Надолго ли России хватит нефтепродуктов в случае большой войны?
В обсуждении предыдущей статьи о пиролизной установке «ЭКУОТ» Сергея Лаврова некоторые оппоненты, как припев, повторяли: «Есть хорошие запасы топлива». Мне эта тема показалась интересной, есть где применить свои военно-экономические познания, и потому я решил написать нечто вроде краткого доклада на тему, на сколько нам хватит запасов нефтепродуктов в случае большой войны.
Начал я свои изыскания с выяснения того, какой в России объем нефтехранилищ. Точные данные мне раздобыть не удалось, но из опубликованных сведений следует, что в России имеются нефтехранилища всех типов с суммарным объемом в 100 млн. кубометров. Эти данные относятся к середине 2000-х годов, но, вероятно, емкостная вместимость стоит около этого уровня: строились новые нефтехранилища и демонтировались старые, уже непригодные к использованию.
В основном это хранилища для нефти, входящие в структуру нефтепроводов, крупных НПЗ, портов и наливных терминалов. На хранилища нефтепродуктов приходится 22,5 млн. кубометров (данные на 2011 год) из этого объема. Для пересчета объема в вес принимается коэффициент плотности 0,8, поскольку здесь все нефтепродукты вместе, и более легкий бензин, и более тяжелое дизтопливо. Итак, 22,5 млн. кубов — это 18 млн. тонн нефтепродуктов.
Интересно, что удалось найти сведения о нефтехранилищах в армии. В статье генерал-майора в отставке Г. М. Ширшова в «Военно-историческом журнале» указано, что армия располагает собственными нефтебазами объемом в 5,4 млн. кубометров и войсковыми складами емкостной вместимостью в 3,6 млн. кубометров, вместе — 10 млн. кубометров или 8 млн. тонн нефтепродуктов. Это данные 2011 года или чуть ранее, и можно полагать, что и теперь армия располагает примерно такими же топливными складами.
Насколько можно полагать, гражданские нефтебазы для нефтепродуктов и армейские учитываются раздельно. Если это так, то Россия в целом располагает хранилищами нефтепродуктов на 32,5 млн. кубометров или на 26 млн. тонн.
Помимо этого в России есть еще около 15 тысяч АЗС. Они очень различаются по своей вместимости, но если принять в среднем их объем в 50 кубометров, то в них будет 750 тысяч кубометров или 600 тысяч тонн нефтепродуктов. Есть также своего рода запас на колесах, то есть загруженные нефтью и нефтепродуктами железнодорожные цистерны. По данным за 2018 год, РЖД в среднем отгружала 763 тысячи тонн нефти и нефтепродуктов в сутки, оборот цистерн составлял 9 суток, так что в каждый момент на железных дорогах находится в цистернах около 6,8 млн. тонн нефти и нефтепродуктов.
И еще один момент. Значительное количество нефти находится в нефтепроводах. При эксплуатационной длине в 71 тысячу км, их объем составляет 109,2 млн. кубометров или примерно 96 млн. тонн нефти (средняя плотность нефти марки Urals составляет 0,88). Эта нефть останется внутри трубопроводов даже в случае их повреждения, и при необходимости ее можно частично выкачать и использовать.
Итак, сведем все вместе. На некий час «Ч» в добытом состоянии находится (млн. кубометров/млн. тонн):
Нефтехранилища - 100/80
в т. ч. нефтепродукты - 22,5/18
Нефтепроводы - 109,2/96
Железнодорожные цистерны - 8,5/6,8
АЗС - 0,75/0,6
Армейские склады - 10/8
Всего - 228,45/191,4
Из этого количества нефти и нефтепродуктов порядка 158 млн. тонн приходится на нефть, что при простой переработке даст порядка 79 млн. тонн нефтепродуктов, а при переработке с крекингом — около 110 млн. тонн нефтепродуктов. Таким образом, располагаемый на час «Ч», то есть начало войны, резерв по нефтепродуктам можно оценить в 33,6 млн. тонн готовых нефтепродуктов, непосредственно готовых к использованию (примем, что все емкости заполнены), и 79-110 млн. тонн, которые можно выработать из уже добытой и находящейся в емкостях и нефтепроводах нефти.
