Тегеран-53: возвращение в прошлое. Заговор ЦРУ… ("Asharq Alawsat", Великобритания)
Западноевропейские и североамериканские историки и писатели-документалисты прошлого века в своих исследованиях азиатских или африканских сообществ опирались на один из двух подходов:-«Империализм самоуверенности и чванства». Придерживающиеся этой теории убеждали нас в том, что все добрые дела в «незападном мире» вершились не руками тамошних людей, «аборигенов» или «туземцев», как их принято было называть, а исключительно от щедрот западных держав. Это они несли цивилизацию в дикие и сумеречные края, а туземцы никакого блага для себя сотворить сами не могли.
-«Империализм вины и самобичевания». Ученые этой, с позволения сказать, «школы» настаивали в своих работах на том, что империализм повинен во всем худшем, что пережили те далекие «полуденные края».
Десятилетиями дискуссии и полемика по Ирану в Западной Европе и в Соединенных Штатах завивались в тугой клубок именно вокруг надежного идеологического стержня - «империализма вины».
И красивой легенды, столь популярной в Европе и за океаном: в августе 1953 года пара шустрых американских разведчиков, профессионалов ЦРУ, совершили военный переворот в Тегеране, низложивший законно и всенародно избранное демократическое правительство. И вымостили тропу для мулл-фанатиков, захвативших власть спустя двадцать шесть лет.
Герой событий доктор Мухаммед Моссадык, назначенный шахом премьер-министром летом 1952 года.
А легенду сотворили лет десять спустя, когда ЦРУ, с его подмоченной в Заливе Свиней репутацией, отчаянно нуждалось в самой завалящей «истории успеха».
Недавно британская разведка заявила, что не позволит американским «бойцам невидимого фронта» претендовать на всю славу успешно проведенного заговора в Иране: британские спецслужбы имеют в нем свою очень «увесистую долю». Кристофер Де Беллейг в своей недавно вышедшей книге восстановил справедливость, раздав всем сестрам по серьгам. Она так и называется «Мухаммед Моссадык и трагический англо-американский заговор». В Англии книга издается под иным, кратким названием, щадящим самолюбие островитян – «Чисто британский заговор».
Главная фигура повествования некто Кермит Рузвельт, признанный мастер закулисных интриг и прочих темных дел. Он прибыл в Тегеран 19 июля 1953 года. Работал, как говорится, «в белых перчатках». «Сбросил» Моссадыка и срочно вылетел в Лондон, чтобы успеть на ланч с Уинстоном Черчиллем.
Ему «ассистировали» несколько агентов, в том числе репортер The New-York Times Кеннет Лав и неизвестный стрингер UPI иранского происхождения.
Я, как иранец, как человек, сопричастный тем далеким событиям, смею утверждать, что в те годы Иран был государством конституционной монархии. Шах обладал правом назначать и смещать премьер-министров. К 1953 году Реза Пехлеви, который восседал на троне с 1941 года, успел назначить и отправить в отставку 10 глав кабинетов. И далее шах менял своих премьеров как перчатки, но в этом не следует усматривать какие-то козни заговорщиков, поскольку процесс был законодательно оформлен Конституцией, и государство при этом не утрачивало свой общенациональный статус.
Тем не менее, Моссадыка принято считать одним из первых либералов Ближнего Востока, человеком, чья концепция свободы ничуть не отличалась от того, как свободу воспринимают на Западе или за океаном. Его понимание демократии сочеталось с исламским образом лидера, который должен быть прежде всего человеком исключительных добродетелей. Тогда его слову будет внимать община и пойдет за ним, куда поведет.
Не эти ли идеи легли в основу проповедей и поведения аятоллы Рухуллы Хомейни, его концепции «идеального лидера мусульман». Очень похоже. А вот если бы кто вздумал назвать самого аятоллу демократом, это было бы воспринято им как страшное оскорбление и проклятие.
Легенду приходится подправлять. Сейчас общеизвестно, что Моссадык никак не подходит под определение многих историков - «человек из гущи народной». Земельный аристократ, принц, внук Каджарского шаха, он принадлежал к так называемым 1000 семьям, которые владели Ираном. Он и все его дети учились в Швейцарии и Франции. К детям были приставлены няни и сидели из европейских столиц. Если они заболевали, их лечили в Париже или Женеве.
А вот как характеризует Моссадыка Дин Ачесон, в прошлом госсекретарь США, знавший его лично: «Богатый реакционер, феодал до мозга костей, перс, одержимый лютой ненавистью к британцам».
Иранская драма 1951-53 годов была, по сути, противоборством британского колониализма и персидского национализма. Так говорят историки. Забывая о том, что Иран никогда не был колонией Британской Короны. Правда, ирано-британская нефтяная компания господствовала на значительной территории в провинции. Разве это колонизация? Всего 118 служащих-англичан. Подавляющее большинство иранцев за всю свою жизнь не видели ни одного живого бритта.
Еще один досужий вымысел историков: «персы, жители Ориента, обращены лицом к белому миру». Персы никогда не называли себя «восточными людьми», а уж темнокожими тем более…
И все же, все же… 15 марта 1951 года Моссадык, фигура крайне противоречивая, не будем скрывать, участвовал в принятии закона о национализации нефтяных месторождений Ирана. Произошел конфликт Ирана с Великобританией и США. Премьер выслал всех английских специалистов и советников, а затем в декабре 1952 года разорвал с Британией дипломатические отношения.
Реформы Моссадыка затронули сельское хозяйство. В частности, была упразднена старая феодальная система в деревне.
В ответ США и Великобритания объявили бойкот иранской нефти и начали готовить переворот в стране. ЦРУ выделило на свержение строптивого премьера один миллион долларов – сказочная сумма по тем временам! На эти деньги подкупали недовольных военных, торговцев, люмпенов, темную голытьбу из деревень, прочий экстремистский элемент…
По стране нарастали протестные движения. Толпы людей сносили памятники шаху, который был послушной марионеткой американцев и выруливал нефтяную политику «верным курсом». Шах бежал из страны.
Иран вступал в демократическую оттепель. Но так и не вступил. К власти пришли военные, вернули концессии американцам и британцам. Моссадык был арестован и сослан в свое имение. Под надзор властей.
О тех далеких проблесках демократии на Ближнем Востоке напоминают лишь день 15 марта, объявленный в 1979 году в революционном Иране праздником по случаю национализации нефтяной промышленности, да одна из центральных улиц в Каире, названная в честь Моссадыка.
Книга Кристофера Де Беллейга вызвала воспоминания далеких исторических событий. И «не очень удобные мысли»: отчего же сейчас евростолицы и США усиленно призывают всех нас, жителей Ближнего и Среднего Востока, к демократии, ростки которой они безжалостно когда-то вытаптывали.
Или речь идет о совсем другой, «выгодной сторонам», «карманной» демократии…
Разового пользования. Как в Тегеране-53…
Информация