Варяги и русы "Повести временных лет"
X-XI века являются очень интересным периодом в истории нашей страны. Знакомые нам имена постоянно встречаются в западноевропейских и византийских источниках того времени, а некоторые русские князья являются героями скандинавских саг. Особенно тесными были в то время контакты Киевской Руси и скандинавских стран.
Следует сказать, что с конца VIII и до середины XI веков языческой и отсталой в экономическом отношении Скандинавии удалось оказать огромное влияние на развитие и сам ход истории в странах Западной и Восточной Европы. Скандинавские боевые корабли, как призраки, появлялись на побережьях, но могли пройти по рекам и вглубь страны – далёкий от моря Париж, например, был четырежды разграблен "данами". Католический собор в Меце 1 мая 888 г. постановил внести в официальные молитвы слова, "которые не требовалось записывать на пергаменте; там, куда викинги приходили хоть раз, они навеки были запечатлены на скрижалях людских сердец" (Гвин Джонс): "Боже, избави нас от неистовства норманнов".
В Западной Европе воинственных пришельцев называли норманнами ("северные люди"), на Руси – варягами (возможно – от древнескандинавского varing – "дружина", или от varar – "клятва"; либо от западнославянского – варанг – "меч"), в Византии – верингами (вероятно, от того же корня, что и варяги).
Интересно, что шведский ученый А. Стриннгольм считал слова "варяг" и "гвардия" однокоренными:
Независимо от национальной принадлежности идущих в боевой поход воинов скандинавы называли викингами (скорее всего от древнескандинавского vic – "залив", но, возможно, от vig – "война").
Северо-западные русские земли, открытые со стороны Балтийского моря скандинавским нашествиям, также испытали все "прелести" своего географического положения. Словене (главным городом которых был Новгород) и союзные или вассальные им финно-угорские племена не раз подвергались набегам норманнских дружин. Историки считают, что последний раз Новгород был захвачен норманнами в конце IX века. В результате восстания горожан, они были изгнаны из города, однако, если верить сведениям, приведенным в "Повести временных лет", ситуация в земле словен была в то время исключительно напряжённой. Воспользовавшись ослаблением Новгорода, племена, прежде ему подвластные, отказывались платить дань, в самом городе потерявшие своё имущество горожане нападали на дома богатых купцов, те нанимали охрану, и порой там происходили настоящие сражения. Уставшие от усобиц жители города решили призвать правителя со стороны, который смог бы, во-первых, стать незаинтересованным арбитром в их спорах и, во-вторых, возглавить народное ополчение в случае возобновления военных действий.
К кому же из соседей могли обратиться новгородцы? "Повесть временных лет" прямо называет "варяжское племя Русь". И это единственное свидетельство стало буквально проклятием российской истории. "Повести временных лет" наши "патриоты"–антинорманисты до конца не доверяют, но объявить её недостоверным источником и вывести из исторического оборота не решаются. Казалось бы, уже давно доказано, что роль князя в Новгороде тех времён сводилась к военному руководству и арбитражу. Так что, кем бы ни был по происхождению Рюрик, говорить об его авторитарном правлении и решающем влиянии на формирование русской государственности абсолютно не правомерно. Признание этого факта давно уже должно было снять остроту дискуссии. В самом деле, не возмущают же нас ни немецкое происхождение Екатерины II, ни полное отсутствие у нее прав на российский престол. Однако норманнская проблема давно уже вышла за пределы рациональности и является проблемой не столько исторической, сколько психопатологической.
Кстати, в 2002 году было проведено интересное исследование. Дело в том, что исходная Y-хромосома, передается сотнями и тысячами поколений без изменений, и только по мужской линии. ДНК-анализ показал, что люди, считающиеся потомками Рюрика, принадлежат к двум совершенно разным ветвям популяционных маркеров, то есть, являются потомками двух разных предков по мужской линии. Владимир Мономах, например, имеет скандинавский генетический маркер N, а его дядя Святослав – славянский R1a. Это может служить подтверждением известному предположению, что непрерывность династии Рюриковичей и родственные связи, известные нам по учебникам, скорее всего, является историческим мифом. Но мы отвлеклись.
При чтении скандинавских источников бросается в глаза неожиданный факт: саги не знают о призвании норманнов в Новгород. Вот о Крещении Руси знают и в далёкой Исландии, а о таком, без всяких преувеличений, знаковом событии – даже в соседней Швеции не подозревают. На роль Рюрика и Олега ещё можно попытаться найти кандидатов (на уровне догадок и предположений), однако правившие позже Игорь и Святослав скандинавам совершенно неизвестны. Первый русский князь, которого с полной уверенностью можно опознать в сагах – Владимир Святославич, причем для скандинавов он не был "своим". И у его имени нет скандинавского аналога. Если предположить, что Владимир все же является прямым потомком первого норманнского конунга, призванного в Новгород, то следует признать, что к этому времени скандинавы на Руси окончательно ассимилировались и ославянились. Ничего удивительного в этом нет: в Нормандии потомки Хрольва и его воинов тоже офранцузились, и через поколение даже свой язык забыли – чтобы научить внука "северному наречию" Хрольву пришлось приглашать учителя из Скандинавии. Но в период правления Ярослава Мудрого скандинавы вновь в большом количестве приходят на Русь – теперь уже в качестве "кондотьеров", предлагающих свои услуги любому, кто может платить за их готовность сражаться и умирать. И у некоторых русских князей даже появляются вторые – скандинавские имена. Сын Ярослава Мудрого Всеволод известен в Скандинавии, как Хольти (это имя, вероятно, было дано ему матерью – шведской принцессой Ингигерд). А сына Владимира Мономаха Мстислава скандинавы знают, как Харальда (наверное, "англянка" Гита назвала его в честь своего отца – Гарольда Годвинсона).