Теперь потребление. Без оценок потребления вообще невозможно судить, велики ли запасы или малы. Если нет данных о потреблении, то любые цифры по запасам — это фикция, какими бы огромными и впечатляющими они не казались. Истинную картину дает только сопоставление запасов с потреблением и вычисляемый срок их расходования.
Вообще, статистика потребления нефтепродуктов у нас крайне ненадежная и официальные данные сильно занижают объем потребления. Так, при сравнении статданных по Новгородской области с данными, полученными по опросам промышленных потребителей и АЗС показали более чем двухкратное расхождение. Статистика дала 64 тысяч тонн, а опросы — 136 тысяч тонн.
Но все же, поскольку этот вопрос интересовал многих, делались довольно неплохие оценки. По данным топливного баланса Центра по эффективному использованию энергии (ЦЭНЭФ) за 2010 год, у нас сложилось следующее потребление мирного времени (в млн. тонн):
Промышленность - 6,4
Железные дороги - 3,1
Автомобили - 83,5
Прочий транспорт - 10,2
Сельское хозяйство - 3,5
Неэнергетические цели - 23,1
Всего - 131,6
В этой структуре конечного потребления находится также потребление нефтепродуктов в армии, которое, по словам заместителя министра обороны, генерала армии Дмитрия Булгакова, составило 2 млн. тонн.
Сейчас потребление нефтепродуктов подросло за счет растущей автомобилизации. В 2010 году в России было 32,6 млн. автомобилей, а в 2018 году — 51,8 млн. Если, как можно судить по данным за 2010 год, каждый миллион автомобилей расходовал в год 2,5 млн. тонн горючего, то сейчас потребление автотранспортом должно составлять порядка 129,5 млн. тонн. С учетом этой поправки, потребление нефтепродуктов в 2018 году должно было составить 177,6 млн. тонн.
Так что, и в мирное время суточное потребление нефтепродуктов у нас составляет 486 тысяч тонн, и наличных запасов готовых нефтепродуктов хватает на 38 дней, или на пять недель, а запаса во всех АЗС страны хватит автомобилям на два дня. Расход горючего обеспечивается за счет постоянной добычи нефти, ее транспортировки, переработки, постоянного отпуска нефтепродуктов потребителям. Запас готовых нефтепродуктов выполняет сугубо вспомогательную роль балансирования производства и транспортировки с одной стороны, и потребления с другой. От поступления нефти на завод и до доставки бензина или дизтоплива на АЗС проходит около трех суток, так что промежуточные запасы нефтепродуктов на оптовых нефтебазах необходимы.
В условиях большой войны, в которой противник постарается своими ракетными ударами вырубить энергетику и нефтепереработку, положение, конечно, радикально поменяется. Хотя точные оценки сделать довольно трудно, как в силу явной нехватки данных, так и в силу трудности конкретной оценки возможного ущерба, попытаемся все же оценить, что произойдет.
Я исхожу из наихудшего сценария, что противнику удалось вывести из строя на продолжительный срок все 34 крупных НПЗ в России. Этого можно добиться и высокоточным оружием, и ядерными ударами. Высокоточные ракеты могут разрушить или сильно повредить основные ректификационные колонны заводов, после чего завод не сможет перерабатывать нефть, пока они не будут восстановлены или заменены (что очень непросто; крупная колонна — изделие штучное, ее изготовление и монтаж занимают длительное время). Ядерный удар же превращает нефтеперерабатывающий завод в костер и гору металлолома.
В России есть 34 крупных НПЗ суммарной мощностью в 284,1 млн. тонн и еще 80 мини-НПЗ суммарной мощностью в 11,3 млн. тонн. После массированной ракетной атаки, вероятнее всего, у нас останутся только последние, которые могут дать порядка 6,7 млн. тонн нефтепродуктов в год (при глубине переработки в 60%). И еще будет запас готовых нефтепродуктов порядка 33,6 млн. тонн на момент начала войны. При потреблении на уровне мирного времени — это запас на 70 дней. За это время мини-НПЗ произведут около 1,2 млн. тонн нефтепродуктов, что увеличивает запас еще на двое суток потребления. Прямо скажем, очень негусто.
