., несмотря на определённую напряженность в отношениях между двумя великими державами. Главным врагом был Крым и стоявшая за ним Турция. Поэтому в Москве даже прорабатывали идею русско-литовского антикрымского союза. Также Москва зондировала почву на предмет антитурецкого союза с Веной и Римом.
В Крымском ханстве в этот период возобладала антирусская партия, ядро которой составляли представители знати, субсидируемые из Литвы и выходцы из Казани и Астрахани. Эта партия оказала сильное влияния на Девлет-Гирея, человека довольно осторожного и не стремившего к обострению отношений с Москвой. Кроме того, наступательная политика Москвы обеспокоила Порту. Стамбул решил усилить давление на Русского государство с помощью крымской орды. Всё это привело к периоду длительной войны между Москвой и Крымом, которая продолжалась четверть века, вплоть до смерти Девлет-Гирея в 1577 году. Эта напряженная и кровава борьба требовала от Русского царства массу сил и ресурсов. На крымской «украине» решалась судьба Восточной Европы. Девлет-Гирей в 1571 году сжёг Москву. Перелом в пользу Руси произошёл только летом 1572 года в ходе решительной битвы при Молодях, когда русская армия под началом М. Воротынсокго уничтожила крымско-турецкую армию.
В результате схватка между Москвой и Вильно за Ливонию стала продолжением прежних русско-литовских войн за западнорусские земли, ранее оказавшиеся под властью Литвы и господство в Восточной Европе. Окончательно эта борьба завершилась только после Третьего раздела Речи Посполитой (если не считать уже современную историю).
Дерпт на гравюре 1553 года
Ливонская проблема
Ливония же в этом противостоянии Москвы с Крымским ханством и Польшей долгое время имела даже не второстепенное значение. Москва даже не имела прямых связей с Ливонской конфедерацией. Контакты с ней поддерживались через новгородского и псковского наместников. После того, как в 1503 году было подписано перемирие, завершившее войну между Ливонией и Русским государством, на северо-западном надолго наступил мир. Однако пока Москва была связана противостоянием с Литвой, Казанью и Крымом, на ливонском пограничье стали накапливаться проблемы. Шаг за шагом копились взаимные претензии новгородцев, псковичей, ивангородцев и ливонцев (прежде всего ревельцев и нарвитян).
Прежде всего споры касались торговых дел. На ливонском пограничье началась торговая война. Она была болезненна для Москвы, так как через Ливонию поступали важные товары, в том числе имеющие стратегическое значение – прежде всего цветные и драгоценные металлы (тогда на Руси не было их добычи). Серебро было необходимо для чеканки монеты, свинец, олово и медь для военных целей. Ливонские города стремились сохранить монополию в столь выгодной для них торговле России с Западной Европой. А ливонские власти препятствовали вывозу товаров в Россию, ливонский ландтаг неоднократно налагал запреты на вывоз серебра, свинца, олова и меди (а также других товаров) в Россию. Пытаясь обойти эти преграды, русские купцы искали обходные пути. Так, в Дерпте, Ревеле и Нарве были недовольны попытками русских купцов из Новгорода, Пскова и Ивангорода отказаться от традиционных сухопутных путей и перейти к перевозке товаров морем, в том числе с помощью нанятых шведских шхун.
Кроме того, Москве был важен доступ к европейским технологиям, науке. В 1648 году германский император Карл V дал разрешение ловкому посреднику Шлитте набрать специалистов, в том числе военных – оружейников, инженеров и т. д., а также восстановить торговлю оружием и стратегическими материалами с русскими. Это решение вызвало серьёзное беспокойство в Ливонии, Польше и Литве. Орденский магистр фон дер Рекке и польский король Сигизмунд II выступили резко против этого решения. В итоге под давлением Польши и Ливонии решение удалось отменить. Нанятых Шлитте специалистов стали перехватывать в северогерманских и ливонских городах. Естественно, что Иван Васильевич был весьма рассержен на ливонского магистра. Запрет на поставки, оружия, стратегических материалов и военных специалистов был весьма болезненным для Москвы, которая в это время вела тяжелую борьбу с Казанью.
