Вьетнамская прихоть Франции. Часть 1
Пытаясь укрепить свое влияние, летом 1883 года Франция начала колониальную кампанию с целью захвата северной части Вьетнама, именуемой Тонкином. Легкой прогулки, конечно, не получилось.
Французы столкнулись с ожесточенным сопротивлением не только китайских войск из провинций Гуанси и Юньнань, но и Армии черного флага, которую возглавлял Лю Юнфу. Довести это противостояние до быстрой победы помешала новая война — уже именно с Китаем, которая началась в 1883 году. И поэтому Франции пришлось перебросить значительные силы на новый фронт боевых действий.
Франция на тропе войны
Тонкин оказался яблоком раздора для Франции и Китая. Дело в том, что через северный Вьетнам протекала Красная река, которая связывала южные провинция Китая с морем. И контроль над ней был жизненно необходим для империи Цин. Поэтому представители власти не могли просто сидеть и смотреть, как территорию к своим рукам прибирают французы. И летом 1883 году в Тонкин прибыли регулярные китайские войска. Им надлежало вместе с вьетнамскими войсками и отрядами китайских поселенцев дать отпор европейцам.
Первое столкновение между китайцами и французами произошло в самом конце 1883 года. Адмирал Амедей Курбэ, который до этого являлся губернатором Новой Каледонии, возглавил Шонтэйскую операцию. Главная задача — захват хорошо укрепленной и сильной крепости Шонтэй. С поставленной задачей Курбэ справился. Однако в той битве он потерял порядка четырех сотен солдат. Китайских же воинов, для примера, полегло около двух тысяч. Поэтому победа была воспринята как Пиррова. Параллельно с Курбе в Тонкине действовал новый командующий французской армией генерал Шарль Мийо. В марте 1884 года он, возглавляя десятитысячную армию, сумел нанести поражение войску противника, который превосходил его по численности почти в два раза. Китайцы засели в Бакнине и готовились к обороне. Но Мийо не стал идти лоб в лоб. Вместо этого француз в тайне от противника завел свою армию в тыл к противнику. И когда китайцы увидели европейцев, то даже и не думали об обороне. Вместо сражения они бросили укрепления вместе с вооружением и сбежали. Произошло лишь несколько незначительных стычек, соответственно, потери с обеих сторон были минимальными. И Мийо сумел выбить китайцев из долины Красной реки.
Перепуганные китайцы решили по-быстрому заключить с французами мир. И уже в мае 1884 года в Тяньцзине стороны заключили соглашение. По нему китайцы обязались вывести свои войска из северного Вьетнама, а также признавать все договоры между Францией и Вьетнамом. А в начале июня 1884 Франция, договорившись с Вьетнамом, официально установила над ним свой протекторат. Но губернаторы южных провинций Китая были не согласны с таким развитием сюжета. И они решили продолжить борьбу с европейцами.
А в конце июня произошел инцидент. Французский отряд, который двигался по дороге, связывавшей вьетнамский город Ханой с населенными пунктами на границе с Китаем, близ Бакле столкнулся с китайской армией. Перевес сил был на стороне китайцев — четыре тысячи против семисот пятидесяти европейцев. Французы, руководствуясь договором, потребовали, чтобы те ушли из Вьетнама. Но внезапно китайцы атаковали. Французская армия была вынуждена отступить, потеряв около сотни человек. Инцидент возмутит французское правительство. И в июле 1884 года министр иностранных дел Франции Жюль Ферри выдвинул китайскому правительству ультиматум. Ферри потребовал незамедлительного вывода китайских войск из Вьетнама и выплаты контрибуции в размере двухсот пятидесяти миллионов франков. На все это министр дал времени до первого августа. И если китайцы откажутся выполнять условия, Ферри сообщил, что его солдаты уничтожат верфи у Фучжоу и захватят угольные шахты у Цзилуна (Тайвань).
По сути, выбора у китайского правительства не было. Но соглашаться на все условия оно не стало. Цинские чиновники заявили, что готовы только вывести войска и выплатить контрибуцию в размере трех с половиной миллионов франков. Естественно, Ферри не принял это контрпредложение и распорядился начать военные действия.
Интересно вот что: сухопутные и морские силы Франции действовали отдельно друг от друга. И поэтому в Северном Вьетнаме и у побережья Китая развернулись два независимых театра военных действий.
Правительство Ферри особые надежды возлагало на Дальневосточную эскадру адмирала Амедея Курбэ. В ее состав входили четыре броненосных крейсера, тринадцать больших и малых не бронированных крейсеров, а также несколько канонерок. Преимущество было на стороне Курбэ, поскольку китайский флот на тот момент из себя практически ничего не представлял. Дело в том, что к началу боевых действий он еще не было сформирован. А те корабли, которые для Китая строились в Германии, по просьбе Ферри были «случайно» задержаны на верфях. Поэтому Курбэ противостояли лишь слабые и устаревшие суда. Правда, у китайцев был один козырь — мощные береговые батареи.
Но атаковать приморские центры Китая Курбэ не мог. Во-первых, у него для этого все-таки не хватало сил. Во-вторых, прямая атака на эти территории могла спровоцировать Великобританию на активные действия, поскольку она тоже относила те земли в категорию своих интересов. И Курбэ получил от правительства особые инструкции «работать» только с Фучжоу и Тайваня.
