Бзиюкская битва. Чужая война черноморских казаков
Черноморские казаки, поселившиеся на Тамани в 1792-м году, хоть и были встречены черкесами несколько враждебно, но в самом начале острых конфликтов с горцами не имели. К тому же черкесы сами были ослаблены междоусобицами, поборами знати и родовыми войнами, которые племена вели с переменным успехом. Вскоре между казаками и горцами даже завязалась меновая торговля. Именно тогда появились первые дружеские (куначеские) отношения. Будущие враги даже ездили друг к другу в гости.
Но уже тогда турки с нескрываемым гневом взирали на подобные взаимоотношения. Анапа, находившаяся тогда во власти осман, являлась настоящим плацдармом не только для военных действия Порты, но и для активной агитации и провоцирования конфликтов между русскими и черкесами. Вскоре же произошло событие, которое до сих пор вызывает споры. Событие это получило имя Бзиюкской битвы. Это сражение стало «подарком» для антирусской пропаганды турок и агрессивных черкесских племён, и «подарок» этот был сделан невольно руками самих русских казаков…
В конце 18 века Кавказ стал ареной столкновения многочисленных военных и политических интересов. В этом бурлении в регион проникали различные новые идеи и политические взгляды, и каждый стремился использовать их себе на пользу и во вред противнику. Взрывоопасность подобной ситуации нельзя недооценивать, учитывая сложность и патриархальность социального уклада жизни горцев.
Так, тфокотли (крестьяне-земледельцы, одна из самых бесправных и бедных каст черкесского общества) абадзехов и шапсугов подняли восстание против собственной аристократии. Как и любое восстание после долгих десятилетий порабощения оно сопровождалось насилием. В итоге черкесскую аристократию с территории абадзехов и шапсугов изгнали, лишив земель и имущества. В это же время соседи абадзехов и шапсугов – бжедуги (бжедухи) – остались верны старинным обычаям и своим князьям, сохранив феодальный строй. Более того, бжедугская аристократия гостеприимно отнеслась к эмиграции на свои земли шапсугской и абадзехской знати. Назревала новая война.
Шапсуги и абадзехи желали не просто навсегда избавиться от правления аристократии, но и экспортировать обретённый «демократический» опыт в земли соседей. Одновременно с этим бежавшая в бжедугские земли знать желала не только вернуться, но и восстановить свои феодальные права и, чтобы это осуществить, она возбуждала бжедугов идти походом против своих врагов. Бжедуги оказались не чужды призывам, тем более что они сдабривались обещаниями знатной наживы, если бжедугские воины будут участвовать наравне с шапсугской и абадзехской знатью в набегах на бывшие княжеские земли. Так затягивался узел кровавой и типично кавказской междоусобицы.
Однако отдельно стоит также упомянуть и другую причину кровопролития между этими племенами. Бжедугские князья традиционно старались расширить свои сферы влияния и завоевать для племени больше земель. Так, в то время среди бжедугской знати возвысился князь Батыр-Гирей (в некоторых трудах его именуют Батый-Гирей или Батчерий Хаджимуков), который значительно расширил свои владения за счёт как раз шапсугов и абадзехов.
Напряжение продолжало нарастать, и крупная битва была уже неизбежной. Так и оказалось. 29 июля 1796-го года у речки Бзиюк в балке Негиде (в районе нынешней станицы Новодмитриевской и посёлков Афипский и Энем) сошлись два войска. Одно состояло из шапсугских крестьян, а другое из бжедугов и бывшей шапсугской и абадзехской знати. Однако существуют упоминания и об участии в кровавом побоище и других черкесов, как это часто бывает на Кавказе. Так, среди участников сражения, павших в битве, значится имя князя натухайцев Калабата, воевавшего на стороне бжедугов. Это более чем правдоподобно, т.к. Калабат был одним из первых разорителей турецкой Анапы, а значит, являлся естественным союзником бжедугов и, следовательно, русских.
Но как же в рядах бжедугов оказались русские? Дело в том, что именно бжедуги первыми выказали свою лояльность казачьим поселенцам, на что последние также ответили дружелюбно. Как и сказано выше, завязались меновая торговля и самая настоящая дружба. И вот незадолго до битвы, как принято считать, сам Батыр-Гирей явился к атаману Черноморского казачьего войска — генерал-майору Захарию Чепеге.
