Блокадная комедия «Праздник» - очередное дно российского кино?
Снова кинорубрика, снова обзор фильма, которому только предстоит покорять наши экраны, снова призыв…
Но в этот раз призываю несколько к иному. «Не ходить» — это вообще ни о чем. Сами судите и решайте, чего достоин так называемый фильм и его авторы.
Итак, фильм Алексея Красовского «Праздник».
Действие фильма будет проходить в Ленинграде, 31 декабря 1941 года.
Сама идея праздника в осажденном городе, в начинающейся блокаде, которая продлится 872 дня и унесет просто огромное количество людей, от 600 тысяч до полутора миллионов, по разным данным и оценкам, более чем сомнительна.
Вам, уважаемые люди, читатели, наверное, интересно, о чем мог снять фильм российский, не очень-то молодой, выкормленный Советским Союзом режиссер Красовский?
Ожидаемо о героизме, личном восприятии того времени, каких-то переживаний персонажей в то время?
Ну, ладно, не в те времена как бы живем.
Фильм повествует о живущей в блокадном Ленинграде "на особом положении" привилегированной семье, которая с гостями собирается встречать Новый год.
"Наш фильм о людях с привилегиями, которые даже в блокаду умудрялись жить хорошо. Сейчас пытаются доказать, что тогда привилегий не было, однако никто не борется с ними сейчас. Сражаются с людьми, пытающимися рассказать об этом", — так сказал о своем творении Красовский.
Определяя жанр картины, режиссер заметил, что это не черная комедия, а "комедия местами черная, но чаще светлая".
Определяя суть режиссера Красовского как человека, у которого в блокаду в Ленинграде погиб не один десяток родственников (а если точнее, выжила одна), хочу сказать, что снять такое мог местами человек, но в основном ...
Что, уважаемые читатели, верной дорогой идем?
Начало войны, каким бы оно не было, измарали как могли. Из битвы за Сталинград сделали «Сталинград». Собственно, осталось-то всего ничего – Курская битва, битва за Москву (хотя там идут движения в «нужную» сторону) и Блокада.
Ах, ну да, еще надо будет над самой Победой в Берлине поработать. Там еще не все оплевано. Есть где нашим левиафанам развернуться.
Кстати, о левиафанах «исторического кинематографа».
Левиафаны, они же авторы позорища, фильмецом своим пытаются донести, что на «особом положении» все было иначе. А чем они это обосновывают?
А обосновывают якобы фактами из якобы дневника инструктора отдела кадров горкома ВКП(б) Ленинграда Н. А. Рибковского. В котором он в записи от 5 марта 1942 года якобы описывает свое пребывание в горкомовском стационаре:
«Каждый день мясное — баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное — лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, 300 граммов белого и столько же черного хлеба на день… И ко всему этому по 50 граммов виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину».
Верите? Я – нет.
Во-первых, подлинность так называемого «дневника Рибковского» весьма сомнительна. Да и не проверял ее никто, судя по всему. Так как больше ни одного свидетельства «красивой жизни» в блокадном Ленинграде не было обнаружено, лично я не сомневаюсь в том, что здесь имеет место очередная либеральная брехня.
Во-вторых, даже если и Рибковский был конченым идиотом и вел такой дневник, кроме него, в этом стационаре была еще куча людей, не пользовавшихся такими благами. Кухарки, кочегары, слесари, электрики, официантки и так далее.
Конечно, если принять за должное, что все они были просто ликвидированы типчиками вроде Рибковского, то да. Но даже в этом случае слухи бы пошли и сохранились.
А вообще, за такой дневничок Рибковского могли и того… В случае попадания не в те руки. По закону. И вряд ли бы инструктор горкома мог такое написать. Туда как бы дураков не брали в то время. И инструктор – не девочка Таня Савичева, у которой перспектива была одна. Потому инструктор молчал, как коммунист на допросе.
В общем, вранье от начала и до конца. Очередное вранье. Очередная подлость. Очередной плевок в историю В нашу, замечу в очередной раз, историю.
Переходим к персоналиям.