Потребление в военное время также должно резко измениться в сторону сокращения малозначимого расхода топлива. Что можно сократить?
Промышленность трогать нельзя — это руда и сырье, без которого невозможно военное производство. Неэнергетические потребности в нефтепродуктах, то есть когда они используются в производстве — тоже остаются. Железные дороги тоже нельзя трогать. Нынешнее потребление железных дорог составляет 2,5 млн. тонн, но в силу того, что противник также ударит по электроэнергетике, железные дороги вынуждены будут переходить с электротяги (86% в объеме энергопотребления) на дизельную и они поставят на ход все тепловозы, какие у них только есть.
Думаю, что 4 млн. тонн — это для железных дорог. Сельское хозяйство тоже должно иметь топливо — без хлебушка воевать никак не можно.
То есть, под сокращение у нас попадает автомобильный транспорт, который потребляет больше всего. Но весь его резануть тоже нельзя. Он задействован в перевозках и распределении продовольствия и продукции для населения, и без этих перевозок народ просто помрет с голоду. В структуре автомобильного расхода около 35% приходится на дизтопливо, то есть в основном грузовики. Они израсходуют 45,3 млн. тонн в год.
Значительная часть грузов перейдет с железных дорог, лишившихся электроэнергии, на автомобили. Сколько именно — сказать трудно. По моим подсчетам, чтобы выполнить автомобилями перевозки в объеме 2393 млрд тонно-километров (это доля перевозок, приходящаяся сейчас на электротягу), потребовалось бы 34,7 млн. тонн. Но экспортные и транзитные железнодорожные грузы отпадут, а внутренние перевозки составляли примерно 40% от общего грузооборота. 14% — это собственная дизельная тяга, и на автомобили может лечь еще 26% грузооборота. Это потребовало бы еще 10,5 млн. тонн топлива.
Теперь более сложные подсчеты. Сколько будет расходовать армия в условиях боевых действий? Разумеется, побольше, чем 2 млн. тонн, поскольку боевая учеба — это все же не война. Но сколько именно? Точных подсчетов у нас, по всей видимости, нет. Но можно это оценить косвенно, через расход ГСМ 40-й армии в Афганистане, которая вела войну. Моторизация 40-й армии была в целом примерно такой же, как и нынешней российской армии. По суммарному итогу, 110-тысячный советский контингент израсходовал за 10 лет войны 4 млн. тонн ГСМ, то есть около 400 тысяч тонн в год (суточная подача колебалась от 700 до 1500 тонн, как следует из данных по 276-й трубопроводной бригады, в среднем около 1000 тонн в сутки).
Таким образом, если полагать, что 100-тысячная группировка со всей положенной ей боевой и автомобильной техникой расходует за год войн 400 тысяч тонн, можно приблизительно оценить, что армия в миллион человек с положенной техникой будет расходовать 4 млн. тонн. А какая будет численность армии в условиях большой войны? На мой взгляд, чтобы сражаться с силами НАТО и иметь шансы на военный успех, надо набрать армию порядка 4 млн. человек. Итого — 16 млн. тонн расхода нефтепродуктов армией.
Власть имеет 50 тысяч автомобилей, что при среднегодовом расходе 2,5 тонн топлива на автомобиль, дает 125 тысяч тонн топлива в год. Наконец, некоторая часть личного автотранспорта также может остаться в использовании с некоторым расходом топлива. Если положить, что бензин получит лишь 10% личных автомобилей, то это еще 8,4 млн. тонн топлива в год. Другой транспорт, то есть самолеты и суда, также что-то израсходуют, но можно положить, что в размере около 1 млн. тонн. И еще 2 млн. тонн надо поставить по северному завозу, чтобы районы Крайнего Севера не вымерли от голода и холода.
