Язык твой – враг твой! На каком языке разговаривали в армии Австро-Венгрии
О том, что при Габсбургах Вена стала второй столицей Европы, надеюсь, спорить никто не станет. Вторая по всем показателям (давайте не станем Россию запихивать в эту компанию, потом поймете, почему) европейская империя, вот как ни крути. Да, Британия была больше по площади и населению, но вот была ли она европейской… Лично мне кажется, что нет.
Франция… Ну да. Шарм, эпатаж, да, Париж в начале 19 века был столицей. Но вторым городом была Вена. Не такая разгульная, не такая распущенная… Ну не Берлин же ставить, правда? Эти пруссаки такие мужланы… А венская опера – это да… И даже не заикаемся про Италию, это так, для тех, у кого не было денег на Париж и Вену, вот им самое туда. На Корфу или Венецию.
В общем, громадная империя Габсбургов, она же Австро-Венгрия. Огромное федеративное формирование. Честное слово, эти Габсбурги, они были ребята более чем забавные. Такое в одной кастрюле замешать…
Прежде чем начать говорить про армию, я дам одну картинку. Это языковая карта империи. Это нечто такое, что трудно понять. Это федерация, где в правом углу люди совершенно не могли понять тех, кто живет в левом.
Но империя — это в первую очередь не Гранд-опера, а армия, которая должна защищать интересы империи.
Вот теперь просто подумайте, как этот Вавилон, каким-то образом от Тигра и Евфрата (это реки такие) оказался слегка так северо-западнее, в районе Дуная? Но тем не менее, судя по карте, становится уже жалко всех военных руководителей Австро-Венгрии.
А вот нет. Странно, но в разлагающейся и рассыпающейся (по Ярославу Гашеку) империи были адекватные люди, которые понимали, что если что, то их головы и полетят. И придумали весьма неглупую, с моей точки зрения, систему, которая, сразу замечу, не то чтобы оказалась панацеей, но даже в условиях Первой мировой войны позволила какое-то время в общем вполне прилично воевать. Хотя в целом результат для Австро-Венгрии был печален.
Итак, как же умудрились эти ребята так обустроить свою армию, чтобы она была управляема и боеспособна?
Здесь сразу несколько секретов. И пойдем по порядку, причем порядок определим так, как в Австро-Венгрии было принято. То есть бардачно и упорядоченно одновременно.
Как таковая армия Австро-Венгрии была, как и сама империя, сложносоставной штукой. Основной ее частью была общая имперская армия, набираемая вообще из всех подданных Австро-Венгрии и финансируемая (что немаловажно) из общего бюджета.
Второй составляющей были части второй линии. Территориальные. Причем этих составляющей было две с половиной: ландвер в австрийской половине и гонвед в венгерской. А внутри гонведа еще существовал домобран, который набирался из хорватов.
Понятно, что гонвед и ландвер друг с другом не сильно дружили, ибо бюджет, из которого они финансировались, был уже местный. Этакое соревнование, кто круче, но дешевле одновременно. А хорваты вообще были почти сами по себе.
Общеимперская армия и ее кадровый резерв управлялись общеимперским военным министром, австрийский ландвер — министром народной обороны Австрии, и венгерский гонвед — министром народной обороны Венгрии.
Численность только общеимперской армии перед войной составляла около 1,5 миллиона человек. Это при том, что все население Австро-Венгрии было около 52 миллионов. И всю эту весьма разношерстную команду надо было как-то обиходить в плане распределения.
Вавилон образца 1910-1911 года выглядел так:
— говорящие на немецком солдаты: 25,2%;
— говорящие на венгерском — 23,1%;
— на чешском — 12,9%;
— польском — 7,9%;
— украинском — 7,6%;
— сербохорватском — 9%.
Это было, скажем так, основное количество. И плюс куча других языковых групп: русины, евреи, греки, турки, итальянцы и так далее до изнеможения.
