Окончательный разгром может быть после августа 2012 года
За одну неделю лишились своих постов три главнокомандующих видами российских Вооруженных Сил. Причем главкома ВМФ адмирала Владимира Высоцкого и главкома ВВС генерал-полковника Александра Зелина в отличие от главнокомандующего Сухопутными войсками генерал-полковника Александра Постникова уволили в отставку. Чем это можно объяснить, к чему может привести подобная кадровая политика? Такова тема беседы обозревателя газеты «ВПК» с генералом армии Петром Дейнекиным. Он был главкомом ВВС в период с 1991 по 1998 год.
– Петр Степанович, новым главнокомандующим ВВС стал генерал-майор. Сейчас не о личности и деловых качествах этого человека, а о самом факте выдвижения военачальника с первичным генеральским званием на столь высокую должность. Были ли подобные прецеденты в истории военной авиации СССР и России?
– Вопрос о назначениях на ответственные посты не рассматривается без учета личностных и деловых качеств кандидатов. По этой причине и хочу подчеркнуть, что у нового главнокомандующего ВВС Виктора Николаевича Бондарева достойный послужной список. После окончания Высшего военного авиационного училища имени Валерия Чкалова он (как один из лучших выпускников) был оставлен в нем летчиком-инструктором и уже через четыре года командовал эскадрильей. После учебы в Военно-воздушной академии имени Гагарина несколько лет командовал гвардейским ордена Суворова, дважды краснознаменным штурмовым авиационным полком. А как говорил маршал Жуков, главная ступень в военной службе – это должность командира полка.
Виктор Николаевич Бондарев проявил высокое боевое мастерство во время военных действий на Северном Кавказе, за что был награжден «Золотой Звездой» Героя Российской Федерации. Он кавалер орденов «За службу Родине в Вооруженных Силах», «За военные заслуги» с мечами и Мужества. Достойно показал себя и в ходе российско-грузинского конфликта, где наши штурмовики сыграли немаловажную роль. И нет сомнений в том, что у личного состава ВВС главком с такой биографией не может не вызывать уважения.
А то, что он генерал-майор, – это вина не его, а старших начальников. Или следствие той политики, которая проводится с некоторых пор в отношении чинов и званий. Дело в том, что Бондарев носит погоны генерал-майора семь лет – с 2005 года. Командуя объединением ВВС и ПВО на Урале и будучи начальником Главного штаба ВВС, он уже был достоин присвоения очередных воинских званий, однако в чем тут дело, непонятно.
Впрочем, новый главком в этом плане не одинок.
Командующий дальней авиацией ВВС А. Д. Жихарев тоже долго носит на плечах погоны генерал-майора. Вместе с тем в истории нашей авиации были блестящие примеры исполнения долга с весьма скромными воинскими званиями.
– Кого бы вы могли назвать в качестве примера?
– Первый в стране трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин пришел в авиацию старшим техник-лейтенантом и закончил войну полковником в должности комдива. Даже президент США Трумэн признал его не только выдающимся асом, но и талантливым авиационным командиром, однако очередное воинское звание генерал-майора будущий маршал авиации Покрышкин получил только в 1953 году, через восемь лет после окончания войны.
А дважды Героя Советского Союза (вторую «Звезду» он получил в декабре 1942 года) и легендарного летчика дальней авиации А. И. Молодчего два раза представляли к третьей «Золотой Звезде» (в конце сорок третьего и в начале сорок четвертого), однако Александр Игнатьевич Молодчий так и закончил войну в небе Берлина дважды Героем. Эти факты свидетельствуют о несправедливом и бездушном отношении даже к таким выдающимся людям, и таких примеров много.
В конце 30-х руководить авиацией военных округов у нас назначали Героев Испании Анатолия Серова и Павла Рычагова, Петра Пумпура и Евгения Птухина. К сожалению, они не успели за пару предвоенных лет вырасти до уровня крупных военачальников, но были репрессированы заодно с Я. И. Алкснисом, А. Д. Локтионовым, Я. В. Смушкевичем, И. О. Проскуровым и десятками других руководителей ВВС. За какие грехи, нам неизвестно до сих пор.
После такого расстрельного кадрового погрома ВВС заступаться за авиаторов стало некому, и перед войной выпускников летных школ отправляли в войска сержантами. В сержантском звании воевали Иван Кожедуб, Александр Колдунов, Александр Ефимов и Николай Скоморохов. Они стали трижды и дважды Героями Советского Союза, а после войны и маршалами авиации.
Кстати, во вражеском люфтваффе командирами авиационных эскадр (а по-нашему – дивизий) назначались майоры. Это был сознательно взятый Герингом курс на то, чтобы эти соединения возглавляли не престарелые полковники – ветераны Первой мировой войны, а активные боевые летчики. Имея значительный перевес над немецкой авиацией по численности, мы долго бились с ней за господство в воздухе, но смогли его достигнуть только в 1943 году.
Так что кадры решали все.
