"Славная революция". К 250-летию воцарения Екатерины II
В ночь на 28 июня (9 июля) 1762 года, когда государь Петр III находился в Ораниенбауме, его супруга Екатерина тайно прибыла в столицу и в казармах Измайловского полка была провозглашена самодержавной императрицей. Вскоре к мятежникам присоединились офицеры и солдаты из других полков. Весть о «революции» быстро разнеслась по Петербургу и была с восторгом встречена горожанами. Для предупреждения действий Петра были направлены посланцы в армию и в Кронштадт. Между тем император, узнав о происшедшем, стал посылать к жене предложения о переговорах, но они были отвергнуты. Сама Екатерина во главе гвардейских полков выступила в поход и по дороге получила письменное отречение Петра от русского престола.
Предыстория «славной революции»
Родилась будущая владычица Севера - София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская, 21 апреля (2 мая) 1729 года в столице Померании городе Штеттин. Происходила она из древнего, хотя и обедневшего, княжеского рода Ангальт-Цербстских правителей. Это по линии отца - Христиана Августа Ангальт-Цербстского, который состоял на военной службе у прусского короля. По линии же матери – княгини Иоганны Елизаветы – её происхождение было ещё более высоким, т. к. Голштейн-Готторпский герцогский дом принадлежал к самым знатнейшим династиям в Германии. Родословная Иоганны Елизаветы восходила к Кристиану I, королю Дании, Норвегии и Швеции, первому герцогу Шлезвиг-Голштейнскому и основателю семьи Ольденбургов. Мать будущей русской государыни приходилась двоюродной тёткой будущему императору России Петру III, а её дядя Адольф-Фридрих (Адольф Фредрик) был с 1751 года королём Швеции.
Родители практически не занимались ребёнком. Отец был занят службой. Мать была особой лёгкомысленной, увлечённой светской жизнью. Княгиня много путешествовала, подолгу гостила у многочиленных родственников, живших в разных городах Германии. С собой она брала Фике (нем. Figchen — происходит от имени Frederica, то есть «маленькая Фредерика») и её младшего брата Фридриха Августа. В результате девочка с ранних лет привыкла к новым местам и быстро адаптировалась, была коммуникабельной. В местности, где жила княжна было множество французских гугенотов, сбежавших от ужасов гражданской войны во Франции. Поэтому через воспитательницу мадемуазель Елизавету (Бабетту) Кардель, она обучилась французскому языку. Кроме того, её обучали английскому языку, танцам, музыке, основам истории, географии и богословия. Воспитательница пристрастила княжну к чтению книг.
В начале 1744 года от имени государыни Елизаветы Петровны граф Брюммер пригласил Иоганну-Елизавету с дочерью посетить столицу Российской империи. Русская императрица долго выбирала невесту своему наследнику, перебирая кандидатуры из европейских знатнейших фамилий. Фике выбрали по двум причинам. Во-первых, она была протестанткой, что облегчало переход в православие. Во-вторых, она была хоть из знатного, но малого рода, что решало вопрос с её связями и свитой, которые могли оказывать влияние на политику России и вызывать раздражение представителей русской аристократии. 26 января 1744 года София Фредерика Августа вступила на землю Российской империи, прибыла в Ригу. Встреча была обставлена с имперским блеском: залпы салюта, грохот барабанов, роскошный экипаж, высшие чиновники местной администрации в парадных мундирах, эскорт. Интересно, что эскортом командовал ротмистр Карл фон Мюнхгаузен (тот самый «король лжецов»). В столице княгиню и княжну ждал новый торжественный приём: залп орудий Петропавловской крепости, высшие чиновники и придворные, назначенные императрицей фрейлины и роскошные апартаменты Зимнего дворца. Иоганну Елизавету и её дочь принимали по-императорски. 9 февраля мать и дочь прибыли в Москву (двор с императрицей на время отъехал в старую столицу). Елизавета приняла их сердечно. София Фридерика Августа всем понравилась. Подружился с ней и великий князь, он уже был знаком с Фике – они виделись в ней 1739 г. в Германии (Петер был троюродным братом княжны).
Княгиня Иоганна-Елизавета Гольштейн-Готторпская практически сразу стала плести заговор, направленный против канцлера Алексея Петровича Бестужева-Рюмина, который проводил антипрусскую и антифранцузскую политику. Княгиня, выполняя указания прусского короля Фридриха II, сошлась с французским посланником маркизом де ла Шетарди, его приятелем – врачом Елизаветы графом Жаном Германом Лестоком, обер-гофмаршалом наследника графом Оттоном Брюммером и прусским послом бароном Акселем Мардефельдом. Интриги Иоганны Елизаветы (так, Бестужеву удалось перехватить письма княгини Фридриху II и предъявить их Елизавете Петровне) и её ревность в отношении к положению дочери – она сама хотела блистать при русском дворе, вызвали раздражение, а затем и гнев государыни. Княгиню выслали из России, запретив переписываться с дочерью и приезжать в Россию.
