Бои под Верденом. Кровавая стратегия. Ч. 1
Фактически данная статья — обвинительный приговор «стратегии обескровливания» Э. Фалькенгайна и всего Верховного германского командования, когда в ходе боев под Верденом в 1916 г. идея истощения французских резервов превратилась в беспощадное истребление германской живой силы.
Причем последующая передача командования тандему П. Гинденбург – Э. Людендорф мало что изменила: в отношении экономии германской крови последние продолжали линию Э. Фалькенгайна. По своим последствиям операции 1918 г., разработанные Э. Людендорфом, были образцами той же стратегии обескровливания, как и бои под Верденом в 1916 г.
На переломе 1915/16 г. германская полевая армия стояла на вершине своей мощи. Несмотря на глубокую брешь, которую сделала в ее рядах война на протяжении предыдущих 17-ти месяцев, дух армии, с ее прекрасно обученным офицерским и унтер-офицерским корпусом и все еще крепким ядром подготовленных бойцов, не был сломлен. Неудержимый порыв, направляемый военным опытом, приобретенным в тяжелых кампаниях, развитое чувство боевого превосходства над противником и безусловная уверенность в победе — все это еще владело офицером и солдатом. Эти войска, закаленные в бесчисленных боях, были остро отточенным инструментом, который в руках целеустремленного и разумного руководства был способен к действиям самого высокого класса.
И спустя год эти «излучающие силу» войска нельзя было узнать Обескровленные, душевно и физически сокрушенные, поколебленные в доверии к своему руководству...
Что же случилось?
Это можно выразить в одном слове, написанном огненными буквами: Верден. Здесь германская армия Западного фронта была подвергнута ужасному процессу «кровопускания» — в котором и душа германского солдата потерпела непоправимый урон. Внутренний надлом был налицо.
В чем заключались причины этой трагической внутренней и внешней перемены? Что возмутило войска под Верденом, потрясло их и наполнило ужасом перед этим побоищем? Почему ни одно оборонительное сражение на Западном фронте, даже битва на Сомме в 1916 г., не возымело приблизительно аналогичных последствий и такого явного упадка моральной сопротивляемости?
Решающая причина, несомненно, заключается в том, что в боях за Верден проявилась в самой резкой форме порочная стратегия обескровливания. В этом обескровливающем сражении внутри пояса укреплений Вердена все изначально говорило в пользу обороняющегося. Французы находились в бетонных укреплениях и прочных убежищах, глубоко вделанных в крутые склоны, а германцы, которым приходилось пробиваться через лабиринты укрепленных полос, были беззащитны перед действием до сих пор неведомого по своей мощи ураганного огня, который разбивал с таким трудом сооруженные закрытия, вновь засыпал еле выкопанные окопы, разгонял солдат, и держал последних в состоянии невыносимого напряжения.
Когда германские цепи переходили в атаку, тогда в запутанных лесах, среди засек и трудно обнаруживаемых блокгаузов на них обрушивался огонь невидимого противника, а в хорошо укрытых бетонных укреплениях за широкими проволочными заграждениями их поджидали пулеметы и свежие бойцы — огнем которых отражались германские атаки. И когда, наконец, с тягчайшими жертвами бывал захвачен какой-нибудь из этих столь ожесточенно оспариваемых опорных пунктов, какой-нибудь разбитый в щепки лесок, какая-нибудь горка или участок окопов, тогда атакующие попадали под безжалостный артиллерийский огонь, превращавший в кладбища целые ротные участки.
Апофеоз Верденской битвы
И действительно, особенно тяжелой психологической ошибкой было то, что лучшие германские дивизии оставались на передовой до «белокровия» (т. е. до пределов последних сил) – причем командование не останавливалось перед тем, чтобы после кратковременного отдыха вновь отправлять эти истощенные дивизии на прежние кровавые боевые участки.
