Ночные атаки миноносцев в русско-японской войне
В ходе обсуждения цикла статей, посвященных крейсеру «Варяг», возникла дискуссия о том, что могло произойти, если бы русские стационеры не вышли на бой с эскадрой С. Уриу днем 27 января и были бы атакованы японскими миноносцами на рейде Чемульпо с наступлением темноты. Мнения разделились – были высказаны предположения, что подобная атака обладала бы убийственной эффективностью и непременно привела бы к гибели русских стационеров, но ряд уважаемых читателей усомнился в подобном исходе.
Для того, чтобы определить возможную эффективность подобной атаки, мы проанализирует результаты, которые продемонстрировали японские и русские миноносцы в ночных боях, и начнем, разумеется, с первого морского боя, с которого, собственно, и началась русско-японская война: с нападения японских миноносцев на Порт-Артурскую эскадру.
Как известно, последняя стояла на внешнем рейде в количестве 16 вымпелов в четырех линиях, расположенных в шахматном порядке – расстояние между боевыми кораблями составляло 2 кабельтова. Броненосцы и крейсеры стояли с открытыми огнями, противоминных сетей выставлено не было, но противоминные орудия были заряжены. Японцы предприняли, как это принято считать, три атаки, но из них только первая была массированной: в течение 17 минут, с 23.33 до 23.50, 26 января 1904 г. восемь японских миноносцев выпустили по русским кораблям 14 мин, из которых 12 было направлено в трехтрубные корабли. Порт-Артурская эскадра ответила огнем в 23.37, то есть спустя 4 минуты после первого японского минного выстрела, а вот береговые орудия участия в отражении атаки не принимали.
В результате этой атаки было подорвано 3 русских корабля: с интервалом в пять минут в 23.40 мина попала в «Ретвизан», в 23.45 – в «Цесаревич» и в 23.50 – в «Палладу». Естественно, на эскадре поняли, что подверглись японскому нападению, и уже без какого-либо сомнения стреляли в дальнейшем по вражеским миноносцам. Но последующие «атаки» были действиями одиночных японских кораблей – в 00.30 27 января миноносец «Сазанами» и в 00.50 миноносец «Оборо» выпустили по одной мине, первый «в корабль типа «Полтава»», а второй – в неопознанный четырехтрубный русский корабль, не добившись при этом успеха.
При осмотре неразорвавшихся мин (таковых оказалось много) обнаружено было, что они снабжались прибором Обри для правильного действия на дальние расстояния, и специальными ножами для прорезывания торпедных сетей. Иными словами, предполагалось, что миноносцы будут атаковать корабли эскадры с больших дистанций, не сближаясь с ними, и японцы не сомневались в том, что русские корабли будут защищены противоминными сетями.
В целом же констатировать можно следующее – внезапная атака японцам более-менее удалась. Стояла безлунная ночь (луна на небе появилась только около 3 часов утра) миноносцы были замечены с русских кораблей только перед самой атакой, но, к сожалению, неясно, на какой дистанции она была произведена. Результативность первой атаки составила 21,4%, а вот последующие «атаки» на огрызающуюся всеми стволами эскадру (по одной мине с одного миноносца) делались уже явно для проформы – сблизиться на расстояние попадания мины японские миноносцы не смогли.
Впоследствии японцы предприняли несколько попыток заградить выход из внутренней гавани Порт-Артура, куда вынуждены были уйти русские корабли, и одновременно с этим (по данным «Работы исторической комиссии») были предприняты попытки взорвать эскадренный броненосец «Ретвизан», который в результате успешной минной атаки в ночь на 27 января вынужден был выброситься на мель. Фактически корабль окружили двумя «линиями обороны» - первую из них представлял самодельный бон, составленный из бревен, увязанных между собой якорным канатом, снятым с портовых барж. На эти бревна были надеты противоминные сети с левого борта броненосца (обращенного к берегу), и с других кораблей эскадры, имевших запасные полотнища. Располагался этот бон примерно в 20 метрах от поврежденного корабля, закрепленный специальными якорями, ну а вторую линию обороны представляла собой противоминная сеть правого борта «Ретвизана». По ночам у артиллерии правого борта постоянно дежурила прислуга, прожекторы были готовы включиться в любой момент и спала только половина команды. Кроме того, рядом с подорванным кораблем постоянно дежурили два миноносца и несколько паровых катеров, вооруженных 37-мм пушками, и это не говоря уже о том, что сухопутные батареи в любой момент готовы были поддержать «Ретвизан» огнем.