Фике в интригах матери не принимала участия и её жизнь всё больше становилась самостоятельной, выходя из влияния родителей. Первоначально её новая жизнь напоминала вечный праздник. Уроки танцев, балы, маскарады, игры с фрейлинами и горничными и пр. радости наполняли жизнь девушки. 28 июня 1744 года в Успенском соборе Московского кремля она перешла в православие и стала великой княгиней Екатериной Алексеевной. Со времени прибытия в Россию она учила русский язык и традиции, историю, основы православия. На другой день состоялась церемония обручения: великий князь Пётр Фёдорович и великая княгиня Екатерина Алексеевна были официально объявлены женихом и невестой.
В этот же период разбились мечты юной девушки о «принце». Карл Петер Ульрих – сын старшей сестры Петра I Анны и герцога Голштинского Карла Фридриха - родился в Киле 21 февраля 1728 г. Мать вскоре умерла, а отец не занимался его воспитанием (в 11 лет он потерял и отца). Воспитание было доверено О. Ф. Брюммеру и Ф. В. Берхгольцу, которые не отличались высокими нравственными и интеллектуальными качествами и не раз жестоко избивали мальчика. Петер рос болезненным, боязливым, нервным, любил музыку и живопись и одновременно его приучили любить всё военное. В начале 1742 года его привезли в Россию, окрестили по православному обряду, назвали Петром Фёдоровичем и объявили наследником русского престола. Его воспитание, интеллект, интересы произвели тяжёлое впечатление на окружающих. Юноша был инфантильным, нервным, капризным, не умел себя вести в обществе. Не изменился его характер и при взрослении. Молодой человек был ущербен. В первые месяцы жизни Фике в России Пётр сдружился с ней. Однако Петру она была интересна не как невеста, а как «поверенный в его ребячестве». 21 августа 1745 г. их обвенчали. Пётр был по-прежнему холоден, его не интересовали радости семейной жизни. Это стало одной из причин будущего дворцового переворота. Екатерине не повезло ни в любви, ни в семейной жизни, хотя она могла стать опорой своего супруга. Но муж продолжал оставаться взрослым ребёнком – он ещё несколько лет играл в спальне игрушками и куклами.
С 1744 по 1761 гг. Екатерина воплощала в жизнь свою формулу успеха: «1. Нравиться великому князю. 2. Нравиться императрице. 3. Нравиться народу…». Первый пункт оказался невыполнимым. Пётр от игр в солдатики перешёл к постоянной военно-полевой игре, которая заменила ему реальную жизнь. Для него было создано соединение голштинских войск, в окрестностях Ораниенбаума он проводил манёвры, парады, походы.
Придворная жизнь научила великую княгиню изворотливости, терпению и скрытности. Она научилась сдерживать чувства. Её страстью, спасением от равнодушия мужа, придирок императрицы, пустоты и завистливости придворных, стали книги. С раннего утра до позднего вечера она не расставалась с книгой. От развлечения чтение переросло в напряжённую работу ума. Она одолела «Всеобщую историю Германии» Барра – 10 огромных томов за 10 недель. Четыре года изучала гигантскую «Энциклопедию» П. Бэля – свод разнообразных знаний по истории, географии, философии, религии и т. д. На долгие годы её героем стал французский король Генрих IV. Кумирами молодой великой княгини были Вольтер и Монтескье. При этом она не замкнулась. Екатерина достигла больших успехов в верховой езде, любила долгие прогулки по лесу, охоту, танцы и маскарады. Знала толк в моде и украшениях.
20 сентября 1754 года Екатерина родила мальчика, названного Павлом. О его рождении ходило много слухов. Наиболее вероятным отцом мальчика считали камергера Сергея Васильевича Салтыкова. Есть мнение, что великий князь Пётр из-за недоразвитости психики и физического недостатка, который позже был устранён хирургом, долго был равнодушен к половой жизни. В принципе, отношения, царящие при дворе, благоприятствовали подобной связи. Измены считались нормой, любовь между супругами и верность были редкостью. Кроме того, императрица и приставленная ею к княгине обер-гофмейстерина Мария Чоглокова, должны были учесть высшие государственные интересы. Мальчика сразу отняли у матери, императрица забрала его себе. Первенца ей показали только через сорок дней.
