Что было до Лиссы? Часть 1. «Атланта» вступает в бой
Людям нравятся впечатляющие примеры с тонущими кораблями, клубами порохового дыма, красиво отданными приказами, геройством одних командиров и трусостью других. Вот почему битва при Лиссе и произвела такое сильное впечатление на современников. И это при том, что погибло там всего два корабля: один от таранного удара, другой от взрыва боеприпасов, вызванного пожаром. То есть причины – пятьдесят на пятьдесят. Но «таран» выглядел куда «круче», вот на него и было обращено общее внимание. Однако любое явление в культуре Homo sapiens проходит в своем существовании пять этапов: сначала явление возникает в недрах старых отношений, технологий, структур; затем оно проходит период развития; третий этап – «кто же этого не знал!» (полное доминирование явления, технологии, отношений; четвертый этап – «спад», «уход с арены», и, наконец, последнее – явление, технология, процесс и т.д. присутствуют где-то на «задворках». Вот так же было и с тараном. Возник он еще в эпоху Древнего мира, затем пережил второе рождение и этап стремительного развития, когда все броненосцы обзавелись «таранными носами», после чего таран и технологически, и как прием ведения войны на море отошел в прошлое. И вот многих читателей ВО заинтересовал вопрос, а что предшествовало идее таранов «до Лиссы» и кроме знаменитого «Мерримака» / «Вирджинии»? Ведь даже тот же «Ла Глуар» и «Уорриор» таранных «носов» не имели? Однако суда-тараны появились не вдруг и их было больше, чем одна «Вирджиния». И вот как раз об одном таком корабле мы сегодня и расскажем…
Монитор «Уихокен» ведет огонь по «Атланте».
А было так, что, когда в Североамериканских Соединенных Штатах началась междоусобная война, то весь военный флот остался у северян, которые с его помощью блокировали побережье южных штатов. Появилась профессия «прорыватель блокады» (очень хорошо описанная в романе М. Митчелл «Унесенные ветром»), и, соответственно, этим самым «капитанам-прорывателям» потребовались и «прорыватели-корабли». Их добывали в Европе всеми правдами и неправдами, и так уж получилось, что в их числе оказался и почтовый пароход «Файнгал» водоизмещением в 700 тонн, построенный в Англии, и спущенный на воду в 1861 году. Благодаря двум паровым машинам, работавшим на один винт, он мог развить вполне приличную скорость в 13 узлов, чего для перевозки почты между портами Шотландии было вполне достаточно.
В сентябре 1861 года его купил Джеймс Буллокс, резидент южан в Англии, чтобы доставлять на нем Конфедерации военные грузы. Затем он нанял английский экипаж, а целью плавания указал порт Нассау на Британских Багамских Островах. Лишь когда судно было уже в море, команде объявили, что оно идет в Саванну и вдобавок еще и принадлежит Конфедерации.
Таран «Манассас»
В Саванну «Файнгал» прибыл 12 ноября, благополучно прорвав блокаду и доставив южанам большую партию военного снаряжения. Тут же можно было плыть и обратно, чтобы скорее доставить южный хлопок на фабрики Ливерпуля и Манчестера, но на то, чтобы доставить хлопок в Саванну, ушло больше месяца. Северяне между тем даром времени не теряли и так заблокировали выход из реки Саванна, что выйти этим путем в море оказалась невозможно. Корабль оказался в ловушке, и в январе 1862 года Буллокс решил просто передать бесполезный теперь корабль военным. А те решили переделать его в броненосец, способный бороться с кораблями северян.
Между тем идея поражать противника на море именно посредством таранного удара овладела умами моряков-южан. И ясно почему. У них не было кораблей, равноценных кораблям северян и нужно было искать каких-то новых путей его нейтрализовать. И уже в первые месяцы войны южане сумели построить броненосец «Манассас», имевший водоизмещение 387 т, длину 44 м и скорость хода 4 узла. Вооружением этого странного сигарообразного судна с торчащими из него двумя трубами (считается, что их было две, хотя на некоторых линогравюрах того времени он изображен однотрубным) была одна бомбическая пушка Дальгрена калибром 64-фунта. Причем она была установлена в носу так, что могла стрелять только лишь прямо по курсу. А атаковать противника этот судно должно было так: сначала обстреляв его находясь у него на траверзе, а затем ударить в борт своим тараном.
