О прорыве крейсеров "Аскольд" и "Новик" в бою 28 июля 1904 года
Всем, кто интересуется историей отечественного военно-морского флота, памятен прорыв крейсеров «Аскольд» и «Новик» сквозь отряды японского флота, преградившие эскадре В.К. Витгефта путь во Владивосток вечером 28 июля 1904 г. Позволим себе вкратце напомнить этот боевой эпизод, воспользовавшись… да вот, к примеру, трудом В.Я. Крестьянинова и С.В. Молодцова «Крейсер «Аскольд»». Эта книга дает классическое, с точки зрения отечественной историографии, описание прорыва наших крейсеров.
Согласно источнику, начальник Отряда крейсеров Эскадры Тихого океана контр-адмирал Н.К. Рейценштейн принял решение о самостоятельном прорыве вечером, вскоре после того, как русские броненосцы повернули обратно к Порт-Артуру. В это время японские корабли, в общем, почти окружили русских – только северо-западное направление (в Порт-Артур) оставалось открытым. Оценив обстановку, Н.К. Рейценштейн увидел, что лучше всего будет прорываться на юго-запад, так как там дорогу русским крейсерам преграждал лишь 3-ий японский боевой отряд. «Аскольд» поднял сигнал «Крейсерам следовать за мной» и увеличил ход:
Отогнав, таким образом, «Асаму», «Аскольд» и «Новик» прошли по правому борту русских броненосцев и обогнали их. Затем контр-адмирал повернул свой отряд сперва на юго-запад и затем на юг, но тихоходные «Паллада» и «Диана» отстали: «Аскольд» и «Новик» остались вдвоем.
Как головному «Аскольду» удалось уцелеть, угодив в фокус сразу трех отрядов японских кораблей? В.Я. Крестьянинов и С.В. Молодцов говорят так: «Высокая скорость, маневренность и меткость ответного огня объясняют тот факт, что крейсер уцелел в чудовищном урагане огня». «Аскольд» пошел прямо на «Якумо», возглавлявший 3-ий отряд, и вскоре:
Таким образом, мы видим завораживающую картину прорыва двух относительно слабых кораблей сквозь многократно превосходящие силы противника: более того, в ходе его осуществления артиллеристы «Аскольда» сумели повредить и заставить отойти последовательно два больших броненосных крейсера японцев – сначала «Асаму», а затем – «Якумо». Но и другие японские корабли получили повреждения от его огня. Все вышесказанное явно свидетельствует о том, что большой бронепалубный крейсер (каковым являлся «Аскольд») в умелых руках представлял собой большую силу, способную эффективно противостоять куда более мощным броненосным крейсерам. Разумеется, с ним был еще и «Новик», но, конечно, по умолчанию основные лавры достались флагману Н.К. Рейценштейна: поверить в то, что многочисленные повреждения японским кораблям нанесли 120-мм пушки «Новика», было едва ли возможно.
И, конечно, на фоне боя «Варяга» и «Корейца» в Чемульпо 27 января 1904 г., действия «Аскольда» смотрятся куда как выигрышнее: ведь «Варягу» противостоял только один большой броненосный крейсер «Асама», и, как мы сегодня знаем, «Варяг» не смог причинить ему не то, что серьезных, но и вообще каких бы то ни было повреждений. Все это, естественно, заставляет нас сравнивать действия «Аскольда» и «Варяга» с весьма негативным результатом для последнего.
Но давайте попробуем разобраться, насколько правдива привычная нам картина боя «Аскольда» и «Новика». Как мы можем видеть, их прорыв может быть разделен на 2 эпизода – бой с «Асамой» и японским 5-ым боевым отрядом, затем небольшой перерыв, пока крейсера обходили броненосцы по носу и поворачивали сперва на юго-запад, и затем на юг, и затем – бой с «Якумо» и 6-ым боевым отрядом. Именно в такой последовательности мы и будем их рассматривать.
Состояние крейсера «Аскольд» перед прорывом
К тому моменту, когда Н.К. Рейценштейн решился на прорыв, состояние его флагмана было следующим. Крейсер до этого момента мало участвовал в бою, поскольку в первой фазе сражения в Желтом море шел в хвосте колонны броненосцев и расстояния были достаточно велики для его орудий, тем не менее, повреждения он все-таки получил. В 13.09 снаряд калибра 305-мм попал в основание первой дымовой трубы, отчего последняя была сплюснута, дымоход – перекрыт, котел – поврежден. Кроме того, была перебита пожарная магистраль, уничтожен ходовой мостик, радиотелеграфная рубка, и, что куда более важно в бою – оказались повреждены переговорные трубы и телефонные провода, то есть управление крейсером до известной степени оказалось нарушено. Собственно говоря, в боевой рубке из средств управления остался только машинный телеграф и таинственный «телемоторъ» (что это такое, автор настоящей статьи не знает, но он упоминается в рапорте контр-адмирала). Голосовая связь все же была восстановлена весьма оригинальным способом – были проброшены резиновые шланги, которые до известной степени заменяли поврежденные переговорные трубы, но все же, основным средством связи на крейсере с этого момента и до конца боя оставались ординарцы. Из-за выхода из строя 1-го котла, крейсер больше не мог развить полной скорости и, вероятно, мог поддерживать длительное время не более 20 узлов.
Все это проделало с кораблем одно-единственное попадание 305-мм "чемодана", а спустя три минуты снаряд неустановленного калибра (но вряд ли он был менее 152-мм, в рапорте И.К. Реценштейна упоминается, что он был 305-мм) попал в корму крейсера с правого борта, совершенно разгромив каюту штурмана и произведя небольшой пожар. С огнем быстро справились, и серьезных последствий это попадание не имело, но стало поводом для исторического курьеза: энергией взрыва и огнем штурманская каюта была совершенно уничтожена, и единственной вещью, которая в ней уцелела… был ящик с хронометрами.
