Ставка выше, чем жизнь. Новогодний подарок от Центробанка
Совет директоров ЦБ РФ принял в пятницу весьма неожиданное решение. Снова повышена ключевая ставка: ещё на 0,25 процента, до 7,75 процента годовых. Практически все аналитики, да что аналитики, все отечественные банкиры не сомневались, что ставку сейчас повышать не будут. Более того, многим казалось, что её снизят. Если не на декабрьском, то уж точно на февральском Совете директоров ЦБ. И тем самым теперь, в ожидании относительной финансовой стабильности и растущих поступлений в казну, возобновят процесс снижения банковских ставок, то есть Банк России наконец-то, после четырёхлетней паузы, смягчит кредитно-денежную политику, реально стимулируя и банковскую сферу, и реальный сектор экономики.
В Центробанке РФ умеют и любят красиво подавать собственные, мягко говоря, не совсем логичные, а порой и весьма непопулярные решения. И не так важно, что практика потом опровергает эти объяснения. К примеру, когда ставку подняли до 7,5 процента, глава ЦБ Эльвира Набиуллина пыталась убедить всех, что после этого обязательно снизятся ставки по ипотечным кредитам. Не снизились – выросли, поставив на грань кризиса всю строительную индустрию.
Впрочем, индустрия как-нибудь выкарабкается – будет, к примеру, мост на Сахалин, мало кому нужный вообще-то, строить, а вот людей жалко. Им-то грозит куда более страшный пересмотр условий ипотечных договоров, после которого многим просто придётся расстаться с мечтой о новых квартирах. О том, чем аукнется ипотечникам ещё одно повышение ставки ЦБ, даже говорить не хочется.
В Центробанке РФ умеют и любят обосновывать принятие решений по изменению или же сохранению ключевой ставки на текущем уровне, привязав её, эту ставку, к индексу потребительских цен. Отсюда вывод: нам долго и самозабвенно врали про то, что в России сильно снизилась инфляция. Ставку-то поднимают второй раз всего за несколько месяцев, а это уж точно прямое свидетельство роста цен и, соответственно, повышения инфляции.
Впрочем, сейчас говорящие головы из ЦБ РФ нам голову не морочат и признают, что инфляция в ноябре ускорилась до 3,8% в годовом исчислении. Признают и то, что к концу 2018 года она может разойтись с прогнозом в 4% и в действительности составить от 3,9% до 4,2% за весь год. Но прошу меня извинить, ведь это почти вдвое ниже ключевой ставки. И никто в ЦБ даже не пытается объяснить, зачем же нужна такая солидная маржа, то есть такой разрыв в процентах. Объяснения со стороны, когда аналитики говорят о необходимости снова вернуться к покупкам валюты, как-то не убеждают в том, что России действительно нужны столь дорогие деньги.
Попытка ЦБ ещё больше осложнить доступ к денежному ресурсу, скорее всего, связана не столько с валютными проблемами, сколько с готовностью многих уже сейчас повышать цены. Не дожидаясь повышения НДС, роста коммунальных тарифов и ещё каких-нибудь новогодних подарков, в том числе и от Центробанка. В канун новогодних праздников обращать внимание на обновлённые ценники в России как-то не принято, так почему бы соломки не подстелить…
Сам Центробанк, играя со ставками как в рулетку, тоже фактически подстилает себе соломку, так как там, судя даже по внешним признакам, не очень-то верят в низкую инфляцию в 2019 году. Ведь к проклятым санкциям, риску падения нефтяных цен и тому же росту НДС приходится присовокупить и повышение тарифов ЖКХ, и проблемы со средствами пенсионных или страховых фондов, которых существенно больше станет ещё очень и очень не скоро.
Похоже, что такая странная конструкция, как «дорогие рубли и дорогой бензин», в России может быть устойчивой только под жесточайшим прессингом со стороны государства. В отношении бензина прессинг, как известно, сработал, но можно опасаться, что сработал лишь до весны. Зато в том, что он сработает в отношении рублей, есть очень большие сомнения. И вялая реакция валютного рынка, где доллар в пятницу вырос совсем чуть-чуть, а евро даже упал, не должна никого вводить в заблуждение. Всё начнётся с понедельника, и тогда очень многое прояснится. Ну а тенденцию на месяцы вперёд можно будет определять уже после того, как ЦБ реально возобновит покупку валютной выручки.
