Цусимское сражение. Чего добивался З.П. Рожественский, разделив силы на две колонны?
"Драгоценности императорского флота. "Жемчуг" и "Изумруд"". Итак, в предыдущей статье цикла мы разобрали возможные причины отказа З.П. Рожественского от преследования «Идзуми», в котором вполне могли бы принять участие «Жемчуг» и «Изумруд». Теперь самое время перейти к анализу маневрирования русский кораблей вплоть до начала сражения главных сил и, самое главное, к тактическим замыслам русского командующего. Разобравшись в них, мы сможем понять, почему З.П. Рожественский использовал свои быстроходные крейсера-разведчики именно так, как это фактически случилось, а не каким-либо иным образом.
Как мы уже говорили ранее, утром 14 мая русские корабли сохраняли походный строй, но затем предприняли ряд труднообъяснимых маневров: выстроились в кильватерную линию, попытались частью сил построить строй фронта, но вместо этого развалились на две колонны и т.д. Почему З.П. Рожественский допустил такую катавасию с перестроением эскадры в боевой порядок?
Для начала вспомним несколько азбучных, в общем-то, истин.
Первое. Как мы знаем, на тот момент существовало три основных боевых строя: кильватерная колонна, а также строи фронта и пеленга.
При этом последние два в реальных боевых столкновениях применялись довольно редко, основным построением являлась кильватерная колонна. Приверженность адмиралов кильватерной колонне объясняется тем, что при таком построении флагманскому кораблю обеспечивается максимальный обзор, а простые маневры (повороты последовательно) могут выполняться без поднятия сигналов, по принципу «делай как я».
Второе. Во время боевого маневрирования длина строя имела большое значение. Так, 12 броненосных кораблей русской эскадры, даже в «плотном строю», уменьшив интервалы между кораблями всего лишь до 1-го кабельтова, все равно растянулись бы почти на 2 мили, а при стандартных двухкабельтовых интервалах – на все три. В результате исполнение любого маневра растягивалось на длительное время: так, если бы русский флагман, двигаясь на 9 узлах, повернул последовательно, то концевой корабль эскадры дошел бы до точки поворота лишь спустя почти 20 минут. В аналогичной ситуации концевой корабль японского флота, следующего на 15 узлах, достигал точки поворота через 12 минут. При этом во избежание недоразумений эскадрам тех времен требовалось завершить предшествующий маневр перед началом нового: это было необходимо во избежание путаницы и опасности сломать строй. Таким образом, мы видим, что кильватерная колонна представляла собой достаточно громоздкое образование, и, приняв какое-либо решение, адмиралы тех времен должны были «жить с ним» до тех пор, пока не закончат перестроение. Это очень важный момент, запомним его.
Третье. Русская эскадра значительно уступала японской в скорости хода, что давало Х. Того огромные тактические преимущества. В цикле статей «Мифы Цусимы» автор уже описывал британские маневры 1901-1903 гг., которые неопровержимо свидетельствовали: при сколько-то правильном маневрировании, превосходство в скорости всего на пару узлов не оставляло более тихоходной стороне ни единого шанса уклониться от «crossing the T», («палочки над Т»), считавшейся тогда наилучшим тактическим приемом, позволяющим разбить неприятельский флот.
Много копий было сломано на тему выделения из состава 2-ой Тихоокеанской эскадры быстроходного отряда в составе 5 новейших броненосцев. Но подобное действие было бы обоснованным лишь в том случае, если бы указанные 5 броненосцев, действуя совместно, могли развить скорость больше японского флота. В этом случае они действительно могли бы попытаться переиграть Х. Того, компенсируя свою малочисленность выгодной тактической позицией. Но этого, конечно, не было — по мнению автора настоящей статьи лучшие русские броненосцы не могли бы идти совместно быстрее 13-13,5 узлов, в то время как японцы — 15 уз., а кратковременно и более. И даже если предположить, что 1-ый броненосный отряд и «Ослябя» не уступали в скорости японцам, то выделение их в отдельный отряд все равно не имело никакого смысла. Не имея превосходства в скорости, поставить «crossing the T» японскому флоту они все равно не смогли бы. Таким образом, все свелось бы к тому, что пять лучших русских кораблей обогнали остальные силы и вынуждены были драться с дюжиной японских броненосных кораблей без поддержки «тихоходов»: Соотношение сил настолько неравное, что оно «убивало» русскую эскадру ничуть не хуже, чем пресловутый «crossing the T».
Русский командующий приложил немало усилий, для того чтобы обучить вверенные ему корабли маневрированию, хотя и не добился в этом большого успеха. Но недавно присоединившаяся к нему эскадра Н.И. Небогатова просто не имела времени получить опыт совместных действий со 2-ой Тихоокеанской. В то же время японцы располагали сплаванными, имевшим боевой опыт боевыми отрядами, и, очевидно, по слаженности действий превосходили русский флот.
