Польские амбиции с газовым душком
На днях ТАСС распространило сообщение председателя «Газпрома» Алексея Миллера о резком увеличении закупок российского газа Польшей. «Польша – в числе стран-лидеров по росту спроса и потребления российского газа, – приводит агентство слова Миллера. – За девять с половиной месяцев она увеличила его закупку почти на 10% по сравнению с тем же периодом 2017 года. Объем достиг 8,9 млрд. кубометров. Для сравнения, столько газа мы поставили в Польшу за весь 2015 год».
В Варшаве перессорились из-за российского газа
Это сообщение главы «Газпрома» в какой-то мере стало ответом на скандал в высшем польском политикуме, случившийся в октябре. Поводом для него стало выступление министра иностранных дел Яцека Чапутовича на конференции «Польша в свете кризисов».
На том мероприятии Чапутовича спросили, будет ли Польша покупать российский газ «Северного потока-2»? Министр ответил дипломатично: «Мы купим самый дешевый газ, возможно, у США, возможно, у Германии». Однако аудитория поняла всё точно – из Германии в Польшу может прийти именно российский газ.
Эксперты оценили ответ польского министра, как осторожную попытку «не бить горшки в отношениях с Москвой». Как известно, срок подписанного в 2010 году российско-польского соглашения по поставкам газа истекает в 2022 году. То есть, поляки могут ещё несколько лет смело браниться с Россией и без проблем пользоваться её недорогим газом.
Сегодня Польша потребляет порядка 15 млрд. кубометров газа в год. Треть этого объёма она добывает на своих месторождениях. Остальные 70% газового баланса страны покрывается поставками из России, которые, как видим, год от года только растут. Отказ от «Северного потока-2», который консорциум Nord Stream 2 AG обещает достроить к концу 2019 года, может создать для Польши большие проблемы.
Судя по новой риторике Яцека Чапутовича, в Варшаве это начали понимать – правда, не все. Резкую отповедь министру дал не потерявший влияния в консервативном крыле правящей польской партии «Право и Справедливость» экс-министр обороны Польши Антоний Мачеревич. «У меня сложилось впечатление, что Чапутович в своих геополитических усилиях допустил ошибки, — заявил Мачеревич. — Вместо того чтобы поддерживать польские национальные интересы и безопасность Польши, он поддерживает безопасность Германии и безопасность германо-российского альянса. Такая идейная путаница может быть очень неудобной и даже опасной для Польши».
С Мачаревичем согласен другой сторонник жёсткой линии в отношении России, уполномоченный польского правительства по энергетическим вопросам Петр Наимский. Он настаивает на полном отказе от ведения бизнеса с Москвой и убеждает поляков, что их потребности в газе покроют мощности строящегося газопровода Baltic Pipe и уже действующего регазификационного терминала СПГ в балтийском порту Свиноуйсьце.
С Baltic Pipe Наимский, конечно, сильно погорячился. Этот газопровод, который должен соединить Польшу и Данию, не построят раньше «Северного потока-2». Стороны прочно увязли в процедурах согласования деталей проекта, а главное – строящаяся магистраль должна обеспечить поставки газа с 14 лицензионных месторождений в Северном, Норвежском и Баренцевом морях, в которых есть доля польской газовой компании PGNiG.
Тут тумана ещё больше, чем ясности. На лицензионных месторождениях поляки суммарно добывают только 573 млн. кубометров газа в год. Обещание PGNiG нарастить добычу до 2,5 — 3 млрд. кубометров в год (под проектную мощность Baltic Pipe) погоды не делает, поскольку несопоставимо с объёмом поставок российского «Газпрома». Остаётся надежда на пустующий сегодня терминал в Свиноуйсьце, вот только строили его под несколько иные задачи.
Геополитическое блуждание между морями
Газовый скандал в польском семействе случился вскоре после третьего саммита «Инициативы Триморья» (Three Seas Initiative, TSI), прошедшего в сентябре в Румынии. Эту инициативу справедливо связывают с давними польскими амбициями. Они уходят в начало прошлого столетия, когда в Варшаве размечтались создать супергосударство Восточной Европы, которое поглотило бы на первых порах Беларусь, Украину, Польшу, Литву, Латвию, а потом – Молдову, Румынию, Венгрию и Словакию.