Итак, деньги в России становятся всё недоступнее и дороже, при этом на смену инфляции последствий или инфляции спроса, характерной раньше, в тучные 2000-е, когда товар порой не поспевал за растущим потребительским спросом, приходит инфляция ожиданий. Специалисты предпочитают именовать её инфляцией издержек. Как у производителей, так и у ритейлеров (продавцов) многие расходы в наше время растут по сравнению с потребительским сектором, как бы заранее. Хотя и вызваны они либо скачками валютных курсов и падением цен нефть, либо тарифами на аренду, а также на коммунальные и прочие услуги.
В результате банки, лишённые доступа к дешёвым ресурсам с Запада, а теперь ещё фактически и внутри страны, компенсируют всё завышенными ставками, а предприятия — ростом отпускных цен на свою продукцию. Но вместо того чтобы поддержать банкиров и как следствие — предприятия, помогая им снижать издержки за счёт дешёвого кредита, Центробанк делает кредит несоразмерно дорогим.
В ЦБ РФ умеют и очень любят грамотно использовать тезисы от правительства, к которому Центробанк вообще-то по закону не причислен. Один из них — о прямой связи инфляции с экономическим ростом. В своё время, будучи приватизационным вице-премьером, известный всем персонаж ловко пользовался высокой инфляцией, чтобы формировать бюджетную заначку, которую потом можно было раскидать по своим, не спрашивая разрешения ни у своего патрона, ни у Госдумы, ни у самого президента.
Предприятия тогда просто не поспевали повышать свои цены вслед за тарифами и валютными курсами, вот Чубайс этим и пользовался. Но его «заначек», даже вместе с деньгами от приватизации, вообще-то мизерными, всё равно не хватило, чтобы уберечь страну от дефолта. В принципе, в развивающихся экономиках, а в России, надеемся, она развивающаяся, инфляцию можно и отпускать, если это действительно может стимулировать более существенный экономический рост.
Однако нашим гуру от экономики, кажется, больше по нраву кризисы, которые можно героически преодолевать, или же нечто вроде стагнации, и никаких послаблений и перемен в государственной политике они допускать не хотят. Или не могут. Как отметил известный своими антилиберальными взглядами экономист Валентин Катасонов, они будут «до последнего министра придерживаться проводимого курса, не обращая внимания ни на какие последствия».
В США и Европе практика количественного смягчения, когда стоимость централизованного кредита снижали чуть ли не до нуля, работала многие годы, а по ряду направлений работает и сейчас. Впрочем, и при почти нулевой инфляции ни в США, ни в Евросоюзе не наблюдается никакого значительного роста экономики. Но у нас-то рост ещё меньше — у России опять особенная стать, и с инфляцией, которая должна бы помогать, мы боремся с точностью до наоборот, делая деньги предельно дорогими.
В Центробанке РФ умеют и любят красиво подавать собственные, мягко говоря, не совсем логичные, а порой и весьма непопулярные решения. И не так важно, что практика потом опровергает эти объяснения. К примеру, когда ставку подняли до 7,5 процента, глава ЦБ Эльвира Набиуллина пыталась убедить всех, что после этого обязательно снизятся ставки по ипотечным кредитам. Не снизились – выросли, поставив на грань кризиса всю строительную индустрию.
Впрочем, индустрия как-нибудь выкарабкается – будет, к примеру, мост на Сахалин, мало кому нужный вообще-то, строить, а вот людей жалко. Им-то грозит куда более страшный пересмотр условий ипотечных договоров, после которого многим просто придётся расстаться с мечтой о новых квартирах. О том, чем аукнется ипотечникам ещё одно повышение ставки ЦБ, даже говорить не хочется.
В Центробанке РФ умеют и любят обосновывать принятие решений по изменению или же сохранению ключевой ставки на текущем уровне, привязав её, эту ставку, к индексу потребительских цен. Отсюда вывод: нам долго и самозабвенно врали про то, что в России сильно снизилась инфляция. Ставку-то поднимают второй раз всего за несколько месяцев, а это уж точно прямое свидетельство роста цен и, соответственно, повышения инфляции.
Впрочем, сейчас говорящие головы из ЦБ РФ нам голову не морочат и признают, что инфляция в ноябре ускорилась до 3,8% в годовом исчислении. Признают и то, что к концу 2018 года она может разойтись с прогнозом в 4% и в действительности составить от 3,9% до 4,2% за весь год. Но прошу меня извинить, ведь это почти вдвое ниже ключевой ставки. И никто в ЦБ даже не пытается объяснить, зачем же нужна такая солидная маржа, то есть такой разрыв в процентах. Объяснения со стороны, когда аналитики говорят о необходимости снова вернуться к покупкам валюты, как-то не убеждают в том, что России действительно нужны столь дорогие деньги.
