Первый намёк на сковывание ВМС Пакистана. Плохая затея пробудившегося «индийского медведя»
В каком бы свете разношерстные отечественные и зарубежные СМИ ни пытались преподнести мировой общественности предпосылки к очередному витку эскалации индо-пакистанского конфликта на кашмирском театре военных действий, на сегодняшний момент можно смело вывести уже несколько аксиом относительно происходящего.
Во-первых, располагая внушительным количеством рычагов влияния как на полевых командиров пакистанского террористического формирования «Джейш-и-Мохаммад» (причастно к атаке на подразделение индийской военизированной полиции в спорном штате Джамму и Кашмир 14 февраля 2019 года), так и на руководство Республиканской армии Белуджистана (BRA, которая имеет представительство в США и представлена проиндийскими сепаратистами, осуществившими нападение на укрепрайон пакистанской армии близ Манд Кеч 3 марта 2019 года), Вашингтон смог в кратчайшие сроки столкнуть лбами Исламабад и Нью-Дели, использовав этноконфессиональные разногласия и экстремистские наклонности отдельных группировок в качестве детонатора для возобновления острой фазы кашмирского конфликта.
Во-вторых, с максимальной долей вероятности можно утверждать, что стремление Вашингтона повысить градус данного конфликта и поддерживать его на протяжении длительного периода времени является не чем иным, как попыткой воспрепятствования становлению стратегической концепции Пекина «Один пояс — один путь», которая предусматривает экспорт китайской продукции с задействованием торговых путей Китай — Центральная Азия/Западная Азия — Персидский залив/Средиземное море. В данном случае Пакистан играет роль ключевого транзитного государства, без привлечения которого так называемый «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП) частично теряет свою актуальность, ведь невозможность использования глубоководного порта в пакистанском Гвадаре (Поднебесная планирует вложить в его развитие более 60 млрд. долларов) значительно осложняет процесс поставки продукции в такие государства Аравийского полуострова, как Оман или Йемен.
Не приходится Пекину надеяться и на то, что к активной поддержке «аравийской тропы» ЭПШП подключится Исламская Республика Иран. Ведь, несмотря на «пакет» из 17 амбициозных торгово-экономических соглашений (включая контракт на строительство АЭС и соглашение на экспорт иранской нефти в Поднебесную), анонсированный главой КНР Си Цзиньпином и президентом ИРИ Хасаном Роухани в ходе «тегеранского раунда» переговоров, состоявшегося 22 января 2016 года, руководство ИРИ совсем не намерено предоставлять территорию своего государства для транзита высокотехнологичной китайской продукции (включая радиоэлектронное оборудование и беспилотные разведывательно-ударные авиационные комплексы) армиям таких стран-противников, как Саудовская Аравия и Объединённые Арабские Эмираты.
Таким образом, любое взаимодействие Тегерана и Пекина в рамках продвижения предложенной китайской стороной стратегической инициативы «Один пояс — один путь» будет носить сугубо избирательный характер, не оказывающий негативного влияния на оперативно-стратегические возможности Ирана в переднеазиатском регионе. Как следствие, Пакистан остаётся для китайской стороны единственным и безальтернативным звеном в создании полноценного «Экономического пояса Шелкового пути», а значит, было бы крайне наивно полагать, что Пекин оставит Исламабад один на один с угрозой, исходящей от индийской стороны в ответ на непредсказуемые и деструктивных действия неподконтрольной пакистанскому руководству группировки «Джейш-и-Мохаммад».
На этом фоне крайне вызывающе и провокационно выглядит появление в непосредственной близости от территориальных вод Пакистана дизель-электрической подлодки класса «Kalvari» (модификация французской неатомной субмарины класса «Scorpene») Военно-морских сил Индии. Во всяком случае, подобный вывод можно сделать на основании конфигурации расположения подъёмно-мачтовых устройств, запечатлённых в видеоматериале, отснятом инфракрасным датчиком турельного мультиспектрального оптико-электронного комплекса AN/AVX-1 EOSS «Electro-Optical Sensor System», интегрированного в БРЭО пакистанского противолодочного самолёта P-3C «Orion».