Несмотря на отсутствие боевых повреждений, артиллерия крейсера оказалась серьезно ослаблена. Начать с того, что утром 28 июля «Аскольд» пошел в бой, не имея полного вооружения – с него были сняты на нужды крепости два 152-мм, два 75-мм и два 37-мм орудия. Что до системы управления огнем, то с ней не все ясно. Единственно что, пожалуй, можно утверждать наверняка, что к моменту прорыва централизованное управление огнем было на «Аскольде» нарушено.
На крейсере имелись две дальномерные станции, оснащенные микрометрами Люжоля-Мякишева, одна из них размещалась на верхнем мостике, а вторая – на кормовой надстройке. В ходе боя обе они были уничтожены, но точное время их гибели неясно. Однако же характер повреждений от попадания первого 305-мм снаряда в крейсер подсказывает, что носовая дальномерная станция была разрушена именно им (уничтожен верхний мостик, убит мичман Рклицкий «находившийся при определении расстояний). Кроме того, согласно общему описанию повреждений «Аскольда» не было другого попадания, которое могло бы претендовать на уничтожение носовой дальномерной станции. Что же до кормовой станции, то она, по всей видимости, на начало прорыва функционировала, но как мы уже говорили, связь в боевой рубке была нарушена, отчего данными этого поста нельзя было воспользоваться. А даже если бы такая возможность сохранилась, то все равно это было бесполезно, так как из боевой рубки нельзя было передать данные для стрельбы к орудиям.
Как известно, эти данные передавались из боевой рубки к орудиям при помощи дающих и принимающих циферблатов, последние были у каждого 152-мм орудия. Не останавливаясь сейчас подробно на архитектуре и конструкции системы управления огнем (мы еще вернемся к этому в цикле статей о «Варяге»), отметим, что на «Аскольде» она оказалась слишком уж… недолговечной. Уже после сражения на «Аскольде» было организовано собрание командира и офицеров крейсера «Аскольд» под председательством Н.К. Рейценштейна, целью которого было обобщение боевого опыта, полученного 28 июля 1904 г. В части артиллерии было сказано:
Собственно говоря, приборы централизованного управления стрельбой оказались на «Аскольде» настолько плохи, что офицерское собрание… умудрилось дойти до отрицания полезности централизованной наводки вообще! «Место старшего артиллерийского офицера не должно быть в боевой рубке, а его место во время боя – в батареях» - вот к какому выводу пришло офицеры крейсера.
Но вернемся к описанию состояния «Аскольда» - момент выхода циферблатов из строя неясен, так как термин «с первого же выстрела» весьма сложно привязать к конкретному времени. До начала прорыва крейсер весьма мало стрелял по противнику – длительное время следуя в кильватер броненосцам, «Аскольд» не мог рассчитывать добросить свои снаряды до противника, а в начала второго, когда крейсер стал целью для броненосцев Х. Того, он попытался им ответить, но сделал только 4 выстрела, потому что его снаряды не долетали до неприятеля. Затем, не желая оставлять свои корабли легкой мишенью для вражеских броненосцев, Н.К. Рейценштейн перевел свой отряд на левый траверз броненосцев, тем самым оказавшись «отгороженным» последними от 1-го боевого отряда Х. Того, но при этом имея способность быстро выдвинуться вперед, если, к примеру, японцы стали бы концентрировать свои миноносцы для атаки. Находясь в таком положении, корабли Н.К. Рейценштейна оставались неуязвимыми для вражеских броненосцев, но и сами не могли вести по ним огня, а другие корабли японцев были слишком далеко, чтобы по ним стрелять. Поэтому не исключено, что 4 152-мм снаряда – это все, что израсходовал «Аскольд» до начала прорыва. Вряд ли это могло привести к выходу из строя всех циферблатов 152-мм орудий, но, по большому счету, вышли ли они до начала прорыва или в самом его начале – вопрос чисто академический, так как в любом случае «Аскольд», прорываясь, не имел возможности централизованно управлять огнем своей артиллерии. Что же касается материальной части самих орудий, то, как известно, четыре пушки крейсера вышли из строя от поломки подъемных дуг, при этом на всех четырех ломались зубцы подъемной шестерни, и скорее всего это произошло уже в ходе прорыва, как собственно, и прочие повреждения орудий. Можно предполагать, что на начало прорыва все имеющиеся десять 152-мм орудий были исправны и могли вести огонь.
Таким образом, серьезными повреждениями «Аскольда» могло считаться некоторое снижение скорости хода и выход из строя централизованной системы управления артиллерией – остальное было малозначимо.
Положение русских и японских эскадр перед началом прорыва
Нижеследующая схема позволяет представить приблизительное расположение русских и японских сил:
Броненосцы Эскадры сильно растянулись – впереди шел «Ретвизан», за ним двигались «Пересвет» и «Победа», а «Полтава», державшая курс за ними, прилично отстала. Еще сильнее отставал «Севастополь», имевший повреждения в машине, последним шел «Цесаревич». Точное расстояние между кораблями указать невозможно, но, по мнению командира японского броненосного крейсера «Асама», «Цесаревич» отставал от «Севастополя» на 8 кабельтовых, а дистанция между остальными броненосцами составляла 4 кабельтова. Подобная оценка, при всей ее условности, может все-таки дать некоторое представление об имевших место расстояниях. Три крейсера Н.К. Рейценштейна: «Аскольд», «Паллада» и «Диана» шли по правому борту от «Пересвета» и «Победы», возможно «между траверзами» «Победы» и «Полтавы». Четвертый крейсер отряда – «Новик» в это время шел отдельно, располагаясь слева-спереди от «Ретвизана».
