Станет ли саммит на киргизском курорте ренессансом Тюркского совета?
На прошлой неделе в курортном киргизском городе Чолпон-Ата состоялся VI саммит Совета сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ). В нём приняли участие президенты Казахстана Нурсултан Назарбаев, Киргизии Сооронбай Жээнбеков, Турции Реджеп Тайип Эрдоган, Азербайджана Ильхам Алиев. В качестве почетных гостей на саммит пригласили президента Узбекистана Шавката Мирзиеева и премьер-министра Венгрии Виктора Орбана.
Кадр: «Первый канал Евразия», YouTube
Встреча после ссоры
Этот межгосударственный формат проявился ещё в девяностые годы, когда Турция зашла на постсоветское пространство, чтобы зафиксировать свои геополитические интересы. В то время Анкара стремилась стать центром тюркского мира. Благо турецкая экономика бурно развивалась и была хорошим примером для бывших республик Советской Средней Азии, свалившихся после распада СССР в глубокий кризис.
На первом этапе сотрудничество шло главным образом по развитию тюркских искусств и языков. Позднее к межгосударственному общению подключились парламенты тюркоязычных стран. Они даже создали свою Ассамблею, где, впрочем, тоже обсуждали гуманитарные вопросы.
После финансового кризиса 2008 года на очередной встрече в азербайджанском городе Нахичевани уже наработавшие опыт общения страны (Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан и Турция) по инициативе казахстанского президента Нурсултана Назарбаева создали Совет сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ) со штаб-квартирой в Стамбуле.
Примечательно, что повестка первого саммита посвящалась вопросам экономического и торгового сотрудничества. Расчёт строился на том, чтобы объединиться вокруг Турции для решения своих насущных задач. Однако далеко в этом направлении продвинуться не удалось. Сказались противоречия между интересами тюркоязычных государств и слабость турецкой экономики, вышедшей из мирового кризиса изрядно потрёпанной.
Не случайно все последующие саммиты снова посвящались вопросам гуманитарного сотрудничества. Вот и главной темой нынешней встречи обозначили «Национальный спорт и сотрудничество в молодежной сфере». Саммит приурочили к проходившим в Киргизии Третьим Всемирным играм кочевников.
Надо отметить, что главы стран Тюркского совета собрались в Чолпон-Ате после трехлетнего перерыва. Он был вызван серьёзными разногласиями между Анкарой и её новыми партнёрами в Центральной Азии. Кризис возник из-за турецких образовательных программ Фетхуллаха Гюлена, получивших в девяностые годы широкое распространение в постсоветских тюркских республиках.
Например, в Киргизии сети Гюлена принадлежали 16 лицеев, две международные школы Silk Road и Cambridge и международный университет «Ататюрк – Алатоо». Они ежегодно выпускали 10 тысяч студентов. По оценкам экспертов, образование в гюленовских учебных заведениях получили до 40-50% представителей нынешнего правящего класса Кыргызстана.
До поры эта «мягкая сила» устраивала турецкие власти, пока Фетхуллах Гюлен не поссорился с президентом Реджепом Эрдоганом. После попытки государственного переворота в Турции Эрдоган потребовал от руководителей тюркоязычных стран закрыть школы Гюлена, но натолкнулся на очевидное противодействие, особенно в Киргизии. В итоге Стамбул перестал созывать саммиты Тюркского совета.
Теперь межгосударственное общение продолжилось. К нему присоединился Узбекистан, официально вступивший ССТГ 30 апреля нынешнего года. Появился в среде тюркских лидеров премьер-министр Венгрии Виктор Орбан. Несведущей публике он так объяснил свой приезд: «Венгры считают себя потомками Атиллы, правителя гуннов, что дает им основания называть себя европейскими турками… Мы, венгры, говорим на венгерском языке, это уникальный и своеобразный язык, который родственен с тюркским языком. Мы взяли христианство. Мы являемся христианами, но стоим на кыпчакско-тюркских началах».
Интеграция экономик со слабыми валютами
Тюркские лидеры Виктора Орбана приняли и даже присвоили Венгрии статус наблюдателя в ССТГ. Вряд ли венгерский премьер приехал в Киргизию для продвижения тюркских искусств и культуры. В Чолпон-Ате снова заговорили об экономическом сотрудничестве.
В условиях, когда мир пришёл в движение и переформатирует свои финансовые и экономические отношения, лидеры многих стран ищут себе опору в новых межгосударственных объединениях. К тому же после первого саммита Тюркского совета местные аналитики назвали его с очевидной претензией – «тюркским Евросоюзом».
Спорное сравнение погуляло по страницам СМИ, но быстро забылось на фоне обсуждения второстепенных тем – сотрудничества в сфере туризма, медиа и информации, образования, науки и культуры. Фундаментальные вопросы на встречах Тюркского совета если и обсуждались, то за рамками основной повестки. Чаще всего это происходило в формате двусторонних переговоров на полях саммита.
