Как белые заняли столицу Кубани
100 лет назад, в августе 1918 года, Добровольческая армия во время Второго Кубанского похода взяла Екатеринодар. Тем самым белые взяли важнейший политический и военный центр области всего Северного Кавказа.
Начало похода
После успешного восстания на Дону перед белыми встал вопрос – куда нанести удар. Атаман Краснов предлагал идти на Царицын. Однако, добровольцы, конфликтовавшие с казачьим правительством Краснова, решили снова идти на Кубань и разгромить северокавказскую группировку Красной Армии. Тем самым белые получали безопасный тыл (на Северном Кавказе стояла мощная группировка красных, которая могла ударить по Донской области с юга), захватывали тыловые склады бывшего Кавказского фронта, регион богаты продовольствием и другими ресурсами и могли надеяться на поддержку местного населения, в первую очередь казаков.
Стратегическую задачу похода Деникин обозначил следующим образом: «овладеть Торговой, прервав тем железнодорожное сообщение Северного Кавказа с центральной Россией; прикрыв затем себя со стороны Царицына, повернуть на Тихорецкую. По овладению этим важным узлом северокавказских дорог, обеспечив операцию с севера и юга захватом Кущевки и Кавказской, продолжать движение на Екатеринодар для овладения этим военным и политическим центром области и всего Северного Кавказа».
9 – 10 (22 – 23) июня 1918 года Добровольческая армия (ДА) выступила в Второй Кубанский поход (Второй Кубанский поход). Перед началом похода Добровольческая армия состояла из 5 полков пехоты, 8 конных полков, 5 с половиной батарей, общей численностью 8,5—9 тысяч штыков и сабель при 21 орудии. Полки были сведены в дивизии: 1-я дивизия генерала С. Л. Маркова, 2-я дивизия генерала А. А. Боровского, 3-я дивизия полковника М. Г. Дроздовского, 1-я конная дивизия генерала И. Г. Эрдели. Кроме того в составе армии находилась 1-я Кубанская казачья бригада генерала В. Л. Покровского, и на первый период операции армии был подчинён отряд донских казаков.
Первый серьезный бой произошел 12 (25) июня, когда Добровольческая армия овладела Торговой (ныне Сальск) и Шаблиевкой. В Торговой добровольцы обеспечили себя боеприпасами. Здесь же оборудовали свой первый бронепоезд. В стратегическом отношении Добровольческая армия на длительное время перерезала железную дорогу, связывавшую Кубань и Ставрополье с Центральной Россией. Однако белые понесли тяжелую утрату – в бою погиб Сергей Марков. Гибель Маркова была не менее значима для Добровольческой армии, чем смерть Корнилова. Генерал Марков во многом олицетворял собой идею добровольчества, именно его энергия и боевые качества очень помогли корниловцам при отступлении из-под Екатеринодара во время Первого Кубанского похода, который завершился поражением и едва не привёл к гибели ДА. Марков действительно был талантливым полководцем и лидером. Выражение «Где Марков - там победа» не было пустой похвальбой. Маркова не зря называли «Шпагой Добровольческой армии» («умом» был Алексеев, «сердцем» - Корнилов). Погиб один из лучших военачальников Белого движения. Приказом командующего 1-й офицерский полк стал именоваться «1-й офицерский генерала Маркова полк». Марковский полк, позднее развернутый в дивизию, стал одной из лучших частей Белой армии.
После победы под Торговой Деникин предпринял вторую операцию. Он не сразу пошёл на Кубань, сначала повернул на север. Для дальнейшего наступления в направлении на Тихорецкую добровольцам было нужно обеспечить свой тыл (железнодорожный узел станции Торговой) и облегчить донцам задачу удержания юго-восточного района (Сальского округа), для чего необходимо разбить сильную группу красных с центром в станице Великокняжеской. В тылу в качестве заслона оставили 2-ю дивизию Боровского, а остальные войска 15 (28) июня атаковали красных у Великокняжеской. 1-я и 3-я дивизии переправились через Маныч и ударили по станице с севера и с юга. Конная дивизия Эрдели, перед которой стояла задача обойти Великокняжескую с востока и довершить окружение и разгром противника, не смогла преодолеть упорного сопротивления кавалерии Думенко и переправиться через реку. В результате манычская группировка красных, хотя и потерпела поражение, но не была полностью уничтожена. Добровольческая армия обеспечила себе тыл для наступления на Кубань. Деникин передал Великокняжескую донским казакам и те развили наступление и вскоре вышли на подступы к Царицыну, вызвав большой переполох. Эта атака временно дезориентировала командование Красной Армии.