– Но может быть, пост главнокомандующего ВВС теперь перестал быть достаточно высоким?
– Такие вопросы возникают у многих. Главком ВВС – генерал-майор, командующий дальней авиацией – генерал-майор. Но между прочим в одной структуре – командир полка, а в других даже руководители пресс-служб – тоже генерал-майоры. Не обделено генеральскими чинами и наше Министерство по чрезвычайным ситуациям. Если бы это обосновывалось какими-то концептуальными взглядами на табели о рангах в различных ведомствах, тогда людям все было бы понятно. Но неясно то, почему имеют место такие вот асимметричные подходы в оценке деятельности государственных служащих?
– Чем, на ваш взгляд, все-таки можно объяснить внезапную отставку Александра Зелина? Как оценить тот факт, что его уволили в год столетия ВВС и буквально за несколько дней до 59-го дня рождения? Неужели нельзя было подождать, когда этому генерал-полковнику исполнится 60 лет?
– Думаю, что основная причина увольнения Зелина заключается в его несогласии с некоторыми мероприятиями военной реформы, касающимися Военно-воздушных сил. Да и сам я считаю низведение ВВС до уровня рода войск крупнейшей ошибкой, что, не дай бог, нам может аукнуться. Это во-первых. Во-вторых, не соглашусь с определением «внезапная отставка». Так может показаться только со стороны.
Зелин, на мой взгляд, достойно командовал ВВС в условиях жесткого реформирования. Вместе с тем этот период совпал с мощным потоком государственных ассигнований Министерству обороны и ОПК, что позволило главкому ВВС заняться новой техникой, модернизацией самолетного парка и средств поражения.
Заметно, что в Военно-воздушных силах обратили внимание на оснащение авиации современными навигационными комплексами, электронной аппаратурой и высокоточным оружием. Это очень важно, поскольку нам за долгие годы после хрущевского погрома так и не удалось устранить отставание в этих делах от военной авиации ведущих стран мира. По части аэродинамики и надежности двигателей мы им не уступаем, но аэродромы, гражданские воздушные суда и военные самолеты этих держав уже оборудованы системами, которые позволяют им взлетать и садиться даже в тумане. К сожалению, у нас до недавних пор не было возможности активно заниматься совершенствованием авиатехники и средств поражения. Денег не хватало даже на денежное довольствие военнослужащим, однако мы попадали ракетами в заданные цели с точностью до мобильного телефона.
Сейчас обстановка изменилась. В оборонно-промышленном комплексе трудятся бывшие главкомы ВВС Е. И. Шапошников, В. С. Михайлов. Они понимают, какая техника и оружие нужны современной авиации, и работают над этой темой.
Вместе с тем разделяю вашу позицию по поводу моральной стороны вопроса. Через год Зелину исполнится шестьдесят. В этом возрасте увольняют всех (почти) военачальников, и на это ни у кого не возникает вопросов. Щелкнуло в свое время 60 лет тем же главкомам ВВС Дейнекину или, например, Михайлову – и благодарю за службу, уходите в запас. Но не дать человеку дослужить несколько месяцев до столетнего юбилея ВВС, а тем более уволить накануне дня рождения… Так в человеческом плане не поступают, хоть эту пилюлю и подсластили назначением Зелина советником министра обороны.
– Это реакция на критические замечания, которые осмелился высказывать Зелин?
– Подведение итогов 2011 учебного года в Вооруженных Силах свидетельствует, что вопрос с Зелиным не мог возникнуть экспромтом. Ведь первые удары ниже пояса были нанесены Военно-воздушным силам раньше – еще при расформировании двух академий и Центрального командного пункта (ЦКП) ВВС. А упразднением ЦКП главкома фактически отстранили от управления военной авиацией. Неужели там никто не понимает той простой истины, что повседневная деятельность ВВС (в отличие от обычной армейской службы) связана с непрерывным контролем и управлением полетами? Об этом забывать нельзя, иначе начальству опять придется управлять войсками при помощи мобильников.
– А по какому принципу сегодня, на ваш взгляд, должны присваиваться воинские звания?
– Будь на то моя воля, присваивал бы воинские звания одновременно с назначением на должность. Если новым главкомам авиации и флота доверяют руководство этими видами вооруженных сил, то почему бы им сразу не присвоить те звания, которые им положены по занимаемой должности? Так между прочим и делается в армиях других стран. Сама воинская субординация подразумевает, что у начальника не должно быть подчиненных в равном ему чине.
Но дело даже не в звании, а в отношении, доверии, уважении к человеку. Дело прошлое, но президент Российской Федерации Б. Н. Ельцин во время отдыха в Великой Чупе под Петрозаводском дважды приглашал меня на беседу. Верховный делился с главкомом ВВС своими заботами и видением того, что происходит в стране. Меня глубоко оскорбляло то, что кто-то за океаном определил, сколько и в каком конкретно регионе России нам следует иметь самолетов, танков, ракет и другой боевой техники. Насколько все это унизительно для суверенной страны с великой историей, с армией, обладающей ядерным оружием...
