Операция «Ультра», или История о том, как поляки с британцами «Энигму» взломали. Часть 2
Поляки в 1931 году неожиданно получили важную и своевременную помощь от французских спецслужб: в Германии объявился предатель среди сотрудников Министерства обороны, который вышел на правительство Франции с предложением продать секретные документы. Это был Ганс-Тило Шмидт, и среди его «товара» оказалось руководство по эксплуатации немецкой шифровальной машины «Энигма». В историю разведки Шмидт вошел под кодовыми именами «Asche» или «Source D» и закончил свою жизнь вполне закономерно — в 1943 году в застенках гестапо.
Ганс-Тило Шмидт. Источник: wikipedia.ru
Однако до момента ареста предатель идеалов Третьего рейха активно сотрудничал с французами и, в частности, передал им 38 шифровальных книг для «Энигмы». И если бы немцы не оккупировали Францию и не нашли в архивах вражеской разведки свидетельства наличия «крота», то Шмидт так бы и оставался незасвеченным. О важности агента очень красноречиво говорил польский криптоаналитик Мариан Режевский: «Документы Аше были словно манна с небес, и все двери сразу же открылись». Но вернемся в 1931 год, где представители Второго бюро (французская разведка) агент Рудольф Лемуан и начальник шифровального отдела Гюстав Бертран ударили со Шмидтом по рукам, и сделка на 10 тыс. марок состоялась.
Рудольф Лемуан. Источник: wikipedia.ru
Французские криптографы ознакомились с ценнейшей информацией по машине «Энигме», поняли, как она шифрует сообщения, но вот самостоятельно декодировать её послания не смогли. Расстроенные спецы Второго бюро обратились к англичанам, но и они оказались бессильны. Получив соответствующие полномочия, Гюстав Бертран передал информацию польским криптографам, но они лишь сделали вывод о том, что немцы адаптировали коммерческую «Энигму» под армейские нужды. Никакого особого прорыва в расшифровке даже европейские лидеры криптографии, поляки, обеспечить не смогли. В итоге агентура Второго бюро принялась тормошить старого знакомого Ганса-Тило Шмидта, который уже, очевидно, потратил гонорар за сделку. В итоге в мае и сентябре 1932 года Шмидт передал Франции новые ключевые установки по «Энигме».
Контакты поляков и французов в сфере расшифровки были очень своеобразными: спецы из Второго бюро не могли самостоятельно разобраться с шифрами и шли на поклон к полякам. А представители Польши охотно пользовались разведданными чужой страны и всячески уверяли французов в скором решении вопроса. На самом деле Польша очень неохотно делилась результатами работы по направлению «Энигма». Для союзников оставалось тайной, что в этой стране уже построена модель немецкой шифровальной машины для полноценной обкатки приемов дешифровки. Мало того, к 1933 году поляки могли фактически читать шифровки «Энигмы». И здесь снова не обошлось без работы разведки.
В 1930-х годам польские спецслужбы обнаружили в юго-восточной Германии завод по производству немецких шифровальных машин. Группа подпольщиков с 1933 года активно включилась в процесс изучения этого секретного завода и результаты оказались весьма ценными для криптоанализа. Но все это разрушилось с приходом 1938 года, когда немцы изменили процедуру использования ключевых установок, введя, в частности, разовые ключевые установки, формирующие уникальные начальные положения дисков, меняющиеся при каждом сеансе связи. С этого года у поляков появились заметные трудности в дешифровке.
Проблему нужно было как-то решать, и на фирму AVA приехал Мариан Режевский с твердым намерением сделать «Анти-Энигму», способную «хакнуть» немецкий супершифр. Устройство получило название «Бомба» и представляло из себя шесть соединенных между собой «Энигм». Принцип был в общих чертах прост: сообщение расшифровывалось с помощью перебора начальных положений дисков.