Примечательно, что сами скандинавы не знали никаких русов и никакого "народа Рос": себя они называли свеонами, данами, норманнами (норвежцами: Норвегия – "Страна вдоль северного пути"), а русские земли – словом "Гардарики" ("Страна городов"). Славяне также в то время не называли себя русами: в Киеве жили поляне, в Смоленске, Полоцке и Пскове – кривичи, в Новгороде – словене и т.д. Только в начале XII века автор "Повести временных лет отождествляет полян с русами: "поляне, яже зовумые Русь". При этом он сообщает, что новгородцы, которые ранее были славянами, "оваряжились":
Итак, "призвания" варягов именно из Скандинавии, скорее всего, не было, но и присутствие людей скандинавского происхождения на территории Древней Руси сомнений не вызывает, и даже "русы" где-то там имеются.
В Бертинских анналах, например, сообщается, что в 839 г. ко двору франкского императора Людовика Благочестивого прибыло посольство византийского императора Феофила, а с ним – люди, "которые говорили, что их народ зовут рос (Rhos), и которых, как они говорили, царь их, по имени Хакан (скандинавское имя Хакон? тюркский титул каган?), отправил к нему (Феофилу) ради дружбы" (Пруденций). Познакомившись с послами "народа рос" поближе, франки пришли к выводу, что они являются свеонами.
В 860 г., согласно греческим и западноевропейским источникам, войско "народа Рос" совершило поход на Константинополь.
Патриарх Фотий в "Окружном послании" восточным архиепископам писал, что руссы вышли из "страны северной", живут вдали от греков, за многими странами, судоходными реками и лишенными пристанищ морями. Религиозная традиция связывает этот поход с так называемым чудом погружения в море покрова Пресвятой Богородицы – якобы после этого поднялся шторм, который потопил неприятельский флот. Однако современникам об этом чуде ничего неизвестно – все уверены в поражении византийцев. Папа римский Николай I упрекал Михаила III за то, что пришельцы ушли неотомщенными, а патриарх Фотий, находившийся во время военных действий в Константинополе, утверждал, что "город не взят по их (россов) милости". Он же говорил о россах в своей проповеди: "Народ неименитый, не считаемый ни за что, неизвестный, но получивший имя со времени похода против нас... достигший блистательной высоты и несметного богатства, – о, какое бедствие, ниспосланное нам от Бога". ("Две беседы святейшего патриарха константинопольского Фотия по случаю нашествия россов"). Капеллан венецианского дожа Иоанн Дьякон (XI век) утверждает, что при императоре Михаиле III на Константинополь напали норманны, которые, придя на 360 судах, "повоевали окрестности города, беспощадно поубивали множество людей и с триумфом воротились домой".
Хронист Х в. Лиутпраунд Кремонский не менее категоричен: "Греки зовут Russos тот народ, который мы зовем Nordmannos по месту жительства". "Народ Рос" он помещал рядом с печенегами и хазарами.
В "Рифмованной хронике" герцогов нормандских, написанной около 1175 г. поэтом Бенуа де Сент-Мором, говорится:
Епископ Адальберт называет знаменитую княгиню Ольгу, правившую в земле полян, царицей не славян, а русов. При этом Адальберт сообщает, что русы это народ, западная часть которого погибла в Норике (римская провинция на правобережье Верхнего Дуная) и в Италии в V веке. Кстати, на территории Украины (под Ковелем) археологами обнаружена одна из самых древних известных науке скандинавских рунических надписей – на наконечнике копья, она относится к III-IV векам н.э.
Ряд историков считают, что этнонимы и имена руссов указывают на их германоязычие. Доказательством этому, по их мнению, может служить то обстоятельство, что названия днепровских порогов в сочинении "Об управлении государством" византийского императора Константина Багрянородного (Х век) приведены "по-русски" (Ессупы, Ульворен, Геландри, Ейфар, Варуфорос, Леанты, Струвун) и "по-славянски" (Острову¬нипрах, Неясить, Вулнипрах, Веруци, Напрези).
Особенно прославились два порога, Геландри и Варуфорос, которые М.П. Погодин в XIX веке назвал "двумя столбами, которые всегда поддержат норманство и выдержат какой угодно топор". Его оппонент Н.А. Добролюбов отозвался на это высказывание ироническим стихотворением "Два столба":
Вообще-то, в настоящее время удалось перевести на современный русский язык названия всех порогов. Но, чтобы сэкономить время, я приведу перевод названий лишь двух порогов, о которых идет речь в данном стихотворении: Геландри (giallandi) – "Шум поро¬га"; Варуфорос – baruforos ("Сильная волна") или varuforos ("Высокая скала"). Еще один порог (Ейфор – eifors – "Вечно яростный", "Вечно шумящий") интересен тем, что название его присутствует в рунической надписи на пилгардском камне (Готланд).