Естественно, бжедугский князь расписал ситуацию исключительно в свою пользу. Также в некоторых источниках упомянуто, что Батыр-Гирей выразил желание принять подданство Российской империи, конечно, с сохранением контроля над своими землями, сохранением всех привилегий и прочего. Просил же за это князь защиту от враждебных ему племён. Неискушённый в хитросплетениях кавказской политики и родовых отношениях Чепега дал своё согласие.
Вскоре был собран отряд (по одним данным, это была просто казачья сотня, по другим — сводный отряд в 300 бойцов), начальство над которым поручили полковнику Еремееву. Ему было приказано следовать в Екатеринодар (Краснодар). Там военному отряду выделили одну пушку. Далее казаки проследовали за Кубань в район реки Бзиюк. На следующий день к казачьему отряду подошли около четырёх тысяч бжедугов (порой упоминают до 8 тысяч) – по тем временам весьма крупное войско для черкесских земель. Через некоторое время появился и неприятель, который числом не уступал, а по некоторым данным, даже превосходил бжедугов и их союзников. Численность шапсуго-абадзехского войска могла доходить до десяти тысяч воинов.
День выдался солнечный и жаркий, но стоило тысячам шапсугов и абадзехов показаться на равнине, как мрачные тучи окутали небо, и начался дождь. По преданию, в этот момент военачальники бжедугов попросили казаков выстрелить из пушки, которая в ту пору на Кавказе, конечно, невидалью не была, но являлась редкостью и считалась большим подспорьем в бою. Как минимум психологическим, т.к. сами черкесы в те времена ещё активно использовали луки со стрелами.
Так или иначе, но шапсуги и абадзехи всё же ринулись в бой первыми со всем возможным ожесточением. Их конница глубоко вклинилась в строй бжедугского войска, опрокинув передние ряды воинов. Вскоре шапсугские знаменосцы, по обычаю первые в атаке, оказались едва ли не в тылу бжедугов. Однако эта стремительность, обещавшая поначалу победу шапсугам, обернулась против них.
Внезапно шапсугская конница начала терять наступательный темп и распадаться. При этом она оказалась с двух сторон заблокирована бжедугами, а её авангард напоролся на пехоту противника, которая, казалось, и поджидала такого случая. Не выдержав напора пехоты и потеряв всяческий контроль над своей конницей, шапсуги принялись беспорядочно отступать. Отступление быстро превратилось в бегство, во время которого конница смяла часть собственной пехоты, устроив страшную давку.
Тем временем конница бжедугов фактически разбила конников-шапсугов. Пехота шапсугов оказалась более стойкой, но, опять же, их сила и отвага обратилась для них же бедой. Ободрённая бегством врага конница бжедугов ударила в тыл шапсугской пехоте. В итоге пехотинцы оказались в полном окружении, и огромное их количество пало под ударами противника. Около двух тысяч конников и пехотинцев восставших крестьян-тфокотлей навсегда остались на поле у Бзиюка. Однако эта победа досталась бжедугам дорогой ценой – на поле брани пал князь Батыр-Гирей. Тот самый князь, который просил подданства России и уже тогда имел большой политический вес среди черкесов.
Степень участия в сражении русского отряда казаков до сих пор является предметом спора. Василий Александрович Потто, генерал от кавалерии Русской императорской армии и историк, к примеру, приводит слова одного старого казака, непосредственного свидетеля тех событий (приведено в сокращении):
Однако, по другим данным, в том сражении казаки всё же понесли определённые потери. Так, был ранен прапорщик Блоха, командовавший артиллеристами при одном орудии, а также ранения получили около восьми казаков. К тому же их участие не ограничилось одним-единственным выстрелом. В разрозненных свидетельствах местных жителей казаки открывали артиллерийский огонь в сторону неприятеля неоднократно.
