Сибирские похождения Петра Бекетова: буряты, тунгусы и серебряный мираж
Памятник Бекетову в Чите
Рачительный хозяин Якутии
Точно сказать, когда и где родился Бекетов, сложно. Наверное, где-то в начале XVII века. Но в 1627 году наш герой уже был сотником в Енисейском остроге – должность, которую кому попало и без опыта точно не доверят.
Уже в следующем, 1628-м году, Бекетов, взяв 30 стрельцов и 60 охочих до приключений и наживы промышленников, отправился в своей первый известный нам (но наверняка не первый в принципе) поход. Задача была привычная по меркам места и времени – колотить местных тунгусов, нападавших на русских людей. По пути Бекетов, как человек основательный, не забыл заложить небольшой острог недалеко от точки впадения в Ангару реки Рыбная. И по пути еще набрал ясака (дани) с местных племен – почти 700 драгоценных соболиных шкурок.
Несколько лет спустя, в 1631 году, наш герой отправился ну реку Лену. И заложил там Ленский острог – первое русское укрепление в Якутии. И не просто заложил, а развернул активную деятельность. Начиная от учета и обложения пошлиной добычи соболей, производящейся руками тех самых 60 промышленников, и заканчивая установлением в диких краях судебной системы.
Последняя предназначалась для все тех же русских добытчиков зверя. Когда они не могли поделить пойманное в ловушках или переходили друг другу дорогу иным способом, спорщики шли к Бекетову – воплощению государственной власти на просторах Якутии. И получали вердикт – не бесплатно, конечно, а выплатив пошлину теми же соболями. Накопившаяся пошлина, почти сотня шкурок, у Бекетова, что характерно, никуда не исчезла, а была доставлена в Енисейский острог в 1633-м году. Это, впрочем, была мелочь на фоне общего дохода государства с похода на Лену – целых 2500 соболей.
Дальше Бекетов служил на Енисее, потом возвращался на Лену основывать новые остроги и бить непокорных (таковыми были далеко не все) якутов. А также писал в Москву челобитные в духе «повысьте мне жалование» или «разрешите нам торговать холопами из туземцев». Основания у него, впрочем, были: еще на 1641 год походы Бекетова принесли казне 11,5 тыс. рублей – колоссальные по тем временам деньги.
В общем, жил нормальной жизнью на сибирском фронтире.
Мечты о твердой валюте
На пушнине в Сибири XVII века делались громадные деньги – соболиные шкурки были настоящими нефтяными залежами своего века. Мех назвали «мягким золотом», и любой был рад наложить на него свою руку.
Но настоящее золото было все равно круче.
Меха были пущены в обращение как эквивалент денег вовсе не от хорошей жизни. Они занимали немалый объем при хранении и могли портиться. И не все попытки расплатиться ими в зарубежных странах были заведомо обречены на удачу.
Но деваться было некуда – с залежами драгметаллов в Европе все было плохо. Их приток шел или из испанских владений в Америке, или с мусульманского Востока. Присоединиться к этому клубу имеющих независимые источники золота или серебра посчитала бы за величайшую удачу любая страна.
Меха были главным богатством Сибири. Но мысль о том, что там может быть еще и серебро, многим "сносила крышу"
И когда по Сибири начали ходить слухи, что где-то на неосвоенных землях находятся залежи серебра, первопроходцы серьезно напряглись. Казалось, что впереди замаячил еще более заманчивый куш.
Гонка между острогами
К сожалению, слухи не были подкреплены реальностью – первопроходцы видели серебро у туземцев, и думали, что залежи неподалеку. На деле же драгоценные металлы попадали к ним через третьи и десятые руки, а первоисточником были контакты с Китаем. Но даже в форме миража мысли о серебре были слишком сильны, и провоцировали настоящее соревнование.
В случае с Бекетовым основная конкуренция шла между Енисейским (то есть, его) и Красноярским острогами. Вопрос стоял просто – кто первый обоснуется за Байкалом, тот поставит свои укрепления, заведет связи, а, значит, и снимет основные барыши с серебряных месторождений. А в том, что они там найдутся, сомневаться никто и не думал.
Оставалось только собрать экспедицию раньше, чем заклятые друзья.
Енисейский воевода Афанасий Пашков подошел к делу творчески и использовал спиртовую монополию. То есть принялся продавать водку втридорога – выбора у охотников за соболями все равно не было никакого. А деньги на экспедицию были быстро аккумулированы.
В июне 1652 года отряд в сотню казаков – серьезнейшая, по меркам Сибири, сила, – выступил в путь. Во главе его был поставлен Петр Бекетов.
Большой поход
Абсолютным белым пятном Забайкалье не было – о территории имелись отрывочные сведения от отдельных людей, заходивших туда в составе небольших групп. Поэтому отряд Бекетова двигался не совсем наугад.
Ключом к контролю над регионом была река Шилка. Закрепившись на ней, можно было бы рассылать отряды по этой реке и ее многочисленным притокам. Передвижение по воде давало бы скорость – то есть возможность быстро реагировать на неожиданные события во враждебном краю. Поэтому Бекетов двигался туда.
Еще один (опосредованный) памятник герою нашей статьи в Чите
По пути его постоянно донимали бурятские набеги. Их удавалось или отбивать, или избегать, быстро двигаясь по воде – чтобы не тратить силы. Но добраться до намеченной цели за один сезон не получалось, и казаки были вынуждены остановиться на зимовку.
Чтобы люди не скучали без дела, Бекетов выделил группу наведаться к бурятам – чтобы неповадно было казаков на походе грабить. Визит оказался успешным – туземцев застали врасплох и крепко поколотили. В одном из поселений захватили жену одного якутского князька, который исправно платил русским ясак. Супругу, гостившую у родни, русские не только не тронули, но еще и доставили под охраной обратно в якутские земли – при необходимости Бекетов легко применял силу, но договоры чтил и хорошие отношения старался поддерживать.
Весь следующий год ушел на строительство острогов на притоках Шилки и вообще на освоение новых территорий. Большое внимание уделялось сбору дани – в Енисейский острог была отправлена солидная соболиная казна в 760 шкурок.
Тунгусская проблема
Оставалось только основать большой острог непосредственно на самой Шилке. Но тут начались проблемы – местные тунгусы, видимо, наслышанные об успехах русских на западе, решили объединиться и «сковырнуть» Бекетова, прежде чем тот успел обустроиться. Отлично понимая, что если этого не сделать сейчас, то потом прогнать гостей будет невозможно никакими методами.
Им удалось запереть казаков в небольшом зимовье – без хлеба и лошадей, окруженные вражескими толпами, они бы рано или поздно просто бы померли с голода. Выход был один – построить плоты и под покровом ночи отправиться туда, куда унесет течение. А несло оно к реке Амур.
Летом 1654 года Бекетов со своими казаками соединился с людьми Онуфрия Степанова. Несколько месяцев спустя им предстояло столкнуться с войсками маньчжурского Китая – первого по-настоящему серьезного государства за все десятилетия сибирской эпопеи. Но это уже совсем другая история.
Бекетов успел ударно поучаствовать в обороне от китайцев Кумарского острога. На этом его следы теряются. Считается, что первопроходец прожил как минимум до начала 1660-х годов. Успев, вероятно, еще немало послужить продолжающей расширяться России.
- Тимур Шерзад
- yakutsk.bezformata.com, asimmv.iglas.ru, lemur59.ru
Информация