Земля крестьянам по-врангелевски
Земельная реформа – одна из центральных реформ правительства П. Н. Врангеля, проводившаяся на подконтрольных Русской армии территориях в мае – ноябре 1920 г. Она была призвана снять земельный вопрос, урегулировав отношения землеустройства и землепользования.
Вопрос о земле был ключевым в ходе Гражданской войны в России. Но большинство лидеров Белого движения временно обходили его вниманием, оставляя на усмотрение верховных органов государства после завершения Гражданской войны.
Исключением стали генерал П. Н. Врангель и его правительство. Именно они начали реализовывать внутреннюю политику на иных началах — отказавшись от «непредрешенчества» и активно занявшись государственным строительством. Правительством П. Н. Врангеля был проведен в жизнь целый комплекс законодательных установлений, касавшихся организации мирной жизни населения на подконтрольных Русской армии территориях.
П. Н. Врангель
П. Н. Врангель спешил с проведением земельной реформы, что неудивительно, ведь обстановка на фронтах Гражданской войны менялась молниеносно. Генерал требовал от всех привлеченных к этой работе лиц выдающихся усилий, и ему удалось добиться того, что чиновники трудились поистине «революционными» (в хорошем смысле этого слова) темпами.
П. Н. Врангель вспоминал, что вначале комиссия сенатора Г. В. Глинки (бывший товарищ министра земледелия и начальник переселенческого управления), образовала в Ялте особую комиссию (затем переместилась в Симферополь). В нее вошел ряд специалистов по земельной проблеме (4 представителя от совещания общественных деятелей г. Ялта, управляющие управлениями и отделами земледелия, землеустройства и госимуществ, губернские землемер и начальник межевого отдела и ряд других ответственных специалистов).
Сенатор Г. В. Глинка, управляющий земледелием правительства Юга России, «отец» врангелевского земельного законодательства
Развернулись бурные дискуссии. Одни требовали безвозмездного предоставления безземельному и малоземельному крестьянству всех казенных и частновладельческих земель (поместья), другие утверждали, что «собственность священна», и стеснение крупного земельного хозяйства помешает экономическому возрождению страны. Правительство попало под огонь с обеих сторон. Разделилась и комиссия. Разрешать земельный вопрос в общероссийском масштабе комиссия посчитала себя не правомочной, и искала «золотую середину» — ограничив свои задачи и наметив лишь отдельные мероприятия и только в пределах Крыма (мультиземельного региона), применительно к специфике территории.
Комиссия составила проект, согласно которому крестьянам передавались земли сельхозназначения частновладельческих имений, сдававшиеся в аренду или не обрабатываемые владельцами в течение последних 6 лет. При этом каждому землевладельцу предоставлялось право сохранить за собой до 200 десятин (в хозяйствах государственного или краевого значения эта норма возрастала вдвое) земли. Владельцы сохраняли всю усадебную землю, постройки и площади ценных культур (у крестьян также сохранялись надельные участки и земли, приобретенные при содействии Крестьянского банка).
Земли, подлежавшие отчуждению, должны были определяться немедленно, но на определенный период времени (1 год) допускалось их добровольное отчуждение владельцами.
Не распроданные к соответствующему сроку земли поступали в распоряжение правительства — для последующего использования по назначению. Право преимущественной покупки принадлежало постоянным арендаторам.
Реализовывать законопроект должны были особые посреднические комиссии.
Проект вызвал возражения – даже внутри самой комиссии. Так, председатель Таврической губернской земской управы подал особое мнение, заключавшееся в немедленной передаче земледельческому населению не только сдаваемых в аренду земель из состава частновладельческих имений, но и всех неиспользованных за последние 3 года площадей — с предоставлением владельцам права сохранить за собой лишь участки площадью не более 100 десятин.
Т. о., комиссия не нашла универсального пути решения земельного вопроса и недостаточно радикально пошла навстречу представлениям крестьян о потребностях землеустройства.
Но крестьянство (главный оплот русской государственности) и армия (которая должна была опираться на широкие крестьянские массы) ждали решения земельного вопроса.
Как отмечал П. Н. Врангель, газеты с информацией о работе земельной комиссии проникли за линию фронта. И крестьяне из Северной Таврии пробирались даже в Севастополь. Они уведомляли командование Русской армии о сложившейся обстановке и ждали ответа на один вопрос: как новый Главнокомандующий предполагает решить вопрос о земле.