Вроде бы ничего не забыли? Тогда сведем все потребление военного времени после проведения мобилизации вместе (в млн. тонн):
Промышленность - 6,4
Железные дороги - 4
Сельское хозяйство - 3,5
Неэнергетические цели - 23,1
Грузовой автотранспорт - 45,3
Ж.д. грузы на автотранспорте - 10,5
Армия - 16
Власть - 0,12
Личный автотранспорт - 8,4
Другой транспорт - 1
Северный завоз - 2
Всего - 120,32
И в военное время получается порядочно. Вот это интересная особенность военной экономики, что армия потребляет топлива сравнительно немного, а основное его потребление происходит в гражданском секторе. Даже если мы еще что-то сократим, то все равно суммарное годовое потребление нефтепродуктов в военное время вряд ли получится сократить менее чем в 90 млн. тонн. Будем считать так. При уровне в 120 млн. тонн суточное потребление будет 329 тысяч тонн, а при уровне в 90 млн. тонн — 246 тысяч тонн.
И еще одна поправка, необходимая для оценки положения на момент начала войны. Поскольку мобилизационную армию в 4 млн. человек за несколько дней не создашь, то у нас будет наличная армия численностью около миллиона человек с расходом в 4 млн. тонн или 10,9 тысяч тонн в сутки. Военный запас составляет 8 млн. тонн. Гражданский сектор без военных, по приведенному выше потреблению военного времени, расходует 285 тысяч тонн в сутки.
Итак, военным их запасов ГСМ при численности армии в миллион человек хватит на два года. Но не спешите радоваться. Гражданский же сектор, даже при перестройке его потребления на структуру потребления военного времени, исчерпает доступные им запасы в 25,6 млн. тонн всего за 9 дней. Это без учета неизбежного при начале войны бардака, неразберихи, злоупотреблений и хищений, так сказать, при образцовом порядке. Оставшиеся заводы за девять дней дадут около 165 тысяч тонн нефтепродуктов, что если и продлит агонию, то ненадолго.
Отсюда и вывод: если противник вынесет нам крупные НПЗ, то Россия продержится всего неделю, а потом будет экономический крах и поражение по причине полного исчерпания оставшихся запасов нефтепродуктов. Армия может попытаться воевать и даже кого-то победить, но она не сможет вести войну с полностью дезорганизованным тылом, оставшимся с сухими баками.
Каков минимум мощностей нефтепереработки, при котором Россия устоит на ногах и сможет вести длительную войну? Исходя из приведенных выше цифр подсчитать нетрудно. При 70%-ной переработке нефти — 128,5 млн. тонн, при простой переработке (перегонка без крекинга, дающая выход около 50% моторного топлива из наших сортов нефти) — 180 млн. тонн. Эти мощности должны быть рассредоточены и надежно защищены от ракетных ударов. У нас таких военно-мобилизационных мощностей нет. Мини-НПЗ, которые можно считать относительно защищенными, составляют всего 6% от требуемого объема.
Даже если бы они и были, то им бы не хватило нефти. Добыча в Европейской части России, то есть в той части страны, откуда нефть можно как-то доставить на переработку, а потом доставить нефтепродукты до потребителей (нефть Западной и Восточной Сибири в значительной массе отпадет из-за огромного удаления и транспортных затруднений при поврежденных нефтепроводах), составляет 88,2 млн. тонн в год (44 млн. тонн нефтепродуктов при простой переработке), из которых 71 млн. тонн приходится на Поволжье (Татарстан, Башкирия и Астраханская область). А этот регион противник может захватить наступлением с территории Украины.
В общем, мировую войну мы проиграли, как ни крути. И «хорошие запасы топлива», которые некоторым мерещатся, нам ничем не помогут. Для большой войны, и для устойчивости экономики от любого военного нападения, требуется коренная перестройка всего хозяйства страны, особенно топливного.
