Тюремная война и её будущие жертвы
«Новая газета» на днях отожгла новым видео, где ярославские фсиновцы проводили образцово-показательную экзекуцию оборзевшему зеку-отрицале. В этом шоу было прекрасно все, что касается идиотизма участников действа. И действо это вполне логично увенчалось массовой посадкой его участников – такова была плата не только за аморальность содеянного, но и за идиотизм тюремных шоуменов. Но ситуация на этом себя не исчерпала. Она вошла в стадию активного развития. Десятки тысяч работников ФСИНа, трудящихся в российских тюрьмах, поджали хвосты в напряженном ожидании зековской реакции. Миллионы зеков, сидящих в российских тюрьмах, ликуют до сих пор. Кто-то решил закрепить успех и уже готовит заточки и планирует большие события, чтобы окончательно «опустить и офоршмачить» клятых вертухаев. В российских зонах запахло большой войной, фитиль которой, ежели таковая произойдет, зажгли российские СМИ. То ли сознательно, то или неосознанно.
Проанализируем подоплеку случившегося. Все, кто служил в Советской Армии (что прекрасно) или сидел на зоне (что есть не очень хорошо), прекрасно знают, что в любом изолированном от общества мужском коллективе остро встает вопрос о власти. За нее бьются насмерть отдельные яркие и пассионарные личности, возрастные и этнические группы и коллективы, а порой и целые социальные пласты. Побеждает сильнейший. После чего какое-то время лакомится плодами победы.
В тюрьме борьба за власть (явную или скрытую) носит гораздо более острый и непримиримый характер, чем в армии. В армии деды и салаги, а также представители разных этнических групп, претендующих на лидерство, формально хотя бы одно дело делают: Родине служат, страну защищают. На зоне же две социальные группы, зеки и охранники, находятся по разные стороны мировоззренческих баррикад. Они непримиримые идейные враги. Вся их совместная жизнь в одних и тех же застенках есть либо постоянная непримиримая борьба, вспыхивающая с разной степенью жестокости, либо поиск трудного и всегда временного компромисса, либо хрупкое временное перемирие. Такая вот тюремная диалектика.
В этой борьбе хороши все средства. Но у зеков, в отличие от фсиновцев, криминального таланта и свободного времени побольше. Да и кураторы у них более искушенные: воры в законе, авторитеты, держатели и распределители общаков и прочая тертая жизнью публика. Для зеков абсолютно принципиально психологически подмять под себя «хозяина» (начальника зоны) и всех его «вертухаев». Это сулит им огромное количество привилегий и бонусов (плюшек и ништяков, как принято говорить на зоне): деньги, наркотики и даже поставки за колючую проволоку девушек «с пониженной социальной ответственностью» (мечта любого зека, отвыкшего от женского внимания и ласки). В борьбе за эту власть и ее приятные составляющие не отягощенные моралью зеки готовы биться насмерть, не считаясь со средствами. И выбор психологического инструментария (в силу отсутствия общепринятой морали и табу) у них необычайно широк. У охранников же формально выбор средств воздействия на зоновский криминалитет гораздо уже. Они скованы рамками устава, внутреннего распорядка и длинным шлейфом предписаний, табуизирующих их поведение.
Но есть у них еще средства неформальные, гораздо более доходчивые и эффективные. В армии роль этого неформального инструмента играет дедовщина (или наставничество, с точки зрения большинства офицеров). Дедовщина, если кто из служивых не в курсе, имеет место во всех армиях мира. Это общемировая армейская практика, прекрасно цементирующая разнородный коллектив. Не было бы дедовщины – не было бы коллектива. А без цементированного коллектива армия перестает быть армией. Вопрос только в том, насколько далеко эта дедовщина может простираться и насколько будет открытой для публичного обсуждения. Но если бы ее не было вообще как социального явления, то, по единодушному мнению ВСЕХ без исключения военных экспертов, не было бы и самой армии. А половина личного состава многих частей поменяла бы армейское сукно на зековские и дисбатовские робы.
Многие неформальные методы воздействия охранников на оборзевших зеков, решивших протестировать вертухаев на прочность с целью их офоршмачить, периодически демонстрирует нам канал Youtube. На одном из видео охранники с ярко выраженной калмыцкой внешностью (дело происходит в одной из зон Калмыкии) прессуют оборзевших кавказцев. На другом правоохранители энергично приводят в чувство сына армянского вора в законе, который до этого обещал им большие проблемы от всесильного отца. Что характерно, лиц правоохранителей не видно ни на одном, ни на другом видео. Калмыцкие фсиновцы работают в масках. Воспитателей же отпрыска армянского авторитета тоже предусмотрительно снимают не выше их плеч и мелькающих в воздухе кулаков. Кстати, положительный результат такого воспитания виден, опять же, прямо на видео: после двухминутного внушения кавказцы тухнут, а забившийся в угол отпрыск вора, закрыв голову от точных оплеух, публично признает свою неправоту. Власть в замкнутом пространстве осталась за сильнейшими. Хотя бы на время.