Вывод же из всего вышесказанного очень прост. Японцы превосходили русских буквально по всем статьям: они были быстрее, маневрировали лучше, и имели боевой опыт. Соответственно, З.П. Рожественский мог, конечно, заблаговременно выстроить главные силы своих эскадр в кильватерную колонну, или во фронт, или пеленг. Но ничто из этого не давало ему преимущества, потому что японцы, видя русский строй и пользуясь превосходством в скорости, всегда имели возможность добиться тактической победы, выставив русскому командующему тот самый «crossing the T».
Собственно говоря, перед Зиновием Петровичем стояла нерешаемая в тактическом плане задача. Но, как ни странно, З.П. Рожественскому удалось из этой, практически безвыходной ситуации «найти вход». И дабы не тянуть более интриги, сразу укажем, в чем он заключался.
Поскольку никакой вид боевого строя не спасал русских от разгрома, идея русского командующего заключалась в том, чтобы… не принимать никакого строя. Иными словами, русской эскадре следовало идти в походном строю до появления неприятеля. Затем ей следовало дождаться маневра Х. Того, и, когда тот проявит свои намерения – разворачиваться в боевой строй, в зависимости от решения японского командующего.
Хитрость здесь заключалась вот в чем. Если бы З.П. Рожественский повел вверенные ему силы кильватерной колонной или строем фронта, то Х. Того, извещенный заранее о боевом порядке русских, мог заранее просчитать правильный маневр и затем исполнить его. Кильватерная колонна русских прямо «напрашивалась» бы на «палочку над T», а если бы З.П. Рожественский развернул эскадру во фронт, то Х. Того мог атаковать один из флангов русской эскадры, все равно выставив «crossing the T». Иными словами, если бы Зиновий Петрович выстроил свою эскадру каким-либо боевым порядком, японский командующий знал бы, что ему следует сделать, и русский адмирал не сумел бы парировать действия своего врага. Но вот походный строй создавал неопределенность, потому что ясно было, что русские будут разворачиваться из него в боевой порядок, но совершенно непонятно, в какой. Строй фронта? Кильватерную колонну? И куда они будут направлены?
У такого решения З.П. Рожественского был один, но весьма существенный недостаток. Видимость 14 мая ограничивалась 6-7 милями и за время, нужное русской эскадре на перестроение (порядка 20 минут) японцы могли сблизиться с русскими кораблями на 10-20 кабельтовых. Иными словами – существовал достаточно значительный риск того, что бой начнется еще до того, как русская эскадра успеет полностью перестроиться. Тем не менее, этого могло не случиться, но даже если и произошло бы, то в этом случае выгода японцев все равно оказалась не столь большой, сколько могла быть в случае, если бы им удался «crossing the T».
Давайте примем в качестве гипотезы, что план русского командующего заключался в следующем:
1. Дождаться появления японских сил, следуя в походном строю.
2. Дождаться решения Х. Того на бой. Иными словами, японский адмирал должен был решить, каким образом он собирается атаковать русскую эскадру – попытаться, например, ставить «crossing the T» двум колоннам сразу, или атаковать более слабую колонну, или еще что-то.
3. И только тогда, когда Х. Того примет свое решение, и начнет его исполнять, то есть начнет осуществление того или иного маневра, пользуясь тем, что выполнение этого маневра свяжет японского командующего на ближайшие 12-15 минут, начать такое перестроение в боевой порядок, при котором русские главные силы будут введены в бой наилучшим образом.
При этом предположим (опять же, в виде гипотезы), что З.П. Рожественский вовсе не «зацикливался» на своем плане: его задача была не в том, чтобы точно выполнить указанные выше «параграфы», а в том, чтобы не дать японцам одержать тактическую победу в завязке боя.
И вот теперь, сделав указанные допущения, давайте проанализируем действия русской эскадры и ее командующего вплоть до начала сражения главных сил.
Итак, примерно в 06.20 утра около русской эскадры обнаруживается «Идзуми». Походный русский строй, при котором остается неизменным – З.П. Рожественский выжидает, справедливо полагая, что главных сил японцев поблизости пока нет. Но вот появляются новые крейсера японцев – «Чин-Иен», «Мацусима», «Ицукусима» и «Хасидате». Это, вполне возможно, свидетельствует о том, что дюжина броненосцев и броненосных крейсеров под флагом восходящего солнца совсем недалеко. Во-первых, с момента появления «Идзуми» прошло уже 3 часа, а во-вторых, все же сложно представить, что Хейхатиро Того отправит наблюдать за русской эскадрой весьма тихоходный 3-ий боевой отряд, находясь слишком далеко, чтобы успеть прийти к нему на выручку.
