312 военно-санитарный. Легенда военной медицины. Часть 2
Чрезвычайно показательными для описания службы ВСП №312 являются воспоминания военкора Веры Пановой, которая описала своё первое знакомство с поездом так: «… На дальних запасных путях, возле какого-то длинного зa6opa, стоял красавец поезд: свежевыкрашенные темно-зеленые вагоны, алые кресты на белом поле; на окнах — ослепительной чистоты полотняные занавески ручной вышивки. Невдомек было мне, когда я с крохотным моим чемоданчиком входила в штабной вагон, какую роль в моей судьбе сыграет этот поезд, вернее — люди, к которым я иду. Эти люди жили на колесах уже почти три с половиной года: с первых дней войны собрались они в этом поезде и с честью, непорочно несли свою благородную службу. Военно-санитарный поезд № 312 был одним из лучших в Советском Союзе..»
Эти наблюдения Верой были сделаны в декабре 1944 года, когда поезд не раз и не два побывал под бомбёжками противника и перевёз тысячи и тысячи раненых.
Ещё один штрих к портрету уникальности 312-го. Телеграмма из Кремля, направленная начальнику ВСП № 312 майору медслужбы Даничеву, зам. начальника по политчасти старшему лейтенанту Махонину, парторгу капитану интендантской службы Порохину, за подписью Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина гласила: «Передайте офицерскому, сержантскому, рядовому и вольнонаёмному составу военно-санитарного поезда №312 мой боевой привет и благодарность Красной Армии».
312-й считался образцовым поездом. И на это были причины. За годы военной службы, которая началась 26 июня 41-го, личный состав ВСП внёс множество рационализаторских, а во многом новаторских предложений по улучшению организации и условий перевозки раненых с фронта в тыл. Не зря частенько ВСП сравнивают с кровеносными сосудами военной медицины.
Какая-то личная профессиональная гордость, несвойственная многим нашим современникам, толкала медперсонал сделать свой вагон лучшим, самым ухоженным и чистым. Почти во всех вагонах по возможности ставили цветы. Медсёстры, кроме того, что выстирывали бельё до белоснежного сияния, в урочную минутку занимались вышивкой – простые незатейливые цветочки, фольклорный орнамент и прочее. Всё, чтобы создать хоть на мгновение ощущения домашнего уюта. Эти же девушки во время длительных стоянок старались улучить минутку и сбегать в ближайший лесок – собрать ягод и грибов, чтобы разнообразить рацион раненых.
Не забывали так сказать и о духовной пище. Довольно быстро организовали собственную библиотеку. А так как состав часто проходил по опустошённым землям, с которых люди бежали от нацистского ада, схватив лишь самое необходимое, библиотека быстро пополнялась. Книги разносили среди раненых. Тяжелораненым, кто не мог ни глаз открыть, ни рук поднять, медсёстры читали сами.
Личный состав поезда, не дожидаясь возвращения в железнодорожный цех или депо, сам занимался покраской обгоревших местами вагонов и менял выбитые стёкла. А добыть стекло в воюющей стране, когда сквозняк не гулял разве что в глухом подвале – сложная задача. В некоторых источниках указано, что силами команды состава, а точнее мастера Синявина и санитара Ивонина, заменяли и колёсные пары, а также проводили дезинфекцию вагонов, что ранее вообще считалось невозможным.
Бомбардировка ВСП №312. Картина из экспозиции военно-медицинского музея
Кроме кригеровских вагонов для перевозки раненых и операционных, инициативный личный состав 312-го организовал вагоны с кабинетами физиотерапевтических процедур и лечебной физкультурой. Не считая уже упомянутого в первой части вагона-фермы, команда поезда разводила на крыше одного из вагонов в небольших прикрытых ящиках богатую витаминами зелень, лук и чеснок. Порой эту мини-плантацию принимали за своеобразную маскировку. Но даже это было мелочами по сравнению с тем, что исключительно собственными силами персонал 312-го прямо на колёсах соорудил душевую и баню.
Неутомимый энтузиазм, казалось, не знал предела. Вскоре и так созданная практически с нуля прачечная была значительно усовершенствована. Ещё один пример того, как война даже из простых людей делает хитроумных инженеров. Силами команды сконструировали устройство для скоростной глажки белья. А Иван Порохин (капитан интендантской службы), заметив все трудности врачей со стерилизацией, собирал стерилизационный аппарат собственной конструкции.