Сама битва в итоге оказалась крайне кровопролитной. Тысячи воинов остались на поле брани. Но геополитические и социальные последствия стали ещё более разрушительными. Во-первых, бжедуги, лишившись своего отважного и дальновидного князя, потеряли политическое влияние на соседей. Смерть князя также внесла некоторое шатание в их ряды. Часть бжедугов, хоть и оплакивала, как и все, гибель лидера, но уже не считала себя связанной его просьбой о русском подданстве и столь тесном союзе с казаками. Кровь застилала воинам глаза, в чём их тяжело винить.
Во-вторых, шапсуги, и без того знатно расшатавшие социально-административные устои своей революцией и изгнанием аристократии, стали сильнее подвержены чужому влиянию. Несмотря на то, что многие историки трактуют те события как первый шаг к якобы установившейся в Шапсугии республиканской форме правления, на практике всё было иначе. Затяжная война с бжедугами, а теперь и с русскими, шатание в построении нового порядка – всё это привлекало в земли шапсугов всевозможных абреков (изгоев), авантюристов, политических провокаторов и прочий сброд. Шапсуги в итоге, не без усилий извне, конечно, практически стёрли свою самобытность.
В-третьих, турки, сидевшие в Анапе, отслеживали все новости Северного Кавказа. Мимо этого сражения, которое давало им все возможности раздуть междоусобицу, а главное — натравить черкесов на русских, турки пройти не могли. Вскоре их эмиссары перетянули шапсугов и абадзехов на свою сторону, и набеги на станицы казаков стали постоянными. А ещё через некоторое время они раздули настоящую войну, посеяв ненависть между русскими и черкесами, несмотря на то, что весомая часть черкесов, как крестьян, так и аристократов, перешла на сторону русских.
И в-четвёртых. Можно ли было Чепеге избежать участия в Бзиюкской битве? Скорее всего, да. А можно ли было избежать затягивания в кавказский капкан через ту или иную битву или спровоцированный набег? Без выдворения Османской империи с Кавказа, безусловно, нет. Не будь Бзиюкского сражения, которое считают отправной точкой кровопролития между Российской империей и Кавказом, была бы уже намеренная провокация, инспирированная османами.
Но уже тогда турки с нескрываемым гневом взирали на подобные взаимоотношения. Анапа, находившаяся тогда во власти осман, являлась настоящим плацдармом не только для военных действия Порты, но и для активной агитации и провоцирования конфликтов между русскими и черкесами. Вскоре же произошло событие, которое до сих пор вызывает споры. Событие это получило имя Бзиюкской битвы. Это сражение стало «подарком» для антирусской пропаганды турок и агрессивных черкесских племён, и «подарок» этот был сделан невольно руками самих русских казаков…
Кавказ — дело тонкое
В конце 18 века Кавказ стал ареной столкновения многочисленных военных и политических интересов. В этом бурлении в регион проникали различные новые идеи и политические взгляды, и каждый стремился использовать их себе на пользу и во вред противнику. Взрывоопасность подобной ситуации нельзя недооценивать, учитывая сложность и патриархальность социального уклада жизни горцев.
Так, тфокотли (крестьяне-земледельцы, одна из самых бесправных и бедных каст черкесского общества) абадзехов и шапсугов подняли восстание против собственной аристократии. Как и любое восстание после долгих десятилетий порабощения оно сопровождалось насилием. В итоге черкесскую аристократию с территории абадзехов и шапсугов изгнали, лишив земель и имущества. В это же время соседи абадзехов и шапсугов – бжедуги (бжедухи) – остались верны старинным обычаям и своим князьям, сохранив феодальный строй. Более того, бжедугская аристократия гостеприимно отнеслась к эмиграции на свои земли шапсугской и абадзехской знати. Назревала новая война.
Шапсуги и абадзехи желали не просто навсегда избавиться от правления аристократии, но и экспортировать обретённый «демократический» опыт в земли соседей. Одновременно с этим бежавшая в бжедугские земли знать желала не только вернуться, но и восстановить свои феодальные права и, чтобы это осуществить, она возбуждала бжедугов идти походом против своих врагов. Бжедуги оказались не чужды призывам, тем более что они сдабривались обещаниями знатной наживы, если бжедугские воины будут участвовать наравне с шапсугской и абадзехской знатью в набегах на бывшие княжеские земли. Так затягивался узел кровавой и типично кавказской междоусобицы.
