Деньги Фонда национального благосостояния. Спроси у МВФ и распорядись по-своему
В тех редких случаях, когда наши финансисты и экономисты, отнюдь не обделённые реальной властью, не следуют советам посторонних с Запада, всегда почему-то хочется высказать им особую благодарность.
В России принято критиковать власть за бесконтрольные траты. Это когда речь идёт о масштабных проектах вроде реконструкции БАМа и Транссиба, строительстве Керченского моста или ещё одной скоростной магистрали Москва — Санкт-Петербург. Мы продолжаем сетовать на недостаточную инвестиционную активность бизнеса, как отечественного, так и иностранного, но, как только речь заходит о масштабных госинвестициях, многим это тоже не нравится.
Между тем нам представляется, что в нашей стране для вложений во что-то реальное в любом случае больше оснований, чем для замораживания средств в иностранных активах. Каким бы качественными и надёжными они ни казались. В минувшую пятницу именно такого рода рекомендация прозвучала в адрес России от Международного валютного фонда (МВФ). В фонде так прямо и сказали, что «российским властям не следует тратить средства Фонда национального благосостояния (ФНБ) на инвестпроекты — лучше продолжать вкладывать их в качественные иностранные активы».
В экспертном заключении МВФ всё сказано очень конкретно:
Советы МВФ, конечно, трудно сравнивать с американскими и европейскими санкциями, но уж очень они похожи на некий ультиматум. Стоит ли удивляться, что на пресс-конференции перед вполне лояльной к МВФ российской деловой прессой глава миссии фонда по России Джеймс Роаф постарался смягчить общее негативное впечатление.
Для начала он признал, что в МВФ понимают стремление России к финансовой самостоятельности, за что ему, разумеется, отдельное спасибо. Но, по его же словам, российским финансовым властям «вряд ли имело бы смысл инвестировать их (средства ФНБ) во внутреннюю экономику». Джеймс Роаф заявил, что в МВФ «видят аргументы» в пользу того, чтобы деньги фонда инвестировались в долгосрочные активы за рубежом.
Судя по всему, в МВФ регулярно читают российскую деловую прессу, в которой уже не первый год считается хорошим тоном к месту и не к месту напоминать, что российским банкам практически закрыт доступ к дешёвым и долгосрочным кредитным ресурсам. Понятное дело, к западным. Стране в целом денежный кислород тоже перекрывают всеми доступными и почти всеми недоступными средствами.
А ведь по-хорошему МВФ должен встать едва ли не первым в очереди, чтобы разместить свои средства в России. Мало какая из других стран когда-то не только кредитовалась в фонде на самых благоприятных для него, МВФ, условиях, но и скрупулёзно потом рассчитывалась за каждый взятый в долг доллар. Даже пресловутый дефолт 1998 года в этой практике не изменил ровным счётом ничего. Своих-то тогда «кинули», что называется, по полной, а перед Западом, в первую очередь, как раз перед МВФ, усилиями министра, а потом и премьера Михаила Касьянова, отчитались на зависть всему миру.
О том, чего это стоило нашей экономике и нашему народу, говорить вряд ли стоит, в таких случаях у нас обычно память короткая.
Наверное, совсем не случайно с недавних пор, точнее, с начала санкционной войны, российский министр финансов занимает и пост первого вице-премьера. У того, кто рулит финансовой сферой, которую санкции действительно зацепили сильнее всего, должны быть развязаны руки. И не должно быть никакого запрета на официальные заявления. Надо понимать, что Антон Силуанов вполне официально заявил в ответ на рекомендации МВФ, что правительство все же будет направлять деньги фонда на проекты, но «рационально и сохраняя достаточный объём резервов».
Первый вице-премьер достаточно регулярно сообщал о возможных вариантах расходования средств ФНБ ещё до публикации «рекомендаций» МВФ. Рубеж в 7 процентов от ВВП не случайно казался вполне достижимым. Антон Силуанов отмечал, что «какая-то их часть может пойти на инфраструктурные проекты в России, поскольку они длительного срока действия, и даже десятки и сотни миллиардов рублей в год не так сильно будут влиять на курсовые соотношения».