Наличные запасы
Начал я свои изыскания с выяснения того, какой в России объем нефтехранилищ. Точные данные мне раздобыть не удалось, но из опубликованных сведений следует, что в России имеются нефтехранилища всех типов с суммарным объемом в 100 млн. кубометров. Эти данные относятся к середине 2000-х годов, но, вероятно, емкостная вместимость стоит около этого уровня: строились новые нефтехранилища и демонтировались старые, уже непригодные к использованию.
Крупное нефтехранилище в Пермской области
В основном это хранилища для нефти, входящие в структуру нефтепроводов, крупных НПЗ, портов и наливных терминалов. На хранилища нефтепродуктов приходится 22,5 млн. кубометров (данные на 2011 год) из этого объема. Для пересчета объема в вес принимается коэффициент плотности 0,8, поскольку здесь все нефтепродукты вместе, и более легкий бензин, и более тяжелое дизтопливо. Итак, 22,5 млн. кубов — это 18 млн. тонн нефтепродуктов.
Интересно, что удалось найти сведения о нефтехранилищах в армии. В статье генерал-майора в отставке Г. М. Ширшова в «Военно-историческом журнале» указано, что армия располагает собственными нефтебазами объемом в 5,4 млн. кубометров и войсковыми складами емкостной вместимостью в 3,6 млн. кубометров, вместе — 10 млн. кубометров или 8 млн. тонн нефтепродуктов. Это данные 2011 года или чуть ранее, и можно полагать, что и теперь армия располагает примерно такими же топливными складами.
Армейские склады ГСМ не столь грандиозные, как гражданские.
Насколько можно полагать, гражданские нефтебазы для нефтепродуктов и армейские учитываются раздельно. Если это так, то Россия в целом располагает хранилищами нефтепродуктов на 32,5 млн. кубометров или на 26 млн. тонн.
Помимо этого в России есть еще около 15 тысяч АЗС. Они очень различаются по своей вместимости, но если принять в среднем их объем в 50 кубометров, то в них будет 750 тысяч кубометров или 600 тысяч тонн нефтепродуктов. Есть также своего рода запас на колесах, то есть загруженные нефтью и нефтепродуктами железнодорожные цистерны. По данным за 2018 год, РЖД в среднем отгружала 763 тысячи тонн нефти и нефтепродуктов в сутки, оборот цистерн составлял 9 суток, так что в каждый момент на железных дорогах находится в цистернах около 6,8 млн. тонн нефти и нефтепродуктов.
Наливной состав на станции. В каждый момент на железных дорогах находятся примерно 145 тысяч груженых нефтью и нефтепродуктами цистерн.
И еще один момент. Значительное количество нефти находится в нефтепроводах. При эксплуатационной длине в 71 тысячу км, их объем составляет 109,2 млн. кубометров или примерно 96 млн. тонн нефти (средняя плотность нефти марки Urals составляет 0,88). Эта нефть останется внутри трубопроводов даже в случае их повреждения, и при необходимости ее можно частично выкачать и использовать.
Итак, сведем все вместе. На некий час «Ч» в добытом состоянии находится (млн. кубометров/млн. тонн):
Нефтехранилища - 100/80
в т. ч. нефтепродукты - 22,5/18
Нефтепроводы - 109,2/96
Железнодорожные цистерны - 8,5/6,8
АЗС - 0,75/0,6
Армейские склады - 10/8
Всего - 228,45/191,4
Из этого количества нефти и нефтепродуктов порядка 158 млн. тонн приходится на нефть, что при простой переработке даст порядка 79 млн. тонн нефтепродуктов, а при переработке с крекингом — около 110 млн. тонн нефтепродуктов. Таким образом, располагаемый на час «Ч», то есть начало войны, резерв по нефтепродуктам можно оценить в 33,6 млн. тонн готовых нефтепродуктов, непосредственно готовых к использованию (примем, что все емкости заполнены), и 79-110 млн. тонн, которые можно выработать из уже добытой и находящейся в емкостях и нефтепроводах нефти.