Настораживающие признаки, которые еще в марте — апреле 1916 г., т. е. в первые два месяца боев на обескровливание, уже оповещали об угрожающем падении боеспособности войск, не были приняты во внимание.
Классический пример сказанного представляет история 3-го бранденбургского и 18-го гессенского корпусов. Оба эти армейские корпуса в ходе мощной атаки в февральские дни заняли одну французскую позицию за другой и дошли до самого пояса укреплений Вердена. Однако в течение дальнейших трех недель прекрасные полки, гонимые в новые и новые атаки, были совершенно уничтожены в безнадежной борьбе человеческих тел с морем огня. История 80-го гессенского фузилерного полка, который с 21 февраля по 1 марта потерял 450 человек, 2 — 4 марта — 600 человек и, наконец, 9 — 10 марта — еще 574 человека, указывает, какие требования возлагались на германскую воинскую часть под Верденом.
Плотность размещения воинских частей в долине Шоффур была такова, что почти каждый артиллерийский снаряд причинял потери. Там лежали целые ряды тяжелораненых — им приходилось опасаться, что в них опять попадут снаряды (что случалось очень часто). Вынести их при непрекращающемся огне было невозможно. Каждая попытка вынести раненых заканчивалась тем, что санитары также получали ранения. Долина Шоффур превратилась в долину смерти — в прямом смысле этого слова.
После этого испытания полк получил приказ еще раз перейти в атаку через долину Шоффур. Полковой адьютант фон Фуметти заявлял по этому поводу:
«... Итак полк должен опять пойти в атаку из долины Шоффур. Раз дивизия получила этот участок, то с точки зрения высшего командования произвести ее смену представлялось, по-видимому, делом очень трудным и требующим много времени... Но все же, что значат технические трудности в сравнении с душевными силами, которые в конечном счете являются решающим фактором на поле сражения? Посылать полк в атаку спустя несколько дней на том же самом месте, при тех же самых условиях, когда он потерял одну четверть своего состава, — это была психологическая ошибка. Там лежали еще непохороненные останки павших товарищей, лучших друзей и храбрейших командиров; вернуться туда еще раз и вновь пережить то же самое — это должно было наполнить ужасом каждого участника и парализовать его боевое рвение. В незнакомых условиях можно было бы все это быстро забыть».
Можно себе представить, как подействовали на гессенцев 18-го и бранденбуржцев 3-го корпусов, после непродолжительного отдыха в течение нескольких недель, приказ об их вторичном направлении под Верден. Рейхсархив (том X) говорит: «Сильные сомнения, которые высказал ген. фон-Лохов в связи с вторичным применением обеих бранденбургских дивизий на том же самом месте... не могли быть под давлением обстоятельств приняты во внимание», то позволительно после такого объяснения поставить вопросительный знак. Тогда было вполне возможно вместо этих тяжело пострадавших соединений привлечь свежие дивизии из резерва армии, а также и из других армий Западного фронта.
Но все совершилось так, как должно было совершиться. Из гессенского корпуса 2 полка не выполнили боевых задач, в то время как другие истекали кровью – с минимальным успехом.
Бранденбуржцы также попали в тяжелое положение у форта Дуомон и в лесу Кэлетт. Истощающее сражение вплоть до конца мая (т. е. за все время действия этих полков под Верденом) принимало все более и более тяжелые формы. Могучий французский контрудар, подготовленный сокрушительным ураганным артиллерийским огнем — 72000 гранат на атакуемый участок шириной 1400 м, — попал в самое сердце истощенной многими безуспешными атаками 5-й бранденбургской пехотной дивизии. Форт Дуомон был на волосок от сдачи. Когда гессенцы и бранденбуржцы после боев, продолжавшихся 60 — 65 дней, ушли из-под Вердена, их потери при средней боевой мощности в 9500 человек на дивизию насчитывали:
21-я гессенская пехотная дивизия — 279 офицеров и 9523 солдата;
5-я бранденбургская пехотная дивизия — 213 офицеров и 10099 солдат;
6-я бранденбургская пехотная дивизия — 321 офицер и 9282 солдата.
