«Антинародное» оружие СССР
На развитие класса ПП в Советском Союзе, как ни в одной другой стране мира, повлияли идеологические установки. В частности, официальная пропаганда СССР еще в конце 20-х годов, назвала ПП полицейским оружием, пригодным лишь для того, чтобы разгонять мирные демонстрации пролетариата... Кроме этого, основным стилем действий красной пехоты в ближнем соприкосновении с противником считался штыковой бой. Кстати заметим, что с самого начала Великой Отечественной войны немцы очень боялись наших штыковых контратак. Но несмотря на это, гораздо более высокая плотность огня пехоты вермахта доказала эффективность ПП в качестве «антинародного» оружия — даже при относительно низкой стрелковой подготовке единичного бойца, на дистанциях от 150 м и ближе огневое преимущество немцев над советской пехотой, вооруженной трехлинейками Мосина, было подавляющим. Хотя сказать, что до появления ППШ в Советском Союзе не было развернуто производство ПП, было бы совсем неправильно.
Еще в 1927 г. конструктор Тульского оружейного завода Федор Токарев создал 20-зарядный «легкий карабин» под револьверный патрон Нагана — не что иное, как первый отечественный пистолет-пулемет. Оружие отличалось рядом оригинальных технических решений, в частности, наличием двух спусковых крючков, расположенных тандемно, для ведения автоматического (передний) и одиночного (задний) огня. Переднюю часть секторного магазина, снабженного, кстати, указателем количества патронов, закрывала деревянная накладка с выемками для пальцев, весьма удобная для удержания оружия.
Пистолет-пулемёт системы Токарева обр. 1927 г.
Ствол был на 3/4 длины закрыт деревянными накладками, предохранявшими руки стрелка от ожогов. Затворная коробка была максимально утоплена в деревянную ложу. Кнопочный предохранитель отличался удобством и надежностью. Имелся подствольный шомпол с набором навинтных приспособлений для чистки оружия, находящимися в специальной капсуле — несессере, расположенной под пятой приклада. Секторный прицел обеспечивал высокую точность стрельбы на разные дистанции до 300 м. Оружие было легким — всего 4.1 кг с магазином. С технологией производства вроде бы все было также ясно — ствол калибра 7.62 мм по каналу унифицировался с трехлинейным винтовочным, выполнялся на тех же станках. В качестве ствола для ПП Токарева можно было использовать обрезки бракованных трехлинейных стволов (впоследствии, в условиях поточно-массового производства ПП и пистолетов ТТ калибра 7.62 мм так и случилось). Казалось бы, идеальное оружие! Если бы не выбранный боеприпас. Дело было в том, что Управление боеприпасов РККА поставило перед конструктором непременное условие — использовать боеприпас для нагановского револьвера, планировавшегося в то время к снятию с вооружения. Патронов для «Нагана» скопилось на складах великое множество — чего же добру пропадать? Но тут надо напомнить, что же представлял собой этот боеприпас. Его гильза целиком вмещала в себе запрессованную «по фланец» цилиндрическую пулю с незакругленным, обрубленным носком. Кроме того, как и любой револьверный патрон, он имел закраину — бордюр для удобства экстракции из барабана. Для того, чтобы обеспечить лучшую обтюрацию, Токарев решил слегка завальцевать дульце гильзы. В результате при стрельбе стали возникать задержки, причем сразу по нескольким причинам: во-первых, размещение патронов с закраиной в магазине было далеко не оптимальным, они часто цеплялись друг за друга. Во-вторых, из-за разного качества завальцовки гильз часто возникали недосылы патронов в патронник и перекосы. И наконец, гильза с развороченной вальцовкой после выстрела застревала в патроннике, не желая выниматься. Да и цилиндрическая пуля, «не дружившая» с законами аэродинамики, интенсивно тормозилась в полете, давая уже на дальности в 50—70 м огромное рассеивание. Короче говоря, после двухнедельных испытаний на полигоне ПП Токарева был сдан на хранение в музей ТОЗа.