С рождением сына Екатерина получила определённую свободу. Она быстро поняла, что её будущее как политика определят два главных фактора: общественное мнение и связи в верхах высшего света, армии (в первую очередь гвардии). Она сделал всё, чтобы её считали русской. «Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили». Екатерина быстро ассимилировалась: знала обычаи, песни, пословицы, ходила на многочасовые церковные службы, общалась с простым народом. Постепенно вокруг неё, благодаря помощи Сергея Салтыкова, Льва Нарышкина, начинает складываться своя партия. С её политическими суждениями начинают считаться первые вельможи империи: Шуваловы, фельдмаршал С. Апраксин, вице-канцлер М. И. Воронцов, братья Разумовские и даже канцлер Бестужев. Именно канцлер Бестужев ещё в середине 1750-х годов (когда здоровье императрицы ухудшилось) сделал ставку на великую княгиню. Он понимал, что приход к власти Петра для него, последовательного врага Пруссии (наследник был фанатом прусского короля и тамошних порядков), будет концом. Бестужев отводил себе роль наставника и руководителя Екатерины. Он помог наладить ей переписку с матерью, покровительствовал роману со Станиславом Понятовским, прибывшим в российскую столицу в 1755 году. Бестужев и Екатерина опасались того, что императрица в завещании передаст трон Павлу, а Петра и Екатерину не допустит до власти. Они составили проект манифеста, согласно которому регентом при цесаревиче должна была стать Екатерина, а Бестужев получал пост президента всех коллегий и командующего гвардией.
Ещё одним помощником Екатерины был британский посланник Ч. Уильямс. Лондон не хотел усиления позиций Франции и Пруссии в России, поэтому поддерживал великую княгиню. Уильямс стал близким политическим другом будущей императрицы. Он постоянно снабжал её деньгами, а она откровенно делилась с ним планами на будущее. Письма к Уильямсу показывают истинную суть Екатерины – она предстаёт в образе циничного, расчётливого и безмерно честолюбивого, готового на многое ради власти политика.
Правда, первый заговор Екатерины оказался крайне неудачным. Елизавета выздоровела, сговор Екатерины и Бестужева был раскрыт. Бестужев успел уничтожить переписку, но весной 1758 года его лишили должности, сослали в деревню. Сочувствующий заговорщикам фельдмаршал Апраксин умер во время допроса. Понятовского и Уильямса выслали из России. Пётр окончательно отвернулся от супруги, стал её избегать. Несколько месяцев великая княгиня была в полной изоляции, фактически под домашним арестом. Затем Екатерина смогла оправдаться перед государыней.
Постепенно жизнь вошла в прежнюю колею. В 1760 году у Екатерины появляется новый фаворит – Григорий Григорьевич Орлов.
Коронационный портрет императора Петра III Фёдоровича работы Л. К. Пфанцельта/
«Славная революция»
25 декабря 1761 года скончалась императрица Елизавета Петровна. Никаких политических сюрпризов под конец своей жизни она не приготовила. Елизавета попрощалась с Екатериной и Петром, попросила любить маленького Павла. Без всяких трудностей великий князь стал императором, а княгиня – императрицей. Однако в обществе витала тревога за будущее. Пётр Фёдорович муштровал воспитанников Кадетского корпуса и вывезенный из Голштинии отряд, по-прежнему не умел себя вести в обществе.
Новый император был не мил духовенству. Пётр заключил невыгодный мир с Пруссией, лишив Россию всех заслуженных потом и кровью выгод от побед над пруссаками. Он готовился к войне с Данией ради интересов Голштинии. Приблизил к себе немцев, ввел в армии строгую дисциплину, столь тягостную для избалованных Елизаветой офицеров. Человеком он был негибким, шёл напролом, не считался с недовольством молчаливого общества и советами поддерживающих его людей. Император Пётр не был злодеем, безумцем, но казался абсолютно случайным на русском троне человеком. Фигура Петра драматична, ему не повезло с судьбой и страной. Если бы он остался в Голштинии, то, видимо, прожил бы обычную жизнь, став одним из правителей небольшого европейского государства, со своими причудами, не более. В России же он стал худшим образцом «немца» (чужака), самодура, глупца и любителя муштры.
После смерти императрицы Пётр открыто жил с Елизаветой Воронцовой. Фаворитку поддерживал клан Воронцовых во главе с её дядей канцлером Михаилом Илларионовичем. Появилась угроза полной «отставки» Екатерины – заточения её в монастырь. Да и повод был. 11 апреля 1762 года Екатерина родила мальчика – сына Орлова (будущего графа Алексея Бобринского). Его тайно увезли в дом камердинера императрицы Шкурина.
