Перегрузка мозга. Децибелы для митингующих?
Когда пять лет назад «мирные протэстувальники» плясали на площадях Киева и организованными отрядами атаковали подразделения украинской полиции, казалось, что остановить разгул «гидности» можно только с помощью жестких силовых методов. То есть, говоря простым русским языком, нужно было стрелять. А стрелять никто не хотел – ни сами полицейские, ни их непосредственное начальство, ни руководство страны. На стрельбу решились только те, кто организовал расстрел так называемой «небесной сотни», но это уже отдельный разговор.
Кризис в Киеве, более известный нам как события на Майдане, со всей очевидностью обнажил одну проблему: власть довольно сильно ограничена в использовании силовых методов при разгоне разного рода демонстраций. С одной стороны, это даже неплохо: люди должны иметь право выразить свое несогласие с действиями власти, и, если проведение митингов и протестов зарегулировано сотней статей и десятком согласований, очевидно, что загнанная внутрь проблема рано или поздно прорвется наружу в виде именно стихийных выступлений.
А с другой стороны, подобные выступления слишком часто (особенно в последнее время) становятся мощнейшим диверсионным оружием разных закулисных манипуляторов, пекущихся отнюдь не о свободе волеизъявления масс, а о вещах гораздо более прагматичных и даже циничных. И это диверсионное оружие может иметь такой эффект, что соображения гуманизма требуют как раз не смиренного наблюдения за происходящим, а как можно более жесткого и последовательного подавления протестов.
Хотя мы не наблюдаем в современной России столь острых проявлений протестной активности, как это было в Киеве и других столицах, переживших «цветные революции», очевидно, что соответствующая работа ведется и против нашей страны. И её нельзя назвать совсем уж безуспешной – экономические сложности с каждым годом бьют по популярности действующего президента страны, да и его «соратники» дают слишком много поводов для неприятия власти и используемых ею методов управления. А значит, забурлить может и на наших площадях, и хорошо, если все будет проходить достаточно мирно.
Но если «что-то пойдет не так»? Готовы ли наши силовики действовать в случае настоящего обострения ситуации? Вопрос не так уж прост, и комплексно мы на него ответить, конечно, не сможем. Да и слишком много в таком случае зависит от того, кем эти силовики будут себя ощущать – «государевыми людьми» или частью обманутого народа. Но, тем не менее, есть некоторые свидетельства того, что наша полиция к подобным событиям подготовлена чуть-чуть лучше своих киевских коллег.
В прошлом году Росгвардия провела тендерную закупку двух автомобилей, оснащенных системами комплексного нелетального воздействия (СКНВ). Это фургоны на базе всем известных «Газелей», вооруженные мощными системами направленного акустического и светового воздействия. По данным, которые удалось найти в открытых источниках, СКНВ имеет следующие характеристики:
Для сравнения: мощность сирены пожарного автомобиля составляет примерно 80-90 дБ. А при мощности звука в 140 дБ слушатель может получить травму внутреннего уха. Светошумовая граната близко к точке разрыва создает акустический сигнал мощностью 170-180 дБ. Поэтому 135 дБ – значение действительно пороговое, максимально приближенное к предельно допустимым значениям, за которыми уже наступают как минимум травматические последствия для пострадавшего.
Помимо звука, СКНВ использует световые и лазерные сигналы, воздействующие на сетчатку глаза. Мощность их также является пороговой, близкой к критическим значениям для человеческого глаза. Но разработчики отдельно уточняют, что основной целью является не ослепление (пусть даже частичное и временное) человека, а своеобразная перегрузка мозга, который под совокупным одновременным действием всех сигналов несколько минут находится в шоковом состоянии и перестает адекватно реагировать на происходящее.
Дальность действия установок невелика: эффективное подавление осуществляется на дистанции примерно 10 метров. Этого мало, чтобы использовать данную систему как оружие, но вполне достаточно, чтобы подавить толпу агрессивных «протестувальников» и спокойно их всех «упаковать» для отправки в ближайшее отделение полиции.
Правда, руководство Росгвардии ещё в момент закупки этих систем выступило с отдельным разъяснением, согласно которому данные интересные автомобили предназначаются не для разгона демонстраций, а для проведения контртеррористических операций. Наверное, кто-то этому поверил, но вопросы все-таки остались.