Однако отдельно стоит также упомянуть и другую причину кровопролития между этими племенами. Бжедугские князья традиционно старались расширить свои сферы влияния и завоевать для племени больше земель. Так, в то время среди бжедугской знати возвысился князь Батыр-Гирей (в некоторых трудах его именуют Батый-Гирей или Батчерий Хаджимуков), который значительно расширил свои владения за счёт как раз шапсугов и абадзехов.
Напряжение продолжало нарастать, и крупная битва была уже неизбежной. Так и оказалось. 29 июля 1796-го года у речки Бзиюк в балке Негиде (в районе нынешней станицы Новодмитриевской и посёлков Афипский и Энем) сошлись два войска. Одно состояло из шапсугских крестьян, а другое из бжедугов и бывшей шапсугской и абадзехской знати. Однако существуют упоминания и об участии в кровавом побоище и других черкесов, как это часто бывает на Кавказе. Так, среди участников сражения, павших в битве, значится имя князя натухайцев Калабата, воевавшего на стороне бжедугов. Это более чем правдоподобно, т.к. Калабат был одним из первых разорителей турецкой Анапы, а значит, являлся естественным союзником бжедугов и, следовательно, русских.
Дружеское плечо и медвежья услуга
Но как же в рядах бжедугов оказались русские? Дело в том, что именно бжедуги первыми выказали свою лояльность казачьим поселенцам, на что последние также ответили дружелюбно. Как и сказано выше, завязались меновая торговля и самая настоящая дружба. И вот незадолго до битвы, как принято считать, сам Батыр-Гирей явился к атаману Черноморского казачьего войска — генерал-майору Захарию Чепеге.
Естественно, бжедугский князь расписал ситуацию исключительно в свою пользу. Также в некоторых источниках упомянуто, что Батыр-Гирей выразил желание принять подданство Российской империи, конечно, с сохранением контроля над своими землями, сохранением всех привилегий и прочего. Просил же за это князь защиту от враждебных ему племён. Неискушённый в хитросплетениях кавказской политики и родовых отношениях Чепега дал своё согласие.
Черкесская аристократия
Вскоре был собран отряд (по одним данным, это была просто казачья сотня, по другим — сводный отряд в 300 бойцов), начальство над которым поручили полковнику Еремееву. Ему было приказано следовать в Екатеринодар (Краснодар). Там военному отряду выделили одну пушку. Далее казаки проследовали за Кубань в район реки Бзиюк. На следующий день к казачьему отряду подошли около четырёх тысяч бжедугов (порой упоминают до 8 тысяч) – по тем временам весьма крупное войско для черкесских земель. Через некоторое время появился и неприятель, который числом не уступал, а по некоторым данным, даже превосходил бжедугов и их союзников. Численность шапсуго-абадзехского войска могла доходить до десяти тысяч воинов.
День выдался солнечный и жаркий, но стоило тысячам шапсугов и абадзехов показаться на равнине, как мрачные тучи окутали небо, и начался дождь. По преданию, в этот момент военачальники бжедугов попросили казаков выстрелить из пушки, которая в ту пору на Кавказе, конечно, невидалью не была, но являлась редкостью и считалась большим подспорьем в бою. Как минимум психологическим, т.к. сами черкесы в те времена ещё активно использовали луки со стрелами.
Так или иначе, но шапсуги и абадзехи всё же ринулись в бой первыми со всем возможным ожесточением. Их конница глубоко вклинилась в строй бжедугского войска, опрокинув передние ряды воинов. Вскоре шапсугские знаменосцы, по обычаю первые в атаке, оказались едва ли не в тылу бжедугов. Однако эта стремительность, обещавшая поначалу победу шапсугам, обернулась против них.
Внезапно шапсугская конница начала терять наступательный темп и распадаться. При этом она оказалась с двух сторон заблокирована бжедугами, а её авангард напоролся на пехоту противника, которая, казалось, и поджидала такого случая. Не выдержав напора пехоты и потеряв всяческий контроль над своей конницей, шапсуги принялись беспорядочно отступать. Отступление быстро превратилось в бегство, во время которого конница смяла часть собственной пехоты, устроив страшную давку.