Взятие Песчанокопского и Белой Глины
Деникин же повёл войска на Кубань. Двигались ускоренным маршем, пехоту посадили на телеги, впереди шёл самодельный бронепоезд. Разбитые под Торговой красные под командой Веревкина, отступили в район Песчанокопского и Белой Глины, закрывая путь на Тихорецкую. Здесь красные имели серьёзную поддержку населения, местные жители активно вступали в ополчение - Песчанокопское и Белая Глина были многолюдными и богатейшими селами Тихорецкой железнодорожной линии и очагами большевизма в крае. Красные, пополнив ряды мобилизацией, вышли навстречу противнику. Завязался упорный фронтальный бой. Дивизии Боровского и Дроздовского дважды врывались на окраины и дважды их выбивали. Только заметив, что их обходят, красные отступили в Белую Глину.
Белая армия на несколько дней остановилась для отдыха в Песчанокопской. В ночь на 5 (22 июня) июля войска Деникина выступили на Белую Глину. Деникин планировал окружить село со всех сторон. Всем колоннам было приказано начать наступление с таким расчетом, чтобы атаковать Белую Глину на рассвете 6 июля: Боровскому с севера, Дроздовскому вдоль железной дороги, Кутепову с юга. Эрдели с кубанскими казаками должен был к вечеру 5 июля занять станицу Новопокровскую и станцию Ею, разрушить железную дорогу, прикрыть добровольцев со стороны Тихорецкой и отрезать красным пути отступления на запад. Возле этого крупного села красные собрали значительную группировку, спешно перебросив туда части 39-й дивизии старой армии, «Стальной» дивизии Жлобы и более мелкие подразделения из отрядом разбитых под Торговой, Великокняжеской и Песчанокопским. Ядром группировки были «Стальная» дивизия Жлобы и отряд матросов. Красный начдив развернул экстренную мобилизацию мужчин в возрасте от 17 до 45 лет. Однако события развертывались с такой быстротой, что мобилизацию довести до конца не удалось - помешало этому наступление белых на село.
К вечеру 5 июля части 3-й дивизии Дроздовского подошли к селу и вступили в ожесточенный бой с красными. Дроздовцы надеялись взять село внезапной ночной атакой, но она не удалась. Дроздовцы были обнаружены и напоролись на пулеметный огонь. Полковник М. А. Жебрак (Жебрак-Русанович, ближайший соратник Дроздовского) лично повел в атаку два батальона своего 2-го Офицерского стрелкового полка, оставив один батальон в резерве. Во 2-м часу ночи 6 июля (23 июня) наступавшие цепи и штаб полка попали под сильнейший обстрел пулемётной батареи красных и потеряли около 400 человек (80 офицеров было убито и до 300 ранено), в том числе убитыми командира полка и всех офицеров его штаба. По мнению Деникина, Жебрак «вел полк неискусно», двинув бойцов вперед без разведки и напоровшись в итоге на сильную позицию красноармейцев. По версии дроздовцев, тяжело раненый Жебрак с другими офицерами был взят в плен и убиты после страшных пыток. По словам Антона Туркула, «наш командир был, очевидно, тяжело ранен в атаке. Красные захватили его ещё живым, били прикладами, пытали, жгли на огне. Его запытали. Его сожгли живым». Подпоручик конной артиллерии В. Матасов вспоминал, что после боя было обнаружено свыше 100 тел дроздовцев, среди которых трупы 43 офицеров и полковника Жебрака. «Трупы были изуродованы в результате пыток и издевательств; у многих были отрезаны уши, носы, языки, вывернуты руки и ноги. Часть офицеров было сожжена живьём, будучи ранеными. Полк[овник] Жебрак был также сожжён», — пишет Матасов.