Самый первый и базовый вопрос: а когда это у нас Росгвардия стала ответственной за проведение контртеррористических операций? Этим у нас занимается ФСБ, помогает ей МВД, а участие Росгвардии сводится к обеспечению порядка на внешнем периметре оцепления, обеспечению запрета доступа, фильтрации входящих-выходящих и так далее. Да, чисто теоретически мы можем допустить катастрофу, сравнимую, например, с терактом на Дубровке, когда в руках террористов оказались одновременно сотни заложников, при которой сотни родственников пострадавших могут попытаться прорвать оцепление и тем самым ещё больше осложнить ситуацию. Но как-то даже не хочется думать о том, что против них могут применить подобные спецсредства. Тут бы на психологов тратиться, а не на машины со средствами нелетального воздействия…
Крайне сомнительно выглядит и возможное применение подобных автомобилей при проведении КТО где-нибудь в Дагестане или Чечне. Ну, хотя бы потому, что там террористы неплохо вооружены, и просто при попытке подъехать к позициям боевиков из «Газели» сделают дуршлаг. Опять-таки, в теории мы можем смоделировать ситуацию, когда их применение станет возможным: например, несколько боевиков забаррикадировались в частном доме, к которому есть защищенный подъезд. Но и в этом случае мы с вами прекрасно понимаем, кто будет осуществлять операцию. И вопрос «а при чем тут Росгвардия?» все равно остается актуальным.
Все становится на свои места только в том случае, если мы все-таки не поверим официальным представителям Росгвардии и придем к выводу, что СКНВ закуплены именно в расчете на подавление возможных протестов где-нибудь в Москве. И это, наверное, неплохо: применение их в каждом конкретном случае является вопросом чести и совести офицера, отдающего подобный приказ, но готовыми мы должны быть ко всему.
Поэтому пусть будут, если это хоть немного подстрахует нас от возвращения времен Ельцина и его подельников.
Кризис в Киеве, более известный нам как события на Майдане, со всей очевидностью обнажил одну проблему: власть довольно сильно ограничена в использовании силовых методов при разгоне разного рода демонстраций. С одной стороны, это даже неплохо: люди должны иметь право выразить свое несогласие с действиями власти, и, если проведение митингов и протестов зарегулировано сотней статей и десятком согласований, очевидно, что загнанная внутрь проблема рано или поздно прорвется наружу в виде именно стихийных выступлений.
А с другой стороны, подобные выступления слишком часто (особенно в последнее время) становятся мощнейшим диверсионным оружием разных закулисных манипуляторов, пекущихся отнюдь не о свободе волеизъявления масс, а о вещах гораздо более прагматичных и даже циничных. И это диверсионное оружие может иметь такой эффект, что соображения гуманизма требуют как раз не смиренного наблюдения за происходящим, а как можно более жесткого и последовательного подавления протестов.
Хотя мы не наблюдаем в современной России столь острых проявлений протестной активности, как это было в Киеве и других столицах, переживших «цветные революции», очевидно, что соответствующая работа ведется и против нашей страны. И её нельзя назвать совсем уж безуспешной – экономические сложности с каждым годом бьют по популярности действующего президента страны, да и его «соратники» дают слишком много поводов для неприятия власти и используемых ею методов управления. А значит, забурлить может и на наших площадях, и хорошо, если все будет проходить достаточно мирно.
Но если «что-то пойдет не так»? Готовы ли наши силовики действовать в случае настоящего обострения ситуации? Вопрос не так уж прост, и комплексно мы на него ответить, конечно, не сможем. Да и слишком много в таком случае зависит от того, кем эти силовики будут себя ощущать – «государевыми людьми» или частью обманутого народа. Но, тем не менее, есть некоторые свидетельства того, что наша полиция к подобным событиям подготовлена чуть-чуть лучше своих киевских коллег.
В прошлом году Росгвардия провела тендерную закупку двух автомобилей, оснащенных системами комплексного нелетального воздействия (СКНВ). Это фургоны на базе всем известных «Газелей», вооруженные мощными системами направленного акустического и светового воздействия. По данным, которые удалось найти в открытых источниках, СКНВ имеет следующие характеристики:
Средняя величина акустического давления на расстоянии 10,0 ± 0,5 м – не более 135 дБ.
Величина освещенности относительно оси светового потока в непрерывном режиме на расстоянии 10,0 ± 0,5 м – не менее 20 000 лк.