И тогда русский командующий начинает перестроение, но как? Правая колонна получает приказ увеличить скорость до 11 узлов, а левая продолжает следовать, как ни в чем ни бывало, на 9 узлах. Иными словами, перестроение происходит очень и очень медленно, и даже если бы главные силы японского флота появились бы спустя полчаса, и даже 40 минут, он увидел бы, что русские все еще идут в двух колоннах, то есть, не перестроившись в походный строй. Иными словами, постепенное выдвижение правой колонны уменьшало время, потребное на перестроение в боевой порядок, но до определенного срока не давало стороннему наблюдателю понять, каким этот новый порядок будет. Так что длительное время «интрига» — как же все-таки собирается перестраиваться русский командующий – сохранялась.
Но время шло, а японских главных сил все не было. Правая колонна уже практически обогнала левую, и тут уже намерение З.П. Рожественского выстроить свои отряды в кильватер становилось вполне очевидным. Наконец, в 11.05 показались новые японские силы, но это были не броненосцы Х. Того и броненосные крейсера Х. Камимуры, а «собачки» «Читозе», «Касаги», «Нийтака» и «Цусима».
Хитрость не задалась, русский командующий ошибся: маневр, который призван был сократить время перестроения, нужно было прекращать раньше, просто убавив скорость правой колонны до 9 узлов, а теперь стало уже поздно. И – появление «собачек» должно было свидетельствовать о скором появлении японских главных сил. Соответственно, уже не было времени пытаться вернуть эскадру к походному строю, и З.П. Рожественскому остается единственное осмысленное решение: выстроить свои корабли в кильватерную колонну и изготовиться к бою, уповая на лучшее.
Он это и делает, однако, в 11.15, когда эскадры выстраиваются в линию, случайный выстрел с «Орла» провоцирует короткую десятиминутную перестрелку с крейсерами японцев, по результатам которой последние отступают. Однако японцы продолжают наблюдение за русской эскадрой. В 11.25 перестрелка окончена, но проходит 15 минут, 20 – а главных сил Хейхатиро Того как не было, так и нет. В это время как раз подходит время поворота на курс, ведущий во Владивосток – на север. З.П. Рожественский так и делает, но там же находятся японские крейсера, продолжающие слежение за эскадрой. Видя, что русская колонна поворачивает на них, разведчики ретировались и на некоторое время потеряли наши корабли из вида.
И вот тут З.П. Рожественский вновь делает попытку перехитрить японцев. Все это время их крейсера, наблюдая за русскими, находились севернее русского строя, из чего можно сделать вывод, что и главные силы японцев идут с севера. Это было логично, в том числе, с точки зрения мест базирования японского флота. Русский командующий ожидал их появления в любую минуту и решил продолжить «бой с тенью».
В этот раз Зиновий Петрович, очевидно, рассуждал так: «собачки» и 3-ий боевой отряд, очевидно, сообщат Х. Того курс и построение русской эскадры. Японский командующий, если он рядом, будет знать, что русская эскадра идет в строе кильватера на NO23. Тогда он, пользуясь неважной видимостью, может попытаться поставить «crossing the T» головным кораблям З.П. Рожественского. Так почему бы не попытаться удивить Хейхатиро Того и перестроиться в строй фронта?
Вот как описывал это сам Зиновий Петрович:
Иными словами, русский командующий попытался приготовить японцам сюрприз.
Который, однако, не удался, потому что в момент исполнения маневра вновь показались японские крейсера
Иными словами, очередная хитрость З.П. Рожественского пропала втуне – вместо главных сил он опять видел перед собой лишь японские крейсера и дальнейшее перестроение в строй фронта потеряло всякий смысл. Если Х. Того действительно идет строем фронта с севера, и узнает заранее о том, что главные силы русских идут фронтом навстречу, ему не составит труда перестроиться в кильватерную колонну и атаковать фланг русского строя, выставив «crossing the T».
И тогда З.П. Рожественский возвращается к своему первоначальному плану:
В результате русская эскадра вновь разделилась на 2 колонны броненосных кораблей, однако теперь в правой колонне находился только 1-ый броненосный отряд, то есть 4 эскадренных броненосца типа «Князь Суворов».
Надо сказать, что данное описание маневра составлено со слов командюущего, но есть и другие мнения. Так, младший флаг-офицер З.П. Рожественского мичман Демчинский описывал этот эпизод по-другому:
Кто же прав? Члены исторической комиссии, составлявшие «Русско-японская война 1904-1905 гг.», утверждают, что прав был именно З.П. Рожественский, основываясь на том, что на самом деле на «задней мачте» были подняты не сигнал о повороте «вдруг» и флаг «Р», а позывные 2-го отряда и сигнал «Ф» (отменительный), что подтверждается вахтенным журналом «Жемчуга». Кроме того, показания ряда офицеров эскадры подтверждают слова Зиновия Петровича. Так, например, лейтенант Славинский сообщал:
Интересно, что версию командующего русской эскадрой подтвердил даже такой ярый противник З.П. Рожественского, как А.С. Новиков-Прибой:
Почему автор потратил столько времени на разбор этого маневра? Дело в том, что мнение Демчинского оказалось довольно-таки распространено. Многие интересующиеся историей флота искренне считают, что З.П. Рожественский действительно собирался построить свою эскадру буквой «Г», где горизонтальную палочку образовывали бы 4 броненосца типа «Суворов» и «Ослябя», а вертикальную – тот же «Ослябя» и следующие за ним корабли 2-го и 3-го броненосных отрядов. Подобный «боевой строй», разумеется, никуда не годился, так как обе «палочки» русского строя были бы слишком слабы для того, чтобы выдержать атаку японского флота. Но, как мы видим, ничего подобного русский командующий и не затевал.