– А почему так происходило?
– Потому что рядом с Ельциным находились советники не только по бурной приватизации национальных богатств, но и по разгрому наших Вооруженных Сил, в особенности ВВС. Я не был депутатом Государственной думы, не был членом Совета Федерации, не служил в Генеральном штабе, но главнокомандующего ВВС (у нас тогда было пять видов Вооруженных Сил) Борис Николаевич дважды на беседу приглашал. Почему? Это для меня осталось загадкой. Но авиацию мы с министром обороны П. С. Грачевым в то время отстояли.
Пользуясь случаем, я тогда походатайствовал перед Верховным главнокомандующим и о присвоении А. В. Квашнину (его только что назначили начальником Генерального штаба) воинского звания генерала армии. Доложил о том, что в армии есть традиции, которые желательно соблюдать. И если Квашнин – мой начальник, то его воинское звание должно быть выше, чем подчиненных.
– Сегодня, похоже, просматривается тенденция – снижение штатно-должностных категорий в Вооруженных Силах. Хотя в других силовых структурах почему-то этого не происходит. Чем это объяснить?
– У меня вызывает недоумение то, что Минобороны не разъясняет общественности суть резонансных решений, которые там принимаются. Если бы с Арбатской площади объявили во всеуслышание, что отныне реализуется концепция снижения воинских званий, что командовать дивизиями и бригадами будут майоры, батальонами – капитаны, ротами – сержанты, тогда было бы все понятно. Да что там звания и должности. Бывшие главнокомандующие ВВС (а их вместе с примкнувшим к нам Зелиным имеется шестеро, причем все находятся в полном здравии!) ни разу не приглашались для совета по планам развития наших Военно-воздушных сил. Так что игнорирование опыта прежних поколений и пренебрежение традициями, которые сложились в ВВС за истекшие сто лет, вызывает (мягко говоря) сильное непонимание не только у меня.
– Но увеличение военных пенсий свидетельствует о заботе об офицерах, ветеранах армии и флота?
– Вот за это дело руководителям страны и Минобороны большое спасибо. Сделано много и в отношении жилья, а также увеличения денежного содержания военнослужащих. По этой причине за последние годы для молодежи возросла привлекательность военных специальностей, не исключая и профессию авиатора.
– И все же многие считают, что осуществляемая реформа Вооруженных Сил – одна из самых успешных в истории армии и флота. А если сравнить ВВС нашей страны на 1.1.1988 (до начала масштабных преобразований) и на 1.5.2012, то что бы вы могли сказать о боевых и оперативных возможностях военной авиации?
– Отличный вопрос. Многие считают реформу успешной, так говорите и вы. Но не меньше людей утверждают, что она нанесла серьезный ущерб боевой мощи отечественных Вооруженных Сил. К концу 80-х наши ВВС действительно достигли своего наивысшего могущества и сохраняли его до развала Советского Союза. Нас тогда во всем мире не только боялись, но и уважали. И мы всегда находили достойный ответ вероятному противнику. Когда в середине 80-х США разместили ракеты средней дальности вдоль наших западных границ, а крылатые ракеты наземного базирования типа GLKM – в Англии, Италии и Западной Германии, то самолеты нашей дальней авиации появились в небе у берегов Америки. Это вызвало там немалое беспокойство, поскольку США всегда спокойно отсиживались у себя дома за морями-океанами.
Сейчас я сомневаюсь в том, что мы сможем при нынешнем состоянии ВВС адекватно реагировать на подобные вызовы. Это касается и развертывания системы ПРО, и других угроз. Я сторонник не только ведения всех видов разведки и радиоэлектронного противодействия, но и огневого поражения вероятного противника. При всем уважении к ПВО и поддерживая взгляды на развитие ВКО, убежден: мы никогда не выиграем войну и не победим, если будем заниматься только обороной. Противовоздушной, противоминной, противотанковой, противодесантной. Любой. Да и российская экономика не выдержит, если займемся прикрытием всей территории страны от Санкт-Петербурга до Сахалина.
Поэтому нам нельзя забывать и о таком атакующем (а не дремлющем) виде вооруженных сил, которым является ударная авиация.
А что касается состояния нынешних ВВС, то они, конечно же, явно уступают по оперативным возможностям советским Военно-воздушным силам.
– Была ли необходимость в столь жесткой форме реорганизовывать прославленные академии ВВС – имени Жуковского и имени Гагарина. Причем так, что впору говорить об их исчезновении. Хотя в других силовых структурах ничего подобного с высшими учебными заведениями не происходит.