Первая атака состоялась в ночь с 10 на 11 февраля, когда японцы попытались в первый раз заградить проход во внутренний бассейн брандерами. Интересно, что вражеский миноносец «Кагеро» подошел к броненосцу на расстояние трех кабельтов, но был замечен лишь после того, как попал в луч крепостного прожектора – случилось это около 02.45 утра 11 февраля и можно предположить, что луна к тому моменту еще не взошла. «Ретвизан» немедленно открыл по нему огонь, «Кагеро» выпустил мину, но неудачно – ее потом нашли на берегу невзорвавшейся. «Ретвизан» стрелял по «Кагеро» менее минуты, а затем тот выскользнул из луча, снова став «невидимкой», однако тут же был замечен второй японский миноносец, «Сирануи» (правда неизвестно, кто именно его обнаружил) и «Ретвизан» открыл по нему огонь с расстояния 4-5 кабельтовых. Его поддерживали миноносцы, четыре минных катера, и, конечно, артиллерия береговой обороны, и тут за «Сирануи» открылись еще два миноносца, «Маракуми» и «Югири». Огонь был перенесен на них, но затем обнаружились японские пароходы, причем один из них, по мнению наших моряков, держал курс прямо на «Ретвизан» и огонь перенесли теперь уже на них.
В целом можно констатировать, что попытка подрыва «Ретвизана» потерпела полное фиаско, и, более того, японские миноносцы продемонстрировали плохую боевую выучку: промахнуться с 3 кабельтов по стоящему на мели эскадренному броненосцу, и не попасть даже в бон – это надо было суметь. Но… а была ли вообще предпринята такая попытка?
Мы не зря указали, что сведения о попытке подрыва «Ретвизана» взяты нами из отечественной «Работы исторической комиссии», но дело в том, что японцы эту точку зрения в «Описании военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи (в 1904-1905 гг.)» не подтверждают. Они сообщают, что целью 5-го отряда истребителей были русские миноносцы и сторожевые суда, атака которых могла бы остановить японские брандеры. И, надо сказать, японское изложение событий в данном случае выглядит намного логичнее и от этого правдоподобнее: их первейшей целью было заграждение входа, а для этого, конечно, следовало уничтожить легкие русские корабли, охраняющие вход во внутреннюю гавань. В то же время атака минами находившегося на мели «Ретвизана» ничего не давала для решения этой задачи – одно, или даже несколько торпедных попаданий не могли бы уничтожить артиллерию этого корабля. Кроме того, трудно поверить в то, что японцы не знали и не догадывались о защите русского броненосца противоторпедными сетями и боном – а ведь шансы поразить корабль в этих условиях были минимальными.
Поэтому выглядит правильнее версия японцев, что командир 5-го отряда миноносцев обнаружил «стоящие на якоре несколько судов и миноносцев» атаковал их торпедами – вероятнее всего речь идет о двух миноносцах и четырех минных катерах, находившихся неподалеку от «Ретвизана», что и вызвало у русских подозрение в том, что объектом атаки стал подбитый броненосец… При этом, к сожалению, «Мейдзи» не сообщает израсходованное миноносцами количество мин, известно только, что ими стреляли со всех четырех миноносцев, то есть их расход не мог быть меньше четырех. В любом случае, японцы ни в кого не попали, однако с учетом того, что только «Кагеро» стрелял с более-менее короткой для ночного боя дистанции (порядка 3 кбт), а остальные, по всей видимости, стреляли с 5 кабельтов и даже далее, тем более – по миноносцам, а то и минным катерам, то подобный результат вряд ли может удивить.
На следующий день русские крейсера «Баян», «Акольд» и «Новик» выходили в море. Японцы, полагая что эти корабли останутся на ночь на внешнем рейде, послали миноносцы для их атаки, и эти миноносцы были обнаружены и отогнаны огнем русских миноносцев, береговых батарей и «Ретвизана». В то же время японцы никого не нашли (крейсера на самом деле ушли вечером на внутренний рейд) и отступили, не солоно хлебавши, израсходовав при этом не менее четырех торпед – судя по описаниям в большинстве случаев (если не во всех) японцы стреляли по кораблям, которые лишь привиделись им, так что попаданий, конечно, не было.
Бои отряда Матусевича (миноносцы «Выносливый», «Властный», «Внимательный», «Бесстрашный»), а также «Решительного» и «Стерегущего» с японскими миноносцами мы рассматривать не будем, потому что, судя по всему, японцы в этих боевых эпизодах мины не применяли, ограничившись артиллерией. Но обращает на себя внимание вот что – отряд Матусевича атаковал 1-ый отряд истребителей миноносцев уже после восхода луны, однако с японских кораблей русские миноносцы замечали обычно на расстоянии не больше 300 метров, то есть чуть более 1,5 кабельтов.