И пятого августа Курбэ начал действовать. Его эскадра атаковала Цзилун, который находился в северной части Тайваня. Сначала был обстрел, а потом — попытка высадить десант. Но китайцы справились и отбили атаку. Китайские власти на инцидент отреагировали весьма, скажем так, своеобразно. Цинские чиновники не стали всерьез воспринимать атаку как полноценное начало боевых действий. Поэтому они сквозь пальцы смотрели на французские корабли, которые шли по реке к Фучжоу как раз мимо береговых батарей. По факту, китайцы могли их относительно легко расстреливать и не позволить противнику реализовать свой план. Но солдаты просто смотрели на корабли и ничего не делали, ожидая отмашки командования. В конце концов, дело дошло до того, что французские и китайские военные корабли просто стояли рядом друг с другом. И в конце августа, когда эскадра набрала достаточно сил, Курбэ атаковал неприятеля.
Сражение при Фучжоу
В общей сложности французы собрали пять военных судов, одно из которых являлось большим броненосным крейсером. Достаточно грозной силе китайцы могли противопоставить лишь пять малых крейсеров да четыре канонерки. Расклад сил был на заведомо на стороне европейцев, поскольку их корабли были современными и хорошо вооруженными. Естественно, когда французы внезапно открыли огонь, китайский флот, что называется, «слился». Большинство из кораблей даже не успели оказать маломальского сопротивления перед тем, как были потоплены. Усугубило ситуацию и то, что адмирал Чжан Пэйлунь в момент атаки находился на берегу. Поэтому в «избиении младенцев» он выступил исключительно в роли стороннего наблюдателя. Точно неизвестно, атака в момент отсутствия Пэйлуня — это чистая случайность или же французы действовали по плану. Но факт остается фактом.
Херберт Вильсон в книге «Броненосцы в бою» писал: «День проходил за днем, а противники все стояли друг против друга, в то время как нейтральные суда ежечасно ожидали увидеть начавшуюся атаку. Французы все время находились в полной боевой готовности, верхний рангоут у них был спущен, все было изготовлено, чтобы вытравить якорные канаты, команды находились посменно при орудиях.
Ежедневно разносился слух, что этот именно день и назначен для нападения, но так как дни проходили без каких-либо особых случаев, то бдительность китайцев, которая никогда, впрочем, и не была особенно высокой, ослабевала все больше и больше. Французы ожидали прибытия «Триомфана», китайцы же, находясь под направленными на них неприятельскими пушками, может быть, воображали, что французы действительно не замышляют против них ничего плохого. От этого заблуждения они были избавлены самым жестоким образом. Вечером 22 августа, в пятницу, Курбэ собрал всех офицеров на флагманском корабле и тут объяснил им свой план. На следующий день, незадолго до двух часов, при отливе, следовало сниматься с якоря и готовиться к решительным действиям. По сигналу адмирала миноносцы должны были идти вперед и атаковать противника: № 45 — «Ян-Ву», а № 46 — «Фу-Син». По вторичному сигналу «Д'Эстэн», «Виллар» и «Дюгэ-Труэн» следовало открыть огонь с левого борта по находившимся против них китайским пароходам, а с правого борта — по джонкам, стоявшим у Пагоды. Покончив с противником, «Дюгэ-Труэн» должен был спустить баркасы и помогать «Вольте», которой предписывалось прикрывать миноносцы и с обоих бортов стрелять по джонкам. В довершение этого три канонерские лодки должны были идти вперед и уничтожить китайские корабли у арсенала».
Бой произошел двадцать третьего августа 1884 года. Курбэ, получив приказ об атаке, распорядился готовиться к сражению. И французы, стараясь не привлечь внимания китайцев раньше времени, стали разводить пары. Затем корабли снялись с якорей и заняли места согласно своего боевому расписанию. Такое, конечно, уже не могло остаться незамеченным для китайцев. Они тоже начали готовиться к сражению.
По плану Курбэ бой должен был начаться с атаки двух миноносок. И их взрывы являлись сигналом начала сражения. Но план не сработал из-за человеческого фактора. Еще до того, как подойти к противнику, с одной из миноносок был произведен выстрел. Разъяренному Курбэ ничего не оставалось, как приказать поднять красный флаг. Так началось сражение.
Вильсон писал:
Но китайцы, надо отдать им должное, не собирались сдаваться. Они, конечно, понимали, что сражение проиграно, но предприняли еще одну попытку нанести хоть какой-нибудь урон французам. И примерно в шестнадцать часов китайцы пустили в бой горящие плоты, которые направили на французские суда. Параллельно ожили береговые батареи. Но сражения, как такового, опять не получилось. Противники лишь обменялись выстрелами. И вскоре Курбэ решил, что с этим пора заканчивать. И приказал своим кораблям отойти. По официальным данным в сражении французы потеряли убитыми лишь шесть человек, еще двадцать семь получили ранения различной степени тяжести. Причем из строя была выведена только одна миноноска. Потери китайцев, конечно, были гораздо серьезней. Они потеряли все корабли и более пятисот человек. Из них пятеро являлись высшими командирами, а еще тридцать девять — офицерами. Что же касается Чжана Пэйлуня, то он, как было сказано выше, во время боя находился на суше. И видя, что его флот погибает, Пэйлунь сбежал, спрятавшись в одной из деревушек около Фучжоу. Забегая вперед, стоит сказать, что это бегство стоило ему карьеры. Но Чжан еще легко отделался по сравнению с двумя капитанами, бросившими свои корабли. Их и вовсе казнили за трусость.