– Отвечаю. Реформирование системы военного образования в ВВС (и не только) проводилось беспощадно, необдуманно и в сжатые сроки. Такого разгрома авиационной науки в мирные дни я не помню со времен Хрущева. И куда спешили? Вначале было безобидное (и надо отметить, справедливое) объединение двух вышеназванных академий в одну. Причем с оставлением за ними почетных наименований – Н. Е. Жуковского и Ю. А. Гагарина. Но не успел новый военный вуз начать работу, как его преобразовали в Воронежский университет. Отдаю должное подвигу начальника этого университета, свершенному при оборудовании учебной базы и предоставлении жилья для семей штатных сотрудников. Но Военно-воздушная академия имени Гагарина в подмосковном Монине на своей территории с 1940 года имела необходимую инфраструктуру для подготовки авиационных инженеров. У слушателей Академии Жуковского была возможность проходить стажировку на всех типах самолетов и вертолетов, даже не выезжая в войска. Прекрасно работала учебная и тренажерная база.
Командная Академии ВВС (с 1968 года – имени Ю. А. Гагарина) дала высшее военное образование семистам сорока Героям Советского Союза, тридцать девять из них получили это звание дважды. Когда они проходили в парадном строю по Красной площади, гром аплодисментов с трибун заглушал тысячу медных труб сводного духового оркестра. Однако наше героическое прошлое некоторым реформаторам по барабану, и на параде 9 мая 2012 года мы могли видеть от авиации только парадный расчет курсантов Воронежского авиационного училища да несколько вертолетов со знаменами. Я разделил бы их взгляды на объединение двух академий ВВС в одну, но как они собираются в одном и том же вузе готовить и водителей-топливозаправщиков, и синоптиков, и командиров дивизий? Вы меня извините. Считаю, что такое преобразование крайне ошибочно, но и его еще не поздно исправить.
– В Академии Генерального штаба нет больше кафедры оперативного искусства ВВС, а в виде Вооруженных Сил практически не осталось оперативных формирований, равно как и форм их применения. Выходит, в ВВС нет более и оперативного искусства?
– Скажу так, что после ликвидации кафедр оперативного искусства ВВС в авиации еще остались оперативные объединения, а значит, и оперативное искусство. Имею в виду дальнюю авиацию, а также военно-транспортную авиацию, которые более или менее прилично сохраняют свою организационную структуру и систему управления. Они и в Министерстве обороны за последнее время как раз отмечались в лучшую сторону.
А что касается фронтовой авиации и ее распыления по военным округам, то с такими взглядами генштабистов категорически не согласен.
При тех оставшихся весьма скромных силах, а следовательно, и боевых возможностях фронтовой авиации мы не можем быть одинаково сильными на всех громадных российских театрах военных действий. Стремление быть сильными везде ведет к неизбежному ослаблению. Следовательно, Военно-воздушные силы надо держать в одном кулаке и применять там, где горячо.
Но если авиационные полки (или авиационные базы, как они сейчас называются) подчиняются командующим войсками военных округов, то как главком ВВС может проводить боевую подготовку с теми структурами, которые ему не подвластны? Это нонсенс.
Нам нельзя пренебрегать уроками предвоенных и послевоенных реформ. Руководители государства и Вооруженных Сил обязаны изучать их, чтобы не повторять ошибок прошлого. Любая реформа должна проводиться с заботой о людях и сохранением достигнутой боевой мощи, а не ее падением.
В тот период, который принято именовать застоем, наша авиация не знала застоя. Мы тогда не отставали, но догоняли Америку и сделали мощный рывок к самолетам четвертого поколения. А за последние годы произошло еще одно ускорение – уже по созданию машин пятого поколения.
– Когда, на ваш взгляд, после такого разгрома может произойти возрождение военной науки ВВС?
– Военную мысль можно расстрелять, но убить нельзя. Даже когда нас удушали недофинансированием, наши ученые и ОПК продолжали работать над новыми двигателями, материалами, средствами поражения и навигации. Поэтому военная авиационная наука еще не умерла и будет реабилитирована. Не сомневаюсь в том, что среди наших военно-научных заделов есть много прорывных идей и технологий.
К сожалению, принятие мировых стандартов в образовании приводит к тому, что лучшие выпускники российских вузов покидают свою историческую Родину и «утечка мозгов» продолжается. Мы готовим многих студентов за государственные средства, а их после учебы за бесплатно забирают западные корпорации, а вот футболистов для ЦСКА мы закупаем за рубежом за миллионы.
– Способствуют ли последние изменения в ВВС развитию военной мысли в этом виде Вооруженных Сил?
– Конечно, нет, о чем толково рассказано в № 19 газеты «ВПК». Я полностью разделяю высказанные там мнения экспертов.
– Можно ли утверждать что ВВС как вид Вооруженных Сил по факту прекратил свое существование накануне собственного столетия?
– Накануне – нет. Не посмеют. Однако я близок к мысли о том, что завершение разгрома ВВС как вида Вооруженных Сил может произойти после празднования их векового юбилея. И если освобождение главкомов ВВС и ВМФ от должности касается их лично, то ликвидация ВВС – это угроза национальной безопасности страны в военной сфере.