Сто лет назад польские мечты остались несбыточными. В новых геополитических условиях Варшава вспомнила о своих амбициях и начала окучивать соседей под идею регионального сотрудничества. В проект согласились войти страны Вышеградской группы (Польша, Чехия, Венгрия и Словакия), государства Балтии (Литва, Латвия и Эстония), а также Хорватия, Австрия, Словения, Болгария и Румыния.
Получилось солидно. Свой первый саммит новое неформальное объединение провело в 2016 году в хорватском Дубровнике. Уже тогда его цели раздвоились. С одной стороны участники «Триморья» видели своё будущее в совместном развитии инфраструктуры. Ведь до сих пор она имеет один вектор – с Запада на Восток. По этому направлению идут автомобильные и железнодорожные магистрали, нефте- и газопроводы.
Восточноевропейцы хотели бы развернуть инфраструктуру с Севера на Юг. Одним из главных их пожеланий стал газовый проект, который связал бы магистралью действующие регазификационные терминалы на Балтике (в Польше и Литве) с терминалом по сжижению СПГ на адриатическом острове Крк, который собирается построить Хорватия.
Поляков такой вариант устраивает лишь отчасти. В Варшаве видят «Триморье», прежде всего как геополитический проект, отсекающий Германию от России и затрудняющий их взаимодействие. Эту идею активно поддержали в Вашингтоне. На второй саммит «Триморья» в 2017 году в Варшаву специально приехал президент США Дональд Трамп.
Трамп пообещал новому региональному блоку полную поддержку Соединённых Штатов. Правда, в кулуарах саммита поняли это как поддержку именно геополитического проекта Варшавы. Причем, не столько против Германии и России, сколько против Китая и Западной Европы, куда Пекин теперь торит свой «Новый Шёлковый путь».
На саммите в Бухаресте об этом уже говорили без обиняков. Принимающая сторона в лице администрации президента Румынии акцент делала на том, что помимо сближения стран Центральной и Юго-Восточной Европы по оси Север–Юг в энергетике, транспортной сфере и коммуникациях не менее важным должно стать реальное стремление «Триморья» к «укреплению трансатлантических связей путем поощрения экономического присутствия США в регионе».
В Бухаресте рассчитывают на финансовую поддержку проекта американцами. Ведь всем понятно, что главный европейский донор – Германия (её представители впервые побывали на румынском саммите в качестве наблюдателей, а ФРГ даже получила здесь статус генерального партнера «Триморья») вряд ли раскроет свой кошелёк для финансирования планов этого регионального блока. Остаётся надежда только на США.
Дело в том, что взбодрённые идеей регионального партнёрства страны «Срединной Европы» (как задолго до «Триморья» назвал их немец Фридрих Науманн) на радостях наплодили почти полсотни инвестиционных проектов и бизнес-планов на 50 млрд. евро. Такую сумму небогатые страны нового блока не осилили. В Бухаресте удалось собрать общий фонд только в 5 млрд. евро.
Ресурсов хватило на то, чтобы запустить некоторые проекты вроде автомагистрали Via Carpatia, которой хотят соединить Балтику с Адриатикой, Чёрным и Эгейским морями. До главной задумки «Инициативы Трех морей» – газопровода Север-Юг (как «энергетической альтернативы» российским проектам в Балтийском, Чёрном и Адриатическом морях) – руки пока не дошли.
У инвесторов появились сомнения в его экономической целесообразности. Нет уверенности в том, что дорогой сжиженный природный газ из Америки (под него поляки задумали свой проект) сможет конкурировать с российским трубопроводным газом. Как видим, эти сомнения проявились уже и в польской политической элите.
Что перевесит теперь: политические амбиции Варшавы, мечтающей стать важным региональным центром на торговом пути между Востоком и Западом, или экономические резоны, позволяющие через расширение сотрудничества поднять уровень жизни в странах Срединной Европы?
