Кто разрубит ингушский узел?
Совершенно очевидно, что все ингушские митинги никакого отношения к проблеме межграничного межевания не имеют. Цель у них другая (она же единственная) – снести Евкурова. Слишком он сильно прищемил за время своего правления ранее всесильные (на местечковом уровне) и погрязшие в непролазной коррупции тейпы, которые установили в республике свои родовые и племенные права.
Начнем с фактов. Заклинания о том, что у ингушей якобы отобрали землю, мягко говоря, не соответствуют суровой действительности. Никакой земли в пользу Чечни у Ингушетии не отрезали. На деле произошел обыденный обмен землями, не предназначенными для ведения сельского хозяйства. В результате у Ингушетии – на секундочку! – стало на 8 тысяч гектаров земли больше, чем было до межевания.
Теперь пара слов насчет того, что Чечне отдали богатые нефтью ингушские земли. И здесь нестыковочка. Нефтедобыча на территории Ингушетии ведется вот уже почти 200 лет – еще с 30-х годов 19-го века. Именно тогда взметнулись к небесам первые нефтяные фонтаны в Малгобеке. Тогда, впрочем, нефтяные фонтаны били по всей Чечено-Ингушетии. И на спорной территории, из-за которой вспыхнул весь сыр-бор, оставалось 19 нефтяных скважин. Из них непосредственно на ингушской территории, где межевание было проведено по административным границам муниципальных образований, – всего две.
Нефть из них не добывали никогда. Как пробурили в 20-х — 30-х годах прошлого века, так и затампонировали. «Черное золото» здесь было нерентабельным – в нем было слишком высоко содержание сероводорода.
По итогам же предполагаемого разграничения на территории Ингушетии окажутся 16 из 19 скважин. То есть в восемь раз больше, чем было ранее. Вот такое «несправедливое» размежевание. Тогда в чем же причина народного гнева? В Евкурове?
Даже не в нем. Тут, как говорится, ничего личного, только деньги. Для понимания – небольшой экскурс в новейшую историю. Перед началом чеченской кампании первые танковые колонны пошли в мятежную Чечню через Ингушетию. И тогда на территории республики под чутким кураторством тогдашнего президента Аушева местное население оказало федералам «теплый, дружественный прием». Толпа с истошно голосящими женщинами бросалась прямо на танки. БТР горели. «Уралы» летели в пропасть. Первые цинковые гробы с телами русских солдат пошли в Россию именно из Ингушетии.
А потом в самый разгар войны Аушев публично и чуть ли не взасос целовался с Джохаром Дудаевым, обещая ему всяческое содействие. И слово свое сдержал. Надо отдать генералу должное, он более чем умело сыграл на противоречиях Чечни и Кремля. Кремль не рискнул вести войну на два фронта и по ненавязчивой просьбе президента Ингушетии решил на время «залить» республику деньгами. Это было золотое время для Аушева и всего его тейпа. Денег в маленькой республике было так много, что хватило даже на те тейпы, которых Руслан Султанович изначально кормить не собирался. В Чечне бушевала война, а Ингушетия строила себе новую столицу. Уровень благосостояния жителей одной из самых нищих республик России рос как на дрожжах. В Чечне даже возникла поговорка: «Пока чеченцы набивали магазины автоматов, ингуши набивали кошельки».
Для очистки совести и чтобы хоть как-то сгладить контраст, Аушев решил сделать из Ингушетии отстойник для раненых и скрывающихся от федералов чеченских сепаратистов. И все время, пока шла война, головорезы отдыхали и зализывали раны в лагерях беженцев на территории соседней республики. А когда туда сунулись федералы, чтобы встретиться в неформальной обстановке со своими заклятыми друзьями, ингуши плечом к плечу с чеченцами встали против «общего врага». Озлобленные федералы уходить так просто не собирались. Они обложили лагеря «беженцев» со всех сторон, подтягивая ракетные системы залпового огня. Разруливать ситуацию приехал лично Аушев. И разрулил. После чего выкатил Кремлю новый прейскурант: теперь вы, господа, должны лично мне и моей республике еще больше.