Ярославские охранники в этом отношении, конечно, тупанули не по-детски. Мало того, что вместо энергичного внушения устроили местному торпеде-отморозку какую-то унизительную, длительную и мучительную экзекуцию, так еще при этом засветили физиономии чуть ли не всего отряда. За что сейчас и расплачиваются, в отличие от тех же калмыков.
Но самое интересное то, во что выльется этот публичный скандал в дальнейшей истории ожесточенного исторического противостояния миллионной армии российских зеков с многотысячной армией их охранников. Пока зеки победили. Ярославские фсиновцы, к великому удовольствию местных сидельцев, «офоршмачены» и подведены под уголовку. Но из этого совершенно не вытекает, что десятки тысяч других охранников по всей Руси великой согласятся с таким же унизительным статусом. Практически на каждой зоне противостояние, градус которого достиг максимального уровня, может в любую секунду вылиться в открытую фазу. Где-то зеки захотят додавить фсиновцев (а чем мы хуже ярославских сидельцев?). Где-то сами фсиновцы, руководствуясь принципом психологической компенсации, начнут с еще большим ожесточением прессовать сидельцев – даже без особого на то повода. То и другое чревато массовыми бунтами в российских зонах и, соответственно, жестоким их подавлением. Спецназ ФСИНа будет работать не покладая рук. Бараки усиленного режима и штрафные изоляторы будут трещать по всем швам от наплыва спецконтингента. Появятся новые жертвы резко обострившегося противостояния – убитые и раненые. Такое в России уже было после Великой Отечественной войны, когда по российским лагерям и зонам прокатилась так называемая война ссученных. Счет погибшим в той войне шел на десятки тысяч…
Потом все как-то утихнет и успокоится. На время. Бойцы залижут раны, спрячут заточки, зачехлят дубинки, вернут автоматы в оружейные комнаты.
Но самое «интересное» начнется после. А после медленно, но неотвратимо будет запущена государственная машина репрессалий. В околотках по всякому пустяковому поводу начнут возбуждаться уголовные дела. Всем подозреваемым суд будет нарезать срок по самой высшей планке. В тюрьмах «истязатели» из ФСИНа, обуреваемые чувством мести, за малейшую провинность будут «окунать» зеков в БУРы и ШИЗО, ломая им здоровье, жизнь и лишая надежды на освобождение по УДО.
Вот так вот независимые «журналисты-расследователи» и «неравнодушные граждане» одним фактом публикации видео в ближайшем будущем сломают жизнь и судьбу десяткам тысяч людей.
Интересно, сами-то они подозревают, что натворили?..
Проанализируем подоплеку случившегося. Все, кто служил в Советской Армии (что прекрасно) или сидел на зоне (что есть не очень хорошо), прекрасно знают, что в любом изолированном от общества мужском коллективе остро встает вопрос о власти. За нее бьются насмерть отдельные яркие и пассионарные личности, возрастные и этнические группы и коллективы, а порой и целые социальные пласты. Побеждает сильнейший. После чего какое-то время лакомится плодами победы.
В тюрьме борьба за власть (явную или скрытую) носит гораздо более острый и непримиримый характер, чем в армии. В армии деды и салаги, а также представители разных этнических групп, претендующих на лидерство, формально хотя бы одно дело делают: Родине служат, страну защищают. На зоне же две социальные группы, зеки и охранники, находятся по разные стороны мировоззренческих баррикад. Они непримиримые идейные враги. Вся их совместная жизнь в одних и тех же застенках есть либо постоянная непримиримая борьба, вспыхивающая с разной степенью жестокости, либо поиск трудного и всегда временного компромисса, либо хрупкое временное перемирие. Такая вот тюремная диалектика.
В этой борьбе хороши все средства. Но у зеков, в отличие от фсиновцев, криминального таланта и свободного времени побольше. Да и кураторы у них более искушенные: воры в законе, авторитеты, держатели и распределители общаков и прочая тертая жизнью публика. Для зеков абсолютно принципиально психологически подмять под себя «хозяина» (начальника зоны) и всех его «вертухаев». Это сулит им огромное количество привилегий и бонусов (плюшек и ништяков, как принято говорить на зоне): деньги, наркотики и даже поставки за колючую проволоку девушек «с пониженной социальной ответственностью» (мечта любого зека, отвыкшего от женского внимания и ласки). В борьбе за эту власть и ее приятные составляющие не отягощенные моралью зеки готовы биться насмерть, не считаясь со средствами. И выбор психологического инструментария (в силу отсутствия общепринятой морали и табу) у них необычайно широк. У охранников же формально выбор средств воздействия на зоновский криминалитет гораздо уже. Они скованы рамками устава, внутреннего распорядка и длинным шлейфом предписаний, табуизирующих их поведение.