Максимальная величина плотности потока мощности лазерного излучения 1-го канала – длина волны λ=532 нм (зеленый цвет) на расстоянии 10,0 ± 0,5 м – не более 43 мВт/см2
Максимальная величина плотности потока мощности лазерного излучения 2-го канала – длина волны λ=635 нм (красный цвет) на расстоянии 10,0 ± 0,5 м – не более 90 мВт/см2.
Величина освещенности относительно оси светового потока в непрерывном режиме на расстоянии 10,0 ± 0,5 м – не менее 20 000 лк.
Максимальная величина плотности потока мощности лазерного излучения 1-го канала – длина волны λ=532 нм (зеленый цвет) на расстоянии 10,0 ± 0,5 м – не более 43 мВт/см2
Максимальная величина плотности потока мощности лазерного излучения 2-го канала – длина волны λ=635 нм (красный цвет) на расстоянии 10,0 ± 0,5 м – не более 90 мВт/см2.
Для сравнения: мощность сирены пожарного автомобиля составляет примерно 80-90 дБ. А при мощности звука в 140 дБ слушатель может получить травму внутреннего уха. Светошумовая граната близко к точке разрыва создает акустический сигнал мощностью 170-180 дБ. Поэтому 135 дБ – значение действительно пороговое, максимально приближенное к предельно допустимым значениям, за которыми уже наступают как минимум травматические последствия для пострадавшего.
Помимо звука, СКНВ использует световые и лазерные сигналы, воздействующие на сетчатку глаза. Мощность их также является пороговой, близкой к критическим значениям для человеческого глаза. Но разработчики отдельно уточняют, что основной целью является не ослепление (пусть даже частичное и временное) человека, а своеобразная перегрузка мозга, который под совокупным одновременным действием всех сигналов несколько минут находится в шоковом состоянии и перестает адекватно реагировать на происходящее.
Дальность действия установок невелика: эффективное подавление осуществляется на дистанции примерно 10 метров. Этого мало, чтобы использовать данную систему как оружие, но вполне достаточно, чтобы подавить толпу агрессивных «протестувальников» и спокойно их всех «упаковать» для отправки в ближайшее отделение полиции.
Правда, руководство Росгвардии ещё в момент закупки этих систем выступило с отдельным разъяснением, согласно которому данные интересные автомобили предназначаются не для разгона демонстраций, а для проведения контртеррористических операций. Наверное, кто-то этому поверил, но вопросы все-таки остались.
Самый первый и базовый вопрос: а когда это у нас Росгвардия стала ответственной за проведение контртеррористических операций? Этим у нас занимается ФСБ, помогает ей МВД, а участие Росгвардии сводится к обеспечению порядка на внешнем периметре оцепления, обеспечению запрета доступа, фильтрации входящих-выходящих и так далее. Да, чисто теоретически мы можем допустить катастрофу, сравнимую, например, с терактом на Дубровке, когда в руках террористов оказались одновременно сотни заложников, при которой сотни родственников пострадавших могут попытаться прорвать оцепление и тем самым ещё больше осложнить ситуацию. Но как-то даже не хочется думать о том, что против них могут применить подобные спецсредства. Тут бы на психологов тратиться, а не на машины со средствами нелетального воздействия…
Крайне сомнительно выглядит и возможное применение подобных автомобилей при проведении КТО где-нибудь в Дагестане или Чечне. Ну, хотя бы потому, что там террористы неплохо вооружены, и просто при попытке подъехать к позициям боевиков из «Газели» сделают дуршлаг. Опять-таки, в теории мы можем смоделировать ситуацию, когда их применение станет возможным: например, несколько боевиков забаррикадировались в частном доме, к которому есть защищенный подъезд. Но и в этом случае мы с вами прекрасно понимаем, кто будет осуществлять операцию. И вопрос «а при чем тут Росгвардия?» все равно остается актуальным.
Все становится на свои места только в том случае, если мы все-таки не поверим официальным представителям Росгвардии и придем к выводу, что СКНВ закуплены именно в расчете на подавление возможных протестов где-нибудь в Москве. И это, наверное, неплохо: применение их в каждом конкретном случае является вопросом чести и совести офицера, отдающего подобный приказ, но готовыми мы должны быть ко всему.
Поэтому пусть будут, если это хоть немного подстрахует нас от возвращения времен Ельцина и его подельников.
Информация