Хочу, пользуясь случаем, выразить свою искреннюю человеческую признательность многочисленной армии российских кинопродюсеров. Спасибо вам, господа!
Красовский жаловался в одном из интервью, что картина делается на добровольные пожертвования.
«Мы предпринимали попытки найти деньги на съемки обычным способом, стучась в двери больших студий, однако после скандалов вокруг «Матильды» и «Смерти Сталина» продюсеры не хотят рисковать, видя рядом с «блокадой» слово «сатира».
Ха, да все просто. Не все в этом мире потеряли совесть настолько. Если Красовскому плевать на все, что происходило в блокадном Ленинграде, то, наверное, продюсеры, люди неглупые, поняли, что поднимется вокруг «творения».
Чем, собственно, я и занимаюсь.
Я из тех, кто не желает видеть рядом со словом «блокада» слово «сатира». А так как в этом гноении есть еще, кроме всего, «сатира, комедия, драма, трагикомедия», то тем более.
Не верю, что в России, которую хоть и корежит сегодня в культурном и историческом плане, найдется столько подлецов, что с них можно поиметь денег на то, чтобы снять картину о комедии в блокадном Ленинграде.
Скорее всего, это один-два жертвователя, которым лично мне хотелось бы в глаза посмотреть. А заявления насчет того, что «всем миром» по копеечке собирали – это не более чем уход от объявления настоящих имен реальных жертвователей.
Хотя и так ясно, что это за люди, если их еще можно так назвать.
Вообще, назвать человеком человека, который финансирует съемку комедийного фильма в указанные временные рамки, мне весьма сложно.
Так что авторов и деньгодавателей можно сразу причислить к сонму «лиц с пониженной социальной ответственностью».
Но еще хотелось бы сказать пару слов в адрес некоторых участников обличительного шабаша.
Главные роли в фильме исполнили Ян Цапник, Алена Бабенко, Павел Табаков.
Не знаю, как насчет предков Цапника и Бабенко, а вот у Павла Олеговича Табакова дед, Павел Кондратьевич Табаков, отец знаменитого Олега Табакова, во время Великой Отечественной войны руководил военно-санитарным поездом № 87. А бабушка, Мария Андреевна Березовская, работала в военном госпитале на станции Эльтон Рязано-Уральской железной дороги.
Достойный потомок Табаковых, нечего сказать. Культурная, так сказать, элита страны.
А мама Павла Табакова, Марина Зудина, стала одним из официальных спонсоров.
В спонсорах еще отметился оператор Алексея Балабанова Сергей Астахов, предоставивший съемочное оборудование и отработавший по дружбе бесплатно.
Еще один момент. Ни одна киностудия не стала работать с этими подлецами. Все на свои, «Ленфильм», правда, поделился реквизитом.
В общем, очередной подлый пасквиль готов. Осталось собрать и вывалить «шедевр» на обозрение публики. Которая, надеюсь, полностью проигнорирует это «творение».
Остается один вопрос: когда наше общество успело деградировать до такого уровня, что внук участника войны снимается в пасквиле на своего деда? А дочка участника дает деньги на съемки оного?
И когда, наконец, у нас будет в стране порядок, и фильмы начнут снимать все-таки режиссеры, а не стоматологи-неудачники (конкретно к Красовскому это относится), готовые продаться за два рубля в свободно конвертируемой валюте?
Понятно, что фильм-плевок в России пока не пройдет. Зато заранее представляю, как ему будут аплодировать на Западе. В Прибалтике и на Украине.
Что можно сделать? Суды за оскорбление памяти павших? Петиции и протесты? Полное игнорирование киноподлости?
Необходимый постскриптум.
Буквально на днях закончились съемки фильма «Ильинский рубеж» режиссера Игоря Угольникова. Об этой работе будет отдельный оценочный материал, скажу только, что еще никогда в истории российского кинематографа в фильме не было задействовано столько исторически верной техники. «Сбрасывались» музеи, в том числе и герои наших «Рассказов об оружии» музеи из Верхней Пышмы и Падикова, участвовали десятки реконструкторов.