Во время порожних рейсов часть поезда превращалась в передвижную мастерскую со своими столярными, токарными, сапожными и ткацкими вагонами. Чего только там не производили – от обуви и небольших приспособлений и инструментов до полок и шкафчиков. Так, из металлических банок из-под тушёнки мастерили кружки, тёрки, лейки и прочее.
При этом работа в ВСП кипела всегда, словно личному составу было стыдно потратить на отдых лишние минуты. Во время наиболее длительных вынужденных стоянок экипаж старался раздобыть работу, так сказать, на «большой земле». В колхозах помогали убирать картошку, зерно и т.д. В Галиче на станции помогали перегружать торф, в Карабанове, имея в штате специалистов с колоссальным «военным» опытом, участвовали в ремонте биологической станции для текстильного комбината, в Костроме восстанавливали разрушенный водопровод. Небольшие заработанные средства на этих подспудных работах шли на покупку материалов для самого поезда, а то вовсе жертвовали фронту.
Уже в 1942 году за инициативность и истинную преданность своему делу коллективу ВСП №312 вручили переходящее знамя распределительного эвакуационного пункта (РЭП) №95, находящегося в родной поезду Вологде. Что характерно – до самого конца войны знамя более владельцев не меняло и всегда находилось в 312-ом, хотя в систему РЭП №95 входили десятки госпиталей, систем транспортировки и т.д.
К концу войны поезд прошёл 200 тысяч километров, за это время было перевезено свыше 25 тысяч бойцов. 18 июня 1945 года ВСП №312 посетила комиссия Главсанупра, но не с проверкой или награждением заслуженных «бойцов» железнодорожной медицины. Комиссия отобрала для военно-медицинского музея в Ленинграде множество реликвий 312-го, в том числе и знаменитое переходящее знамя. В конце 1945 года поезд был расформирован, и начала жить легенда о нём.
И, как это часто бывает с легендами, не обошлось без несколько «конфузных» моментов. Когда на экраны вышел фильм «Поезд милосердия», бывшая младший сержант медслужбы Клавдия Мосеева написала сослуживцу Ивану Порохину свои несколько женские «замечания»: «Я понимаю, что это (т.е. фильм) - художественное произведение, а не документальный фильм, но мне, живому свидетелю тех событий, хотелось увидеть на экране более правдивую жизнь и работу коллектива... У нас был красавец-состав... Это был госпиталь на колёсах. Обмундирование у всех, от начальника поезда до рядового бойца,, было подогнано по фигуре, сами мы были стройными подтянутыми, аккуратными».
Подчеркну от себя, что такое же замечание теперь скорее относится к современным киноделам. У них на экране либо рафинированные вылизанные как леденец блондинки и перекаченные, словно презервативы набитые орехами, красавчики, либо какие-то немощные мужички, для пущего «реализма» вымазанные навозом.
Не выдержал и сам Порохин. После войны он сохранил дружеские отношения с Верой Пановой, а потому именно ей направил свои замечания по поводу фильма. «Где же режиссёры-постановщики взяли такие вагоны, грязные и неуютные? Аптека, перевязочная в сравнении с поездом 312 - и признаков нет того, что было. Мне несколько неловко было смотреть на вагоны Кригера», - написал он боевой подруге. Вот такой небольшой казус вышел, но это в очередной раз показывает необычайную профессиональную гордость команды ВСП №312.
Но, с огрехами и без, память, как о подвиге военных медиков, так и о героическом труде конкретно военно-санитарного поезда 312, хранится не только в двух кинолентах и нескольких литературных произведениях. Так, в родной поезду Вологде и в ещё более родном Вологодском вагоноремонтном заводе воссоздали один из вагонов того легендарного состава. В вагоне-музее разместилось сразу несколько отделений: аптека, операционная, отделение для раненых, комната для медсестёр, купе начальника состава, канцелярия и мастерская. Вагон максимально аутентичный – 40-х годов прошлого века.
Экспозиция воистину уникальна. Часть экспонатов были воссозданы по фото, часть принесли сами вологжане, часть пожертвовали музеи и т.д. А по многочисленным фотографиям, репродукциям, газетным вырезкам и открыткам можно ощутить атмосферу эпохи. Вагон-музей был открыт в августе 2016 года на территории Вологодского вагоноремонтного завода.
А уже через год, 12 мая 2017 года, перед зданием Вологодского областного медицинского колледжа состоялось торжественное открытие памятной стелы, посвящённой легендарному военно-санитарному поезду 312. На открытии присутствовали потомки команды 312-го – внук Ивана Порохина – Сергей Порохин и дочь Клавдии Мосеевой – Людмила Павленко.
