Три нижегородские атаки. Часть 2. Тяжёлая батарея
10. 11. 1914 г. у ст. Колюшки, в ходе Лодзинской битвы, командовавший полком князь Н. Л. Меликов бросил нижегородский дивизион в атаку на германскую 4-орудийную батарею, стремившуюся уйти из лодзинского мешка - и батарея стала трофеем драгун.
События развивались следующим образом.
10. 11. 1914 г. полк был поднят по тревоге. Приказ указывал: 4-му и 6-му эскадронам спешиться, перейти железнодорожное полотно около станции Колюшки и, затем, в поводу, продвинуться вперед и остановиться за каменным зданием. Туда же, по возвращении из сторожевого охранения, должен был подойти и 5-й эскадрон. 1-му, 2-му и 3-му эскадронам под командованием подполковника С. Ю. Ягмина, было приказано продвинуться вдоль железнодорожной ветки - для охраны левого фланга.
Над цепью 2-го эскадрона начали разрываться шрапнели, и эскадрону было приказано отойти, тогда как 3-му эскадрону поставлена задача продвинуться вдоль железнодорожной линии на Петроков - для наблюдения и охраны левого фланга.
В это время под Лодзью русская 2-я армия отбивалась от окруживших ее с трех сторон немцев. Но контрманевр русского командования сделал дело – и германская ударная группа (ядро – 25-й резервный корпус) сама попадала в котел. Части последнего, вырываясь из окружения, вступили во встречные бои с частями наступающего с севера Ловичского отряда и с продвигающейся с северо-востока Кавказской кавалерийской дивизией. Атака нижегородцев 10-го ноября и стала одним из эпизодов боя с последней.
4-й и 6-й эскадроны, перейдя железнодорожное полотно за станцией Колюшки, спешились в ожидании дальнейших приказаний. После ухода 1-го дивизиона для охраны левого фланга, ротмистр Косарев, временно сдавший 6-й эскадрон штабс-ротмистру князю Казаналипову и командовавший в этот день 2-м дивизионом, приказал 4-му и 6-му эскадронам с пулеметами продвинуться вперед, в поводу, приблизительно на километр, и расположиться на окраине деревни Заковец.
Погода стояла холодная и пахота слегка подмерзла; утренний туман стал рассеиваться. Через некоторое время к 4-му и 6-му эскадронам присоединился полуэскадрон 5-го эскадрона с командиром ротмистром князем Чавчавадзе и корнетом князем Чхотуа.
Поступил устный приказ Н. Л. Меликова: «Ввиду того, что наша артиллерия удачно обстреляла артиллерию противника и сумела даже подбить одно орудие, Командующий полком приказал немедленно атаковать батарею».
Н. Л. Меликов.
Быстро сев на коней, эскадроны выехали за селение и стали строиться для атаки. В это время первые эшелоны русской пехоты стали выгружаться на станции Колюшки.
Эскадроны строились спокойно, как на учении: на правом фланге 4-й эскадрон, потом полуэскадрон 5-го эскадрона и левее – 6-й эскадрон. Дивизионом командовал, как отмечалось, ротмистр Косарев.
Точное направление атаки не было известно, поэтому эскадроны двинулись на рысях - в приблизительном направлении расположения противника. Как только эскадроны тронулись, два тяжелых снаряда прожужжали над ними и разорвались в деревне, которую они только что покинули. Взметнулся черный дым и вспыхнуло пламя. Вскоре 6-й эскадрон прошел через цепь сибирских стрелков, провожавших драгун криками: «братцы, кавалерия - выручайте!»
Несколько снарядов тяжелой артиллерии разорвались в рядах драгун, а винтовочный огонь усилился. В это время ротмистр Косарев скомандовал: «правое плечо вперед. Направление на солнце!». Так как весь фронт дивизиона не мог услышать его голоса, то приказание стало передаваться по рядам, а ротмистру Наврузову пришлось лично проскакать по фронту своего 4-го эскадрона до самого правого фланга - чтобы дать эскадрону правильное направление. И вся линия атакующих перешла в галоп.