Принципиально новой была озвученная главой Минфина идея масштабной финансовой поддержки из средств ФНБ российского экспорта. В качестве примера первый вице-премьер приводил строительство АЭС по российским проектам.
— разъяснял журналистам первый вице-премьер.
Характерно, что выступление МВФ случилось именно сейчас только потому, что фонд имеет отнюдь не косвенное отношение к тому, как размещаются избыточные нефтегазовые доходы России. Ведь до тех пор, пока размер Фонда национального достояния не достигает 7 процентов от ВВП, по закону большая часть его средств идёт на приобретение валюты и валютных активов. И даже с учётом того, что приоритет доллара для российских финансистов уже остался в прошлом, без долларовых активов в таком случае всё же не обойтись. Хотя бы потому, что для надёжности нужна диверсификация активов.
Впрочем, каждый заработанный Россией лишний рубль, нефтяной или газовый, вложенный в евро и доллары, фактически превращается в пассив. Ведь, пройдя зачем-то двойной пересчёт или конвертацию – из нефтедоллара в рубль и обратно, он потом ещё и хранится, а ещё и используется где-то на стороне. Всё это, конечно, не более чем серия виртуальных или, в лучшем случае, бумажных операций, но нам, россиянам, с них доход самый минимальный. Меньше только в матрасе.
Многое было сказано господином Роафом с вполне прозрачными намёками на то, что России и дальше не стоит рассчитывать на масштабную финансовую поддержку от фонда. Вряд ли ещё год-полтора назад, когда была реальная угроза долгосрочного отката нефтяных цен и необходимости распечатать ФНБ совсем для других целей, кто-нибудь из наших чиновников стал бы объяснять представителю МВФ, что для денег этого фонда у России вообще-то есть вполне достойная замена совсем из другого фонда.
Ни для кого не секрет, что Россию фактически приговорили, к тому, что Резервный фонд, этот номинальный предшественник Фонда национального благосостояния, ей пришлось полностью потратить на покрытие дефицита бюджета. Причём приговорили не без участия МВФ, фактически поддержавшего санкции против нашего банковского сектора. Теперь же МВФ буквально жаждет, чтобы российский Минфин даже не начинал тратить средства на развитие инфраструктуры, вообще-то, по-прежнему изрядно запущенной.
Однако он уже начал. Приходится повторять, но дело в том, что Бюджетный кодекс РФ предусматривает, что по достижении ликвидной частью ФНБ объёма в 7 процентов ВВП его средства можно начать использовать. Более 4 млрд. долларов и около 165 млрд. рублей уже вложены в инфраструктурные проекты, вопреки всем рекомендациям МВФ. Ещё 138 млрд. рублей, и опять же для финансирования инфраструктурных проектов, вложены в ВТБ и Газпромбанк. Но самые большие суммы, 584 млрд. рублей из фонда, размещены на депозитах в ВЭБ РФ. Ещё 279 млрд. рублей вложены в привилегированные акции госбанков.
При этом и остальные средства ФНБ используются достаточно активно, хотя порой и рискованно. Так, не менее 3 млрд. долларов ФНБ держит в проблемных евробондах Украины, которые приносят сейчас едва ли не самую высокую прибыль. И это, скорее всего, и подталкивает едва ли не главного олигарха «незалежной», Игоря Коломойского, советовать президенту Зеленскому объявить дефолт. Ведь главное – чтобы «москалям» жизнь малиной не казалась.
Остаётся напомнить, что только с 2018 года ФНБ стал единственным суверенным фондом РФ, и на 1 мая 2019 года в нём числилось 3,814 трлн. руб. По опыту использования Резервного фонда, в котором российские финансовые власти держали только живые деньги, для ФНБ предусмотрена возможность оперировать свободными средствами, их у фонда примерно 60 процентов.
Пока не считали – не плакали
В России принято критиковать власть за бесконтрольные траты. Это когда речь идёт о масштабных проектах вроде реконструкции БАМа и Транссиба, строительстве Керченского моста или ещё одной скоростной магистрали Москва — Санкт-Петербург. Мы продолжаем сетовать на недостаточную инвестиционную активность бизнеса, как отечественного, так и иностранного, но, как только речь заходит о масштабных госинвестициях, многим это тоже не нравится.