Что же до японцев, то они, фактически, окружили отступающие русские корабли. 1-ый боевой отряд Х. Того в ходе второй фазы боя следовал параллельно колонне русских броненосцев, а затем, когда строй эскадры распался, повернул на восток, препятствуя их дальнейшему прорыву. Затем, когда стало понятно, что русские броненосцы уходят на северо-запад, в Порт-Артур Х. Того вновь повернул, и пошел на этот раз на север. Вскоре после этого его концевые «Ниссин» и «Касуга» вышли и строя и пошли догонять русские корабли с юго-запада.
В это же самое время справа-спереди от русской эскадры ей навстречу шел 5-ый боевой отряд («Чин-Иен», «Мацусима», «Хасидате») и, отдельно от них, броненосный крейсер «Асама». Ну а на западе от наших броненосцев концентрировались японские миноносцы. Направление не юго-запад также не было свободным – там, навстречу друг другу шли 3-ий боевой отряд в составе бронепалубных крейсеров «Касаги», «Такасаго» и «Читосе» вместе с поддерживающим их броненосным «Якумо» с востока и 6-ой боевой отряд («Акаси», «Сума», «Акицусима») – с запада. Интересно, что на русских кораблях считали, что со всех сторон окружены миноносцами, некоторые очевидцы указывали, что видно было более 60 корабликов этого класса, что, конечно, много превышало их настоящее количество.
Не совсем ясно, вела ли эскадра бой с главными силами Х. Того к моменту начала прорыва. Точно известно, что после того, как русские броненосцы потеряли строй и повернули в Порт-Артур, они еще некоторое время перестреливались с японскими, и некоторые источники (включая рапорт самого Н.К. Рейценштейна) отмечают, что и в 18.50, когда «Аскольд» начал свой прорыв, стрельба все еще велась. Однако в этом возникают некоторые сомнения, потому что из других источников следует, что стрельба прекратилась, когда дистанция между эскадрами составляла 40 кабельтов, и с учетом того, что в 18.20 русские корабли уже шли в Порт-Артур (на северо-запад), а японские – в противоположную сторону, на восток, то, скорее всего, этот момент наступил ранее 18.50. Возможно, дело обстояло так: русские корабли сильно растянулись и часть из них прекратила стрелять, когда концевые все еще вели огонь. Вполне вероятно, что «Пересвет», «Победа» и «Полтава» прекратили перестрелку с кораблями Х. Того незадолго до 18.50, а идущий головным «Ретвизан», конечно, сделал это еще раньше. А вот концевые русские броненосцы «Севастополь» и, особенно, «Цесаревич» могли еще стрелять по японцам - те, пройдя на восток, повернули затем на север, и дистанция между эскадрами возрастала уже не так быстро. Официальная русская историография свидетельствует о том, что по «Цесаревичу» японские броненосцы стреляли до самых сумерек.
Цели прорыва, которые ставил Н.К. Рейценштейн
Тут вроде бы все ясно – начальник Отряда крейсеров пытался выполнить приказ покойного уже В.К. Витгефта и следовать во Владивосток, но на самом деле Н.К. Рейценштейн смотрел на вещи шире. Сам контр-адмирал изложил свои резоны (в рапорте наместнику от 1 сентября 1904 г.) так:
Интересно, что сам Н.К. Рейценштейн был уверен, что его прорыв спас основные силы русских от миноносцев противника: «… план японцев – окружить эскадру и делать ночью постоянные минные атаки – не удался» (в том же рапорте).
Однако в ходе прорыва начальник Отряда крейсеров увидел для себя и другую цель – увлечь за собой броненосцы. «Не видя никакого сигнала на «Пересвете»… спустил позывные крейсеров, оставив «следовать за мною» рассчитывая, что если князь Ухтомский выбыл из строя, то «Пересвет» пойдет за крейсерами». Надо сказать, что это заявление Н.К. Рейценштейна сегодня в некоторых кругах не принято воспринимать всерьез, и кое-кто дошел уже до обвинения контр-адмирала во лжи: мол, если бы Н.К. Рейценштейн и вправду хотел бы возглавить броненосцы и повести их за собой во Владивосток, то почему же он тогда во время прорыва развил скорость 20 узлов, которую не мог поддерживать ни один русский броненосец? Ответ на это дает сам Н.К. Рейценштейн в своих показаниях Следственной комиссии: «Был убежден, что, раз прорвется хотя бы один только крейсер, японцы непременно пошлют погоню, и пошлют два-три крейсера (малыми силами они не вступают в бой) и кольцо будет прорвано, что облегчит проход броненосцам». Надо сказать, что такая позиция более чем логична – на юго-западе русской эскадры имелись только 3-ий и 6-ой отряды, и, увлекая за собой, к примеру, крейсера типа «Такасаго», а то и «Якумо», «Аскольд» действительно мог проделать брешь в окруживших русскую эскадру силах в направлении, позволяющем возобновить прорыв во Владивосток.
Маневрирование русских кораблей в начальной фазе прорыва
В сущности, оно было чрезвычайно простым, хотя, тем не менее, содержит некоторые странности. В 18.50 «Аскольд» начал прорыв, двигаясь вдоль строя, по правому борту русских броненосцев, а затем повернул влево и прошел перед форштевнем «Ретвизана», держа курс на юго-запад и затем довернул к югу, куда, собственно, и следовал в ходе прорыва (незначительные изменения курса не в счет). Также понятна ситуация с «Новиком» - если «Аскольд» находился по правому борту броненосцев, то «Новик» - по левому, и он пошел в кильватер за «Аскольдом», когда тот обогнал броненосцы и перешел к ним на левый борт. Но почему за «Аскольдом» не последовали «Паллада» и «Диана», которые до начала прорыва следовали ему в кильватер? Н.К. Рейценштейн считал, что все дело в плохих ходовых качествах этих двух крейсеров: по его мнению, они просто не успевали следовать за «Аскольдом» и отстали, а ждать их он не мог, потому что скорость являлась важнейшей предпосылкой для прорыва.
