ОПЕК: без Катара, но с Россией?
Очередное открытое для других нефтедобывающих стран заседание ОПЕК – организации стран-экспортёров нефти намечено в Вене на четверг (6 декабря). Ставшая почти традиционной повестка дня – попытка остановить падение нефтяных цен, на этот раз неожиданно дополнилась вопросом выхода из организации одного из её основателей, Катара. А ведь после того как ОПЕК не только добилась долгосрочного снижения уровней добычи от своих членов, но и согласовала это решение с крупнейшими нефтедобытчиками, прежде всего с Россией, казалось, что зыбкие позиции организации вновь стали прочными!
Сегодня же эксперты говорят не только о новом кризисе организации, но и о возможном эффекте домино, когда вслед за Катаром из ОПЕК могут уйти и другие. В первую очередь из числа тех, кому надоело согласовывать каждый лишний добытый баррель с партнёрами по клубу. А к тому же ещё и корректировать уровни добычи в соответствии с сомнительной политической конъюнктурой. В настоящее время в этом контексте речь идёт, как вы понимаете, о санкциях против Ирана, восстановленных с подачи США.
В Катаре никогда не скрывали лояльности к Ирану, за что едва не поплатились ещё летом прошлого 2017 года. Именно с давлением на Иран был напрямую связан случившийся тогда кризис, одним из главных событий которого стал разрыв дипломатических отношений с Дохой (столица Катара), на который, помимо Саудовской Аравии, пошли ещё пять стран — Египет, Бахрейн, ОАЭ, Йемен и Ливия. Для начала Катар обвинили в сотрудничестве с шиитским Ираном, который балансировал на грани прямого столкновения с Саудовской монархией и её союзниками.
Помимо этого, Дохе ставили в вину финансовую поддержку террористических организаций «Братья-мусульмане», ИГИЛ и Аль-Каида. Раздражала и готовность Дохи купить у России противовоздушный комплекс С-400. Купить раньше саудовских шейхов. Катару попробовали перекрыть кислород, точнее – поставки всех видов товаров, вплоть до продовольствия, но ему тут же помог Иран. Катар сумел выстоять только за счёт использования средств резервных фондов, выпуска облигаций с рекордно высокой для региона доходностью, а также продажи сжиженного природного газа – СПГ.
Дело в том, что нефть – отнюдь не главный экспортный товар Катара, его доля добычи в ОПЕК не превышает двух процентов. И сейчас в планах Дохи серьёзное снижение уровней добычи именно нефти, которое пришлось бы с трудом согласовывать с ОПЕК. Конфликт так и не удалось спустить на тормозах, и спустя год с лишним, после почти полной блокады, уже в Дохе сами решили уходить. Для начала из ОПЕК.
На этом фоне спасением для организации вполне может оказаться более плотное сотрудничество с Россией. И хотя, как отмечают западные аналитики, «русские и саудиты ещё очень далеки от того, чтобы быть заодно в вопросах надвигающихся ограничений на производство нефти», опыт соглашения ОПЕК+ показал, что совместно корректировать уровни добычи они уже научились.
Похоже, отнюдь не случайно завершившийся саммит G-20 стал среди прочего ещё и сценой для демонстрации новых отношений России с Саудовской Аравией. Когда президент Путин словно напоказ о чём-то долго и увлечённо беседовал с наследным принцем Мухаммедом бен Салманом.
Недавно этот мало кому известный наследный принц, которого журналисты уже успели окрестить сокращённо MBS, вышел на первые роли аккурат после первого катарского кризиса. И вышел именно на нефти, в полной мере приложив руку к соглашению ОПЕК+. Год назад считалось, что раскручивание конфликта с Катаром может стоить MBS позиции преемника трона. Теперь точно так же считается, что трона ему может стоить убийство оппозиционного журналиста Джамала Хашкаджи (Хашогги).