Многое зависит от того, кто решится потратить на «Триморье» искомые миллиарды евро. Именно этот инвестор станет главным бенефициаром проекта, определит его дальнейшие политические цели. Пока все выжидают. Это заставляет Варшаву нервничать и лавировать, что и продемонстрировал недавно польский министр Яцек Чапутович.
В Варшаве перессорились из-за российского газа
Это сообщение главы «Газпрома» в какой-то мере стало ответом на скандал в высшем польском политикуме, случившийся в октябре. Поводом для него стало выступление министра иностранных дел Яцека Чапутовича на конференции «Польша в свете кризисов».
На том мероприятии Чапутовича спросили, будет ли Польша покупать российский газ «Северного потока-2»? Министр ответил дипломатично: «Мы купим самый дешевый газ, возможно, у США, возможно, у Германии». Однако аудитория поняла всё точно – из Германии в Польшу может прийти именно российский газ.
Эксперты оценили ответ польского министра, как осторожную попытку «не бить горшки в отношениях с Москвой». Как известно, срок подписанного в 2010 году российско-польского соглашения по поставкам газа истекает в 2022 году. То есть, поляки могут ещё несколько лет смело браниться с Россией и без проблем пользоваться её недорогим газом.
Сегодня Польша потребляет порядка 15 млрд. кубометров газа в год. Треть этого объёма она добывает на своих месторождениях. Остальные 70% газового баланса страны покрывается поставками из России, которые, как видим, год от года только растут. Отказ от «Северного потока-2», который консорциум Nord Stream 2 AG обещает достроить к концу 2019 года, может создать для Польши большие проблемы.
Судя по новой риторике Яцека Чапутовича, в Варшаве это начали понимать – правда, не все. Резкую отповедь министру дал не потерявший влияния в консервативном крыле правящей польской партии «Право и Справедливость» экс-министр обороны Польши Антоний Мачеревич. «У меня сложилось впечатление, что Чапутович в своих геополитических усилиях допустил ошибки, — заявил Мачеревич. — Вместо того чтобы поддерживать польские национальные интересы и безопасность Польши, он поддерживает безопасность Германии и безопасность германо-российского альянса. Такая идейная путаница может быть очень неудобной и даже опасной для Польши».
С Мачаревичем согласен другой сторонник жёсткой линии в отношении России, уполномоченный польского правительства по энергетическим вопросам Петр Наимский. Он настаивает на полном отказе от ведения бизнеса с Москвой и убеждает поляков, что их потребности в газе покроют мощности строящегося газопровода Baltic Pipe и уже действующего регазификационного терминала СПГ в балтийском порту Свиноуйсьце.
С Baltic Pipe Наимский, конечно, сильно погорячился. Этот газопровод, который должен соединить Польшу и Данию, не построят раньше «Северного потока-2». Стороны прочно увязли в процедурах согласования деталей проекта, а главное – строящаяся магистраль должна обеспечить поставки газа с 14 лицензионных месторождений в Северном, Норвежском и Баренцевом морях, в которых есть доля польской газовой компании PGNiG.
Тут тумана ещё больше, чем ясности. На лицензионных месторождениях поляки суммарно добывают только 573 млн. кубометров газа в год. Обещание PGNiG нарастить добычу до 2,5 — 3 млрд. кубометров в год (под проектную мощность Baltic Pipe) погоды не делает, поскольку несопоставимо с объёмом поставок российского «Газпрома». Остаётся надежда на пустующий сегодня терминал в Свиноуйсьце, вот только строили его под несколько иные задачи.
Геополитическое блуждание между морями
Газовый скандал в польском семействе случился вскоре после третьего саммита «Инициативы Триморья» (Three Seas Initiative, TSI), прошедшего в сентябре в Румынии. Эту инициативу справедливо связывают с давними польскими амбициями. Они уходят в начало прошлого столетия, когда в Варшаве размечтались создать супергосударство Восточной Европы, которое поглотило бы на первых порах Беларусь, Украину, Польшу, Литву, Латвию, а потом – Молдову, Румынию, Венгрию и Словакию.