Конкурс 1930-го года
К 1930 г. несколько советских конструкторов — оружейников предложили свои варианты «легких карабинов» под недавно принятый на вооружение РККА германский пистолетный патрон Маузера с бутылочной гильзой калибра 7,63 мм. В СССР он получил наименование «7,62-мм пистолетный патрон Токарева». Его отличали высокая мощность и неплохая аэродинамика пули, что в сумме привело к повышению дальности стрельбы и увеличению пробивной способности.
В конкурсе участвовали два ПП конструкции Ф.Токарева (в т. ч. и под нагановский патрон), а также оружие систем Коровина, Шпитального и Дегтярева. Все эти образцы имели много достоинств и еще больше недостатков. В частности, ПП Шпитального имел огромное количество движущихся частей, был тяжел, ненадежен и сложен в изготовлении. Конструктор неплохого ручного пулемета Дегтярев использовал в конструкции своего ПП максимально возможное количество узлов от уже существовавшего оружия — в частности, полусвободный затвор с цилиндрическими расходящимися замедлителями. Дисковый магазин — «тарелка» располагался плашмя сверху оружия, делая его крайне неудобным при стрельбе. Коровинский ПП представлял собою почти копию германского МР-28, отличаясь от последнего магазином, развернутым вниз, и курковым ударным механизмом. По результатам конкурса лучшим был признан ПП Токарева под нагановский патрон (очевидно, сказалось, как сейчас принято говорить, лоббирование этого оружия со стороны наркомата боеприпасов) — но РККА отказалась принять на вооружение какой-либо из ПП, представленных на конкурс.
Неоцененный ППД
Верно представляя себе основные требования к пистолету-пулемету, выдающийся оружейник В. А.Дегтярев отказался от унификации этого оружия с ручным пулеметом, начав работу над новым образцом оружия «с чистого листа». В результате к 1934 г. новый ПП системы Дегтярева (ППД-34) был принят на вооружение армии. Это был достаточно традиционный образец с минимумом движущихся деталей, свободным затвором и деревянной ложей — прикладом. Для экономии боеприпасов (боец РККА должен быть бережлив!) на ПП имелся селектор огня, удобно расположенный перед спусковым крючком под общей скобой. Сдвижной предохранитель, совмещенный со взводной рукояткой, позволял стопорить затвор как в переднем, так и в заднем положении. Ствол был закрыт перфорированным кожухом. Секторный прицел позволял вести огонь на дальность до 500 м! Правда, эта дистанция была, конечно, несколько завышена, но на 300-350 м одиночным огнем хорошо подготовленный стрелок мог «достать» неприятельского пехотинца — сказывались хорошие данные патрона Маузера-Токарева. Нарекания вызывал лишь секторный магазин недостаточной емкости — всего 25 патронов, а также излишне высокий темп стрельбы — 800 выстр./мин. ППД-38 пошел в серийное производство, но его количество в войсках оставалось несравнимо с количеством винтовок Мосина.
Пистолет-пулемет Дегтярева, обр. 1934/38 г.
В 1938 г. ППД подвергся модернизации — в целях улучшения технологичности производства было уменьшено количество отверстий в кожухе ствола при одновременном увеличении их площади. Кроме того, был разработан дисковый магазин на 71 патрон, вставлявшийся в горловину секторного магазина. Его устройство было не совсем удачно, так как для того, чтобы дослать в горловину из улитки диска последние 5 патронов, применялся гибкий толкатель, который время от времени перекашивался в улитке. В результате, при превышении длины очереди в 6-7 патронов стрелок рисковал остаться без боепитания. Для ликвидации перекоса требовалось отомкнуть магазин и, вынув из него 2—3 патрона, хорошенько встряхнуть. Естественно, в боевых условиях этот процесс, скорее всего, стоил бы бойцу здоровья и жизни. Поэтому в 1940 г. ППД претерпел более фундаментальную модернизацию — горловина под «рожок» исчезла, уступив место разъему, рассчитанному на новый дисковый магазин, в котором последний патрон подавался непосредственно к концу «улитки». В таком виде магазин стал абсолютно надежен — он мог выйти из строя только в случае поломки патефонной пружины, обеспечивающей подачу патронов. ППД был достаточно технологичен — за 1940 г., правда, с учетом требований войны с Финляндией, их было выпущено около 81000 шт. что, впрочем, было все равно недостаточно. В ходе «зимней» войны с Финляндией 1940—1941 г. ППД-40 поступил на вооружение... заградотрядов НКВД, притом, что бойцы первой линии были вооружены все теми же трехлинейками. Учитывая то, что гораздо более мобильные и хорошо подготовленные к ведению войны в условиях приполярья финны имели на вооружении ПП «Суоми», становится ясно, почему людские потери от огня стрелкового оружия воюющих сторон соотносятся как 1 к 7 отнюдь не в нашу пользу. К 22 июня 1941 г. в среднем лишь каждый 30-й (!) боец Красной Армии имел в руках ППД, а не винтовку Мосина...