Попытка ЦБ ещё больше осложнить доступ к денежному ресурсу, скорее всего, связана не столько с валютными проблемами, сколько с готовностью многих уже сейчас повышать цены. Не дожидаясь повышения НДС, роста коммунальных тарифов и ещё каких-нибудь новогодних подарков, в том числе и от Центробанка. В канун новогодних праздников обращать внимание на обновлённые ценники в России как-то не принято, так почему бы соломки не подстелить…
Сам Центробанк, играя со ставками как в рулетку, тоже фактически подстилает себе соломку, так как там, судя даже по внешним признакам, не очень-то верят в низкую инфляцию в 2019 году. Ведь к проклятым санкциям, риску падения нефтяных цен и тому же росту НДС приходится присовокупить и повышение тарифов ЖКХ, и проблемы со средствами пенсионных или страховых фондов, которых существенно больше станет ещё очень и очень не скоро.
Похоже, что такая странная конструкция, как «дорогие рубли и дорогой бензин», в России может быть устойчивой только под жесточайшим прессингом со стороны государства. В отношении бензина прессинг, как известно, сработал, но можно опасаться, что сработал лишь до весны. Зато в том, что он сработает в отношении рублей, есть очень большие сомнения. И вялая реакция валютного рынка, где доллар в пятницу вырос совсем чуть-чуть, а евро даже упал, не должна никого вводить в заблуждение. Всё начнётся с понедельника, и тогда очень многое прояснится. Ну а тенденцию на месяцы вперёд можно будет определять уже после того, как ЦБ реально возобновит покупку валютной выручки.
Итак, деньги в России становятся всё недоступнее и дороже, при этом на смену инфляции последствий или инфляции спроса, характерной раньше, в тучные 2000-е, когда товар порой не поспевал за растущим потребительским спросом, приходит инфляция ожиданий. Специалисты предпочитают именовать её инфляцией издержек. Как у производителей, так и у ритейлеров (продавцов) многие расходы в наше время растут по сравнению с потребительским сектором, как бы заранее. Хотя и вызваны они либо скачками валютных курсов и падением цен нефть, либо тарифами на аренду, а также на коммунальные и прочие услуги.
В результате банки, лишённые доступа к дешёвым ресурсам с Запада, а теперь ещё фактически и внутри страны, компенсируют всё завышенными ставками, а предприятия — ростом отпускных цен на свою продукцию. Но вместо того чтобы поддержать банкиров и как следствие — предприятия, помогая им снижать издержки за счёт дешёвого кредита, Центробанк делает кредит несоразмерно дорогим.
В ЦБ РФ умеют и очень любят грамотно использовать тезисы от правительства, к которому Центробанк вообще-то по закону не причислен. Один из них — о прямой связи инфляции с экономическим ростом. В своё время, будучи приватизационным вице-премьером, известный всем персонаж ловко пользовался высокой инфляцией, чтобы формировать бюджетную заначку, которую потом можно было раскидать по своим, не спрашивая разрешения ни у своего патрона, ни у Госдумы, ни у самого президента.
Предприятия тогда просто не поспевали повышать свои цены вслед за тарифами и валютными курсами, вот Чубайс этим и пользовался. Но его «заначек», даже вместе с деньгами от приватизации, вообще-то мизерными, всё равно не хватило, чтобы уберечь страну от дефолта. В принципе, в развивающихся экономиках, а в России, надеемся, она развивающаяся, инфляцию можно и отпускать, если это действительно может стимулировать более существенный экономический рост.
Однако нашим гуру от экономики, кажется, больше по нраву кризисы, которые можно героически преодолевать, или же нечто вроде стагнации, и никаких послаблений и перемен в государственной политике они допускать не хотят. Или не могут. Как отметил известный своими антилиберальными взглядами экономист Валентин Катасонов, они будут «до последнего министра придерживаться проводимого курса, не обращая внимания ни на какие последствия».
В США и Европе практика количественного смягчения, когда стоимость централизованного кредита снижали чуть ли не до нуля, работала многие годы, а по ряду направлений работает и сейчас. Впрочем, и при почти нулевой инфляции ни в США, ни в Евросоюзе не наблюдается никакого значительного роста экономики. Но у нас-то рост ещё меньше — у России опять особенная стать, и с инфляцией, которая должна бы помогать, мы боремся с точностью до наоборот, делая деньги предельно дорогими.
Информация