Вечером 8 марта 4-ый отряд японских истребителей («Хаядори», «Мурасаме», «Асагири», «Харусаме») попытался атаковать русские сторожевые корабли на внешнем рейде. Однако, примерно в 2 000 м от входа в гавань (чуть более 10,5 кбт) миноносцы были обнаружены, и обстреляны береговыми батареями и канонерскими лодками «Бобр» и «Отважный». В итоге все закончилось тем, что «Хаядори» выпустил одну мину наудачу, с большой дистанции (она была найдена на рейде утром) и, конечно, никуда не попал, после чего миноносцы ушли. Правда, в ту же ночь 5-ый отряд повторно попытался проникнуть на рейд, пользуясь временно отключенным освещением (крепость ненадолго выключала прожекторы) но также был обнаружен и отогнан, не сумев выйти в торпедную атаку, на чем дело и кончилось.
Вторую попытку заграждения выхода на внешний рейд японцы предприняли в ночь на 14 марта – согласно их плану, один отряд истребителей должен был подойти вечером 13 марта и разведать ситуацию – если на внешнем рейде окажутся русские боевые корабли, их следовало атаковать и потопить с наступлением темноты. Если же таковых не будет, то следовало нести наблюдение. Один отряд миноносцев должен был сопровождать брандеры до самого их затопления, после чего, сняв выжившие экипажи, отступить – ему же в обязанность вменялось расчистить дорогу транспортам в случае контратаки русских миноносцев. Два других отряда должны были наблюдать за рейдом, и отвлечь на себя внимание, открыв интенсивный огонь, когда брандеры будут обнаружены, в случае, если русские миноносцы контратакуют, им следовало поддержать отряд непосредственного охранения брандеров.
План этот не увенчался успехом. Головной брандер был обнаружен в 20 кабельтовых от прохода, немедленно по нему был открыт огонь с берега и сторожевых кораблей. Затем русские миноносцы «Сильный» и «Решительный» на полном ходу атаковали неприятеля. Этот ночной бой стал рекордсменом по качеству ночной торпедной стрельбы: «Сильный» выпустил две мины, а «Решительный» - одну, и было подорвано либо два, но может быть даже три брандера. Затем «Сильный», очевидно войдя во вкус, атаковал то, что он принял за японскую эскадру (спешно при этом перезаряжая торпедные аппараты) – это были японские миноносцы, с которыми он вступил в бой. Один из вражеских миноносцев, «Цубаме», стрелял в «Сильного» миной, но промахнулся. В ходе артиллерийского боя «Сильный» получил попадание в паропровод (смертельные ожоги получили 8 человек, включая инженера-механика Зверева), а затем был замечен и обстрелян собственными береговыми батареями, отчего вынужден был отступить и выброситься на берег.
С одной стороны, можно констатировать, что русские миноносцы достигли колоссального успеха – они атаковали отряд, находившийся под защитой вдвое превосходящего в численности неприятеля (четыре миноносца), при этом русские корабли потерь не понесли, а результативность их минной атаки составила 66,7 или даже 100%. Но нужно понимать, что условия, в которых действовали «Сильный» и «Решительный», были для них достаточно благоприятными – японские экипажи оказались ослеплены светом прожекторов, которые подсвечивали цели русским миноносцам.
Следующим применением торпедного оружия стал последний бой миноносца «Страшный», подбитый русский корабль выстрелил из носового аппарата миной в «Икадзучи», но не попал – однако данный бой состоялся после восхода солнца, и не может считаться ночным. А вот третья попытка закупорить выход на внешний рейд Артура, вне всякого сомнения, является таковой. В этот раз японские миноносцы опять не проявили себя – они стремились отвлечь внимание на себя, ведя стрельбу и светя прожекторами, но мин, по всей видимости, не применили. Русским минерам, наоборот, опять сопутствовал успех: минный катер с «Победы» подорвал один из японских брандеров (справедливости ради укажем, что он в это время уже взорвался и тонул). Еще два брандера были подорваны минным катером с «Пересвета» и миноносцем «Скорый». В торпедную атаку пытался выйти и катер с броненосца «Ретвизан», но она не заладилась – выстрела не последовало, торпеда, выскользнув из аппарата, зацепилась за катер рулями и повисла на нем. В целом же можно видеть высокую эффективность русского минного оружия – в цель попало 3 мины из выпущенных четырех, то есть 75%.