Противника видно не было. Завернув свой эскадрон правым плечом, ротмистр Наврузов также прошел линию цепи сибирских стрелков, причем командир роты взволновано крикнул ему - «свои! свои, не рубите!». Столь сильное впечатление произвела несущаяся на пехоту конница. Успокоив ротного командира, Наврузов скомандовал «полевым галопом», и атакующая линия помчалась дальше. Во главе 4-го эскадрона скакал ротмистр Наврузов, а перед взводами - корнет князь Вачнадзе и прапорщики Исаев и Потоцкий. Впереди полуэскадрона 5-го эскадрона находились ротмистр князь Чавчавадзе и корнет Чхотуа, во главе 6-го эскадрона - штабс-ротмистр князь Казаналипов и перед взводами поручик князь Андроников, вольноопределяющийся Пфель и взводный унтер-офицер Овчаренко.
Как только драгуны проскакали через цепь сибирских стрелков, она быстро встала и двинулась вперед - ободренная таким неожиданным и внушительным подкреплением. Между тем, противника все еще не было видно, и стрельба все усиливалась.
Эскадроны, несмотря на сильнейший огонь и чувствительные потери, продолжали двигаться в большом порядке. В 4-м эскадроне чистокровная кобыла князя Вачнадзе понесла его, и он пронесся мимо Наврузова, который в этот же момент увидел блестящие каски немцев, лежавших в кустах. При приближении к ним атакующих, часть из немцев бросила оружие, а остальные были изрублены драгунами.
Ротмистр Наврузов хотел отрядить один взвод для сопровождения в тыл пленных, как вдруг увидел перед собой шагах в 40 - 50 четыре огромных орудия и снующих около них немцев. Наврузов сам очутился около двух немцев с револьверами в руках. Ударив одного шашкой, он сам почувствовал удар в локоть, лошадь замедлила ход и офицер потерял сознание. Как потом выяснилось, в момент ранения под ним была убита лошадь.
6-й эскадрон также нарвался в кустах на германскую пехоту, лежавшую в цепи. При приближении атакующих, некоторые солдаты вставали, кто - защищаясь штыком, а кто - поднимая руки вверх. Почти все они были изрублены и уцелели только оставшиеся лежать (так как достать их шашкой было гораздо труднее). Некоторые из уцелевших вставали и, обернувшись, стреляли в промчавшуюся через них кавалерийскую лаву. По словам вольноопределяющегося Пфеля, после атаки немецкой пехоты он выехал на полянку и, приостановившись, увидел такую картину: справа от него, шагах в 40, стояло тяжелое орудие, от которого в беспорядке бежали в тыл немцы, преследуемые драгунами 1-го взвода, а влево, в железнодорожной выемке, копошились зарядные ящики и обозные повозки, старавшиеся или выбраться на противоположный край или бежать вдоль полотна. При приближении драгун, артиллеристы, человек 50, кинулись на противоположный край выемки, окаймленной сосновым молодняком, и открыли сильный огонь из винтовок и револьверов.
Спросив драгун, где офицеры и получив ответ, что все убиты (причем в этот момент мимо него пронеслась лошадь князя Андроникова), Пфель собрал человек двадцать драгун и через выемку и обоз бросился в атаку на стрелявших немцев - и большинство последних было изрублено. Затем, выехав на большую поляну, он увидел ротмистра Косарева с собравшимися возле него бойцами 3-го взвода.
Получив приказ взять несколько драгун, найти подполковника Ягмина и узнать обстановку, Пфель, проехав через лес, нашел подполковника с эскадроном Его Величества - готовившегося атаковать германский обоз. Над лесом, где стоял подполковник Ягмин, начали разрываться неприятельские гранаты.
Ротмистр Косарев, собрав оставшихся драгун 6-го эскадрона, двинулся в направлении штаба полка, забирая с собой захваченные немецкие ящики и повозки. Отбитые германские орудия впоследствии также были эвакуированы.