Но сражение у Фучжоу не завершилось одним днем. Вот что писал Вильсон:
И лишь после окончания сражения, то есть двадцать седьмого августа, китайское правительство решило все-таки объявить войну Франции. И сдавать оно не собиралось, вынудив, тем самым, противника к более активным действиям. Дело в том, что Ферри и его окружение надеялись на быстрое окончание противостояния. В идеале — сразу же после победы Курбэ. Но замысел провалился. Китай не «слился», а решил пободаться с европейской державой. Интересно вот еще что: в Самой Франции официально война Китаю так и не была объявлена. Дело в том, что подобный шаг требовал одобрения парламента, а Ферри не обладал мощной поддержкой, чтобы реализовать свои замыслы и амбиции. Поэтому он решил обойтись без этой «мелочи» (ободрения парламента), которая только мешала.
Дальнейшие события
В сентябре Курбэ продолжил боевые действия. Сначала он принялся «клевать» Цзилун (побережье Тайваня). После мощной бомбардировки сюда высадился десант. Задача была простой – захватить Цзилун. Но французы не справились, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением азиатов. Не снискал славы Курбэ и в баталиях близ Тамсуя. Здесь китайцы также сумели отбить нападение европейцев.
И тем не менее, противостояние затягивалось. Китайцы, не желая уступать противнику, оперативно перебросили на Тайвань подкрепление. Причем оно добралось на английских судах. Курбэ на этот шаг отреагировал соответствующе – объявил блокаду острова. Правда, адмирал просчитался и совершил не обдуманный шаг. Дело в том, что узнав о блокаде, проснулась Великобритания и быстро отправила правительству Франции протест. Ферри, да собственно и Амедею, ничего не оставалось, как объявить о снятии блокады. Правда, французы, не желая подчиняться англичанам, открыли Тайвань лишь формально. На самом деле блокада продолжалась. Англичане про это, конечно, знали, но решили закрыть глаза и понаблюдать за дальнейшими событиями. А в самом начале 1885 года к острову прибыло и подкрепление французам.
Китайцы понимали, что долго Тайвань не продержится. Поэтому решили отправить на освобождение острова эскадру адмирала У Анькана, главной ударной силой которой являлись четыре больших крейсера. По пути к ним должны были присоединиться еще несколько военных судов. Но Ли Хунчжан – один из самых влиятельных сановников империи Цин – решил, что северная Бэйянская эскадра в тот момент была нужнее в Корее, поскольку там сильно накалились отношения с Японией.
Корабли У Анькана добрались до Тайваньского пролива только в феврале. Но… увидев французов, они развернулись и попытались скрыться от Курбэ. Правда, этот замысел провалился. Амедей, командуя внушительной флотилией отправился в погоню. Противники встретились тринадцатого февраля у острова Чусан, что у побережья провинции Чжэцзян. У Анькан понимал, что тягаться силами с французами не выйдет и предпринял вторую попытку бегства.
Вот что писал об этих событиях Вильсон:
После этих событий французы решили добить Китай другим способом. Поскольку они не могли помешать морской торговле противника из-за Британии, то объявили рисовую блокаду. Проще говоря, в северной части Китая быстро появился дефицит риса, поскольку она снабжалась им с юга, а юг контролировала Франции. И все корабли европейцы тщательно досматривали и если находили рис, то судно просто разворачивали обратно. А Курбэ тем временем не сидел, что называется, сложа руки. Дождавшись наступления французских солдат на севере Тайваня, он сумел захватить Пескадорские острова, расположенные в Тайваньском проливе. Затем Амедей сумел захватить и вражеские укрепления на острове Магнун. И адмирал решил сделать их главной базой своей эскадры.
Продолжение следует...
Французы столкнулись с ожесточенным сопротивлением не только китайских войск из провинций Гуанси и Юньнань, но и Армии черного флага, которую возглавлял Лю Юнфу. Довести это противостояние до быстрой победы помешала новая война — уже именно с Китаем, которая началась в 1883 году. И поэтому Франции пришлось перебросить значительные силы на новый фронт боевых действий.
Франция на тропе войны
Тонкин оказался яблоком раздора для Франции и Китая. Дело в том, что через северный Вьетнам протекала Красная река, которая связывала южные провинция Китая с морем. И контроль над ней был жизненно необходим для империи Цин. Поэтому представители власти не могли просто сидеть и смотреть, как территорию к своим рукам прибирают французы. И летом 1883 году в Тонкин прибыли регулярные китайские войска. Им надлежало вместе с вьетнамскими войсками и отрядами китайских поселенцев дать отпор европейцам.