На этот раз среди итоговых документов встречи в Чолпон-Ате выделяется «Проект Концепции об интеграции тюркоязычных государств». Этакое второе издание «тюркского ЕС». Эксперты сразу поставили под сомнение возможность глубокой интеграции стран-членов Тюркского совета.
Тому есть несколько причин. Скажем, Турция входит в североатлантический военный альянс, а Казахстан и Киргизия – в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) постсоветских стран. К ним в Чолпон-Ате Эрдоган обратился с просьбой поддержать лидера Азербайджана Ильхама Алиева в конфликте с Арменией (тоже член ОДКБ) вокруг Нагорного Карабаха.
Получилось, что турецкий лидер призвал Нурсултана Назарбаева и Сооронбая Жээнбекова проигнорировать существующие межгосударственные договоры. Кроме прочего Казахстан и Киргизия входят в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), с которым у Анкары нет никаких отношений.
Не менее важно и то, что Турция потеряла роль сильного лидера тюркских стран. (А, как известно, и эффективная интеграция происходит вокруг сильного центра). Присела её валюта (на тридцать процентов с начала года) и экономика. Сегодня, например, Казахстан чувствует себя поувереннее.
У него выше ВВП на душу населения, больше золотовалютные резервы. Астана по примеру Москвы наращивает запасы физического золота и по этому показателю уже обошла Великобританию, вплотную приблизившись к Саудовской Аравии и значительно опередив Турцию.
На саммите в Киргизии президент Турции Реджеп Эрдоган вернулся к своей любимой теме – переходу на расчёты в местных валютах, потому что «зависимость от доллара США создает препятствия во взаимной торговле». Однако ещё большим препятствием служит слабость и волатильность самих тюркских валют.
По этой причине, кстати, пока не дали результатов ведущиеся с 2016 года переговоры между Россией и Турцией о переходе на расчёты в рублях и лирах. Ещё сложнее это будет делать государствам с более слабыми экономиками. Им даже согласовать тарифную политику и упростить административные процедуры (как это предложил Нурсултан Назарбаев) будет сложно, поскольку такие решения могут затрагивать интересы третьих стран.
Не только слабая экономика препятствует интеграции тюркского мира. В противоречие со светским характером стран Центральной Азии входит неоосманская политика Анкары, приобретающая всё более явные религиозные формы. Отход Эрдогана от принципов государственного устройства, заложенных Мустафой Ататюрком, уже насторожил элиты в странах Тюркского совета. Они понимают, что могут стать лишь материалом для укрепления геополитических амбиций Турции. Не всех устраивает такая бесславная роль.
В свете этих противоречий будущее ССТГ представляется достаточно неопределённым. Что пока не ощутили местные наблюдатели, поспешившие оценить саммит в Киргизии, как ренессанс Тюркского совета.
Кадр: «Первый канал Евразия», YouTube
Встреча после ссоры
Этот межгосударственный формат проявился ещё в девяностые годы, когда Турция зашла на постсоветское пространство, чтобы зафиксировать свои геополитические интересы. В то время Анкара стремилась стать центром тюркского мира. Благо турецкая экономика бурно развивалась и была хорошим примером для бывших республик Советской Средней Азии, свалившихся после распада СССР в глубокий кризис.
На первом этапе сотрудничество шло главным образом по развитию тюркских искусств и языков. Позднее к межгосударственному общению подключились парламенты тюркоязычных стран. Они даже создали свою Ассамблею, где, впрочем, тоже обсуждали гуманитарные вопросы.
После финансового кризиса 2008 года на очередной встрече в азербайджанском городе Нахичевани уже наработавшие опыт общения страны (Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан и Турция) по инициативе казахстанского президента Нурсултана Назарбаева создали Совет сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ) со штаб-квартирой в Стамбуле.
Примечательно, что повестка первого саммита посвящалась вопросам экономического и торгового сотрудничества. Расчёт строился на том, чтобы объединиться вокруг Турции для решения своих насущных задач. Однако далеко в этом направлении продвинуться не удалось. Сказались противоречия между интересами тюркоязычных государств и слабость турецкой экономики, вышедшей из мирового кризиса изрядно потрёпанной.
Не случайно все последующие саммиты снова посвящались вопросам гуманитарного сотрудничества. Вот и главной темой нынешней встречи обозначили «Национальный спорт и сотрудничество в молодежной сфере». Саммит приурочили к проходившим в Киргизии Третьим Всемирным играм кочевников.
Надо отметить, что главы стран Тюркского совета собрались в Чолпон-Ате после трехлетнего перерыва. Он был вызван серьёзными разногласиями между Анкарой и её новыми партнёрами в Центральной Азии. Кризис возник из-за турецких образовательных программ Фетхуллаха Гюлена, получивших в девяностые годы широкое распространение в постсоветских тюркских республиках.
Например, в Киргизии сети Гюлена принадлежали 16 лицеев, две международные школы Silk Road и Cambridge и международный университет «Ататюрк – Алатоо». Они ежегодно выпускали 10 тысяч студентов. По оценкам экспертов, образование в гюленовских учебных заведениях получили до 40-50% представителей нынешнего правящего класса Кыргызстана.