Возвращаясь, 6-й эскадрон встретил разведывательный эскадрон 5-го драгунского Каргопольского полка, а затем 1-й дивизион нижегородцев.
5-й эскадрон атаковал в центре между 4-м и 6-м эскадронами, причем ротмистр князь Чавчавадзе был ранен в тот момент, когда старался вывезти германские орудия.
Из десяти офицеров 2-го дивизиона уцелел один ротмистр Косарев. Был ранен подполковник Ягмин. В 4-м эскадроне убиты: прапорщики Потоцкий и Исаев 2-й и ранены ротмистр Наврузов и корнет князь Вачнадзе. Последний был ранен в нижнюю часть живота - упал и потерял сознание. Очнулся он уже в плену у немцев - среди сибиряков. Там ему сделали перевязку, а на следующее утро, когда немцы под напором русских частей отошли, он был освобожден и впоследствии направлен в Собственный Государыни Императрицы Александры Федоровны лазарет. Из 112 драгун уцелело 37. В 5-м эскадроне был убит корнет князь Чхотуа 2-й, ранен ротмистр князь Чавчавадзе и контужен штабс-ротмистр князь Чхотуа 1-й. Драгун выбыло из строя (в трех взводах) - 12 убитыми и 30 ранеными. В 6-м эскадроне убиты: штабс-ротмистр князь Казаналипов и поручик князь Андроников, а драгун осталось в строю в трех взводах 27 человек. Князь Андроников, у которого во время атаки была убита лошадь, долго боролся в пешем строю с окружившими его немцами - пока не погиб геройской смертью у германского орудия.
Интересно привести выдержки из германского описания боя 10-го ноября:
«В 7 ч. 30 м. утра авангард 49 резервной дивизии XXV резервного корпуса переходил через железнодорожное полотно к юго-востоку от Галкова. Адский огонь, направленный спереди, справа и слева и с левой стороны тыла, вынудил пехоту развернуться.
Засвистели плети по изнуренным лошадям, галопом прогремели батареи по железнодорожным рельсам и встали на позиции у высоты 229, непосредственно за пехотой. В то же мгновение затрещали первые выстрелы по массам неприятельской пехоты у фольварка Гальковек и по стоявшим еще там русским батареям, застигнутыми совершенно врасплох. Атаковавшие оттуда и от Спановичей густые массы были сломлены этим огнем и огнем тяжелой гаубичной батареи майора Ангера, вставшей справа и сзади полевой артиллерии. Но волна за волной, с востока, запада и сзади а также и с севера бросались земляного цвета фигуры на мужественно, на все стороны сразу, защищавшуюся часть. Не один артиллерист пал жертвой флангового пулеметного огня подошедшего от Колюшек локомотива. Три выстрела заставили его отойти. Тогда, к северу от железной дороги, из леса ринулась волна русских драгун во фланг и тыл авангарда. Более половины всадников пало от огня 2-й и 11-й рот 227 полка, но все же еще более сотни сабель просвистало над головами артиллеристов, в особенности над тяжелой батареей. Потом волна перебросилась через железнодорожное полотно, устремилась на передки и легкие обозные колонны и закружила их в общем вихре. Галопом двинулась она дальше, к дивизионному штабу, находившемуся в 400-х метрах от железной дороги. Генерал-лейтенант фон-Венкер, вместе со своими офицерами Генерального Штаба, быстро собрал отряд из людей всех родов оружия: вожатых артиллерийских колонн, чинов штаба корпуса, телеграфистов и телефонистов, велосипедистов главного командования. Много всадников погибло в столкновении с ними. Из лихой атаки едва ли вернулся хоть один драгун».
Из этого описания видно, что нижегородцы атаковали тяжелую гаубичную батарею майора Ангера и прикрывавшие ее 2-ю и 11-ю роты 227-го пехотного резервного полка.