В свой первый бой «Манассас» отправился 12 октября 1861 года (то есть на полгода раньше, чем «Вирджиния» вступила в схватку с «Монитором»). Таран нанес удар кораблю северян, но он получился скользящим и никакого вреда противнику не причинил. Никто в том бою не погиб, но увидев, что за «чудо» атакует их корабли, северяне ударились в панику и отступили.
«Вирджиния» идет в бой…
А вот бой 24 апреля 1862 года для «Манассаса» стал вторым и последним. В нем ему пришлось участвовать в отражении атаки кораблей северян на форты Дженсон и Сен-Филип на реке Миссисипи у Нового Орлеана. Вместе с броненосцем «Луизиана», поддерживавшего его огнем, «Манассас» последовательно попытался таранить шлюп «Пенсакола», сумевшего уклониться от удара, и пароходофрегат «Миссисипи». Последнему это не удалось, но удар получился скользящим и вреда кораблю не принес. А вот корвет «Бруклин» увернуться от тарана не сумел. Пушка выстрелила, борт корабля тараном был пробит, но оказалось, что в этом месте была расположена угольная яма, так что корабль смог остаться на плаву. Тут таранить «южанина» попытался шлюп «Пенсокола», и «Манассас», уклоняясь от тарана, сел на мель. Опасаясь, что «супероружие» попадет северянам, команда его сожгла.
В итоге было решено переделать в броненосец «Файнгал». Название ему дали «Атланта», а перестроили его на заводе братьев Тифт все в той же в Саванне. Причем значительную часть средств на новый корабль была собрана патриотически настроенными женщинами города. Ну, а как конкретно осуществлялись подобные акции, очень хорошо описала Маргарет Митчелл в своем романе «Унесенные ветром».
Конструктивная переделка корабля заключалась в следующем: чтобы превратить его в броненосец у парохода надводный борт срезали до главной палубы. Затем на ней построили трапециевидной формы каземат для артиллерии с наклоненными стенками. Уже тогда люди знали, что от наклонной брони снаряды отскакивают. Рубку рулевого поместили у него на крыше, перед единственной трубой.
Сечение корпуса «Атланты» по рулевой рубке.
От всех этих переделок водоизмещение «Атланты» достигло 1006 тонн, ее осадка резко увеличилась, а скорость упала в два раза. Теперь она больше 10 узлов развить вообще не могла, а реально давала еще меньше – что-то около 7…
Артиллерию на новом корабле разместили в каземате, в котором было целых восемь орудийных портов: один в передней стенке, один в задней и еще по три с каждого борта. Все они защищались броневыми ставнями, укрепленными так, что их можно было поднимать и опускать. Таким образом сразу же после выстрела, когда орудие откатывали назад для перезаряжания, ставни были закрыты. Но из-за сильного наклона стен у каземата углы горизонтального обстрела составляли всего лишь 5-7 градусов.
Орудия на броненосце были дульнозарядные системы Брукса. Пушки калибра 178-мм находились в передней и задней частях каземата. Их вес составлял 6,8 тонн, а стрелять они могли 36-кг цилиндрическими снарядами, либо 50-кг литыми чугунными бомбами. Интересно, что рельсы на палубе у этих орудий были расположены так, что они могли вести огонь не только вперед и назад, но и по бортам, используя для этого ближайшие бортовые порты любого борта. Из центральных портов могли стрелять 163-мм нарезные орудия. Таким образом, на борту находилось всего четыре пушки, но зато имелось восемь орудийных портов.
На носу корабля его создатели установили таранный бивень из кованого железа длиной шесть метров, прикрепленный к форштевню и вдобавок удерживаемый на месте с помощью стальных прутьев. Кроме того, на носу «Антанты» укрепили шестовую мину с зарядом из 23 килограммов пороха. В походном положении она находилась над водой, но, когда судно шло в атаку, ее опускали.