Это, конечно, не открытие «Парка Патриот», но мой опыт подсказывает, что вот в таких провинциальных музеях порой можно отыскать такие экспонаты, которые часто ценнее, нежели в крупных центральных экспозициях. И тем более не может не радовать такая трогательная забота о памяти народа.
Эти наблюдения Верой были сделаны в декабре 1944 года, когда поезд не раз и не два побывал под бомбёжками противника и перевёз тысячи и тысячи раненых.
Ещё один штрих к портрету уникальности 312-го. Телеграмма из Кремля, направленная начальнику ВСП № 312 майору медслужбы Даничеву, зам. начальника по политчасти старшему лейтенанту Махонину, парторгу капитану интендантской службы Порохину, за подписью Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина гласила: «Передайте офицерскому, сержантскому, рядовому и вольнонаёмному составу военно-санитарного поезда №312 мой боевой привет и благодарность Красной Армии».
312-й считался образцовым поездом. И на это были причины. За годы военной службы, которая началась 26 июня 41-го, личный состав ВСП внёс множество рационализаторских, а во многом новаторских предложений по улучшению организации и условий перевозки раненых с фронта в тыл. Не зря частенько ВСП сравнивают с кровеносными сосудами военной медицины.
Какая-то личная профессиональная гордость, несвойственная многим нашим современникам, толкала медперсонал сделать свой вагон лучшим, самым ухоженным и чистым. Почти во всех вагонах по возможности ставили цветы. Медсёстры, кроме того, что выстирывали бельё до белоснежного сияния, в урочную минутку занимались вышивкой – простые незатейливые цветочки, фольклорный орнамент и прочее. Всё, чтобы создать хоть на мгновение ощущения домашнего уюта. Эти же девушки во время длительных стоянок старались улучить минутку и сбегать в ближайший лесок – собрать ягод и грибов, чтобы разнообразить рацион раненых.
Не забывали так сказать и о духовной пище. Довольно быстро организовали собственную библиотеку. А так как состав часто проходил по опустошённым землям, с которых люди бежали от нацистского ада, схватив лишь самое необходимое, библиотека быстро пополнялась. Книги разносили среди раненых. Тяжелораненым, кто не мог ни глаз открыть, ни рук поднять, медсёстры читали сами.
Личный состав поезда, не дожидаясь возвращения в железнодорожный цех или депо, сам занимался покраской обгоревших местами вагонов и менял выбитые стёкла. А добыть стекло в воюющей стране, когда сквозняк не гулял разве что в глухом подвале – сложная задача. В некоторых источниках указано, что силами команды состава, а точнее мастера Синявина и санитара Ивонина, заменяли и колёсные пары, а также проводили дезинфекцию вагонов, что ранее вообще считалось невозможным.
Бомбардировка ВСП №312. Картина из экспозиции военно-медицинского музея
Кроме кригеровских вагонов для перевозки раненых и операционных, инициативный личный состав 312-го организовал вагоны с кабинетами физиотерапевтических процедур и лечебной физкультурой. Не считая уже упомянутого в первой части вагона-фермы, команда поезда разводила на крыше одного из вагонов в небольших прикрытых ящиках богатую витаминами зелень, лук и чеснок. Порой эту мини-плантацию принимали за своеобразную маскировку. Но даже это было мелочами по сравнению с тем, что исключительно собственными силами персонал 312-го прямо на колёсах соорудил душевую и баню.
Неутомимый энтузиазм, казалось, не знал предела. Вскоре и так созданная практически с нуля прачечная была значительно усовершенствована. Ещё один пример того, как война даже из простых людей делает хитроумных инженеров. Силами команды сконструировали устройство для скоростной глажки белья. А Иван Порохин (капитан интендантской службы), заметив все трудности врачей со стерилизацией, собирал стерилизационный аппарат собственной конструкции.
Во время порожних рейсов часть поезда превращалась в передвижную мастерскую со своими столярными, токарными, сапожными и ткацкими вагонами. Чего только там не производили – от обуви и небольших приспособлений и инструментов до полок и шкафчиков. Так, из металлических банок из-под тушёнки мастерили кружки, тёрки, лейки и прочее.