Тем временем конница бжедугов фактически разбила конников-шапсугов. Пехота шапсугов оказалась более стойкой, но, опять же, их сила и отвага обратилась для них же бедой. Ободрённая бегством врага конница бжедугов ударила в тыл шапсугской пехоте. В итоге пехотинцы оказались в полном окружении, и огромное их количество пало под ударами противника. Около двух тысяч конников и пехотинцев восставших крестьян-тфокотлей навсегда остались на поле у Бзиюка. Однако эта победа досталась бжедугам дорогой ценой – на поле брани пал князь Батыр-Гирей. Тот самый князь, который просил подданства России и уже тогда имел большой политический вес среди черкесов.
Степень участия определили политики
Степень участия в сражении русского отряда казаков до сих пор является предметом спора. Василий Александрович Потто, генерал от кавалерии Русской императорской армии и историк, к примеру, приводит слова одного старого казака, непосредственного свидетеля тех событий (приведено в сокращении):
«Как только показались шапсуги, бжедугский князь попросил есаула стрельнуть из пушки. Стрельнули… Наша сотня стояла в стороне и собственно в битве не принимала никакого участия, а смотрела так, как на какую-то комедию… Напрасно черноморцы указывали им на беспорядок в рядах неприятеля и ручались за успех, ежели кинуться дружно. Бжедуги твердили одно, что этого сделать нельзя, и просили казаков не вмешиваться… Убитых и раненых с обеих сторон было много, всех их забрали и повезли с собой по аулам… Сотенный также повел нас к Кубани, и мы прибыли домой благополучно, без всякой потери».
Однако, по другим данным, в том сражении казаки всё же понесли определённые потери. Так, был ранен прапорщик Блоха, командовавший артиллеристами при одном орудии, а также ранения получили около восьми казаков. К тому же их участие не ограничилось одним-единственным выстрелом. В разрозненных свидетельствах местных жителей казаки открывали артиллерийский огонь в сторону неприятеля неоднократно.
Последствия порой страшнее, чем кажутся
Сама битва в итоге оказалась крайне кровопролитной. Тысячи воинов остались на поле брани. Но геополитические и социальные последствия стали ещё более разрушительными. Во-первых, бжедуги, лишившись своего отважного и дальновидного князя, потеряли политическое влияние на соседей. Смерть князя также внесла некоторое шатание в их ряды. Часть бжедугов, хоть и оплакивала, как и все, гибель лидера, но уже не считала себя связанной его просьбой о русском подданстве и столь тесном союзе с казаками. Кровь застилала воинам глаза, в чём их тяжело винить.
Во-вторых, шапсуги, и без того знатно расшатавшие социально-административные устои своей революцией и изгнанием аристократии, стали сильнее подвержены чужому влиянию. Несмотря на то, что многие историки трактуют те события как первый шаг к якобы установившейся в Шапсугии республиканской форме правления, на практике всё было иначе. Затяжная война с бжедугами, а теперь и с русскими, шатание в построении нового порядка – всё это привлекало в земли шапсугов всевозможных абреков (изгоев), авантюристов, политических провокаторов и прочий сброд. Шапсуги в итоге, не без усилий извне, конечно, практически стёрли свою самобытность.
Захарий Чепега
В-третьих, турки, сидевшие в Анапе, отслеживали все новости Северного Кавказа. Мимо этого сражения, которое давало им все возможности раздуть междоусобицу, а главное — натравить черкесов на русских, турки пройти не могли. Вскоре их эмиссары перетянули шапсугов и абадзехов на свою сторону, и набеги на станицы казаков стали постоянными. А ещё через некоторое время они раздули настоящую войну, посеяв ненависть между русскими и черкесами, несмотря на то, что весомая часть черкесов, как крестьян, так и аристократов, перешла на сторону русских.
И в-четвёртых. Можно ли было Чепеге избежать участия в Бзиюкской битве? Скорее всего, да. А можно ли было избежать затягивания в кавказский капкан через ту или иную битву или спровоцированный набег? Без выдворения Османской империи с Кавказа, безусловно, нет. Не будь Бзиюкского сражения, которое считают отправной точкой кровопролития между Российской империей и Кавказом, была бы уже намеренная провокация, инспирированная османами.
Информация