Орудийный каземат защищался двумя слоями «брони» из катаных железных плит, толщиной 51 миллиметр. Сделаны они были из старых железнодорожных рельсов посредством прокатки, поэтому о высоком качестве такой «брони» и речи идти не могло, хотя общая толщина в 102 миллиметра по тем временам считалась вполне достаточной. Кроме того, из-за наклона стенок в 60 градусов получалось, что эта броня равнялась 200-миллиметровой. Под броней имелась подкладка из тика толщиной 76 мм и двух слоев сосновой древесины, по 194 миллиметра каждый. Плиты брони крепились к деревянной подкладке с помощью болтов.
Надводный борт корабля бронировался слоем из 51 миллиметровых броневых плит, но палуба броней не покрывалась. Рубка имела бронирование, аналогичное бронированию каземата.
Ходовые испытания «Анланты» начались 31 июля 1862 года. Из-за большой перегрузки корпус сразу же начал протекать. Про вентиляцию каземата никто не подумал, из-за чего от работы машин в нем стояла страшная жара, да еще и броня его нагревалась на солнце. Корабль плохо слушался руля и держался на курсе. В результате один из офицеров дал ему такую характеристику:
«Что за неудобный, неуклюжий, Богом забытый корабль!»
«Антанту» вернули в док и начали заделывать течи. В итоге к ноябрю 1862 года она наконец вступила в строй флота Конфедерации. А уже в январе 1863 года получила приказ атаковать блокировавшие Саванну корабли северян. Поскольку к этому времени бой на Хэмптонском рейде уже имел место, было решено поспешить и напасть на северян до того, как к ним подойдут их мониторы. Но потребовалось время (почти месяц), чтобы расчистить для «Саванны» фарватер, а пока «суд да дело» на помощь блокирующей эскадре северян подошли два монитора.
Устройство башни монитора типа «Пассаик»
«Атланта» попыталась выйти в море 3 февраля, воспользовавшись приливом. Но встречный ветер не дал воде подняться на требуемый уровень и судно не смогло пройти через мели. 19 марта она, наконец-то, выбралась из реки. Планировалось зайти в пролив Порт-Рояль, который играл очень важную роль в качестве базы снабжения армий северян. Вроде бы момент южане выбрали удачный, так как мониторы северян находились под Чарльстоном. Но военная тайна были раскрыта дезертирами из армии конфедератов и в Порт-Рояль немедленно отправили три монитора. Дальше началась чехарда с назначениями командующих эскадрой южан. В результате чего лишь только 30 мая новый командующий решился на атаку флота северян. Но тут вышел из строя один из двух двигателей «Атланты», и она села на мель. С мели ее сняли, но опять же время ушло, а к кораблям блокирующей эскадры подошли два монитора: «Уихокен» и «Нэхент». В общем, складывается такое впечатление, что никто особо у южан никуда не торопился. День шел за днем, неделя за неделей, в результате только вечером 15 июня, «Атланта», преодолев все препятствия, благополучно спустилась по реке к морю и затаилась на хорошо замаскированной позиции, готовясь по утру напасть на стоявшие на якоре федеральные мониторы. Коммодор Уэббс, командовавший операцией, решил подорвать один из мониторов шестовой миной, а второй потопить либо ударом тарана, либо огнем артиллерии. Причем он был так уверен в успехе своего предприятия, что вызвал два буксира для своих «будущих трофеев».
Вполне возможно, что все так бы и получилось, будь у «Антанты» скорость хода более высокой. Потому что, когда 17 июня в четыре утра она вышла в море и ринулась в атаку, вахтенные на федеральных кораблях не только успели ее заметить и поднять тревогу, но и времени у северян хватило поднять пары на обоих мониторах. Поэтому застать их врасплох южанам не удалось. Более того, когда дистанция между кораблями сократилась до 2,4 км и «Атланта» выстрелила по монитору «Уихокен» из своего носового нарезного 178-мм орудия, ее комендор попасть в него так и не сумел.
