Зачем нужно вводить понятие "военная тайна"
Наконец-то в нашем военном ведомстве вспомнили, что военная техника и вооружение — не игрушечные самосвалы или пупсы для маленьких девочек. Наконец-то пришло в головы управленцев то, что там должно было быть заложено ещё в училище, военном университете или академии.
Современные штирлицы или джеймсы бонды не бегают вдоль заборов воинских частей, чтобы понять, кто же там служит. Они смотрят телевизор или читают посты в социальных сетях! До 90% сведений, интересующих западные разведки, они узнают из наших разговоров в сети и нашей переписки с друзьями.
Скоро мы опять будем свидетелями очередного военного парада на Красной площади, где Россия покажет что-нибудь такое, чего пока нет у потенциального противника. Где пройдут лучшие из лучших частей и соединений Российской армии. И где опять мы услышим кучу того, чего услышать не должны. Сведений, которые как минимум не предназначены для всеобщего потребления.
Помните речь комментатора при прохождении личного состава или техники? Звучит все это примерно так: «На Красной площади колонна 000 полка 00 мотострелковой дивизии Центрального военного округа, расположенной в городе Петровске. Дивизия оснащена самым современным вооружением. (Далее перечисляется действительно современное вооружение.) Во главе колонны — командир полка полковник Иванов (фамилию называют реальную). За участие в операции в САР полк получил вымпел министра обороны РФ, а 20 (30, 40 и т. д.) военнослужащих награждены орденами и медалями».
Понятно, что данный комментарий мной придуман от начала и до конца. Но сильно ли он отличается от реальных? А теперь посмотрите, сколько сведений, не подлежащих огласке, я там выдал. Место дислокации дивизии и полка, фамилию командира, вооружение, участие в боевых действиях.
А ведь все эти сведения находятся под грифом «ДСП» как минимум. А люди, которые по роду своей деятельности отслеживают информационные потоки, уже сделали соответствующие заметки и поставили задачи по поиску информации в конкретном районе.
Свободолюбивые современники-либералы уже приготовили множество аргументов против засекречивания и моей позиции по этому вопросу. «Да любой мальчишка в городе знает, что там находится мотострелковая бригада! А у половины этих пацанов папы или мамы прошли через Сирию. Что тут секретного?»
Действительно, воинская часть в городе всегда известна всем. А солдата даже по эмблемам и нашивкам наши граждане прекрасно различают. Именно поэтому и существует не гриф секретности, а гриф «ДСП». Разглашение сведений под этим грифом вроде бы уже и не преступление. Так, проступок.
Разговоры о возвращении в уголовный кодекс понятия военной тайны велись давно. Ещё в первую и вторую чеченские войны об этом даже не говорили — кричали военные. А после событий на Дубровке — и сотрудники спецслужб. Помните, как использовали сведения о семьях военнослужащих боевики в Чечне? А как «прекрасная работа телевизионных журналистов» с места событий на Дубровке стоила жизни сотрудникам спецназа и заложникам? Или мы стыдливо об этом забыли? Свобода…
По сведениям некоторых СМИ, МО РФ уже готовит проект изменений в УК РФ по вопросу возвращения понятия «тайна в области обороны». Причем требования закона, по мнению МО, будут распространяться только на военнослужащих.
Не секрет, что многие солдаты и офицеры в силу своих служебных обязанностей допущены к вопросам, составляющим государственную тайну. Возвращение понятия «военная тайна» как раз и позволяет военному ведомству самостоятельно заниматься вопросами сохранения государственной тайны в воинских частях и соединениях.
Само решение уже принято. А вот подготовка всего пакета документов займет какое-то время. Казалось бы, чего проще, взять действующий когда-то УК РСФСР и скопировать статью:
Однако не все так просто. Копирование статьи не даст полной гарантии сохранения военной тайны. Если присмотреться внимательно к статье УК того времени, то можно заметить привязку понятия военной тайны к понятию гос. тайны. Проще говоря, военная тайна всего лишь часть государственной тайны.
Но дело-то в том, что сегодня в армии есть секреты, которые просто не защищены законом о гос. тайне. Помните наше, журналистское, «по сведениям собственного источника» или «по словам неназванного источника». Это как раз оттуда. От несовершенства законодательства. Каждый выполняет свою работу.
Давайте для примера поразмышляем о некоторых аспектах военной службы. Естественно, с точки зрения военной и государственной тайны. Расположение воинских частей и подразделений (опять напомню о Дубровке) во время ведения боевых операций является государственной тайной? Увы, согласно действующему закону о гос. тайне, — нет. А мероприятия по подготовке к боевым действиям частей и подразделений? Опять нет!
И что же получается? Когда телевизионные журналисты в прямом эфире вели репортаж о передислокации «Альфы» для штурма, они формально закон не нарушали. Однако телезрители из числа террористов имели прекрасного шпиона в рядах спецподразделения. И могли подготовиться к встрече «гостей».