О различиях между славянами и русами сообщают и восточные источники: славян арабы называли словом "сакалиба", руссы же всегда были руссами и стоят особняком, являясь опасными противниками и для хазар, и для арабов, и для славян. В VII в. Бал`ами сообщает, что в 643 г. правитель Дербента Шахрийяр сказал во время переговоров с арабами:
Хазарский царь Иосиф в середине Х в. писал своему испанскому корреспонденту Хасдаю ибн-Шафруту:
Персидский ученый Х века Ибн Русте недвусмысленно указывает на различие между русами и славянами: "Русы совершают набеги на славян: подходят к ним на ладьях, высаживаются и забирают их в плен, отвозят в Болгарию и Хазарию и продают их там. Пашен у них нет, и питаются они тем, что привозят из земли славян... Единственный промысел их – торговля мехами. Одеваются они неопрятно, мужчины у них носят золотые браслеты. С рабами обращаются хорошо. Городов у них много и живут на просторе. Они люди рослые, видные и смелые, но смелость эту они проявляют не на коне – все свои набеги и походы они совершают на кораблях".
Сведения, приведенные в данном отрывке, характеризуют русов как типичных викингов. О том, что русы предпочитают воевать на кораблях пишет и автор конца IX века ал-Марвази:
В 922 г. посланник Багдадского халифа Ибн-Фадлан посетил Волжскую Булгарию.
На Волге он встретил русов и довольно подробно описал их телосложение, одежду, вооружение, обычаи, нравы и религиозные обряды. При этом "во всем описании русов на Волге, сообщаемом нам Ибн-Фадланом... мы встречаем норманнов по изображению их французами и англичанами того же времени... арабы с востока как будто подают руку этим писателям" (Френн).
Семирадский Г. "Похороны знатного руса"
Указывается также, что между русами и славянами имелись различия и на бытовом уровне: русы умывались в общем тазу, брили голову, оставляя клок волос на темени, жили в военных поселках и "кормились" военной добычей. Славяне же умывались под струей воды, стригли волосы в кружок, занимались земледелием и скотоводством. Кстати, сын Ольги – князь Святослав, судя по византийским описаниям, был именно русом:
О том, что русы и славяне относятся к разным народам, знает и автор арабского источника "Худуд ал Алем" ("Пределы мира"), который сообщает, что некоторые жители первого города на востоке страны славян похожи на русов.
Итак, какие-то люди скандинавского происхождения, постоянно жили по соседству со славянскими племенами. Поскольку их не нигде не называют норманнами, или шведами, или данами, и сами они себя так не называли, можно предположить, что это были поселенцы из разных стран Скандинавии, объединенные лишь общим для всех "северным" языком, однотипным укладом жизни и временными общими интересами.
Сами себя они могли называть rodsmen (моряки, гребцы), финны их называли ruotsi ("люди или воины в лодках" – в современном финском языке этим словом называют Швецию, а Россию – Venaja), славянские племена – русами. То есть, "Русь" в "Повести временных лет" – не название племени, а уточнение рода занятий варягов. Вероятно, русами первоначально называли дружинников князя (с которыми и вынуждены были "познакомиться" и византийцы, и финны, и славяне, и другие народы) – независимо от их национальности. Норвежцы, шведы, эсты, поляне, древляне, кривичи, да хоть и биармы – вступив в дружину, все они становились русами. И с этого момента для них интересы дружины были выше интересов племени. А поступить на престижную и высокооплачиваемую княжескую военную службу хотели очень многие. История с ложками князя Владимира всем уже, наверное, приелась и "набила оскомину". Но вот что рассказывает автор манускрипта "Гнилая кожа" о порядках при дворе его сына Ярослава: дружинник приносит Магнуса (будущего короля Норвегии) в комнату, где спит Ярослав и швыряет его на постель князя со словами: "Получше стереги своего дурня в другой раз". А Ярослав, вместо того, чтобы дать ему по шее, распорядиться высечь на конюшне или хотя бы оштрафовать в размере месячного оклада, кротко отвечает: "Часто вы выбираете для него непотребные слова" (там, правда, трудно было обойтись без "непотребных слов", в следующей статье я расскажу о том, что произошло, но Ярослав ведь об этом еще не знает. Читателей, которые знают, в чем дело, очень прошу не комментировать, потерпеть несколько дней, чтобы сохранить интригу). Как видим, статус профессиональных дружинников в те годы был настолько высок, что они бы с удовольствием согласились называть и считать себя хоть гуннами, хоть сарматами, хоть нибелунгами. Но, по старой памяти и традиции первых княжеских дружин, назывались они русами. В дальнейшем это название было перенесено на все население страны.