А дальше, дальше «Атланта», плохо державшаяся на курсе, вновь села на мель. Тем временем «Уихокен» подошел к ней на 270 метров, развернул свою башню и поочередно выстрелил в неподвижный корабль из обоих своих тяжелых орудий. Надо заметить, что в это время северяне на своих речных мониторах типа «Пассаик» (к которым как раз и принадлежал «Уихокен») использовали гладкоствольные пушки Дальгрена, причем двух калибров: 279-мм и 380-мм. Такое вооружение было выбрано по нескольким причинам. Во-первых – экономия. Дело в том, что 380-миллиметровые орудия были очень трудоемки в изготовлении и дороги, а вот 279-мм намного легче и дешевле. Во-вторых, американские моряки посчитали, что комбинация тяжелой, но медленно заряжающейся 380-мм пушки с легкой, но более скорострельной 279-мм, даст их судам большую огневую производительность. Но все вышло совсем не так, как задумывалось. Оказалось, что более скорострельное орудие мешает своими выстрелами заряжать менее скорострельное и пришлось палить из них залпом.
Орудия Дальгрена в башне монитора «Пассаик». Рисунок из журнала «Харпертс Уикли» 1862 г.
Заметим, что 380-мм гладкоствольная пушка Дальгрена была на то время самым тяжелым и самым мощным морским орудием. Ее 200 килограммовые стальные либо железные ядра на небольшом расстоянии могли проломить 100 миллиметровую двуслойную железную броню, имеющую наклон в 60 градусов к вертикали — то есть около 150 миллиметров железной брони, стоящей вертикально. Дальность стрельбы составляла 2000 метров. Кроме того, выяснилось, хотя и не сразу, что тяжелые ядра этих пушек более действенны при стрельбе по сильно наклоненной брони броненосцев южан, поскольку давали меньше рикошетов.
Поскольку башни этих мониторов являлись точной копией башни самого первого «Монитора» Эриксона, оказалось, что амбразуры в них для 380-миллиметровых орудий слишком узкие. Расширять их было уже некогда и стрелять из орудий пришлось, не высовывая их из башни, поэтому во избежание задымления башни по обеим сторонам амбразур были установлены специальные дымоотводные короба.
Итак, бой начался, 279-миллиметровое орудие монитора произвело выстрел, однако снаряд пролетел мимо цели. Зато второй выстрел из 380-миллиметрового орудия попал прямо в каземат «Антанты» возле носового орудийного порта. Страшный удар 200-килограммового ядра расколол его броню и проломил деревянную подкладку. Правда ядро насквозь через металл и дерево все-таки не прошло. Но оно выбило внутрь каземата целый фонтан щепок так, что они убили и ранили весь орудийный расчет носового орудия. Южане попробовали было ответить, но опять не попали.
Между тем «Уикохен» перезарядил и выстрелил вновь. 279-мм снаряд попал броненосцу в борт, отчего броневые плиты на нем разошлись. Образовалась течь, с которой ничего нельзя было сделать. Затем выстрел из 380-мм пушки угодил в правый борт корабля прямо возле орудийного порта, который как раз в это время оказался открыт. И опять сноп осколков и обломков влетел внутрь каземата, переранив половину орудийного расчета. Ну, а когда последний 380-мм снаряд пробил броню рубки и ранил обоих рулевых, «Атланта» спустила флаг и сдалась. Один моряк на борту был убит, шестнадцать тяжело ранены. Причем интересно, что «Атланта» успела произвести семь выстрелов, но не попала ни разу, а вот «Уихокен» выстрелил пять раз и четыре раза попал, а вот «Нэхент» даже не успел принять участие в сражении. Весь бой продолжался всего 15 минут! За победу над кораблем южан ВМФ США присудил награду в 35000 долларов, которую поделили между экипажами двух мониторов и канонерской лодки «Чимаррон», которая на момент сдачи тоже оказалась рядом с броненосцем южан.
«Атланта» после починки в руках северян на реке Джеймс.
Захваченный броненосец северяне починили и под тем же названием ввели в состав своего собственного флота. Правда, пушки южан они заменили на нарезные орудия Паррота: два 203-миллиметровых в носу и корме, а 138-миллиметровые пушки поставили по бортам. Ей довелось поучаствовать в боях и пострелять по южанам, но ничего выдающегося под новым флагом она не совершила.