Между тем нам представляется, что в нашей стране для вложений во что-то реальное в любом случае больше оснований, чем для замораживания средств в иностранных активах. Каким бы качественными и надёжными они ни казались. В минувшую пятницу именно такого рода рекомендация прозвучала в адрес России от Международного валютного фонда (МВФ). В фонде так прямо и сказали, что «российским властям не следует тратить средства Фонда национального благосостояния (ФНБ) на инвестпроекты — лучше продолжать вкладывать их в качественные иностранные активы».
В экспертном заключении МВФ всё сказано очень конкретно:
«Официальным органам рекомендуется воздерживаться от квазибюджетных операций со средствами Фонда национального благосостояния, а следует продолжать инвестировать их в качественные иностранные активы (даже после достижения ликвидной части фонда 7 процентов ВВП), чтобы сберечь ресурсы для будущих поколений и избежать процикличности».
Советы МВФ, конечно, трудно сравнивать с американскими и европейскими санкциями, но уж очень они похожи на некий ультиматум. Стоит ли удивляться, что на пресс-конференции перед вполне лояльной к МВФ российской деловой прессой глава миссии фонда по России Джеймс Роаф постарался смягчить общее негативное впечатление.
Глава миссии Международного валютного фонда в РФ Джеймс Роаф
Для начала он признал, что в МВФ понимают стремление России к финансовой самостоятельности, за что ему, разумеется, отдельное спасибо. Но, по его же словам, российским финансовым властям «вряд ли имело бы смысл инвестировать их (средства ФНБ) во внутреннюю экономику». Джеймс Роаф заявил, что в МВФ «видят аргументы» в пользу того, чтобы деньги фонда инвестировались в долгосрочные активы за рубежом.
Судя по всему, в МВФ регулярно читают российскую деловую прессу, в которой уже не первый год считается хорошим тоном к месту и не к месту напоминать, что российским банкам практически закрыт доступ к дешёвым и долгосрочным кредитным ресурсам. Понятное дело, к западным. Стране в целом денежный кислород тоже перекрывают всеми доступными и почти всеми недоступными средствами.
А ведь по-хорошему МВФ должен встать едва ли не первым в очереди, чтобы разместить свои средства в России. Мало какая из других стран когда-то не только кредитовалась в фонде на самых благоприятных для него, МВФ, условиях, но и скрупулёзно потом рассчитывалась за каждый взятый в долг доллар. Даже пресловутый дефолт 1998 года в этой практике не изменил ровным счётом ничего. Своих-то тогда «кинули», что называется, по полной, а перед Западом, в первую очередь, как раз перед МВФ, усилиями министра, а потом и премьера Михаила Касьянова, отчитались на зависть всему миру.
О том, чего это стоило нашей экономике и нашему народу, говорить вряд ли стоит, в таких случаях у нас обычно память короткая.
Американский актив – это русский пассив
Наверное, совсем не случайно с недавних пор, точнее, с начала санкционной войны, российский министр финансов занимает и пост первого вице-премьера. У того, кто рулит финансовой сферой, которую санкции действительно зацепили сильнее всего, должны быть развязаны руки. И не должно быть никакого запрета на официальные заявления. Надо понимать, что Антон Силуанов вполне официально заявил в ответ на рекомендации МВФ, что правительство все же будет направлять деньги фонда на проекты, но «рационально и сохраняя достаточный объём резервов».
Первый вице-премьер, министр финансов РФ Антон Силуанов
Первый вице-премьер достаточно регулярно сообщал о возможных вариантах расходования средств ФНБ ещё до публикации «рекомендаций» МВФ. Рубеж в 7 процентов от ВВП не случайно казался вполне достижимым. Антон Силуанов отмечал, что «какая-то их часть может пойти на инфраструктурные проекты в России, поскольку они длительного срока действия, и даже десятки и сотни миллиардов рублей в год не так сильно будут влиять на курсовые соотношения».