Мы же позволим себе в этом усомниться. Дело в том, что «Аскольд» сперва двигался с весьма умеренной скоростью, сам Н.К. Рейценштейн в рапорте Наместнику указывает: «Проходя эскадру, имел скорость 18 узлов, а прорывая кольцо – 20 узлов». Безусловно, ходовые качества «богинь», как называли «Палладу» и «Диану», были далеки от ожиданий моряков, но все же «Паллада», со слов ее командира, капитана 1-го ранга Сарнавского давала в бою 17 узлов хода, а «Диана», по согласно рапорта командовавшего крейсером князя Ливена, уверенно держала 17,5 узлов. Таким образом, оба этих крейсера вполне могли держаться за «Аскольдом», пока он обгонял броненосцы, разве что с небольшим отставанием, и оторваться от них он мог лишь тогда, когда перейдя на левый борт эскадры, дал 20 узлов. Однако ничего такого не произошло – крейсер «Паллада», например, вообще никуда не пошел, так и оставшись по правому борту русских броненосцев! Почему так получилось? Скорее всего в том, что «Паллада» и «Диана» не устремились в прорыв, следует винить самого Н.К. Рейценштейна, а точнее – ту путаницу во флажных сигналах, которую устроили на «Аскольде». Но – по порядку.
Итак, в 18.50 «Аскольд» начал прорыв, увеличив ход до 18 узлов и подняв сигнал «Быть в строю кильватер». И это стало первой его ошибкой, потому что данный приказ допускал двоякое толкование.
Если бы подобный приказ был отдан в первой или второй фазе сражения, но до того, как «Цесаревич» поднял «Адмирал передает командование», то никакой путаницы бы не возникло. Как известно, Н.К. Рейценштейн был начальником Отряда крейсеров, ну, и отдавать приказы он мог, разумеется, именно крейсерам – у броненосцев был свой командующий. Таким образом, в это время его «Быть в строю кильватера» являлось распоряжением крейсерам, и только крейсерам.
Однако же в 18.50 с руководством эскадрой возникла путаница. Ее должен был возглавить князь Ухтомский, и он пытался это сделать, но его «Пересвет» был настолько избит японскими снарядами (этот броненосец в бою 28 июля 1904 г пострадал наиболее тяжело), что ему просто не на чем было поднимать флаги и сигналы. От этого складывалось впечатление, что эскадрой не командует никто и многие могли счесть, что контр-адмирал Н.К. Рейценштейн теперь является старшим офицером эскадры – он и сам допускал подобное. Так вот, в таких условиях флажный приказ «Быть в строю кильватера» мог быть воспринят не как команду крейсерам, а как распоряжение всей эскадре. И именно так, похоже, поняли его на «Палладе» - ну и приступили к исполнению конечно.
Дело в том, что, получив приказ «Быть в строю кильватера», обращенному к крейсерам, «Палладе» следовало бы пойти следом за «Аскольдом», но в случае, когда этот сигнал обращался ко всей эскадре, «Паллада» должна была занять место в строю согласно первоначальной диспозиции – то есть за броненосцами. И вот, судя по всему, именно это на «Палладе» и попытались сделать. В результате, вместо того, чтобы, ускорившись, следовать за «Аскольдом», «Паллада» попыталась занять место в «броненосном» строю… Что до «Дианы», то на ней, судя по всему, просто пошли в кильватер за «Палладой». Винить князя Ливена за такое решение нельзя, по одной простой причине: дело в том, что сигналы, поднятые на флагмане, хорошо видны только на следующем за ним корабле, на третьем в строю – уже очень так себе, а четвертый, зачастую, не видит их вовсе. Поэтому, зачастую командир может ориентироваться не то, что он видит (или не видит) на фалах флагманского корабля, а на то, как поступает идущий впереди мателот.
На «Аскольде», похоже, сообразили свою ошибку, и спустя 10 минут после первого сигнала подняли «Крейсерам следовать за мной», чем четко обозначили свое намерение. Но «Аскольд» к тому моменту уже выдвинулся вперед, и «Паллада» с «Дианой» никак не могли бы быстро догнать его, а самое главное – проходя мимо «Пересвета» и не видя на нем адмиральского флага, Н.К. Рейценштейн решил увлечь за собой броненосцы, и сигнал «Крейсерам следовать за мной» был спущен. Теперь «Быть в строе кильватера» вновь и очевидно относилось ко всей эскадре, и что должны были думать на «Палладе» и «Диане»?
На последней, впрочем, догадались, что именно собрался делать Н.К. Рейценштейн (по всей видимости, когда тот, развив 20 узлов, ринулся на юг), и «Диана» предприняла попытку догнать «Аскольд» и «Новик», который к тому моменту пошел за «Аскольдом», но вот тут, конечно, «Диана» со своими 17,5 узлами догнать скороходов эскадры никак не могла .
Продолжение следует...
Согласно источнику, начальник Отряда крейсеров Эскадры Тихого океана контр-адмирал Н.К. Рейценштейн принял решение о самостоятельном прорыве вечером, вскоре после того, как русские броненосцы повернули обратно к Порт-Артуру. В это время японские корабли, в общем, почти окружили русских – только северо-западное направление (в Порт-Артур) оставалось открытым. Оценив обстановку, Н.К. Рейценштейн увидел, что лучше всего будет прорываться на юго-запад, так как там дорогу русским крейсерам преграждал лишь 3-ий японский боевой отряд. «Аскольд» поднял сигнал «Крейсерам следовать за мной» и увеличил ход:
«В 18 ч 50 мин «Аскольд» открыл огонь и направился прямо на броненосный крейсер «Асама», шедший отдельно. Вскоре на «Асаме» вспыхнул пожар, вследствие чего японский крейсер «увеличил ход и стал удаляться»».