После войны ее вывели в резерв, а затем за 25000 долларов в мае 1869 года продали частному лицу. А вот дальнейшая ее судьба оказалось и интересной, и трагической одновременно. За 26000 долларов «Атланту», переименованную в «Триумф», продали правительству Республики Гаити, конфликтовавшего с соседней Доминиканской Республикой. Таможенная служба США дважды задерживала ее отправку, считая, что продажа военного корабля в данном случае является нарушением нейтралитета, но, видимо, речь шла о больших деньгах, потому что в итоге судно с грузом орудия и боеприпасов в море все-таки вышло 18 декабря 1869 года. Вышло, но в порт назначения так и не пришло, и исчезло неведомо где и куда при переходе морем. Виноваты ли в этом пришельцы из космоса, поспешившие захватить его экипаж, или же во всем виноваты дефекты конструкции, сегодня мы можем об этом лишь только гадать!
Продолжение следует…
Монитор «Уихокен» ведет огонь по «Атланте».
А было так, что, когда в Североамериканских Соединенных Штатах началась междоусобная война, то весь военный флот остался у северян, которые с его помощью блокировали побережье южных штатов. Появилась профессия «прорыватель блокады» (очень хорошо описанная в романе М. Митчелл «Унесенные ветром»), и, соответственно, этим самым «капитанам-прорывателям» потребовались и «прорыватели-корабли». Их добывали в Европе всеми правдами и неправдами, и так уж получилось, что в их числе оказался и почтовый пароход «Файнгал» водоизмещением в 700 тонн, построенный в Англии, и спущенный на воду в 1861 году. Благодаря двум паровым машинам, работавшим на один винт, он мог развить вполне приличную скорость в 13 узлов, чего для перевозки почты между портами Шотландии было вполне достаточно.
В сентябре 1861 года его купил Джеймс Буллокс, резидент южан в Англии, чтобы доставлять на нем Конфедерации военные грузы. Затем он нанял английский экипаж, а целью плавания указал порт Нассау на Британских Багамских Островах. Лишь когда судно было уже в море, команде объявили, что оно идет в Саванну и вдобавок еще и принадлежит Конфедерации.
Таран «Манассас»
В Саванну «Файнгал» прибыл 12 ноября, благополучно прорвав блокаду и доставив южанам большую партию военного снаряжения. Тут же можно было плыть и обратно, чтобы скорее доставить южный хлопок на фабрики Ливерпуля и Манчестера, но на то, чтобы доставить хлопок в Саванну, ушло больше месяца. Северяне между тем даром времени не теряли и так заблокировали выход из реки Саванна, что выйти этим путем в море оказалась невозможно. Корабль оказался в ловушке, и в январе 1862 года Буллокс решил просто передать бесполезный теперь корабль военным. А те решили переделать его в броненосец, способный бороться с кораблями северян.
Между тем идея поражать противника на море именно посредством таранного удара овладела умами моряков-южан. И ясно почему. У них не было кораблей, равноценных кораблям северян и нужно было искать каких-то новых путей его нейтрализовать. И уже в первые месяцы войны южане сумели построить броненосец «Манассас», имевший водоизмещение 387 т, длину 44 м и скорость хода 4 узла. Вооружением этого странного сигарообразного судна с торчащими из него двумя трубами (считается, что их было две, хотя на некоторых линогравюрах того времени он изображен однотрубным) была одна бомбическая пушка Дальгрена калибром 64-фунта. Причем она была установлена в носу так, что могла стрелять только лишь прямо по курсу. А атаковать противника этот судно должно было так: сначала обстреляв его находясь у него на траверзе, а затем ударить в борт своим тараном.
В свой первый бой «Манассас» отправился 12 октября 1861 года (то есть на полгода раньше, чем «Вирджиния» вступила в схватку с «Монитором»). Таран нанес удар кораблю северян, но он получился скользящим и никакого вреда противнику не причинил. Никто в том бою не погиб, но увидев, что за «чудо» атакует их корабли, северяне ударились в панику и отступили.