Англо-польские модели машины "Бомба". Источник: fofoi.ru
Делала это «Бомба» ориентировочно за два часа, при этом издавая звук тикающих часов, за что и получила своё название. С целью ускорить дешифровку поляки запускали несколько «Бомб» параллельно. Примечательно, что вся эта история была вне ведома англичан и французов, продолжавших делиться с Польшей результатами агентурной работы со Шмидтом. Сложностей «Бомбе» немцы доставили в 1938 году, установив сразу пять дисков, из которых только три участвовали в ключевой установке. Ума у поляков на взлом такого материала не хватило, и они летом 1939 года обратились за помощью к англичанам и французам. Два дня в июле этого же года в Варшаве английский криптоаналитик Дилли Нокс, директор английской Правительственной криптографической школы Алистер Деннистон, начальник шифровального отдела Второго бюро Гюстав Бертран и его коллега Генри Бракени приходили в себя от польского эгоизма в вопросе «Энигмы».
"Бомбы" в музее в Блетчли-Парке. Источник: fofoi.ru
Поляки передали в те дни по одной копии шифраторов Англии и Франции, а также подлинную инновацию тех времен – перфокарты с подробными инструкциями, как их использовать и изготавливать. Когда немцы оккупировали Польшу, местное шифровальное бюро бежало во Францию через Румынию, заранее уничтожив все «Энигмы» и «Бомбы». Сделали они это мастерски, нацисты даже не заподозрили самого факта польских работ по дешифровке. С этого момента началась совместная франко-польская работа по проблематике немецких кодов – до апреля 1940 года удалось прочитать 15 тыс. приказов, директив и прочих вражеских сообщений. Когда пришла очередь Франции стать частью Третьего рейха, работы закономерно пришлось свернуть, но вот так тщательно, по-польски, замести следы не удалось, что и позволило гестапо в итоге выйти на след Ганса-Тило Шмидта.
Наиболее удачно распорядились польским наследством англичане, организовав на своей территории масштабную операцию «Ультра», собрав в местечке Блетчли-Парк в графстве Бэкингемшир своих лучших лингвистов, криптографов и математиков. Отличительной стороной «Ультра» стал уникальный режим секретности, которым британцы окружили Блетчли-Парк. Бывший руководитель службы безопасности Великобритании Ф. Уинтерботэм по этому поводу как-то сказал: «Я указал, что потребуются очень строгие правила, регламентирующие число людей, которые могут знать о существовании такой информации, и особые правила для тех, кто получает информацию: запрет предпринимать какие-то ни было действия, которые могут вызвать подозрение у противника, либо подтвердить его опасения, что союзному командованию были известны его планы… В известных условиях может оказаться соблазнительным нанести удар, который выдаст тайну…» И англичане далеко шагнули в реализации своей «ультрасекретности».
Ганс-Тило Шмидт. Источник: wikipedia.ru
Однако до момента ареста предатель идеалов Третьего рейха активно сотрудничал с французами и, в частности, передал им 38 шифровальных книг для «Энигмы». И если бы немцы не оккупировали Францию и не нашли в архивах вражеской разведки свидетельства наличия «крота», то Шмидт так бы и оставался незасвеченным. О важности агента очень красноречиво говорил польский криптоаналитик Мариан Режевский: «Документы Аше были словно манна с небес, и все двери сразу же открылись». Но вернемся в 1931 год, где представители Второго бюро (французская разведка) агент Рудольф Лемуан и начальник шифровального отдела Гюстав Бертран ударили со Шмидтом по рукам, и сделка на 10 тыс. марок состоялась.
Рудольф Лемуан. Источник: wikipedia.ru
Французские криптографы ознакомились с ценнейшей информацией по машине «Энигме», поняли, как она шифрует сообщения, но вот самостоятельно декодировать её послания не смогли. Расстроенные спецы Второго бюро обратились к англичанам, но и они оказались бессильны. Получив соответствующие полномочия, Гюстав Бертран передал информацию польским криптографам, но они лишь сделали вывод о том, что немцы адаптировали коммерческую «Энигму» под армейские нужды. Никакого особого прорыва в расшифровке даже европейские лидеры криптографии, поляки, обеспечить не смогли. В итоге агентура Второго бюро принялась тормошить старого знакомого Ганса-Тило Шмидта, который уже, очевидно, потратил гонорар за сделку. В итоге в мае и сентябре 1932 года Шмидт передал Франции новые ключевые установки по «Энигме».