Первое столкновение между китайцами и французами произошло в самом конце 1883 года. Адмирал Амедей Курбэ, который до этого являлся губернатором Новой Каледонии, возглавил Шонтэйскую операцию. Главная задача — захват хорошо укрепленной и сильной крепости Шонтэй. С поставленной задачей Курбэ справился. Однако в той битве он потерял порядка четырех сотен солдат. Китайских же воинов, для примера, полегло около двух тысяч. Поэтому победа была воспринята как Пиррова. Параллельно с Курбе в Тонкине действовал новый командующий французской армией генерал Шарль Мийо. В марте 1884 года он, возглавляя десятитысячную армию, сумел нанести поражение войску противника, который превосходил его по численности почти в два раза. Китайцы засели в Бакнине и готовились к обороне. Но Мийо не стал идти лоб в лоб. Вместо этого француз в тайне от противника завел свою армию в тыл к противнику. И когда китайцы увидели европейцев, то даже и не думали об обороне. Вместо сражения они бросили укрепления вместе с вооружением и сбежали. Произошло лишь несколько незначительных стычек, соответственно, потери с обеих сторон были минимальными. И Мийо сумел выбить китайцев из долины Красной реки.
Перепуганные китайцы решили по-быстрому заключить с французами мир. И уже в мае 1884 года в Тяньцзине стороны заключили соглашение. По нему китайцы обязались вывести свои войска из северного Вьетнама, а также признавать все договоры между Францией и Вьетнамом. А в начале июня 1884 Франция, договорившись с Вьетнамом, официально установила над ним свой протекторат. Но губернаторы южных провинций Китая были не согласны с таким развитием сюжета. И они решили продолжить борьбу с европейцами.
А в конце июня произошел инцидент. Французский отряд, который двигался по дороге, связывавшей вьетнамский город Ханой с населенными пунктами на границе с Китаем, близ Бакле столкнулся с китайской армией. Перевес сил был на стороне китайцев — четыре тысячи против семисот пятидесяти европейцев. Французы, руководствуясь договором, потребовали, чтобы те ушли из Вьетнама. Но внезапно китайцы атаковали. Французская армия была вынуждена отступить, потеряв около сотни человек. Инцидент возмутит французское правительство. И в июле 1884 года министр иностранных дел Франции Жюль Ферри выдвинул китайскому правительству ультиматум. Ферри потребовал незамедлительного вывода китайских войск из Вьетнама и выплаты контрибуции в размере двухсот пятидесяти миллионов франков. На все это министр дал времени до первого августа. И если китайцы откажутся выполнять условия, Ферри сообщил, что его солдаты уничтожат верфи у Фучжоу и захватят угольные шахты у Цзилуна (Тайвань).
По сути, выбора у китайского правительства не было. Но соглашаться на все условия оно не стало. Цинские чиновники заявили, что готовы только вывести войска и выплатить контрибуцию в размере трех с половиной миллионов франков. Естественно, Ферри не принял это контрпредложение и распорядился начать военные действия.
Интересно вот что: сухопутные и морские силы Франции действовали отдельно друг от друга. И поэтому в Северном Вьетнаме и у побережья Китая развернулись два независимых театра военных действий.
Правительство Ферри особые надежды возлагало на Дальневосточную эскадру адмирала Амедея Курбэ. В ее состав входили четыре броненосных крейсера, тринадцать больших и малых не бронированных крейсеров, а также несколько канонерок. Преимущество было на стороне Курбэ, поскольку китайский флот на тот момент из себя практически ничего не представлял. Дело в том, что к началу боевых действий он еще не было сформирован. А те корабли, которые для Китая строились в Германии, по просьбе Ферри были «случайно» задержаны на верфях. Поэтому Курбэ противостояли лишь слабые и устаревшие суда. Правда, у китайцев был один козырь — мощные береговые батареи.
Но атаковать приморские центры Китая Курбэ не мог. Во-первых, у него для этого все-таки не хватало сил. Во-вторых, прямая атака на эти территории могла спровоцировать Великобританию на активные действия, поскольку она тоже относила те земли в категорию своих интересов. И Курбэ получил от правительства особые инструкции «работать» только с Фучжоу и Тайваня.
И пятого августа Курбэ начал действовать. Его эскадра атаковала Цзилун, который находился в северной части Тайваня. Сначала был обстрел, а потом — попытка высадить десант. Но китайцы справились и отбили атаку. Китайские власти на инцидент отреагировали весьма, скажем так, своеобразно. Цинские чиновники не стали всерьез воспринимать атаку как полноценное начало боевых действий. Поэтому они сквозь пальцы смотрели на французские корабли, которые шли по реке к Фучжоу как раз мимо береговых батарей. По факту, китайцы могли их относительно легко расстреливать и не позволить противнику реализовать свой план. Но солдаты просто смотрели на корабли и ничего не делали, ожидая отмашки командования. В конце концов, дело дошло до того, что французские и китайские военные корабли просто стояли рядом друг с другом. И в конце августа, когда эскадра набрала достаточно сил, Курбэ атаковал неприятеля.
Сражение при Фучжоу
В общей сложности французы собрали пять военных судов, одно из которых являлось большим броненосным крейсером. Достаточно грозной силе китайцы могли противопоставить лишь пять малых крейсеров да четыре канонерки. Расклад сил был на заведомо на стороне европейцев, поскольку их корабли были современными и хорошо вооруженными. Естественно, когда французы внезапно открыли огонь, китайский флот, что называется, «слился». Большинство из кораблей даже не успели оказать маломальского сопротивления перед тем, как были потоплены. Усугубило ситуацию и то, что адмирал Чжан Пэйлунь в момент атаки находился на берегу. Поэтому в «избиении младенцев» он выступил исключительно в роли стороннего наблюдателя. Точно неизвестно, атака в момент отсутствия Пэйлуня — это чистая случайность или же французы действовали по плану. Но факт остается фактом.