Отогнав, таким образом, «Асаму», «Аскольд» и «Новик» прошли по правому борту русских броненосцев и обогнали их. Затем контр-адмирал повернул свой отряд сперва на юго-запад и затем на юг, но тихоходные «Паллада» и «Диана» отстали: «Аскольд» и «Новик» остались вдвоем.
«Броненосный крейсер «Якумо» направился к «Аскольду», ведя по нему огонь из 203-мм и 152-мм орудий. За ним сверкали вспышками выстрелов крейсеры 6-го отряда, также преграждавшие путь нашим кораблям. Слева и сзади в погоню пустились крейсеры 3-го отряда контр-адмирала Дева. Концевой корабль 1-го боевого отряда «Ниссин» и корабли 5-го отряда также перенесли огонь на «Аскольд»».
Как головному «Аскольду» удалось уцелеть, угодив в фокус сразу трех отрядов японских кораблей? В.Я. Крестьянинов и С.В. Молодцов говорят так: «Высокая скорость, маневренность и меткость ответного огня объясняют тот факт, что крейсер уцелел в чудовищном урагане огня». «Аскольд» пошел прямо на «Якумо», возглавлявший 3-ий отряд, и вскоре:
«…огонь «Аскольда» нанес повреждения крейсеру типа «Такасаго», а на «Якумо» вспыхнул пожар, и тот отвернул. «Аскольд» и «Новик» пронеслись буквально за его кормой. Четыре японских миноносца вышли в атаку на русские крейсеры справа, с носовых курсовых углов. С «Аскольда» видели пуск четырех торпед, которые, к счастью, прошли мимо. На миноносцы врага перенесли огонь орудия правого борта, и японцы отвернули».
Таким образом, мы видим завораживающую картину прорыва двух относительно слабых кораблей сквозь многократно превосходящие силы противника: более того, в ходе его осуществления артиллеристы «Аскольда» сумели повредить и заставить отойти последовательно два больших броненосных крейсера японцев – сначала «Асаму», а затем – «Якумо». Но и другие японские корабли получили повреждения от его огня. Все вышесказанное явно свидетельствует о том, что большой бронепалубный крейсер (каковым являлся «Аскольд») в умелых руках представлял собой большую силу, способную эффективно противостоять куда более мощным броненосным крейсерам. Разумеется, с ним был еще и «Новик», но, конечно, по умолчанию основные лавры достались флагману Н.К. Рейценштейна: поверить в то, что многочисленные повреждения японским кораблям нанесли 120-мм пушки «Новика», было едва ли возможно.
И, конечно, на фоне боя «Варяга» и «Корейца» в Чемульпо 27 января 1904 г., действия «Аскольда» смотрятся куда как выигрышнее: ведь «Варягу» противостоял только один большой броненосный крейсер «Асама», и, как мы сегодня знаем, «Варяг» не смог причинить ему не то, что серьезных, но и вообще каких бы то ни было повреждений. Все это, естественно, заставляет нас сравнивать действия «Аскольда» и «Варяга» с весьма негативным результатом для последнего.
Но давайте попробуем разобраться, насколько правдива привычная нам картина боя «Аскольда» и «Новика». Как мы можем видеть, их прорыв может быть разделен на 2 эпизода – бой с «Асамой» и японским 5-ым боевым отрядом, затем небольшой перерыв, пока крейсера обходили броненосцы по носу и поворачивали сперва на юго-запад, и затем на юг, и затем – бой с «Якумо» и 6-ым боевым отрядом. Именно в такой последовательности мы и будем их рассматривать.
Состояние крейсера «Аскольд» перед прорывом
"Аскольд" на ходовых испытаниях
К тому моменту, когда Н.К. Рейценштейн решился на прорыв, состояние его флагмана было следующим. Крейсер до этого момента мало участвовал в бою, поскольку в первой фазе сражения в Желтом море шел в хвосте колонны броненосцев и расстояния были достаточно велики для его орудий, тем не менее, повреждения он все-таки получил. В 13.09 снаряд калибра 305-мм попал в основание первой дымовой трубы, отчего последняя была сплюснута, дымоход – перекрыт, котел – поврежден. Кроме того, была перебита пожарная магистраль, уничтожен ходовой мостик, радиотелеграфная рубка, и, что куда более важно в бою – оказались повреждены переговорные трубы и телефонные провода, то есть управление крейсером до известной степени оказалось нарушено. Собственно говоря, в боевой рубке из средств управления остался только машинный телеграф и таинственный «телемоторъ» (что это такое, автор настоящей статьи не знает, но он упоминается в рапорте контр-адмирала). Голосовая связь все же была восстановлена весьма оригинальным способом – были проброшены резиновые шланги, которые до известной степени заменяли поврежденные переговорные трубы, но все же, основным средством связи на крейсере с этого момента и до конца боя оставались ординарцы. Из-за выхода из строя 1-го котла, крейсер больше не мог развить полной скорости и, вероятно, мог поддерживать длительное время не более 20 узлов.
Все это проделало с кораблем одно-единственное попадание 305-мм "чемодана", а спустя три минуты снаряд неустановленного калибра (но вряд ли он был менее 152-мм, в рапорте И.К. Реценштейна упоминается, что он был 305-мм) попал в корму крейсера с правого борта, совершенно разгромив каюту штурмана и произведя небольшой пожар. С огнем быстро справились, и серьезных последствий это попадание не имело, но стало поводом для исторического курьеза: энергией взрыва и огнем штурманская каюта была совершенно уничтожена, и единственной вещью, которая в ней уцелела… был ящик с хронометрами.