Не оскудела Россия пока еще, не оскудела.
Но в этот раз призываю несколько к иному. «Не ходить» — это вообще ни о чем. Сами судите и решайте, чего достоин так называемый фильм и его авторы.
Итак, фильм Алексея Красовского «Праздник».
Действие фильма будет проходить в Ленинграде, 31 декабря 1941 года.
Сама идея праздника в осажденном городе, в начинающейся блокаде, которая продлится 872 дня и унесет просто огромное количество людей, от 600 тысяч до полутора миллионов, по разным данным и оценкам, более чем сомнительна.
Вам, уважаемые люди, читатели, наверное, интересно, о чем мог снять фильм российский, не очень-то молодой, выкормленный Советским Союзом режиссер Красовский?
Ожидаемо о героизме, личном восприятии того времени, каких-то переживаний персонажей в то время?
Ну, ладно, не в те времена как бы живем.
Фильм повествует о живущей в блокадном Ленинграде "на особом положении" привилегированной семье, которая с гостями собирается встречать Новый год.
"Наш фильм о людях с привилегиями, которые даже в блокаду умудрялись жить хорошо. Сейчас пытаются доказать, что тогда привилегий не было, однако никто не борется с ними сейчас. Сражаются с людьми, пытающимися рассказать об этом", — так сказал о своем творении Красовский.
Определяя жанр картины, режиссер заметил, что это не черная комедия, а "комедия местами черная, но чаще светлая".
Определяя суть режиссера Красовского как человека, у которого в блокаду в Ленинграде погиб не один десяток родственников (а если точнее, выжила одна), хочу сказать, что снять такое мог местами человек, но в основном ...
Что, уважаемые читатели, верной дорогой идем?
Начало войны, каким бы оно не было, измарали как могли. Из битвы за Сталинград сделали «Сталинград». Собственно, осталось-то всего ничего – Курская битва, битва за Москву (хотя там идут движения в «нужную» сторону) и Блокада.
Ах, ну да, еще надо будет над самой Победой в Берлине поработать. Там еще не все оплевано. Есть где нашим левиафанам развернуться.
Кстати, о левиафанах «исторического кинематографа».
Левиафаны, они же авторы позорища, фильмецом своим пытаются донести, что на «особом положении» все было иначе. А чем они это обосновывают?
А обосновывают якобы фактами из якобы дневника инструктора отдела кадров горкома ВКП(б) Ленинграда Н. А. Рибковского. В котором он в записи от 5 марта 1942 года якобы описывает свое пребывание в горкомовском стационаре:
«Каждый день мясное — баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное — лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, 300 граммов белого и столько же черного хлеба на день… И ко всему этому по 50 граммов виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину».
Верите? Я – нет.
Во-первых, подлинность так называемого «дневника Рибковского» весьма сомнительна. Да и не проверял ее никто, судя по всему. Так как больше ни одного свидетельства «красивой жизни» в блокадном Ленинграде не было обнаружено, лично я не сомневаюсь в том, что здесь имеет место очередная либеральная брехня.
Во-вторых, даже если и Рибковский был конченым идиотом и вел такой дневник, кроме него, в этом стационаре была еще куча людей, не пользовавшихся такими благами. Кухарки, кочегары, слесари, электрики, официантки и так далее.
Конечно, если принять за должное, что все они были просто ликвидированы типчиками вроде Рибковского, то да. Но даже в этом случае слухи бы пошли и сохранились.
А вообще, за такой дневничок Рибковского могли и того… В случае попадания не в те руки. По закону. И вряд ли бы инструктор горкома мог такое написать. Туда как бы дураков не брали в то время. И инструктор – не девочка Таня Савичева, у которой перспектива была одна. Потому инструктор молчал, как коммунист на допросе.
В общем, вранье от начала и до конца. Очередное вранье. Очередная подлость. Очередной плевок в историю В нашу, замечу в очередной раз, историю.
Переходим к персоналиям.
Хочу, пользуясь случаем, выразить свою искреннюю человеческую признательность многочисленной армии российских кинопродюсеров. Спасибо вам, господа!