Дабы показать, что представляли собой потери отдельных полков, можно взять, например, 80-й фузилерный полк. Этот полк был направлен на позиции 12 февраля 1916 г. в составе 51 офицера и 2800 солдат. Общие потери под Верденом после неоднократного пополнения составляли 70 офицеров и 2633 солдата. Однако, чтобы показать степень обескровливания, недостаточно привести только несколько дивизий, которые дважды применялись в этих боях. Даже один раз введенные в дело части «превращались в пепел, так что только спустя много месяцев они вновь обретали боеспособность» (Рейхсархив). Здесь мы приводим данные о нескольких дивизиях, наиболее сильно пострадавших под Верденом:
1-я баварская пехотная дивизия. Введена в бой 25.5. – 26.6. Потери – 181 офицер, 6462 солдата;
2-я баварская пехотная дивизия. Введена в бой 23.5. – 13.06. Потери – 192 офицера, 9177 солдат;
1-я восточно-прусская пехотная дивизия. Введена в бой 18.4.-17.7. Потери – 222 офицера, 10773 солдат;
12-я резервная дивизия. Введена в бой 9.3-12.5. Потери – 170 офицеров, 6261 солдат;
22-я резервная дивизия. Введена в бой 9.3.-14.6. Потери – 213 офицеров, 8289 солдат;
4-я пехотная дивизия. 2 раз вводилась в бой в апреле-октябре (всего 53 дня в огне). Потери – 239 офицеров, 9647 солдат;
50-я пехотная дивизия. Аналогично предыдущей. Потери – 225 офицеров, 10798 солдат;
19-я резервная дивизия. Введена в бой 20.3.-4.7. Потери – 262 офицера, 11880 солдат;
Альпийский корпус (4 полка – 13 батальонов). Введен в бой 6.6.-19.7. Потери – 276 офицеров, 13130 солдат.
Обескровливание — налицо. Все перечисленные дивизии, за исключением Альпийского корпуса, насчитывали только по 3 пехотных полка, т. е. в лучшем случае вместе со своими вспомогательными частями они представляли боевую силу в 9000 — 9500 человек. Между тем ни одна из дивизий не потеряла меньше 70%, а некоторые – до 100 и даже 150% своего нормального боевого состава. Прибывающее из тыла пополнение новобранцев меньше всего было в состоянии сопротивляться разлагающим впечатлениям этого побоища.
Одной из многих непонятных вещей этого периода является тот факт, что эти дивизии не только неделями, но часто целыми месяцами оставались в верденском пекле — вплоть до их уничтожения. Французы, ясно сознавая неизбежные тяжелые моральные последствия такого применения войск, действовали иначе. Самое большее время пребывания в бою французского соединения продолжалось 10 дней. В большинстве же случаев французские дивизии сменялись после 4 — 5 дней, прежде чем они истощались — и только после отдыха они вновь направлялись в бой. Таким образом, А. Петэн имел возможность вести борьбу преимущественно со свежими войсками — и со стороны наступавших германцев с февраля по август 1916 г. было введено в дело 47 дивизий (из них 6 дивизий по 2 раза), а со стороны французов введены в огонь под Верденом вплоть до позднего лета 1916 г. 70 дивизий (из них 13 дивизий по 2 раза и 10 дивизий — по 3 раза). Если при этом принять во внимание, что французские дивизии того времени насчитывали сплошь и рядом по 4 полка, то получается соотношение сил 1:2 в пользу обороняющихся французов. В артиллерийском отношении германцы имели перевес в тяжелой и сверхтяжелой артиллерии вплоть до позднего лета, но зато французы при огневой мощности в 1434 полевых пушки против 726 германских были в отношении легкой артиллерии в 2 раза сильнее германцев.