До поры эта «мягкая сила» устраивала турецкие власти, пока Фетхуллах Гюлен не поссорился с президентом Реджепом Эрдоганом. После попытки государственного переворота в Турции Эрдоган потребовал от руководителей тюркоязычных стран закрыть школы Гюлена, но натолкнулся на очевидное противодействие, особенно в Киргизии. В итоге Стамбул перестал созывать саммиты Тюркского совета.
Теперь межгосударственное общение продолжилось. К нему присоединился Узбекистан, официально вступивший ССТГ 30 апреля нынешнего года. Появился в среде тюркских лидеров премьер-министр Венгрии Виктор Орбан. Несведущей публике он так объяснил свой приезд: «Венгры считают себя потомками Атиллы, правителя гуннов, что дает им основания называть себя европейскими турками… Мы, венгры, говорим на венгерском языке, это уникальный и своеобразный язык, который родственен с тюркским языком. Мы взяли христианство. Мы являемся христианами, но стоим на кыпчакско-тюркских началах».
Интеграция экономик со слабыми валютами
Тюркские лидеры Виктора Орбана приняли и даже присвоили Венгрии статус наблюдателя в ССТГ. Вряд ли венгерский премьер приехал в Киргизию для продвижения тюркских искусств и культуры. В Чолпон-Ате снова заговорили об экономическом сотрудничестве.
В условиях, когда мир пришёл в движение и переформатирует свои финансовые и экономические отношения, лидеры многих стран ищут себе опору в новых межгосударственных объединениях. К тому же после первого саммита Тюркского совета местные аналитики назвали его с очевидной претензией – «тюркским Евросоюзом».
Спорное сравнение погуляло по страницам СМИ, но быстро забылось на фоне обсуждения второстепенных тем – сотрудничества в сфере туризма, медиа и информации, образования, науки и культуры. Фундаментальные вопросы на встречах Тюркского совета если и обсуждались, то за рамками основной повестки. Чаще всего это происходило в формате двусторонних переговоров на полях саммита.
На этот раз среди итоговых документов встречи в Чолпон-Ате выделяется «Проект Концепции об интеграции тюркоязычных государств». Этакое второе издание «тюркского ЕС». Эксперты сразу поставили под сомнение возможность глубокой интеграции стран-членов Тюркского совета.
Тому есть несколько причин. Скажем, Турция входит в североатлантический военный альянс, а Казахстан и Киргизия – в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) постсоветских стран. К ним в Чолпон-Ате Эрдоган обратился с просьбой поддержать лидера Азербайджана Ильхама Алиева в конфликте с Арменией (тоже член ОДКБ) вокруг Нагорного Карабаха.
Получилось, что турецкий лидер призвал Нурсултана Назарбаева и Сооронбая Жээнбекова проигнорировать существующие межгосударственные договоры. Кроме прочего Казахстан и Киргизия входят в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), с которым у Анкары нет никаких отношений.
Не менее важно и то, что Турция потеряла роль сильного лидера тюркских стран. (А, как известно, и эффективная интеграция происходит вокруг сильного центра). Присела её валюта (на тридцать процентов с начала года) и экономика. Сегодня, например, Казахстан чувствует себя поувереннее.
У него выше ВВП на душу населения, больше золотовалютные резервы. Астана по примеру Москвы наращивает запасы физического золота и по этому показателю уже обошла Великобританию, вплотную приблизившись к Саудовской Аравии и значительно опередив Турцию.
На саммите в Киргизии президент Турции Реджеп Эрдоган вернулся к своей любимой теме – переходу на расчёты в местных валютах, потому что «зависимость от доллара США создает препятствия во взаимной торговле». Однако ещё большим препятствием служит слабость и волатильность самих тюркских валют.
По этой причине, кстати, пока не дали результатов ведущиеся с 2016 года переговоры между Россией и Турцией о переходе на расчёты в рублях и лирах. Ещё сложнее это будет делать государствам с более слабыми экономиками. Им даже согласовать тарифную политику и упростить административные процедуры (как это предложил Нурсултан Назарбаев) будет сложно, поскольку такие решения могут затрагивать интересы третьих стран.
Не только слабая экономика препятствует интеграции тюркского мира. В противоречие со светским характером стран Центральной Азии входит неоосманская политика Анкары, приобретающая всё более явные религиозные формы. Отход Эрдогана от принципов государственного устройства, заложенных Мустафой Ататюрком, уже насторожил элиты в странах Тюркского совета. Они понимают, что могут стать лишь материалом для укрепления геополитических амбиций Турции. Не всех устраивает такая бесславная роль.
В свете этих противоречий будущее ССТГ представляется достаточно неопределённым. Что пока не ощутили местные наблюдатели, поспешившие оценить саммит в Киргизии, как ренессанс Тюркского совета.
Информация