Русские бригады Салоникского фронта
Салоникский фронт. Забытая страница Первой мировой войны.
Кого только ни было на забытом Салоникском фронте Первой мировой войны! Французы, англичане, сербы, итальянцы, греки, алжирцы, марокканцы, сенегальцы, македонцы, а в августе 1916 года к ним еще добавились русские. По другую сторону фронта с ними сражались немцы, австрийцы, болгары, турки, арабы и чехи. При этом практически между всеми местными народностями существовала серьезная напряженность, которую очень точно описал Джон Рид в своих воспоминаниях о Салоникском фронте:
Такой этнический салат обильно сдабривался несговорчивостью командиров. Так, упоминаемый в предыдущей части цикла генерал-майор Михаил Дитерихс категорично отказался переходить под руководство сербов, мотивируя это следующим: «Неудобно включать войска такой великой державы, как Россия, в состав армии небольшого государства». Гораздо удобнее оказалось состоять русской Особой бригаде под руководством французских офицеров. Которые особо не церемонились с вверенными им русскими частям и, даже не дождавшись сосредоточения по прибытии, сразу же бросили их в бой. Идея наступления русских принадлежала французскому командующему фронтом генералу Морису Полю Эммануэлю Саррайлю, и осуществил он её 12 сентября 1916 года. В этот день русские полки пошли на Каймакчаланские высоты, которые были под контролем болгарских дивизий. Сопротивление болгар было достойным – они не делали никаких скидок солдатам братского русского народа. К примеру, один из полков 2-й Особой русской бригады 24 сентября в боях с болгарами потерял ранеными и убитыми около трети личного состава. Многие болгарские офицеры получили военное образование в России, а форма во многом копировала русский мундир, что нередко смущало атакующих солдат императорской армии.
Генерал Морис Поль Эммануэль Саррайль
Отношение французов к русским подразделениям на Салоникском фронте было неоднозначным. С одной стороны, бригада из-за больших потерь была награждена «Военным крестом с пальмовой ветвью» на знамя. А с другой стороны, была собрана специальная Франко-русская дивизия, в которой этнических французов и не было – их замещали аннамиты и зуавы из колоний, которых, естественно, на поле боя никто не жалел. Как и русских солдат.
Октябрь 1916 года ознаменовался для русских сил на Салоникском фронте большими потерями от бездарного французского командования. К дивизии, собранной из туземцев Африки и русских солдат, относились с пренебрежением, бросали ее на самые безнадежные участки фронта. В начале октября дивизия несколько раз безуспешно пыталась прорвать оборону болгар, несла ощутимые потери, но каждый раз терпела неудачу. Саррайль не удосужился поддержать атаки тяжелой артиллерии (своей у русских не было), на что генерал Дитерихс даже направил протест в Париж и Петроград. Не постарались французы снабдить русских необходимым снаряжением и оружием, в итоге наши подразделения оснащались на уровне колониальных войск.
Самоотверженные атаки с немалыми потерями все-таки увенчались успехом, и 19 октября 1916 года дивизия дошла до города Манастира, который болгары ранее отбили у сербов. Сейчас это македонский город Битоле, и в нем можно встретить памятник погибшим здесь французским частям. О русских упоминается только в 40 км от этого места в городке Прилеп – памятный знак появился здесь только в 2014 году.
2-я Особая бригада была не единственной русской на Салоникском фронте. В октябре 1916 года прибыло еще одно подразделение – 4-я Особая пехотная бригада, собранная из бойцов запасных полков. Общее количество русских солдат, воевавших на греко-македонском пограничье, достигает 20 тыс., а с учетом постоянного пополнения и всех 30 тыс. Находясь под командованием французов, русские солдаты и офицеры тем не менее быстрее находили общий язык с чернокожими туземцами Африки, нежели с эгоистичными и заносчивыми европейцами.