Но есть у них еще средства неформальные, гораздо более доходчивые и эффективные. В армии роль этого неформального инструмента играет дедовщина (или наставничество, с точки зрения большинства офицеров). Дедовщина, если кто из служивых не в курсе, имеет место во всех армиях мира. Это общемировая армейская практика, прекрасно цементирующая разнородный коллектив. Не было бы дедовщины – не было бы коллектива. А без цементированного коллектива армия перестает быть армией. Вопрос только в том, насколько далеко эта дедовщина может простираться и насколько будет открытой для публичного обсуждения. Но если бы ее не было вообще как социального явления, то, по единодушному мнению ВСЕХ без исключения военных экспертов, не было бы и самой армии. А половина личного состава многих частей поменяла бы армейское сукно на зековские и дисбатовские робы.Многие неформальные методы воздействия охранников на оборзевших зеков, решивших протестировать вертухаев на прочность с целью их офоршмачить, периодически демонстрирует нам канал Youtube. На одном из видео охранники с ярко выраженной калмыцкой внешностью (дело происходит в одной из зон Калмыкии) прессуют оборзевших кавказцев. На другом правоохранители энергично приводят в чувство сына армянского вора в законе, который до этого обещал им большие проблемы от всесильного отца. Что характерно, лиц правоохранителей не видно ни на одном, ни на другом видео. Калмыцкие фсиновцы работают в масках. Воспитателей же отпрыска армянского авторитета тоже предусмотрительно снимают не выше их плеч и мелькающих в воздухе кулаков. Кстати, положительный результат такого воспитания виден, опять же, прямо на видео: после двухминутного внушения кавказцы тухнут, а забившийся в угол отпрыск вора, закрыв голову от точных оплеух, публично признает свою неправоту. Власть в замкнутом пространстве осталась за сильнейшими. Хотя бы на время.
Ярославские охранники в этом отношении, конечно, тупанули не по-детски. Мало того, что вместо энергичного внушения устроили местному торпеде-отморозку какую-то унизительную, длительную и мучительную экзекуцию, так еще при этом засветили физиономии чуть ли не всего отряда. За что сейчас и расплачиваются, в отличие от тех же калмыков.
Но самое интересное то, во что выльется этот публичный скандал в дальнейшей истории ожесточенного исторического противостояния миллионной армии российских зеков с многотысячной армией их охранников. Пока зеки победили. Ярославские фсиновцы, к великому удовольствию местных сидельцев, «офоршмачены» и подведены под уголовку. Но из этого совершенно не вытекает, что десятки тысяч других охранников по всей Руси великой согласятся с таким же унизительным статусом. Практически на каждой зоне противостояние, градус которого достиг максимального уровня, может в любую секунду вылиться в открытую фазу. Где-то зеки захотят додавить фсиновцев (а чем мы хуже ярославских сидельцев?). Где-то сами фсиновцы, руководствуясь принципом психологической компенсации, начнут с еще большим ожесточением прессовать сидельцев – даже без особого на то повода. То и другое чревато массовыми бунтами в российских зонах и, соответственно, жестоким их подавлением. Спецназ ФСИНа будет работать не покладая рук. Бараки усиленного режима и штрафные изоляторы будут трещать по всем швам от наплыва спецконтингента. Появятся новые жертвы резко обострившегося противостояния – убитые и раненые. Такое в России уже было после Великой Отечественной войны, когда по российским лагерям и зонам прокатилась так называемая война ссученных. Счет погибшим в той войне шел на десятки тысяч…Потом все как-то утихнет и успокоится. На время. Бойцы залижут раны, спрячут заточки, зачехлят дубинки, вернут автоматы в оружейные комнаты.
Но самое «интересное» начнется после. А после медленно, но неотвратимо будет запущена государственная машина репрессалий. В околотках по всякому пустяковому поводу начнут возбуждаться уголовные дела. Всем подозреваемым суд будет нарезать срок по самой высшей планке. В тюрьмах «истязатели» из ФСИНа, обуреваемые чувством мести, за малейшую провинность будут «окунать» зеков в БУРы и ШИЗО, ломая им здоровье, жизнь и лишая надежды на освобождение по УДО.
Вот так вот независимые «журналисты-расследователи» и «неравнодушные граждане» одним фактом публикации видео в ближайшем будущем сломают жизнь и судьбу десяткам тысяч людей.
Интересно, сами-то они подозревают, что натворили?..
Информация