Стоит также отметить и роль «новгородской партии». Несмотря на все политические перемены и утрату самостоятельности, Великий Новгород по-прежнему оставался важнейшим торгово-экономическим центром Русского государства, и вместе с Псковом монопольно владел правом торговли с Западом – через Ливонию и Ганзу. В этой торговле участвовал и дом Св. Софии, в ней участвовал и новгородский архиепископ Макарий (будущий митрополит всея Руси). С Новгородом и Псковом был связан и влиятельный клан Шуйских. В результате в Новгороде и Москве имелась достаточно влиятельная группировка заинтересованная в сохранении и развитии торговли на северо-западе. Также не стоит забывать и «силу новгородскую» - до 1/6 всех детей боярских и дворян Русского государства середины XVI века. Новгородские служилые люди испытывали земельный голод – их стало больше, а земли – нет, поместья мельчали и дробились, и подняться на государевой службу становилось все сложнее. Это вело к пограничным конфликтам на границе в Литвой (полоцкие земли), Ливонией и Швецией. Они были взаимными. И экспансия на северо-западном направлении могла дать новгородским дворянам желаемую добычу и земли под поместную раздачу.
До поры до времени Иван Грозный и его ближайшее окружение были увлечены восточными делами, борьбой с Казанью и Крымом, не обращая серьёзного влияния на ливонские дела. Лишняя война правительству Ивана Васильевича была не нужна. В военно-стратегическом отношении Москве было выгодно сохранить слабую, раздробленную, неспособную быть серьёзной военной угрозой Ливонскую конфедерацию. Ливония нужна была как буфер и канал связи с Западной Европы. И Москва была готова сохранить такого соседа при условии если не дружественной, то хотя бы нейтральной позиции, обеспечивая русским купцам и дипломатам свободное передвижение, а также бесперебойное прибытие нужных специалистов, мастеров и товаров. То есть иметь под боком слабую, разрываемую внутренними противоречиями Ливонию было выгоднее, чем если бы она усилила Швецию или Польшу и Литву. В этом случае угроза с запада и северо-запада многократно возрастала.
Но вскоре всё изменилось. Существующее положение нарушила Польша. В 1552 году польский король Сигизмунд II и прусский герцог Альбрехт, под предлогом «русской угрозы», договорились об «инкорпорации» Ливонии в состав Польши. В 1555 году Альбрехт предложил интересную идею – вакантное место коадъютора (католический титулярный епископ с правом наследования епископской кафедры) при родственнике Альбрехта рижском архиепископе Вильгельме должен был занять «многообещающий юноша» Кристоф Мекленбургский. Его назначение вело к конфликту интересов Ливонского ордена (его тогда возглавлял фон Гален) и рижским архиепископом. Вот тогда Сигизмунд мог влезть в этот конфликт, защищая интересы рижского архиепископа.
Польскому королю план понравился. Наступил благоприятный момент, Москва была занята конфликтом со Швецией и татарскими делами. В январе 1556 года рижский капитул избрал Кристофа коадъютором. Магистр Гален отказался признать этот выбор и содействовал тому, чтобы заместителем-коадъютором избрали фон Фюрстенберга, врага рижского архиепископа и противника сближения с Польшей. Летом в Ливонии началась война. Вильгельм и Кристоф потерпели поражение. Но Польша получила повод для вмешательства в дела Ливонии. В 1557 году Сигизмунд и Альбрехт двинули войска на Ливонию. Магистр Фюрстенберг, наследовавший умершему Галену, вынужден был пойти на соглашение в местечке Позволь. Позвольский договор задевал интересы России, так как Ливония давала согласие на союз с Польшей, направленный против русских.
Понятно, что это всё наложилось на уже имеющуюся экономическую войну и пограничные инциденты между Россией и Ливонией. Переговоры Москвы и Ливонии (они шли через Новгород и Псков), которые шли с 1550 года, о продлении перемирия обострились. Иван Грозный не велел своим новгородским и псковским наместникам «дати перемирья» ливонцам. Москва поставила Ливонии три основных условия: 1) свободный пропуск «из заморья людей служилых и всяких мастеров»; 2) пропуск в Россию товаров имеющих первостепенную важность, свободный пропуск купцов; 3) требование от дерптского епископа выплатить т. н. «юрьевскую дань». На переговорах 1554 года выяснилось, что русские считают выплату дани давней обязанностью «вифлянских немцев». Более того, окольничий А. Адашев и дьяк Посольского приказа И. Висковатый не только потребовали выплаты дани, но и всех «недоимков», накопившихся за прошедшие десятилетия. Сумма оказалась огромной. Когда ливонские послы услышали об этом, у них, по словам ливонского хрониста Ф. Ниенштедта, «чуть глаза изо лба не выскочили и они решительно не знали, как тут быть; условливаться и сговариваться о дани они не имели никакого наказа и не смели также просить о сбавке». При этом Адашев и Висковатый прозрачно намекнули, что если дани не будет, то русский государь сам придет и возьмёт то, что принадлежит ему по праву и старине.