Оценивая бой 10-го ноября, следует отметить следующее:
1. Полное незнакомство дивизионных и эскадронных командиров с обстановкой - что очень затрудняло ориентировку и принятие необходимых решений. Приходилось принимать самостоятельные решения, руководствуясь только ближайшей обстановкой, вне связи с общим положением дел. 1-й дивизион не был извещен об атаке 2-го дивизиона. Зная об атаке, он мог бы ее поддержать действиями во фланг атакованного 2-м дивизионом противника.
2. Необъяснимо бездействие других полков Кавказской кавалерийской и 5-й кавалерийской дивизий, находившихся вблизи района атаки. Надо полагать, что использование целого кавалерийского корпуса для поддержки или, по крайней мере, для дальнейшего развития атаки, могло бы привести к огромным результатам - возможно к полному разгрому прорывающейся группы германской 9-й армии.
Наградами полку за дело 10-го ноября были: орден Святого Георгия 4-й степени ротмистрам князю Чавчавадзе и Наврузову и (посмертно) поручику князю Андроникову. Георгиевское оружие пожаловано подполковнику Ягмину, ротмистру Косареву, штабс-ротмистру князю Чхотуа и корнету князю Вачнадзе. Ротмистр Ден представлен к производству в подполковники - за отличие.
Т. о., атака в конном строю под Колюшками оказалась удачной – и как отмечал советский военный историк Г. К. Корольков: «часть герм[анской] пехоты была изрублена и смята, захвачена тяжелая батарея у северной окраины Борово, и германцы, ошеломленные неожиданностью, на значительное время ослабили свой натиск». Овладев 4-мя тяжелыми орудиями, доблестный полк потерял павшими 5 офицеров. Но драгуны выручили свою пехоту – увидев прорывающиеся из окружения части 49-й резервной дивизии противника, они атаковали последнего в конном строю.
С германского фронта 17-й драгунский Нижегородский полк был переброшен на Кавказский фронт, действовал в составе Экспедиционного корпуса в Персии.
Но три атаки на германском фронте стали наиболее славной страницей в полковой летописи славных нижегородцев в годы Великой войны – став достойным продолжением деяний героических предков.
События развивались следующим образом.
10. 11. 1914 г. полк был поднят по тревоге. Приказ указывал: 4-му и 6-му эскадронам спешиться, перейти железнодорожное полотно около станции Колюшки и, затем, в поводу, продвинуться вперед и остановиться за каменным зданием. Туда же, по возвращении из сторожевого охранения, должен был подойти и 5-й эскадрон. 1-му, 2-му и 3-му эскадронам под командованием подполковника С. Ю. Ягмина, было приказано продвинуться вдоль железнодорожной ветки - для охраны левого фланга.
Над цепью 2-го эскадрона начали разрываться шрапнели, и эскадрону было приказано отойти, тогда как 3-му эскадрону поставлена задача продвинуться вдоль железнодорожной линии на Петроков - для наблюдения и охраны левого фланга.
В это время под Лодзью русская 2-я армия отбивалась от окруживших ее с трех сторон немцев. Но контрманевр русского командования сделал дело – и германская ударная группа (ядро – 25-й резервный корпус) сама попадала в котел. Части последнего, вырываясь из окружения, вступили во встречные бои с частями наступающего с севера Ловичского отряда и с продвигающейся с северо-востока Кавказской кавалерийской дивизией. Атака нижегородцев 10-го ноября и стала одним из эпизодов боя с последней.
4-й и 6-й эскадроны, перейдя железнодорожное полотно за станцией Колюшки, спешились в ожидании дальнейших приказаний. После ухода 1-го дивизиона для охраны левого фланга, ротмистр Косарев, временно сдавший 6-й эскадрон штабс-ротмистру князю Казаналипову и командовавший в этот день 2-м дивизионом, приказал 4-му и 6-му эскадронам с пулеметами продвинуться вперед, в поводу, приблизительно на километр, и расположиться на окраине деревни Заковец.