А вот в ночь на 25 мая русским не повезло – японцы, не доверяя уже брандерам, пытались поставить минное заграждение, но были обстреляны из орудий кораблей и крепости. Два миноносца ходили в атаку, и «Скорый» выпустил две мины по японскому транспорту-заградителю. Судя по всему, обе мины никуда не попали (одна из них была найдена на следующий день). Следующий ночной бой миноносцев состоялся в ночь на 10 июня, когда контр-адмирал В.К. Витгефт, видя возросшую активность вражеских сил по минированию внешнего рейда, отправил в море 7 миноносцев и два минных крейсера, которые столкнулись с японскими кораблями, но он также был артиллерийским. Интерес представляет дистанция обнаружения – светила луна, но японские миноносцы находились на темной части горизонта. Тем не менее, наши моряки обнаружили их на расстоянии 3-4 кабельтова.
На следующий день русская эскадра вышла в море, встретив там броненосцы Х. Того., В.К. Витгефт не принял боя, и отступил к Порт-Артуру, дело было к вечеру, эскадра не могла уже уйти на внутренний рейд, и японцы попытались решить дело массированной миноносной атакой. Однако результат получился разочаровывающим.
Первыми отступающие русские корабли атаковал 14-ый отряд миноносцев, причем каждый из четырех выпустил по одной мине (первым стрелял «Чидори» в «броненосец типа «Полтава»), но успеха не добился ни один. Зато русские миноносцы (по мнению японской официальной истории), бросившись в контратаку, добились торпедного попадания – спустя пять минут после своего выстрела, «Чидори» получил-таки мину Уайтхеда. Несмотря на полученные тяжелые повреждения, «Чидори» все же не погиб, и смог вернуться на базу на островах Эллиот.
Почти тут же русские броненосцы атаковал 5-ый отряд истребителей, при этом три миноносца выпустили по меньшей мере пять торпед (не попала ни одна), а четвертый «Сирануи» так и не вышел выйти на позицию для атаки, отделился от отряда с тем, чтобы в дальнейшем найти себе цель самостоятельно. Затем 1-ый отряд миноносцев атаковал эскадру с тыла, три из четырех миноносцев выпустили минимум по одной мине. Два миноносца после этого отступили, а флагманский №70 вместе с не стрелявшим №69 отправился «искать счастья» дальше. Два миноносца 3-го отряда атаковали русские корабли тремя минами («Усугомо» - 2 мины, «Сазанами» - одну).
К этому времени Порт-Артурская эскадра уже вошла на внешний рейд, но, пока она еще не стала на якорь, ее атаковал 16-ый отряд миноносцев (по меньшей мере четырьмя минами, возможно, что и больше), однако эта атака, по всей видимости, была сильно сбита прожекторами Золотой горы и мощным артиллерийским огнем. Наконец-то «Сирануи» увидел свой шанс, атаковав миной «Севастополь» (или «Полтаву»), а затем отступил, соединившись со своим отрядом. Вслед за ними три торпеды по русским кораблям выпустили миноносцы №70 и №69 (одну по крейсеру «Диана», одну – по «Пересвету» или «Победе» и еще одну по неустановленному кораблю).
После этого наступил небольшой перерыв – пока не зашла луна. После этого 1-ый отряд истребителей (три корабля), 20-ый отряд миноносцев (четыре корабля) и ранее уже участвовавший в атаке «Хаябуса» из 14-го отряда, пользуясь мраком ночи, бросились вперед, но это не было скоординированной атакой. Сперва 1-ый отряд истребителей и «Хаябуса» выпустили пять торпед по стоявшим русским кораблям и отступили.
20-ый отряд миноносцев пошел к Тигровому полуострову, но в это время эскадра погасила всякие огни, работали только сухопутные прожекторы крепости, которые светили море вокруг кораблей Витгефта, оставляя их самих в тени. 20-ый отряд был обнаружен, выпустил 5 торпед и отступил. Из 12-го отряда в атаку смог выйти только один миноносец, выпустивший две мины, а остальные так и не смогли выйти в атаку до рассвета. 4-ый отряд проявил себя лучше, все 4 корабля выпустили по одной мине и отступили. 2-ой отряд истребителей, 10-ый и 21 отряды миноносцев выйти в атаку так и не смогли.
В целом же в бою в ночь на 11 июня японские миноносцы выпустили по русским кораблям 39 торпед, но добились только одного торпедного попадания: в собственный миноносец «Чидори» (потому что на самом деле никакой русской контратаки миноносцами не было, и единственным "источником" попавшей в него мины мог быть только японский миноносец).