«Хорошо», — скажет уважаемый читатель: «Но если хитрость З.П. Рожественского не удалась, и эскадра в силу объективных причин разделилась на 2 колонны, то почему бы командующему сразу не исправить это недоразумение, и не выстроить главные силы эскадры вновь в единый кильватерный строй?». Ответ на этот вопрос очень прост: Зиновий Петрович был уверен, что такое построение эскадры дает ему тактические преимущества, которых не будет ни у строя фронта, ни у кильватерной колонны. Вот как он объяснял преимущества такого построения Следственной комиссии:
Иными словами, З.П. Рожественский выстроил свои главные силы вроде бы совершенно бестолковым, небоевым строем. Но это только на первый взгляд – на самом же деле, выделение 1-го броненосного отряда в отдельную колонну давало русским огромное преимущество: оно практически обнуляло тактические преимущества японцев, которые у них имелись до завязки сражения.
По сути дела, Х. Того, видя такой строй русской эскадры, оказывался перед выбором: он мог либо попытаться поставить «crossing the T» обоим колоннам русских броненосцев, либо же атаковать левую или правую колонны в кильватерном строю, расходясь с ними на контркурсах.
Но, двигаясь в двух кильватерных колоннах, З.П. Рожественский мог успешно парировать любой из этих вариантов, потому что мог перестроить свои силы во фронт или кильватер очень быстро. Все дело в том, что для перестроения из обычной кильватерной колонны во фронт хотя бы только 1-го и 2-го броненосных отрядов заняло бы у З.П. Рожественского, при скорости 9 узлов, никак не меньше 12 минут, потому что точку поворота следовало бы пройти 8 кораблям, растянувшимся на 2 мили. А вот двигаясь в двух параллельных колоннах перестроить во фронт 1-ый и 2-ой боевые отряды получалось практически вдвое быстрее, чуть больше, чем за 5 минут, так как в этом случае 1-ый и 2-ой отряды разворачивались бы в строй одновременно, а не последовательно.
Возможно, если бы японцы попытались атаковать «на всех парах», 3-ий отряд Небогатова и не успел бы развернуться, но даже и в этом случае японцев встретили бы 8 кораблей 1-го и 2-го отрядов, а также подошедший к точке разворота «Император Николай I».
И то же можно сказать о перестроении в кильватерную колонну. Если, двигаясь в походном строю, З.П. Рожественскому для перестроения в кильватер необходимо было вывести вперед правую колонну из 2 боевых отрядов, включая сравнительно тихоходные «Адмирал Нахимов», «Наварин» и «Сисой Великий», то в новом положении – только сравнительно быстроходную четверку броненосцев типа «Бородино».
Но все же обратное перестроение в кильватерную колонну было связано с определенными рисками. Но, к сожалению, рассказ об этом придется отложить до следующей статьи.
Продолжение следует…
Как мы уже говорили ранее, утром 14 мая русские корабли сохраняли походный строй, но затем предприняли ряд труднообъяснимых маневров: выстроились в кильватерную линию, попытались частью сил построить строй фронта, но вместо этого развалились на две колонны и т.д. Почему З.П. Рожественский допустил такую катавасию с перестроением эскадры в боевой порядок?
Два слова о боевых построениях
Для начала вспомним несколько азбучных, в общем-то, истин.
Первое. Как мы знаем, на тот момент существовало три основных боевых строя: кильватерная колонна, а также строи фронта и пеленга.
При этом последние два в реальных боевых столкновениях применялись довольно редко, основным построением являлась кильватерная колонна. Приверженность адмиралов кильватерной колонне объясняется тем, что при таком построении флагманскому кораблю обеспечивается максимальный обзор, а простые маневры (повороты последовательно) могут выполняться без поднятия сигналов, по принципу «делай как я».
Второе. Во время боевого маневрирования длина строя имела большое значение. Так, 12 броненосных кораблей русской эскадры, даже в «плотном строю», уменьшив интервалы между кораблями всего лишь до 1-го кабельтова, все равно растянулись бы почти на 2 мили, а при стандартных двухкабельтовых интервалах – на все три. В результате исполнение любого маневра растягивалось на длительное время: так, если бы русский флагман, двигаясь на 9 узлах, повернул последовательно, то концевой корабль эскадры дошел бы до точки поворота лишь спустя почти 20 минут. В аналогичной ситуации концевой корабль японского флота, следующего на 15 узлах, достигал точки поворота через 12 минут. При этом во избежание недоразумений эскадрам тех времен требовалось завершить предшествующий маневр перед началом нового: это было необходимо во избежание путаницы и опасности сломать строй. Таким образом, мы видим, что кильватерная колонна представляла собой достаточно громоздкое образование, и, приняв какое-либо решение, адмиралы тех времен должны были «жить с ним» до тех пор, пока не закончат перестроение. Это очень важный момент, запомним его.