Мы все в курсе, что это такое. Проходили в советской армии. Это когда человек из Киева просто обязан был служить в Хабаровске, а паренька из Ташкента нужно было отправить в Мурманск. Ну так, чтобы домой не тянуло, и вообще…
Откровенно дурацкая система, конечно. И дорогостоящая.
В Австро-Венгрии тоже была территориальная система. Но своя. Согласно этой системе каждая часть, расположенная в определенном районе, комплектовалась призывниками именно из этого района.
Благодаря именно такой системе с самого начала получалось нечто вразумительное.
Части формировались из уроженцев одной территории, которые априори понимали друг друга. О командовании вопрос будет рассматриваться отдельно, а вот формирования по территориально-языковому принципу оказались удачным решением. Более того, удалось даже придать частям национальный облик.
Отталкиваясь от 1919 года, отмечу, что из 102 пехотных полков общеимперской армии 35 были сформированы из славян, 12 полков из немцев, 12 из венгров, 3 полка румынских. Итого 62 полка. То есть, остальные 40 имели смешанный состав.
Цифра, скажем так, не совсем обнадеживающая, все-таки 40% — это много. Но тем не менее, нашли способ справиться и с этой проблемой.
В таком многонационально объединении, как общеимперская армия, языковой вопрос стоял… ну не просто, а по полной программе. Вообще, суть была не в языке, а в их количестве. Понятно, что обойтись одним было просто нереально, хотя бы потому, что как такового единого языка в Австро-Венгрии не было. Это вам не Россия.
В 1867 году была принята довольно забавная концепция «трех языков». Она оказалась двойной, поскольку просто в три языка все не получалось реализовать.
Для общеимперской армии и австрийского ландвера служебным и командным языком был, естественно, немецкий. В венгерском гонведе говорили на мадьярском (венгерском) и наконец, в хорватском ландвере (домобране), входившем в состав гонведа, служебным и командным языком являлся сербскохорватский.
Идем дальше.
Тот же немецкий язык (смотрим выше, в общеимперскую армию брали всех граждан империи) тоже делился на три категории.
Первая, «Kommandosprache», «командный язык», это был простой набор примерно из 80 команд, который мог выучить и запомнить любой призывник. Учитывая, что в те времена служили 3 года, 80 командных выражений мог запомнить даже сильно одаренный человек. Ну а не мог – для того были унтеры и капралы, помогли бы.
Вторая категория: «Dienstsprache», то есть «служебный язык». По факту это был язык для канцелярских отчетов и прочих бумаг.
Третья категория (самая интересная): «Regiments-Sprache», иначе полковой язык. То есть язык, на котором разговаривали солдаты конкретно взятого полка, набранного в конкретной местности.
Полковых языков официально насчитывалось 11, а неофициально 12. Немецкий, венгерский, чешский, хорватский, польский, итальянский, румынский, рутенский (украинский), словацкий, словенский и сербский.
Двенадцатым, неофициальным, был вариант сербохорватского языка, на котором разговаривали уроженцы Боснии. Боснийцы с удовольствием шли служить, и, судя по отзывам, солдатами были неплохими. Потому и пришлось признать за ними право собираться в подразделения на языковой основе.
По закону мужчины в Австро-Венгрии были обязаны пройти трёхлетнюю военную службу (затем срок снизили до двух лет) независимо от национальности. И тут тоже срабатывала система: если носителей какого-то языка в полку общеимперской армии набиралось больше 25%, то для этого полка данный язык становился полковым.
Естественно, чтобы облегчить подготовку и обучение военному делу, командование старалось собирать солдат в моноэтнические подразделения. Так, например, в тех полках, что стояли в Чехии, в ходу было два языка: чешский и немецкий, причём солдаты не смешивались и проводили всё время службы в привычной для них языковой среде.
Интересная империя, не правда ли? Говорить на службе на родном языке было привилегией, которой, как видите, обладали не все.