Принципиально новой была озвученная главой Минфина идея масштабной финансовой поддержки из средств ФНБ российского экспорта. В качестве примера первый вице-премьер приводил строительство АЭС по российским проектам.
«Площадка в Египте для наших производств, откуда деньги брать? Вот можно было деньги возвратные взять из ФНБ. Такого рода проекты были бы безболезненны для нашей внутренней экономики, но создавали бы дополнительный спрос на нашу продукцию вовне»,
— разъяснял журналистам первый вице-премьер.
Характерно, что выступление МВФ случилось именно сейчас только потому, что фонд имеет отнюдь не косвенное отношение к тому, как размещаются избыточные нефтегазовые доходы России. Ведь до тех пор, пока размер Фонда национального достояния не достигает 7 процентов от ВВП, по закону большая часть его средств идёт на приобретение валюты и валютных активов. И даже с учётом того, что приоритет доллара для российских финансистов уже остался в прошлом, без долларовых активов в таком случае всё же не обойтись. Хотя бы потому, что для надёжности нужна диверсификация активов.
Впрочем, каждый заработанный Россией лишний рубль, нефтяной или газовый, вложенный в евро и доллары, фактически превращается в пассив. Ведь, пройдя зачем-то двойной пересчёт или конвертацию – из нефтедоллара в рубль и обратно, он потом ещё и хранится, а ещё и используется где-то на стороне. Всё это, конечно, не более чем серия виртуальных или, в лучшем случае, бумажных операций, но нам, россиянам, с них доход самый минимальный. Меньше только в матрасе.
Никто кроме нас, не в ответе за рубль
Многое было сказано господином Роафом с вполне прозрачными намёками на то, что России и дальше не стоит рассчитывать на масштабную финансовую поддержку от фонда. Вряд ли ещё год-полтора назад, когда была реальная угроза долгосрочного отката нефтяных цен и необходимости распечатать ФНБ совсем для других целей, кто-нибудь из наших чиновников стал бы объяснять представителю МВФ, что для денег этого фонда у России вообще-то есть вполне достойная замена совсем из другого фонда.
Ни для кого не секрет, что Россию фактически приговорили, к тому, что Резервный фонд, этот номинальный предшественник Фонда национального благосостояния, ей пришлось полностью потратить на покрытие дефицита бюджета. Причём приговорили не без участия МВФ, фактически поддержавшего санкции против нашего банковского сектора. Теперь же МВФ буквально жаждет, чтобы российский Минфин даже не начинал тратить средства на развитие инфраструктуры, вообще-то, по-прежнему изрядно запущенной.
Однако он уже начал. Приходится повторять, но дело в том, что Бюджетный кодекс РФ предусматривает, что по достижении ликвидной частью ФНБ объёма в 7 процентов ВВП его средства можно начать использовать. Более 4 млрд. долларов и около 165 млрд. рублей уже вложены в инфраструктурные проекты, вопреки всем рекомендациям МВФ. Ещё 138 млрд. рублей, и опять же для финансирования инфраструктурных проектов, вложены в ВТБ и Газпромбанк. Но самые большие суммы, 584 млрд. рублей из фонда, размещены на депозитах в ВЭБ РФ. Ещё 279 млрд. рублей вложены в привилегированные акции госбанков.
При этом и остальные средства ФНБ используются достаточно активно, хотя порой и рискованно. Так, не менее 3 млрд. долларов ФНБ держит в проблемных евробондах Украины, которые приносят сейчас едва ли не самую высокую прибыль. И это, скорее всего, и подталкивает едва ли не главного олигарха «незалежной», Игоря Коломойского, советовать президенту Зеленскому объявить дефолт. Ведь главное – чтобы «москалям» жизнь малиной не казалась.
Игорь Коломойский
Остаётся напомнить, что только с 2018 года ФНБ стал единственным суверенным фондом РФ, и на 1 мая 2019 года в нём числилось 3,814 трлн. руб. По опыту использования Резервного фонда, в котором российские финансовые власти держали только живые деньги, для ФНБ предусмотрена возможность оперировать свободными средствами, их у фонда примерно 60 процентов.
Информация