Херберт Вильсон в книге «Броненосцы в бою» писал: «День проходил за днем, а противники все стояли друг против друга, в то время как нейтральные суда ежечасно ожидали увидеть начавшуюся атаку. Французы все время находились в полной боевой готовности, верхний рангоут у них был спущен, все было изготовлено, чтобы вытравить якорные канаты, команды находились посменно при орудиях.
Ежедневно разносился слух, что этот именно день и назначен для нападения, но так как дни проходили без каких-либо особых случаев, то бдительность китайцев, которая никогда, впрочем, и не была особенно высокой, ослабевала все больше и больше. Французы ожидали прибытия «Триомфана», китайцы же, находясь под направленными на них неприятельскими пушками, может быть, воображали, что французы действительно не замышляют против них ничего плохого. От этого заблуждения они были избавлены самым жестоким образом. Вечером 22 августа, в пятницу, Курбэ собрал всех офицеров на флагманском корабле и тут объяснил им свой план. На следующий день, незадолго до двух часов, при отливе, следовало сниматься с якоря и готовиться к решительным действиям. По сигналу адмирала миноносцы должны были идти вперед и атаковать противника: № 45 — «Ян-Ву», а № 46 — «Фу-Син». По вторичному сигналу «Д'Эстэн», «Виллар» и «Дюгэ-Труэн» следовало открыть огонь с левого борта по находившимся против них китайским пароходам, а с правого борта — по джонкам, стоявшим у Пагоды. Покончив с противником, «Дюгэ-Труэн» должен был спустить баркасы и помогать «Вольте», которой предписывалось прикрывать миноносцы и с обоих бортов стрелять по джонкам. В довершение этого три канонерские лодки должны были идти вперед и уничтожить китайские корабли у арсенала».
Бой произошел двадцать третьего августа 1884 года. Курбэ, получив приказ об атаке, распорядился готовиться к сражению. И французы, стараясь не привлечь внимания китайцев раньше времени, стали разводить пары. Затем корабли снялись с якорей и заняли места согласно своего боевому расписанию. Такое, конечно, уже не могло остаться незамеченным для китайцев. Они тоже начали готовиться к сражению.
По плану Курбэ бой должен был начаться с атаки двух миноносок. И их взрывы являлись сигналом начала сражения. Но план не сработал из-за человеческого фактора. Еще до того, как подойти к противнику, с одной из миноносок был произведен выстрел. Разъяренному Курбэ ничего не оставалось, как приказать поднять красный флаг. Так началось сражение.
Битва при Фучжоу
Вильсон писал:
«В это время огонь французов был очень силен. При стоявшем тогда штиле густой дым сильно окутывал корабли, но это не могло спасти несчастных китайцев. «Вольта» вела жаркую перестрелку с джонками, причем снарядом, попавшим в штурманскую рубку, убило штурмана и всех, в ней находящихся, за исключением адмирала Курбэ. Она отомстила за это, потопив все джонки. Даже в то время, когда они были беспомощны и тонули, она продолжала стрелять по ним из своих скорострелок. «Чи-Ань» и «Фей-Юн» не могли оказать никакого сопротивления «Виллару» и «Дюгэ-Труэну» и были вскоре подожжены и потоплены; китайская команда с этих судов выплыла на берег. Только «Чжин-Вей» продемонстрировал героизм и все время храбро вел бой с «Д'Эстэном». Но тут подошел «Триомфан», который миновал китайские батареи, обменявшись с ними несколькими выстрелами, и, приблизившись к «Чжин-Вей», выстрелил в него из своих в 9,4-дюймовых пушек. Один из снарядов попал в корму китайского корабля и, пройдя его вдоль, взорвался в носовой части. Произошел сильный взрыв, вверх поднялся громадный столб дыма, нос китайского корабля оказался разрушен и загорелся. Орудийная прислуга сразу же попрыгала за борт, но офицеры остались на корабле и сами стали к орудиям. Они приложили отчаянные усилия, чтобы сойтись борт о борт с «Д'Эстэна» и, взорвав крюйт-камеру на «Чжин-Вей», потопить врага вместе с собой. Стараясь выполнить это, они получили сильный залп с «Виллара»; от этого вспыхнул новый пожар, взорвались малые крюйт-камеры, и «Чжин-Вей» пошел ко дну; однако прежде чем исчезнуть под водой, он послал последний прощальный выстрел. Через семь минут после того как раздался первый выстрел, бой сам собой окончился. Каждый из китайских кораблей был уже или потоплен или тонул. «Фу-По» ушел вверх по реке в самом начале боя. Командир разбил его, выбросившись на берег, а затем, распустив команду, бежал и сам. Другой же китайский командир, дав бортовой залп, зажег свой корабль, затем вместе с командой покинул его. «Линкс», «Аспик» и «Випер», поднявшись вверх по реке за китайскими шлюпами, занялись бомбардировкой арсенала и береговых фортов, так что вскоре следы их работы понесло вниз по течению. В 14:08 китайская канонерская лодка обогнула мыс Пагоды и выстрелила из своей 16-тонной пушки в «Дюгэ-Труэн», но промахнулась. По ней немедленно открыли сосредоточенный огонь орудия всего флота; дождь сыпавшихся и взрывавшихся около нее снарядов буквально загородил ей дорогу. Две минуты она оставалась почти неподвижной и беспомощной мишенью, затем с треском взорвалась крюйт-камера, и она стремительно пошла ко дну. В 14:20 по неосторожности, а может быть, и от французских снарядов загорелась и взорвалась мина, подведенная китайцами под док в Фучжоу. В 14:45 французский флот, ослабивший было свой огонь, вновь открыл его по китайским фортам. В это время горевшие китайские корабли проносило мимо нейтральных судов. Один корабль видели объятый пламенем, с толпой китайцев, сбившихся под кормой и цеплявшихся за болтающийся из стороны в сторону руль. У одного из китайцев нога у бедра была почти совсем оторвана, и многие имели тяжелые ранения. Поверхность воды покрывали обломками и китайцами, которые, кучками человек по шесть-семь отчаянно цеплялись за мачты и обломки. Многих из них спасли английскими и американскими шлюпками.