Третье. Русская эскадра значительно уступала японской в скорости хода, что давало Х. Того огромные тактические преимущества. В цикле статей «Мифы Цусимы» автор уже описывал британские маневры 1901-1903 гг., которые неопровержимо свидетельствовали: при сколько-то правильном маневрировании, превосходство в скорости всего на пару узлов не оставляло более тихоходной стороне ни единого шанса уклониться от «crossing the T», («палочки над Т»), считавшейся тогда наилучшим тактическим приемом, позволяющим разбить неприятельский флот.
Много копий было сломано на тему выделения из состава 2-ой Тихоокеанской эскадры быстроходного отряда в составе 5 новейших броненосцев. Но подобное действие было бы обоснованным лишь в том случае, если бы указанные 5 броненосцев, действуя совместно, могли развить скорость больше японского флота. В этом случае они действительно могли бы попытаться переиграть Х. Того, компенсируя свою малочисленность выгодной тактической позицией. Но этого, конечно, не было — по мнению автора настоящей статьи лучшие русские броненосцы не могли бы идти совместно быстрее 13-13,5 узлов, в то время как японцы — 15 уз., а кратковременно и более. И даже если предположить, что 1-ый броненосный отряд и «Ослябя» не уступали в скорости японцам, то выделение их в отдельный отряд все равно не имело никакого смысла. Не имея превосходства в скорости, поставить «crossing the T» японскому флоту они все равно не смогли бы. Таким образом, все свелось бы к тому, что пять лучших русских кораблей обогнали остальные силы и вынуждены были драться с дюжиной японских броненосных кораблей без поддержки «тихоходов»: Соотношение сил настолько неравное, что оно «убивало» русскую эскадру ничуть не хуже, чем пресловутый «crossing the T».
"Император Александр III"
Русский командующий приложил немало усилий, для того чтобы обучить вверенные ему корабли маневрированию, хотя и не добился в этом большого успеха. Но недавно присоединившаяся к нему эскадра Н.И. Небогатова просто не имела времени получить опыт совместных действий со 2-ой Тихоокеанской. В то же время японцы располагали сплаванными, имевшим боевой опыт боевыми отрядами, и, очевидно, по слаженности действий превосходили русский флот.
Вывод же из всего вышесказанного очень прост. Японцы превосходили русских буквально по всем статьям: они были быстрее, маневрировали лучше, и имели боевой опыт. Соответственно, З.П. Рожественский мог, конечно, заблаговременно выстроить главные силы своих эскадр в кильватерную колонну, или во фронт, или пеленг. Но ничто из этого не давало ему преимущества, потому что японцы, видя русский строй и пользуясь превосходством в скорости, всегда имели возможность добиться тактической победы, выставив русскому командующему тот самый «crossing the T».
И что же делать?
Собственно говоря, перед Зиновием Петровичем стояла нерешаемая в тактическом плане задача. Но, как ни странно, З.П. Рожественскому удалось из этой, практически безвыходной ситуации «найти вход». И дабы не тянуть более интриги, сразу укажем, в чем он заключался.
Поскольку никакой вид боевого строя не спасал русских от разгрома, идея русского командующего заключалась в том, чтобы… не принимать никакого строя. Иными словами, русской эскадре следовало идти в походном строю до появления неприятеля. Затем ей следовало дождаться маневра Х. Того, и, когда тот проявит свои намерения – разворачиваться в боевой строй, в зависимости от решения японского командующего.
Хитрость здесь заключалась вот в чем. Если бы З.П. Рожественский повел вверенные ему силы кильватерной колонной или строем фронта, то Х. Того, извещенный заранее о боевом порядке русских, мог заранее просчитать правильный маневр и затем исполнить его. Кильватерная колонна русских прямо «напрашивалась» бы на «палочку над T», а если бы З.П. Рожественский развернул эскадру во фронт, то Х. Того мог атаковать один из флангов русской эскадры, все равно выставив «crossing the T». Иными словами, если бы Зиновий Петрович выстроил свою эскадру каким-либо боевым порядком, японский командующий знал бы, что ему следует сделать, и русский адмирал не сумел бы парировать действия своего врага. Но вот походный строй создавал неопределенность, потому что ясно было, что русские будут разворачиваться из него в боевой порядок, но совершенно непонятно, в какой. Строй фронта? Кильватерную колонну? И куда они будут направлены?