Но при этом именно Бен Салмана называют главным оппонентом той самой политики демпинга, которая не дала Саудовской Аравии ничего, кроме многомиллиардных убытков и потери очень значительной доли морального авторитета, накопленного за десятки лет. Если всё действительно обстоит именно так, можно ожидать, что будет относительно безболезненно разрешён и «катарский» вопрос. Иначе Эр-Рияду предстоит противостояние уже не только с Ираном, но и с целым рядом перебежчиков из всё той же ОПЕК
Президент Дональд Трамп, традиционно выступающий за низкие цены на топливо, тут же, словно в пику Москве и Эр-Рияду, решил в очередной раз призвать ОПЕК не сокращать объёмы добычи нефти в следующем месяце. Можно подумать, что уже в январе 2019 года такое вашингтонской администрацией будет просто-таки приветствоваться. Саудовская Аравия при этом продолжает регулярно призывать партнёров по нефтяному картелю снизить уровни добычи нефти, пытаясь тем самым смягчить негативные последствия избыточного предложения на рынке. В Эр-Рияде не устают повторять, что не готовы снижать добычу в одиночку, без поддержки, но приложат все усилия к тому, чтобы снизить суммарное предложение. На регулирование спроса саудовские шейхи разумно не претендуют, переложив это фактически на плечи США.
Но США, не делая никаких движений по поводу достаточно неожиданного сближения Эр-Рияда с Москвой, фактически проигнорировали все призывы из Эр-Рияда. Они продолжают наращивать уровни добычи, причём не только сланцевой нефти, которую, все, кажется, давно вынесли за скобки любых договорённостей. В авторитетном британском The Economist в пятницу 30 ноября отметили, что «Саудовская Аравия понимает необходимость сокращения добычи, но хочет сделать это в сотрудничестве с другими членами ОПЕК и Россией. Эр-Рияду при этом хотелось бы избежать конфликтов с администрацией Трампа по поводу долгосрочных трендов в изменении цен на нефть».
Долгое время именно Саудовская Аравия, стремясь потеснить на рынке нефти таких несговорчивых конкурентов, как Россия и особенно Иран, фактически не только демпинговала, но и подталкивала к этому многих своих союзников. И в этот список «союзников» саудитам удалось записать (пусть и не на все 100 процентов) не только Эмираты, Бахрейн и Кувейт, но и Ирак, и даже Нигерию с Мексикой. Но на повторение глобальных нефтяных кризисов в Эр-Рияде всё же не решились, предложив всем остальным небезызвестное соглашение ОПЕК+. Как ни странно, к нему реально не присоединилась только одна крупная нефтедобывающая держава – и это были США.
Зато антироссийские и антииранские санкции США, которые применяются в условиях обострения глобальной торговой напряжённости, фактически сработали при этом с точностью до наоборот. К примеру, в последние несколько месяцев они только помогли России укрепить лидирующие позиции на энергетическом рынке Китая.
Однако Россия, на взгляд зарубежных, как, впрочем, и многих российских экспертов, вряд ли готова к новым сокращениям уровней добычи. Во многом это связано с объективными причинами – чисто технологически на большинстве скважин в России нельзя наращивать или сокращать уровни добычи простым поворотом вентиля. И отнюдь не случайно наша страна никогда не рвалась в ОПЕК, где, по свидетельству одного из старых нефтяников, «придётся перенастраивать производственные мощности под каждый чих партнёров». Вряд ли реальной является и перспектива присоединения России к клубу в ближайшее время, о чём сразу после саммита G-20 в Буэнос-Айресе поспешили написать некоторые СМИ в Саудовской Аравии.
Рынок углеводородного сырья продолжает оставаться под влиянием глобальных факторов, среди которых, как ни странно, и конфликт вокруг Катара, и договорённости ОПЕК+, отнюдь не самые важные. Опыт последних месяцев свидетельствует — когда регулирующая роль самого нефтяного клуба снизилась просто до неприличия, на первый план всё больше выдвигается фактор ограничений в добыче в масштабах всего мира. Кто-то из наблюдателей уже сделал ироническое замечание: «саудовский принц едва не прицепил к ОПЕК Россию, но тут же упустил Катар».
К тому же значительно наращивать добычу при первой необходимости способны очень немногие страны даже в зоне Персидского залива. Саудовская Аравия в этом смысле – поистине завидное исключение, и именно поэтому, похоже в Эр-Рияде и могут себе позволить такую «роскошь», как масштабное противостояние с Ираном. А насколько Россия способна оказаться эффективным посредником в налаживании отношений Эр-Рияда с Тегераном, покажет только время.
При этом, как в самой Саудовской Аравии, так и в примкнувших к ней странах, совершенно очевидно переоценили собственные возможности реального, а не гипотетического наращивания уровней добычи нефти. Потеря Катара не играет тут, ровным счётом, никакой роли. Тем более что члены ОПЕК в ещё большей мере переоценили перспективы реального роста добычи сланцевой нефти в США. А ведь сланцевый фактор был очень удобен для саудитов, когда была необходимость играть на понижение. Но напрочь забыв о сланцевой, американцы сейчас стремительно наращивают добычу уже любой нефти, в том числе на шельфе, причём по цене куда ниже ожидаемой и ОПЕК, и Россией.