Когда мы рассказываем о проблемах воинских частей, которые вскоре будут переброшены в район боевых действий, мы тоже ничего не нарушаем. Только вот их будущий противник прекрасно знает откуда-то о сильных и слабых местах этих частей. Знает и готовится встретить наших бойцов во всеоружии.
Понятие военной тайны необходимо. Хотя, с другой стороны, если покопаться в законодательстве сегодня, то многое можно обнаружить разбросанным в разных статьях УК. При желании, к примеру, можно подвести любое действие военнослужащего под обычную статью. Рассказал о подготовке к учениям — раскрыл коммерческую или служебную тайну. Но ведь это бред! Надо собрать все, что касается военнослужащих, в одном месте. Например, в разделе воинских преступлений.
Как мне кажется, сегодня, когда армия действительно стала объектом серьёзной работы разведывательных служб вероятного противника, нужно уделять внимание не только сохранению государственных секретов.
Нужно усилить ответственность военнослужащих и за распространение сведений, которые гос. тайной не являются, но имеют грифы, ограничивающие круг ознакомленных. «Конфиденциально», «ДСП» и подобные. Подобная практика существовала ещё в Советской Армии. Помните строчки в приказах: «в части, их касающейся»?
Единственное, что пока сложно представить, это порядок присвоения этих грифов. Нет, на уровне МО или штабов округов, армий, корпусов это более или менее ясно. А вот в соединениях и частях пока нет. Проблему надо решать.
Современные штирлицы или джеймсы бонды не бегают вдоль заборов воинских частей, чтобы понять, кто же там служит. Они смотрят телевизор или читают посты в социальных сетях! До 90% сведений, интересующих западные разведки, они узнают из наших разговоров в сети и нашей переписки с друзьями.
Скоро мы опять будем свидетелями очередного военного парада на Красной площади, где Россия покажет что-нибудь такое, чего пока нет у потенциального противника. Где пройдут лучшие из лучших частей и соединений Российской армии. И где опять мы услышим кучу того, чего услышать не должны. Сведений, которые как минимум не предназначены для всеобщего потребления.
Помните речь комментатора при прохождении личного состава или техники? Звучит все это примерно так: «На Красной площади колонна 000 полка 00 мотострелковой дивизии Центрального военного округа, расположенной в городе Петровске. Дивизия оснащена самым современным вооружением. (Далее перечисляется действительно современное вооружение.) Во главе колонны — командир полка полковник Иванов (фамилию называют реальную). За участие в операции в САР полк получил вымпел министра обороны РФ, а 20 (30, 40 и т. д.) военнослужащих награждены орденами и медалями».
Почему сведения о российской армии интересны противнику
Понятно, что данный комментарий мной придуман от начала и до конца. Но сильно ли он отличается от реальных? А теперь посмотрите, сколько сведений, не подлежащих огласке, я там выдал. Место дислокации дивизии и полка, фамилию командира, вооружение, участие в боевых действиях.
А ведь все эти сведения находятся под грифом «ДСП» как минимум. А люди, которые по роду своей деятельности отслеживают информационные потоки, уже сделали соответствующие заметки и поставили задачи по поиску информации в конкретном районе.
Свободолюбивые современники-либералы уже приготовили множество аргументов против засекречивания и моей позиции по этому вопросу. «Да любой мальчишка в городе знает, что там находится мотострелковая бригада! А у половины этих пацанов папы или мамы прошли через Сирию. Что тут секретного?»
Действительно, воинская часть в городе всегда известна всем. А солдата даже по эмблемам и нашивкам наши граждане прекрасно различают. Именно поэтому и существует не гриф секретности, а гриф «ДСП». Разглашение сведений под этим грифом вроде бы уже и не преступление. Так, проступок.
Решение принято. Военная тайна возвращается
Разговоры о возвращении в уголовный кодекс понятия военной тайны велись давно. Ещё в первую и вторую чеченские войны об этом даже не говорили — кричали военные. А после событий на Дубровке — и сотрудники спецслужб. Помните, как использовали сведения о семьях военнослужащих боевики в Чечне? А как «прекрасная работа телевизионных журналистов» с места событий на Дубровке стоила жизни сотрудникам спецназа и заложникам? Или мы стыдливо об этом забыли? Свобода…
По сведениям некоторых СМИ, МО РФ уже готовит проект изменений в УК РФ по вопросу возвращения понятия «тайна в области обороны». Причем требования закона, по мнению МО, будут распространяться только на военнослужащих.
Не секрет, что многие солдаты и офицеры в силу своих служебных обязанностей допущены к вопросам, составляющим государственную тайну. Возвращение понятия «военная тайна» как раз и позволяет военному ведомству самостоятельно заниматься вопросами сохранения государственной тайны в воинских частях и соединениях.