Война отгремела. Аушева за все его подвиги попросили досрочно «покинуть помещение». В Ингушетии сел «насквозь кремлевский» чекист Мурат Зязиков. И дармовые денежные реки из России в Ингушетию резко иссякли. Местному населению после аушевского праздника жизни это «зело не понравилось» (а кому бы понравилось?). Возмущенный электорат требовал возвращения Руслана Султановича и золотых рек (с которыми тот ассоциировался напрямую). Кремлевские стояли насмерть. Видеть своего заклятого врага, который успешно шантажировал и беспардонно доил их столько лет на посту президента Ингушетии, они больше не собирались. В финансово обесточенной республике подняли голову исламисты и ваххабиты. Молодежь стала уходить в лес к шайтанам. Авторитет Зязикова рушился на глазах. Кремлевские политтехнологи кинулись искать достойную смену, устраивающую и Москву, и непростой ингушский электорат. Многомесячные поиски увенчались успехом. В штабе Приволжско-Уральского военного округа был найден опаленный порохом беззаветный вояка – Герой России Евкуров, ни разу не запятнавший себя (в отличие от Аушева) сотрудничеством с боевиками. Мало того, он провел против них несколько успешных рейдовых операций, за что и получил звание героя. В 2008 году бывший десантник стал президентом, отказавшись даже от инаугурации – в целях экономии бюджетных средств. Поток денег из центра слегка увеличился – на решение неотложных социальных проблем. Но принципиально это ситуацию не изменило. Зато местных «шайтанов» чекисты стали отстреливать в республике с завидной регулярностью.
Все это время в республике терпеливо ждал своего звездного часа бывший «благодетель» ингушского народа Руслан Аушев, мечтавший вернуться в президентское кресло. И тут – такой повод. Упускать его было преступно. «Благодетель» тут же появился на митингах, как джинн, выпущенный из бутылки. Мгновенно нашлись спонсоры бунтов, «обремененные» опытом майдана. Народу пообещали возвращение пройденного – при условии выхода на ингушский майдан с требованием отставки Евкурова. Была определена ежедневная «ставка стояния». И снова в маленькой республике (как и во время чеченских кампаний) местечковые аульно-ущельные интересы в глазах народных масс оказались важнее государевых.
При этом, по мнению известного кремлевского политолога Петра Акопова, идти на поводу у толпы в Ингушетии и менять Евкурова нельзя ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах.
Вариант соседней Чечни, где Кадыров построил и выстроил всех и вся, в Ингушетии не работает. У ингушей и чеченцев – разный уклад жизни. Чечня может существовать только в условиях жесточайшей диктатуры. Ингушетия – нет. Но и родовая демократия не складывается – здесь у всех претензии ко всем, а основная масса денег зарабатывается за пределами республики или приходит из Москвы. Ставить здесь русского управленца тоже бессмысленно. Без большой команды он либо станет марионеткой в руках кланов, либо превратится в ничего не решающего зиц-председателя. Недаром сами чеченцы считают своих двоюродных братьев «самым проблемным народом на Кавказе». На этот счет у них есть масса пословиц и поговорок, иногда далеких от норм приличия.
Выходов из ситуации – два. Первый – силовой (на чем настаивает Рамзан Кадыров). Второй – мировоззренческий. По мнению того же Акопова, ингуши
Пока же никто ни над чем не поднялся (на чем настаивает Акопов). И никаких очевидных предпосылок к этому нет. Аульно-ущельный менталитет по-прежнему безраздельно властвует над толпой. Заклятый друг и закадычный враг Кремля Руслан Аушев работает с лидерами оппозиции не покладая рук, энергично подогревая и накаляя страсти. Рамзан продолжает настаивать на силовом решении вопроса. В Чечне к границе с Ингушетией подтянулись упакованные опытными контрактниками мотострелковые бригады. Спираль конфликта раскручивается все быстрее.
Тупик?..
Начнем с фактов. Заклинания о том, что у ингушей якобы отобрали землю, мягко говоря, не соответствуют суровой действительности. Никакой земли в пользу Чечни у Ингушетии не отрезали. На деле произошел обыденный обмен землями, не предназначенными для ведения сельского хозяйства. В результате у Ингушетии – на секундочку! – стало на 8 тысяч гектаров земли больше, чем было до межевания.