Стоит привести эпизод той бойни, в которую попали русские экспедиционные части в Салоникском фронте. Около 1000 человек убитыми и ранеными потеряла 2-я Особая бригада во время атаки окопавшихся болгар у излучины реки Черны. Результаты кровопролитной битвы тут же были обесценены – без поддержки союзных войск кайзеровские солдаты выбили русских с захваченной высоты. Это сражение у болгар позже вошло в историю под немного парадоксальным именем «македонской Шипки».
1917 год. Царь свергнут. Летом из России на помощь засевшим на Салоникском фронте соотечественникам отправили артиллеристов и саперов, попавших к месту назначения только к октябрю. Это пополнение было уже пропитано антивоенным духом, французы словно что-то почувствовали и встречали русских без цветов и оваций. Настроения с каждым днем становились все тягостнее – русские осознавали, что жизни свои он променяли на снаряды и снаряжение союзников. К тому же усугублялись отношения с французами, которые видели брожение в русской армии и обвиняли солдат в отсутствии инициативы на поле боя, а порой и в откровенной трусости. На грань вооруженного бунта поставило русские бригады убийство французами прапорщика Виктора Милло. Виновники преступления так и не были найдены. Очень тяжело было русским раненым, которых французы поместили в бараки с немецкими военнопленными, приравняв статус союзных солдат к вражеским. Русскоговорящих медиков было всего несколько человек, и раненым порой подолгу не могли поставить элементарные диагнозы и назначить лечение.
Первым уехал в Россию и вскоре примкнул к Белому движению генерал Дитерхис. Русские подразделения, отказывающиеся воевать, фактически оказались без командования. Французы, опасаясь неприятностей, перевели Особую дивизию, сформированную из двух бригад, в горный массив на границе с Албанией, а с тыла заблокировали заградительными франко-марокканскими отрядами. Новые условия были тяжелейшими – хроническая нехватка воды (два стакана в день на человека), адский холод и непроходимый горный рельеф. В начале осени 1917 года в Петрограде приняли решение возвращать бойцов из заграницы на родину. Однако Франция проигнорировала решение России.
Фактически особая дивизия русских к концу 1917 года оказалась в плену у французов, обозленных на новое петроградское правительство за мирные переговоры с немцами. Франция в лице генерала Саррайля предложила разделить русских на три категории: желающих воевать, отказывающихся от войны и не подчиняющихся французской администрации. Первые шли обратно на фронт, вторые направлялись в специальные «рабочие роты», в последние, самые опасные, высылались на каторжные работы во французские колонии Африки. В декабре русские части под обманным предлогом разоружили, расформировали по разным местечкам Греции, которые позже стали лагерями для наших соотечественников. Бывшие союзники-русские стали для французов военнопленными, о которых на родине, казалось, забыли, и с которыми теперь можно делать все, что угодно. Самых непримиримых солдат и офицеров показательно расстреливали, рубили шашками ради забавы, морили голодом… Уже к лету 1918 года с русскими на Салоникском фронте все было решено: 1014 бойцов вернулись во Францию добровольцами, 1195 пошли в Иностранный легион, 15 тысяч снарядили в «рабочие роты», а около 4 тысяч самых отчаянных отправили на африканскую каторгу.
Голод, 15-часовой рабочий день, ужасающие бытовые условия – все это ждало русских солдат, попавших во французские «рабочие роты». Некое сочувствие выражали лишь сербы и даже однажды силой вызволили из лагеря 600 русских. В ответ командование французов запретило брать в сербскую армию русских.
Точные цифры умерших в таких условиях до сих пор неизвестны: очевидно, такие данные для Франции — совсем не повод для гордости.
Вскорости оказалось, что о русских не забыли на родине и даже захватили в начале 1920 года крупную «партию» французских и бельгийских пленных. Этот живой товар большевики предложили обменять на остатки несчастных соотечественников с Салоникского фронта. К позору свободолюбивой Франции, русским удалось договориться на обмен в соотношении 1 «драгоценный» француз за 25 русских солдат. В итоге последние русские пленники смогли вернуться в Россию только в конце 1923 года. До этого времени большая часть солдат была на рабском положении в La Belle France.