Само решение уже принято. А вот подготовка всего пакета документов займет какое-то время. Казалось бы, чего проще, взять действующий когда-то УК РСФСР и скопировать статью:
«Статья 259. Разглашение военной тайны или утрата документов, содержащих военную тайну.
а) Разглашение сведений военного характера, составляющих государственную тайну, при отсутствии признаков измены Родине —
наказывается лишением свободы на срок от двух до пяти лет;
б) утрата документов, содержащих сведения военного характера, составляющие государственную тайну, или предметов, сведения о которых составляют государственную тайну, лицом, которому эти документы или предметы были доверены, если утрата явилась результатом нарушения установленных правил обращения с указанными документами или предметами, — наказывается лишением свободы на срок от одного года до трех лет;
в) деяния, предусмотренные пунктами "а" и "б" настоящей статьи, если они повлекли тяжкие последствия, —
наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет;
г) разглашение военных сведений, не подлежащих оглашению, но не являющихся государственной тайной, —
наказывается лишением свободы на срок от трех месяцев до одного года;
д) деяние, предусмотренное пунктом "г" настоящей статьи, при смягчающих обстоятельствах —
влечет применение правил Дисциплинарного устава Вооруженных Сил СССР».
а) Разглашение сведений военного характера, составляющих государственную тайну, при отсутствии признаков измены Родине —
наказывается лишением свободы на срок от двух до пяти лет;
б) утрата документов, содержащих сведения военного характера, составляющие государственную тайну, или предметов, сведения о которых составляют государственную тайну, лицом, которому эти документы или предметы были доверены, если утрата явилась результатом нарушения установленных правил обращения с указанными документами или предметами, — наказывается лишением свободы на срок от одного года до трех лет;
в) деяния, предусмотренные пунктами "а" и "б" настоящей статьи, если они повлекли тяжкие последствия, —
наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет;
г) разглашение военных сведений, не подлежащих оглашению, но не являющихся государственной тайной, —
наказывается лишением свободы на срок от трех месяцев до одного года;
д) деяние, предусмотренное пунктом "г" настоящей статьи, при смягчающих обстоятельствах —
влечет применение правил Дисциплинарного устава Вооруженных Сил СССР».
Однако не все так просто. Копирование статьи не даст полной гарантии сохранения военной тайны. Если присмотреться внимательно к статье УК того времени, то можно заметить привязку понятия военной тайны к понятию гос. тайны. Проще говоря, военная тайна всего лишь часть государственной тайны.
Но дело-то в том, что сегодня в армии есть секреты, которые просто не защищены законом о гос. тайне. Помните наше, журналистское, «по сведениям собственного источника» или «по словам неназванного источника». Это как раз оттуда. От несовершенства законодательства. Каждый выполняет свою работу.
Давайте для примера поразмышляем о некоторых аспектах военной службы. Естественно, с точки зрения военной и государственной тайны. Расположение воинских частей и подразделений (опять напомню о Дубровке) во время ведения боевых операций является государственной тайной? Увы, согласно действующему закону о гос. тайне, — нет. А мероприятия по подготовке к боевым действиям частей и подразделений? Опять нет!
И что же получается? Когда телевизионные журналисты в прямом эфире вели репортаж о передислокации «Альфы» для штурма, они формально закон не нарушали. Однако телезрители из числа террористов имели прекрасного шпиона в рядах спецподразделения. И могли подготовиться к встрече «гостей».
Когда мы рассказываем о проблемах воинских частей, которые вскоре будут переброшены в район боевых действий, мы тоже ничего не нарушаем. Только вот их будущий противник прекрасно знает откуда-то о сильных и слабых местах этих частей. Знает и готовится встретить наших бойцов во всеоружии.
Военная тайна — необходимость, а не прихоть
Понятие военной тайны необходимо. Хотя, с другой стороны, если покопаться в законодательстве сегодня, то многое можно обнаружить разбросанным в разных статьях УК. При желании, к примеру, можно подвести любое действие военнослужащего под обычную статью. Рассказал о подготовке к учениям — раскрыл коммерческую или служебную тайну. Но ведь это бред! Надо собрать все, что касается военнослужащих, в одном месте. Например, в разделе воинских преступлений.
Как мне кажется, сегодня, когда армия действительно стала объектом серьёзной работы разведывательных служб вероятного противника, нужно уделять внимание не только сохранению государственных секретов.
Нужно усилить ответственность военнослужащих и за распространение сведений, которые гос. тайной не являются, но имеют грифы, ограничивающие круг ознакомленных. «Конфиденциально», «ДСП» и подобные. Подобная практика существовала ещё в Советской Армии. Помните строчки в приказах: «в части, их касающейся»?
Единственное, что пока сложно представить, это порядок присвоения этих грифов. Нет, на уровне МО или штабов округов, армий, корпусов это более или менее ясно. А вот в соединениях и частях пока нет. Проблему надо решать.
Информация