Потребление мирного времени
Теперь потребление. Без оценок потребления вообще невозможно судить, велики ли запасы или малы. Если нет данных о потреблении, то любые цифры по запасам — это фикция, какими бы огромными и впечатляющими они не казались. Истинную картину дает только сопоставление запасов с потреблением и вычисляемый срок их расходования.
Вообще, статистика потребления нефтепродуктов у нас крайне ненадежная и официальные данные сильно занижают объем потребления. Так, при сравнении статданных по Новгородской области с данными, полученными по опросам промышленных потребителей и АЗС показали более чем двухкратное расхождение. Статистика дала 64 тысяч тонн, а опросы — 136 тысяч тонн.
Но все же, поскольку этот вопрос интересовал многих, делались довольно неплохие оценки. По данным топливного баланса Центра по эффективному использованию энергии (ЦЭНЭФ) за 2010 год, у нас сложилось следующее потребление мирного времени (в млн. тонн):
Промышленность - 6,4
Железные дороги - 3,1
Автомобили - 83,5
Прочий транспорт - 10,2
Сельское хозяйство - 3,5
Неэнергетические цели - 23,1
Всего - 131,6
В этой структуре конечного потребления находится также потребление нефтепродуктов в армии, которое, по словам заместителя министра обороны, генерала армии Дмитрия Булгакова, составило 2 млн. тонн.
Сейчас потребление нефтепродуктов подросло за счет растущей автомобилизации. В 2010 году в России было 32,6 млн. автомобилей, а в 2018 году — 51,8 млн. Если, как можно судить по данным за 2010 год, каждый миллион автомобилей расходовал в год 2,5 млн. тонн горючего, то сейчас потребление автотранспортом должно составлять порядка 129,5 млн. тонн. С учетом этой поправки, потребление нефтепродуктов в 2018 году должно было составить 177,6 млн. тонн.
Так что, и в мирное время суточное потребление нефтепродуктов у нас составляет 486 тысяч тонн, и наличных запасов готовых нефтепродуктов хватает на 38 дней, или на пять недель, а запаса во всех АЗС страны хватит автомобилям на два дня. Расход горючего обеспечивается за счет постоянной добычи нефти, ее транспортировки, переработки, постоянного отпуска нефтепродуктов потребителям. Запас готовых нефтепродуктов выполняет сугубо вспомогательную роль балансирования производства и транспортировки с одной стороны, и потребления с другой. От поступления нефти на завод и до доставки бензина или дизтоплива на АЗС проходит около трех суток, так что промежуточные запасы нефтепродуктов на оптовых нефтебазах необходимы.
Запасов — на неделю войны
В условиях большой войны, в которой противник постарается своими ракетными ударами вырубить энергетику и нефтепереработку, положение, конечно, радикально поменяется. Хотя точные оценки сделать довольно трудно, как в силу явной нехватки данных, так и в силу трудности конкретной оценки возможного ущерба, попытаемся все же оценить, что произойдет.
Я исхожу из наихудшего сценария, что противнику удалось вывести из строя на продолжительный срок все 34 крупных НПЗ в России. Этого можно добиться и высокоточным оружием, и ядерными ударами. Высокоточные ракеты могут разрушить или сильно повредить основные ректификационные колонны заводов, после чего завод не сможет перерабатывать нефть, пока они не будут восстановлены или заменены (что очень непросто; крупная колонна — изделие штучное, ее изготовление и монтаж занимают длительное время). Ядерный удар же превращает нефтеперерабатывающий завод в костер и гору металлолома.
НПЗ и так неплохо горят, даже без ракет и ядерных взрывов. На фото - пожар установки висбрекинга гудрона на Саратовском НПЗ в октябре 2012 года, после чего завод четыре дня не работал, а установку, не самую важную, исключили из производственного цикла. Причина пожара - неисправность клапана дренажного вентиля.