Указ президента России от 13 марта сего года о чествовании столетия военной авиации на государственном уровне пока сдерживает реформаторов. Они вынуждены ждать, когда пройдет Ильин день (2 августа), а также воздушный праздник в Жуковском под Москвой. В противном случае эта тема могла быть закрыта гораздо раньше.
Теперь вся надежда на Верховного главнокомандующего.
– Петр Степанович, новым главнокомандующим ВВС стал генерал-майор. Сейчас не о личности и деловых качествах этого человека, а о самом факте выдвижения военачальника с первичным генеральским званием на столь высокую должность. Были ли подобные прецеденты в истории военной авиации СССР и России?
– Вопрос о назначениях на ответственные посты не рассматривается без учета личностных и деловых качеств кандидатов. По этой причине и хочу подчеркнуть, что у нового главнокомандующего ВВС Виктора Николаевича Бондарева достойный послужной список. После окончания Высшего военного авиационного училища имени Валерия Чкалова он (как один из лучших выпускников) был оставлен в нем летчиком-инструктором и уже через четыре года командовал эскадрильей. После учебы в Военно-воздушной академии имени Гагарина несколько лет командовал гвардейским ордена Суворова, дважды краснознаменным штурмовым авиационным полком. А как говорил маршал Жуков, главная ступень в военной службе – это должность командира полка.
Виктор Николаевич Бондарев проявил высокое боевое мастерство во время военных действий на Северном Кавказе, за что был награжден «Золотой Звездой» Героя Российской Федерации. Он кавалер орденов «За службу Родине в Вооруженных Силах», «За военные заслуги» с мечами и Мужества. Достойно показал себя и в ходе российско-грузинского конфликта, где наши штурмовики сыграли немаловажную роль. И нет сомнений в том, что у личного состава ВВС главком с такой биографией не может не вызывать уважения.
А то, что он генерал-майор, – это вина не его, а старших начальников. Или следствие той политики, которая проводится с некоторых пор в отношении чинов и званий. Дело в том, что Бондарев носит погоны генерал-майора семь лет – с 2005 года. Командуя объединением ВВС и ПВО на Урале и будучи начальником Главного штаба ВВС, он уже был достоин присвоения очередных воинских званий, однако в чем тут дело, непонятно.
Впрочем, новый главком в этом плане не одинок.
Командующий дальней авиацией ВВС А. Д. Жихарев тоже долго носит на плечах погоны генерал-майора. Вместе с тем в истории нашей авиации были блестящие примеры исполнения долга с весьма скромными воинскими званиями.
– Кого бы вы могли назвать в качестве примера?
– Первый в стране трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин пришел в авиацию старшим техник-лейтенантом и закончил войну полковником в должности комдива. Даже президент США Трумэн признал его не только выдающимся асом, но и талантливым авиационным командиром, однако очередное воинское звание генерал-майора будущий маршал авиации Покрышкин получил только в 1953 году, через восемь лет после окончания войны.
А дважды Героя Советского Союза (вторую «Звезду» он получил в декабре 1942 года) и легендарного летчика дальней авиации А. И. Молодчего два раза представляли к третьей «Золотой Звезде» (в конце сорок третьего и в начале сорок четвертого), однако Александр Игнатьевич Молодчий так и закончил войну в небе Берлина дважды Героем. Эти факты свидетельствуют о несправедливом и бездушном отношении даже к таким выдающимся людям, и таких примеров много.
В конце 30-х руководить авиацией военных округов у нас назначали Героев Испании Анатолия Серова и Павла Рычагова, Петра Пумпура и Евгения Птухина. К сожалению, они не успели за пару предвоенных лет вырасти до уровня крупных военачальников, но были репрессированы заодно с Я. И. Алкснисом, А. Д. Локтионовым, Я. В. Смушкевичем, И. О. Проскуровым и десятками других руководителей ВВС. За какие грехи, нам неизвестно до сих пор.
После такого расстрельного кадрового погрома ВВС заступаться за авиаторов стало некому, и перед войной выпускников летных школ отправляли в войска сержантами. В сержантском звании воевали Иван Кожедуб, Александр Колдунов, Александр Ефимов и Николай Скоморохов. Они стали трижды и дважды Героями Советского Союза, а после войны и маршалами авиации.
Кстати, во вражеском люфтваффе командирами авиационных эскадр (а по-нашему – дивизий) назначались майоры. Это был сознательно взятый Герингом курс на то, чтобы эти соединения возглавляли не престарелые полковники – ветераны Первой мировой войны, а активные боевые летчики. Имея значительный перевес над немецкой авиацией по численности, мы долго бились с ней за господство в воздухе, но смогли его достигнуть только в 1943 году.
Так что кадры решали все.
– Но может быть, пост главнокомандующего ВВС теперь перестал быть достаточно высоким?