Главком вызвал к себе представителей местных крестьянских союзов и делегатов из-за линии фронта — и в ходе долгого общения выяснял соображения и пожелания крестьянства.
Крестьяне сообщали, что население местностей, откуда они прибыли (за исключением люмпенизированных лиц), очень тяготится коммуной и советской властью. Крестьяне желали установления в деревне мира и порядка — и ждут полноценного закона о земле и земском управлении. Причем они желали получить максимальное самоуправление – как в деле распоряжения землей, так и в сфере ведения земского хозяйства. При удовлетворении их чаяний, заявляли П. Н. Врангелю крестьяне, они признают дело Русской армии своим кровным, народным и государственным.
«Эти беседы – отмечал П. Н. Врангель — окончательно укрепили меня в моем решении идти навстречу настроениям армии и населения. Я тут же поручил сенатору Глинке приготовить в самый кратчайший срок земельный законопроект, определенно уже указав ему те главные основания, на которых этот законопроект должен быть составлен».
Обстановка была сложной – правопорядок в сфере землепользования отсутствовал, царила разруха. Причем это касалось как красных, так и белых территорий.
Так, захваченные крестьянством Северной Таврии помещичьи, хуторские земли и часть крестьянских надельных земель, не признаваемые Советской властью собственностью хозяев (главная масса последних – состоятельные крестьяне) и в значительной мере предоставленная т. н. «деревенской бедноте», использовалась далеко не полностью. Т. н. «совхозы» (основанные на базе бывших крупных имений) — показали жалкие хозяйственные результаты. Они были в скверном состоянии, инвентарь сохранился в очень ограниченном количестве, постройки были частично сожжены.
В южных уездах Таврической губернии, около года находившихся под управлением Вооруженных Сил Юга России, Положение о волостных земских учреждениях, утвержденное А. И. Деникиным, еще в полной мере не реализовывалось. Старые земские управы (губернские и уездные) утратили прежние силу и актуальность, землепользование и землевладение были непрочны, имелась масса пустующих земель.
Вместе с помещиками революционная волна смыла и мелких крестьян-собственников, хуторян, расшатала арендаторские хозяйства, вынеся на гребне накипь — темные силы (деревенская беднота) – которые, терроризируя трудовое население, служили главным оплотом Советской власти.
Было необходимо срочно решать земельный вопрос, и 8 апреля 1920 г. П. Н. Врангелем издается приказ, содержавший следующие положения:
1. Использовать все годные к обработке земли — для наделения ими возможно большего количества крестьян, действительно трудящихся на земле.
2. Все наделяемые землей должны получить последнюю в собственность в законном порядке — за выкуп.
3. Осуществлять реформу на местах должны органы земского самоуправления – с максимально широким участием самого крестьянства.
Мнения членов совета вновь разделились. Но П. Н. Врангель утвердил проект, и 25. 05. 1920 г. были обнародованы:
1. Приказ о земле.
2. Правила передачи государственных, Земельного банка и частновладельческих земель сельскохозяйственного назначения в собственность обрабатывающих землю хозяев.
3. Временное положение о земельных учреждениях.
Специальное правительственное сообщение подробно разъясняло условия и обстоятельства издания земельного закона, содержание и значение последнего. Приказ о земле, Правила и Временное положение к Приказу были обнародованы указом Правительствующего сената.
Сенат провозгласил, что земля передается трудящимся хозяевам в наследственную вечную собственность — но после выплаты государству ее стоимости для расчета с собственниками подлежащих отчуждению земель. Твердый земельный порядок в деревне и хозяйственная обеспеченность трудящихся на земле должны стать залогом прочного мира, тем более что закон будет реализовываться при непосредственном участии самих крестьян.
Вопросы аренды и пр. разрешались дополнительными приказами.
Первый параграф закона устанавливал, что любое владение землей (вне зависимости от оснований этого права) охраняется от захватов и прочего насилия, и земли остаются во владении хозяев, пользующихся ими — до изменений, осуществляемых в предусмотренном законом порядке.
В соответствии с Приказом о земле, пахотная, сенокосная и выпасная земли (угодья) имений (казенных, Государственного земельного банка и излишки частновладельческих имений), превосходящих установленные размеры владения, сохраняемого за каждым хозяином, передавались крестьянам — трудящимся на земле этих хозяев. Размер участков, сохраняемых за собственниками, намечался для каждой волости соответствующими местными земельными советами — и после этого утверждался властями.