Командир 2-го офицерского стрелкового полка 3-й дивизии в Добровольческой армии, полковник Михаил Антонович
Жебрак-Русанович
Утром 6 июля, когда к селу подошли остальные части ДА, штурм возобновился. Совершив обход с юга позиции противника прорвал Кутепов с корниловцами, с запада – Боровский. Закипел уличный бой. Красные стали отходить на восток. Вскоре отход перешёл в беспорядочное бегство. Белая конница преследовала и рассеяла противника. Около 5 тыс. человек попали в плен, многие красные попрятались. Начался белый террор. Разъяренные дроздовцы, желавшие отомстить за смерть товарищей, разбившись на мелкие группы, ходили по дворам села, и производили поиск красноармейцев, творя над ними суд и расправу. Также на село за сопротивление была наложена денежная контрибуция в 2, 5 млн. рублей - в наказание за вооруженное сопротивление Белой армии. Дроздовский собственноручно указывал на тех пленных красноармейцев, которые, по его мнению, должны быть расстреляны немедленно. Когда генералу это надоело, то, по словам мемуариста Д. Б. Бологовского, «оставшиеся были расстреляны все оптом». Кроме того, на глазах у населения Белой Г лины, специально созванного для этого случая на площадь, было устроено публичная казнь двух комиссаров - уроженца Белой Глины Калайды и комиссара, руководившего обороной Песчанокопской.
Всего за 3 дня по приговору военно-полевого суда (роль прокурора исполнял поручик Зеленин) было расстреляно от 1500 до 2000 красноармейцев, захваченных в плен на участке Дроздовской дивизии. Дроздовский и дроздовцы в те дни отличались особой жестокостью. Вероятно, именно о белоглинском эпизоде пишет в своих воспоминаниях генерал И. Т. Беляев: «Выйдя за ворота, я наткнулся на группу молодых офицеров, спешивших на станцию с винтовками в руках. Впереди шел сам Дроздовский в фуражке с белым околышем на затылке, с возбужденным видом заряжая винтовку на ходу... - Куда Вы? Спросил с недоумением одного из догонявших офицеров. - На станцию! Отвечал он на ходу. - Там собрали пленных красноармейцев, будем их расстреливать, втягивать молодежь. За ними бежала обезумевшая от горя старушка. - Моего сына, - умоляла она, - отдайте мне моего сына!»
Корниловцы и марковцы также захватили пленных: комиссаров, матросов и добровольцев из сельских жителей расстреляли, а крестьянских парней попробовали поставить в строй, образовав из них «Солдатский полк», позднее переименованный в Самурский. Этих первых пленных называли в Марковской бригаде «Белоглинскими добровольцами». Напуганные же расстрелами крестьяне Белой Глины нашили на фуражки белые повязки и говорили: «Мы - белые!» В селе даже была предпринята попытка создания «Комитета помощи Добровольческой армии» - предполагалось, что он будет заниматься устройством питательных и бельевых пунктов для раненых белогвардейцев на вокзалах. Ничего путного , однако, из этой затеи не вышло.
В результате кровавый террор добровольцев, проводившийся ими в Белой Глине, лишь озлобил население и увеличил дурную славу Добровольческой армии, слухи о жестокости которой продолжали распространяться по Кубани. Деникину пришлось лично останавливать эту кровавую бойню. По словам Деникина, отчитавшего Дроздовского за эту расправу, время для эволюции отношения добровольцев к пленным еще не наступило, звериное начало, владевшее в равной степени и красными, и белыми, еще не было изжито в добровольческой среде. Жестокость порождала жестокость, и взаимное озверение сторон достигло крайнего предела.
Только после этих тяжелых поражений советское руководство в регионе по-видимому осознало всю опасность, которую представляет собой Добровольческая армия. 7 июля (24 июня по ст.ст.) в Екатеринодаре был созван 1-ы Чрезвычайный съезд Советов Северного Кавказа, который принял решение объединить все советские республики (Кубано-Черноморская, Ставропольская, Терская) в единую Северо-Кавказскую ССР. Главная цель, которую преследовали советские руководители - борьба с белыми. Председателем ЦИК республики стал бывший председатель Кубано-Черноморского СНК А. Рубин. Командующим Северо-Кавказской Красной армией был оставлен К. Калнин. Очевидно, что решение о таком объединении запоздало, это необходимо было сделать намного раньше. Край был полностью отрезан от центра (с севера – Донская область, с юга - антисоветское Закавказье, сообщение по Черному и Каспийскому морям крайне затруднено), что диктовало необходимость тесного взаимодействия и жесткой централизации на местной уровне для выживания и сохранения советской власти в регионе. При этом изначально красные имели крупные военные силы, военные запасы, опирались на территорию богатую различными ресурсами и людскими резервами.