В России есть 34 крупных НПЗ суммарной мощностью в 284,1 млн. тонн и еще 80 мини-НПЗ суммарной мощностью в 11,3 млн. тонн. После массированной ракетной атаки, вероятнее всего, у нас останутся только последние, которые могут дать порядка 6,7 млн. тонн нефтепродуктов в год (при глубине переработки в 60%). И еще будет запас готовых нефтепродуктов порядка 33,6 млн. тонн на момент начала войны. При потреблении на уровне мирного времени — это запас на 70 дней. За это время мини-НПЗ произведут около 1,2 млн. тонн нефтепродуктов, что увеличивает запас еще на двое суток потребления. Прямо скажем, очень негусто.
Потребление в военное время также должно резко измениться в сторону сокращения малозначимого расхода топлива. Что можно сократить?
Промышленность трогать нельзя — это руда и сырье, без которого невозможно военное производство. Неэнергетические потребности в нефтепродуктах, то есть когда они используются в производстве — тоже остаются. Железные дороги тоже нельзя трогать. Нынешнее потребление железных дорог составляет 2,5 млн. тонн, но в силу того, что противник также ударит по электроэнергетике, железные дороги вынуждены будут переходить с электротяги (86% в объеме энергопотребления) на дизельную и они поставят на ход все тепловозы, какие у них только есть.
Дизельная тяга. Довольно часто используется в перевозках нефти.
Думаю, что 4 млн. тонн — это для железных дорог. Сельское хозяйство тоже должно иметь топливо — без хлебушка воевать никак не можно.
То есть, под сокращение у нас попадает автомобильный транспорт, который потребляет больше всего. Но весь его резануть тоже нельзя. Он задействован в перевозках и распределении продовольствия и продукции для населения, и без этих перевозок народ просто помрет с голоду. В структуре автомобильного расхода около 35% приходится на дизтопливо, то есть в основном грузовики. Они израсходуют 45,3 млн. тонн в год.
Значительная часть грузов перейдет с железных дорог, лишившихся электроэнергии, на автомобили. Сколько именно — сказать трудно. По моим подсчетам, чтобы выполнить автомобилями перевозки в объеме 2393 млрд тонно-километров (это доля перевозок, приходящаяся сейчас на электротягу), потребовалось бы 34,7 млн. тонн. Но экспортные и транзитные железнодорожные грузы отпадут, а внутренние перевозки составляли примерно 40% от общего грузооборота. 14% — это собственная дизельная тяга, и на автомобили может лечь еще 26% грузооборота. Это потребовало бы еще 10,5 млн. тонн топлива.
Теперь более сложные подсчеты. Сколько будет расходовать армия в условиях боевых действий? Разумеется, побольше, чем 2 млн. тонн, поскольку боевая учеба — это все же не война. Но сколько именно? Точных подсчетов у нас, по всей видимости, нет. Но можно это оценить косвенно, через расход ГСМ 40-й армии в Афганистане, которая вела войну. Моторизация 40-й армии была в целом примерно такой же, как и нынешней российской армии. По суммарному итогу, 110-тысячный советский контингент израсходовал за 10 лет войны 4 млн. тонн ГСМ, то есть около 400 тысяч тонн в год (суточная подача колебалась от 700 до 1500 тонн, как следует из данных по 276-й трубопроводной бригады, в среднем около 1000 тонн в сутки).
Таким образом, если полагать, что 100-тысячная группировка со всей положенной ей боевой и автомобильной техникой расходует за год войн 400 тысяч тонн, можно приблизительно оценить, что армия в миллион человек с положенной техникой будет расходовать 4 млн. тонн. А какая будет численность армии в условиях большой войны? На мой взгляд, чтобы сражаться с силами НАТО и иметь шансы на военный успех, надо набрать армию порядка 4 млн. человек. Итого — 16 млн. тонн расхода нефтепродуктов армией.
Власть имеет 50 тысяч автомобилей, что при среднегодовом расходе 2,5 тонн топлива на автомобиль, дает 125 тысяч тонн топлива в год. Наконец, некоторая часть личного автотранспорта также может остаться в использовании с некоторым расходом топлива. Если положить, что бензин получит лишь 10% личных автомобилей, то это еще 8,4 млн. тонн топлива в год. Другой транспорт, то есть самолеты и суда, также что-то израсходуют, но можно положить, что в размере около 1 млн. тонн. И еще 2 млн. тонн надо поставить по северному завозу, чтобы районы Крайнего Севера не вымерли от голода и холода.