Исключение составляли имения (на базе которых были организованы совхозы), в которых ранее вели хозяйство советские управляющие, а также особо важные культурные или промышленные хозяйства государственного или краевого значения. Этими хозяйствами временно распоряжалось правительство – и они могли передаваться в управление казне или местным властям. Но и в этих имениях подлежали передаче трудящимся на этой земле, в первую очередь, арендный фонд, а затем угодья, признаваемые излишними для сохранения данного имения как хозяйственной единицы.
За хозяевами и арендаторами, имевшими усадебную оседлость на обрабатываемых ими участках, подлежавших отчуждению, закреплялась усадебная земля — неприкосновенная и неотчуждаемая.
Казенные леса сохранялись в распоряжении казны, а частновладельческие леса принимались под наблюдение соответствующих правительственных управлений. При этом местному населению обеспечивалось право получать из частновладельческих лесов топливо и стройматериалы — по мере необходимости.
Ряд земельных угодий, как мы видим, изымался из правил об отчуждении, сохраняясь за собственниками. К ним относились земли: 1) надельные; 2) приобретенные при содействии Крестьянского банка; 3) выделенные на хутора и отруба; 4) отведенные в надел церквям и причтам, а также монастырские и вакуфные; 5) принадлежавшие сельскохозяйственным опытным, учебным и научным учреждениям и училищам; 6) входившие в черту городских поселений, а также признаваемые необходимыми для расширения этих поселений; 7) принадлежавшие городским поселениям, хотя бы и не входившие в их черту, если они обслуживали нужды городских управлений; 8) предназначенные для культурно-просветительских поселков или для поселения на них военнослужащих; 9) усадебные, огородные, занятые искусственными насаждениями, поливными посевами, садами и особенно ценными культурами вне зависимости от формы собственности (за исключением вышеуказанных усадебных мест, состоявших в пользовании хозяев и арендаторов); 10) под мельницами, заводами, фабриками и др. объектами промышленного характера в размере, необходимом для их работы, а также занятые подсобными сооружениями и устройствами; 11) не входившие в состав волостей, если эти земли относились к неотчуждаемым угодьям, указанным выше; а в части угодий сельхозназначения не превышали размера участка, оставляемого собственнику при отчуждении от него таковых.
Окончание следует…
Вопрос о земле был ключевым в ходе Гражданской войны в России. Но большинство лидеров Белого движения временно обходили его вниманием, оставляя на усмотрение верховных органов государства после завершения Гражданской войны.
Исключением стали генерал П. Н. Врангель и его правительство. Именно они начали реализовывать внутреннюю политику на иных началах — отказавшись от «непредрешенчества» и активно занявшись государственным строительством. Правительством П. Н. Врангеля был проведен в жизнь целый комплекс законодательных установлений, касавшихся организации мирной жизни населения на подконтрольных Русской армии территориях.
П. Н. Врангель
П. Н. Врангель спешил с проведением земельной реформы, что неудивительно, ведь обстановка на фронтах Гражданской войны менялась молниеносно. Генерал требовал от всех привлеченных к этой работе лиц выдающихся усилий, и ему удалось добиться того, что чиновники трудились поистине «революционными» (в хорошем смысле этого слова) темпами.
П. Н. Врангель вспоминал, что вначале комиссия сенатора Г. В. Глинки (бывший товарищ министра земледелия и начальник переселенческого управления), образовала в Ялте особую комиссию (затем переместилась в Симферополь). В нее вошел ряд специалистов по земельной проблеме (4 представителя от совещания общественных деятелей г. Ялта, управляющие управлениями и отделами земледелия, землеустройства и госимуществ, губернские землемер и начальник межевого отдела и ряд других ответственных специалистов).
Сенатор Г. В. Глинка, управляющий земледелием правительства Юга России, «отец» врангелевского земельного законодательства
Развернулись бурные дискуссии. Одни требовали безвозмездного предоставления безземельному и малоземельному крестьянству всех казенных и частновладельческих земель (поместья), другие утверждали, что «собственность священна», и стеснение крупного земельного хозяйства помешает экономическому возрождению страны. Правительство попало под огонь с обеих сторон. Разделилась и комиссия. Разрешать земельный вопрос в общероссийском масштабе комиссия посчитала себя не правомочной, и искала «золотую середину» — ограничив свои задачи и наметив лишь отдельные мероприятия и только в пределах Крыма (мультиземельного региона), применительно к специфике территории.