Деваться было некуда, и ливонским послам пришлось уступить давлению русских переговорщиков, которые как оказалось весьма хорошо подготовились и проработали все вопросы. В текс договоров, заключенных между ливонцами и наместниками Новгорода и Пскова, были внесены положения об обязательствах Ливонии выплачивать Ивану Грозному «дань всю Юрьевскую, и старые залоги со всее Юрьевские (Дерптское епископство – Автор.) со всякие головы по гривне по немецкой» и, собрав требуемую дань «как изстари бывало», прислать по истечению 3-летнего срока. Также облегчалась торговля и Ливония не должна была вступать в союз с Польшей и Литвой.
В конце 1557 года в Москву прибыло новое ливонское посольство, желающее продлить перемирие. Чтобы сделать ливонских «партнеров» более сговорчивыми, в Москве решили провести мощную военную демонстрацию на границе с Ливонией. А в ходе самих переговоров царь провел смотр войскам. Однако платить по предъявленному счёту ливонцы отказались. Узнав о том, что «бездельные» ливонские послы денег не привезли, а только собираются торговаться о её размерах, Иван Васильевич разгневался. Ливонцы, чтобы предотвратить войну, соглашались уже на полную свободу торговли, включая оружие, что раньше от них и не требовали. Но этой уступки было уже недостаточно. Адашев и Висковатый требовали выполнения условий 1554 года.
Когда стало ясно, что ливонцы «исправляться» вовсе не собираются (видимо, царь уже знал и о Позвольских соглашениях), в Москве решили наказать немцев. Не хотят по-хорошему, будет по-плохому. Предусмотрительно собранная на границе с Ливонской конфедерацией русская армия тут же была направлена принуждать непонятливых немцев к миру. А невыплата юрьевской дани стала поводом для войны. Очевидно, что на первом этапе Иван Грозный не собирался включать Ливонию или её часть в состав России и воевать с ливонцами всерьез. У него и без этого хватало забот. Русский поход должен был припугнуть немцев, чтобы они пошли на нужное Москве соглашение.
Знатный московитский всадник. А. де Брюин. Гравюра конца XVI в.
Продолжение следует…
Общая ситуация
В середине XVI столетия сошлось несколько факторов, которые привели к Ливонской войне. Среди них был упадок и деградация Ливонии, немецких рыцарских орденов, которые обосновались в Прибалтике. Образовалось «ливонское наследство», в котором были заинтересованы Швеция, Дания, объединенные унией Польша и Литва, Россия. Ливонский орден был в упадке, но имел богатое наследство – стратегические территории, развитые города, сильные крепости, контроль над торговыми путями, население и прочие ресурсы. При этом можно выделить морской (балтийский) и континентальный (собственно ливонский) вопросы.
Балтийский вопрос затрагивал в основном интересы Ганзы, Швеции и Дании, которые боролись за господство на Балтийском море, чтобы использовать эту монополию для реализации своих великодержавных планов. Так, Швеции нужны были деньги и люди для борьбы с Данией. Также шведы хотели установить блокаду Русского государства на Балтике и замкнуть русскую торговлю на Швецию. Для этого нужно было установить контроль над выходом из Финского залива. Но, потерпев неудачу в деле создания антирусской коалиции с привлечением Ливонии и Польши, а затем неудачно повоевав с Россией (1554 г.), шведский король Густав на время отказался от своих планов.