Друзья Екатерины советовали ей не сидеть сложа руки и действовать. Использовать всеобщую ненависть к Петру, свергнуть его, заточить в тюрьму, чтобы править самой или быть регентом при Павле. Ситуация была благоприятной. Армейские и гвардейские офицеры негодовали, они не хотели плыть на войну с Данией, чтобы отвоевывать часть Голштинии, захваченной датчанами. Эта война была непопулярной, как и прусские порядки, прусского покроя мундиры. Екатерину поддерживали братья Орловы, влиятельный сановник и шеф Измайловского полка граф Кирилл Разумовский, воспитатель наследника Никита Панин.
В июне двор выехал за город. Императрица поселилась в Петергофе, а император - в Ораниенбауме. 28 июня Пётр со своим окружением отправился в Петергоф, дворец Монплезир, где жила императрица был пуст. Екатерина в 5 часов утра тайно уехала в столицу.
Заговор, по словам, прусского короля Фридриха, «был безумен, плохо составлен». Однако Пётр фактически сам подготовил его успех. Его глупая внешняя политика и беспечность сыграли на руку заговорщикам. Екатерина даже не руководила мятёжом, в этом не было необходимости. Алексей и Григорий Орловы доставили императрицу в расположение Измайловского полка. Священник привёл солдат и офицеров к присяге. Во главе с Разумовским измайловцы двинулись в расположении Семёновского полка. После семёновцев к мятежникам присоединились и преображенцы. При выезде на Невский проспект императрицу приветствовала в полном составе конная гвардия. Все кричали «ура!», отовсюду сбегался народ. Дворцовый переворот преобразился в триумф. Кабатчики стали бесплатно раздавать горячительные напитки «прямым сынам Отечества». «Сынов» становилось всё больше и больше, толпы запрудили весь Невский проспект, коляска Екатерины с трудом продвигалась вперёд. В Зимнем дворце – Сенат, Синод, высшие чиновники и придворные присягнули на верность новой государыне.
Екатерина написала указ на имя Сената о том, что выступает в поход на Ораниенбаум. Противником был Пётр и его голштинцы. Екатерина переоделась в зелёный мундир Преображенского полка. Зрелище было красивым. Солнечный вечер, стройные ряды гвардейских полков, знамена, толпы по улицам и впереди амазонка-императрица.
Пётр узнал о волнениях в 3 часа дня. Он направил указ в Кронштадт, чтобы выслали в Петергоф 3 тыс. солдат. Такой же указ получили негвардейские полки в столице – Астраханский и Ингерманландский. В случае успеха его замысла поход Екатерины мог закончиться большой кровью. Миних предложил Пётру явиться в столицу и усмирить бунт. Однако император заметался, испугался, отменил прежние указы. Он не воспользовался возможностью бежать в Лифляндию и Нарву, где стояли полки, готовые к отправке на войну с Данией, или на яхте в Финляндию и Швецию. Его гонцы задерживались или переходили на сторону Екатерины. В результате Пётр упустил время и даже не смог сбежать, когда сел на галеру и подошел к кронштадтской гавани, вход был перекрыт бонами. Караульный мичман Михаил Кожухов в ответ на приказ Петра пропустить его в гавань, прокричал, что теперь нет государя Петра, есть только императрица Екатерина. Вход в открытое море был перекрыт боевым кораблём. Пётр окончательно сник и прекратил всякие попытки бороться или спастись.
Утром 29 июня он попросил у жены прощения за обиды и обещал исправиться. Ответа не было. Во втором письме Пётр обещал отказаться от престола в обмен на небольшую пенсию, голштинский трон и фрейлину Воронцову. Екатерина ответила и потребовала письменно подтвердить отречение от престола. К обеду Григорий Орлов привёз отречение, а затем самого Петра с Воронцовой. Вечером Алексей Орлов, капитан Пётр Пассек и князь Фёдор Барятинский увезли Петра в Ропшу. Предполагалось, что через несколько дней его отвезут в Шлиссельбургскую крепость.
Полки вернулись в столицу, и 30 июня стал днём всеобщего праздника и пьянства. Пётр наивно продолжал просить не разлучать его с любимой, отпустить в Голштинию, обеспечить «пропитанием». Свергнутого императора охраняли те, кто был непосредственно замешан в заговоре и мятеже – тягчайших государственных преступлениях. Эти люди, были заинтересованы, чтобы избежать возможной суровой ответственности. Екатерина не могла этого не понимать. 6 (17) июля 1762 года в Ропше под Петербургом император Пётр III скончался при невыясненных обстоятельствах. По официальной версии он умер от болезни по естественным причинам: «от геморроидальных колик».
Информация