Пакт Риббентропа-Молотова: карт-бланш агрессору или победа советской дипломатии?
К сожалению, в ходе видеомоста, прошедшего в день годовщины пакта Риббентропа-Молотова 23 августа в МИА «Россия сегодня», организаторам не удалось привлечь к обсуждению его наиболее яростных критиков. И вообще, 79-летие подписания Советско-германского договора о ненападении отметили, пожалуй, лишь специалисты.
Между тем, западная пропаганда давно характеризует тогдашние российско-германские договорённости не иначе, как четвёртый раздел Польши. А политики из Эстонии и Латвии – два министра юстиции со всей очевидностью приурочили к годовщине своё сомнительное требование компенсаций от России за годы оккупации.
Споры о том, способствовал ли сам Пакт развязыванию Второй мировой войны, или же отсрочил если не её начало, то хотя бы удар Германии по Советскому Союзу, идут до сих пор.
Однако именно из Эстонии в этот раз удалось услышать реально альтернативную точку зрения на этот Договор о ненападении. И отнюдь не критическую, поскольку эстонец по паспорту и наполовину эстонец по национальности, известный в прошлом журналист-международник, политолог Владимир Илляшевич вообще считает, что пакт стал одним из первых камней, которые советскому руководству удалось заложить в фундамент будущей победы.
Более того, есть немало экспертов, которые считают, что в истоках нынешнего государственного суверенитета многих стран, в том числе прибалтийских, лежит, среди прочего, и позиция, занятая СССР на переговорах с Германией. К тому же, совершенно забыты те условия, на которых спустя несколько месяцев после подписания самого пакта, входили в состав Советского Союза прибалтийские республики.
В 1938 году Латвия, Литва и Эстония были фактически брошены своим главным антисоветским союзником - Великобританией, которая даже вывела из прибалтийских портов свой флот. Перспектива поглощения Германией становилась для них настолько реальной, что иной альтернативы у едва ли беднейших на тот момент стран Европы, кроме присоединения к СССР, похоже не оставалось.
Неплохо было почаще напоминать нашим соседям, что в прибалтийских странах установились к тому времени политические режимы, весьма схожие с гитлеровским. Благосостояние населения было весьма и весьма сомнительным, безработица достигала 70 процентов, о каком-либо соблюдении прав человека или свободе слова не было и речи ни в Литве, ни в Латвии, и особенно в Эстонии. В каком-то смысле дорогу местным коммунистам к власти вымостили их предшественники, а отнюдь не советские войска.
Военный историк Александр Бондаренко напомнил, что при этом и сам Советский Союз на тот момент тоже вряд ли имел реальную альтернативу договорённостям с Германией. Российский посол в Эстонии Александр Петров напомнил, в связи с этим, что ещё в 90-е годы немецкий политик, многолетний председатель ХСС Тео Вайгель решительно отмёл все спекуляции на эту тему, считая, что история расставила по своим местам агрессора и того, кому тогда пришлось обороняться.
Сегодня столь смелых политиков на Западе найти непросто, тем более, что тема «вины России» там снова очень популярна. Однако, по мнению доцента РГГУ Вадима Трухачёва надо обязательно помнить, что тема Пакта Риббентропа-Молотова, как чуть ли не источника всех бед, случившихся тогда, была раскручена с подачи британских политиков так же, как это делается сегодня по Крыму, Донбассу и тому же делу Скрипалей.
Но и сам по себе Договор о ненападении, и даже его печально знаменитые секретные протоколы вполне соответствовали довоенной политической практике. Такие же договоры и пакты, кстати, успели заключить и Германия с Польшей, а Польша с прибалтийскими странами. В Эстонии нынешние власти предпочитают вообще не вспоминать пакт Сельтера-Риббентропа, а в Латвии – пакт Мунтерса-Риббентропа.
Эстония и Латвия успели подписать пакты о ненападении с Германией на полтора месяца раньше Советского Союза
Оба пакта, подписанных прибалтийскими дипломатами с министром нацистской Германией – тоже о ненападении, хотя немцам, чтобы напасть на Эстонию с Латвией сначала пришлось бы что-то делать с Литвой. Но и в Прибалтике даже сегодня ещё есть люди, прекрасно понимающие, что без этих пактов могло и не быть никакого Пакта Риббентроп-Молотов.