Сто лет назад польские мечты остались несбыточными. В новых геополитических условиях Варшава вспомнила о своих амбициях и начала окучивать соседей под идею регионального сотрудничества. В проект согласились войти страны Вышеградской группы (Польша, Чехия, Венгрия и Словакия), государства Балтии (Литва, Латвия и Эстония), а также Хорватия, Австрия, Словения, Болгария и Румыния.
Получилось солидно. Свой первый саммит новое неформальное объединение провело в 2016 году в хорватском Дубровнике. Уже тогда его цели раздвоились. С одной стороны участники «Триморья» видели своё будущее в совместном развитии инфраструктуры. Ведь до сих пор она имеет один вектор – с Запада на Восток. По этому направлению идут автомобильные и железнодорожные магистрали, нефте- и газопроводы.
Восточноевропейцы хотели бы развернуть инфраструктуру с Севера на Юг. Одним из главных их пожеланий стал газовый проект, который связал бы магистралью действующие регазификационные терминалы на Балтике (в Польше и Литве) с терминалом по сжижению СПГ на адриатическом острове Крк, который собирается построить Хорватия.
Поляков такой вариант устраивает лишь отчасти. В Варшаве видят «Триморье», прежде всего как геополитический проект, отсекающий Германию от России и затрудняющий их взаимодействие. Эту идею активно поддержали в Вашингтоне. На второй саммит «Триморья» в 2017 году в Варшаву специально приехал президент США Дональд Трамп.
Трамп пообещал новому региональному блоку полную поддержку Соединённых Штатов. Правда, в кулуарах саммита поняли это как поддержку именно геополитического проекта Варшавы. Причем, не столько против Германии и России, сколько против Китая и Западной Европы, куда Пекин теперь торит свой «Новый Шёлковый путь».
На саммите в Бухаресте об этом уже говорили без обиняков. Принимающая сторона в лице администрации президента Румынии акцент делала на том, что помимо сближения стран Центральной и Юго-Восточной Европы по оси Север–Юг в энергетике, транспортной сфере и коммуникациях не менее важным должно стать реальное стремление «Триморья» к «укреплению трансатлантических связей путем поощрения экономического присутствия США в регионе».
В Бухаресте рассчитывают на финансовую поддержку проекта американцами. Ведь всем понятно, что главный европейский донор – Германия (её представители впервые побывали на румынском саммите в качестве наблюдателей, а ФРГ даже получила здесь статус генерального партнера «Триморья») вряд ли раскроет свой кошелёк для финансирования планов этого регионального блока. Остаётся надежда только на США.
Дело в том, что взбодрённые идеей регионального партнёрства страны «Срединной Европы» (как задолго до «Триморья» назвал их немец Фридрих Науманн) на радостях наплодили почти полсотни инвестиционных проектов и бизнес-планов на 50 млрд. евро. Такую сумму небогатые страны нового блока не осилили. В Бухаресте удалось собрать общий фонд только в 5 млрд. евро.
Ресурсов хватило на то, чтобы запустить некоторые проекты вроде автомагистрали Via Carpatia, которой хотят соединить Балтику с Адриатикой, Чёрным и Эгейским морями. До главной задумки «Инициативы Трех морей» – газопровода Север-Юг (как «энергетической альтернативы» российским проектам в Балтийском, Чёрном и Адриатическом морях) – руки пока не дошли.
У инвесторов появились сомнения в его экономической целесообразности. Нет уверенности в том, что дорогой сжиженный природный газ из Америки (под него поляки задумали свой проект) сможет конкурировать с российским трубопроводным газом. Как видим, эти сомнения проявились уже и в польской политической элите.
Что перевесит теперь: политические амбиции Варшавы, мечтающей стать важным региональным центром на торговом пути между Востоком и Западом, или экономические резоны, позволяющие через расширение сотрудничества поднять уровень жизни в странах Срединной Европы?
Многое зависит от того, кто решится потратить на «Триморье» искомые миллиарды евро. Именно этот инвестор станет главным бенефициаром проекта, определит его дальнейшие политические цели. Пока все выжидают. Это заставляет Варшаву нервничать и лавировать, что и продемонстрировал недавно польский министр Яцек Чапутович.
Информация