Комиссия составила проект, согласно которому крестьянам передавались земли сельхозназначения частновладельческих имений, сдававшиеся в аренду или не обрабатываемые владельцами в течение последних 6 лет. При этом каждому землевладельцу предоставлялось право сохранить за собой до 200 десятин (в хозяйствах государственного или краевого значения эта норма возрастала вдвое) земли. Владельцы сохраняли всю усадебную землю, постройки и площади ценных культур (у крестьян также сохранялись надельные участки и земли, приобретенные при содействии Крестьянского банка).
Земли, подлежавшие отчуждению, должны были определяться немедленно, но на определенный период времени (1 год) допускалось их добровольное отчуждение владельцами.
Не распроданные к соответствующему сроку земли поступали в распоряжение правительства — для последующего использования по назначению. Право преимущественной покупки принадлежало постоянным арендаторам.
Реализовывать законопроект должны были особые посреднические комиссии.
Проект вызвал возражения – даже внутри самой комиссии. Так, председатель Таврической губернской земской управы подал особое мнение, заключавшееся в немедленной передаче земледельческому населению не только сдаваемых в аренду земель из состава частновладельческих имений, но и всех неиспользованных за последние 3 года площадей — с предоставлением владельцам права сохранить за собой лишь участки площадью не более 100 десятин.
Т. о., комиссия не нашла универсального пути решения земельного вопроса и недостаточно радикально пошла навстречу представлениям крестьян о потребностях землеустройства.
Но крестьянство (главный оплот русской государственности) и армия (которая должна была опираться на широкие крестьянские массы) ждали решения земельного вопроса.
Как отмечал П. Н. Врангель, газеты с информацией о работе земельной комиссии проникли за линию фронта. И крестьяне из Северной Таврии пробирались даже в Севастополь. Они уведомляли командование Русской армии о сложившейся обстановке и ждали ответа на один вопрос: как новый Главнокомандующий предполагает решить вопрос о земле.
Главком вызвал к себе представителей местных крестьянских союзов и делегатов из-за линии фронта — и в ходе долгого общения выяснял соображения и пожелания крестьянства.
Крестьяне сообщали, что население местностей, откуда они прибыли (за исключением люмпенизированных лиц), очень тяготится коммуной и советской властью. Крестьяне желали установления в деревне мира и порядка — и ждут полноценного закона о земле и земском управлении. Причем они желали получить максимальное самоуправление – как в деле распоряжения землей, так и в сфере ведения земского хозяйства. При удовлетворении их чаяний, заявляли П. Н. Врангелю крестьяне, они признают дело Русской армии своим кровным, народным и государственным.
«Эти беседы – отмечал П. Н. Врангель — окончательно укрепили меня в моем решении идти навстречу настроениям армии и населения. Я тут же поручил сенатору Глинке приготовить в самый кратчайший срок земельный законопроект, определенно уже указав ему те главные основания, на которых этот законопроект должен быть составлен».
Обстановка была сложной – правопорядок в сфере землепользования отсутствовал, царила разруха. Причем это касалось как красных, так и белых территорий.
Так, захваченные крестьянством Северной Таврии помещичьи, хуторские земли и часть крестьянских надельных земель, не признаваемые Советской властью собственностью хозяев (главная масса последних – состоятельные крестьяне) и в значительной мере предоставленная т. н. «деревенской бедноте», использовалась далеко не полностью. Т. н. «совхозы» (основанные на базе бывших крупных имений) — показали жалкие хозяйственные результаты. Они были в скверном состоянии, инвентарь сохранился в очень ограниченном количестве, постройки были частично сожжены.
В южных уездах Таврической губернии, около года находившихся под управлением Вооруженных Сил Юга России, Положение о волостных земских учреждениях, утвержденное А. И. Деникиным, еще в полной мере не реализовывалось. Старые земские управы (губернские и уездные) утратили прежние силу и актуальность, землепользование и землевладение были непрочны, имелась масса пустующих земель.
Вместе с помещиками революционная волна смыла и мелких крестьян-собственников, хуторян, расшатала арендаторские хозяйства, вынеся на гребне накипь — темные силы (деревенская беднота) – которые, терроризируя трудовое население, служили главным оплотом Советской власти.