При этом не менее 15 торпед было выпущено, пока эскадра еще находилась в движении, 8 – в то время, когда корабли, достигнув внешнего рейда, еще не встали на якорь и 16 – по стоящей на месте эскадре. Почему же японцы не достигли никакого успеха?
Продолжение следует!
Для того, чтобы определить возможную эффективность подобной атаки, мы проанализирует результаты, которые продемонстрировали японские и русские миноносцы в ночных боях, и начнем, разумеется, с первого морского боя, с которого, собственно, и началась русско-японская война: с нападения японских миноносцев на Порт-Артурскую эскадру.
Как известно, последняя стояла на внешнем рейде в количестве 16 вымпелов в четырех линиях, расположенных в шахматном порядке – расстояние между боевыми кораблями составляло 2 кабельтова. Броненосцы и крейсеры стояли с открытыми огнями, противоминных сетей выставлено не было, но противоминные орудия были заряжены. Японцы предприняли, как это принято считать, три атаки, но из них только первая была массированной: в течение 17 минут, с 23.33 до 23.50, 26 января 1904 г. восемь японских миноносцев выпустили по русским кораблям 14 мин, из которых 12 было направлено в трехтрубные корабли. Порт-Артурская эскадра ответила огнем в 23.37, то есть спустя 4 минуты после первого японского минного выстрела, а вот береговые орудия участия в отражении атаки не принимали.
В результате этой атаки было подорвано 3 русских корабля: с интервалом в пять минут в 23.40 мина попала в «Ретвизан», в 23.45 – в «Цесаревич» и в 23.50 – в «Палладу». Естественно, на эскадре поняли, что подверглись японскому нападению, и уже без какого-либо сомнения стреляли в дальнейшем по вражеским миноносцам. Но последующие «атаки» были действиями одиночных японских кораблей – в 00.30 27 января миноносец «Сазанами» и в 00.50 миноносец «Оборо» выпустили по одной мине, первый «в корабль типа «Полтава»», а второй – в неопознанный четырехтрубный русский корабль, не добившись при этом успеха.
При осмотре неразорвавшихся мин (таковых оказалось много) обнаружено было, что они снабжались прибором Обри для правильного действия на дальние расстояния, и специальными ножами для прорезывания торпедных сетей. Иными словами, предполагалось, что миноносцы будут атаковать корабли эскадры с больших дистанций, не сближаясь с ними, и японцы не сомневались в том, что русские корабли будут защищены противоминными сетями.
В целом же констатировать можно следующее – внезапная атака японцам более-менее удалась. Стояла безлунная ночь (луна на небе появилась только около 3 часов утра) миноносцы были замечены с русских кораблей только перед самой атакой, но, к сожалению, неясно, на какой дистанции она была произведена. Результативность первой атаки составила 21,4%, а вот последующие «атаки» на огрызающуюся всеми стволами эскадру (по одной мине с одного миноносца) делались уже явно для проформы – сблизиться на расстояние попадания мины японские миноносцы не смогли.
Впоследствии японцы предприняли несколько попыток заградить выход из внутренней гавани Порт-Артура, куда вынуждены были уйти русские корабли, и одновременно с этим (по данным «Работы исторической комиссии») были предприняты попытки взорвать эскадренный броненосец «Ретвизан», который в результате успешной минной атаки в ночь на 27 января вынужден был выброситься на мель. Фактически корабль окружили двумя «линиями обороны» - первую из них представлял самодельный бон, составленный из бревен, увязанных между собой якорным канатом, снятым с портовых барж. На эти бревна были надеты противоминные сети с левого борта броненосца (обращенного к берегу), и с других кораблей эскадры, имевших запасные полотнища. Располагался этот бон примерно в 20 метрах от поврежденного корабля, закрепленный специальными якорями, ну а вторую линию обороны представляла собой противоминная сеть правого борта «Ретвизана». По ночам у артиллерии правого борта постоянно дежурила прислуга, прожекторы были готовы включиться в любой момент и спала только половина команды. Кроме того, рядом с подорванным кораблем постоянно дежурили два миноносца и несколько паровых катеров, вооруженных 37-мм пушками, и это не говоря уже о том, что сухопутные батареи в любой момент готовы были поддержать «Ретвизан» огнем.