Из этих цифр очевидны беспримерные требования, которые были предъявлены к германскому солдату под Верденом.
Окончание следует...
Причем последующая передача командования тандему П. Гинденбург – Э. Людендорф мало что изменила: в отношении экономии германской крови последние продолжали линию Э. Фалькенгайна. По своим последствиям операции 1918 г., разработанные Э. Людендорфом, были образцами той же стратегии обескровливания, как и бои под Верденом в 1916 г.
На переломе 1915/16 г. германская полевая армия стояла на вершине своей мощи. Несмотря на глубокую брешь, которую сделала в ее рядах война на протяжении предыдущих 17-ти месяцев, дух армии, с ее прекрасно обученным офицерским и унтер-офицерским корпусом и все еще крепким ядром подготовленных бойцов, не был сломлен. Неудержимый порыв, направляемый военным опытом, приобретенным в тяжелых кампаниях, развитое чувство боевого превосходства над противником и безусловная уверенность в победе — все это еще владело офицером и солдатом. Эти войска, закаленные в бесчисленных боях, были остро отточенным инструментом, который в руках целеустремленного и разумного руководства был способен к действиям самого высокого класса.
И спустя год эти «излучающие силу» войска нельзя было узнать Обескровленные, душевно и физически сокрушенные, поколебленные в доверии к своему руководству...
Что же случилось?
Это можно выразить в одном слове, написанном огненными буквами: Верден. Здесь германская армия Западного фронта была подвергнута ужасному процессу «кровопускания» — в котором и душа германского солдата потерпела непоправимый урон. Внутренний надлом был налицо.
В чем заключались причины этой трагической внутренней и внешней перемены? Что возмутило войска под Верденом, потрясло их и наполнило ужасом перед этим побоищем? Почему ни одно оборонительное сражение на Западном фронте, даже битва на Сомме в 1916 г., не возымело приблизительно аналогичных последствий и такого явного упадка моральной сопротивляемости?
Решающая причина, несомненно, заключается в том, что в боях за Верден проявилась в самой резкой форме порочная стратегия обескровливания. В этом обескровливающем сражении внутри пояса укреплений Вердена все изначально говорило в пользу обороняющегося. Французы находились в бетонных укреплениях и прочных убежищах, глубоко вделанных в крутые склоны, а германцы, которым приходилось пробиваться через лабиринты укрепленных полос, были беззащитны перед действием до сих пор неведомого по своей мощи ураганного огня, который разбивал с таким трудом сооруженные закрытия, вновь засыпал еле выкопанные окопы, разгонял солдат, и держал последних в состоянии невыносимого напряжения.
Когда германские цепи переходили в атаку, тогда в запутанных лесах, среди засек и трудно обнаруживаемых блокгаузов на них обрушивался огонь невидимого противника, а в хорошо укрытых бетонных укреплениях за широкими проволочными заграждениями их поджидали пулеметы и свежие бойцы — огнем которых отражались германские атаки. И когда, наконец, с тягчайшими жертвами бывал захвачен какой-нибудь из этих столь ожесточенно оспариваемых опорных пунктов, какой-нибудь разбитый в щепки лесок, какая-нибудь горка или участок окопов, тогда атакующие попадали под безжалостный артиллерийский огонь, превращавший в кладбища целые ротные участки.
Апофеоз Верденской битвы
И действительно, особенно тяжелой психологической ошибкой было то, что лучшие германские дивизии оставались на передовой до «белокровия» (т. е. до пределов последних сил) – причем командование не останавливалось перед тем, чтобы после кратковременного отдыха вновь отправлять эти истощенные дивизии на прежние кровавые боевые участки.
Настораживающие признаки, которые еще в марте — апреле 1916 г., т. е. в первые два месяца боев на обескровливание, уже оповещали об угрожающем падении боеспособности войск, не были приняты во внимание.