У такого решения З.П. Рожественского был один, но весьма существенный недостаток. Видимость 14 мая ограничивалась 6-7 милями и за время, нужное русской эскадре на перестроение (порядка 20 минут) японцы могли сблизиться с русскими кораблями на 10-20 кабельтовых. Иными словами – существовал достаточно значительный риск того, что бой начнется еще до того, как русская эскадра успеет полностью перестроиться. Тем не менее, этого могло не случиться, но даже если и произошло бы, то в этом случае выгода японцев все равно оказалась не столь большой, сколько могла быть в случае, если бы им удался «crossing the T».
Давайте примем в качестве гипотезы, что план русского командующего заключался в следующем:
1. Дождаться появления японских сил, следуя в походном строю.
2. Дождаться решения Х. Того на бой. Иными словами, японский адмирал должен был решить, каким образом он собирается атаковать русскую эскадру – попытаться, например, ставить «crossing the T» двум колоннам сразу, или атаковать более слабую колонну, или еще что-то.
3. И только тогда, когда Х. Того примет свое решение, и начнет его исполнять, то есть начнет осуществление того или иного маневра, пользуясь тем, что выполнение этого маневра свяжет японского командующего на ближайшие 12-15 минут, начать такое перестроение в боевой порядок, при котором русские главные силы будут введены в бой наилучшим образом.
При этом предположим (опять же, в виде гипотезы), что З.П. Рожественский вовсе не «зацикливался» на своем плане: его задача была не в том, чтобы точно выполнить указанные выше «параграфы», а в том, чтобы не дать японцам одержать тактическую победу в завязке боя.
И вот теперь, сделав указанные допущения, давайте проанализируем действия русской эскадры и ее командующего вплоть до начала сражения главных сил.
Бой с тенью
Итак, примерно в 06.20 утра около русской эскадры обнаруживается «Идзуми». Походный русский строй, при котором остается неизменным – З.П. Рожественский выжидает, справедливо полагая, что главных сил японцев поблизости пока нет. Но вот появляются новые крейсера японцев – «Чин-Иен», «Мацусима», «Ицукусима» и «Хасидате». Это, вполне возможно, свидетельствует о том, что дюжина броненосцев и броненосных крейсеров под флагом восходящего солнца совсем недалеко. Во-первых, с момента появления «Идзуми» прошло уже 3 часа, а во-вторых, все же сложно представить, что Хейхатиро Того отправит наблюдать за русской эскадрой весьма тихоходный 3-ий боевой отряд, находясь слишком далеко, чтобы успеть прийти к нему на выручку.
И тогда русский командующий начинает перестроение, но как? Правая колонна получает приказ увеличить скорость до 11 узлов, а левая продолжает следовать, как ни в чем ни бывало, на 9 узлах. Иными словами, перестроение происходит очень и очень медленно, и даже если бы главные силы японского флота появились бы спустя полчаса, и даже 40 минут, он увидел бы, что русские все еще идут в двух колоннах, то есть, не перестроившись в походный строй. Иными словами, постепенное выдвижение правой колонны уменьшало время, потребное на перестроение в боевой порядок, но до определенного срока не давало стороннему наблюдателю понять, каким этот новый порядок будет. Так что длительное время «интрига» — как же все-таки собирается перестраиваться русский командующий – сохранялась.
Но время шло, а японских главных сил все не было. Правая колонна уже практически обогнала левую, и тут уже намерение З.П. Рожественского выстроить свои отряды в кильватер становилось вполне очевидным. Наконец, в 11.05 показались новые японские силы, но это были не броненосцы Х. Того и броненосные крейсера Х. Камимуры, а «собачки» «Читозе», «Касаги», «Нийтака» и «Цусима».
Хитрость не задалась, русский командующий ошибся: маневр, который призван был сократить время перестроения, нужно было прекращать раньше, просто убавив скорость правой колонны до 9 узлов, а теперь стало уже поздно. И – появление «собачек» должно было свидетельствовать о скором появлении японских главных сил. Соответственно, уже не было времени пытаться вернуть эскадру к походному строю, и З.П. Рожественскому остается единственное осмысленное решение: выстроить свои корабли в кильватерную колонну и изготовиться к бою, уповая на лучшее.
Он это и делает, однако, в 11.15, когда эскадры выстраиваются в линию, случайный выстрел с «Орла» провоцирует короткую десятиминутную перестрелку с крейсерами японцев, по результатам которой последние отступают. Однако японцы продолжают наблюдение за русской эскадрой. В 11.25 перестрелка окончена, но проходит 15 минут, 20 – а главных сил Хейхатиро Того как не было, так и нет. В это время как раз подходит время поворота на курс, ведущий во Владивосток – на север. З.П. Рожественский так и делает, но там же находятся японские крейсера, продолжающие слежение за эскадрой. Видя, что русская колонна поворачивает на них, разведчики ретировались и на некоторое время потеряли наши корабли из вида.