Погода стояла холодная и пахота слегка подмерзла; утренний туман стал рассеиваться. Через некоторое время к 4-му и 6-му эскадронам присоединился полуэскадрон 5-го эскадрона с командиром ротмистром князем Чавчавадзе и корнетом князем Чхотуа.
Поступил устный приказ Н. Л. Меликова: «Ввиду того, что наша артиллерия удачно обстреляла артиллерию противника и сумела даже подбить одно орудие, Командующий полком приказал немедленно атаковать батарею».
Н. Л. Меликов.
Быстро сев на коней, эскадроны выехали за селение и стали строиться для атаки. В это время первые эшелоны русской пехоты стали выгружаться на станции Колюшки.
Эскадроны строились спокойно, как на учении: на правом фланге 4-й эскадрон, потом полуэскадрон 5-го эскадрона и левее – 6-й эскадрон. Дивизионом командовал, как отмечалось, ротмистр Косарев.
Точное направление атаки не было известно, поэтому эскадроны двинулись на рысях - в приблизительном направлении расположения противника. Как только эскадроны тронулись, два тяжелых снаряда прожужжали над ними и разорвались в деревне, которую они только что покинули. Взметнулся черный дым и вспыхнуло пламя. Вскоре 6-й эскадрон прошел через цепь сибирских стрелков, провожавших драгун криками: «братцы, кавалерия - выручайте!»
Несколько снарядов тяжелой артиллерии разорвались в рядах драгун, а винтовочный огонь усилился. В это время ротмистр Косарев скомандовал: «правое плечо вперед. Направление на солнце!». Так как весь фронт дивизиона не мог услышать его голоса, то приказание стало передаваться по рядам, а ротмистру Наврузову пришлось лично проскакать по фронту своего 4-го эскадрона до самого правого фланга - чтобы дать эскадрону правильное направление. И вся линия атакующих перешла в галоп.
Противника видно не было. Завернув свой эскадрон правым плечом, ротмистр Наврузов также прошел линию цепи сибирских стрелков, причем командир роты взволновано крикнул ему - «свои! свои, не рубите!». Столь сильное впечатление произвела несущаяся на пехоту конница. Успокоив ротного командира, Наврузов скомандовал «полевым галопом», и атакующая линия помчалась дальше. Во главе 4-го эскадрона скакал ротмистр Наврузов, а перед взводами - корнет князь Вачнадзе и прапорщики Исаев и Потоцкий. Впереди полуэскадрона 5-го эскадрона находились ротмистр князь Чавчавадзе и корнет Чхотуа, во главе 6-го эскадрона - штабс-ротмистр князь Казаналипов и перед взводами поручик князь Андроников, вольноопределяющийся Пфель и взводный унтер-офицер Овчаренко.
Как только драгуны проскакали через цепь сибирских стрелков, она быстро встала и двинулась вперед - ободренная таким неожиданным и внушительным подкреплением. Между тем, противника все еще не было видно, и стрельба все усиливалась.
Эскадроны, несмотря на сильнейший огонь и чувствительные потери, продолжали двигаться в большом порядке. В 4-м эскадроне чистокровная кобыла князя Вачнадзе понесла его, и он пронесся мимо Наврузова, который в этот же момент увидел блестящие каски немцев, лежавших в кустах. При приближении к ним атакующих, часть из немцев бросила оружие, а остальные были изрублены драгунами.
Ротмистр Наврузов хотел отрядить один взвод для сопровождения в тыл пленных, как вдруг увидел перед собой шагах в 40 - 50 четыре огромных орудия и снующих около них немцев. Наврузов сам очутился около двух немцев с револьверами в руках. Ударив одного шашкой, он сам почувствовал удар в локоть, лошадь замедлила ход и офицер потерял сознание. Как потом выяснилось, в момент ранения под ним была убита лошадь.