При этом работа в ВСП кипела всегда, словно личному составу было стыдно потратить на отдых лишние минуты. Во время наиболее длительных вынужденных стоянок экипаж старался раздобыть работу, так сказать, на «большой земле». В колхозах помогали убирать картошку, зерно и т.д. В Галиче на станции помогали перегружать торф, в Карабанове, имея в штате специалистов с колоссальным «военным» опытом, участвовали в ремонте биологической станции для текстильного комбината, в Костроме восстанавливали разрушенный водопровод. Небольшие заработанные средства на этих подспудных работах шли на покупку материалов для самого поезда, а то вовсе жертвовали фронту.
Уже в 1942 году за инициативность и истинную преданность своему делу коллективу ВСП №312 вручили переходящее знамя распределительного эвакуационного пункта (РЭП) №95, находящегося в родной поезду Вологде. Что характерно – до самого конца войны знамя более владельцев не меняло и всегда находилось в 312-ом, хотя в систему РЭП №95 входили десятки госпиталей, систем транспортировки и т.д.
К концу войны поезд прошёл 200 тысяч километров, за это время было перевезено свыше 25 тысяч бойцов. 18 июня 1945 года ВСП №312 посетила комиссия Главсанупра, но не с проверкой или награждением заслуженных «бойцов» железнодорожной медицины. Комиссия отобрала для военно-медицинского музея в Ленинграде множество реликвий 312-го, в том числе и знаменитое переходящее знамя. В конце 1945 года поезд был расформирован, и начала жить легенда о нём.
И, как это часто бывает с легендами, не обошлось без несколько «конфузных» моментов. Когда на экраны вышел фильм «Поезд милосердия», бывшая младший сержант медслужбы Клавдия Мосеева написала сослуживцу Ивану Порохину свои несколько женские «замечания»: «Я понимаю, что это (т.е. фильм) - художественное произведение, а не документальный фильм, но мне, живому свидетелю тех событий, хотелось увидеть на экране более правдивую жизнь и работу коллектива... У нас был красавец-состав... Это был госпиталь на колёсах. Обмундирование у всех, от начальника поезда до рядового бойца,, было подогнано по фигуре, сами мы были стройными подтянутыми, аккуратными».
Подчеркну от себя, что такое же замечание теперь скорее относится к современным киноделам. У них на экране либо рафинированные вылизанные как леденец блондинки и перекаченные, словно презервативы набитые орехами, красавчики, либо какие-то немощные мужички, для пущего «реализма» вымазанные навозом.
Не выдержал и сам Порохин. После войны он сохранил дружеские отношения с Верой Пановой, а потому именно ей направил свои замечания по поводу фильма. «Где же режиссёры-постановщики взяли такие вагоны, грязные и неуютные? Аптека, перевязочная в сравнении с поездом 312 - и признаков нет того, что было. Мне несколько неловко было смотреть на вагоны Кригера», - написал он боевой подруге. Вот такой небольшой казус вышел, но это в очередной раз показывает необычайную профессиональную гордость команды ВСП №312.
Но, с огрехами и без, память, как о подвиге военных медиков, так и о героическом труде конкретно военно-санитарного поезда 312, хранится не только в двух кинолентах и нескольких литературных произведениях. Так, в родной поезду Вологде и в ещё более родном Вологодском вагоноремонтном заводе воссоздали один из вагонов того легендарного состава. В вагоне-музее разместилось сразу несколько отделений: аптека, операционная, отделение для раненых, комната для медсестёр, купе начальника состава, канцелярия и мастерская. Вагон максимально аутентичный – 40-х годов прошлого века.
Экспозиция воистину уникальна. Часть экспонатов были воссозданы по фото, часть принесли сами вологжане, часть пожертвовали музеи и т.д. А по многочисленным фотографиям, репродукциям, газетным вырезкам и открыткам можно ощутить атмосферу эпохи. Вагон-музей был открыт в августе 2016 года на территории Вологодского вагоноремонтного завода.
А уже через год, 12 мая 2017 года, перед зданием Вологодского областного медицинского колледжа состоялось торжественное открытие памятной стелы, посвящённой легендарному военно-санитарному поезду 312. На открытии присутствовали потомки команды 312-го – внук Ивана Порохина – Сергей Порохин и дочь Клавдии Мосеевой – Людмила Павленко.
Это, конечно, не открытие «Парка Патриот», но мой опыт подсказывает, что вот в таких провинциальных музеях порой можно отыскать такие экспонаты, которые часто ценнее, нежели в крупных центральных экспозициях. И тем более не может не радовать такая трогательная забота о памяти народа.
Информация