Французские скорострелки вели очень интенсивный огонь. Непрерывный град снарядов из пушек Гочкиса, установленных на марсах французских военных судов, сметал противников, подобно косарю, скашивающему пшеницу. Смены людей для пополнения убыли орудийной прислуги не поспевали достаточно быстро выбегать снизу. Небольшие снаряды пробивали борта и крепления судов. Еще больше убивали людей осколки, разлетавшиеся по разным направлениям.
…Об этом сражении, если только его можно назвать таковым, французские авторы отзывались как о блестящем деле. Ему дали название «знаменитая битва при Фучжоу». Но по существу, оно очень мало отличалось от побоища, так что, хотя оно и вызывалось необходимостью, однако не заслуживает столь блестящих похвал. Его можно приравнять к действиям того же типа, что и бомбардировка Александрии. Обе эти операции предпринимались против недостаточно обученных людей, и в обоих случаях западные жители причинили очень большие потери восточным. Великая слава Курбэ основывалась, скорее, на его профессиональных познаниях и энергии при разработке планов, чем теми большими результатами, которые получились от этого сражения. Враг его был достоин презрения».
Французские скорострелки вели очень интенсивный огонь. Непрерывный град снарядов из пушек Гочкиса, установленных на марсах французских военных судов, сметал противников, подобно косарю, скашивающему пшеницу. Смены людей для пополнения убыли орудийной прислуги не поспевали достаточно быстро выбегать снизу. Небольшие снаряды пробивали борта и крепления судов. Еще больше убивали людей осколки, разлетавшиеся по разным направлениям.
…Об этом сражении, если только его можно назвать таковым, французские авторы отзывались как о блестящем деле. Ему дали название «знаменитая битва при Фучжоу». Но по существу, оно очень мало отличалось от побоища, так что, хотя оно и вызывалось необходимостью, однако не заслуживает столь блестящих похвал. Его можно приравнять к действиям того же типа, что и бомбардировка Александрии. Обе эти операции предпринимались против недостаточно обученных людей, и в обоих случаях западные жители причинили очень большие потери восточным. Великая слава Курбэ основывалась, скорее, на его профессиональных познаниях и энергии при разработке планов, чем теми большими результатами, которые получились от этого сражения. Враг его был достоин презрения».
Но китайцы, надо отдать им должное, не собирались сдаваться. Они, конечно, понимали, что сражение проиграно, но предприняли еще одну попытку нанести хоть какой-нибудь урон французам. И примерно в шестнадцать часов китайцы пустили в бой горящие плоты, которые направили на французские суда. Параллельно ожили береговые батареи. Но сражения, как такового, опять не получилось. Противники лишь обменялись выстрелами. И вскоре Курбэ решил, что с этим пора заканчивать. И приказал своим кораблям отойти. По официальным данным в сражении французы потеряли убитыми лишь шесть человек, еще двадцать семь получили ранения различной степени тяжести. Причем из строя была выведена только одна миноноска. Потери китайцев, конечно, были гораздо серьезней. Они потеряли все корабли и более пятисот человек. Из них пятеро являлись высшими командирами, а еще тридцать девять — офицерами. Что же касается Чжана Пэйлуня, то он, как было сказано выше, во время боя находился на суше. И видя, что его флот погибает, Пэйлунь сбежал, спрятавшись в одной из деревушек около Фучжоу. Забегая вперед, стоит сказать, что это бегство стоило ему карьеры. Но Чжан еще легко отделался по сравнению с двумя капитанами, бросившими свои корабли. Их и вовсе казнили за трусость.