Откуда же были "призваны" в Новгород варяги-русы? Б.Богоявленский и К. Митрофанов в своей работе "Норманны на Руси до Владимира Святого" пришли к выводу, что "русы", о которых идет речь в "Повести временных лет", являлись людьми скандинавского происхождения, жившими в районе Старой Ладоги (Алдейгьюборг – Старый город). Вышеупомянутые авторы предполагают, что Ладога играла роль сборного пункта плавающих и путешествующих скандинавов, интернационального торгового центра. По шведским источникам, основан этот город был в 753 г. Предание связывает его основание с богом Одином, но, на самом деле, конечно же, построили Алдейгьюборг выходцы из Упсалы. Жили в нем шведы-колбяги (кюльфинги или колфинги – "копейщики"), к которым вскоре присоединились норвежцы и даны, а в окружающих его деревнях – финны. Присутствие скандинавов в Ладоге подтверждается многочисленными находками относящихся к началу IX века рунических записей. Добавим также, что, согласно новейшим археологическим исследованиям, на Белом озере и верхней Волге норманны появились на столетие раньше славян.
И славяне, и скандинавы шли к Ладоге одновременно: вначале – как члены разбойничьих дружин, потом – как торговцы, и, наконец, как администраторы и организаторы сбора податей с местных племен.
Норманны и славяне встретились у берегов Ладожского озера, но скандинавы пришли раньше, к тому же, географическое положение Ладоги было более выгодным. Поэтому в споре: словенский Новгород против интернационального Алдейгьюборга вначале доминировал последний, его конунги не раз захватывали Новгород. Но победил, все же, Новгород. Если верить некоторым скандинавским источникам, первым русским правителем, подчинившим Ладогу, был Вещий Олег, который прогнал захватившего данный город морского конунга Эйрика. Но это подчинение, видимо, было эпизодом. Окончательно же присоединил Ладогу к русским владениям князь Владимир в 995 г. – совершив деяние, противоположное "призванию варягов". Это привело к тому, что Гардарики-Русь стала гораздо более известной в скандинавских странах и начала играть роль в политике этих стран. Когда к власти в Норвегии пришел Олав Трюггвасон (друг и союзник Владимира), его враг ярл Эйрик в отместку напал на Ладогу, взял этот город и разорил его окрестности. Именно этот набег стал причиной того, что центр торговли ещё более сместился из Ладоги в менее удобный, но более защищённый Новгород.
Васнецов А.М. "Старинный Великий Новгород"
При этом русы и варяги, хотя эти слова и выступали вначале, как синонимы, не отождествлялись полностью летописцами: "Игорь совокупив вои многи. Варяги и Русь и Поляны и Словъни... (944 г.)". Т.е., получается, что русы – это все население Приладожской области, а варяги – члены организованных дружин, самостоятельных, или поступающих на службу к какому-либо князю. Причем, после присоединения Ладоги, варягами стали называть именно пришельцев из Скандинавских стран. Русы же быстро растворились в славянском море, оставив после себя лишь имя.
В современном комментарии к фундаментальному труду А. Стриннгольма "Походы викингов" российский историк А. Хлевов пишет:
Естественный ход событий привел к полной ассимиляции русов более многочисленными славянами и формированию на этой основе государственного образования, которому российские историки XIX века дали условное название Киевской Руси.
Следует сказать, что с конца VIII и до середины XI веков языческой и отсталой в экономическом отношении Скандинавии удалось оказать огромное влияние на развитие и сам ход истории в странах Западной и Восточной Европы. Скандинавские боевые корабли, как призраки, появлялись на побережьях, но могли пройти по рекам и вглубь страны – далёкий от моря Париж, например, был четырежды разграблен "данами". Католический собор в Меце 1 мая 888 г. постановил внести в официальные молитвы слова, "которые не требовалось записывать на пергаменте; там, куда викинги приходили хоть раз, они навеки были запечатлены на скрижалях людских сердец" (Гвин Джонс): "Боже, избави нас от неистовства норманнов".
В Западной Европе воинственных пришельцев называли норманнами ("северные люди"), на Руси – варягами (возможно – от древнескандинавского varing – "дружина", или от varar – "клятва"; либо от западнославянского – варанг – "меч"), в Византии – верингами (вероятно, от того же корня, что и варяги).
Меч, найденный в могиле викинга (Норвегия)
Интересно, что шведский ученый А. Стриннгольм считал слова "варяг" и "гвардия" однокоренными:
"Название варягов всего проще и естественнее образовать от, в старинных шведских законах встречающегося слова vaeria – защищать, оборонять, или от varda – охранять, беречь; от этого varda, по другому произношению garda, происходит, вероятно, и слово Gardingi, означающее в древних вестготских законах королевских телохранителей, отсюда – Garde – гвардия".
Независимо от национальной принадлежности идущих в боевой поход воинов скандинавы называли викингами (скорее всего от древнескандинавского vic – "залив", но, возможно, от vig – "война").
Хрольв Пешеход, ставший нормандским герцогом Ролло, самый удачливый и знаменитый викинг Скандинавии – памятник в Алесунде, Норвегия
Северо-западные русские земли, открытые со стороны Балтийского моря скандинавским нашествиям, также испытали все "прелести" своего географического положения. Словене (главным городом которых был Новгород) и союзные или вассальные им финно-угорские племена не раз подвергались набегам норманнских дружин. Историки считают, что последний раз Новгород был захвачен норманнами в конце IX века. В результате восстания горожан, они были изгнаны из города, однако, если верить сведениям, приведенным в "Повести временных лет", ситуация в земле словен была в то время исключительно напряжённой. Воспользовавшись ослаблением Новгорода, племена, прежде ему подвластные, отказывались платить дань, в самом городе потерявшие своё имущество горожане нападали на дома богатых купцов, те нанимали охрану, и порой там происходили настоящие сражения. Уставшие от усобиц жители города решили призвать правителя со стороны, который смог бы, во-первых, стать незаинтересованным арбитром в их спорах и, во-вторых, возглавить народное ополчение в случае возобновления военных действий.