«Вирджиния» идет в бой…
А вот бой 24 апреля 1862 года для «Манассаса» стал вторым и последним. В нем ему пришлось участвовать в отражении атаки кораблей северян на форты Дженсон и Сен-Филип на реке Миссисипи у Нового Орлеана. Вместе с броненосцем «Луизиана», поддерживавшего его огнем, «Манассас» последовательно попытался таранить шлюп «Пенсакола», сумевшего уклониться от удара, и пароходофрегат «Миссисипи». Последнему это не удалось, но удар получился скользящим и вреда кораблю не принес. А вот корвет «Бруклин» увернуться от тарана не сумел. Пушка выстрелила, борт корабля тараном был пробит, но оказалось, что в этом месте была расположена угольная яма, так что корабль смог остаться на плаву. Тут таранить «южанина» попытался шлюп «Пенсокола», и «Манассас», уклоняясь от тарана, сел на мель. Опасаясь, что «супероружие» попадет северянам, команда его сожгла.
В итоге было решено переделать в броненосец «Файнгал». Название ему дали «Атланта», а перестроили его на заводе братьев Тифт все в той же в Саванне. Причем значительную часть средств на новый корабль была собрана патриотически настроенными женщинами города. Ну, а как конкретно осуществлялись подобные акции, очень хорошо описала Маргарет Митчелл в своем романе «Унесенные ветром».
Конструктивная переделка корабля заключалась в следующем: чтобы превратить его в броненосец у парохода надводный борт срезали до главной палубы. Затем на ней построили трапециевидной формы каземат для артиллерии с наклоненными стенками. Уже тогда люди знали, что от наклонной брони снаряды отскакивают. Рубку рулевого поместили у него на крыше, перед единственной трубой.
Сечение корпуса «Атланты» по рулевой рубке.
От всех этих переделок водоизмещение «Атланты» достигло 1006 тонн, ее осадка резко увеличилась, а скорость упала в два раза. Теперь она больше 10 узлов развить вообще не могла, а реально давала еще меньше – что-то около 7…
Артиллерию на новом корабле разместили в каземате, в котором было целых восемь орудийных портов: один в передней стенке, один в задней и еще по три с каждого борта. Все они защищались броневыми ставнями, укрепленными так, что их можно было поднимать и опускать. Таким образом сразу же после выстрела, когда орудие откатывали назад для перезаряжания, ставни были закрыты. Но из-за сильного наклона стен у каземата углы горизонтального обстрела составляли всего лишь 5-7 градусов.
Орудия на броненосце были дульнозарядные системы Брукса. Пушки калибра 178-мм находились в передней и задней частях каземата. Их вес составлял 6,8 тонн, а стрелять они могли 36-кг цилиндрическими снарядами, либо 50-кг литыми чугунными бомбами. Интересно, что рельсы на палубе у этих орудий были расположены так, что они могли вести огонь не только вперед и назад, но и по бортам, используя для этого ближайшие бортовые порты любого борта. Из центральных портов могли стрелять 163-мм нарезные орудия. Таким образом, на борту находилось всего четыре пушки, но зато имелось восемь орудийных портов.
На носу корабля его создатели установили таранный бивень из кованого железа длиной шесть метров, прикрепленный к форштевню и вдобавок удерживаемый на месте с помощью стальных прутьев. Кроме того, на носу «Антанты» укрепили шестовую мину с зарядом из 23 килограммов пороха. В походном положении она находилась над водой, но, когда судно шло в атаку, ее опускали.
Орудийный каземат защищался двумя слоями «брони» из катаных железных плит, толщиной 51 миллиметр. Сделаны они были из старых железнодорожных рельсов посредством прокатки, поэтому о высоком качестве такой «брони» и речи идти не могло, хотя общая толщина в 102 миллиметра по тем временам считалась вполне достаточной. Кроме того, из-за наклона стенок в 60 градусов получалось, что эта броня равнялась 200-миллиметровой. Под броней имелась подкладка из тика толщиной 76 мм и двух слоев сосновой древесины, по 194 миллиметра каждый. Плиты брони крепились к деревянной подкладке с помощью болтов.
Надводный борт корабля бронировался слоем из 51 миллиметровых броневых плит, но палуба броней не покрывалась. Рубка имела бронирование, аналогичное бронированию каземата.