Примечательно, что данный инцидент произошёл спустя несколько дней после размещения на индийском ресурсе «Swarajya Magazin» небезынтересного аналитического материала, автор которого рассмотрел возможность «блокирования военно-морской инфраструктуры и портов Пакистана боевыми кораблями индийского флота». Всё это в очередной раз подтвердило наши предположения о том, что Нью-Дели становится всё более весомым инструментом в реализации антикитайской концепции Запада в Индо-Азиатско-Тихоокеанском регионе, а нынешнее обострение имеет ярко выраженные геополитический и оперативно-стратегический подтексты. Между тем, сколько бы некоторые эксперты и обозреватели, занявшие исключительно проиндийскую позицию, не стремились слагать «пафосные оды» плану, озвученному «Swarajya Magazin», на деле всё обстоит куда сложнее.
Несмотря на тот факт, что в составе ВМС Индии имеется 9 фрегатов классов «Тальвар/Шивалик» и 3 эсминца УРО класса «Калькутта» (пр. 15А), оснащённых корабельными ЗРК средней дальности «Штиль-1» и «Barak-8», а также 13 малошумных ДЭПЛ пр. 877ЭКМ и класса «Scorpene/Kalvari», большая часть данных НК и субмарин вынуждена будет нести боевое дежурство в северо-восточной части Индийского океана (южнее Бенгальского залива) для возможного блокирования китайских КУГ, прошедших через Малаккский пролив в направлении Индийского океана. Логично, что для блокирования пакистанских флота и портовой инфраструктуры может быть выделено не более половины вышеуказанных средств индийских ВМС.
Более того, если для продолжительного оперирования на удалении 200—300 км от пакистанского побережья индийские субмарины, оснащённые стандартными дизель-электрическими энергетическими установками (индийские «Scorpene/Kalvari» так и не получили ВНЭУ), вынуждены будут подниматься на поверхность для подзарядки аккумуляторных батарей в режиме РДП, вскрывая своё местоположение для комплексов оптико-электронной разведки EOSS и бортовых РЛС AN/APS-137B(V)5 пакистанских противолодочных самолётов P-3C «Orion», то 5 пакистанских ДЭПЛ классов «Агоста 70/90Б», напротив, имеют возможность подзарядки батарей на родных военно-морских базах, под прикрытием мощных наземных комплексов РЭБ, что в разы осложнит их пеленгование посредством радиолокационных комплексов, размещённых на противолодочных самолётах ВМС Индии P-8I «Neptune» и Ил-38SD. Как следствие, операторы пакистанских противолодочных самолётов будут обладать куда большим спектром информации о местоположении индийских неатомных субмарин.
Что ещё более важно, три пакистанские ДЭПЛ класса «Agosta-90B» модернизированы посредством интеграции воздухонезависимых энергетических установок замкнутого типа MESMA, представленных парогенераторами и паровыми турбинами, вращающими генератор. При этом в качестве топлива для парогенераторов ВНЭУ используется этанол, а окислителя — кислород. Данная опция позволяет «Агостам» оперировать в подводном режиме на протяжении 10 суток с дальностью хода до 940 миль! Учитывая возможность применения торпед ECAN F17Mod2 с дистанции порядка 20 км, а также противокорабельных ракет SM-39 «Exocet» при скорости «подкрадывания» в 1,5 узла с максимальной акустической скрытностью, даже три глубоко модернизированные «Agosta-90B» представляют для индийских фрегатов и эсминцев смертельную угрозу; и всё это без учета более чем сотни противокорабельных ракет семейства «Harbah»/C-802, размещённых на фрегатах проекта F-22P и ракетных катерах «Джуррат». Ни о какой «морской блокаде Пакистана» в данных условиях не может быть и речи.