Вроде бы ничего не забыли? Тогда сведем все потребление военного времени после проведения мобилизации вместе (в млн. тонн):
Промышленность - 6,4
Железные дороги - 4
Сельское хозяйство - 3,5
Неэнергетические цели - 23,1
Грузовой автотранспорт - 45,3
Ж.д. грузы на автотранспорте - 10,5
Армия - 16
Власть - 0,12
Личный автотранспорт - 8,4
Другой транспорт - 1
Северный завоз - 2
Всего - 120,32
И в военное время получается порядочно. Вот это интересная особенность военной экономики, что армия потребляет топлива сравнительно немного, а основное его потребление происходит в гражданском секторе. Даже если мы еще что-то сократим, то все равно суммарное годовое потребление нефтепродуктов в военное время вряд ли получится сократить менее чем в 90 млн. тонн. Будем считать так. При уровне в 120 млн. тонн суточное потребление будет 329 тысяч тонн, а при уровне в 90 млн. тонн — 246 тысяч тонн.
И еще одна поправка, необходимая для оценки положения на момент начала войны. Поскольку мобилизационную армию в 4 млн. человек за несколько дней не создашь, то у нас будет наличная армия численностью около миллиона человек с расходом в 4 млн. тонн или 10,9 тысяч тонн в сутки. Военный запас составляет 8 млн. тонн. Гражданский сектор без военных, по приведенному выше потреблению военного времени, расходует 285 тысяч тонн в сутки.
Итак, военным их запасов ГСМ при численности армии в миллион человек хватит на два года. Но не спешите радоваться. Гражданский же сектор, даже при перестройке его потребления на структуру потребления военного времени, исчерпает доступные им запасы в 25,6 млн. тонн всего за 9 дней. Это без учета неизбежного при начале войны бардака, неразберихи, злоупотреблений и хищений, так сказать, при образцовом порядке. Оставшиеся заводы за девять дней дадут около 165 тысяч тонн нефтепродуктов, что если и продлит агонию, то ненадолго.
Отсюда и вывод: если противник вынесет нам крупные НПЗ, то Россия продержится всего неделю, а потом будет экономический крах и поражение по причине полного исчерпания оставшихся запасов нефтепродуктов. Армия может попытаться воевать и даже кого-то победить, но она не сможет вести войну с полностью дезорганизованным тылом, оставшимся с сухими баками.
Каков минимум мощностей нефтепереработки, при котором Россия устоит на ногах и сможет вести длительную войну? Исходя из приведенных выше цифр подсчитать нетрудно. При 70%-ной переработке нефти — 128,5 млн. тонн, при простой переработке (перегонка без крекинга, дающая выход около 50% моторного топлива из наших сортов нефти) — 180 млн. тонн. Эти мощности должны быть рассредоточены и надежно защищены от ракетных ударов. У нас таких военно-мобилизационных мощностей нет. Мини-НПЗ, которые можно считать относительно защищенными, составляют всего 6% от требуемого объема.
Даже если бы они и были, то им бы не хватило нефти. Добыча в Европейской части России, то есть в той части страны, откуда нефть можно как-то доставить на переработку, а потом доставить нефтепродукты до потребителей (нефть Западной и Восточной Сибири в значительной массе отпадет из-за огромного удаления и транспортных затруднений при поврежденных нефтепроводах), составляет 88,2 млн. тонн в год (44 млн. тонн нефтепродуктов при простой переработке), из которых 71 млн. тонн приходится на Поволжье (Татарстан, Башкирия и Астраханская область). А этот регион противник может захватить наступлением с территории Украины.
В общем, мировую войну мы проиграли, как ни крути. И «хорошие запасы топлива», которые некоторым мерещатся, нам ничем не помогут. Для большой войны, и для устойчивости экономики от любого военного нападения, требуется коренная перестройка всего хозяйства страны, особенно топливного.
Информация