Несмотря на отсутствие боевых повреждений, артиллерия крейсера оказалась серьезно ослаблена. Начать с того, что утром 28 июля «Аскольд» пошел в бой, не имея полного вооружения – с него были сняты на нужды крепости два 152-мм, два 75-мм и два 37-мм орудия. Что до системы управления огнем, то с ней не все ясно. Единственно что, пожалуй, можно утверждать наверняка, что к моменту прорыва централизованное управление огнем было на «Аскольде» нарушено.
На крейсере имелись две дальномерные станции, оснащенные микрометрами Люжоля-Мякишева, одна из них размещалась на верхнем мостике, а вторая – на кормовой надстройке. В ходе боя обе они были уничтожены, но точное время их гибели неясно. Однако же характер повреждений от попадания первого 305-мм снаряда в крейсер подсказывает, что носовая дальномерная станция была разрушена именно им (уничтожен верхний мостик, убит мичман Рклицкий «находившийся при определении расстояний). Кроме того, согласно общему описанию повреждений «Аскольда» не было другого попадания, которое могло бы претендовать на уничтожение носовой дальномерной станции. Что же до кормовой станции, то она, по всей видимости, на начало прорыва функционировала, но как мы уже говорили, связь в боевой рубке была нарушена, отчего данными этого поста нельзя было воспользоваться. А даже если бы такая возможность сохранилась, то все равно это было бесполезно, так как из боевой рубки нельзя было передать данные для стрельбы к орудиям.
Как известно, эти данные передавались из боевой рубки к орудиям при помощи дающих и принимающих циферблатов, последние были у каждого 152-мм орудия. Не останавливаясь сейчас подробно на архитектуре и конструкции системы управления огнем (мы еще вернемся к этому в цикле статей о «Варяге»), отметим, что на «Аскольде» она оказалась слишком уж… недолговечной. Уже после сражения на «Аскольде» было организовано собрание командира и офицеров крейсера «Аскольд» под председательством Н.К. Рейценштейна, целью которого было обобщение боевого опыта, полученного 28 июля 1904 г. В части артиллерии было сказано:
«Циферблаты с первого же выстрела были выведены из строя, а потому, полезные в мирное время для удобства обучения, они в военное время совершенно бесполезны; все основывается на голосовой связи и присутствии офицера, к чему и в мирное время надо стремиться».
Собственно говоря, приборы централизованного управления стрельбой оказались на «Аскольде» настолько плохи, что офицерское собрание… умудрилось дойти до отрицания полезности централизованной наводки вообще! «Место старшего артиллерийского офицера не должно быть в боевой рубке, а его место во время боя – в батареях» - вот к какому выводу пришло офицеры крейсера.
Но вернемся к описанию состояния «Аскольда» - момент выхода циферблатов из строя неясен, так как термин «с первого же выстрела» весьма сложно привязать к конкретному времени. До начала прорыва крейсер весьма мало стрелял по противнику – длительное время следуя в кильватер броненосцам, «Аскольд» не мог рассчитывать добросить свои снаряды до противника, а в начала второго, когда крейсер стал целью для броненосцев Х. Того, он попытался им ответить, но сделал только 4 выстрела, потому что его снаряды не долетали до неприятеля. Затем, не желая оставлять свои корабли легкой мишенью для вражеских броненосцев, Н.К. Рейценштейн перевел свой отряд на левый траверз броненосцев, тем самым оказавшись «отгороженным» последними от 1-го боевого отряда Х. Того, но при этом имея способность быстро выдвинуться вперед, если, к примеру, японцы стали бы концентрировать свои миноносцы для атаки. Находясь в таком положении, корабли Н.К. Рейценштейна оставались неуязвимыми для вражеских броненосцев, но и сами не могли вести по ним огня, а другие корабли японцев были слишком далеко, чтобы по ним стрелять. Поэтому не исключено, что 4 152-мм снаряда – это все, что израсходовал «Аскольд» до начала прорыва. Вряд ли это могло привести к выходу из строя всех циферблатов 152-мм орудий, но, по большому счету, вышли ли они до начала прорыва или в самом его начале – вопрос чисто академический, так как в любом случае «Аскольд», прорываясь, не имел возможности централизованно управлять огнем своей артиллерии. Что же касается материальной части самих орудий, то, как известно, четыре пушки крейсера вышли из строя от поломки подъемных дуг, при этом на всех четырех ломались зубцы подъемной шестерни, и скорее всего это произошло уже в ходе прорыва, как собственно, и прочие повреждения орудий. Можно предполагать, что на начало прорыва все имеющиеся десять 152-мм орудий были исправны и могли вести огонь.
Таким образом, серьезными повреждениями «Аскольда» могло считаться некоторое снижение скорости хода и выход из строя централизованной системы управления артиллерией – остальное было малозначимо.
Положение русских и японских эскадр перед началом прорыва
Нижеследующая схема позволяет представить приблизительное расположение русских и японских сил:
Броненосцы Эскадры сильно растянулись – впереди шел «Ретвизан», за ним двигались «Пересвет» и «Победа», а «Полтава», державшая курс за ними, прилично отстала. Еще сильнее отставал «Севастополь», имевший повреждения в машине, последним шел «Цесаревич». Точное расстояние между кораблями указать невозможно, но, по мнению командира японского броненосного крейсера «Асама», «Цесаревич» отставал от «Севастополя» на 8 кабельтовых, а дистанция между остальными броненосцами составляла 4 кабельтова. Подобная оценка, при всей ее условности, может все-таки дать некоторое представление об имевших место расстояниях. Три крейсера Н.К. Рейценштейна: «Аскольд», «Паллада» и «Диана» шли по правому борту от «Пересвета» и «Победы», возможно «между траверзами» «Победы» и «Полтавы». Четвертый крейсер отряда – «Новик» в это время шел отдельно, располагаясь слева-спереди от «Ретвизана».