Источники информации:
https://tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/201903051911-fxwq.htm
https://polpred.com/?ns=1&ns_id=1603911
http://rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/exocet/exocet.shtml
http://www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/45-92/dts/877/list.htm
Во-первых, располагая внушительным количеством рычагов влияния как на полевых командиров пакистанского террористического формирования «Джейш-и-Мохаммад» (причастно к атаке на подразделение индийской военизированной полиции в спорном штате Джамму и Кашмир 14 февраля 2019 года), так и на руководство Республиканской армии Белуджистана (BRA, которая имеет представительство в США и представлена проиндийскими сепаратистами, осуществившими нападение на укрепрайон пакистанской армии близ Манд Кеч 3 марта 2019 года), Вашингтон смог в кратчайшие сроки столкнуть лбами Исламабад и Нью-Дели, использовав этноконфессиональные разногласия и экстремистские наклонности отдельных группировок в качестве детонатора для возобновления острой фазы кашмирского конфликта.
Во-вторых, с максимальной долей вероятности можно утверждать, что стремление Вашингтона повысить градус данного конфликта и поддерживать его на протяжении длительного периода времени является не чем иным, как попыткой воспрепятствования становлению стратегической концепции Пекина «Один пояс — один путь», которая предусматривает экспорт китайской продукции с задействованием торговых путей Китай — Центральная Азия/Западная Азия — Персидский залив/Средиземное море. В данном случае Пакистан играет роль ключевого транзитного государства, без привлечения которого так называемый «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП) частично теряет свою актуальность, ведь невозможность использования глубоководного порта в пакистанском Гвадаре (Поднебесная планирует вложить в его развитие более 60 млрд. долларов) значительно осложняет процесс поставки продукции в такие государства Аравийского полуострова, как Оман или Йемен.
Не приходится Пекину надеяться и на то, что к активной поддержке «аравийской тропы» ЭПШП подключится Исламская Республика Иран. Ведь, несмотря на «пакет» из 17 амбициозных торгово-экономических соглашений (включая контракт на строительство АЭС и соглашение на экспорт иранской нефти в Поднебесную), анонсированный главой КНР Си Цзиньпином и президентом ИРИ Хасаном Роухани в ходе «тегеранского раунда» переговоров, состоявшегося 22 января 2016 года, руководство ИРИ совсем не намерено предоставлять территорию своего государства для транзита высокотехнологичной китайской продукции (включая радиоэлектронное оборудование и беспилотные разведывательно-ударные авиационные комплексы) армиям таких стран-противников, как Саудовская Аравия и Объединённые Арабские Эмираты.
Таким образом, любое взаимодействие Тегерана и Пекина в рамках продвижения предложенной китайской стороной стратегической инициативы «Один пояс — один путь» будет носить сугубо избирательный характер, не оказывающий негативного влияния на оперативно-стратегические возможности Ирана в переднеазиатском регионе. Как следствие, Пакистан остаётся для китайской стороны единственным и безальтернативным звеном в создании полноценного «Экономического пояса Шелкового пути», а значит, было бы крайне наивно полагать, что Пекин оставит Исламабад один на один с угрозой, исходящей от индийской стороны в ответ на непредсказуемые и деструктивных действия неподконтрольной пакистанскому руководству группировки «Джейш-и-Мохаммад».
На этом фоне крайне вызывающе и провокационно выглядит появление в непосредственной близости от территориальных вод Пакистана дизель-электрической подлодки класса «Kalvari» (модификация французской неатомной субмарины класса «Scorpene») Военно-морских сил Индии. Во всяком случае, подобный вывод можно сделать на основании конфигурации расположения подъёмно-мачтовых устройств, запечатлённых в видеоматериале, отснятом инфракрасным датчиком турельного мультиспектрального оптико-электронного комплекса AN/AVX-1 EOSS «Electro-Optical Sensor System», интегрированного в БРЭО пакистанского противолодочного самолёта P-3C «Orion».