Но сражение у Фучжоу не завершилось одним днем. Вот что писал Вильсон:
«На следующий после сражения день французы снова бомбардировали арсенал. В эту ночь китайцы пытались произвести минную атаку, но, будучи открыты светом французских боевых фонарей, позорно бежали. 25 августа Курбэ перенес свой флаг на «Дюгэ-Труэн» и приготовился спускаться вниз по реке. Его корабли располагались в следующем порядке: «Триомфан», «Дюгэ-Труэн», «Виллар», «Д'Эстэн», «Вольта» и три канонерские лодки. По обоим берегам реки стояли китайские батареи, но большинство их пушек были установлены для стрельбы вниз по течению, и очень мало было сделано против возможного нападения сверху реки. Все французские корабли, за исключением «Триомфана», поднялись вверх по течению реки до объявления войны и таким образом очутились в самом благоприятном положении для того, чтобы разрушить форты. Для этого они использовали 9,4– и 7,6-дюймовые орудия, поскольку 5,5- и 4-дюймовые пушки оказались слишком слабы, чтобы произвести значительное действие. В то время как они были заняты здесь, снизу доносились выстрелы «Галиссоньера» и «Байяра», двух броненосцев того же типа, что и «Триомфан», которые бомбардировали форты в нижнем колене реки. 25-го числа, при помощи огня с тыла, принудили к молчанию батарею, расположенную на острове Кутинг; ее 8-дюймовую пушку взорвал высаженный на берег отряд. Затем флот вошел в узкость Минган, где имелся ряд батарей. 26-го числа все они были последовательно атакованы «Дюгэ-Труэном» и «Триомфаном» и подбиты одна за другой. 27-го числа высаженные на берег десантные отряды при помощи пироксилина взорвали пушки; после этого корабли снялись с якоря и проследовали к узкости Кимрай. В тот же день, после полудня, батареи были сбиты, а ночью французские шлюпки под прикрытием канонерских лодок атаковали и уничтожили ряд нагруженных камнями джонок, которые были приготовлены заградить проход. На следующий день отряд, усиленный «Саон» и «Шаторено», приступил к форсированию узкостей. Проход тут был немного шире 400 ярдов, и по обеим сторонам его круто возвышались лесистые холмы. Требовалось принудить к молчанию два форта, вооруженные 7– и 8,5-дюймовыми пушками. Вся эта операция была выполнена весьма искусно. «Дюгэ-Труэн» и «Триомфан» стали на якорь, заведя шпринги. Затем, спускаясь вниз по течению, они вытравили их на столько, что корабельные батареи пришлись против первой амбразуры. На ней-то они и сосредоточили весь свой огонь, и, необходимо сказать, сделали они это с очень близкого расстояния; все сооружение было разнесено на куски, и пушка замолчала. То же самое проделали и со следующими амбразурами одна за другой, так что к полудню 28-го числа китайцы покинули все форты. Затем Курбэ провел свой флот через узкости и по прошествии сорокадневного отсутствия соединился с остававшимися внизу кораблями».
И лишь после окончания сражения, то есть двадцать седьмого августа, китайское правительство решило все-таки объявить войну Франции. И сдавать оно не собиралось, вынудив, тем самым, противника к более активным действиям. Дело в том, что Ферри и его окружение надеялись на быстрое окончание противостояния. В идеале — сразу же после победы Курбэ. Но замысел провалился. Китай не «слился», а решил пободаться с европейской державой. Интересно вот еще что: в Самой Франции официально война Китаю так и не была объявлена. Дело в том, что подобный шаг требовал одобрения парламента, а Ферри не обладал мощной поддержкой, чтобы реализовать свои замыслы и амбиции. Поэтому он решил обойтись без этой «мелочи» (ободрения парламента), которая только мешала.
Дальнейшие события
В сентябре Курбэ продолжил боевые действия. Сначала он принялся «клевать» Цзилун (побережье Тайваня). После мощной бомбардировки сюда высадился десант. Задача была простой – захватить Цзилун. Но французы не справились, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением азиатов. Не снискал славы Курбэ и в баталиях близ Тамсуя. Здесь китайцы также сумели отбить нападение европейцев.
И тем не менее, противостояние затягивалось. Китайцы, не желая уступать противнику, оперативно перебросили на Тайвань подкрепление. Причем оно добралось на английских судах. Курбэ на этот шаг отреагировал соответствующе – объявил блокаду острова. Правда, адмирал просчитался и совершил не обдуманный шаг. Дело в том, что узнав о блокаде, проснулась Великобритания и быстро отправила правительству Франции протест. Ферри, да собственно и Амедею, ничего не оставалось, как объявить о снятии блокады. Правда, французы, не желая подчиняться англичанам, открыли Тайвань лишь формально. На самом деле блокада продолжалась. Англичане про это, конечно, знали, но решили закрыть глаза и понаблюдать за дальнейшими событиями. А в самом начале 1885 года к острову прибыло и подкрепление французам.
Китайцы понимали, что долго Тайвань не продержится. Поэтому решили отправить на освобождение острова эскадру адмирала У Анькана, главной ударной силой которой являлись четыре больших крейсера. По пути к ним должны были присоединиться еще несколько военных судов. Но Ли Хунчжан – один из самых влиятельных сановников империи Цин – решил, что северная Бэйянская эскадра в тот момент была нужнее в Корее, поскольку там сильно накалились отношения с Японией.
Амедей Курбэ
Корабли У Анькана добрались до Тайваньского пролива только в феврале. Но… увидев французов, они развернулись и попытались скрыться от Курбэ. Правда, этот замысел провалился. Амедей, командуя внушительной флотилией отправился в погоню. Противники встретились тринадцатого февраля у острова Чусан, что у побережья провинции Чжэцзян. У Анькан понимал, что тягаться силами с французами не выйдет и предпринял вторую попытку бегства.