Ходовые испытания «Анланты» начались 31 июля 1862 года. Из-за большой перегрузки корпус сразу же начал протекать. Про вентиляцию каземата никто не подумал, из-за чего от работы машин в нем стояла страшная жара, да еще и броня его нагревалась на солнце. Корабль плохо слушался руля и держался на курсе. В результате один из офицеров дал ему такую характеристику:
«Что за неудобный, неуклюжий, Богом забытый корабль!»
«Антанту» вернули в док и начали заделывать течи. В итоге к ноябрю 1862 года она наконец вступила в строй флота Конфедерации. А уже в январе 1863 года получила приказ атаковать блокировавшие Саванну корабли северян. Поскольку к этому времени бой на Хэмптонском рейде уже имел место, было решено поспешить и напасть на северян до того, как к ним подойдут их мониторы. Но потребовалось время (почти месяц), чтобы расчистить для «Саванны» фарватер, а пока «суд да дело» на помощь блокирующей эскадре северян подошли два монитора.
Устройство башни монитора типа «Пассаик»
«Атланта» попыталась выйти в море 3 февраля, воспользовавшись приливом. Но встречный ветер не дал воде подняться на требуемый уровень и судно не смогло пройти через мели. 19 марта она, наконец-то, выбралась из реки. Планировалось зайти в пролив Порт-Рояль, который играл очень важную роль в качестве базы снабжения армий северян. Вроде бы момент южане выбрали удачный, так как мониторы северян находились под Чарльстоном. Но военная тайна были раскрыта дезертирами из армии конфедератов и в Порт-Рояль немедленно отправили три монитора. Дальше началась чехарда с назначениями командующих эскадрой южан. В результате чего лишь только 30 мая новый командующий решился на атаку флота северян. Но тут вышел из строя один из двух двигателей «Атланты», и она села на мель. С мели ее сняли, но опять же время ушло, а к кораблям блокирующей эскадры подошли два монитора: «Уихокен» и «Нэхент». В общем, складывается такое впечатление, что никто особо у южан никуда не торопился. День шел за днем, неделя за неделей, в результате только вечером 15 июня, «Атланта», преодолев все препятствия, благополучно спустилась по реке к морю и затаилась на хорошо замаскированной позиции, готовясь по утру напасть на стоявшие на якоре федеральные мониторы. Коммодор Уэббс, командовавший операцией, решил подорвать один из мониторов шестовой миной, а второй потопить либо ударом тарана, либо огнем артиллерии. Причем он был так уверен в успехе своего предприятия, что вызвал два буксира для своих «будущих трофеев».
Вполне возможно, что все так бы и получилось, будь у «Антанты» скорость хода более высокой. Потому что, когда 17 июня в четыре утра она вышла в море и ринулась в атаку, вахтенные на федеральных кораблях не только успели ее заметить и поднять тревогу, но и времени у северян хватило поднять пары на обоих мониторах. Поэтому застать их врасплох южанам не удалось. Более того, когда дистанция между кораблями сократилась до 2,4 км и «Атланта» выстрелила по монитору «Уихокен» из своего носового нарезного 178-мм орудия, ее комендор попасть в него так и не сумел.
А дальше, дальше «Атланта», плохо державшаяся на курсе, вновь села на мель. Тем временем «Уихокен» подошел к ней на 270 метров, развернул свою башню и поочередно выстрелил в неподвижный корабль из обоих своих тяжелых орудий. Надо заметить, что в это время северяне на своих речных мониторах типа «Пассаик» (к которым как раз и принадлежал «Уихокен») использовали гладкоствольные пушки Дальгрена, причем двух калибров: 279-мм и 380-мм. Такое вооружение было выбрано по нескольким причинам. Во-первых – экономия. Дело в том, что 380-миллиметровые орудия были очень трудоемки в изготовлении и дороги, а вот 279-мм намного легче и дешевле. Во-вторых, американские моряки посчитали, что комбинация тяжелой, но медленно заряжающейся 380-мм пушки с легкой, но более скорострельной 279-мм, даст их судам большую огневую производительность. Но все вышло совсем не так, как задумывалось. Оказалось, что более скорострельное орудие мешает своими выстрелами заряжать менее скорострельное и пришлось палить из них залпом.