Естественно, существовал связующий слой, которым являлся командный состав. Тут тоже интересно было, потому что унтер-офицеры тоже комплектовались на языковой основе. Понятно, что в общеимперской армии и австрийском ландвере унтер-офицерский состав комплектовался преимущественно из говорящих на немецком языке.
Это, кстати, вселяло определенный такой прусский душок и давало некоторую спайку в подразделениях. Понятно, что далеко не все из числа других языковых групп были счастливы, но это все-таки армия, а не куда-нибудь.
Да, вполне естественно, что в гонведе и домобране унтер-офицерский состав подбирался из соответствующих национальностей, то есть, венгров и хорватов.
Офицеры… Офицеры – это для армии очень и очень многое. Специально избегаю эпитетов «стержень», «основа», «голова» и тому подобное. Но факт, что без офицеров армия – ну чисто стадо без пастуха. Овчарки (сержанты и унтер-офицеры) – это половина дела, но офицеры – это то, что двигает армию хоть куда-то.
Среди офицеров общеимперской армии доминировали говорящие на немецком языке. На 1910 год, от статистики по которому мы отталкивались выше, среди резервистов их было 60,2%, а среди кадровых офицеров — 78,7%. То есть подавляющее большинство.
Однако, как известно всем (а некоторым на своей шкуре), удел офицера – менять части в связи со служебным ростом. Это нормально. Но вот попадание в часть, где используют другой язык, – не совсем.
Ясно, что никто из офицеров не мог до конца овладеть всеми двенадцатью языками. Соответственно, канцеляриям при переводах (особенно с повышением) приходилось учитывать, с кем офицер мог бы найти общий язык, а с кем нет. Понятно, что в таких условиях начинал доминировать немецкий.
Но вполне могли сложиться ситуации, когда офицер вообще не мог донести до подчиненных свои мысли. В общеимперской армии до момента распада Австро-Венгрии имел место быть недостаток командиров, хорошо владевших рутенским (украинским) языком или одинаково хорошо говорящих на немецком и венгерском.
Но это было в мирное время. А вот когда грянула Первая мировая, вот тут оно и началось.
Естественно, ударил цейтнот. Причем по голове бюрократии. Соответственно, на фронт начали посылать резервистов, основательно подзабывших «командный язык», или, что хуже, вообще его не знавших. Новобранцев, говоривших только на одном родном языке.
С унтер-офицерами и офицерами все обстояло примерно так же. Не обладая нормальной языковой подготовкой, они просто не смогли общаться с многонациональным армейским контингентом.
И здесь поражение Австро-Венгрии было делом вообще решенным, поскольку, если офицеры не в состоянии должным образом управлять своими солдатами, такая армия просто обречена на поражение.
Так и получилось. В мирные дни всё это разнообразие со скрипом, но существовало. Но как только начались серьезные бои (с русской армией, а это вам не погулять сходить), то система зашаталась.
Кто-то скажет, что система Австро-Венгерской армии была убогой изначально. Не соглашусь. Да, как только началась реальная война, система деградировала, но до этого момента она реально работала.
Вообще, проблема общеимперской армии была столь серьезна, что я даже не знаю, с кем ее можно сравнить. Пожалуй, с армией Наполеона Бонапарта.
Конечно, когда после больших сражений разные полки и батальоны невозможно было поставить под одно командование только потому, что личный состав этих подразделений не понимал прямых командиров и даже более того – ненавидел их именно по языковому признаку, тут сделать что-то реально действенное было нереально трудно.
Что же касается резервистов, то они вообще зачастую просто не имели возможности освежить свои знания в плане языков. Что не шло на пользу.
Если внимательно просмотреть мемуары и воспоминания участников той войны, несложно будет найти ответ на вопрос, почему больше всего котировались части, где служили немцы и венгры. То есть моноэтнические части, в эффективности которых можно было быть уверенным.
Но по сути стоит сказать, что вся система окончательно дала сбой в 1918 году, когда в конце этого страшного года многонациональные полки просто разбежались по своим родным углам, плюнув на империю.