– Такие вопросы возникают у многих. Главком ВВС – генерал-майор, командующий дальней авиацией – генерал-майор. Но между прочим в одной структуре – командир полка, а в других даже руководители пресс-служб – тоже генерал-майоры. Не обделено генеральскими чинами и наше Министерство по чрезвычайным ситуациям. Если бы это обосновывалось какими-то концептуальными взглядами на табели о рангах в различных ведомствах, тогда людям все было бы понятно. Но неясно то, почему имеют место такие вот асимметричные подходы в оценке деятельности государственных служащих?
– Чем, на ваш взгляд, все-таки можно объяснить внезапную отставку Александра Зелина? Как оценить тот факт, что его уволили в год столетия ВВС и буквально за несколько дней до 59-го дня рождения? Неужели нельзя было подождать, когда этому генерал-полковнику исполнится 60 лет?
– Думаю, что основная причина увольнения Зелина заключается в его несогласии с некоторыми мероприятиями военной реформы, касающимися Военно-воздушных сил. Да и сам я считаю низведение ВВС до уровня рода войск крупнейшей ошибкой, что, не дай бог, нам может аукнуться. Это во-первых. Во-вторых, не соглашусь с определением «внезапная отставка». Так может показаться только со стороны.
Зелин, на мой взгляд, достойно командовал ВВС в условиях жесткого реформирования. Вместе с тем этот период совпал с мощным потоком государственных ассигнований Министерству обороны и ОПК, что позволило главкому ВВС заняться новой техникой, модернизацией самолетного парка и средств поражения.Заметно, что в Военно-воздушных силах обратили внимание на оснащение авиации современными навигационными комплексами, электронной аппаратурой и высокоточным оружием. Это очень важно, поскольку нам за долгие годы после хрущевского погрома так и не удалось устранить отставание в этих делах от военной авиации ведущих стран мира. По части аэродинамики и надежности двигателей мы им не уступаем, но аэродромы, гражданские воздушные суда и военные самолеты этих держав уже оборудованы системами, которые позволяют им взлетать и садиться даже в тумане. К сожалению, у нас до недавних пор не было возможности активно заниматься совершенствованием авиатехники и средств поражения. Денег не хватало даже на денежное довольствие военнослужащим, однако мы попадали ракетами в заданные цели с точностью до мобильного телефона.
Сейчас обстановка изменилась. В оборонно-промышленном комплексе трудятся бывшие главкомы ВВС Е. И. Шапошников, В. С. Михайлов. Они понимают, какая техника и оружие нужны современной авиации, и работают над этой темой.
Вместе с тем разделяю вашу позицию по поводу моральной стороны вопроса. Через год Зелину исполнится шестьдесят. В этом возрасте увольняют всех (почти) военачальников, и на это ни у кого не возникает вопросов. Щелкнуло в свое время 60 лет тем же главкомам ВВС Дейнекину или, например, Михайлову – и благодарю за службу, уходите в запас. Но не дать человеку дослужить несколько месяцев до столетнего юбилея ВВС, а тем более уволить накануне дня рождения… Так в человеческом плане не поступают, хоть эту пилюлю и подсластили назначением Зелина советником министра обороны.
– Это реакция на критические замечания, которые осмелился высказывать Зелин?
– Подведение итогов 2011 учебного года в Вооруженных Силах свидетельствует, что вопрос с Зелиным не мог возникнуть экспромтом. Ведь первые удары ниже пояса были нанесены Военно-воздушным силам раньше – еще при расформировании двух академий и Центрального командного пункта (ЦКП) ВВС. А упразднением ЦКП главкома фактически отстранили от управления военной авиацией. Неужели там никто не понимает той простой истины, что повседневная деятельность ВВС (в отличие от обычной армейской службы) связана с непрерывным контролем и управлением полетами? Об этом забывать нельзя, иначе начальству опять придется управлять войсками при помощи мобильников.
– А по какому принципу сегодня, на ваш взгляд, должны присваиваться воинские звания?
– Будь на то моя воля, присваивал бы воинские звания одновременно с назначением на должность. Если новым главкомам авиации и флота доверяют руководство этими видами вооруженных сил, то почему бы им сразу не присвоить те звания, которые им положены по занимаемой должности? Так между прочим и делается в армиях других стран. Сама воинская субординация подразумевает, что у начальника не должно быть подчиненных в равном ему чине.
Но дело даже не в звании, а в отношении, доверии, уважении к человеку. Дело прошлое, но президент Российской Федерации Б. Н. Ельцин во время отдыха в Великой Чупе под Петрозаводском дважды приглашал меня на беседу. Верховный делился с главкомом ВВС своими заботами и видением того, что происходит в стране. Меня глубоко оскорбляло то, что кто-то за океаном определил, сколько и в каком конкретно регионе России нам следует иметь самолетов, танков, ракет и другой боевой техники. Насколько все это унизительно для суверенной страны с великой историей, с армией, обладающей ядерным оружием...
– А почему так происходило?