Классический пример сказанного представляет история 3-го бранденбургского и 18-го гессенского корпусов. Оба эти армейские корпуса в ходе мощной атаки в февральские дни заняли одну французскую позицию за другой и дошли до самого пояса укреплений Вердена. Однако в течение дальнейших трех недель прекрасные полки, гонимые в новые и новые атаки, были совершенно уничтожены в безнадежной борьбе человеческих тел с морем огня. История 80-го гессенского фузилерного полка, который с 21 февраля по 1 марта потерял 450 человек, 2 — 4 марта — 600 человек и, наконец, 9 — 10 марта — еще 574 человека, указывает, какие требования возлагались на германскую воинскую часть под Верденом.
Плотность размещения воинских частей в долине Шоффур была такова, что почти каждый артиллерийский снаряд причинял потери. Там лежали целые ряды тяжелораненых — им приходилось опасаться, что в них опять попадут снаряды (что случалось очень часто). Вынести их при непрекращающемся огне было невозможно. Каждая попытка вынести раненых заканчивалась тем, что санитары также получали ранения. Долина Шоффур превратилась в долину смерти — в прямом смысле этого слова.
После этого испытания полк получил приказ еще раз перейти в атаку через долину Шоффур. Полковой адьютант фон Фуметти заявлял по этому поводу:
«... Итак полк должен опять пойти в атаку из долины Шоффур. Раз дивизия получила этот участок, то с точки зрения высшего командования произвести ее смену представлялось, по-видимому, делом очень трудным и требующим много времени... Но все же, что значат технические трудности в сравнении с душевными силами, которые в конечном счете являются решающим фактором на поле сражения? Посылать полк в атаку спустя несколько дней на том же самом месте, при тех же самых условиях, когда он потерял одну четверть своего состава, — это была психологическая ошибка. Там лежали еще непохороненные останки павших товарищей, лучших друзей и храбрейших командиров; вернуться туда еще раз и вновь пережить то же самое — это должно было наполнить ужасом каждого участника и парализовать его боевое рвение. В незнакомых условиях можно было бы все это быстро забыть».
Можно себе представить, как подействовали на гессенцев 18-го и бранденбуржцев 3-го корпусов, после непродолжительного отдыха в течение нескольких недель, приказ об их вторичном направлении под Верден. Рейхсархив (том X) говорит: «Сильные сомнения, которые высказал ген. фон-Лохов в связи с вторичным применением обеих бранденбургских дивизий на том же самом месте... не могли быть под давлением обстоятельств приняты во внимание», то позволительно после такого объяснения поставить вопросительный знак. Тогда было вполне возможно вместо этих тяжело пострадавших соединений привлечь свежие дивизии из резерва армии, а также и из других армий Западного фронта.
Но все совершилось так, как должно было совершиться. Из гессенского корпуса 2 полка не выполнили боевых задач, в то время как другие истекали кровью – с минимальным успехом.
Бранденбуржцы также попали в тяжелое положение у форта Дуомон и в лесу Кэлетт. Истощающее сражение вплоть до конца мая (т. е. за все время действия этих полков под Верденом) принимало все более и более тяжелые формы. Могучий французский контрудар, подготовленный сокрушительным ураганным артиллерийским огнем — 72000 гранат на атакуемый участок шириной 1400 м, — попал в самое сердце истощенной многими безуспешными атаками 5-й бранденбургской пехотной дивизии. Форт Дуомон был на волосок от сдачи. Когда гессенцы и бранденбуржцы после боев, продолжавшихся 60 — 65 дней, ушли из-под Вердена, их потери при средней боевой мощности в 9500 человек на дивизию насчитывали:
21-я гессенская пехотная дивизия — 279 офицеров и 9523 солдата;
5-я бранденбургская пехотная дивизия — 213 офицеров и 10099 солдат;
6-я бранденбургская пехотная дивизия — 321 офицер и 9282 солдата.