Закономерный итог, если что. Зато нет лоскутного одеяла в плане языков.
Франция… Ну да. Шарм, эпатаж, да, Париж в начале 19 века был столицей. Но вторым городом была Вена. Не такая разгульная, не такая распущенная… Ну не Берлин же ставить, правда? Эти пруссаки такие мужланы… А венская опера – это да… И даже не заикаемся про Италию, это так, для тех, у кого не было денег на Париж и Вену, вот им самое туда. На Корфу или Венецию.
В общем, громадная империя Габсбургов, она же Австро-Венгрия. Огромное федеративное формирование. Честное слово, эти Габсбурги, они были ребята более чем забавные. Такое в одной кастрюле замешать…
Прежде чем начать говорить про армию, я дам одну картинку. Это языковая карта империи. Это нечто такое, что трудно понять. Это федерация, где в правом углу люди совершенно не могли понять тех, кто живет в левом.
Но империя — это в первую очередь не Гранд-опера, а армия, которая должна защищать интересы империи.
Вот теперь просто подумайте, как этот Вавилон, каким-то образом от Тигра и Евфрата (это реки такие) оказался слегка так северо-западнее, в районе Дуная? Но тем не менее, судя по карте, становится уже жалко всех военных руководителей Австро-Венгрии.
А вот нет. Странно, но в разлагающейся и рассыпающейся (по Ярославу Гашеку) империи были адекватные люди, которые понимали, что если что, то их головы и полетят. И придумали весьма неглупую, с моей точки зрения, систему, которая, сразу замечу, не то чтобы оказалась панацеей, но даже в условиях Первой мировой войны позволила какое-то время в общем вполне прилично воевать. Хотя в целом результат для Австро-Венгрии был печален.
Итак, как же умудрились эти ребята так обустроить свою армию, чтобы она была управляема и боеспособна?
Здесь сразу несколько секретов. И пойдем по порядку, причем порядок определим так, как в Австро-Венгрии было принято. То есть бардачно и упорядоченно одновременно.
Как таковая армия Австро-Венгрии была, как и сама империя, сложносоставной штукой. Основной ее частью была общая имперская армия, набираемая вообще из всех подданных Австро-Венгрии и финансируемая (что немаловажно) из общего бюджета.
Второй составляющей были части второй линии. Территориальные. Причем этих составляющей было две с половиной: ландвер в австрийской половине и гонвед в венгерской. А внутри гонведа еще существовал домобран, который набирался из хорватов.
Понятно, что гонвед и ландвер друг с другом не сильно дружили, ибо бюджет, из которого они финансировались, был уже местный. Этакое соревнование, кто круче, но дешевле одновременно. А хорваты вообще были почти сами по себе.
Общеимперская армия и ее кадровый резерв управлялись общеимперским военным министром, австрийский ландвер — министром народной обороны Австрии, и венгерский гонвед — министром народной обороны Венгрии.
Численность только общеимперской армии перед войной составляла около 1,5 миллиона человек. Это при том, что все население Австро-Венгрии было около 52 миллионов. И всю эту весьма разношерстную команду надо было как-то обиходить в плане распределения.
Вавилон образца 1910-1911 года выглядел так:
— говорящие на немецком солдаты: 25,2%;
— говорящие на венгерском — 23,1%;
— на чешском — 12,9%;
— польском — 7,9%;
— украинском — 7,6%;
— сербохорватском — 9%.
Это было, скажем так, основное количество. И плюс куча других языковых групп: русины, евреи, греки, турки, итальянцы и так далее до изнеможения.
Территориальная система
Мы все в курсе, что это такое. Проходили в советской армии. Это когда человек из Киева просто обязан был служить в Хабаровске, а паренька из Ташкента нужно было отправить в Мурманск. Ну так, чтобы домой не тянуло, и вообще…
Откровенно дурацкая система, конечно. И дорогостоящая.