Орудия Дальгрена в башне монитора «Пассаик». Рисунок из журнала «Харпертс Уикли» 1862 г.
Заметим, что 380-мм гладкоствольная пушка Дальгрена была на то время самым тяжелым и самым мощным морским орудием. Ее 200 килограммовые стальные либо железные ядра на небольшом расстоянии могли проломить 100 миллиметровую двуслойную железную броню, имеющую наклон в 60 градусов к вертикали — то есть около 150 миллиметров железной брони, стоящей вертикально. Дальность стрельбы составляла 2000 метров. Кроме того, выяснилось, хотя и не сразу, что тяжелые ядра этих пушек более действенны при стрельбе по сильно наклоненной брони броненосцев южан, поскольку давали меньше рикошетов.
Поскольку башни этих мониторов являлись точной копией башни самого первого «Монитора» Эриксона, оказалось, что амбразуры в них для 380-миллиметровых орудий слишком узкие. Расширять их было уже некогда и стрелять из орудий пришлось, не высовывая их из башни, поэтому во избежание задымления башни по обеим сторонам амбразур были установлены специальные дымоотводные короба.
Итак, бой начался, 279-миллиметровое орудие монитора произвело выстрел, однако снаряд пролетел мимо цели. Зато второй выстрел из 380-миллиметрового орудия попал прямо в каземат «Антанты» возле носового орудийного порта. Страшный удар 200-килограммового ядра расколол его броню и проломил деревянную подкладку. Правда ядро насквозь через металл и дерево все-таки не прошло. Но оно выбило внутрь каземата целый фонтан щепок так, что они убили и ранили весь орудийный расчет носового орудия. Южане попробовали было ответить, но опять не попали.
Между тем «Уикохен» перезарядил и выстрелил вновь. 279-мм снаряд попал броненосцу в борт, отчего броневые плиты на нем разошлись. Образовалась течь, с которой ничего нельзя было сделать. Затем выстрел из 380-мм пушки угодил в правый борт корабля прямо возле орудийного порта, который как раз в это время оказался открыт. И опять сноп осколков и обломков влетел внутрь каземата, переранив половину орудийного расчета. Ну, а когда последний 380-мм снаряд пробил броню рубки и ранил обоих рулевых, «Атланта» спустила флаг и сдалась. Один моряк на борту был убит, шестнадцать тяжело ранены. Причем интересно, что «Атланта» успела произвести семь выстрелов, но не попала ни разу, а вот «Уихокен» выстрелил пять раз и четыре раза попал, а вот «Нэхент» даже не успел принять участие в сражении. Весь бой продолжался всего 15 минут! За победу над кораблем южан ВМФ США присудил награду в 35000 долларов, которую поделили между экипажами двух мониторов и канонерской лодки «Чимаррон», которая на момент сдачи тоже оказалась рядом с броненосцем южан.
«Атланта» после починки в руках северян на реке Джеймс.
Захваченный броненосец северяне починили и под тем же названием ввели в состав своего собственного флота. Правда, пушки южан они заменили на нарезные орудия Паррота: два 203-миллиметровых в носу и корме, а 138-миллиметровые пушки поставили по бортам. Ей довелось поучаствовать в боях и пострелять по южанам, но ничего выдающегося под новым флагом она не совершила.
После войны ее вывели в резерв, а затем за 25000 долларов в мае 1869 года продали частному лицу. А вот дальнейшая ее судьба оказалось и интересной, и трагической одновременно. За 26000 долларов «Атланту», переименованную в «Триумф», продали правительству Республики Гаити, конфликтовавшего с соседней Доминиканской Республикой. Таможенная служба США дважды задерживала ее отправку, считая, что продажа военного корабля в данном случае является нарушением нейтралитета, но, видимо, речь шла о больших деньгах, потому что в итоге судно с грузом орудия и боеприпасов в море все-таки вышло 18 декабря 1869 года. Вышло, но в порт назначения так и не пришло, и исчезло неведомо где и куда при переходе морем. Виноваты ли в этом пришельцы из космоса, поспешившие захватить его экипаж, или же во всем виноваты дефекты конструкции, сегодня мы можем об этом лишь только гадать!
Продолжение следует…
Информация