– Потому что рядом с Ельциным находились советники не только по бурной приватизации национальных богатств, но и по разгрому наших Вооруженных Сил, в особенности ВВС. Я не был депутатом Государственной думы, не был членом Совета Федерации, не служил в Генеральном штабе, но главнокомандующего ВВС (у нас тогда было пять видов Вооруженных Сил) Борис Николаевич дважды на беседу приглашал. Почему? Это для меня осталось загадкой. Но авиацию мы с министром обороны П. С. Грачевым в то время отстояли.
Пользуясь случаем, я тогда походатайствовал перед Верховным главнокомандующим и о присвоении А. В. Квашнину (его только что назначили начальником Генерального штаба) воинского звания генерала армии. Доложил о том, что в армии есть традиции, которые желательно соблюдать. И если Квашнин – мой начальник, то его воинское звание должно быть выше, чем подчиненных.
– Сегодня, похоже, просматривается тенденция – снижение штатно-должностных категорий в Вооруженных Силах. Хотя в других силовых структурах почему-то этого не происходит. Чем это объяснить?
– У меня вызывает недоумение то, что Минобороны не разъясняет общественности суть резонансных решений, которые там принимаются. Если бы с Арбатской площади объявили во всеуслышание, что отныне реализуется концепция снижения воинских званий, что командовать дивизиями и бригадами будут майоры, батальонами – капитаны, ротами – сержанты, тогда было бы все понятно. Да что там звания и должности. Бывшие главнокомандующие ВВС (а их вместе с примкнувшим к нам Зелиным имеется шестеро, причем все находятся в полном здравии!) ни разу не приглашались для совета по планам развития наших Военно-воздушных сил. Так что игнорирование опыта прежних поколений и пренебрежение традициями, которые сложились в ВВС за истекшие сто лет, вызывает (мягко говоря) сильное непонимание не только у меня.
– Но увеличение военных пенсий свидетельствует о заботе об офицерах, ветеранах армии и флота?
– Вот за это дело руководителям страны и Минобороны большое спасибо. Сделано много и в отношении жилья, а также увеличения денежного содержания военнослужащих. По этой причине за последние годы для молодежи возросла привлекательность военных специальностей, не исключая и профессию авиатора.
– И все же многие считают, что осуществляемая реформа Вооруженных Сил – одна из самых успешных в истории армии и флота. А если сравнить ВВС нашей страны на 1.1.1988 (до начала масштабных преобразований) и на 1.5.2012, то что бы вы могли сказать о боевых и оперативных возможностях военной авиации?
– Отличный вопрос. Многие считают реформу успешной, так говорите и вы. Но не меньше людей утверждают, что она нанесла серьезный ущерб боевой мощи отечественных Вооруженных Сил. К концу 80-х наши ВВС действительно достигли своего наивысшего могущества и сохраняли его до развала Советского Союза. Нас тогда во всем мире не только боялись, но и уважали. И мы всегда находили достойный ответ вероятному противнику. Когда в середине 80-х США разместили ракеты средней дальности вдоль наших западных границ, а крылатые ракеты наземного базирования типа GLKM – в Англии, Италии и Западной Германии, то самолеты нашей дальней авиации появились в небе у берегов Америки. Это вызвало там немалое беспокойство, поскольку США всегда спокойно отсиживались у себя дома за морями-океанами.
Сейчас я сомневаюсь в том, что мы сможем при нынешнем состоянии ВВС адекватно реагировать на подобные вызовы. Это касается и развертывания системы ПРО, и других угроз. Я сторонник не только ведения всех видов разведки и радиоэлектронного противодействия, но и огневого поражения вероятного противника. При всем уважении к ПВО и поддерживая взгляды на развитие ВКО, убежден: мы никогда не выиграем войну и не победим, если будем заниматься только обороной. Противовоздушной, противоминной, противотанковой, противодесантной. Любой. Да и российская экономика не выдержит, если займемся прикрытием всей территории страны от Санкт-Петербурга до Сахалина.
Поэтому нам нельзя забывать и о таком атакующем (а не дремлющем) виде вооруженных сил, которым является ударная авиация.
А что касается состояния нынешних ВВС, то они, конечно же, явно уступают по оперативным возможностям советским Военно-воздушным силам.
– Была ли необходимость в столь жесткой форме реорганизовывать прославленные академии ВВС – имени Жуковского и имени Гагарина. Причем так, что впору говорить об их исчезновении. Хотя в других силовых структурах ничего подобного с высшими учебными заведениями не происходит.
– Отвечаю. Реформирование системы военного образования в ВВС (и не только) проводилось беспощадно, необдуманно и в сжатые сроки. Такого разгрома авиационной науки в мирные дни я не помню со времен Хрущева. И куда спешили? Вначале было безобидное (и надо отметить, справедливое) объединение двух вышеназванных академий в одну. Причем с оставлением за ними почетных наименований – Н. Е. Жуковского и Ю. А. Гагарина. Но не успел новый военный вуз начать работу, как его преобразовали в Воронежский университет. Отдаю должное подвигу начальника этого университета, свершенному при оборудовании учебной базы и предоставлении жилья для семей штатных сотрудников. Но Военно-воздушная академия имени Гагарина в подмосковном Монине на своей территории с 1940 года имела необходимую инфраструктуру для подготовки авиационных инженеров. У слушателей Академии Жуковского была возможность проходить стажировку на всех типах самолетов и вертолетов, даже не выезжая в войска. Прекрасно работала учебная и тренажерная база.