Сегодня же эксперты говорят не только о новом кризисе организации, но и о возможном эффекте домино, когда вслед за Катаром из ОПЕК могут уйти и другие. В первую очередь из числа тех, кому надоело согласовывать каждый лишний добытый баррель с партнёрами по клубу. А к тому же ещё и корректировать уровни добычи в соответствии с сомнительной политической конъюнктурой. В настоящее время в этом контексте речь идёт, как вы понимаете, о санкциях против Ирана, восстановленных с подачи США.
В Катаре никогда не скрывали лояльности к Ирану, за что едва не поплатились ещё летом прошлого 2017 года. Именно с давлением на Иран был напрямую связан случившийся тогда кризис, одним из главных событий которого стал разрыв дипломатических отношений с Дохой (столица Катара), на который, помимо Саудовской Аравии, пошли ещё пять стран — Египет, Бахрейн, ОАЭ, Йемен и Ливия. Для начала Катар обвинили в сотрудничестве с шиитским Ираном, который балансировал на грани прямого столкновения с Саудовской монархией и её союзниками.
Помимо этого, Дохе ставили в вину финансовую поддержку террористических организаций «Братья-мусульмане», ИГИЛ и Аль-Каида. Раздражала и готовность Дохи купить у России противовоздушный комплекс С-400. Купить раньше саудовских шейхов. Катару попробовали перекрыть кислород, точнее – поставки всех видов товаров, вплоть до продовольствия, но ему тут же помог Иран. Катар сумел выстоять только за счёт использования средств резервных фондов, выпуска облигаций с рекордно высокой для региона доходностью, а также продажи сжиженного природного газа – СПГ.
Дело в том, что нефть – отнюдь не главный экспортный товар Катара, его доля добычи в ОПЕК не превышает двух процентов. И сейчас в планах Дохи серьёзное снижение уровней добычи именно нефти, которое пришлось бы с трудом согласовывать с ОПЕК. Конфликт так и не удалось спустить на тормозах, и спустя год с лишним, после почти полной блокады, уже в Дохе сами решили уходить. Для начала из ОПЕК.
На этом фоне спасением для организации вполне может оказаться более плотное сотрудничество с Россией. И хотя, как отмечают западные аналитики, «русские и саудиты ещё очень далеки от того, чтобы быть заодно в вопросах надвигающихся ограничений на производство нефти», опыт соглашения ОПЕК+ показал, что совместно корректировать уровни добычи они уже научились.
Похоже, отнюдь не случайно завершившийся саммит G-20 стал среди прочего ещё и сценой для демонстрации новых отношений России с Саудовской Аравией. Когда президент Путин словно напоказ о чём-то долго и увлечённо беседовал с наследным принцем Мухаммедом бен Салманом.
Недавно этот мало кому известный наследный принц, которого журналисты уже успели окрестить сокращённо MBS, вышел на первые роли аккурат после первого катарского кризиса. И вышел именно на нефти, в полной мере приложив руку к соглашению ОПЕК+. Год назад считалось, что раскручивание конфликта с Катаром может стоить MBS позиции преемника трона. Теперь точно так же считается, что трона ему может стоить убийство оппозиционного журналиста Джамала Хашкаджи (Хашогги).
Но при этом именно Бен Салмана называют главным оппонентом той самой политики демпинга, которая не дала Саудовской Аравии ничего, кроме многомиллиардных убытков и потери очень значительной доли морального авторитета, накопленного за десятки лет. Если всё действительно обстоит именно так, можно ожидать, что будет относительно безболезненно разрешён и «катарский» вопрос. Иначе Эр-Рияду предстоит противостояние уже не только с Ираном, но и с целым рядом перебежчиков из всё той же ОПЕК
Президент Дональд Трамп, традиционно выступающий за низкие цены на топливо, тут же, словно в пику Москве и Эр-Рияду, решил в очередной раз призвать ОПЕК не сокращать объёмы добычи нефти в следующем месяце. Можно подумать, что уже в январе 2019 года такое вашингтонской администрацией будет просто-таки приветствоваться. Саудовская Аравия при этом продолжает регулярно призывать партнёров по нефтяному картелю снизить уровни добычи нефти, пытаясь тем самым смягчить негативные последствия избыточного предложения на рынке. В Эр-Рияде не устают повторять, что не готовы снижать добычу в одиночку, без поддержки, но приложат все усилия к тому, чтобы снизить суммарное предложение. На регулирование спроса саудовские шейхи разумно не претендуют, переложив это фактически на плечи США.