Что же до японцев, то они, фактически, окружили отступающие русские корабли. 1-ый боевой отряд Х. Того в ходе второй фазы боя следовал параллельно колонне русских броненосцев, а затем, когда строй эскадры распался, повернул на восток, препятствуя их дальнейшему прорыву. Затем, когда стало понятно, что русские броненосцы уходят на северо-запад, в Порт-Артур Х. Того вновь повернул, и пошел на этот раз на север. Вскоре после этого его концевые «Ниссин» и «Касуга» вышли и строя и пошли догонять русские корабли с юго-запада.
В это же самое время справа-спереди от русской эскадры ей навстречу шел 5-ый боевой отряд («Чин-Иен», «Мацусима», «Хасидате») и, отдельно от них, броненосный крейсер «Асама». Ну а на западе от наших броненосцев концентрировались японские миноносцы. Направление не юго-запад также не было свободным – там, навстречу друг другу шли 3-ий боевой отряд в составе бронепалубных крейсеров «Касаги», «Такасаго» и «Читосе» вместе с поддерживающим их броненосным «Якумо» с востока и 6-ой боевой отряд («Акаси», «Сума», «Акицусима») – с запада. Интересно, что на русских кораблях считали, что со всех сторон окружены миноносцами, некоторые очевидцы указывали, что видно было более 60 корабликов этого класса, что, конечно, много превышало их настоящее количество.
Не совсем ясно, вела ли эскадра бой с главными силами Х. Того к моменту начала прорыва. Точно известно, что после того, как русские броненосцы потеряли строй и повернули в Порт-Артур, они еще некоторое время перестреливались с японскими, и некоторые источники (включая рапорт самого Н.К. Рейценштейна) отмечают, что и в 18.50, когда «Аскольд» начал свой прорыв, стрельба все еще велась. Однако в этом возникают некоторые сомнения, потому что из других источников следует, что стрельба прекратилась, когда дистанция между эскадрами составляла 40 кабельтов, и с учетом того, что в 18.20 русские корабли уже шли в Порт-Артур (на северо-запад), а японские – в противоположную сторону, на восток, то, скорее всего, этот момент наступил ранее 18.50. Возможно, дело обстояло так: русские корабли сильно растянулись и часть из них прекратила стрелять, когда концевые все еще вели огонь. Вполне вероятно, что «Пересвет», «Победа» и «Полтава» прекратили перестрелку с кораблями Х. Того незадолго до 18.50, а идущий головным «Ретвизан», конечно, сделал это еще раньше. А вот концевые русские броненосцы «Севастополь» и, особенно, «Цесаревич» могли еще стрелять по японцам - те, пройдя на восток, повернули затем на север, и дистанция между эскадрами возрастала уже не так быстро. Официальная русская историография свидетельствует о том, что по «Цесаревичу» японские броненосцы стреляли до самых сумерек.
Цели прорыва, которые ставил Н.К. Рейценштейн
Тут вроде бы все ясно – начальник Отряда крейсеров пытался выполнить приказ покойного уже В.К. Витгефта и следовать во Владивосток, но на самом деле Н.К. Рейценштейн смотрел на вещи шире. Сам контр-адмирал изложил свои резоны (в рапорте наместнику от 1 сентября 1904 г.) так:
«По моему разумению прорвать кольцо было до крайности необходимо, и прорвать его во что бы то ни стало, даже жертвуя крейсером – для высвобождения эскадры из придуманной японцами ловушки и для отвлечения части огня от броненосцев; иначе кольцо успели бы замкнуть плотно, оставив, быть может, небольшой проход к Артуру чтобы загонять эскадру на мины, а темнота наступала – и я не хочу и думать – что только могло бы быть дальше с эскадрою, окруженную неприятельскую эскадрою с многочисленным количеством миноносцев».
Интересно, что сам Н.К. Рейценштейн был уверен, что его прорыв спас основные силы русских от миноносцев противника: «… план японцев – окружить эскадру и делать ночью постоянные минные атаки – не удался» (в том же рапорте).
Однако в ходе прорыва начальник Отряда крейсеров увидел для себя и другую цель – увлечь за собой броненосцы. «Не видя никакого сигнала на «Пересвете»… спустил позывные крейсеров, оставив «следовать за мною» рассчитывая, что если князь Ухтомский выбыл из строя, то «Пересвет» пойдет за крейсерами». Надо сказать, что это заявление Н.К. Рейценштейна сегодня в некоторых кругах не принято воспринимать всерьез, и кое-кто дошел уже до обвинения контр-адмирала во лжи: мол, если бы Н.К. Рейценштейн и вправду хотел бы возглавить броненосцы и повести их за собой во Владивосток, то почему же он тогда во время прорыва развил скорость 20 узлов, которую не мог поддерживать ни один русский броненосец? Ответ на это дает сам Н.К. Рейценштейн в своих показаниях Следственной комиссии: «Был убежден, что, раз прорвется хотя бы один только крейсер, японцы непременно пошлют погоню, и пошлют два-три крейсера (малыми силами они не вступают в бой) и кольцо будет прорвано, что облегчит проход броненосцам». Надо сказать, что такая позиция более чем логична – на юго-западе русской эскадры имелись только 3-ий и 6-ой отряды, и, увлекая за собой, к примеру, крейсера типа «Такасаго», а то и «Якумо», «Аскольд» действительно мог проделать брешь в окруживших русскую эскадру силах в направлении, позволяющем возобновить прорыв во Владивосток.