"Ретвизан" на мели в Порт-Артуре
Первая атака состоялась в ночь с 10 на 11 февраля, когда японцы попытались в первый раз заградить проход во внутренний бассейн брандерами. Интересно, что вражеский миноносец «Кагеро» подошел к броненосцу на расстояние трех кабельтов, но был замечен лишь после того, как попал в луч крепостного прожектора – случилось это около 02.45 утра 11 февраля и можно предположить, что луна к тому моменту еще не взошла. «Ретвизан» немедленно открыл по нему огонь, «Кагеро» выпустил мину, но неудачно – ее потом нашли на берегу невзорвавшейся. «Ретвизан» стрелял по «Кагеро» менее минуты, а затем тот выскользнул из луча, снова став «невидимкой», однако тут же был замечен второй японский миноносец, «Сирануи» (правда неизвестно, кто именно его обнаружил) и «Ретвизан» открыл по нему огонь с расстояния 4-5 кабельтовых. Его поддерживали миноносцы, четыре минных катера, и, конечно, артиллерия береговой обороны, и тут за «Сирануи» открылись еще два миноносца, «Маракуми» и «Югири». Огонь был перенесен на них, но затем обнаружились японские пароходы, причем один из них, по мнению наших моряков, держал курс прямо на «Ретвизан» и огонь перенесли теперь уже на них.
В целом можно констатировать, что попытка подрыва «Ретвизана» потерпела полное фиаско, и, более того, японские миноносцы продемонстрировали плохую боевую выучку: промахнуться с 3 кабельтов по стоящему на мели эскадренному броненосцу, и не попасть даже в бон – это надо было суметь. Но… а была ли вообще предпринята такая попытка?
Мы не зря указали, что сведения о попытке подрыва «Ретвизана» взяты нами из отечественной «Работы исторической комиссии», но дело в том, что японцы эту точку зрения в «Описании военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи (в 1904-1905 гг.)» не подтверждают. Они сообщают, что целью 5-го отряда истребителей были русские миноносцы и сторожевые суда, атака которых могла бы остановить японские брандеры. И, надо сказать, японское изложение событий в данном случае выглядит намного логичнее и от этого правдоподобнее: их первейшей целью было заграждение входа, а для этого, конечно, следовало уничтожить легкие русские корабли, охраняющие вход во внутреннюю гавань. В то же время атака минами находившегося на мели «Ретвизана» ничего не давала для решения этой задачи – одно, или даже несколько торпедных попаданий не могли бы уничтожить артиллерию этого корабля. Кроме того, трудно поверить в то, что японцы не знали и не догадывались о защите русского броненосца противоторпедными сетями и боном – а ведь шансы поразить корабль в этих условиях были минимальными.
Поэтому выглядит правильнее версия японцев, что командир 5-го отряда миноносцев обнаружил «стоящие на якоре несколько судов и миноносцев» атаковал их торпедами – вероятнее всего речь идет о двух миноносцах и четырех минных катерах, находившихся неподалеку от «Ретвизана», что и вызвало у русских подозрение в том, что объектом атаки стал подбитый броненосец… При этом, к сожалению, «Мейдзи» не сообщает израсходованное миноносцами количество мин, известно только, что ими стреляли со всех четырех миноносцев, то есть их расход не мог быть меньше четырех. В любом случае, японцы ни в кого не попали, однако с учетом того, что только «Кагеро» стрелял с более-менее короткой для ночного боя дистанции (порядка 3 кбт), а остальные, по всей видимости, стреляли с 5 кабельтов и даже далее, тем более – по миноносцам, а то и минным катерам, то подобный результат вряд ли может удивить.
На следующий день русские крейсера «Баян», «Акольд» и «Новик» выходили в море. Японцы, полагая что эти корабли останутся на ночь на внешнем рейде, послали миноносцы для их атаки, и эти миноносцы были обнаружены и отогнаны огнем русских миноносцев, береговых батарей и «Ретвизана». В то же время японцы никого не нашли (крейсера на самом деле ушли вечером на внутренний рейд) и отступили, не солоно хлебавши, израсходовав при этом не менее четырех торпед – судя по описаниям в большинстве случаев (если не во всех) японцы стреляли по кораблям, которые лишь привиделись им, так что попаданий, конечно, не было.
Бои отряда Матусевича (миноносцы «Выносливый», «Властный», «Внимательный», «Бесстрашный»), а также «Решительного» и «Стерегущего» с японскими миноносцами мы рассматривать не будем, потому что, судя по всему, японцы в этих боевых эпизодах мины не применяли, ограничившись артиллерией. Но обращает на себя внимание вот что – отряд Матусевича атаковал 1-ый отряд истребителей миноносцев уже после восхода луны, однако с японских кораблей русские миноносцы замечали обычно на расстоянии не больше 300 метров, то есть чуть более 1,5 кабельтов.