Теперь пара слов насчет того, что Чечне отдали богатые нефтью ингушские земли. И здесь нестыковочка. Нефтедобыча на территории Ингушетии ведется вот уже почти 200 лет – еще с 30-х годов 19-го века. Именно тогда взметнулись к небесам первые нефтяные фонтаны в Малгобеке. Тогда, впрочем, нефтяные фонтаны били по всей Чечено-Ингушетии. И на спорной территории, из-за которой вспыхнул весь сыр-бор, оставалось 19 нефтяных скважин. Из них непосредственно на ингушской территории, где межевание было проведено по административным границам муниципальных образований, – всего две.
Нефть из них не добывали никогда. Как пробурили в 20-х — 30-х годах прошлого века, так и затампонировали. «Черное золото» здесь было нерентабельным – в нем было слишком высоко содержание сероводорода.
По итогам же предполагаемого разграничения на территории Ингушетии окажутся 16 из 19 скважин. То есть в восемь раз больше, чем было ранее. Вот такое «несправедливое» размежевание. Тогда в чем же причина народного гнева? В Евкурове?
Даже не в нем. Тут, как говорится, ничего личного, только деньги. Для понимания – небольшой экскурс в новейшую историю. Перед началом чеченской кампании первые танковые колонны пошли в мятежную Чечню через Ингушетию. И тогда на территории республики под чутким кураторством тогдашнего президента Аушева местное население оказало федералам «теплый, дружественный прием». Толпа с истошно голосящими женщинами бросалась прямо на танки. БТР горели. «Уралы» летели в пропасть. Первые цинковые гробы с телами русских солдат пошли в Россию именно из Ингушетии.
А потом в самый разгар войны Аушев публично и чуть ли не взасос целовался с Джохаром Дудаевым, обещая ему всяческое содействие. И слово свое сдержал. Надо отдать генералу должное, он более чем умело сыграл на противоречиях Чечни и Кремля. Кремль не рискнул вести войну на два фронта и по ненавязчивой просьбе президента Ингушетии решил на время «залить» республику деньгами. Это было золотое время для Аушева и всего его тейпа. Денег в маленькой республике было так много, что хватило даже на те тейпы, которых Руслан Султанович изначально кормить не собирался. В Чечне бушевала война, а Ингушетия строила себе новую столицу. Уровень благосостояния жителей одной из самых нищих республик России рос как на дрожжах. В Чечне даже возникла поговорка: «Пока чеченцы набивали магазины автоматов, ингуши набивали кошельки».
Для очистки совести и чтобы хоть как-то сгладить контраст, Аушев решил сделать из Ингушетии отстойник для раненых и скрывающихся от федералов чеченских сепаратистов. И все время, пока шла война, головорезы отдыхали и зализывали раны в лагерях беженцев на территории соседней республики. А когда туда сунулись федералы, чтобы встретиться в неформальной обстановке со своими заклятыми друзьями, ингуши плечом к плечу с чеченцами встали против «общего врага». Озлобленные федералы уходить так просто не собирались. Они обложили лагеря «беженцев» со всех сторон, подтягивая ракетные системы залпового огня. Разруливать ситуацию приехал лично Аушев. И разрулил. После чего выкатил Кремлю новый прейскурант: теперь вы, господа, должны лично мне и моей республике еще больше.