В Австро-Венгрии тоже была территориальная система. Но своя. Согласно этой системе каждая часть, расположенная в определенном районе, комплектовалась призывниками именно из этого района.
Благодаря именно такой системе с самого начала получалось нечто вразумительное.
Части формировались из уроженцев одной территории, которые априори понимали друг друга. О командовании вопрос будет рассматриваться отдельно, а вот формирования по территориально-языковому принципу оказались удачным решением. Более того, удалось даже придать частям национальный облик.
Отталкиваясь от 1919 года, отмечу, что из 102 пехотных полков общеимперской армии 35 были сформированы из славян, 12 полков из немцев, 12 из венгров, 3 полка румынских. Итого 62 полка. То есть, остальные 40 имели смешанный состав.
Цифра, скажем так, не совсем обнадеживающая, все-таки 40% — это много. Но тем не менее, нашли способ справиться и с этой проблемой.
Язык как средство управления
В таком многонационально объединении, как общеимперская армия, языковой вопрос стоял… ну не просто, а по полной программе. Вообще, суть была не в языке, а в их количестве. Понятно, что обойтись одним было просто нереально, хотя бы потому, что как такового единого языка в Австро-Венгрии не было. Это вам не Россия.
В 1867 году была принята довольно забавная концепция «трех языков». Она оказалась двойной, поскольку просто в три языка все не получалось реализовать.
Для общеимперской армии и австрийского ландвера служебным и командным языком был, естественно, немецкий. В венгерском гонведе говорили на мадьярском (венгерском) и наконец, в хорватском ландвере (домобране), входившем в состав гонведа, служебным и командным языком являлся сербскохорватский.
Идем дальше.
Тот же немецкий язык (смотрим выше, в общеимперскую армию брали всех граждан империи) тоже делился на три категории.
Первая, «Kommandosprache», «командный язык», это был простой набор примерно из 80 команд, который мог выучить и запомнить любой призывник. Учитывая, что в те времена служили 3 года, 80 командных выражений мог запомнить даже сильно одаренный человек. Ну а не мог – для того были унтеры и капралы, помогли бы.
Вторая категория: «Dienstsprache», то есть «служебный язык». По факту это был язык для канцелярских отчетов и прочих бумаг.
Третья категория (самая интересная): «Regiments-Sprache», иначе полковой язык. То есть язык, на котором разговаривали солдаты конкретно взятого полка, набранного в конкретной местности.
Полковых языков официально насчитывалось 11, а неофициально 12. Немецкий, венгерский, чешский, хорватский, польский, итальянский, румынский, рутенский (украинский), словацкий, словенский и сербский.
Двенадцатым, неофициальным, был вариант сербохорватского языка, на котором разговаривали уроженцы Боснии. Боснийцы с удовольствием шли служить, и, судя по отзывам, солдатами были неплохими. Потому и пришлось признать за ними право собираться в подразделения на языковой основе.
Это открытка. Для того, кто хотел сообщить домой, что у него все прекрасно, не будучи сильно грамотным. На всех языках сразу.
По закону мужчины в Австро-Венгрии были обязаны пройти трёхлетнюю военную службу (затем срок снизили до двух лет) независимо от национальности. И тут тоже срабатывала система: если носителей какого-то языка в полку общеимперской армии набиралось больше 25%, то для этого полка данный язык становился полковым.
Естественно, чтобы облегчить подготовку и обучение военному делу, командование старалось собирать солдат в моноэтнические подразделения. Так, например, в тех полках, что стояли в Чехии, в ходу было два языка: чешский и немецкий, причём солдаты не смешивались и проводили всё время службы в привычной для них языковой среде.
Интересная империя, не правда ли? Говорить на службе на родном языке было привилегией, которой, как видите, обладали не все.
Выше рядового
Естественно, существовал связующий слой, которым являлся командный состав. Тут тоже интересно было, потому что унтер-офицеры тоже комплектовались на языковой основе. Понятно, что в общеимперской армии и австрийском ландвере унтер-офицерский состав комплектовался преимущественно из говорящих на немецком языке.