Солдаты Добровольческой армии возле танка «Генерал Дроздовский»
Продолжение следует…
Начало похода
После успешного восстания на Дону перед белыми встал вопрос – куда нанести удар. Атаман Краснов предлагал идти на Царицын. Однако, добровольцы, конфликтовавшие с казачьим правительством Краснова, решили снова идти на Кубань и разгромить северокавказскую группировку Красной Армии. Тем самым белые получали безопасный тыл (на Северном Кавказе стояла мощная группировка красных, которая могла ударить по Донской области с юга), захватывали тыловые склады бывшего Кавказского фронта, регион богаты продовольствием и другими ресурсами и могли надеяться на поддержку местного населения, в первую очередь казаков.
Стратегическую задачу похода Деникин обозначил следующим образом: «овладеть Торговой, прервав тем железнодорожное сообщение Северного Кавказа с центральной Россией; прикрыв затем себя со стороны Царицына, повернуть на Тихорецкую. По овладению этим важным узлом северокавказских дорог, обеспечив операцию с севера и юга захватом Кущевки и Кавказской, продолжать движение на Екатеринодар для овладения этим военным и политическим центром области и всего Северного Кавказа».
9 – 10 (22 – 23) июня 1918 года Добровольческая армия (ДА) выступила в Второй Кубанский поход (Второй Кубанский поход). Перед началом похода Добровольческая армия состояла из 5 полков пехоты, 8 конных полков, 5 с половиной батарей, общей численностью 8,5—9 тысяч штыков и сабель при 21 орудии. Полки были сведены в дивизии: 1-я дивизия генерала С. Л. Маркова, 2-я дивизия генерала А. А. Боровского, 3-я дивизия полковника М. Г. Дроздовского, 1-я конная дивизия генерала И. Г. Эрдели. Кроме того в составе армии находилась 1-я Кубанская казачья бригада генерала В. Л. Покровского, и на первый период операции армии был подчинён отряд донских казаков.
Первый серьезный бой произошел 12 (25) июня, когда Добровольческая армия овладела Торговой (ныне Сальск) и Шаблиевкой. В Торговой добровольцы обеспечили себя боеприпасами. Здесь же оборудовали свой первый бронепоезд. В стратегическом отношении Добровольческая армия на длительное время перерезала железную дорогу, связывавшую Кубань и Ставрополье с Центральной Россией. Однако белые понесли тяжелую утрату – в бою погиб Сергей Марков. Гибель Маркова была не менее значима для Добровольческой армии, чем смерть Корнилова. Генерал Марков во многом олицетворял собой идею добровольчества, именно его энергия и боевые качества очень помогли корниловцам при отступлении из-под Екатеринодара во время Первого Кубанского похода, который завершился поражением и едва не привёл к гибели ДА. Марков действительно был талантливым полководцем и лидером. Выражение «Где Марков - там победа» не было пустой похвальбой. Маркова не зря называли «Шпагой Добровольческой армии» («умом» был Алексеев, «сердцем» - Корнилов). Погиб один из лучших военачальников Белого движения. Приказом командующего 1-й офицерский полк стал именоваться «1-й офицерский генерала Маркова полк». Марковский полк, позднее развернутый в дивизию, стал одной из лучших частей Белой армии.
После победы под Торговой Деникин предпринял вторую операцию. Он не сразу пошёл на Кубань, сначала повернул на север. Для дальнейшего наступления в направлении на Тихорецкую добровольцам было нужно обеспечить свой тыл (железнодорожный узел станции Торговой) и облегчить донцам задачу удержания юго-восточного района (Сальского округа), для чего необходимо разбить сильную группу красных с центром в станице Великокняжеской. В тылу в качестве заслона оставили 2-ю дивизию Боровского, а остальные войска 15 (28) июня атаковали красных у Великокняжеской. 1-я и 3-я дивизии переправились через Маныч и ударили по станице с севера и с юга. Конная дивизия Эрдели, перед которой стояла задача обойти Великокняжескую с востока и довершить окружение и разгром противника, не смогла преодолеть упорного сопротивления кавалерии Думенко и переправиться через реку. В результате манычская группировка красных, хотя и потерпела поражение, но не была полностью уничтожена. Добровольческая армия обеспечила себе тыл для наступления на Кубань. Деникин передал Великокняжескую донским казакам и те развили наступление и вскоре вышли на подступы к Царицыну, вызвав большой переполох. Эта атака временно дезориентировала командование Красной Армии.