По материалам издания «Профиль» и «Российской газеты»
Пестрый фронт
Кого только ни было на забытом Салоникском фронте Первой мировой войны! Французы, англичане, сербы, итальянцы, греки, алжирцы, марокканцы, сенегальцы, македонцы, а в августе 1916 года к ним еще добавились русские. По другую сторону фронта с ними сражались немцы, австрийцы, болгары, турки, арабы и чехи. При этом практически между всеми местными народностями существовала серьезная напряженность, которую очень точно описал Джон Рид в своих воспоминаниях о Салоникском фронте:
«Характерной особенностью местных жителей являлась их ненависть к ближайшим соседям других национальностей».
Такой этнический салат обильно сдабривался несговорчивостью командиров. Так, упоминаемый в предыдущей части цикла генерал-майор Михаил Дитерихс категорично отказался переходить под руководство сербов, мотивируя это следующим: «Неудобно включать войска такой великой державы, как Россия, в состав армии небольшого государства». Гораздо удобнее оказалось состоять русской Особой бригаде под руководством французских офицеров. Которые особо не церемонились с вверенными им русскими частям и, даже не дождавшись сосредоточения по прибытии, сразу же бросили их в бой. Идея наступления русских принадлежала французскому командующему фронтом генералу Морису Полю Эммануэлю Саррайлю, и осуществил он её 12 сентября 1916 года. В этот день русские полки пошли на Каймакчаланские высоты, которые были под контролем болгарских дивизий. Сопротивление болгар было достойным – они не делали никаких скидок солдатам братского русского народа. К примеру, один из полков 2-й Особой русской бригады 24 сентября в боях с болгарами потерял ранеными и убитыми около трети личного состава. Многие болгарские офицеры получили военное образование в России, а форма во многом копировала русский мундир, что нередко смущало атакующих солдат императорской армии.
Генерал Морис Поль Эммануэль Саррайль
Отношение французов к русским подразделениям на Салоникском фронте было неоднозначным. С одной стороны, бригада из-за больших потерь была награждена «Военным крестом с пальмовой ветвью» на знамя. А с другой стороны, была собрана специальная Франко-русская дивизия, в которой этнических французов и не было – их замещали аннамиты и зуавы из колоний, которых, естественно, на поле боя никто не жалел. Как и русских солдат.
Русские аннамиты
Октябрь 1916 года ознаменовался для русских сил на Салоникском фронте большими потерями от бездарного французского командования. К дивизии, собранной из туземцев Африки и русских солдат, относились с пренебрежением, бросали ее на самые безнадежные участки фронта. В начале октября дивизия несколько раз безуспешно пыталась прорвать оборону болгар, несла ощутимые потери, но каждый раз терпела неудачу. Саррайль не удосужился поддержать атаки тяжелой артиллерии (своей у русских не было), на что генерал Дитерихс даже направил протест в Париж и Петроград. Не постарались французы снабдить русских необходимым снаряжением и оружием, в итоге наши подразделения оснащались на уровне колониальных войск.
Самоотверженные атаки с немалыми потерями все-таки увенчались успехом, и 19 октября 1916 года дивизия дошла до города Манастира, который болгары ранее отбили у сербов. Сейчас это македонский город Битоле, и в нем можно встретить памятник погибшим здесь французским частям. О русских упоминается только в 40 км от этого места в городке Прилеп – памятный знак появился здесь только в 2014 году.
Французский "Военный крест с пальмовой ветвью"
2-я Особая бригада была не единственной русской на Салоникском фронте. В октябре 1916 года прибыло еще одно подразделение – 4-я Особая пехотная бригада, собранная из бойцов запасных полков. Общее количество русских солдат, воевавших на греко-македонском пограничье, достигает 20 тыс., а с учетом постоянного пополнения и всех 30 тыс. Находясь под командованием французов, русские солдаты и офицеры тем не менее быстрее находили общий язык с чернокожими туземцами Африки, нежели с эгоистичными и заносчивыми европейцами.