Нужда заставила
Именно начало Великой Отечественной войны привело отечественных оружейников к созданию великолепных образцов стрелкового оружия, как нельзя лучше отвечавших требованиям фронта. Жаль, что повод для этого был так страшен.
В конце июня 1941 г. нарком вооружений Д.Ф. Устинов выдал молодому конструктору Г.С. Шпагину задание — в кратчайшие сроки создать максимально простой и технологичный ПП для массового производства в условиях военного времени. Перед подобными требованиями (под кратчайшими сроками понималось три-четыре месяца!) немудрено было и спасовать, но не надо забывать, чем было чревато невыполнение задания партии и правительства! Использовав опыт совместной работы с такими корифеями, как В.Г. Федоров и В.А. Дегтярев, Шпагин взялся за дело со всей серьезностью.
Основным стремлением конструктора было обеспечение максимальной устойчивости ПП при стрельбе при одновременном снижении потребной квалификации рабочих на производственных линиях и минимизации затрат. Стабилизация оружия при стрельбе достигалась применением весьма эффективного дульного тормоза — компенсатора, отбрасывающего дульные газы вверх и в стороны, а также минимизацией массы и «выбега» затвора. Для сохранения материальной части оружия, в затыльник затворной коробки был вмонтирован демпфер, смягчавший удары затвора об затыльник в конце выбега. За стабильность при стрельбе пришлось заплатить повышением скорострельности до 900-1000 выстрелов в минуту. Этот недостаток частично компенсировался наличием селектора огня, рычажок которого был выведен под спусковую скобу перед спусковым крючком, и большой емкостью магазина, унифицированного с «диском» от ППД-40 — такое наименование получило новое оружие — имел секторный прицел с насечкой на дистанции до 500 м, причем, в отличие от своих собратьев по классу, он действительно мог стрелять на эту дальность.
ППШ был и рекордно технологичен — в его конструкции весьма широко применялись штампованные детали и простые и технологичные сварные соединения. Исключение составляли затвор, сдвижная шишечка предохранителя, совмещенного со взводной ручкой затвора, деревянный приклад, боевая (она же возвратная) пружина и еще несколько мелких деталей.
Отличительной особенностью ППШ-41 была затворная коробка, выполненная вместе с кожухом ствола и дульным компенсатором в виде единой детали путем штамповки из стального листа с последующим сгибанием на оправке. При неполной разборке оружия она отклонялась вперед — вниз на шарнире, находящемся под казенной частью ствола, открывая доступ к затвору и спусковому механизму, утопленному в ложу.
Пистолет-пулемет Шпагина, обр. 1941 г. (ППШ-41)
Пистолет-пулемет Шпагина, обр. 1941 г. (ППШ-41) вторая модификация
В условиях рассредоточения производства оказалось невозможным унифицировать оружие и магазины к нему — уникальный случай, связанный со спецификой массового производства в СССР в условиях тяжелейшей войны. В результате, каждый пистолет — пулемет выпуска 1941 — 1943 г.г. комплектовался тремя дисковыми магазинами, индивидуально подогнанными под него.
ППШ-41 поступил в войска поздней осенью 1941 г. (оцените темпы разработки оружия и его внедрения в серийное производство!), став огромным подспорьем нашей пехоте в начавшейся битве под Москвой.