Вечером 8 марта 4-ый отряд японских истребителей («Хаядори», «Мурасаме», «Асагири», «Харусаме») попытался атаковать русские сторожевые корабли на внешнем рейде. Однако, примерно в 2 000 м от входа в гавань (чуть более 10,5 кбт) миноносцы были обнаружены, и обстреляны береговыми батареями и канонерскими лодками «Бобр» и «Отважный». В итоге все закончилось тем, что «Хаядори» выпустил одну мину наудачу, с большой дистанции (она была найдена на рейде утром) и, конечно, никуда не попал, после чего миноносцы ушли. Правда, в ту же ночь 5-ый отряд повторно попытался проникнуть на рейд, пользуясь временно отключенным освещением (крепость ненадолго выключала прожекторы) но также был обнаружен и отогнан, не сумев выйти в торпедную атаку, на чем дело и кончилось.
Вторую попытку заграждения выхода на внешний рейд японцы предприняли в ночь на 14 марта – согласно их плану, один отряд истребителей должен был подойти вечером 13 марта и разведать ситуацию – если на внешнем рейде окажутся русские боевые корабли, их следовало атаковать и потопить с наступлением темноты. Если же таковых не будет, то следовало нести наблюдение. Один отряд миноносцев должен был сопровождать брандеры до самого их затопления, после чего, сняв выжившие экипажи, отступить – ему же в обязанность вменялось расчистить дорогу транспортам в случае контратаки русских миноносцев. Два других отряда должны были наблюдать за рейдом, и отвлечь на себя внимание, открыв интенсивный огонь, когда брандеры будут обнаружены, в случае, если русские миноносцы контратакуют, им следовало поддержать отряд непосредственного охранения брандеров.
План этот не увенчался успехом. Головной брандер был обнаружен в 20 кабельтовых от прохода, немедленно по нему был открыт огонь с берега и сторожевых кораблей. Затем русские миноносцы «Сильный» и «Решительный» на полном ходу атаковали неприятеля. Этот ночной бой стал рекордсменом по качеству ночной торпедной стрельбы: «Сильный» выпустил две мины, а «Решительный» - одну, и было подорвано либо два, но может быть даже три брандера. Затем «Сильный», очевидно войдя во вкус, атаковал то, что он принял за японскую эскадру (спешно при этом перезаряжая торпедные аппараты) – это были японские миноносцы, с которыми он вступил в бой. Один из вражеских миноносцев, «Цубаме», стрелял в «Сильного» миной, но промахнулся. В ходе артиллерийского боя «Сильный» получил попадание в паропровод (смертельные ожоги получили 8 человек, включая инженера-механика Зверева), а затем был замечен и обстрелян собственными береговыми батареями, отчего вынужден был отступить и выброситься на берег.
"Сильный" после боя в ночь на 14 марта
С одной стороны, можно констатировать, что русские миноносцы достигли колоссального успеха – они атаковали отряд, находившийся под защитой вдвое превосходящего в численности неприятеля (четыре миноносца), при этом русские корабли потерь не понесли, а результативность их минной атаки составила 66,7 или даже 100%. Но нужно понимать, что условия, в которых действовали «Сильный» и «Решительный», были для них достаточно благоприятными – японские экипажи оказались ослеплены светом прожекторов, которые подсвечивали цели русским миноносцам.
Следующим применением торпедного оружия стал последний бой миноносца «Страшный», подбитый русский корабль выстрелил из носового аппарата миной в «Икадзучи», но не попал – однако данный бой состоялся после восхода солнца, и не может считаться ночным. А вот третья попытка закупорить выход на внешний рейд Артура, вне всякого сомнения, является таковой. В этот раз японские миноносцы опять не проявили себя – они стремились отвлечь внимание на себя, ведя стрельбу и светя прожекторами, но мин, по всей видимости, не применили. Русским минерам, наоборот, опять сопутствовал успех: минный катер с «Победы» подорвал один из японских брандеров (справедливости ради укажем, что он в это время уже взорвался и тонул). Еще два брандера были подорваны минным катером с «Пересвета» и миноносцем «Скорый». В торпедную атаку пытался выйти и катер с броненосца «Ретвизан», но она не заладилась – выстрела не последовало, торпеда, выскользнув из аппарата, зацепилась за катер рулями и повисла на нем. В целом же можно видеть высокую эффективность русского минного оружия – в цель попало 3 мины из выпущенных четырех, то есть 75%.