К кому же из соседей могли обратиться новгородцы? "Повесть временных лет" прямо называет "варяжское племя Русь". И это единственное свидетельство стало буквально проклятием российской истории. "Повести временных лет" наши "патриоты"–антинорманисты до конца не доверяют, но объявить её недостоверным источником и вывести из исторического оборота не решаются. Казалось бы, уже давно доказано, что роль князя в Новгороде тех времён сводилась к военному руководству и арбитражу. Так что, кем бы ни был по происхождению Рюрик, говорить об его авторитарном правлении и решающем влиянии на формирование русской государственности абсолютно не правомерно. Признание этого факта давно уже должно было снять остроту дискуссии. В самом деле, не возмущают же нас ни немецкое происхождение Екатерины II, ни полное отсутствие у нее прав на российский престол. Однако норманнская проблема давно уже вышла за пределы рациональности и является проблемой не столько исторической, сколько психопатологической.
Кстати, в 2002 году было проведено интересное исследование. Дело в том, что исходная Y-хромосома, передается сотнями и тысячами поколений без изменений, и только по мужской линии. ДНК-анализ показал, что люди, считающиеся потомками Рюрика, принадлежат к двум совершенно разным ветвям популяционных маркеров, то есть, являются потомками двух разных предков по мужской линии. Владимир Мономах, например, имеет скандинавский генетический маркер N, а его дядя Святослав – славянский R1a. Это может служить подтверждением известному предположению, что непрерывность династии Рюриковичей и родственные связи, известные нам по учебникам, скорее всего, является историческим мифом. Но мы отвлеклись.
При чтении скандинавских источников бросается в глаза неожиданный факт: саги не знают о призвании норманнов в Новгород. Вот о Крещении Руси знают и в далёкой Исландии, а о таком, без всяких преувеличений, знаковом событии – даже в соседней Швеции не подозревают. На роль Рюрика и Олега ещё можно попытаться найти кандидатов (на уровне догадок и предположений), однако правившие позже Игорь и Святослав скандинавам совершенно неизвестны. Первый русский князь, которого с полной уверенностью можно опознать в сагах – Владимир Святославич, причем для скандинавов он не был "своим". И у его имени нет скандинавского аналога. Если предположить, что Владимир все же является прямым потомком первого норманнского конунга, призванного в Новгород, то следует признать, что к этому времени скандинавы на Руси окончательно ассимилировались и ославянились. Ничего удивительного в этом нет: в Нормандии потомки Хрольва и его воинов тоже офранцузились, и через поколение даже свой язык забыли – чтобы научить внука "северному наречию" Хрольву пришлось приглашать учителя из Скандинавии. Но в период правления Ярослава Мудрого скандинавы вновь в большом количестве приходят на Русь – теперь уже в качестве "кондотьеров", предлагающих свои услуги любому, кто может платить за их готовность сражаться и умирать. И у некоторых русских князей даже появляются вторые – скандинавские имена. Сын Ярослава Мудрого Всеволод известен в Скандинавии, как Хольти (это имя, вероятно, было дано ему матерью – шведской принцессой Ингигерд). А сына Владимира Мономаха Мстислава скандинавы знают, как Харальда (наверное, "англянка" Гита назвала его в честь своего отца – Гарольда Годвинсона).
Сын Владимира Мономаха Мстислав — Харальд
Примечательно, что сами скандинавы не знали никаких русов и никакого "народа Рос": себя они называли свеонами, данами, норманнами (норвежцами: Норвегия – "Страна вдоль северного пути"), а русские земли – словом "Гардарики" ("Страна городов"). Славяне также в то время не называли себя русами: в Киеве жили поляне, в Смоленске, Полоцке и Пскове – кривичи, в Новгороде – словене и т.д. Только в начале XII века автор "Повести временных лет отождествляет полян с русами: "поляне, яже зовумые Русь". При этом он сообщает, что новгородцы, которые ранее были славянами, "оваряжились":
"Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были словене".
Итак, "призвания" варягов именно из Скандинавии, скорее всего, не было, но и присутствие людей скандинавского происхождения на территории Древней Руси сомнений не вызывает, и даже "русы" где-то там имеются.
В Бертинских анналах, например, сообщается, что в 839 г. ко двору франкского императора Людовика Благочестивого прибыло посольство византийского императора Феофила, а с ним – люди, "которые говорили, что их народ зовут рос (Rhos), и которых, как они говорили, царь их, по имени Хакан (скандинавское имя Хакон? тюркский титул каган?), отправил к нему (Феофилу) ради дружбы" (Пруденций). Познакомившись с послами "народа рос" поближе, франки пришли к выводу, что они являются свеонами.
В 860 г., согласно греческим и западноевропейским источникам, войско "народа Рос" совершило поход на Константинополь.