Это, кстати, вселяло определенный такой прусский душок и давало некоторую спайку в подразделениях. Понятно, что далеко не все из числа других языковых групп были счастливы, но это все-таки армия, а не куда-нибудь.
Да, вполне естественно, что в гонведе и домобране унтер-офицерский состав подбирался из соответствующих национальностей, то есть, венгров и хорватов.
Офицеры… Офицеры – это для армии очень и очень многое. Специально избегаю эпитетов «стержень», «основа», «голова» и тому подобное. Но факт, что без офицеров армия – ну чисто стадо без пастуха. Овчарки (сержанты и унтер-офицеры) – это половина дела, но офицеры – это то, что двигает армию хоть куда-то.
Среди офицеров общеимперской армии доминировали говорящие на немецком языке. На 1910 год, от статистики по которому мы отталкивались выше, среди резервистов их было 60,2%, а среди кадровых офицеров — 78,7%. То есть подавляющее большинство.
Однако, как известно всем (а некоторым на своей шкуре), удел офицера – менять части в связи со служебным ростом. Это нормально. Но вот попадание в часть, где используют другой язык, – не совсем.
Ясно, что никто из офицеров не мог до конца овладеть всеми двенадцатью языками. Соответственно, канцеляриям при переводах (особенно с повышением) приходилось учитывать, с кем офицер мог бы найти общий язык, а с кем нет. Понятно, что в таких условиях начинал доминировать немецкий.
Но вполне могли сложиться ситуации, когда офицер вообще не мог донести до подчиненных свои мысли. В общеимперской армии до момента распада Австро-Венгрии имел место быть недостаток командиров, хорошо владевших рутенским (украинским) языком или одинаково хорошо говорящих на немецком и венгерском.
Закономерный итог
Но это было в мирное время. А вот когда грянула Первая мировая, вот тут оно и началось.
Естественно, ударил цейтнот. Причем по голове бюрократии. Соответственно, на фронт начали посылать резервистов, основательно подзабывших «командный язык», или, что хуже, вообще его не знавших. Новобранцев, говоривших только на одном родном языке.
С унтер-офицерами и офицерами все обстояло примерно так же. Не обладая нормальной языковой подготовкой, они просто не смогли общаться с многонациональным армейским контингентом.
И здесь поражение Австро-Венгрии было делом вообще решенным, поскольку, если офицеры не в состоянии должным образом управлять своими солдатами, такая армия просто обречена на поражение.
Так и получилось. В мирные дни всё это разнообразие со скрипом, но существовало. Но как только начались серьезные бои (с русской армией, а это вам не погулять сходить), то система зашаталась.
Кто-то скажет, что система Австро-Венгерской армии была убогой изначально. Не соглашусь. Да, как только началась реальная война, система деградировала, но до этого момента она реально работала.
Вообще, проблема общеимперской армии была столь серьезна, что я даже не знаю, с кем ее можно сравнить. Пожалуй, с армией Наполеона Бонапарта.
Конечно, когда после больших сражений разные полки и батальоны невозможно было поставить под одно командование только потому, что личный состав этих подразделений не понимал прямых командиров и даже более того – ненавидел их именно по языковому признаку, тут сделать что-то реально действенное было нереально трудно.
Что же касается резервистов, то они вообще зачастую просто не имели возможности освежить свои знания в плане языков. Что не шло на пользу.
Если внимательно просмотреть мемуары и воспоминания участников той войны, несложно будет найти ответ на вопрос, почему больше всего котировались части, где служили немцы и венгры. То есть моноэтнические части, в эффективности которых можно было быть уверенным.
Но по сути стоит сказать, что вся система окончательно дала сбой в 1918 году, когда в конце этого страшного года многонациональные полки просто разбежались по своим родным углам, плюнув на империю.
Закономерный итог, если что. Зато нет лоскутного одеяла в плане языков.
Информация