Вот что писал об этих событиях Вильсон:
«Другое важное сражение на Востоке произошло у Шейпо, в ночь с 14 на 15 февраля 1885 г. Два китайских корабля, крейсер «Ю-Юань» (одно 8,5-дюймовое, восемь 6- и двенадцать 4,7-дюймовых крупповских орудий) и посыльное судно «Тен-Чжин» (одну 6,3– и шесть 4,7-дюймовых пушки), были заперты французами и находились между Шейпо и островом Тунгпун. Китайцев караулили французские корабли «Эклерер», «Ньелли», «Байяр», «Аспик» и «Саон», препятствовавшие их уходу. Так как крупным кораблям очень трудно и опасно плавать в этих водах, то адмирал Курбэ решил атаковать противника ночью 14-го числа при помощи минных катеров. Командирами избранных для этой цели двух катеров он назначил лейтенантов Гурдона и Дюбока. Эти 30-футовые шлюпки вооружались шестовыми минами с двадцатифунтовым зарядом пироксилина. Их машины работали без шума и отапливались отборным углем, а корпуса покрасили в черный цвет. К 8 часам вечера шлюпки были подготовлены, и в 23:30 Гурдон отвалил от «Байяра». В полночь за ним последовал Дюбок. О своей экспедиции Гурдон сообщает следующее: «В это время было новолуние и ночь была совершенно темная, так что сторожевой шлюпке и другому катеру, сопровождавшим мой, очень трудно было держаться соединенно. Мы то теряли, то находили друг друга. Трудность нашего положения увеличивалась еще тем, что я опасался повредить свои шестовые мины и вследствие этого не мог близко подойти к сторожевой шлюпке, в то время как сильное течение от юго-востока явилось еще другим затрудняющим наше плавание фактором. Случай благополучно привел нас к проходу Нчью-тью; затем, миновав эту узкость, мы проверили проводники и их изоляцию, вдвинули и выдвинули шесты. Все было исправно. Тогда мы прямо пошли к китайцам, но их не оказалось на том якорном месте, которое они занимали днем. Они исчезли. Это происходило в четверть четвертого часа, и мы отправились их отыскивать. В 03:30 прямо против Шейпо я увидел большую черную массу; на берегу было видно четыре или пять огней. Сторожевая шлюпка была послана уведомить Дюбока о месте нахождения судов. Я прихожу на створ мачт этой массы и тихо двигаюсь на нее. На берегу появляются многочисленные огни. Не сигналы ли это? Сильный стук машины моего катера мешает мне что-либо слышать. Подойдя на 200 ярдов к китайцу, я выдвигаю шест и приращиваю проводники к батарее, затем полный ход вперед. Фрегат освещается; на левом и правом борте его появляются вспышки пламени. Не орудия ли это Норденфельда? Мы быстро несемся. Затем команда дает задний ход и сильный толчок. Мина взорвалась; катер сильно подбросило, он ударился носом в борт неприятеля и в нем застрял. «Полный задний ход», — раздается мое приказание. Унтер-офицер пытается оттолкнуть нос, но в это время высовывается из пушечного порта китаец и получает от него удар кулаком в глаз. Все это время катер остается неподвижен и пар вырывается через предохранительные клапана. Масленку сорвало при ударе, я затыкаю отверстие штыком, а катер все еще не двигается. Так как это случилось оттого, что застрял наш шест, то его следует бросить. Он отдан и падает; катер наконец получает задний ход и выходит из огней фрегата. В это время подходит катер Дюбока, и я дожидаюсь его, чтобы помочь в случае надобности. Между тем китайские суда стреляют друг в друга и в людей, находившихся на обоих берегах. Один матрос убит пулей. Под градом снарядов приближается Дюбок, подходит к правому борту, взрывает мину и затем удаляется. Мы встретились. «Что нового? У меня один человек убит». — «У вас же нет ни царапинки». Мы не можем найти сторожевой шлюпки, которая должна была выставить красный огонь. Я беру Дюбока на буксир, и мы уходим». При отходе катеров произошла небольшая задержка вследствие того, что буксир попал в винт буксирующей шлюпки, в результате катер Гурдона приткнулся к мели. Спустя некоторое время он снялся с мели и около десяти часов утра подошел к «Саон». Сторожевая шлюпка видела взрыв и дожидалась их до шести часов утра, но так как катера не показывались, то их сочли погибшими. Когда они вернулись целыми и невредимыми, это оказалось приятным сюрпризом. Расследование показало, что оба китайских корабля затонули. А так как миной взорван был только один, то гибель второго следует приписать небрежности китайцев, которые, без сомнения, в горячке боя стреляли по своим».
После этих событий французы решили добить Китай другим способом. Поскольку они не могли помешать морской торговле противника из-за Британии, то объявили рисовую блокаду. Проще говоря, в северной части Китая быстро появился дефицит риса, поскольку она снабжалась им с юга, а юг контролировала Франции. И все корабли европейцы тщательно досматривали и если находили рис, то судно просто разворачивали обратно. А Курбэ тем временем не сидел, что называется, сложа руки. Дождавшись наступления французских солдат на севере Тайваня, он сумел захватить Пескадорские острова, расположенные в Тайваньском проливе. Затем Амедей сумел захватить и вражеские укрепления на острове Магнун. И адмирал решил сделать их главной базой своей эскадры.
Продолжение следует...
Информация