Росы осаждают Константинополь
Патриарх Фотий в "Окружном послании" восточным архиепископам писал, что руссы вышли из "страны северной", живут вдали от греков, за многими странами, судоходными реками и лишенными пристанищ морями. Религиозная традиция связывает этот поход с так называемым чудом погружения в море покрова Пресвятой Богородицы – якобы после этого поднялся шторм, который потопил неприятельский флот. Однако современникам об этом чуде ничего неизвестно – все уверены в поражении византийцев. Папа римский Николай I упрекал Михаила III за то, что пришельцы ушли неотомщенными, а патриарх Фотий, находившийся во время военных действий в Константинополе, утверждал, что "город не взят по их (россов) милости". Он же говорил о россах в своей проповеди: "Народ неименитый, не считаемый ни за что, неизвестный, но получивший имя со времени похода против нас... достигший блистательной высоты и несметного богатства, – о, какое бедствие, ниспосланное нам от Бога". ("Две беседы святейшего патриарха константинопольского Фотия по случаю нашествия россов"). Капеллан венецианского дожа Иоанн Дьякон (XI век) утверждает, что при императоре Михаиле III на Константинополь напали норманны, которые, придя на 360 судах, "повоевали окрестности города, беспощадно поубивали множество людей и с триумфом воротились домой".
Император Михаил III, которого папа римский упрекал за то, что руссы ушли неотомщенными
Хронист Х в. Лиутпраунд Кремонский не менее категоричен: "Греки зовут Russos тот народ, который мы зовем Nordmannos по месту жительства". "Народ Рос" он помещал рядом с печенегами и хазарами.
В "Рифмованной хронике" герцогов нормандских, написанной около 1175 г. поэтом Бенуа де Сент-Мором, говорится:
Между Дунаем, океаном и землей алан
есть остров, называемый Сканси,
и я полагаю, что это земля Руси.
Как пчелы из ульев,
Вылетают они огромными могучими роями
из тысяч и тысяч яростных бойцов,
и бросаются в бой, выхватив мечи,
воспламененные гневом,
как один за всех и все за одного.
Этот великий народ
может нападать на большие страны,
и давать жестокие сражения,
и одерживать славные победы.
есть остров, называемый Сканси,
и я полагаю, что это земля Руси.
Как пчелы из ульев,
Вылетают они огромными могучими роями
из тысяч и тысяч яростных бойцов,
и бросаются в бой, выхватив мечи,
воспламененные гневом,
как один за всех и все за одного.
Этот великий народ
может нападать на большие страны,
и давать жестокие сражения,
и одерживать славные победы.
Епископ Адальберт называет знаменитую княгиню Ольгу, правившую в земле полян, царицей не славян, а русов. При этом Адальберт сообщает, что русы это народ, западная часть которого погибла в Норике (римская провинция на правобережье Верхнего Дуная) и в Италии в V веке. Кстати, на территории Украины (под Ковелем) археологами обнаружена одна из самых древних известных науке скандинавских рунических надписей – на наконечнике копья, она относится к III-IV векам н.э.
Ряд историков считают, что этнонимы и имена руссов указывают на их германоязычие. Доказательством этому, по их мнению, может служить то обстоятельство, что названия днепровских порогов в сочинении "Об управлении государством" византийского императора Константина Багрянородного (Х век) приведены "по-русски" (Ессупы, Ульворен, Геландри, Ейфар, Варуфорос, Леанты, Струвун) и "по-славянски" (Острову¬нипрах, Неясить, Вулнипрах, Веруци, Напрези).
Константин Багрянородный. В его сочинении названия днепровских порогов приведены "по-русски" и "по-славянски"
Особенно прославились два порога, Геландри и Варуфорос, которые М.П. Погодин в XIX веке назвал "двумя столбами, которые всегда поддержат норманство и выдержат какой угодно топор". Его оппонент Н.А. Добролюбов отозвался на это высказывание ироническим стихотворением "Два столба":
Геляндри и Варуфорос – вот два мои столба!
На них мою теорию поставила судьба.
Порогов сих название так Леберг объяснил,
Из языка норманнского, что спорить нету сил.
Конечно, автор греческий их мог и переврать,
Но мог, против обычая, и верно написать.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Геляндри и Варуфорос – вот, так сказать, быки,
О кои обобьете вы напрасно кулаки.
На них мою теорию поставила судьба.
Порогов сих название так Леберг объяснил,
Из языка норманнского, что спорить нету сил.
Конечно, автор греческий их мог и переврать,
Но мог, против обычая, и верно написать.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Геляндри и Варуфорос – вот, так сказать, быки,
О кои обобьете вы напрасно кулаки.
Вообще-то, в настоящее время удалось перевести на современный русский язык названия всех порогов. Но, чтобы сэкономить время, я приведу перевод названий лишь двух порогов, о которых идет речь в данном стихотворении: Геландри (giallandi) – "Шум поро¬га"; Варуфорос – baruforos ("Сильная волна") или varuforos ("Высокая скала"). Еще один порог (Ейфор – eifors – "Вечно яростный", "Вечно шумящий") интересен тем, что название его присутствует в рунической надписи на пилгардском камне (Готланд).