И вот тут З.П. Рожественский вновь делает попытку перехитрить японцев. Все это время их крейсера, наблюдая за русскими, находились севернее русского строя, из чего можно сделать вывод, что и главные силы японцев идут с севера. Это было логично, в том числе, с точки зрения мест базирования японского флота. Русский командующий ожидал их появления в любую минуту и решил продолжить «бой с тенью».
В этот раз Зиновий Петрович, очевидно, рассуждал так: «собачки» и 3-ий боевой отряд, очевидно, сообщат Х. Того курс и построение русской эскадры. Японский командующий, если он рядом, будет знать, что русская эскадра идет в строе кильватера на NO23. Тогда он, пользуясь неважной видимостью, может попытаться поставить «crossing the T» головным кораблям З.П. Рожественского. Так почему бы не попытаться удивить Хейхатиро Того и перестроиться в строй фронта?
Вот как описывал это сам Зиновий Петрович:
«Стремление всех японских крейсерских отрядов к северу в обход эскадры заставляло думать, что с севера же наиболее вероятно появление и их главных сил. Предполагая, что крейсера неприятеля сообщают в точности командующему флотом в подробности все о нашем строе, и что он может принять решение начать бой, сближаясь в строй фронта с нашей кильватерной колонной, я считал полезным перестроить эскадру во фронт, пользуясь тем временем, когда неприятельские крейсера удалятся. Около 12.20 когда и легкие крейсера неприятеля стали густо заволакиваться, я приказал поднять сигнал 1-му и 2-му отрядам броненосцев повернуть последовательно на 8 румбов вправо, предполагая затем вытянуть оба отряда на перпендикулярном курсе, повернуть все вдруг на 8 румбов влево и заставить 3-ий отряд прибавить хода и построить фронт влево, как это практиковалось эскадрою».
Иными словами, русский командующий попытался приготовить японцам сюрприз.
Который, однако, не удался, потому что в момент исполнения маневра вновь показались японские крейсера
«С подъемом сигнала, головной «Суворов» начал ворочать вправо. Он не успел еще повернуть на 8 румбов, как легкие крейсера неприятеля снова открылись из мглы, но уже не под острым углом, а идущими курсом вправо, перпендикулярным нашему».
Иными словами, очередная хитрость З.П. Рожественского пропала втуне – вместо главных сил он опять видел перед собой лишь японские крейсера и дальнейшее перестроение в строй фронта потеряло всякий смысл. Если Х. Того действительно идет строем фронта с севера, и узнает заранее о том, что главные силы русских идут фронтом навстречу, ему не составит труда перестроиться в кильватерную колонну и атаковать фланг русского строя, выставив «crossing the T».
И тогда З.П. Рожественский возвращается к своему первоначальному плану:
«Не желая преждевременно показывать неприятелю перестроение, я приказал поднять 2-му отряду «отменительный», а когда первый отряд почти вытянулся на перпендикулярный курс, повернул вместе с ним последовательно на 8 румбов влево».
В результате русская эскадра вновь разделилась на 2 колонны броненосных кораблей, однако теперь в правой колонне находился только 1-ый броненосный отряд, то есть 4 эскадренных броненосца типа «Князь Суворов».
Надо сказать, что данное описание маневра составлено со слов командюущего, но есть и другие мнения. Так, младший флаг-офицер З.П. Рожественского мичман Демчинский описывал этот эпизод по-другому:
«Около 12.30 первый броненосный отряд повернул на 8 румбов вправо последовательно, а затем должен был повернуть на 8 румбов влево вдруг, но во время подъема сигнала произошла ошибка, и был поднят сигнал на передней мачте о последовательном повороте. Несмотря на то, что на задней мачте поднят сигнал о повороте вдруг и флаг Р на левом ноке, «Александр III» повернул последовательно, чем сбил «Бородино» и «Орел», которые начали поворот вдруг».
Кто же прав? Члены исторической комиссии, составлявшие «Русско-японская война 1904-1905 гг.», утверждают, что прав был именно З.П. Рожественский, основываясь на том, что на самом деле на «задней мачте» были подняты не сигнал о повороте «вдруг» и флаг «Р», а позывные 2-го отряда и сигнал «Ф» (отменительный), что подтверждается вахтенным журналом «Жемчуга». Кроме того, показания ряда офицеров эскадры подтверждают слова Зиновия Петровича. Так, например, лейтенант Славинский сообщал:
«12 час. 20 мин. с «Суворова» сигнал: «1-ому и 2-ому броненосным отрядам иметь 11 узлов ходу, повернуть последовательно на 8 румбов вправо». Минут через 5 с «Суворова»: «2-му броненосному отряду (Ф) курс NO 23°». Как только 1-ый броненосный отряд повернул последовательно на 8 румбов вправо, с «Суворова» сигнал: «1-ому броненосному отряду повернуть последовательно на 8 румбов влево». В виду того, что сознавая силу нашего носового огня, командир предполагал, что адмирал хочет построить строй фронта, он этому сигналу не поверил. Тогда я лично разобрал флаги, посмотрел в книге и доложил командиру, что сигнал разобран правильно. Кроме мичмана Щербачева, тот же сигнал разбирали старший штурман и сигнальный старшина, доложившие тоже самое. В разборе сигнала ошибки быть не могло».