Континентальный вопрос затрагивал стратегические интересы Русского государства и Великого княжества Литовского. Король Польши и великий князь Литовский Сигизмунд II пытался за счёт поглощения Ливонии компенсировать затухшую к этому времени экспансию в южном направлении, к Черному морю. Поляки столкнулись на юге с мощными противниками: Крымским ханством и Турецкой империей. В результате Польша не смогла использовать «киевское наследство» - получение земель Юго-Западной Руси, чтобы утвердиться в Причерноморье. Поэтому Польше и Литва нужен был контроль над ливонскими землями и выход к Балтике.
Москве необходимо было поставить под контроль выстроенную веками систему посреднической торговли, которую вели через прибалтийские города и обеспечить себе свободный выход на рынки Центральной Европы, получить доступ к европейским технологиям. Прибалтика также была необходима России по военно-стратегическим соображениям. При этом стоит отметить, что Ивану Грозному и его боярскому правительству в первой половине 1550-х годов было не до Ливонии. Главным и наиболее опасным врагом в это время была крымская орда, за которой стояла Турция. Россия взяла Казань и Астрахань, и вела с Крымом борьбу за ордынское наследство. В Москве в это время даже надеялись на окончательное решение татарского вопроса путем подчинения Крыма. При этом сначала Москва свернула свою активность на западном (литовском) направлении. Заключенное по итогам Стародубской войны 1535 – 1537 гг. перемирие продлевалось в 1542, 1549, 1554 и 1556 гг., несмотря на определённую напряженность в отношениях между двумя великими державами. Главным врагом был Крым и стоявшая за ним Турция. Поэтому в Москве даже прорабатывали идею русско-литовского антикрымского союза. Также Москва зондировала почву на предмет антитурецкого союза с Веной и Римом.
В Крымском ханстве в этот период возобладала антирусская партия, ядро которой составляли представители знати, субсидируемые из Литвы и выходцы из Казани и Астрахани. Эта партия оказала сильное влияния на Девлет-Гирея, человека довольно осторожного и не стремившего к обострению отношений с Москвой. Кроме того, наступательная политика Москвы обеспокоила Порту. Стамбул решил усилить давление на Русского государство с помощью крымской орды. Всё это привело к периоду длительной войны между Москвой и Крымом, которая продолжалась четверть века, вплоть до смерти Девлет-Гирея в 1577 году. Эта напряженная и кровава борьба требовала от Русского царства массу сил и ресурсов. На крымской «украине» решалась судьба Восточной Европы. Девлет-Гирей в 1571 году сжёг Москву. Перелом в пользу Руси произошёл только летом 1572 года в ходе решительной битвы при Молодях, когда русская армия под началом М. Воротынсокго уничтожила крымско-турецкую армию.
В результате схватка между Москвой и Вильно за Ливонию стала продолжением прежних русско-литовских войн за западнорусские земли, ранее оказавшиеся под властью Литвы и господство в Восточной Европе. Окончательно эта борьба завершилась только после Третьего раздела Речи Посполитой (если не считать уже современную историю).
Дерпт на гравюре 1553 года
Ливонская проблема
Ливония же в этом противостоянии Москвы с Крымским ханством и Польшей долгое время имела даже не второстепенное значение. Москва даже не имела прямых связей с Ливонской конфедерацией. Контакты с ней поддерживались через новгородского и псковского наместников. После того, как в 1503 году было подписано перемирие, завершившее войну между Ливонией и Русским государством, на северо-западном надолго наступил мир. Однако пока Москва была связана противостоянием с Литвой, Казанью и Крымом, на ливонском пограничье стали накапливаться проблемы. Шаг за шагом копились взаимные претензии новгородцев, псковичей, ивангородцев и ливонцев (прежде всего ревельцев и нарвитян).
Прежде всего споры касались торговых дел. На ливонском пограничье началась торговая война. Она была болезненна для Москвы, так как через Ливонию поступали важные товары, в том числе имеющие стратегическое значение – прежде всего цветные и драгоценные металлы (тогда на Руси не было их добычи). Серебро было необходимо для чеканки монеты, свинец, олово и медь для военных целей. Ливонские города стремились сохранить монополию в столь выгодной для них торговле России с Западной Европой. А ливонские власти препятствовали вывозу товаров в Россию, ливонский ландтаг неоднократно налагал запреты на вывоз серебра, свинца, олова и меди (а также других товаров) в Россию. Пытаясь обойти эти преграды, русские купцы искали обходные пути. Так, в Дерпте, Ревеле и Нарве были недовольны попытками русских купцов из Новгорода, Пскова и Ивангорода отказаться от традиционных сухопутных путей и перейти к перевозке товаров морем, в том числе с помощью нанятых шведских шхун.