Однако их голоса в Риге и Таллине предпочитают не слышать, о чём в ходе видеомоста напомнил гражданин Эстонии Владимир Илляшенко. Провалы же в памяти у власть имущих там явно связаны с тем, что прибалтийским странам Гитлер мог наобещать всё что угодно, но в реальности не собирался делать ровным счётом ничего.
К тому же, не в современной России, а ещё в СССР на Съезде народных депутатов была дана правовая оценка как основным положениям, так и тем самым секретным протоколам к Пакту Риббентроп-Молотов. Съезд признал юридическую несостоятельность последних, и осудил сам факт подписания протоколов.
И это несмотря на то, что формально договор ни по форме, ни по содержанию, не выбивался из целого ряда тогдашних аналогичных договорённостей между теми или иными странами. Нельзя охарактеризовать его и как выдачу некоего карт-бланш Гитлеру на начало военных действий против Польши. В то время, как небезызвестный Мюнхенский сговор иначе, как именно такой карт-бланш не расценивается даже западными политиками и историками.
Да, войну с Польшей гитлеровская Германия начала буквально через несколько дней после подписания Молотовым и Риббентропом договора о ненападении. Однако отнюдь не положения секретных протоколов стали основанием для ввода советских войск в Западную Украину и Белоруссию – легендарного «Освободительного похода».
Таким основанием стал сам по себе крах тогдашней Польши, как суверенного государства. И сколько бы не твердили западные СМИ про «четвёртый раздел», ни одному сколько-нибудь серьёзному политику даже в самой Польше и в голову не придёт говорить о возвращении утраченных в 1939 году территорий.
Посол Александр Петров вспомнил, в связи с этим свою беседу с выдающимся дипломатом, ныне покойным Юрием Квицинским. Тот прямо охарактеризовал Договор о ненападении как победу советской дипломатии, напомнив при этом о крайне сложном положении, в котором тогда оказался СССР. В разгаре были бои на Халхин-Голе, а на северо-западной границе всё уже явно шло к войне с Финляндией.
Владимир Илляшенко отметил, что вопрос ответственности СССР за договорённости с Германией носит откровенно раздутый характер, для чего немалые усилия приложила Великобритания. Сделано всё было последовательно с использованием мощного пласта фальсификаций, как это теперь называют – фейковых новостей, сделано целенаправленно, когда Пакт Риббентропа-Молотова превращали в долгосрочный пропагандистский инструмент.
Однако, как отметил Александр Петров, сам по себе пакт ничем не отличался от десятков аналогичных документов той эпохи. Даже пресловутые секретные протоколы, вся шумиха вокруг которых связана именно с их секретностью, носят в большей мере технический характер. И засекречены они были лишь для того, чтобы не ставить в известность страны, которые ими могут быть затронуты. Это обычная дипломатическая практика.
По свидетельству Александра Бондаренко, в то же время существовал, к примеру, секретный протокол к договору той же Великобритании с Польшей, который давал англичанам право на вторжение в случае нападения на Польшу Германии. Как известно, в ходе «странной войны» Великобритания как-то не торопилась этим правом воспользоваться.
Многолетние нападки на советско-германский договор со всей очевидностью рассчитаны на эрозию политических настроений в Европе. Тем более, что на фоне тех многочисленных политических комбинаций, которые в те годы Великобритания проворачивала на севере старого континента, пакт вообще можно рассматривать как незначительную частность, убеждён Александр Бондаренко.
Вадим Трухачёв, поддерживая такую оценку, вообще настаивает на том, что как предпосылку к мировой войне Советско-германский договор оценивать было бы просто наивно. К тому времени, и германская, и польская армия уже изготовились к схватке, англичане и французы также были фактически готовы к войне. Причины войны вызрели намного раньше, и отнюдь не случайно Вторую мировую войну большинство серьёзных историков рассматривают как продолжение Первой.
Прямое же скатывание к войне, по оценке Трухачёва, началось ещё на переговорах в Локарно в 1925 году, когда Англия и Франция заставили Германию дать гарантии относительно её западных границ, и не поставили никаких условий относительно восточных. В дальнейшем Советскому Союзу не оставили иных альтернатив, кроме как идти на договорённости с Германией.
Но и тогда СССР пошёл на переговоры с Германией фактически последним, хотя руководство страны неплохо понимало, что избежать глобального конфликта с фашистами вряд ли удастся. Пакт в итоге, скорее всего помог оттянуть время начала большой войны.