Противник также быстро оценил достоинства нового советского ПП — достаточно сказать, что под Сталинградом именно ППШ был любимым индивидуальным оружием у немцев. Взяв его в качестве трофея, немецкие солдаты тут же сдавали свои винтовки и МР-38/40 на склад. ППШ имели на вооружении и разнообразные немецкие спецкоманды, действовавшие в нашем тылу.
В ходе войны ППШ претерпел одну незначительную модернизацию, в ходе которой он получил перекидной упрощенный прицел, рассчитанный на дальности 100 и 200 м и унифицированные магазины — дисковый на 71 патрона и секторный «рожок» — на 32. ППШ стал одним из самых массовых ПП в мире — за период 1941—1945 гг. их было выпущено более 5 млн. штук. После войны ППШ по лицензии выпускался в Китае, Вьетнаме, Корее и других странах.
Идеально-технологичный ППС
При всех достоинствах, ППШ-41 был достаточно громоздким оружием, что делало его неприемлемым для оснащения, например, танковых экипажей и летчиков. Кроме того, большие нарекания вызывал излишне высокий темп стрельбы. Требовался новый образец ПП, сочетавший надежность, технологичность и безотказность своего предшественника с большей компактностью и пониженной примерно вдвое скорострельностью. В начале 1942 г. среди конструкторов — оружейников был объявлен конкурс на создание нового ПП. Победителем в нем стал молодой инженер А.И. Судаев.
Чисто внешне ПП Судаева был довольно невзрачен, что обуславливалось широким применением в его конструкции штамповки. Многие технические и технологические решения были заимствованы от ППШ — в частности, затворная коробка, изготавливаемая зацело с перфорированным кожухом ствола.
Основным отличием ППС — пистолета-пулемета Судаева — была рекордная технологичность изготовления. Оружие выполнялось целиком из металла, за исключением деревянных щечек пистолетной рукоятки. Единственной нештампованной деталью был затвор. При этом металлоемкость нового ПП была почти вдвое меньше, чем у ППШ — здесь сказалась более плотная «выкройка» стального листа при штамповке, в результате в обрезки уходил минимум металла. На изготовление одного ППС уходило в среднем в 2,5 раза меньше времени, чем для ППШ.
Чисто технически же ППС не был чем-то особенно выдающимся — единственная его положительная особенность заключалась в поразительной компактности и рекордно малой массе — всего 3,5 кг в снаряженном виде. «Выбег» затвора был увеличен по сравнению с ППШ вдвое за счет удлинения затворной коробки, что позволило уменьшить темп стрельбы до приемлемого значения в 600 выстр/мин. При этом, благодаря применению мощного маузеровского патрона в сочетании с наличием эффективного дульного компенсатора, ППС и на предельной для себя дальности в 200 м обладал отменной кучностью стрельбы.
Прицельная планка ППС была перекидная, для дальностей в 100 и 200 м. Селектор огня был упразднен, считалось, что при некоторой тренировке боец сможет вести огонь одиночными выстрелами благодаря пониженному темпу стрельбы. Его место под спусковой скобой занял сдвижной предохранитель. ППС имел складной простейший плечевой упор, в сложенном состоянии практически не выступавший за габариты оружия. Боепитание осуществлялось из секторного «рожка» на 35 патронов, не унифицированного с рожком для ППШ.
Производство ППС было налажено в 1942 г., и не где-нибудь, а в блокадном Ленинграде. В дальнейшем это оружие претерпело минимальные изменения технологического характера, после чего стало называться ППС-43. Его массовый выпуск был развернут параллельно с ППШ. ППС стал штатным оружием танкистов и десантников, получала это оружие и пехота, и другие рода войск. После войны он наряду с ППШ еще долго состоял на вооружении в СССР и других странах.
Пистолет-пулемет 1943 г. (ППС-43)
В 1945 г. в Германии предпринимались попытки копирования ППС, как под штатный патрон, так и под парабеллумовский. Но дальше полигонных экспериментов дело так и не пошло.
Советские солдаты в освобожденной Нарве. Они вооружены пистолетами-пулеметами ППС-43 и ППШ-41
Советские бойцы в бою на окраине Шлиссельбурга. У дальнего солдата пистолет-пулемет ППД
Информация