Кроме того, Москве был важен доступ к европейским технологиям, науке. В 1648 году германский император Карл V дал разрешение ловкому посреднику Шлитте набрать специалистов, в том числе военных – оружейников, инженеров и т. д., а также восстановить торговлю оружием и стратегическими материалами с русскими. Это решение вызвало серьёзное беспокойство в Ливонии, Польше и Литве. Орденский магистр фон дер Рекке и польский король Сигизмунд II выступили резко против этого решения. В итоге под давлением Польши и Ливонии решение удалось отменить. Нанятых Шлитте специалистов стали перехватывать в северогерманских и ливонских городах. Естественно, что Иван Васильевич был весьма рассержен на ливонского магистра. Запрет на поставки, оружия, стратегических материалов и военных специалистов был весьма болезненным для Москвы, которая в это время вела тяжелую борьбу с Казанью.
Стоит также отметить и роль «новгородской партии». Несмотря на все политические перемены и утрату самостоятельности, Великий Новгород по-прежнему оставался важнейшим торгово-экономическим центром Русского государства, и вместе с Псковом монопольно владел правом торговли с Западом – через Ливонию и Ганзу. В этой торговле участвовал и дом Св. Софии, в ней участвовал и новгородский архиепископ Макарий (будущий митрополит всея Руси). С Новгородом и Псковом был связан и влиятельный клан Шуйских. В результате в Новгороде и Москве имелась достаточно влиятельная группировка заинтересованная в сохранении и развитии торговли на северо-западе. Также не стоит забывать и «силу новгородскую» - до 1/6 всех детей боярских и дворян Русского государства середины XVI века. Новгородские служилые люди испытывали земельный голод – их стало больше, а земли – нет, поместья мельчали и дробились, и подняться на государевой службу становилось все сложнее. Это вело к пограничным конфликтам на границе в Литвой (полоцкие земли), Ливонией и Швецией. Они были взаимными. И экспансия на северо-западном направлении могла дать новгородским дворянам желаемую добычу и земли под поместную раздачу.
До поры до времени Иван Грозный и его ближайшее окружение были увлечены восточными делами, борьбой с Казанью и Крымом, не обращая серьёзного влияния на ливонские дела. Лишняя война правительству Ивана Васильевича была не нужна. В военно-стратегическом отношении Москве было выгодно сохранить слабую, раздробленную, неспособную быть серьёзной военной угрозой Ливонскую конфедерацию. Ливония нужна была как буфер и канал связи с Западной Европы. И Москва была готова сохранить такого соседа при условии если не дружественной, то хотя бы нейтральной позиции, обеспечивая русским купцам и дипломатам свободное передвижение, а также бесперебойное прибытие нужных специалистов, мастеров и товаров. То есть иметь под боком слабую, разрываемую внутренними противоречиями Ливонию было выгоднее, чем если бы она усилила Швецию или Польшу и Литву. В этом случае угроза с запада и северо-запада многократно возрастала.
Но вскоре всё изменилось. Существующее положение нарушила Польша. В 1552 году польский король Сигизмунд II и прусский герцог Альбрехт, под предлогом «русской угрозы», договорились об «инкорпорации» Ливонии в состав Польши. В 1555 году Альбрехт предложил интересную идею – вакантное место коадъютора (католический титулярный епископ с правом наследования епископской кафедры) при родственнике Альбрехта рижском архиепископе Вильгельме должен был занять «многообещающий юноша» Кристоф Мекленбургский. Его назначение вело к конфликту интересов Ливонского ордена (его тогда возглавлял фон Гален) и рижским архиепископом. Вот тогда Сигизмунд мог влезть в этот конфликт, защищая интересы рижского архиепископа.