А вот в ночь на 25 мая русским не повезло – японцы, не доверяя уже брандерам, пытались поставить минное заграждение, но были обстреляны из орудий кораблей и крепости. Два миноносца ходили в атаку, и «Скорый» выпустил две мины по японскому транспорту-заградителю. Судя по всему, обе мины никуда не попали (одна из них была найдена на следующий день). Следующий ночной бой миноносцев состоялся в ночь на 10 июня, когда контр-адмирал В.К. Витгефт, видя возросшую активность вражеских сил по минированию внешнего рейда, отправил в море 7 миноносцев и два минных крейсера, которые столкнулись с японскими кораблями, но он также был артиллерийским. Интерес представляет дистанция обнаружения – светила луна, но японские миноносцы находились на темной части горизонта. Тем не менее, наши моряки обнаружили их на расстоянии 3-4 кабельтова.
На следующий день русская эскадра вышла в море, встретив там броненосцы Х. Того., В.К. Витгефт не принял боя, и отступил к Порт-Артуру, дело было к вечеру, эскадра не могла уже уйти на внутренний рейд, и японцы попытались решить дело массированной миноносной атакой. Однако результат получился разочаровывающим.
Первыми отступающие русские корабли атаковал 14-ый отряд миноносцев, причем каждый из четырех выпустил по одной мине (первым стрелял «Чидори» в «броненосец типа «Полтава»), но успеха не добился ни один. Зато русские миноносцы (по мнению японской официальной истории), бросившись в контратаку, добились торпедного попадания – спустя пять минут после своего выстрела, «Чидори» получил-таки мину Уайтхеда. Несмотря на полученные тяжелые повреждения, «Чидори» все же не погиб, и смог вернуться на базу на островах Эллиот.
Тот самый "Чидори"
Почти тут же русские броненосцы атаковал 5-ый отряд истребителей, при этом три миноносца выпустили по меньшей мере пять торпед (не попала ни одна), а четвертый «Сирануи» так и не вышел выйти на позицию для атаки, отделился от отряда с тем, чтобы в дальнейшем найти себе цель самостоятельно. Затем 1-ый отряд миноносцев атаковал эскадру с тыла, три из четырех миноносцев выпустили минимум по одной мине. Два миноносца после этого отступили, а флагманский №70 вместе с не стрелявшим №69 отправился «искать счастья» дальше. Два миноносца 3-го отряда атаковали русские корабли тремя минами («Усугомо» - 2 мины, «Сазанами» - одну).
К этому времени Порт-Артурская эскадра уже вошла на внешний рейд, но, пока она еще не стала на якорь, ее атаковал 16-ый отряд миноносцев (по меньшей мере четырьмя минами, возможно, что и больше), однако эта атака, по всей видимости, была сильно сбита прожекторами Золотой горы и мощным артиллерийским огнем. Наконец-то «Сирануи» увидел свой шанс, атаковав миной «Севастополь» (или «Полтаву»), а затем отступил, соединившись со своим отрядом. Вслед за ними три торпеды по русским кораблям выпустили миноносцы №70 и №69 (одну по крейсеру «Диана», одну – по «Пересвету» или «Победе» и еще одну по неустановленному кораблю).
После этого наступил небольшой перерыв – пока не зашла луна. После этого 1-ый отряд истребителей (три корабля), 20-ый отряд миноносцев (четыре корабля) и ранее уже участвовавший в атаке «Хаябуса» из 14-го отряда, пользуясь мраком ночи, бросились вперед, но это не было скоординированной атакой. Сперва 1-ый отряд истребителей и «Хаябуса» выпустили пять торпед по стоявшим русским кораблям и отступили.
20-ый отряд миноносцев пошел к Тигровому полуострову, но в это время эскадра погасила всякие огни, работали только сухопутные прожекторы крепости, которые светили море вокруг кораблей Витгефта, оставляя их самих в тени. 20-ый отряд был обнаружен, выпустил 5 торпед и отступил. Из 12-го отряда в атаку смог выйти только один миноносец, выпустивший две мины, а остальные так и не смогли выйти в атаку до рассвета. 4-ый отряд проявил себя лучше, все 4 корабля выпустили по одной мине и отступили. 2-ой отряд истребителей, 10-ый и 21 отряды миноносцев выйти в атаку так и не смогли.
В целом же в бою в ночь на 11 июня японские миноносцы выпустили по русским кораблям 39 торпед, но добились только одного торпедного попадания: в собственный миноносец «Чидори» (потому что на самом деле никакой русской контратаки миноносцами не было, и единственным "источником" попавшей в него мины мог быть только японский миноносец).
При этом не менее 15 торпед было выпущено, пока эскадра еще находилась в движении, 8 – в то время, когда корабли, достигнув внешнего рейда, еще не встали на якорь и 16 – по стоящей на месте эскадре. Почему же японцы не достигли никакого успеха?
Продолжение следует!
Информация