Красовский жаловался в одном из интервью, что картина делается на добровольные пожертвования.
«Мы предпринимали попытки найти деньги на съемки обычным способом, стучась в двери больших студий, однако после скандалов вокруг «Матильды» и «Смерти Сталина» продюсеры не хотят рисковать, видя рядом с «блокадой» слово «сатира».
Ха, да все просто. Не все в этом мире потеряли совесть настолько. Если Красовскому плевать на все, что происходило в блокадном Ленинграде, то, наверное, продюсеры, люди неглупые, поняли, что поднимется вокруг «творения».
Чем, собственно, я и занимаюсь.
Я из тех, кто не желает видеть рядом со словом «блокада» слово «сатира». А так как в этом гноении есть еще, кроме всего, «сатира, комедия, драма, трагикомедия», то тем более.
Не верю, что в России, которую хоть и корежит сегодня в культурном и историческом плане, найдется столько подлецов, что с них можно поиметь денег на то, чтобы снять картину о комедии в блокадном Ленинграде.
Скорее всего, это один-два жертвователя, которым лично мне хотелось бы в глаза посмотреть. А заявления насчет того, что «всем миром» по копеечке собирали – это не более чем уход от объявления настоящих имен реальных жертвователей.
Хотя и так ясно, что это за люди, если их еще можно так назвать.
Вообще, назвать человеком человека, который финансирует съемку комедийного фильма в указанные временные рамки, мне весьма сложно.
Так что авторов и деньгодавателей можно сразу причислить к сонму «лиц с пониженной социальной ответственностью».
Но еще хотелось бы сказать пару слов в адрес некоторых участников обличительного шабаша.
Главные роли в фильме исполнили Ян Цапник, Алена Бабенко, Павел Табаков.
Не знаю, как насчет предков Цапника и Бабенко, а вот у Павла Олеговича Табакова дед, Павел Кондратьевич Табаков, отец знаменитого Олега Табакова, во время Великой Отечественной войны руководил военно-санитарным поездом № 87. А бабушка, Мария Андреевна Березовская, работала в военном госпитале на станции Эльтон Рязано-Уральской железной дороги.
Достойный потомок Табаковых, нечего сказать. Культурная, так сказать, элита страны.
А мама Павла Табакова, Марина Зудина, стала одним из официальных спонсоров.
В спонсорах еще отметился оператор Алексея Балабанова Сергей Астахов, предоставивший съемочное оборудование и отработавший по дружбе бесплатно.
Еще один момент. Ни одна киностудия не стала работать с этими подлецами. Все на свои, «Ленфильм», правда, поделился реквизитом.
В общем, очередной подлый пасквиль готов. Осталось собрать и вывалить «шедевр» на обозрение публики. Которая, надеюсь, полностью проигнорирует это «творение».
Остается один вопрос: когда наше общество успело деградировать до такого уровня, что внук участника войны снимается в пасквиле на своего деда? А дочка участника дает деньги на съемки оного?
И когда, наконец, у нас будет в стране порядок, и фильмы начнут снимать все-таки режиссеры, а не стоматологи-неудачники (конкретно к Красовскому это относится), готовые продаться за два рубля в свободно конвертируемой валюте?
Понятно, что фильм-плевок в России пока не пройдет. Зато заранее представляю, как ему будут аплодировать на Западе. В Прибалтике и на Украине.
Что можно сделать? Суды за оскорбление памяти павших? Петиции и протесты? Полное игнорирование киноподлости?
Необходимый постскриптум.
Буквально на днях закончились съемки фильма «Ильинский рубеж» режиссера Игоря Угольникова. Об этой работе будет отдельный оценочный материал, скажу только, что еще никогда в истории российского кинематографа в фильме не было задействовано столько исторически верной техники. «Сбрасывались» музеи, в том числе и герои наших «Рассказов об оружии» музеи из Верхней Пышмы и Падикова, участвовали десятки реконструкторов.
Не оскудела Россия пока еще, не оскудела.
Информация