Штирлицу разрешили остаться!
Не боялись, а растоптали!
Наши отцы и деды свастики не боялись. Они расстреливали её из винтовок, пулеметов, танковых орудий и гаубиц. Они бомбили её. Они несли её по Красной площади и бросали под ноги победителям фашизма. Они не любили её, это уж точно. Но и в голову никому не приходило её бояться.
Чуть позже, пока было живо поколение фронтовиков, свастика тоже никого не пугала. Снимались художественные фильмы, в которых фашисты были похожи на настоящих, а потому носили повязки со свастикой и другие немецкие, в том числе эсэсовские знаки различия. Детям демонстрировали документальные фильмы, на которых тоже хватало свастики: на крыльях горящих в овраге сбитых немецких самолетов, на броне раскуроченных нашими «Зверобоями» «Тигров» и «Пантер», на зданиях немецких комендатур в освобожденных русских городах и поселках… И детей, растущих в эти суровые годы, свастика тоже не пугала.
Как ни странно, изобилие свастики никак не влияло на правильность детского восприятия: когда дети играли в «войну», никто не хотел быть фашистом. В эту игровую категорию приходилось назначать либо в приказном порядке, либо с помощью каких-нибудь считалочек. Как-то даже странно, правда? Ведь если верить нынешним воспитательным веяниям, то дети, насмотревшись на немцев и свастику, должны были немедленно записываться в фашисты, а потом и в предатели Родины…
Но так почему-то не происходило. Может, тогда просто умели правильно показывать свастику? Правильно рассказывать о ней и о тех, кто её носил? Может, виной тому то честное неприятие в обществе, которое сопровождало любое заигрывание с нацизмом, не подпорченное толерантностью, разговорами о свободе мнений и выбора? Сложно сказать однозначно. Но факт остается фактом: в какой-то момент свастика стала пугать наших государственных мужей, и её просто запретили.
Нет, разумеется, из самых лучших побуждений: чтобы не пропагандировать, так сказать, чтобы экстремизм не поднимал голову, чтобы защитить детей от тлетворного влияния, а взрослых от соблазнов слишком простых решений. И на первый взгляд казалось, что какая-то логика в этом есть…
Но вместе со свастикой под запретом оказались и художественные фильмы, многие из которых входили в золотой фонд нашего кино, и важные документальные свидетельства той страшной эпохи, и некоторые материальные свидетельства, важные, например, для истории. Причем под таким запретом, что в некоторых случаях вполне можно было и административный арест получить. Ну а при рецидиве – и не административный…
Теперь можно не бояться
В минувший вторник Госдума приняла поправки в нормативно-правовые акты, применение которых вызывало указанные проблемы. Это закон «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» и закон «О противодействии экстремистской деятельности». Теперь демонстрация нацистской свастики станет возможной в случаях, когда «формируется негативное отношение к идеологии нацизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацизма».
То есть теперь мы сможем посмотреть многими любимый фильм «Семнадцать мгновений весны» и даже показать его своим детям, не рискуя быть привлеченными к административной, а то и уголовной ответственности. Мы сможем хранить на своем компьютере архивные фото времен Великой Отечественной, тоже ничего при этом не нарушая. Да что там – карикатуры Кукрыниксов теперь будут реабилитированы, и за их просмотр вас не оштрафуют!
Если вы думаете, что автор преувеличивает, то зря. У нас зафиксированы случаи привлечения к суду человека за публикацию в «ВК» фото с Парада Победы 1945 года. Да, человек отделался лишь штрафом, но все-таки…
По некоторым данным, в 2018 году по обвинениям, так или иначе связанным с демонстрацией свастики и другой нацистской символики, в России было возбуждено 1639 дел. Да, абсолютное большинство из них — административные и закончились штрафом. Да, какая-то часть вполне заслуживала санкции правоохранителей – увы, экстремистов и просто недалеких людей у нас ещё хватает. Но значительная часть была сродни делу о продаже в московском «Детском мире» коллекционных оловянных солдатиков, когда было возбуждено дело о «возбуждении ненависти и вражды».
Понятно, что когда-то соответствующие нормы были приняты, как говорится, из лучших побуждений. Кто-то думал о том, что таким образом власть проявит уважение к ветеранам, а кто-то действительно боялся страшных экстремистов, которые вот-вот начнут шествовать по ночам с факелами по улицам Москвы. Но, как видим, оба эти мотива, как и остальные, на деле оказались плодом воображения депутатов, «видящих жизнь из окна персонального автомобиля».
Глава комитета по культуре Галина Ямпольская так сформулировала свои претензии к указанным правовым нормам:
Норма, которую мы исправляем данным законопроектом, наверняка принималась из самых благих побуждений, но со значительной степенью недомыслия. Никто в тот момент не дал себе труда задуматься, к чему приведет полный запрет на демонстрацию нацистской символики.
Наши люди хотят чтить воевавших предков, хотят нести память о Великой Отечественной войне, а делать это визуальным способом, избегая нацистской символики, практически невозможно. Кадры из советских фильмов, плакаты, фотографии военных лет, безусловно, формируют негативное отношение к идеологии нацизма.
Наши люди хотят чтить воевавших предков, хотят нести память о Великой Отечественной войне, а делать это визуальным способом, избегая нацистской символики, практически невозможно. Кадры из советских фильмов, плакаты, фотографии военных лет, безусловно, формируют негативное отношение к идеологии нацизма.
В данном случае остается только согласиться с формулировкой. Да, это именно «недомыслие», когда за незначительными плюсами кто-то не разглядел (или не дал себе труда что-то разглядывать) довольно ощутимые минусы. И будем надеяться, что депутаты достаточно быстро внесут необходимые изменения в действующий КоАП, чтобы новые нормы стали настоящим руководством к действию для судов и некоторых государственных служащих.
Запретить бы в России маразм!
С другой стороны, маразма в нашей жизни останется ещё много. Чего только стоит бесконечное приписка «запрещенная в России», употребляемая каждый раз при упоминании разного рода террористических организаций. Хотя и тут вроде бы есть некое рациональное зерно: может, у нас действительно кто-то ещё не знает, что ИГИЛ запрещено в России?
Иногда, наталкиваясь на материалы о какой-то «русской жене» боевика, познакомившейся с ним в соцсетях, не знающей ни слова по-арабски, но все-таки поверившей в сказки про прекрасную и справедливую жизнь в разбомблённом Мосуле, я думаю, что никакое предупреждение в данном случае не будет лишним. Тем более что иногда такая «жена» не только сама прется к «любимому» через пять границ, но и тащит с собой малолетнего ребенка.
И в то же время я понимаю, что тут, наверное, не поможет уже ничто: ни предупреждение, ни персональное уведомление, ни визит участкового… Этот контингент, простите, уже неисправим, и как человека спасти от него самого, я, признаться, не знаю.
А вот то, что эта фраза давно стала заезженной, неэффективной, превратилась в повод для шуток и зубоскальства, – факт. И эффект от неё, на мой взгляд, давно уже даже не нулевой, а отрицательный.
Но все-таки давайте закончим на хорошей ноте. Очень радует, что наши депутаты показывают признаки здравого смысла и принимают вменяемые поправки к ранее принятым неоднозначным законам. Теперь бы, не сбавляя темпа, продолжить хорошую практику и принять соответствующие поправки в Конституцию, Уголовный кодекс, Гражданский кодекс, пенсионное законодательство, КЗоТ и ещё во множество законов, которые нам приходится либо исполнять, либо как-то обходить.
А за реабилитацию Штирлица большое человеческое спасибо!
Информация