Но США, не делая никаких движений по поводу достаточно неожиданного сближения Эр-Рияда с Москвой, фактически проигнорировали все призывы из Эр-Рияда. Они продолжают наращивать уровни добычи, причём не только сланцевой нефти, которую, все, кажется, давно вынесли за скобки любых договорённостей. В авторитетном британском The Economist в пятницу 30 ноября отметили, что «Саудовская Аравия понимает необходимость сокращения добычи, но хочет сделать это в сотрудничестве с другими членами ОПЕК и Россией. Эр-Рияду при этом хотелось бы избежать конфликтов с администрацией Трампа по поводу долгосрочных трендов в изменении цен на нефть».
Долгое время именно Саудовская Аравия, стремясь потеснить на рынке нефти таких несговорчивых конкурентов, как Россия и особенно Иран, фактически не только демпинговала, но и подталкивала к этому многих своих союзников. И в этот список «союзников» саудитам удалось записать (пусть и не на все 100 процентов) не только Эмираты, Бахрейн и Кувейт, но и Ирак, и даже Нигерию с Мексикой. Но на повторение глобальных нефтяных кризисов в Эр-Рияде всё же не решились, предложив всем остальным небезызвестное соглашение ОПЕК+. Как ни странно, к нему реально не присоединилась только одна крупная нефтедобывающая держава – и это были США.
Зато антироссийские и антииранские санкции США, которые применяются в условиях обострения глобальной торговой напряжённости, фактически сработали при этом с точностью до наоборот. К примеру, в последние несколько месяцев они только помогли России укрепить лидирующие позиции на энергетическом рынке Китая.
Однако Россия, на взгляд зарубежных, как, впрочем, и многих российских экспертов, вряд ли готова к новым сокращениям уровней добычи. Во многом это связано с объективными причинами – чисто технологически на большинстве скважин в России нельзя наращивать или сокращать уровни добычи простым поворотом вентиля. И отнюдь не случайно наша страна никогда не рвалась в ОПЕК, где, по свидетельству одного из старых нефтяников, «придётся перенастраивать производственные мощности под каждый чих партнёров». Вряд ли реальной является и перспектива присоединения России к клубу в ближайшее время, о чём сразу после саммита G-20 в Буэнос-Айресе поспешили написать некоторые СМИ в Саудовской Аравии.
Рынок углеводородного сырья продолжает оставаться под влиянием глобальных факторов, среди которых, как ни странно, и конфликт вокруг Катара, и договорённости ОПЕК+, отнюдь не самые важные. Опыт последних месяцев свидетельствует — когда регулирующая роль самого нефтяного клуба снизилась просто до неприличия, на первый план всё больше выдвигается фактор ограничений в добыче в масштабах всего мира. Кто-то из наблюдателей уже сделал ироническое замечание: «саудовский принц едва не прицепил к ОПЕК Россию, но тут же упустил Катар».
К тому же значительно наращивать добычу при первой необходимости способны очень немногие страны даже в зоне Персидского залива. Саудовская Аравия в этом смысле – поистине завидное исключение, и именно поэтому, похоже в Эр-Рияде и могут себе позволить такую «роскошь», как масштабное противостояние с Ираном. А насколько Россия способна оказаться эффективным посредником в налаживании отношений Эр-Рияда с Тегераном, покажет только время.
При этом, как в самой Саудовской Аравии, так и в примкнувших к ней странах, совершенно очевидно переоценили собственные возможности реального, а не гипотетического наращивания уровней добычи нефти. Потеря Катара не играет тут, ровным счётом, никакой роли. Тем более что члены ОПЕК в ещё большей мере переоценили перспективы реального роста добычи сланцевой нефти в США. А ведь сланцевый фактор был очень удобен для саудитов, когда была необходимость играть на понижение. Но напрочь забыв о сланцевой, американцы сейчас стремительно наращивают добычу уже любой нефти, в том числе на шельфе, причём по цене куда ниже ожидаемой и ОПЕК, и Россией.
Информация