Контакты поляков и французов в сфере расшифровки были очень своеобразными: спецы из Второго бюро не могли самостоятельно разобраться с шифрами и шли на поклон к полякам. А представители Польши охотно пользовались разведданными чужой страны и всячески уверяли французов в скором решении вопроса. На самом деле Польша очень неохотно делилась результатами работы по направлению «Энигма». Для союзников оставалось тайной, что в этой стране уже построена модель немецкой шифровальной машины для полноценной обкатки приемов дешифровки. Мало того, к 1933 году поляки могли фактически читать шифровки «Энигмы». И здесь снова не обошлось без работы разведки.
В 1930-х годам польские спецслужбы обнаружили в юго-восточной Германии завод по производству немецких шифровальных машин. Группа подпольщиков с 1933 года активно включилась в процесс изучения этого секретного завода и результаты оказались весьма ценными для криптоанализа. Но все это разрушилось с приходом 1938 года, когда немцы изменили процедуру использования ключевых установок, введя, в частности, разовые ключевые установки, формирующие уникальные начальные положения дисков, меняющиеся при каждом сеансе связи. С этого года у поляков появились заметные трудности в дешифровке.
Проблему нужно было как-то решать, и на фирму AVA приехал Мариан Режевский с твердым намерением сделать «Анти-Энигму», способную «хакнуть» немецкий супершифр. Устройство получило название «Бомба» и представляло из себя шесть соединенных между собой «Энигм». Принцип был в общих чертах прост: сообщение расшифровывалось с помощью перебора начальных положений дисков.
Англо-польские модели машины "Бомба". Источник: fofoi.ru
Делала это «Бомба» ориентировочно за два часа, при этом издавая звук тикающих часов, за что и получила своё название. С целью ускорить дешифровку поляки запускали несколько «Бомб» параллельно. Примечательно, что вся эта история была вне ведома англичан и французов, продолжавших делиться с Польшей результатами агентурной работы со Шмидтом. Сложностей «Бомбе» немцы доставили в 1938 году, установив сразу пять дисков, из которых только три участвовали в ключевой установке. Ума у поляков на взлом такого материала не хватило, и они летом 1939 года обратились за помощью к англичанам и французам. Два дня в июле этого же года в Варшаве английский криптоаналитик Дилли Нокс, директор английской Правительственной криптографической школы Алистер Деннистон, начальник шифровального отдела Второго бюро Гюстав Бертран и его коллега Генри Бракени приходили в себя от польского эгоизма в вопросе «Энигмы».
"Бомбы" в музее в Блетчли-Парке. Источник: fofoi.ru
Поляки передали в те дни по одной копии шифраторов Англии и Франции, а также подлинную инновацию тех времен – перфокарты с подробными инструкциями, как их использовать и изготавливать. Когда немцы оккупировали Польшу, местное шифровальное бюро бежало во Францию через Румынию, заранее уничтожив все «Энигмы» и «Бомбы». Сделали они это мастерски, нацисты даже не заподозрили самого факта польских работ по дешифровке. С этого момента началась совместная франко-польская работа по проблематике немецких кодов – до апреля 1940 года удалось прочитать 15 тыс. приказов, директив и прочих вражеских сообщений. Когда пришла очередь Франции стать частью Третьего рейха, работы закономерно пришлось свернуть, но вот так тщательно, по-польски, замести следы не удалось, что и позволило гестапо в итоге выйти на след Ганса-Тило Шмидта.
Наиболее удачно распорядились польским наследством англичане, организовав на своей территории масштабную операцию «Ультра», собрав в местечке Блетчли-Парк в графстве Бэкингемшир своих лучших лингвистов, криптографов и математиков. Отличительной стороной «Ультра» стал уникальный режим секретности, которым британцы окружили Блетчли-Парк. Бывший руководитель службы безопасности Великобритании Ф. Уинтерботэм по этому поводу как-то сказал: «Я указал, что потребуются очень строгие правила, регламентирующие число людей, которые могут знать о существовании такой информации, и особые правила для тех, кто получает информацию: запрет предпринимать какие-то ни было действия, которые могут вызвать подозрение у противника, либо подтвердить его опасения, что союзному командованию были известны его планы… В известных условиях может оказаться соблазнительным нанести удар, который выдаст тайну…» И англичане далеко шагнули в реализации своей «ультрасекретности».
Информация