Война отгремела. Аушева за все его подвиги попросили досрочно «покинуть помещение». В Ингушетии сел «насквозь кремлевский» чекист Мурат Зязиков. И дармовые денежные реки из России в Ингушетию резко иссякли. Местному населению после аушевского праздника жизни это «зело не понравилось» (а кому бы понравилось?). Возмущенный электорат требовал возвращения Руслана Султановича и золотых рек (с которыми тот ассоциировался напрямую). Кремлевские стояли насмерть. Видеть своего заклятого врага, который успешно шантажировал и беспардонно доил их столько лет на посту президента Ингушетии, они больше не собирались. В финансово обесточенной республике подняли голову исламисты и ваххабиты. Молодежь стала уходить в лес к шайтанам. Авторитет Зязикова рушился на глазах. Кремлевские политтехнологи кинулись искать достойную смену, устраивающую и Москву, и непростой ингушский электорат. Многомесячные поиски увенчались успехом. В штабе Приволжско-Уральского военного округа был найден опаленный порохом беззаветный вояка – Герой России Евкуров, ни разу не запятнавший себя (в отличие от Аушева) сотрудничеством с боевиками. Мало того, он провел против них несколько успешных рейдовых операций, за что и получил звание героя. В 2008 году бывший десантник стал президентом, отказавшись даже от инаугурации – в целях экономии бюджетных средств. Поток денег из центра слегка увеличился – на решение неотложных социальных проблем. Но принципиально это ситуацию не изменило. Зато местных «шайтанов» чекисты стали отстреливать в республике с завидной регулярностью. Все это время в республике терпеливо ждал своего звездного часа бывший «благодетель» ингушского народа Руслан Аушев, мечтавший вернуться в президентское кресло. И тут – такой повод. Упускать его было преступно. «Благодетель» тут же появился на митингах, как джинн, выпущенный из бутылки. Мгновенно нашлись спонсоры бунтов, «обремененные» опытом майдана. Народу пообещали возвращение пройденного – при условии выхода на ингушский майдан с требованием отставки Евкурова. Была определена ежедневная «ставка стояния». И снова в маленькой республике (как и во время чеченских кампаний) местечковые аульно-ущельные интересы в глазах народных масс оказались важнее государевых. При этом, по мнению известного кремлевского политолога Петра Акопова, идти на поводу у толпы в Ингушетии и менять Евкурова нельзя ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах.
«Евкуров – настоящий русский офицер, – уверен Петр Эдуардович. – Ингуши, как впрочем и любой из народов Северного Кавказа, не способны к полноценному самоуправлению, потому что у них множество земельных споров с соседями и клановое устройство общества. Как только один клан приходит к власти – на него тут же ополчаются другие. При этом даже честный начальник вынужден опираться на своих родственников, потому что другие просто будут работать на свой клан, формально демонстрируя лояльность. Здесь все построено на семейных и клановых связях, и уйти от этого не сможет ни один руководитель. Евкуров пытался руководить честно, и его в Ингушетии не любили так же, как и предыдущих начальников. Он боролся с коррупцией, но в условиях отсутствия рабочих мест любой пост на госслужбе все равно получается за взятку. Евкуров пытался трясти богатых ингушей, живущих вне республики (а все ингушские миллиардеры живут не в Ингушетии), чтобы они вкладывали в развитие, получал деньги от федерального центра, пытался развивать и строить республику… Но все равно к нему выдвигали претензии те, кто считал себя более достойным власти (тонкий намек на Руслана Султановича)…»
Вариант соседней Чечни, где Кадыров построил и выстроил всех и вся, в Ингушетии не работает. У ингушей и чеченцев – разный уклад жизни. Чечня может существовать только в условиях жесточайшей диктатуры. Ингушетия – нет. Но и родовая демократия не складывается – здесь у всех претензии ко всем, а основная масса денег зарабатывается за пределами республики или приходит из Москвы. Ставить здесь русского управленца тоже бессмысленно. Без большой команды он либо станет марионеткой в руках кланов, либо превратится в ничего не решающего зиц-председателя. Недаром сами чеченцы считают своих двоюродных братьев «самым проблемным народом на Кавказе». На этот счет у них есть масса пословиц и поговорок, иногда далеких от норм приличия.
Выходов из ситуации – два. Первый – силовой (на чем настаивает Рамзан Кадыров). Второй – мировоззренческий. По мнению того же Акопова, ингуши
«должны найти в себе силы подняться над родовыми отношениями, которые хороши во всем, кроме самоуправления на уровне республики. Проблема не в Евкурове и не в том, что "ингушей все обижают, и осетины, и чеченцы", а в собственном отношении к своей республике. Русские вовсе не против того, чтобы ингуши сами управляли своей жизнью на своей земле – вот только для этого им нужно научиться этому самим».
Пока же никто ни над чем не поднялся (на чем настаивает Акопов). И никаких очевидных предпосылок к этому нет. Аульно-ущельный менталитет по-прежнему безраздельно властвует над толпой. Заклятый друг и закадычный враг Кремля Руслан Аушев работает с лидерами оппозиции не покладая рук, энергично подогревая и накаляя страсти. Рамзан продолжает настаивать на силовом решении вопроса. В Чечне к границе с Ингушетией подтянулись упакованные опытными контрактниками мотострелковые бригады. Спираль конфликта раскручивается все быстрее.
Тупик?..
Информация