Интересно, что версию командующего русской эскадрой подтвердил даже такой ярый противник З.П. Рожественского, как А.С. Новиков-Прибой:
«По сигналу командующего первый и второй броненосные отряды должны были, увеличив ход до одиннадцати узлов, повернуть последовательно вправо на восемь румбов… …Когда корабли с остальной частью эскадры образовали прямой угол, командующий отдал приказ: «Первому броненосному отряду повернуть последовательно на восемь румбов влево»».
Почему автор потратил столько времени на разбор этого маневра? Дело в том, что мнение Демчинского оказалось довольно-таки распространено. Многие интересующиеся историей флота искренне считают, что З.П. Рожественский действительно собирался построить свою эскадру буквой «Г», где горизонтальную палочку образовывали бы 4 броненосца типа «Суворов» и «Ослябя», а вертикальную – тот же «Ослябя» и следующие за ним корабли 2-го и 3-го броненосных отрядов. Подобный «боевой строй», разумеется, никуда не годился, так как обе «палочки» русского строя были бы слишком слабы для того, чтобы выдержать атаку японского флота. Но, как мы видим, ничего подобного русский командующий и не затевал.
«Хорошо», — скажет уважаемый читатель: «Но если хитрость З.П. Рожественского не удалась, и эскадра в силу объективных причин разделилась на 2 колонны, то почему бы командующему сразу не исправить это недоразумение, и не выстроить главные силы эскадры вновь в единый кильватерный строй?». Ответ на этот вопрос очень прост: Зиновий Петрович был уверен, что такое построение эскадры дает ему тактические преимущества, которых не будет ни у строя фронта, ни у кильватерной колонны. Вот как он объяснял преимущества такого построения Следственной комиссии:
«…я оставил 1-ый отряд броненосцев отдельной колонной, соображая, что построение фронта, если таковой понадобится, может быть исполнен быстро, одновременным поворотом 1-го и 2-го отрядов последовательно на 8 румбов вправо, потом поворотом «все вдруг» на 8 румбов влево и развертыванием в то же время 3-го отряда влево. К тому же нахождение 4-х более быстроходных броненосцев в отдельной колонне, представляя выгоды для построения фронта, не являлось препятствием и для быстрого перехода 1-го отряда в голову левой колонны, если бы, смотря по строю неприятеля, эскадре потребовалось быть не во фронт а в кильватер».
Иными словами, З.П. Рожественский выстроил свои главные силы вроде бы совершенно бестолковым, небоевым строем. Но это только на первый взгляд – на самом же деле, выделение 1-го броненосного отряда в отдельную колонну давало русским огромное преимущество: оно практически обнуляло тактические преимущества японцев, которые у них имелись до завязки сражения.
По сути дела, Х. Того, видя такой строй русской эскадры, оказывался перед выбором: он мог либо попытаться поставить «crossing the T» обоим колоннам русских броненосцев, либо же атаковать левую или правую колонны в кильватерном строю, расходясь с ними на контркурсах.
Но, двигаясь в двух кильватерных колоннах, З.П. Рожественский мог успешно парировать любой из этих вариантов, потому что мог перестроить свои силы во фронт или кильватер очень быстро. Все дело в том, что для перестроения из обычной кильватерной колонны во фронт хотя бы только 1-го и 2-го броненосных отрядов заняло бы у З.П. Рожественского, при скорости 9 узлов, никак не меньше 12 минут, потому что точку поворота следовало бы пройти 8 кораблям, растянувшимся на 2 мили. А вот двигаясь в двух параллельных колоннах перестроить во фронт 1-ый и 2-ой боевые отряды получалось практически вдвое быстрее, чуть больше, чем за 5 минут, так как в этом случае 1-ый и 2-ой отряды разворачивались бы в строй одновременно, а не последовательно.
Возможно, если бы японцы попытались атаковать «на всех парах», 3-ий отряд Небогатова и не успел бы развернуться, но даже и в этом случае японцев встретили бы 8 кораблей 1-го и 2-го отрядов, а также подошедший к точке разворота «Император Николай I».
И то же можно сказать о перестроении в кильватерную колонну. Если, двигаясь в походном строю, З.П. Рожественскому для перестроения в кильватер необходимо было вывести вперед правую колонну из 2 боевых отрядов, включая сравнительно тихоходные «Адмирал Нахимов», «Наварин» и «Сисой Великий», то в новом положении – только сравнительно быстроходную четверку броненосцев типа «Бородино».
Но все же обратное перестроение в кильватерную колонну было связано с определенными рисками. Но, к сожалению, рассказ об этом придется отложить до следующей статьи.
Продолжение следует…
Информация