Примечательно, что данный инцидент произошёл спустя несколько дней после размещения на индийском ресурсе «Swarajya Magazin» небезынтересного аналитического материала, автор которого рассмотрел возможность «блокирования военно-морской инфраструктуры и портов Пакистана боевыми кораблями индийского флота». Всё это в очередной раз подтвердило наши предположения о том, что Нью-Дели становится всё более весомым инструментом в реализации антикитайской концепции Запада в Индо-Азиатско-Тихоокеанском регионе, а нынешнее обострение имеет ярко выраженные геополитический и оперативно-стратегический подтексты. Между тем, сколько бы некоторые эксперты и обозреватели, занявшие исключительно проиндийскую позицию, не стремились слагать «пафосные оды» плану, озвученному «Swarajya Magazin», на деле всё обстоит куда сложнее.
Несмотря на тот факт, что в составе ВМС Индии имеется 9 фрегатов классов «Тальвар/Шивалик» и 3 эсминца УРО класса «Калькутта» (пр. 15А), оснащённых корабельными ЗРК средней дальности «Штиль-1» и «Barak-8», а также 13 малошумных ДЭПЛ пр. 877ЭКМ и класса «Scorpene/Kalvari», большая часть данных НК и субмарин вынуждена будет нести боевое дежурство в северо-восточной части Индийского океана (южнее Бенгальского залива) для возможного блокирования китайских КУГ, прошедших через Малаккский пролив в направлении Индийского океана. Логично, что для блокирования пакистанских флота и портовой инфраструктуры может быть выделено не более половины вышеуказанных средств индийских ВМС.
Более того, если для продолжительного оперирования на удалении 200—300 км от пакистанского побережья индийские субмарины, оснащённые стандартными дизель-электрическими энергетическими установками (индийские «Scorpene/Kalvari» так и не получили ВНЭУ), вынуждены будут подниматься на поверхность для подзарядки аккумуляторных батарей в режиме РДП, вскрывая своё местоположение для комплексов оптико-электронной разведки EOSS и бортовых РЛС AN/APS-137B(V)5 пакистанских противолодочных самолётов P-3C «Orion», то 5 пакистанских ДЭПЛ классов «Агоста 70/90Б», напротив, имеют возможность подзарядки батарей на родных военно-морских базах, под прикрытием мощных наземных комплексов РЭБ, что в разы осложнит их пеленгование посредством радиолокационных комплексов, размещённых на противолодочных самолётах ВМС Индии P-8I «Neptune» и Ил-38SD. Как следствие, операторы пакистанских противолодочных самолётов будут обладать куда большим спектром информации о местоположении индийских неатомных субмарин.
Что ещё более важно, три пакистанские ДЭПЛ класса «Agosta-90B» модернизированы посредством интеграции воздухонезависимых энергетических установок замкнутого типа MESMA, представленных парогенераторами и паровыми турбинами, вращающими генератор. При этом в качестве топлива для парогенераторов ВНЭУ используется этанол, а окислителя — кислород. Данная опция позволяет «Агостам» оперировать в подводном режиме на протяжении 10 суток с дальностью хода до 940 миль! Учитывая возможность применения торпед ECAN F17Mod2 с дистанции порядка 20 км, а также противокорабельных ракет SM-39 «Exocet» при скорости «подкрадывания» в 1,5 узла с максимальной акустической скрытностью, даже три глубоко модернизированные «Agosta-90B» представляют для индийских фрегатов и эсминцев смертельную угрозу; и всё это без учета более чем сотни противокорабельных ракет семейства «Harbah»/C-802, размещённых на фрегатах проекта F-22P и ракетных катерах «Джуррат». Ни о какой «морской блокаде Пакистана» в данных условиях не может быть и речи.
Источники информации:
https://tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/201903051911-fxwq.htm
https://polpred.com/?ns=1&ns_id=1603911
http://rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/exocet/exocet.shtml
http://www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/45-92/dts/877/list.htm
Информация