Стоит привести эпизод той бойни, в которую попали русские экспедиционные части в Салоникском фронте. Около 1000 человек убитыми и ранеными потеряла 2-я Особая бригада во время атаки окопавшихся болгар у излучины реки Черны. Результаты кровопролитной битвы тут же были обесценены – без поддержки союзных войск кайзеровские солдаты выбили русских с захваченной высоты. Это сражение у болгар позже вошло в историю под немного парадоксальным именем «македонской Шипки».
Напряжение нарастает
1917 год. Царь свергнут. Летом из России на помощь засевшим на Салоникском фронте соотечественникам отправили артиллеристов и саперов, попавших к месту назначения только к октябрю. Это пополнение было уже пропитано антивоенным духом, французы словно что-то почувствовали и встречали русских без цветов и оваций. Настроения с каждым днем становились все тягостнее – русские осознавали, что жизни свои он променяли на снаряды и снаряжение союзников. К тому же усугублялись отношения с французами, которые видели брожение в русской армии и обвиняли солдат в отсутствии инициативы на поле боя, а порой и в откровенной трусости. На грань вооруженного бунта поставило русские бригады убийство французами прапорщика Виктора Милло. Виновники преступления так и не были найдены. Очень тяжело было русским раненым, которых французы поместили в бараки с немецкими военнопленными, приравняв статус союзных солдат к вражеским. Русскоговорящих медиков было всего несколько человек, и раненым порой подолгу не могли поставить элементарные диагнозы и назначить лечение.
Первым уехал в Россию и вскоре примкнул к Белому движению генерал Дитерхис. Русские подразделения, отказывающиеся воевать, фактически оказались без командования. Французы, опасаясь неприятностей, перевели Особую дивизию, сформированную из двух бригад, в горный массив на границе с Албанией, а с тыла заблокировали заградительными франко-марокканскими отрядами. Новые условия были тяжелейшими – хроническая нехватка воды (два стакана в день на человека), адский холод и непроходимый горный рельеф. В начале осени 1917 года в Петрограде приняли решение возвращать бойцов из заграницы на родину. Однако Франция проигнорировала решение России.
Порабощение
Фактически особая дивизия русских к концу 1917 года оказалась в плену у французов, обозленных на новое петроградское правительство за мирные переговоры с немцами. Франция в лице генерала Саррайля предложила разделить русских на три категории: желающих воевать, отказывающихся от войны и не подчиняющихся французской администрации. Первые шли обратно на фронт, вторые направлялись в специальные «рабочие роты», в последние, самые опасные, высылались на каторжные работы во французские колонии Африки. В декабре русские части под обманным предлогом разоружили, расформировали по разным местечкам Греции, которые позже стали лагерями для наших соотечественников. Бывшие союзники-русские стали для французов военнопленными, о которых на родине, казалось, забыли, и с которыми теперь можно делать все, что угодно. Самых непримиримых солдат и офицеров показательно расстреливали, рубили шашками ради забавы, морили голодом… Уже к лету 1918 года с русскими на Салоникском фронте все было решено: 1014 бойцов вернулись во Францию добровольцами, 1195 пошли в Иностранный легион, 15 тысяч снарядили в «рабочие роты», а около 4 тысяч самых отчаянных отправили на африканскую каторгу.
Голод, 15-часовой рабочий день, ужасающие бытовые условия – все это ждало русских солдат, попавших во французские «рабочие роты». Некое сочувствие выражали лишь сербы и даже однажды силой вызволили из лагеря 600 русских. В ответ командование французов запретило брать в сербскую армию русских.
Точные цифры умерших в таких условиях до сих пор неизвестны: очевидно, такие данные для Франции — совсем не повод для гордости.
Вскорости оказалось, что о русских не забыли на родине и даже захватили в начале 1920 года крупную «партию» французских и бельгийских пленных. Этот живой товар большевики предложили обменять на остатки несчастных соотечественников с Салоникского фронта. К позору свободолюбивой Франции, русским удалось договориться на обмен в соотношении 1 «драгоценный» француз за 25 русских солдат. В итоге последние русские пленники смогли вернуться в Россию только в конце 1923 года. До этого времени большая часть солдат была на рабском положении в La Belle France.
По материалам издания «Профиль» и «Российской газеты»
Информация