Взятие Песчанокопского и Белой Глины
Деникин же повёл войска на Кубань. Двигались ускоренным маршем, пехоту посадили на телеги, впереди шёл самодельный бронепоезд. Разбитые под Торговой красные под командой Веревкина, отступили в район Песчанокопского и Белой Глины, закрывая путь на Тихорецкую. Здесь красные имели серьёзную поддержку населения, местные жители активно вступали в ополчение - Песчанокопское и Белая Глина были многолюдными и богатейшими селами Тихорецкой железнодорожной линии и очагами большевизма в крае. Красные, пополнив ряды мобилизацией, вышли навстречу противнику. Завязался упорный фронтальный бой. Дивизии Боровского и Дроздовского дважды врывались на окраины и дважды их выбивали. Только заметив, что их обходят, красные отступили в Белую Глину.
Белая армия на несколько дней остановилась для отдыха в Песчанокопской. В ночь на 5 (22 июня) июля войска Деникина выступили на Белую Глину. Деникин планировал окружить село со всех сторон. Всем колоннам было приказано начать наступление с таким расчетом, чтобы атаковать Белую Глину на рассвете 6 июля: Боровскому с севера, Дроздовскому вдоль железной дороги, Кутепову с юга. Эрдели с кубанскими казаками должен был к вечеру 5 июля занять станицу Новопокровскую и станцию Ею, разрушить железную дорогу, прикрыть добровольцев со стороны Тихорецкой и отрезать красным пути отступления на запад. Возле этого крупного села красные собрали значительную группировку, спешно перебросив туда части 39-й дивизии старой армии, «Стальной» дивизии Жлобы и более мелкие подразделения из отрядом разбитых под Торговой, Великокняжеской и Песчанокопским. Ядром группировки были «Стальная» дивизия Жлобы и отряд матросов. Красный начдив развернул экстренную мобилизацию мужчин в возрасте от 17 до 45 лет. Однако события развертывались с такой быстротой, что мобилизацию довести до конца не удалось - помешало этому наступление белых на село.
К вечеру 5 июля части 3-й дивизии Дроздовского подошли к селу и вступили в ожесточенный бой с красными. Дроздовцы надеялись взять село внезапной ночной атакой, но она не удалась. Дроздовцы были обнаружены и напоролись на пулеметный огонь. Полковник М. А. Жебрак (Жебрак-Русанович, ближайший соратник Дроздовского) лично повел в атаку два батальона своего 2-го Офицерского стрелкового полка, оставив один батальон в резерве. Во 2-м часу ночи 6 июля (23 июня) наступавшие цепи и штаб полка попали под сильнейший обстрел пулемётной батареи красных и потеряли около 400 человек (80 офицеров было убито и до 300 ранено), в том числе убитыми командира полка и всех офицеров его штаба. По мнению Деникина, Жебрак «вел полк неискусно», двинув бойцов вперед без разведки и напоровшись в итоге на сильную позицию красноармейцев. По версии дроздовцев, тяжело раненый Жебрак с другими офицерами был взят в плен и убиты после страшных пыток. По словам Антона Туркула, «наш командир был, очевидно, тяжело ранен в атаке. Красные захватили его ещё живым, били прикладами, пытали, жгли на огне. Его запытали. Его сожгли живым». Подпоручик конной артиллерии В. Матасов вспоминал, что после боя было обнаружено свыше 100 тел дроздовцев, среди которых трупы 43 офицеров и полковника Жебрака. «Трупы были изуродованы в результате пыток и издевательств; у многих были отрезаны уши, носы, языки, вывернуты руки и ноги. Часть офицеров было сожжена живьём, будучи ранеными. Полк[овник] Жебрак был также сожжён», — пишет Матасов.