Ну а связанный с ним напрямую ввод Красной армии в Западную Украину, Белоруссию, а затем и в Прибалтику отодвинул границу на десятки километров к западу. Как бы не оценивать трагические события уже 1941 года, эти километры немецким захватчикам ещё пришлось преодолевать. И преодолевать с боями.
Между тем, западная пропаганда давно характеризует тогдашние российско-германские договорённости не иначе, как четвёртый раздел Польши. А политики из Эстонии и Латвии – два министра юстиции со всей очевидностью приурочили к годовщине своё сомнительное требование компенсаций от России за годы оккупации.
Споры о том, способствовал ли сам Пакт развязыванию Второй мировой войны, или же отсрочил если не её начало, то хотя бы удар Германии по Советскому Союзу, идут до сих пор.
Однако именно из Эстонии в этот раз удалось услышать реально альтернативную точку зрения на этот Договор о ненападении. И отнюдь не критическую, поскольку эстонец по паспорту и наполовину эстонец по национальности, известный в прошлом журналист-международник, политолог Владимир Илляшевич вообще считает, что пакт стал одним из первых камней, которые советскому руководству удалось заложить в фундамент будущей победы.
Более того, есть немало экспертов, которые считают, что в истоках нынешнего государственного суверенитета многих стран, в том числе прибалтийских, лежит, среди прочего, и позиция, занятая СССР на переговорах с Германией. К тому же, совершенно забыты те условия, на которых спустя несколько месяцев после подписания самого пакта, входили в состав Советского Союза прибалтийские республики.
В 1938 году Латвия, Литва и Эстония были фактически брошены своим главным антисоветским союзником - Великобританией, которая даже вывела из прибалтийских портов свой флот. Перспектива поглощения Германией становилась для них настолько реальной, что иной альтернативы у едва ли беднейших на тот момент стран Европы, кроме присоединения к СССР, похоже не оставалось.
Неплохо было почаще напоминать нашим соседям, что в прибалтийских странах установились к тому времени политические режимы, весьма схожие с гитлеровским. Благосостояние населения было весьма и весьма сомнительным, безработица достигала 70 процентов, о каком-либо соблюдении прав человека или свободе слова не было и речи ни в Литве, ни в Латвии, и особенно в Эстонии. В каком-то смысле дорогу местным коммунистам к власти вымостили их предшественники, а отнюдь не советские войска.
Военный историк Александр Бондаренко напомнил, что при этом и сам Советский Союз на тот момент тоже вряд ли имел реальную альтернативу договорённостям с Германией. Российский посол в Эстонии Александр Петров напомнил, в связи с этим, что ещё в 90-е годы немецкий политик, многолетний председатель ХСС Тео Вайгель решительно отмёл все спекуляции на эту тему, считая, что история расставила по своим местам агрессора и того, кому тогда пришлось обороняться.
Сегодня столь смелых политиков на Западе найти непросто, тем более, что тема «вины России» там снова очень популярна. Однако, по мнению доцента РГГУ Вадима Трухачёва надо обязательно помнить, что тема Пакта Риббентропа-Молотова, как чуть ли не источника всех бед, случившихся тогда, была раскручена с подачи британских политиков так же, как это делается сегодня по Крыму, Донбассу и тому же делу Скрипалей.
Но и сам по себе Договор о ненападении, и даже его печально знаменитые секретные протоколы вполне соответствовали довоенной политической практике. Такие же договоры и пакты, кстати, успели заключить и Германия с Польшей, а Польша с прибалтийскими странами. В Эстонии нынешние власти предпочитают вообще не вспоминать пакт Сельтера-Риббентропа, а в Латвии – пакт Мунтерса-Риббентропа.
Эстония и Латвия успели подписать пакты о ненападении с Германией на полтора месяца раньше Советского Союза
Оба пакта, подписанных прибалтийскими дипломатами с министром нацистской Германией – тоже о ненападении, хотя немцам, чтобы напасть на Эстонию с Латвией сначала пришлось бы что-то делать с Литвой. Но и в Прибалтике даже сегодня ещё есть люди, прекрасно понимающие, что без этих пактов могло и не быть никакого Пакта Риббентроп-Молотов.
Однако их голоса в Риге и Таллине предпочитают не слышать, о чём в ходе видеомоста напомнил гражданин Эстонии Владимир Илляшенко. Провалы же в памяти у власть имущих там явно связаны с тем, что прибалтийским странам Гитлер мог наобещать всё что угодно, но в реальности не собирался делать ровным счётом ничего.