Дабы показать, что представляли собой потери отдельных полков, можно взять, например, 80-й фузилерный полк. Этот полк был направлен на позиции 12 февраля 1916 г. в составе 51 офицера и 2800 солдат. Общие потери под Верденом после неоднократного пополнения составляли 70 офицеров и 2633 солдата. Однако, чтобы показать степень обескровливания, недостаточно привести только несколько дивизий, которые дважды применялись в этих боях. Даже один раз введенные в дело части «превращались в пепел, так что только спустя много месяцев они вновь обретали боеспособность» (Рейхсархив). Здесь мы приводим данные о нескольких дивизиях, наиболее сильно пострадавших под Верденом:
1-я баварская пехотная дивизия. Введена в бой 25.5. – 26.6. Потери – 181 офицер, 6462 солдата;
2-я баварская пехотная дивизия. Введена в бой 23.5. – 13.06. Потери – 192 офицера, 9177 солдат;
1-я восточно-прусская пехотная дивизия. Введена в бой 18.4.-17.7. Потери – 222 офицера, 10773 солдат;
12-я резервная дивизия. Введена в бой 9.3-12.5. Потери – 170 офицеров, 6261 солдат;
22-я резервная дивизия. Введена в бой 9.3.-14.6. Потери – 213 офицеров, 8289 солдат;
4-я пехотная дивизия. 2 раз вводилась в бой в апреле-октябре (всего 53 дня в огне). Потери – 239 офицеров, 9647 солдат;
50-я пехотная дивизия. Аналогично предыдущей. Потери – 225 офицеров, 10798 солдат;
19-я резервная дивизия. Введена в бой 20.3.-4.7. Потери – 262 офицера, 11880 солдат;
Альпийский корпус (4 полка – 13 батальонов). Введен в бой 6.6.-19.7. Потери – 276 офицеров, 13130 солдат.
Обескровливание — налицо. Все перечисленные дивизии, за исключением Альпийского корпуса, насчитывали только по 3 пехотных полка, т. е. в лучшем случае вместе со своими вспомогательными частями они представляли боевую силу в 9000 — 9500 человек. Между тем ни одна из дивизий не потеряла меньше 70%, а некоторые – до 100 и даже 150% своего нормального боевого состава. Прибывающее из тыла пополнение новобранцев меньше всего было в состоянии сопротивляться разлагающим впечатлениям этого побоища.
Одной из многих непонятных вещей этого периода является тот факт, что эти дивизии не только неделями, но часто целыми месяцами оставались в верденском пекле — вплоть до их уничтожения. Французы, ясно сознавая неизбежные тяжелые моральные последствия такого применения войск, действовали иначе. Самое большее время пребывания в бою французского соединения продолжалось 10 дней. В большинстве же случаев французские дивизии сменялись после 4 — 5 дней, прежде чем они истощались — и только после отдыха они вновь направлялись в бой. Таким образом, А. Петэн имел возможность вести борьбу преимущественно со свежими войсками — и со стороны наступавших германцев с февраля по август 1916 г. было введено в дело 47 дивизий (из них 6 дивизий по 2 раза), а со стороны французов введены в огонь под Верденом вплоть до позднего лета 1916 г. 70 дивизий (из них 13 дивизий по 2 раза и 10 дивизий — по 3 раза). Если при этом принять во внимание, что французские дивизии того времени насчитывали сплошь и рядом по 4 полка, то получается соотношение сил 1:2 в пользу обороняющихся французов. В артиллерийском отношении германцы имели перевес в тяжелой и сверхтяжелой артиллерии вплоть до позднего лета, но зато французы при огневой мощности в 1434 полевых пушки против 726 германских были в отношении легкой артиллерии в 2 раза сильнее германцев.
Из этих цифр очевидны беспримерные требования, которые были предъявлены к германскому солдату под Верденом.
Окончание следует...
Информация