6-й эскадрон также нарвался в кустах на германскую пехоту, лежавшую в цепи. При приближении атакующих, некоторые солдаты вставали, кто - защищаясь штыком, а кто - поднимая руки вверх. Почти все они были изрублены и уцелели только оставшиеся лежать (так как достать их шашкой было гораздо труднее). Некоторые из уцелевших вставали и, обернувшись, стреляли в промчавшуюся через них кавалерийскую лаву. По словам вольноопределяющегося Пфеля, после атаки немецкой пехоты он выехал на полянку и, приостановившись, увидел такую картину: справа от него, шагах в 40, стояло тяжелое орудие, от которого в беспорядке бежали в тыл немцы, преследуемые драгунами 1-го взвода, а влево, в железнодорожной выемке, копошились зарядные ящики и обозные повозки, старавшиеся или выбраться на противоположный край или бежать вдоль полотна. При приближении драгун, артиллеристы, человек 50, кинулись на противоположный край выемки, окаймленной сосновым молодняком, и открыли сильный огонь из винтовок и револьверов.
Спросив драгун, где офицеры и получив ответ, что все убиты (причем в этот момент мимо него пронеслась лошадь князя Андроникова), Пфель собрал человек двадцать драгун и через выемку и обоз бросился в атаку на стрелявших немцев - и большинство последних было изрублено. Затем, выехав на большую поляну, он увидел ротмистра Косарева с собравшимися возле него бойцами 3-го взвода.
Получив приказ взять несколько драгун, найти подполковника Ягмина и узнать обстановку, Пфель, проехав через лес, нашел подполковника с эскадроном Его Величества - готовившегося атаковать германский обоз. Над лесом, где стоял подполковник Ягмин, начали разрываться неприятельские гранаты.
Ротмистр Косарев, собрав оставшихся драгун 6-го эскадрона, двинулся в направлении штаба полка, забирая с собой захваченные немецкие ящики и повозки. Отбитые германские орудия впоследствии также были эвакуированы.
Возвращаясь, 6-й эскадрон встретил разведывательный эскадрон 5-го драгунского Каргопольского полка, а затем 1-й дивизион нижегородцев.
5-й эскадрон атаковал в центре между 4-м и 6-м эскадронами, причем ротмистр князь Чавчавадзе был ранен в тот момент, когда старался вывезти германские орудия.
Из десяти офицеров 2-го дивизиона уцелел один ротмистр Косарев. Был ранен подполковник Ягмин. В 4-м эскадроне убиты: прапорщики Потоцкий и Исаев 2-й и ранены ротмистр Наврузов и корнет князь Вачнадзе. Последний был ранен в нижнюю часть живота - упал и потерял сознание. Очнулся он уже в плену у немцев - среди сибиряков. Там ему сделали перевязку, а на следующее утро, когда немцы под напором русских частей отошли, он был освобожден и впоследствии направлен в Собственный Государыни Императрицы Александры Федоровны лазарет. Из 112 драгун уцелело 37. В 5-м эскадроне был убит корнет князь Чхотуа 2-й, ранен ротмистр князь Чавчавадзе и контужен штабс-ротмистр князь Чхотуа 1-й. Драгун выбыло из строя (в трех взводах) - 12 убитыми и 30 ранеными. В 6-м эскадроне убиты: штабс-ротмистр князь Казаналипов и поручик князь Андроников, а драгун осталось в строю в трех взводах 27 человек. Князь Андроников, у которого во время атаки была убита лошадь, долго боролся в пешем строю с окружившими его немцами - пока не погиб геройской смертью у германского орудия.
Интересно привести выдержки из германского описания боя 10-го ноября:
«В 7 ч. 30 м. утра авангард 49 резервной дивизии XXV резервного корпуса переходил через железнодорожное полотно к юго-востоку от Галкова. Адский огонь, направленный спереди, справа и слева и с левой стороны тыла, вынудил пехоту развернуться.