Было необходимо срочно решать земельный вопрос, и 8 апреля 1920 г. П. Н. Врангелем издается приказ, содержавший следующие положения:
1. Использовать все годные к обработке земли — для наделения ими возможно большего количества крестьян, действительно трудящихся на земле.
2. Все наделяемые землей должны получить последнюю в собственность в законном порядке — за выкуп.
3. Осуществлять реформу на местах должны органы земского самоуправления – с максимально широким участием самого крестьянства.
Мнения членов совета вновь разделились. Но П. Н. Врангель утвердил проект, и 25. 05. 1920 г. были обнародованы:
1. Приказ о земле.
2. Правила передачи государственных, Земельного банка и частновладельческих земель сельскохозяйственного назначения в собственность обрабатывающих землю хозяев.
3. Временное положение о земельных учреждениях.
Специальное правительственное сообщение подробно разъясняло условия и обстоятельства издания земельного закона, содержание и значение последнего. Приказ о земле, Правила и Временное положение к Приказу были обнародованы указом Правительствующего сената.
Сенат провозгласил, что земля передается трудящимся хозяевам в наследственную вечную собственность — но после выплаты государству ее стоимости для расчета с собственниками подлежащих отчуждению земель. Твердый земельный порядок в деревне и хозяйственная обеспеченность трудящихся на земле должны стать залогом прочного мира, тем более что закон будет реализовываться при непосредственном участии самих крестьян.
Вопросы аренды и пр. разрешались дополнительными приказами.
Первый параграф закона устанавливал, что любое владение землей (вне зависимости от оснований этого права) охраняется от захватов и прочего насилия, и земли остаются во владении хозяев, пользующихся ими — до изменений, осуществляемых в предусмотренном законом порядке.
В соответствии с Приказом о земле, пахотная, сенокосная и выпасная земли (угодья) имений (казенных, Государственного земельного банка и излишки частновладельческих имений), превосходящих установленные размеры владения, сохраняемого за каждым хозяином, передавались крестьянам — трудящимся на земле этих хозяев. Размер участков, сохраняемых за собственниками, намечался для каждой волости соответствующими местными земельными советами — и после этого утверждался властями.
Исключение составляли имения (на базе которых были организованы совхозы), в которых ранее вели хозяйство советские управляющие, а также особо важные культурные или промышленные хозяйства государственного или краевого значения. Этими хозяйствами временно распоряжалось правительство – и они могли передаваться в управление казне или местным властям. Но и в этих имениях подлежали передаче трудящимся на этой земле, в первую очередь, арендный фонд, а затем угодья, признаваемые излишними для сохранения данного имения как хозяйственной единицы.
За хозяевами и арендаторами, имевшими усадебную оседлость на обрабатываемых ими участках, подлежавших отчуждению, закреплялась усадебная земля — неприкосновенная и неотчуждаемая.
Казенные леса сохранялись в распоряжении казны, а частновладельческие леса принимались под наблюдение соответствующих правительственных управлений. При этом местному населению обеспечивалось право получать из частновладельческих лесов топливо и стройматериалы — по мере необходимости.
Ряд земельных угодий, как мы видим, изымался из правил об отчуждении, сохраняясь за собственниками. К ним относились земли: 1) надельные; 2) приобретенные при содействии Крестьянского банка; 3) выделенные на хутора и отруба; 4) отведенные в надел церквям и причтам, а также монастырские и вакуфные; 5) принадлежавшие сельскохозяйственным опытным, учебным и научным учреждениям и училищам; 6) входившие в черту городских поселений, а также признаваемые необходимыми для расширения этих поселений; 7) принадлежавшие городским поселениям, хотя бы и не входившие в их черту, если они обслуживали нужды городских управлений; 8) предназначенные для культурно-просветительских поселков или для поселения на них военнослужащих; 9) усадебные, огородные, занятые искусственными насаждениями, поливными посевами, садами и особенно ценными культурами вне зависимости от формы собственности (за исключением вышеуказанных усадебных мест, состоявших в пользовании хозяев и арендаторов); 10) под мельницами, заводами, фабриками и др. объектами промышленного характера в размере, необходимом для их работы, а также занятые подсобными сооружениями и устройствами; 11) не входившие в состав волостей, если эти земли относились к неотчуждаемым угодьям, указанным выше; а в части угодий сельхозназначения не превышали размера участка, оставляемого собственнику при отчуждении от него таковых.
Окончание следует…
Информация