К тому же, не в современной России, а ещё в СССР на Съезде народных депутатов была дана правовая оценка как основным положениям, так и тем самым секретным протоколам к Пакту Риббентроп-Молотов. Съезд признал юридическую несостоятельность последних, и осудил сам факт подписания протоколов.
И это несмотря на то, что формально договор ни по форме, ни по содержанию, не выбивался из целого ряда тогдашних аналогичных договорённостей между теми или иными странами. Нельзя охарактеризовать его и как выдачу некоего карт-бланш Гитлеру на начало военных действий против Польши. В то время, как небезызвестный Мюнхенский сговор иначе, как именно такой карт-бланш не расценивается даже западными политиками и историками.
Да, войну с Польшей гитлеровская Германия начала буквально через несколько дней после подписания Молотовым и Риббентропом договора о ненападении. Однако отнюдь не положения секретных протоколов стали основанием для ввода советских войск в Западную Украину и Белоруссию – легендарного «Освободительного похода».
Таким основанием стал сам по себе крах тогдашней Польши, как суверенного государства. И сколько бы не твердили западные СМИ про «четвёртый раздел», ни одному сколько-нибудь серьёзному политику даже в самой Польше и в голову не придёт говорить о возвращении утраченных в 1939 году территорий.
Посол Александр Петров вспомнил, в связи с этим свою беседу с выдающимся дипломатом, ныне покойным Юрием Квицинским. Тот прямо охарактеризовал Договор о ненападении как победу советской дипломатии, напомнив при этом о крайне сложном положении, в котором тогда оказался СССР. В разгаре были бои на Халхин-Голе, а на северо-западной границе всё уже явно шло к войне с Финляндией.
Владимир Илляшенко отметил, что вопрос ответственности СССР за договорённости с Германией носит откровенно раздутый характер, для чего немалые усилия приложила Великобритания. Сделано всё было последовательно с использованием мощного пласта фальсификаций, как это теперь называют – фейковых новостей, сделано целенаправленно, когда Пакт Риббентропа-Молотова превращали в долгосрочный пропагандистский инструмент.
Однако, как отметил Александр Петров, сам по себе пакт ничем не отличался от десятков аналогичных документов той эпохи. Даже пресловутые секретные протоколы, вся шумиха вокруг которых связана именно с их секретностью, носят в большей мере технический характер. И засекречены они были лишь для того, чтобы не ставить в известность страны, которые ими могут быть затронуты. Это обычная дипломатическая практика.
По свидетельству Александра Бондаренко, в то же время существовал, к примеру, секретный протокол к договору той же Великобритании с Польшей, который давал англичанам право на вторжение в случае нападения на Польшу Германии. Как известно, в ходе «странной войны» Великобритания как-то не торопилась этим правом воспользоваться.
Многолетние нападки на советско-германский договор со всей очевидностью рассчитаны на эрозию политических настроений в Европе. Тем более, что на фоне тех многочисленных политических комбинаций, которые в те годы Великобритания проворачивала на севере старого континента, пакт вообще можно рассматривать как незначительную частность, убеждён Александр Бондаренко.
Вадим Трухачёв, поддерживая такую оценку, вообще настаивает на том, что как предпосылку к мировой войне Советско-германский договор оценивать было бы просто наивно. К тому времени, и германская, и польская армия уже изготовились к схватке, англичане и французы также были фактически готовы к войне. Причины войны вызрели намного раньше, и отнюдь не случайно Вторую мировую войну большинство серьёзных историков рассматривают как продолжение Первой.
Прямое же скатывание к войне, по оценке Трухачёва, началось ещё на переговорах в Локарно в 1925 году, когда Англия и Франция заставили Германию дать гарантии относительно её западных границ, и не поставили никаких условий относительно восточных. В дальнейшем Советскому Союзу не оставили иных альтернатив, кроме как идти на договорённости с Германией.
Но и тогда СССР пошёл на переговоры с Германией фактически последним, хотя руководство страны неплохо понимало, что избежать глобального конфликта с фашистами вряд ли удастся. Пакт в итоге, скорее всего помог оттянуть время начала большой войны.
Ну а связанный с ним напрямую ввод Красной армии в Западную Украину, Белоруссию, а затем и в Прибалтику отодвинул границу на десятки километров к западу. Как бы не оценивать трагические события уже 1941 года, эти километры немецким захватчикам ещё пришлось преодолевать. И преодолевать с боями.
Информация