Командная Академии ВВС (с 1968 года – имени Ю. А. Гагарина) дала высшее военное образование семистам сорока Героям Советского Союза, тридцать девять из них получили это звание дважды. Когда они проходили в парадном строю по Красной площади, гром аплодисментов с трибун заглушал тысячу медных труб сводного духового оркестра. Однако наше героическое прошлое некоторым реформаторам по барабану, и на параде 9 мая 2012 года мы могли видеть от авиации только парадный расчет курсантов Воронежского авиационного училища да несколько вертолетов со знаменами. Я разделил бы их взгляды на объединение двух академий ВВС в одну, но как они собираются в одном и том же вузе готовить и водителей-топливозаправщиков, и синоптиков, и командиров дивизий? Вы меня извините. Считаю, что такое преобразование крайне ошибочно, но и его еще не поздно исправить.
– В Академии Генерального штаба нет больше кафедры оперативного искусства ВВС, а в виде Вооруженных Сил практически не осталось оперативных формирований, равно как и форм их применения. Выходит, в ВВС нет более и оперативного искусства?
– Скажу так, что после ликвидации кафедр оперативного искусства ВВС в авиации еще остались оперативные объединения, а значит, и оперативное искусство. Имею в виду дальнюю авиацию, а также военно-транспортную авиацию, которые более или менее прилично сохраняют свою организационную структуру и систему управления. Они и в Министерстве обороны за последнее время как раз отмечались в лучшую сторону.
А что касается фронтовой авиации и ее распыления по военным округам, то с такими взглядами генштабистов категорически не согласен.
При тех оставшихся весьма скромных силах, а следовательно, и боевых возможностях фронтовой авиации мы не можем быть одинаково сильными на всех громадных российских театрах военных действий. Стремление быть сильными везде ведет к неизбежному ослаблению. Следовательно, Военно-воздушные силы надо держать в одном кулаке и применять там, где горячо.
Но если авиационные полки (или авиационные базы, как они сейчас называются) подчиняются командующим войсками военных округов, то как главком ВВС может проводить боевую подготовку с теми структурами, которые ему не подвластны? Это нонсенс.
Нам нельзя пренебрегать уроками предвоенных и послевоенных реформ. Руководители государства и Вооруженных Сил обязаны изучать их, чтобы не повторять ошибок прошлого. Любая реформа должна проводиться с заботой о людях и сохранением достигнутой боевой мощи, а не ее падением.
В тот период, который принято именовать застоем, наша авиация не знала застоя. Мы тогда не отставали, но догоняли Америку и сделали мощный рывок к самолетам четвертого поколения. А за последние годы произошло еще одно ускорение – уже по созданию машин пятого поколения.
– Когда, на ваш взгляд, после такого разгрома может произойти возрождение военной науки ВВС?
– Военную мысль можно расстрелять, но убить нельзя. Даже когда нас удушали недофинансированием, наши ученые и ОПК продолжали работать над новыми двигателями, материалами, средствами поражения и навигации. Поэтому военная авиационная наука еще не умерла и будет реабилитирована. Не сомневаюсь в том, что среди наших военно-научных заделов есть много прорывных идей и технологий.
К сожалению, принятие мировых стандартов в образовании приводит к тому, что лучшие выпускники российских вузов покидают свою историческую Родину и «утечка мозгов» продолжается. Мы готовим многих студентов за государственные средства, а их после учебы за бесплатно забирают западные корпорации, а вот футболистов для ЦСКА мы закупаем за рубежом за миллионы.
– Способствуют ли последние изменения в ВВС развитию военной мысли в этом виде Вооруженных Сил?
– Конечно, нет, о чем толково рассказано в № 19 газеты «ВПК». Я полностью разделяю высказанные там мнения экспертов.
– Можно ли утверждать что ВВС как вид Вооруженных Сил по факту прекратил свое существование накануне собственного столетия?
– Накануне – нет. Не посмеют. Однако я близок к мысли о том, что завершение разгрома ВВС как вида Вооруженных Сил может произойти после празднования их векового юбилея. И если освобождение главкомов ВВС и ВМФ от должности касается их лично, то ликвидация ВВС – это угроза национальной безопасности страны в военной сфере.
Указ президента России от 13 марта сего года о чествовании столетия военной авиации на государственном уровне пока сдерживает реформаторов. Они вынуждены ждать, когда пройдет Ильин день (2 августа), а также воздушный праздник в Жуковском под Москвой. В противном случае эта тема могла быть закрыта гораздо раньше.
Теперь вся надежда на Верховного главнокомандующего.
Информация