Засвистели плети по изнуренным лошадям, галопом прогремели батареи по железнодорожным рельсам и встали на позиции у высоты 229, непосредственно за пехотой. В то же мгновение затрещали первые выстрелы по массам неприятельской пехоты у фольварка Гальковек и по стоявшим еще там русским батареям, застигнутыми совершенно врасплох. Атаковавшие оттуда и от Спановичей густые массы были сломлены этим огнем и огнем тяжелой гаубичной батареи майора Ангера, вставшей справа и сзади полевой артиллерии. Но волна за волной, с востока, запада и сзади а также и с севера бросались земляного цвета фигуры на мужественно, на все стороны сразу, защищавшуюся часть. Не один артиллерист пал жертвой флангового пулеметного огня подошедшего от Колюшек локомотива. Три выстрела заставили его отойти. Тогда, к северу от железной дороги, из леса ринулась волна русских драгун во фланг и тыл авангарда. Более половины всадников пало от огня 2-й и 11-й рот 227 полка, но все же еще более сотни сабель просвистало над головами артиллеристов, в особенности над тяжелой батареей. Потом волна перебросилась через железнодорожное полотно, устремилась на передки и легкие обозные колонны и закружила их в общем вихре. Галопом двинулась она дальше, к дивизионному штабу, находившемуся в 400-х метрах от железной дороги. Генерал-лейтенант фон-Венкер, вместе со своими офицерами Генерального Штаба, быстро собрал отряд из людей всех родов оружия: вожатых артиллерийских колонн, чинов штаба корпуса, телеграфистов и телефонистов, велосипедистов главного командования. Много всадников погибло в столкновении с ними. Из лихой атаки едва ли вернулся хоть один драгун».
Из этого описания видно, что нижегородцы атаковали тяжелую гаубичную батарею майора Ангера и прикрывавшие ее 2-ю и 11-ю роты 227-го пехотного резервного полка.
Оценивая бой 10-го ноября, следует отметить следующее:
1. Полное незнакомство дивизионных и эскадронных командиров с обстановкой - что очень затрудняло ориентировку и принятие необходимых решений. Приходилось принимать самостоятельные решения, руководствуясь только ближайшей обстановкой, вне связи с общим положением дел. 1-й дивизион не был извещен об атаке 2-го дивизиона. Зная об атаке, он мог бы ее поддержать действиями во фланг атакованного 2-м дивизионом противника.
2. Необъяснимо бездействие других полков Кавказской кавалерийской и 5-й кавалерийской дивизий, находившихся вблизи района атаки. Надо полагать, что использование целого кавалерийского корпуса для поддержки или, по крайней мере, для дальнейшего развития атаки, могло бы привести к огромным результатам - возможно к полному разгрому прорывающейся группы германской 9-й армии.
Наградами полку за дело 10-го ноября были: орден Святого Георгия 4-й степени ротмистрам князю Чавчавадзе и Наврузову и (посмертно) поручику князю Андроникову. Георгиевское оружие пожаловано подполковнику Ягмину, ротмистру Косареву, штабс-ротмистру князю Чхотуа и корнету князю Вачнадзе. Ротмистр Ден представлен к производству в подполковники - за отличие.
Т. о., атака в конном строю под Колюшками оказалась удачной – и как отмечал советский военный историк Г. К. Корольков: «часть герм[анской] пехоты была изрублена и смята, захвачена тяжелая батарея у северной окраины Борово, и германцы, ошеломленные неожиданностью, на значительное время ослабили свой натиск». Овладев 4-мя тяжелыми орудиями, доблестный полк потерял павшими 5 офицеров. Но драгуны выручили свою пехоту – увидев прорывающиеся из окружения части 49-й резервной дивизии противника, они атаковали последнего в конном строю.
С германского фронта 17-й драгунский Нижегородский полк был переброшен на Кавказский фронт, действовал в составе Экспедиционного корпуса в Персии.
Но три атаки на германском фронте стали наиболее славной страницей в полковой летописи славных нижегородцев в годы Великой войны – став достойным продолжением деяний героических предков.
Информация