О различиях между славянами и русами сообщают и восточные источники: славян арабы называли словом "сакалиба", руссы же всегда были руссами и стоят особняком, являясь опасными противниками и для хазар, и для арабов, и для славян. В VII в. Бал`ами сообщает, что в 643 г. правитель Дербента Шахрийяр сказал во время переговоров с арабами:
"Я нахожусь между двумя врагами: один – хазары, другой – руссы, которые суть враги всему миру, в особенности же арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей, никто не умеет".
Хазарский царь Иосиф в середине Х в. писал своему испанскому корреспонденту Хасдаю ибн-Шафруту:
"Я живу у входа в реку и не пускаю руссов, прибывающих на кораблях, проникать к ним (исмаильтянам)… Я веду с ними упорную войну. Если бы я покое, они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада".
Корабль викингов. Иллюстрация: из манускрипта X века
Персидский ученый Х века Ибн Русте недвусмысленно указывает на различие между русами и славянами: "Русы совершают набеги на славян: подходят к ним на ладьях, высаживаются и забирают их в плен, отвозят в Болгарию и Хазарию и продают их там. Пашен у них нет, и питаются они тем, что привозят из земли славян... Единственный промысел их – торговля мехами. Одеваются они неопрятно, мужчины у них носят золотые браслеты. С рабами обращаются хорошо. Городов у них много и живут на просторе. Они люди рослые, видные и смелые, но смелость эту они проявляют не на коне – все свои набеги и походы они совершают на кораблях".
Сведения, приведенные в данном отрывке, характеризуют русов как типичных викингов. О том, что русы предпочитают воевать на кораблях пишет и автор конца IX века ал-Марвази:
"Если бы у них были лошади, и они были наездниками, то они были бы страшным бичом человечества".
В 922 г. посланник Багдадского халифа Ибн-Фадлан посетил Волжскую Булгарию.
На Волге он встретил русов и довольно подробно описал их телосложение, одежду, вооружение, обычаи, нравы и религиозные обряды. При этом "во всем описании русов на Волге, сообщаемом нам Ибн-Фадланом... мы встречаем норманнов по изображению их французами и англичанами того же времени... арабы с востока как будто подают руку этим писателям" (Френн).
Семирадский Г. "Похороны знатного руса"
Указывается также, что между русами и славянами имелись различия и на бытовом уровне: русы умывались в общем тазу, брили голову, оставляя клок волос на темени, жили в военных поселках и "кормились" военной добычей. Славяне же умывались под струей воды, стригли волосы в кружок, занимались земледелием и скотоводством. Кстати, сын Ольги – князь Святослав, судя по византийским описаниям, был именно русом:
"Имел на голове один клок волос, в знак его благородного происхождения".
Святослав имел на голове один клок волос в знак благородного происхождения. Памятник Святославу в Белгородской области. Арх. Клыков
О том, что русы и славяне относятся к разным народам, знает и автор арабского источника "Худуд ал Алем" ("Пределы мира"), который сообщает, что некоторые жители первого города на востоке страны славян похожи на русов.
Итак, какие-то люди скандинавского происхождения, постоянно жили по соседству со славянскими племенами. Поскольку их не нигде не называют норманнами, или шведами, или данами, и сами они себя так не называли, можно предположить, что это были поселенцы из разных стран Скандинавии, объединенные лишь общим для всех "северным" языком, однотипным укладом жизни и временными общими интересами.
Скандинавские колонисты
Сами себя они могли называть rodsmen (моряки, гребцы), финны их называли ruotsi ("люди или воины в лодках" – в современном финском языке этим словом называют Швецию, а Россию – Venaja), славянские племена – русами. То есть, "Русь" в "Повести временных лет" – не название племени, а уточнение рода занятий варягов. Вероятно, русами первоначально называли дружинников князя (с которыми и вынуждены были "познакомиться" и византийцы, и финны, и славяне, и другие народы) – независимо от их национальности. Норвежцы, шведы, эсты, поляне, древляне, кривичи, да хоть и биармы – вступив в дружину, все они становились русами. И с этого момента для них интересы дружины были выше интересов племени. А поступить на престижную и высокооплачиваемую княжескую военную службу хотели очень многие. История с ложками князя Владимира всем уже, наверное, приелась и "набила оскомину". Но вот что рассказывает автор манускрипта "Гнилая кожа" о порядках при дворе его сына Ярослава: дружинник приносит Магнуса (будущего короля Норвегии) в комнату, где спит Ярослав и швыряет его на постель князя со словами: "Получше стереги своего дурня в другой раз". А Ярослав, вместо того, чтобы дать ему по шее, распорядиться высечь на конюшне или хотя бы оштрафовать в размере месячного оклада, кротко отвечает: "Часто вы выбираете для него непотребные слова" (там, правда, трудно было обойтись без "непотребных слов", в следующей статье я расскажу о том, что произошло, но Ярослав ведь об этом еще не знает. Читателей, которые знают, в чем дело, очень прошу не комментировать, потерпеть несколько дней, чтобы сохранить интригу). Как видим, статус профессиональных дружинников в те годы был настолько высок, что они бы с удовольствием согласились называть и считать себя хоть гуннами, хоть сарматами, хоть нибелунгами. Но, по старой памяти и традиции первых княжеских дружин, назывались они русами. В дальнейшем это название было перенесено на все население страны.
