Самосожжение учёного. Язык самоубийства и национальный вопрос
Герой и сакральная жертва?
Десятого сентября в Ижевске, столице Удмуртии, возле здания Государственного совета Удмуртии совершил самосожжение Альберт Разин – ученый, кандидат философских наук, доцент. Ему было 79 лет, он был известен в республике как активист национального движения и язычник. Произошедшее моментально стало поводом для широкого обсуждения в СМИ различного уровня, которое почти сразу было до крайности поляризовано.
Если посмотреть отклики на событие в соцсетях, то станет ясно: мнения разделились в диапазоне от «упразднить ко всем чертям все эти национальные республики» до «в этой империи зла только так и можно привлечь внимание к нуждам малых народов». И это, наверное, закономерно: и борцы за национальную идентичность малых народов, и сторонники упразднения национально-территориальных образований в России давно и открыто проповедуют свои взгляды. Вопрос, как обычно, в том, не станет ли один частный эпизод каплей, переполняющей чашу, и не полыхнет ли где-нибудь в Поволжье на почве проблем с изучением родного языка.
Надо отметить, что ситуацией уже попробовали воспользоваться радикалы. В частности, сразу раздались призывы объявить в Удмуртии траур по Альберту Разину. Жертву самосожжения пытаются превратить в сакральную жертву, сделать примером для подражания. Что, разумеется, чревато весьма серьезными последствиями.
Откровенно говоря, сам акт публичного суицида, его обстоятельства вызвали много кривотолков и обсуждений. В частности, возникло предположение, что все это было неким постановочным действом, в результате которого Разин должен был выжить и даже не сильно при этом обжечься. В подтверждение приводятся слова свидетелей, что Разин якобы был в маске, на нем было много (несколько слоев) одежды, которая была «явно не по сезону». Также свидетели упоминают некую маску, которая, видимо, должна было защитить от ожогов лицо Альберта Разина.
Жертва неудачной провокации?
Проверить сейчас эти показания довольно сложно: судя по фото, сделанным за полчаса-час до самосожжения, на пожилом националисте были надеты рубашка и свитер, никакой маски не наблюдалось. Да, это можно было позже взять и надеть в машине, но есть и ещё одна деталь – предсмертная записка, оставленная Альбертом Разиным. То есть как минимум он допускал печальный исход своей акции, а значит, язык не поворачивается назвать это «постановкой». В сети есть видео самосожжения, но разглядеть детали одежды в факеле огня довольно сложно. Поэтому сделать какие-то выводы очень проблематично.
При акте самосожжения присутствовали некие «соратники» Разина – участники национального движения «Удмурт Кенеш». Это тоже вызывает некоторые подозрения. Но по их словам, Разин пригласил их для того, чтобы они поснимали его одиночный пикет – просьба, в общем, логичная, и как повод поддержать соратника вполне серьезная. Поэтому тут тоже нет особых оснований для конспирологии.
Отчасти в пользу версии вполне продуманного и осознанного самоубийства говорит сама удмуртская ментальность. Дело в том, что в языческие времена (да и после, когда большинство удмуртов приняли христианство) у этого народа существовал обычай «типшар» — ритуального самоубийства с целью отомстить обидчику или доказать свою невиновность. Говорят, в царские времена русские чиновники и жандармы с ума сходили из-за того, что в результате простой ссоры между двумя удмуртами один из них мог повеситься на крыльце обидчика – это было дико и непонятно. Да и сейчас, прямо скажем, нам это понятнее не стало…
Не хотят говорить? Заставим!
Если отойти от обстоятельств самоубийства, то кажется, что причин для него у Разина было меньше, чем у представителей многих других национальностей. Как бы то ни было, Удмуртия является республикой в составе РФ, удмуртский язык никак в ней не притесняется, носителей языка в республике сотни тысяч. Другое дело, что сами удмурты предпочитают говорить на русском, а особенно это касается молодежи. И кого в этом винить, понять трудно: возможно, имеет место какое-то «имперское давление», но гораздо вероятнее, что сами носители языка понимают архаичность и отсталость того или иного языка национальных меньшинств. Ведь эта проблема касается не только удмуртов – похожая ситуация и в относительно благополучном Татарстане, и в Чувашии, и среди других национальностей Поволжья, Сибири и Дальнего Востока.
А когда национальный язык не очень нужен самим его носителям, в ход идут требования ввести обязательное обучение национальному языку, объявлять на нем остановки в транспорте и множество тому подобных идей, призванных не столько развивать язык, сколько насаждать его.
Возможно, одной из проблем является как раз нынешняя политкорректность. Мы ведь так боимся обидеть национальное меньшинство вопросом «а нужен ли вам ваш язык?» или исследованием на тему его функциональности, гибкости, возможности более-менее полно передавать картину современного мира! Самый простой вопрос: можно ли освоить современную профессию, не выходя за рамки того или иного языка? И ответ, скорее всего, будет неутешительным: даже русский волей-неволей стал заложником нашего технологического отставания, научного обмена и культурного влияния других стан и народов. Что уж там говорить о языках, долгие десятилетия использовавшихся в лучшем случае только для бытового общения?
Вот и отходят люди от языков, практически не имеющих прикладного значения. И сколько им ни говори, что знать несколько языков полезно и почетно, но желания тратить время и усилия на то, что вряд ли тебе сильно пригодится в жизни, у них все меньше.
Нет, это нисколько не повод для злорадства. Как человек, переживающий за состояние русского языка, я вполне могу понять тех, кто переживает за другое наречие – «маленькое, но своё», как поется в одной песне. Но и бесконечно идти на поводу разного рода местных националистов мы тоже не можем, поэтому практика навязывания национальных языков всем жителям той или иной республики, бытовавшая ещё совсем недавно, должна быть полностью изжита. Тому, кто хочет её вернуть даже ценой собственной жизни, мы можем лишь посочувствовать и пойти дальше. Хватит уже: изучать родные языки у нас никто не запрещает, говорить на них – тем более. И если кто-то вместо тяжелой работы на ниве просвещения и образования выбирает язык ультиматумов или даже самоубийств – ну, на то она и свобода, насильно жив не будешь…
И все-таки национальный вопрос, вопрос языковой чрезвычайно важны. И говорить на эту тему нужно честно. Иначе возможны большие проблемы, как, например, с Украиной. На протяжении десятилетий не находится грамотного и честного лингвиста, который бы потребовал перестать величать отдельным языком один из диалектов русского, а потому неудивительно, что в итоге возникают мифы про «самый красивый», «самый певучий», про «соловьину мову», которая куда как красивее этой «москальской гавкотни».
Поэтому пусть Альберт Разин покоится с миром, а мы мысленно поблагодарим его за то, что он снова поднял тему языка. Для нас, русских, она тоже очень важна. И пора начать говорить об этом честно.
Информация