Польскому королю план понравился. Наступил благоприятный момент, Москва была занята конфликтом со Швецией и татарскими делами. В январе 1556 года рижский капитул избрал Кристофа коадъютором. Магистр Гален отказался признать этот выбор и содействовал тому, чтобы заместителем-коадъютором избрали фон Фюрстенберга, врага рижского архиепископа и противника сближения с Польшей. Летом в Ливонии началась война. Вильгельм и Кристоф потерпели поражение. Но Польша получила повод для вмешательства в дела Ливонии. В 1557 году Сигизмунд и Альбрехт двинули войска на Ливонию. Магистр Фюрстенберг, наследовавший умершему Галену, вынужден был пойти на соглашение в местечке Позволь. Позвольский договор задевал интересы России, так как Ливония давала согласие на союз с Польшей, направленный против русских.
Понятно, что это всё наложилось на уже имеющуюся экономическую войну и пограничные инциденты между Россией и Ливонией. Переговоры Москвы и Ливонии (они шли через Новгород и Псков), которые шли с 1550 года, о продлении перемирия обострились. Иван Грозный не велел своим новгородским и псковским наместникам «дати перемирья» ливонцам. Москва поставила Ливонии три основных условия: 1) свободный пропуск «из заморья людей служилых и всяких мастеров»; 2) пропуск в Россию товаров имеющих первостепенную важность, свободный пропуск купцов; 3) требование от дерптского епископа выплатить т. н. «юрьевскую дань». На переговорах 1554 года выяснилось, что русские считают выплату дани давней обязанностью «вифлянских немцев». Более того, окольничий А. Адашев и дьяк Посольского приказа И. Висковатый не только потребовали выплаты дани, но и всех «недоимков», накопившихся за прошедшие десятилетия. Сумма оказалась огромной. Когда ливонские послы услышали об этом, у них, по словам ливонского хрониста Ф. Ниенштедта, «чуть глаза изо лба не выскочили и они решительно не знали, как тут быть; условливаться и сговариваться о дани они не имели никакого наказа и не смели также просить о сбавке». При этом Адашев и Висковатый прозрачно намекнули, что если дани не будет, то русский государь сам придет и возьмёт то, что принадлежит ему по праву и старине.
Деваться было некуда, и ливонским послам пришлось уступить давлению русских переговорщиков, которые как оказалось весьма хорошо подготовились и проработали все вопросы. В текс договоров, заключенных между ливонцами и наместниками Новгорода и Пскова, были внесены положения об обязательствах Ливонии выплачивать Ивану Грозному «дань всю Юрьевскую, и старые залоги со всее Юрьевские (Дерптское епископство – Автор.) со всякие головы по гривне по немецкой» и, собрав требуемую дань «как изстари бывало», прислать по истечению 3-летнего срока. Также облегчалась торговля и Ливония не должна была вступать в союз с Польшей и Литвой.
В конце 1557 года в Москву прибыло новое ливонское посольство, желающее продлить перемирие. Чтобы сделать ливонских «партнеров» более сговорчивыми, в Москве решили провести мощную военную демонстрацию на границе с Ливонией. А в ходе самих переговоров царь провел смотр войскам. Однако платить по предъявленному счёту ливонцы отказались. Узнав о том, что «бездельные» ливонские послы денег не привезли, а только собираются торговаться о её размерах, Иван Васильевич разгневался. Ливонцы, чтобы предотвратить войну, соглашались уже на полную свободу торговли, включая оружие, что раньше от них и не требовали. Но этой уступки было уже недостаточно. Адашев и Висковатый требовали выполнения условий 1554 года.
Когда стало ясно, что ливонцы «исправляться» вовсе не собираются (видимо, царь уже знал и о Позвольских соглашениях), в Москве решили наказать немцев. Не хотят по-хорошему, будет по-плохому. Предусмотрительно собранная на границе с Ливонской конфедерацией русская армия тут же была направлена принуждать непонятливых немцев к миру. А невыплата юрьевской дани стала поводом для войны. Очевидно, что на первом этапе Иван Грозный не собирался включать Ливонию или её часть в состав России и воевать с ливонцами всерьез. У него и без этого хватало забот. Русский поход должен был припугнуть немцев, чтобы они пошли на нужное Москве соглашение.
Знатный московитский всадник. А. де Брюин. Гравюра конца XVI в.
Продолжение следует…
- Самсонов Александр
- Ливонская война
460 лет назад началась Ливонская война
Информация