Маневрирование русских кораблей в начальной фазе прорыва
В сущности, оно было чрезвычайно простым, хотя, тем не менее, содержит некоторые странности. В 18.50 «Аскольд» начал прорыв, двигаясь вдоль строя, по правому борту русских броненосцев, а затем повернул влево и прошел перед форштевнем «Ретвизана», держа курс на юго-запад и затем довернул к югу, куда, собственно, и следовал в ходе прорыва (незначительные изменения курса не в счет). Также понятна ситуация с «Новиком» - если «Аскольд» находился по правому борту броненосцев, то «Новик» - по левому, и он пошел в кильватер за «Аскольдом», когда тот обогнал броненосцы и перешел к ним на левый борт. Но почему за «Аскольдом» не последовали «Паллада» и «Диана», которые до начала прорыва следовали ему в кильватер? Н.К. Рейценштейн считал, что все дело в плохих ходовых качествах этих двух крейсеров: по его мнению, они просто не успевали следовать за «Аскольдом» и отстали, а ждать их он не мог, потому что скорость являлась важнейшей предпосылкой для прорыва.
Мы же позволим себе в этом усомниться. Дело в том, что «Аскольд» сперва двигался с весьма умеренной скоростью, сам Н.К. Рейценштейн в рапорте Наместнику указывает: «Проходя эскадру, имел скорость 18 узлов, а прорывая кольцо – 20 узлов». Безусловно, ходовые качества «богинь», как называли «Палладу» и «Диану», были далеки от ожиданий моряков, но все же «Паллада», со слов ее командира, капитана 1-го ранга Сарнавского давала в бою 17 узлов хода, а «Диана», по согласно рапорта командовавшего крейсером князя Ливена, уверенно держала 17,5 узлов. Таким образом, оба этих крейсера вполне могли держаться за «Аскольдом», пока он обгонял броненосцы, разве что с небольшим отставанием, и оторваться от них он мог лишь тогда, когда перейдя на левый борт эскадры, дал 20 узлов. Однако ничего такого не произошло – крейсер «Паллада», например, вообще никуда не пошел, так и оставшись по правому борту русских броненосцев! Почему так получилось? Скорее всего в том, что «Паллада» и «Диана» не устремились в прорыв, следует винить самого Н.К. Рейценштейна, а точнее – ту путаницу во флажных сигналах, которую устроили на «Аскольде». Но – по порядку.
Итак, в 18.50 «Аскольд» начал прорыв, увеличив ход до 18 узлов и подняв сигнал «Быть в строю кильватер». И это стало первой его ошибкой, потому что данный приказ допускал двоякое толкование.
Если бы подобный приказ был отдан в первой или второй фазе сражения, но до того, как «Цесаревич» поднял «Адмирал передает командование», то никакой путаницы бы не возникло. Как известно, Н.К. Рейценштейн был начальником Отряда крейсеров, ну, и отдавать приказы он мог, разумеется, именно крейсерам – у броненосцев был свой командующий. Таким образом, в это время его «Быть в строю кильватера» являлось распоряжением крейсерам, и только крейсерам.
Однако же в 18.50 с руководством эскадрой возникла путаница. Ее должен был возглавить князь Ухтомский, и он пытался это сделать, но его «Пересвет» был настолько избит японскими снарядами (этот броненосец в бою 28 июля 1904 г пострадал наиболее тяжело), что ему просто не на чем было поднимать флаги и сигналы. От этого складывалось впечатление, что эскадрой не командует никто и многие могли счесть, что контр-адмирал Н.К. Рейценштейн теперь является старшим офицером эскадры – он и сам допускал подобное. Так вот, в таких условиях флажный приказ «Быть в строю кильватера» мог быть воспринят не как команду крейсерам, а как распоряжение всей эскадре. И именно так, похоже, поняли его на «Палладе» - ну и приступили к исполнению конечно.
Дело в том, что, получив приказ «Быть в строю кильватера», обращенному к крейсерам, «Палладе» следовало бы пойти следом за «Аскольдом», но в случае, когда этот сигнал обращался ко всей эскадре, «Паллада» должна была занять место в строю согласно первоначальной диспозиции – то есть за броненосцами. И вот, судя по всему, именно это на «Палладе» и попытались сделать. В результате, вместо того, чтобы, ускорившись, следовать за «Аскольдом», «Паллада» попыталась занять место в «броненосном» строю… Что до «Дианы», то на ней, судя по всему, просто пошли в кильватер за «Палладой». Винить князя Ливена за такое решение нельзя, по одной простой причине: дело в том, что сигналы, поднятые на флагмане, хорошо видны только на следующем за ним корабле, на третьем в строю – уже очень так себе, а четвертый, зачастую, не видит их вовсе. Поэтому, зачастую командир может ориентироваться не то, что он видит (или не видит) на фалах флагманского корабля, а на то, как поступает идущий впереди мателот.
На «Аскольде», похоже, сообразили свою ошибку, и спустя 10 минут после первого сигнала подняли «Крейсерам следовать за мной», чем четко обозначили свое намерение. Но «Аскольд» к тому моменту уже выдвинулся вперед, и «Паллада» с «Дианой» никак не могли бы быстро догнать его, а самое главное – проходя мимо «Пересвета» и не видя на нем адмиральского флага, Н.К. Рейценштейн решил увлечь за собой броненосцы, и сигнал «Крейсерам следовать за мной» был спущен. Теперь «Быть в строе кильватера» вновь и очевидно относилось ко всей эскадре, и что должны были думать на «Палладе» и «Диане»?
На последней, впрочем, догадались, что именно собрался делать Н.К. Рейценштейн (по всей видимости, когда тот, развив 20 узлов, ринулся на юг), и «Диана» предприняла попытку догнать «Аскольд» и «Новик», который к тому моменту пошел за «Аскольдом», но вот тут, конечно, «Диана» со своими 17,5 узлами догнать скороходов эскадры никак не могла .
Продолжение следует...
Информация