Командир 2-го офицерского стрелкового полка 3-й дивизии в Добровольческой армии, полковник Михаил Антонович
Жебрак-Русанович
Утром 6 июля, когда к селу подошли остальные части ДА, штурм возобновился. Совершив обход с юга позиции противника прорвал Кутепов с корниловцами, с запада – Боровский. Закипел уличный бой. Красные стали отходить на восток. Вскоре отход перешёл в беспорядочное бегство. Белая конница преследовала и рассеяла противника. Около 5 тыс. человек попали в плен, многие красные попрятались. Начался белый террор. Разъяренные дроздовцы, желавшие отомстить за смерть товарищей, разбившись на мелкие группы, ходили по дворам села, и производили поиск красноармейцев, творя над ними суд и расправу. Также на село за сопротивление была наложена денежная контрибуция в 2, 5 млн. рублей - в наказание за вооруженное сопротивление Белой армии. Дроздовский собственноручно указывал на тех пленных красноармейцев, которые, по его мнению, должны быть расстреляны немедленно. Когда генералу это надоело, то, по словам мемуариста Д. Б. Бологовского, «оставшиеся были расстреляны все оптом». Кроме того, на глазах у населения Белой Г лины, специально созванного для этого случая на площадь, было устроено публичная казнь двух комиссаров - уроженца Белой Глины Калайды и комиссара, руководившего обороной Песчанокопской.
Всего за 3 дня по приговору военно-полевого суда (роль прокурора исполнял поручик Зеленин) было расстреляно от 1500 до 2000 красноармейцев, захваченных в плен на участке Дроздовской дивизии. Дроздовский и дроздовцы в те дни отличались особой жестокостью. Вероятно, именно о белоглинском эпизоде пишет в своих воспоминаниях генерал И. Т. Беляев: «Выйдя за ворота, я наткнулся на группу молодых офицеров, спешивших на станцию с винтовками в руках. Впереди шел сам Дроздовский в фуражке с белым околышем на затылке, с возбужденным видом заряжая винтовку на ходу... - Куда Вы? Спросил с недоумением одного из догонявших офицеров. - На станцию! Отвечал он на ходу. - Там собрали пленных красноармейцев, будем их расстреливать, втягивать молодежь. За ними бежала обезумевшая от горя старушка. - Моего сына, - умоляла она, - отдайте мне моего сына!»
Корниловцы и марковцы также захватили пленных: комиссаров, матросов и добровольцев из сельских жителей расстреляли, а крестьянских парней попробовали поставить в строй, образовав из них «Солдатский полк», позднее переименованный в Самурский. Этих первых пленных называли в Марковской бригаде «Белоглинскими добровольцами». Напуганные же расстрелами крестьяне Белой Глины нашили на фуражки белые повязки и говорили: «Мы - белые!» В селе даже была предпринята попытка создания «Комитета помощи Добровольческой армии» - предполагалось, что он будет заниматься устройством питательных и бельевых пунктов для раненых белогвардейцев на вокзалах. Ничего путного , однако, из этой затеи не вышло.
В результате кровавый террор добровольцев, проводившийся ими в Белой Глине, лишь озлобил население и увеличил дурную славу Добровольческой армии, слухи о жестокости которой продолжали распространяться по Кубани. Деникину пришлось лично останавливать эту кровавую бойню. По словам Деникина, отчитавшего Дроздовского за эту расправу, время для эволюции отношения добровольцев к пленным еще не наступило, звериное начало, владевшее в равной степени и красными, и белыми, еще не было изжито в добровольческой среде. Жестокость порождала жестокость, и взаимное озверение сторон достигло крайнего предела.
Только после этих тяжелых поражений советское руководство в регионе по-видимому осознало всю опасность, которую представляет собой Добровольческая армия. 7 июля (24 июня по ст.ст.) в Екатеринодаре был созван 1-ы Чрезвычайный съезд Советов Северного Кавказа, который принял решение объединить все советские республики (Кубано-Черноморская, Ставропольская, Терская) в единую Северо-Кавказскую ССР. Главная цель, которую преследовали советские руководители - борьба с белыми. Председателем ЦИК республики стал бывший председатель Кубано-Черноморского СНК А. Рубин. Командующим Северо-Кавказской Красной армией был оставлен К. Калнин. Очевидно, что решение о таком объединении запоздало, это необходимо было сделать намного раньше. Край был полностью отрезан от центра (с севера – Донская область, с юга - антисоветское Закавказье, сообщение по Черному и Каспийскому морям крайне затруднено), что диктовало необходимость тесного взаимодействия и жесткой централизации на местной уровне для выживания и сохранения советской власти в регионе. При этом изначально красные имели крупные военные силы, военные запасы, опирались на территорию богатую различными ресурсами и людскими резервами.
Солдаты Добровольческой армии возле танка «Генерал Дроздовский»
Продолжение следует…
Информация