Откуда же были "призваны" в Новгород варяги-русы? Б.Богоявленский и К. Митрофанов в своей работе "Норманны на Руси до Владимира Святого" пришли к выводу, что "русы", о которых идет речь в "Повести временных лет", являлись людьми скандинавского происхождения, жившими в районе Старой Ладоги (Алдейгьюборг – Старый город). Вышеупомянутые авторы предполагают, что Ладога играла роль сборного пункта плавающих и путешествующих скандинавов, интернационального торгового центра. По шведским источникам, основан этот город был в 753 г. Предание связывает его основание с богом Одином, но, на самом деле, конечно же, построили Алдейгьюборг выходцы из Упсалы. Жили в нем шведы-колбяги (кюльфинги или колфинги – "копейщики"), к которым вскоре присоединились норвежцы и даны, а в окружающих его деревнях – финны. Присутствие скандинавов в Ладоге подтверждается многочисленными находками относящихся к началу IX века рунических записей. Добавим также, что, согласно новейшим археологическим исследованиям, на Белом озере и верхней Волге норманны появились на столетие раньше славян.
Норманнское поселение, реконструкция
И славяне, и скандинавы шли к Ладоге одновременно: вначале – как члены разбойничьих дружин, потом – как торговцы, и, наконец, как администраторы и организаторы сбора податей с местных племен.
Норманны и славяне встретились у берегов Ладожского озера, но скандинавы пришли раньше, к тому же, географическое положение Ладоги было более выгодным. Поэтому в споре: словенский Новгород против интернационального Алдейгьюборга вначале доминировал последний, его конунги не раз захватывали Новгород. Но победил, все же, Новгород. Если верить некоторым скандинавским источникам, первым русским правителем, подчинившим Ладогу, был Вещий Олег, который прогнал захватившего данный город морского конунга Эйрика. Но это подчинение, видимо, было эпизодом. Окончательно же присоединил Ладогу к русским владениям князь Владимир в 995 г. – совершив деяние, противоположное "призванию варягов". Это привело к тому, что Гардарики-Русь стала гораздо более известной в скандинавских странах и начала играть роль в политике этих стран. Когда к власти в Норвегии пришел Олав Трюггвасон (друг и союзник Владимира), его враг ярл Эйрик в отместку напал на Ладогу, взял этот город и разорил его окрестности. Именно этот набег стал причиной того, что центр торговли ещё более сместился из Ладоги в менее удобный, но более защищённый Новгород.
Васнецов А.М. "Старинный Великий Новгород"
При этом русы и варяги, хотя эти слова и выступали вначале, как синонимы, не отождествлялись полностью летописцами: "Игорь совокупив вои многи. Варяги и Русь и Поляны и Словъни... (944 г.)". Т.е., получается, что русы – это все население Приладожской области, а варяги – члены организованных дружин, самостоятельных, или поступающих на службу к какому-либо князю. Причем, после присоединения Ладоги, варягами стали называть именно пришельцев из Скандинавских стран. Русы же быстро растворились в славянском море, оставив после себя лишь имя.
В современном комментарии к фундаментальному труду А. Стриннгольма "Походы викингов" российский историк А. Хлевов пишет:
В отечественной истории вопрос об участии скандинавских воинов в генезисе Древнерусского государства приобрел болезненную и чрезвычайно политизированную, насыщенную эмоциями форму так называемой норманнской проблемы... Конец дискуссии был положен путем признания тех фактов, что:
а) расселение славян и скандинавов среди автохтонных финнов и балтов разворачивались практически одновременно, встречнонаправленно и имело в принципе одинаковый характер (выкачивание дани из местного населения с преобладанием среди славян колонизационно-поселенческого начала);
б) государство вызревало вполне закономерно, не нуждаясь в каких-либо культуртрегерских "первотолчках", и возникло изначально как механизм регулирования данническо-властного равновесия и как средство упорядочения транзитной торговли по Волжскому пути и Пути из варяг в греки;
в) скандинавы внесли важный вклад в становление Древней Руси именно как высокопрофессиональные воины, придав своеобразие и колорит складывающемуся государству и удачно гармонируя с духовной составляющей, пришедшей из Византии" (академик Д.С.Лихачев даже предложил термин Скандовизантия).
а) расселение славян и скандинавов среди автохтонных финнов и балтов разворачивались практически одновременно, встречнонаправленно и имело в принципе одинаковый характер (выкачивание дани из местного населения с преобладанием среди славян колонизационно-поселенческого начала);
б) государство вызревало вполне закономерно, не нуждаясь в каких-либо культуртрегерских "первотолчках", и возникло изначально как механизм регулирования данническо-властного равновесия и как средство упорядочения транзитной торговли по Волжскому пути и Пути из варяг в греки;
в) скандинавы внесли важный вклад в становление Древней Руси именно как высокопрофессиональные воины, придав своеобразие и колорит складывающемуся государству и удачно гармонируя с духовной составляющей, пришедшей из Византии" (академик Д.С.Лихачев даже предложил термин Скандовизантия).
Естественный ход событий привел к полной ассимиляции русов более многочисленными славянами и формированию на этой основе государственного образования, которому российские историки XIX века дали условное название Киевской Руси.
Информация